Текст книги "Хищный. Наглый. Холостой (СИ)"
Автор книги: Алина Ланская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)
Я все-таки вывернулась из его рук и теперь смотрела прямо в его глаза.
– Я приехал за тобой, Катя. Как и на дачу под Новый год.
– Ты врешь! – Я толкнула его в грудь. – Это была игра, ты поспорил тогда на меня!
Глава 17
Два с половиной года назад
Я с ужасом смотрела, как Баринов приближается к нам с Пашей. Главное, чтобы не сказал Кальянову, чем мы только что занимались. Поцелуй, как клеймо, горел на губах.
– Савва! – Кальянов взволнованно затряс руку Викинга. – Ну куда ты от нас уехал? То есть, хорошо, конечно… ну… то есть то, что мы все вместе будем отмечать Новый год.
– Я хочу поговорить с Катей, – не глядя на моего парня, ответил Баринов. Выглядел Савва мрачным и раздраженным.
– Д-да, конечно… – Растерянный взгляд Паши метался между мной и Викингом. – Савва, на пару слов сначала.
Он утащил Баринова к печке, что-то взволнованно ему тараторил. Я же начинала привыкать к тому, что нашу небольшую дачу заполнила шумная компания. А ведь я обещала маме, что дом останется точно таким же, каким его в последний раз видели покупатели.
– Как вовремя мы приехали! – Олеська уже вытаскивала из спортивной сумки свою косметику. – Ничего же не произошло у вас с Саввой?
Лурия как бы между прочим бросила взгляд на шепчущихся парней, а потом выжидающе посмотрела на меня. Как будто она знала, что мы поцеловались с Бариновым.
– Представь себе, ничего. – Я старательно рассмеялась. – Мы даже не поубивали друг друга, горло тоже не погрызли, хотя я не очень обрадовалась, когда он тут утром объявился.
– Ну слава богу! – выдохнула Олеся. – А то я после его разговора с твоей матушкой себе места не находила.
– Ты о чем это? – У меня внутри все похолодело от дурного предчувствия.
Отвечать подруга не стала, засуетилась, а потом и вовсе подхватила свои косметички и убежала в комнату. Я обернулась – за спиной стоял Баринов.
– Поговорим?
– О чем? – Я попыталась сделать недоуменное выражение лица. – Сав, тут сейчас столько народа, надо всем место найти… Давай потом.
Интуитивно я чувствовала, что Баринов ничего не рассказал Пашке, это Кальянову что-то нужно было от Викинга, но легче мне от этого не стало. Внутренне я разрывалась: Савва одним поцелуем взбудоражил во мне такие чувства, что до сих пор не могла успокоиться. Умом я понимала, что это просто гормоны, что я на самом деле люблю Пашку, а Баринов – очень красивый и уверенный в себе парень. Он умеет обращаться с женщинами, не я первая, не я последняя…
– Кать, то, что я хочу тебе сказать, важнее всего…
– Ты эгоист, Баринов, – оборвала я Викинга, – потерпи немного, ладно? Это же наши друзья.
Тут словно в подтверждение моих слов испуганно заверещала Диля. Баринов равнодушно смотрел, как я рванула к подруге… Так мы с ним и не поговорили.
Через пару часов наш поцелуй стал казаться совсем сказочным. Словно его и не было вовсе – так, предновогоднее помешательство. Пашка не отходил от меня ни на шаг, такой милый и родной, и мы уже и не вспоминали нашу ссору в предновогодней суете. Я старательно игнорировала Савву. А за час до Нового года узнала наконец, зачем он приехал.
* * *
Наше время
– Поспорил? На тебя? – Баринов то ли страдал склерозом, то ли притворялся превосходно. Я ставила на второе.
– Во-первых, ты обещал моей маме, что никакого Кальянова рядом со мной не будет. И не ври, тебя слышали, ясно? Слышали, как ты разговаривал с ней, а потом рванул ко мне на дачу. Ты поэтому меня и поцеловал тогда, верно? Чтобы я рассталась с Пашкой, как мама хотела?
