Текст книги "Хищный. Наглый. Холостой (СИ)"
Автор книги: Алина Ланская
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)
Глава 20
– Вот поэтому ты меня всегда бесил, Баринов. – Я ткнула указательным пальцем ему в грудь. – Ведешь себя как хозяин жизни, которому позволено больше, чем другим.
Савва посмотрел на мою ладонь, потом медленно отвел ее от себя и поднес к губам. Я невольно шагнула вперед.
– На самом деле, Катя, ты всегда испытывала ко мне более глубокие и приятные чувства, – бархатным тоном произнес Викинг, отпустив мою руку. – Но твое подростковое упрямство не давало тебе этого осознать.
– Сволочь ты, Савва, – выдохнула я ему прямо в губы. – Хищная наглая сволочь.
Баринов широко улыбнулся. Потом завел правую руку мне за плечи и притянул к себе. Я едва удержалась, чтобы не обнять его в ответ. Так хотелось уткнуться носом в его светлый пиджак, вдохнуть в себя запах терпкого парфюма Викинга и… как маленькой обиженной девочке, пожаловаться ему на Кальянова.
На место растерянности пришла злость на жениха – с чего ему быть недовольным?! За кота получил по делу: как вообще можно было такое выдумать! Ох уж это его вечное желание ублажить Баринова! Я нетерпеливо постучала кулаком по его плечу.
– Что опять не так? – Савва по-прежнему не разжимал объятий. – Можешь называть меня как угодно.
– Тебе всегда не нравился Кальянов?
Баринов поморщился – говорить о моем женихе он, похоже, не хотел. У меня же было двоякое чувство: с одной стороны, я хотела попробовать посмотреть на Пашку глазами другого человека, а с другой – чувствовала себя предательницей. Ведь я стояла в объятиях другого мужчины, который прямо обозначил свои намерения в отношении меня, и обсуждала с ним своего жениха.
– Нет. Не могу сказать, что был им очарован, как ты, например, но поначалу он не вызывал у меня раздражения. Паша казался безвредным простофилей, жадным до чужой жизни. Я чуть не купился на его восторженность.
– Он из не очень обеспеченной семьи, конечно, ему хотелось иметь лучшее…
– Он из обычной семьи, – неожиданно жестко оборвал меня Савва. – Так, как он, живет половина людей в стране, а треть – еще хуже. Паша – приспособленец, присасывается к ресурсным людям, с которых можно что-то поиметь, – как ты, я, например. Да та же Диляра!
В глазах Баринова плескался неподдельный гнев, я редко видела Савву таким разъяренным, обычно он умел прекрасно себя контролировать. Сейчас же еле сдерживался. Момент нашей близости был испорчен, Викинг выпустил меня из своих объятий и отошел к окну.
– Так зачем ты меня звал? – сменила я тему. – У нас сегодня будет летучка, кстати?
– В двенадцать, – подтвердил Савва. – Садись, я расскажу о наших договоренностях с IKEA и Школой дизайна.
Разговор плавно перетек в рабочее русло, я слушала о планах Баринова и не могла мысленно не восхищаться. Тимур с акционерами не просто наняли звездного топа – Савва одним соглашением может сделать то, над чем мы с ребятами корпели больше двух лет, но так и не добились результата.
– Я сегодня объявлю внутренний конкурс на этот проект, Кать. Надеюсь, ты захочешь в нем принять участие. Наберем команду из трех человек и начнем готовить коллаборацию со шведами. Ну так как?
– Какие условия конкурса? – спросила я, хотя мысленно уже согласилась. – Здесь не только маркетологи нужны, нужно стратегов привлечь.
– Правильно соображаешь, Катянь, у нас с тобой получится отличный тандем, во всех отношениях.
Викинг бы не был Викингом, если бы не ввернул очередную двусмысленность. Вот только он не понимал очевидной вещи: то, что для него было легко и просто, у меня отнимало силы. Безумно угнетало чувство вины перед Пашкой, ведь я флиртую за его спиной с отчаянным бабником. Да я столько лет шипела на Кальянова за его рабскую привязанность к Савве, а теперь чуть ли не рога наставляю с ним!