– Что за бред? – Савва выглядел ошарашенным, я же, не обращая на это внимания, продолжала:
– А во-вторых, ты спорил на меня с какими-то своими приятелями, я уже не помню, с кем именно, но еще когда ты встречался с… в общем, был разговор, что стоит тебе захотеть, и ты «легко залезешь ко мне под юбку». Просто тебе дела до меня никогда не было, тебе другие нравились девушки. Но спор ты принял, и, кажется, проигравший должен был упаковку пива поставить…
Баринов молчал, потом устало потер переносицу и отошел от меня.
– Это все? – глухо спросил он. На меня Савва не смотрел, ушел в свои мысли, вспоминал что-то. – Может, скажешь, я и сейчас здесь из-за твоей мамы?
– У меня мелькнула как-то такая мысль, но я ее сразу прогнала. В прошлом месяце мы обедали у нее и отчима. Мама почти смирилась, что мы поженимся. Да и не стал бы ты вот так в Москву рваться… хотя… Факт остается фактом: тогда ты приехал ко мне только ради того, чтобы рассорить с Пашкой окончательно. И поцелуй тот… Мама всегда тебя боготворила, вы вообще отлично с ней ладили, лучше, чем со мной. И сейчас…
– У тебя опилки в голове, Кать, – тяжело произнес Баринов. Он снова залил воду в кофеварку. – Я это и тогда знал, но был гордым дураком. Правда, и желания залезть тебе под юбку у меня потом поубавилось.
– Значит, признаешься? – Я вздернула вверх подбородок. – Ты лишь хотел поиграть со мной в угоду своему спору и рассорить меня с Пашкой. Мама была бы счастлива, расстанься мы тогда.
Я замолчала, шум кофемашины заглушал мои слова. Не нужно было ворошить прошлое, к тому же после той новогодней ночи Баринов не делал ни одной попытки со мной сблизиться, он вообще как-то резко сбавил наше общение – впереди были экзамены и защита диплома. Мы стали редко видеться. К моей огромной радости. И грусти. Потому что смутное ощущение потери меня не отпускало.
– Твоя мать никогда меня не просила рассорить вас с Кальяновым, – Слава говорил медленно, подбирая слова. – Но она никогда не скрывала, что ей я нравился больше, чем Павел. Когда мы с ней разговаривали, я пообещал, что поеду один. Наш разговор неправильно интерпретировали и передали тебе, Катя. А что касается спора… я и забыл о нем, это был обычный треп, никто всерьез ни о чем не договаривался. Забавно, что Олеся его запомнила.
Я запоздало сообразила, что своими откровениями подвела сейчас Олеську под монастырь. Баринов наш босс, Лурия, как и я, полностью от него зависима.
– Олеся тут ни при чем, – попыталась я заступиться за подругу. – Она не хотела…
– Ты не знаешь, чего она хотела, но дело и правда не в ней, Катя. – Савва, отвернувшись от меня, наливал себе новую чашку кофе. – Я приехал тогда на дачу, потому что хотел встретить Новый год с тобой. Именно с тобой.
Сейчас он говорил легко, без напряжения в голосе, а я уже не знала, чему верить.
– Ты мне очень нравилась, когда мы учились. – Он повернулся ко мне лицом. На его губах застыла отрешенная улыбка. – Очень нравилась. И да, я бесился, что ты не обращаешь на меня внимания, что выбрала полное ничтожество. И вашу ссору я воспринял как отличный шанс для себя. А не для твоей мамы.
Я опешила.
– Но я ошибся. Ты так вцепилась в Кальянова, когда он приехал на дачу, что я подумал… да ну тебя к черту, хочешь быть с этой мелкотравчатой швалью – ну так и живи.
Савва устало улыбнулся.
– А… а сейчас тогда почему… и почему ты мне все это говоришь?
– Потому что я ошибся, Катя.
– Ошибся, – я эхом повторила его последнее слово. – В чем ты ошибся, Савва?
Я даже не пыталась скрыть волнение, да и не смогла бы при желании. Я впервые увидела Баринова таким… человечным, что ли. Без привычной надменной снисходительности и уверенности, что он лучше всех. Передо мной стоял мужчина, которого я, возможно, и не знала толком. Мысль о том, что он может притворяться и вести какую-то игру, я прогнала сразу.
Мне отчаянно захотелось ему поверить, поверить, что я ему и правда нравилась. Я даже не обиделась на оскорбление Кальянова. Сейчас мне совершенно не хотелось отстаивать честь жениха. Пусть сами между собой разбираются, сколько можно лезть в их отношения… Меня волновало другое. Точнее, другой. Савва.
Я терпеливо ждала ответа, но с ним Баринов не торопился. Потом, как назло, зазвенел мобильный, нарушив наше интимное молчание.
– Можешь не отвечать, – предложил Викинг. – Помни, ты на переговорах в IKEA.
Я все же взглянула на экран – звонил Пашка. Перед глазами пронеслась неприятная сцена в коридоре нашей съемной квартиры. Я не жалела, что дала ему пощечину, жалела, что не сделала этого раньше.
Кальянов продолжал упорно звонить. Может, почувствовал что? Я быстро нажала на отбой, а потом и вовсе отключила мобильный.
– Так в чем ты ошибся, Савва?
Я хотела подойти к нему ближе, но боялась: не знала, чего ждать.
– Думал, для меня все закончилось, что чем реже мы будем видеться, тем лучше. Поначалу было хорошо, я решил, что все закончилось. Ты продолжала сдувать пылинки с Кальянова, но меня это уже не волновало…
Он будто разговаривал сам с собой, не обращая на меня особого внимания. Я лихорадочно вспоминала наши встречи после той злополучной поездки на дачу. Первое время я видела Савву только на экзаменах, после них он сразу же исчезал. Олеська тогда предположила, что у Баринова завелась постоянная подруга и он торопился к ней. После защиты диплома была вечеринка, тогда он привел Арину Огонькову…
– Но ты передумал и приехал в Москву, чтобы…
– Мне не понравилось то, что я услышал от Дымова. – Савва устало откинул волосы, упавшие на лоб. – Вообще я был уверен, что вы разбежитесь с Кальяном, а тут свадьба.
– Значит, все-таки специально… – выдохнула я, не до конца осознав его признание. – А мы все голову ломали… ты приехал разрушить мою жизнь.
– Я приехал вернуть тебе твою жизнь. Твоя упертость превращает тебя в… Чего ты боишься, Кать?
Савва подошел ближе и, взяв пальцами мой подбородок, заставил посмотреть ему прямо в глаза. Я чувствовала, как кровь мгновенно прилила к лицу, стало нестерпимо жарко, но взгляда я не отводила.
– Не люблю разочаровываться в людях. Ты знаешь, но я не хочу говорить о Пашке. Его сейчас нет.
С этими словами я опустила голову вниз, сделала еще шажочек вперед и уткнулась головой в широкую грудь. «Если опять разревусь, то измажу его белоснежную рубашку. И он снова даст мне свой платок», – в голове мелькнула грустная мысль. Но она тут же улетучилась, едва я почувствовала, как мужская рука легла на мой затылок. Я вздохнула, закрыла глаза и молча обняла Савву.
– Ты была вредная, колючая, нетерпимая и жутко принципиальная. Доводила до бешенства своим упрямством, но с тобой было интересно. С тобой одной.
Я довольно улыбнулась: признания Саввы проникали в душу, мне становилось теплее и спокойнее.
– Мог бы прямо подойти и сказать, – не подумав, ляпнула я и чуть не прикусила себе язык.
Савва отстранился и внимательно посмотрел мне в глаза.
– Прости, – торопливо пробормотала я. – Наверное, я бы не поверила тебе, я и сейчас… Но…
Я снова отошла к окну, щеки по-прежнему горели, в душе царил полный бедлам.
– Думаю, достаточно пока откровений, Катя, – раздался за спиной спокойный голос Баринова. – К тому же к тебе пришли.
Я обернулась. Передо мной на полу сидел Самсон.
– Почему ты назвал его Савелием? – Я наклонилась к коту и осторожно коснулась рыжей головы.
– Решил, что мы с ним похожи, – коротко ответил Баринов. – А за Тимура не беспокойся. У меня в IKEA приятель работает, мы с ним уже все обсудили: если даже и захотят проверить, мы на переговорах. Пойдем, я тебе лучше покажу квартиру, а то ты толком ее не посмотрела.
Савва протянул мне руку, я молча вложила свою ладонь в его. От этого простого движения у меня сильнее забилось сердце, я волновалась, как девчонка на первом свидании.
Он переплел наши пальцы и потянул в коридор.
– Да я уже осмотрелась. У тебя на удивление уютно.
– Это ты еще в спальне не была. Пошли покажу.