– Условия стандартные: представить видение проекта по своему направлению, подготовить «презу», защитить ее передо мной и Тимуром. – Савва явно не подозревал о моих душевных терзаниях. – Если ты хочешь возглавить маркетинг и стать моим замом, будет странно, если ты откажешься.
Я кивнула.
– Спасибо, Сав, за возможность, – с чувством поблагодарила я Викинга. – Вообще не ожидала от тебя, вот честно, когда ты только появился, да еще…
– Поужинаешь со мной? – буднично спросил Викинг, поигрывая телефоном в руке. – Можем организовать на троих. С Савелием.
– Что? – Я так и осталась стоять с открытым ртом. Неужели он не понимает, как это выглядит со стороны?! – Это… это неправильно.
– Согласен, у рыжего будет отдельное меню. Ну так как?
– Я не могу. Это же не условие моего участия в конкурсе, надеюсь?! Тебе, может, и плевать, но на меня и так уже косятся – мы вчера уехали из офиса вместе на целый день. И потом… – Тут я запнулась, но все же договорила до конца: – Вечером Паша заберет часть вещей из дома.
– Хочешь проконтролировать, не умыкнет ли он чего лишнего? Разумно. Но ужин со мной принесет тебе больше удовольствия.
Тут я была согласна с Саввой.
– Оставишь Кальянова сидеть вместе с пиарщиками? – Я вспомнила вчерашний разговор с Ингой. – Он хотел переехать к нам, в маркетинг.
– У тебя неверная информация, Катюш. – Савва сочувственно улыбнулся. – Твой почти-не-жених подловил меня утром на парковке и попросил оставить его в пиаре.
– Вот как? – это все, что я смогла из себя выдавить. Он даже сидеть со мной в одном кабинете не хочет, гад!
– Сам изумился, – задумчиво протянул Баринов. – А потом спросил у Юсуповой – я же ей доверил Пашку, – так и Диля меня удивила. Она категорически против того, чтобы Кальянов окопался у вас в маркетинге. Неожиданно.
Диляра стояла у окна и с кем-то переговаривалась по телефону. Ей кто-то позвонил незадолго до окончания летучки у Тимура, и она, извинившись, ушла в коридор, так и не дослушав до конца про конкурс на участие в проекте с IKEA. У мебельного гиганта и раньше были коллаборации с застройщиками, условия сотрудничества в целом понятны, но амбиции Баринова выходили за пределы стандартного проекта. Тем, кто хотел работать над этой задачей, предлагалось прыгнуть до потолка и изобрести такое предложение, от которого не откажется IKEA и которое принесет «Элиоту» значительно больший выхлоп, чем обычная маркетинговая акция.
Летучка только что завершилась, я видела как воодушевился Серега – он точно будет участвовать, наверняка, Артур Саркисов захочет приложить руку, а может, и Козлов. Я не видела Лурии – похоже, Олеся сегодня взяла отгул. Честно говоря, я рада.
– Уже закончилось? – Диля спрятала телефон и теперь наблюдала за тем, как все расходятся. Я же уходить не торопилась. Я хотела поговорить.
– Слышала про конкурс?
Юсупова молча кивнула. Выглядела сейчас Диляра чуть лучше, чем с утра, но все равно была далека до своего обычного вида. Она нервно постукивала пальцами по телефону, но сбегать от меня не торопилась. Явно ждала продолжения.
– Будешь участвовать, Диль? Это хороший опыт. Помнишь, как мы пытались несколько раз с ними договориться и ничего не получилось.
– Конечно, помню, Кать, – она вымученно улыбнулась. – Я хочу попробовать. Ты тоже будешь?
– Разумеется. Не просто же так Савва позвал меня на переговоры с ними.
– Ну да. Я рада, что у тебя с Бариновым все налаживается. Раньше ты бы…
– То было раньше, Диль, – я бесцеремонно перебила подругу. – А сейчас мы учимся с Саввой находить компромиссы. Ты уже ушла, не слышала, что так или иначе все отделы окажутся задействованы, но стратегически проект будут вести всего три человека. Два маркетолога и один стратег.