Я еле сдержала улыбку. Вот теперь узнаю Баринова! В спальню, значит? Мы прошли по длинному коридору, на стенах которого висело несколько картин абстракционистов. Не удивлюсь, если окажется, что это произведения модных художников. Савва всегда был в тренде.
А вот спальня оказалась классической. Здесь светло-бежевые тона сочетались с коричневой отделкой огромной кровати, на которой спокойно могли поместиться несколько человек. Большой шкаф с одеждой занимал целую стену, пара кресел и … никаких зеркал. Эту комнату явно проектировала не женщина. Интересно, почему Арина не поставила сюда трюмо или что-то подобное? Или… или ее вообще тут не было?
– Знаешь… – Я еще раз быстро окинула взглядом комнату – идеальная чистота и никаких разбросанных вещей. – Я ведь никогда раньше не была вот в таких чисто мужских спальнях, где не чувствовался бы запах женщины.
Последнюю фразу я произнесла очень уверенно, хотя, разумеется, не знала, какие фемины сюда залетали и как часто.
– Приятно слышать, – хмыкнул Савва и потянул меня за руку вперед. – Да и я не собирался водить сюда экскурсии. Но есть еще на что тут посмотреть.
Он подвел меня к окну, и от неожиданности я ахнула: перед глазами открывался изумительный вид на Москву-реку и храм Христа Спасителя. Я даже не сразу заметила небольшой балкон чуть левее.
– Красота какая! – выдохнула я, смотря на темную гладь реки, по которой как раз сейчас проплывал прогулочный катер.
– Ночью здесь еще красивее. Если останешься до вечера, сама все увидишь.
Вот ведь!..
Я взглянула на Баринова, на его лице играла загадочная улыбка – еле удержалась, чтобы не ткнуть его в бок. Ишь чего удумал!
– Прости, Савва, но на вечер у меня другие планы. – Он недовольно нахмурился, и я поспешила добавить: – Нужно встретиться с одним человеком.
– Это важно?
– Очень.
Он не стал спорить, даже не спросил, о ком это я. Просто обнял меня сзади за плечи и положил подбородок мне на макушку. Хотелось вот так замереть и не думать ни о ком, кого нет в этой комнате. Просто смотреть вперед.
– Эта квартира сначала была для меня просто удачной инвестицией, я не собирался сюда переезжать, но сейчас нисколько не жалею, что вернулся.
– Никогда не думала, что смогу такое сказать, но сейчас я, пожалуй, почти рада, что ты вернулся. Я многого не знала…
– И сейчас многого не знаешь, Кать. – Он заставил меня повернуться к себе. Его взгляд был хищным, даже безжалостным. – Но ты должна будешь это пройти. А я помогу.
Отреагировать на его слова я не успела, не до них совсем стало, когда Савва склонился надо мной и решительно поцеловал в губы.
Я ждала этого поцелуя – с того самого момента, как он признался, зачем приехал в Москву. Ждала и не стала делать вид, что не хотела этого. Поэтому лишь сильнее прижалась к Баринову, обвив руками его шею. Он вздрогнул, замер на мгновение, а потом вернул себе инициативу…
Наверное, мы слишком сильно хотели этого – не было места для робости и неуверенности, наш второй поцелуй совсем не походил на первый. Решительный, властный и откровенно чувственный. Наверное, так целуются те, для кого поцелуй – это начало пути. Я не знала точно, я так ощущала.
– Баринов… – Я все-таки нашла в себе силы остановиться, дыхание отказывалось приходить в норму. Пришлось сделать глубокий вдох. – Ты торопишься с помощью, не находишь?
– Нисколько. – Савва выглядел как довольный сытый кот. Сейчас он и правда походил на нашего рыжего мейн-куна. – А ты трусишка, Дымова.
Баринов снова потянул меня к себе. В его объятиях было обманчиво безопасно. Натуральный хищник.
– Я в отношениях, Савва, – напомнила, тут же согнав улыбку с его лица. – Что бы ни происходило у нас с Кальяновым, мы пара.
По крайней мере, официально.
Викинг зло сощурился, я же отвернулась и поспешила из спальни. Потому что мне очень хотелось остаться. Застыла в коридоре напротив картин, но не потому, что они так уж привлекли мое внимание, а потому, что ждала Савву.
– Баринов, – не выдержав, позвала я его, – экскурсия ограничивалась только спальней или еще что покажешь?
Хотя я ушла из комнаты, я совершенно точно не собиралась сбегать от Саввы. Не в этот раз.
Глава 18
– Уверена? – недовольно спросил Викинг. – Даже не попрощаешься с Савелием?
– Запрещенный прием, Баринов. Ты пытаешься манипулировать мной через кота. Мне правда надо возвращаться.
Я с наслаждением вбирала в себя теплый вечерний воздух и радовалась непривычным ощущениям. Когда я вот так себя чувствовала? В голове мелькали приятные воспоминания: вот Пашка, краснея и волнуясь, делает мне предложение, вот мы отмечаем в шумной компании его день рождения, вот Тимур прямо дает понять, что меня ждет долгожданное повышение…
Все не то. Сейчас по-другому – свободно, легко и волнующе. Я как Алиса, которая забралась в кроличью нору, еще не зная, что ее ждет, но в полной уверенности, что это точно будет необыкновенно.
– Спасибо тебе за этот день, Савва. – Я мягко дотронулась до рукава его пиджака. – Я его точно никогда не забуду.
– Конечно, не забудешь. – Самоуверенность Баринова и тут себя проявила. – Открой свою сумку.
– Зачем? – спросила я, но все-таки выполнила то ли просьбу, то ли приказ Саввы. – Ого!
Я с удивлением вытащила из открытого внутреннего кармашка бежевую кожаную ключницу.
– В любое время ты можешь прийти ко мне, Катя, – Баринов говорил серьезно, не допуская привычную насмешку в голосе. – Что бы ни произошло, я всегда рядом.
Мы стояли посреди Старого Арбата, по которому бесцельно бродили уже часа полтора после затянувшегося обеда в «Арарате». Савва стоял непозволительно близко и произносил слова, от которых я с удовольствием краснела.
– Обещаю, что буду навещать Самсона. Ты заметил, что мы впервые ни разу не поругались за день? Ты даже не стал острить, когда я перепутала мацун с овечьим сыром.
– Мы можем отлично ладить, Кать. Но на сегодня, наверное, и правда достаточно.
Баринов взглянул на часы – что бы он там ни говорил, а у него тоже явно были дела.
– Значит, встреча в Школе дизайна закончилась чуть раньше. – Я еще раз «сверила показания» с Саввой. – Точно нас никто не заложит Тимуру? Я первый раз за семь лет прогуляла целый рабочий день.
– Меньше думай про Тимура и больше – обо мне. – Баринов наклонился, чтобы оставить на моих губах легкий дразнящий поцелуй. Я невольно потянулась вверх, но Савва уже отпустил меня.
– Пока, Баринов! – Я отвернулась и, стараясь шагать как можно более уверенно, пошла в сторону Садового.
– До завтра, Катя!
Телефон я включила только в метро, и тут же на экран посыпались десятки уведомлений. Я нашла несколько от Паши. «Привет, ты где?» «Ты вернешься на работу?» «Кать, набери, я скучаю».
Последнее сообщение пришло в обед, с тех пор тишина. Кальянов сейчас казался кем-то очень далеким. Прислушалась к себе: никакого чувства вины перед женихом, но удивляло не это – я даже не хотела сейчас с ним разговаривать.
Я быстро просмотрела письма в рабочей почте – ничего серьезного. Потом снова вернулась к сообщениям. Писала Инга: «Тебя Викинг взял в плен? Кать, набери, как освободишься».
С Лисецкой, конечно, еще поговорю, но сейчас я ехала в сторону офиса, чтобы встретиться с другой своей подругой. До конца рабочего дня оставалось полчаса, как раз приеду, когда она освободится.
«Привет. Ты еще в офисе? Олесь, увидимся в сквере за зданием? Есть разговор».
Ответ пришел моментально.
«Ты уже вернулась? Одна или с Саввой? Мы все в шоке, что вы вдвоем уехали. Как в Икее все прошло?»
«Отлично. Разговор про Баринова».
Олесю всегда интересовало все, что касалось Викинга. Не откажет.
И точно.
«Буду через десять минут».
Я уселась на скамейку и приготовилась ждать.
Подруга появилась минуты через три. Издалека было видно, что она идет быстро, явно торопится. Так что подошла ко мне Олеся слегка запыхавшейся.