– У нас, наверняка, Сергей еще подаст заявку, – рассеянно кивнула Диля. – У стратегов – даже не знаю… Олеська, может Артур еще, да и Козлов не откажется.
– Слушай, а чего ты против того, чтобы Пашка сидел с нами?
Резкая смена темы разговора привела Диляру в замешательство, она судорожно сглотнула и отвела глаза в сторону.
– С чего ты так решила?
– Мне сказал Савва, – я решила сдать викинга. – Так почему?
Диля подняла на меня измученный взгляд – мне даже сначала показалось, что в ее глазах стояли слезы.
– Даже не знаю… но если ты хочешь… Кать, у него все-таки другой функционал, вообще, Паша быстро спелся с пиарщиками…
Диля продолжала нести какую-то чушь, я же недоумевала, почему мой простой вопрос вызвал у нее такую реакцию. Они с Пашкой дружили, рядом с тихой Дилей Кальянов всегда чувствовал себя уверенно и комфортно. Она над ним не подтрунивала, как та же Олеська, не спорила, как Инга, Юсупова его выслушивала и поддерживала в наших дружеских перепалках. Диля всегда была на его стороне.
– Ты не хочешь, потому что он сам не хочет переезжать в маркетинг? – догадалась я. – Вы с ним это обсуждали?
– Нет, не обсуждали. Кать, – Диля сцепила пальцы в замок и неуверенно посмотрела на меня. – Я хочу тебе кое-что рассказать. О Паше.
– В смысле? Что-то случилось?
Может, она знает, что мы решили пожить пока отдельно? Я прислушалась к себе – внутри ничего не отозвалось болью. В глубине души я, наверное, еще до конца не осознавала, что у нас с Кальяновым происходит.
– Да… наверное… я не очень уверена, – Диля говорила так тихо, что я еле разбирала ее слова.
– Да что случилось-то? – я нетерпеливо топнула каблуком. И все испортила.
Юсупова смутилась еще больше, дрожащей рукой убрала с лица темную прядь волос.
– Ничего… не важно… давай в другой раз. Тебя Пашка ждет, – Я оглянулась и увидела Кальянова. Он и правда стоял всего в нескольких шагах от нас. – Удачи тебе в проекте. Кому-то из нас должно повезти.
Диля почти бегом пронеслась мимо Кальянова, он проводил ее задумчивым взглядом.
– Слышал о проекте с IKEA, – он важно кивнул мне. – Как думаешь, попадешь в проект?
Он подошел ко мне ближе – я заметила, что на нем другая рубашка, не та, что была утром.
– Домой быстро съездил, переоделся, – ответил на мои мысли Паша. – Что Диля хотела?
– Ничего.
– Обо мне говорила?
– А должна была?
Вот тут Пашка смутился – зачем-то стал озираться, но потом, быстро справившись с растерянностью, широко мне улыбнулся.
– Мы же вчера с ней, считай, весь день провели вместе, пока ты с Саввой разъезжала по встречам. Вот и подумал. Но она сегодня сама не своя.
– Нет, ничего она о тебе не говорила. А ты решил, что с пиарщиками тебе лучше будет?
– Ну да. – Как ни в чем не бывало кивнул Паша. – Савва же говорил, что нам лучше не подчеркивать, что мы вместе, ну там по этическим соображениям. А тут, считай, муж и жена в одном кабинете сидят на работе.
– Мы еще не поженились, Паш, – я чуть не опешила от его слов. Муж и жена? Да ты решил от меня сбежать к приятелю, гад!
– Ну так поженимся. А сложные моменты бывают у всех пар, – Кальянов еще раз оглянулся. Никого рядом не было, тогда Паша подошел ближе и приобнял меня. – Катюш, я подумал, может, я пока останусь сегодня? Поужинаем дома вместе, завтра я уже перееду к Вите. Я хочу эту ночь провести с тобой.