– Рада видеть, что с тобой все нормально. – Она быстро оглядела меня и присела рядом. – Но ты должна знать, что уже начали шушукаться за твоей спиной. Баринов уже не первый раз тебя похищает.
– Кому-то есть до этого дело? – Я лениво сощурилась. – Мы были на переговорах.
– Серега места себе не находил, – продолжала вываливать на меня новости Лурия. – Он считает, что поехать должен был он.
– Все претензии к Баринову. Я не напрашивалась, но, знаешь, переговоры прошли очень плодотворно.
Олеся фыркнула.
– Не знай я тебя, увидела бы в твоих словах двойное дно. Ты, кстати, не спросила про Пашку.
– Про Пашку потом поговорим, – немного нетерпеливо ответила я. – Ты помнишь тот Новый год у меня на даче?
– Конечно. – Лурия удивленно покосилась на меня. – Мы все приехали к Савве, но ты отказалась, он поехал за тобой, а мы – за ним. Вы тогда с Кальяновым были в ссоре…
– Тогда ты сказала, что Баринов поехал по просьбе моей мамы, чтобы еще больше отдалить меня от Пашки. Помнишь? А еще – что он поспорил на меня с какими-то своими дружками.
Олеська наморщила лоб.
– Не очень, если честно, не помню. Да какая разница-то?
Она смотрела на меня своими красивыми глазами, в которых плескалось искреннее недоумение.
– Не знай я тебя, – повторила я ее слова, – поверила бы. Олесь, не строй из себя дуру. Ты все помнишь. Почему?
Олеся молчала, мигом скинув с себя образ наивной дурочки. Я никогда не идеализировала Лурию, но считала, что, раз мы подруги, она никогда не переступит черту в отношении меня.
– Я тогда очень хотела его вернуть, Кать. – Олеся задумчиво рассматривала асфальт под своими ногами. – Любила как сумасшедшая и терпеливо ждала, когда он устанет менять своих девок.
– По тебе не было заметно. Нам всем казалось, вы остались друзьями после вашего романа.
– Пришлось притворяться, – с невеселым смехом пояснила Олеся. – Иначе он бы прогнал меня от себя. Но ничего не получилось, Баринов не возвращается. Разве что к тебе, Кать.
– В смысле? – Я чуть не подскочила от неожиданности.
– Он ведь за тобой приехал сейчас, верно? Когда не дал тебе должность, я сначала удивилась, а потом все поняла.
– Не знаю, что ты там поняла, Олесь. – Я чувствовала, как внутри меня растет напряжение. – Но давай вернемся к тому Новому году. Ты мне соврала?
– Нет, не соврала! Я сказала то, что услышала. Что хотела услышать, – негромко добавила Лурия. – Он точно не собирался ехать с Кальяновым, Савва вообще никого из нас брать с собой не хотел.
– И ты наплела мне…
– Мы все ревновали Савву к тебе! – перебила меня Олеся. Она резко встала, сделала несколько нервных шагов и, наконец, обернулась ко мне. – Не только я, Кать. Мы все. Думаешь, никто не понимал, что Баринов тусит с нашей не самой популярной компанией только из-за тебя? Мы никто ему не были нужны! И терпел он того же Кальяна только потому, что ты всегда с собой таскала Пашку.
– Это было так очевидно?
– Мне – да, думаю, Кальянов тоже понимал, что Савва неровно к тебе дышит. Я не знаю, Кать, что у него в голове. Со мной он о тебе никогда не говорил. Но когда Савва рванул к тебе…
– Ты испугалась? – Я встала со скамейки и подошла к Олесе. – Подумала, что у нас с ним завяжется роман? Да я тогда вообще ничего не понимала!
– Вы поссорились с Кальяновым, он спокойно приехал к Баринову без тебя. Все могло случиться и…. я понимала, что ты для него не будешь однодневкой.
Олеся замолчала, откровения дались ей нелегко – она стояла бледная, осунувшаяся, даже умелый макияж не мог скрыть усталость.
– Это было подло, Олесь, – я говорила спокойно, хотя внутри меня все бушевало. – Мы с тобой подруги, и Баринов тебе ничего не обещал! Ты должна была мне сказать правду!
– Если бы Савва хотел, он нашел бы тогда другой способ, но он не стал тебя отбивать у Пашки. Я не горжусь тем, что я сделала, но не надо из меня делать разлучницу. И вообще, ты, кажется, замуж выходишь!
– Ты по-прежнему любишь Баринова? – Меня не взволновал ее намек на Пашку, сейчас было важно другое.
– Для тебя это что-то изменит, если я скажу «да»? – Лурия криво улыбнулась.
– Не изменит, – я честно призналась. – Но я хочу знать правду.
– Нет, Кать, уже нет. Но фантомная боль осталась. Наверняка не только у меня после разрыва. Так что подумай хорошенько, прежде чем ставить все на кон.
Я смотрела, как Олеся уходит, цокая каблучками. Вместе с ней уходили годы нашей дружбы, как бы пафосно это ни звучало. Я смотрела ей вслед и вспоминала, как мы познакомились еще на первом курсе, как я у нее «сдирала» макроэкономику, а она у меня – английский, как я ее успокаивала после третьего курса, когда Олеська застала своего тогдашнего парня с другой, как потом привела ее в «Элиот». Да чего у нас только не было за эти годы?!
Честности и доверия.
На душе было противно. Правда далась мне слишком дорогой ценой – я потеряла подругу. Но Олеся права: не в ней причина, что все сложилось так, как сложилось.
Я еще задумчиво бродила по скверу, когда в сумке зазвонил мобильный. Пашка. Глядя на его счастливое улыбающееся лицо на экране телефона, я чувствовала опустошение. Новый инсайт не улучшил настроения – мне стало понятно, что Кальянов перестал быть моей тихой гаванью, куда я всегда бежала, где пряталась, искала и находила утешение.
– Привет, Паш. Как дела?
Я все-таки ответила и сейчас вслушивалась в довольный, но немного уставший голос жениха. Пашка рассказывал о своем первом дне в «Элиоте».
– …все такие милые, Диля – просто солнце – целый день от меня не отходила. Жаль, что не ты, – добавил он. – Но работы реально много, я еще в офисе. Кстати, знаешь, меня, наверное, пересадят к вам в маркетинг. Мне сказали, если Баринов разрешит. Все-таки SMM больше к маркетингу относится, чем к пиару.
– В разных компаниях по-разному, – на автомате ответила я. – В зависимости от целей.
Пашка продолжал непринужденно болтать, будто и не было этих ссор в последние дни, словно я не вмазала ему пощечину, а он не пропадал полночи непонятно где.
Еще пару недель назад я назвала бы это легкостью, сейчас – поверхностным и несерьезным отношением к тому, что действительно важно.
Хотя важно это только для меня.
– Слушай, мы с ребятами вечерком в бар заглянем, отметим, так сказать, мой первый день. Надо налаживать новые контакты. Не обидишься, если я чуть задержусь?
Ты же днем писал, что скучаешь, а даже не спросил меня, как я провела день! Мне вдруг захотелось закричать во весь голос, что я целовалась с Бариновым, его ненаглядным Саввой! И мне это очень понравилось. Так понравилось, что уже сейчас хочу повторить!
– Кать, ну ты обиделась? – по-своему истолковал мое молчание Кальянов. – Для меня это важно, очень…
– Ну раз важно, так иди, конечно, – бросила я. – Ребятам привет!
– Да? Ты точно не обидишься? – По голосу казалось, что он растерялся, наверное, ожидал, что я буду против.
– Нисколько. Хорошо повеселиться, Паш.
И нажала на отбой. Я действительно не расстроилась, хотя и не смогла не обратить внимания на то, что он не позвал меня с собой. В конце концов, мы работаем вместе, я всех парней в пиаре «Элиота» отлично знаю…
Домой ехать совершенно не хотелось. Тишина квартиры уже угнетала, стоило только подумать о ней. Диля… Вот кому бы я без раздумий позвонила раньше, я всегда к ней приходила, когда у меня были проблемы. К ней и к Пашке. Два самых близких мне человека.
Я вертела смартфон в ладони, хотя уже знала, кому сейчас позвоню. Как и Кальянов, я не собиралась коротать вечер в одиночестве.
– Инга, привет, – выдохнула я в трубку, едва услышала звонкое «Алло» Лисецкой. – Ты где сейчас?
– Подхожу к дому, я сегодня чуть раньше сбежала с работы. Молодец, что позвонила. Поболтаем? Ты Савву нашего, часом, не убила?
От бодрого и веселого голоса Инги на душе стало чуть светлее.
– Я приеду к тебе? Можно? Заодно и поговорим. Мне есть что рассказать.
В телефоне неожиданно повисла пауза, я уже решила спросить, что не так, но Лисецкая меня опередила:
– Конечно, приезжай. Мы вдвоем? Девочек не зовем?
– Нет, давай без них. Я заскочу в кулинарию, возьму что-нибудь.
– Нет, не нужно, Кать, у меня все есть.
Я удивилась: Лисецкая в отличие от домовитой и хозяйственной Диляры никогда не заморачивалась готовкой. У нее и в холодильнике всегда было шаром покати. Когда мы собирались у нее, всегда еду притаскивали из соседнего супермаркета.
И все же с пустыми руками я не пришла – купила по дороге ее любимые пирожные. Оказалось, что зря: кухня Инги была заставлена едой, да не из супермаркета, а из очень хорошего сетевого ресторана, если верить упаковке.
– Вау! – Я не верила глазам. – Я что-то пропустила в твоей жизни?
– Нет, конечно же, нет. – Подруга потянула меня с кухни. – Спасибо за пирожные. Давай в ванную, и потом наконец расскажешь мне, как там у тебя с Бариновым переговоры прошли. Да еще и мобильный отключила.
– Ин, может, я не вовремя? Ты кого-то ждала вечером. Ну не меня же.
Лисецкая вспыхнула, засуетилась, а потом, опустив глаза, кивнула.
– И?.. – Я выжидающе смотрела на подругу, но та молчала. – Слушай, я не знала и не собиралась тебе портить свидание. Мы можем завтра поболтать – за обедом, например.
Я не хотела уходить от Лисецкой: по сути, она – единственная подруга, с которой мы не поссорились за последнюю неделю. И единственный человек, кому я могу сейчас выговориться. Но у Инги давно не складывалось на личном фронте: уже год она была безответно влюблена в Артура Саркисова, но тот едва обращал на нее внимание. Неужели она наконец выкинула этого красавчика из головы и нашла себе нормального парня?
– Ничего страшного. – Инга махнула рукой. – Я уже все отменила, так что целый вечер только с тобой. Марш в ванную, Дымова!
Мне было неловко перед подругой, но я быстро подавила в себе чувство вины – Инга, если бы очень хотела, выставила бы меня за дверь. Но она сделала выбор в мою пользу. В отличие от Олеси.
– Ну, рассказывай! И с самого начала. – Лисецкая сидела в темно-синем кресле на кухне, которое, как я хорошо знала, ночью могло превратиться в кровать. Не раз на нем ночевала.
– Сначала пообещай, что никому не скажешь то, что сейчас услышишь, – потребовала я. – Даже Диле и Лурии. Особенно Лурии.
– Случилось чего? – Инга вскинула свои золотистые брови.
– Олеська… ладно, давай по порядку… мы не ездили ни на какие переговоры! – залпом выдала я и, увидев округлившиеся от удивления глаза Лисецкой, добавила: – Мы почти весь день провели у Баринова дома.
– Что? А… Вот так сразу?
Инга из нас всех самая эмоциональная, да еще с богатым воображением, так что я поспешила объяснить:
– Ничего не было… мы просто разговаривали… как друзья.
– Да ты его мышьяком готова была травить несколько дней назад! – фыркнула Лисецкая. – Он отобрал у тебя назначение. Друзья?!
– Мы целовались… – прошептала я, и мои губы медленно расползлись в улыбке. – Это было круто.
Инга полминуты, не меньше, сидела с открытым ртом, а потом выдохнула:
– И как?! Круто целуется?
– Да, но не это главное.
– А что тогда? Ты бросишь Пашку? Свадьбы не будет? Офигеть! У тебя роман с Бариновым! А я твоему Сереженьке сегодня чуть по морде не заехала, когда он пургу начал нести. А значит, вот как…
Инга никак не могла прийти в себя. А ведь я еще много чего ей не рассказала.
– Нет у меня никакого романа с Саввой. – Я пожала плечами. – И с Пашкой все… все запуталось, у нас кризис, а тут Баринов. Неделя только, как он появился, а столько уже всего… Ты помнишь Новый год на моей старой даче?