– Что?! – выдохнула я с таким возмущением, что Пашка непонимающе отшатнулся. – Какой ужин, Кальянов?! Какая, к чертям, ночь?! Да ты даже не стал вечера дожидаться, чтобы дома мне все сказать, затащил утром в переговорку! А теперь передумал?
Я сама от себя не ожидала такой тирады, не то что Паша. Он явно обиделся, а меня все еще трясло от гнева.
– Ну значит, не зря я решил пожить отдельно, – наконец выдал он. – Я чувствовал, что ты уже не такая как раньше…
– Какая как раньше, Паш? – Мне хотелось орать и плевать, что мы в офисе. – Какая? Это я твоего кота сбагрила Савве?! Это я полночи не понятно где шлялась? Ты даже не соизволил объясниться! Ты так хочешь на мне жениться, что никак не найдешь время встретиться нам всем вместе с родителями и обсудить свадьбу!
– Да не кричи ты! – Пашка испуганно заозирался. Мы стояли не так уж и далеко от приемной Тимура, наверняка меня там слышали. – Понял, я. Понял! Только не забывай, что я по-прежнему живу в нашей квартире. И… в любое время могу вернуться. И вообще, эту ночь я буду спать в своей постели!
– Да спи где хочешь, – фыркнула я, а Пашка болезненно скривился, словно я ему в лицо плюнула. – Ты обидел меня, очень сильно обидел. Я понимаю, все бывает в жизни, у нас всегда гладко все было, мы и не ругались особо, а тут прорвало… я не против пожить отдельно, но вот без этой беготни туда-обратно, ясно?
– Просто скажи, что любишь меня, Кать, – грустно прошептал Пашка. – Скажи, что не разлюбила, что по-прежнему хочешь за меня замуж.
Я растерялась. Стало настолько жалко Кальянова, что раздражение, которое еще мгновение назад выплескивалось из меня, сейчас куда-то испарилось. В груди стало тесно от тоски.
– Паш…, – я запнулась, на секунду прикрыла глаза и заставила себя сказать ему то, что чувствовала. – Ты… ты мне очень дорог, мы четыре года вместе и ты очень много для меня значишь… я точно тебя не разлюбила, но то, что между нами происходит, мне очень не нравится. Наверное, мы изменились и те чувства, которые были, которые есть, меня не устраивают.
– Ясно. Ты не любишь меня, Кать. И ты ревнуешь – ревнуешь меня ко всему этому, – голос Кальянова звучал твердо, даже зло. – К тому, что у меня теперь снова есть работа, что меня здесь приняли, что Савва помог мне.
– Чего?!
– Ты бесишься, что я больше не твоя комнатная собачка! – последние слова Пашка почти выкрикнул, но тут же пришел в себя. – Я надеюсь, ты все-таки вспомнишь, что я, несмотря ни на что, тебя люблю. И тебе станет стыдно за все, что ты сейчас мне сказала, и за эти последние дни тоже!
Я опешила, не знала даже что сказать. Я опять виновата? Да как он мог подумать, что я ревную, что не радуюсь его успехам? Пока я приходила в себя, Паша отвернулся и медленно пошел по коридору к лестнице. Я молча наблюдала за ним – он не торопился, похоже, ждал, что я побегу за ним. Я же снова и снова прокручивала в голове наш разговор и безуспешно пыталась, как мы докатились до такого.
Остаток дня прошел в обычной текучке – я старательно игнорировала все разговоры о предстоящем конкурсе, о том, что Тимур наверняка расщедрится и выпишет всем внеплановые премии, если удастся замутить крутой проект с IKEA. На расспросы про вчерашние «переговоры» я отвечала односложно, Серега явно остался недовольным. Его больше других интересовали подробности.
А вот Диля вообще в полпятого собрала вещи и отпросилась домой у Баринова. Интересно, что она хотела рассказать мне про Пашку? С Кальяновым я встреч не искала – вообще решила снова напроситься к Инге с ночевкой, а потом вспомнила, что один раз уже испортила ей свидание с загадочным незнакомцем.
Что-то слишком много тайн стало в моей жизни!
Телефон пискнул принятым сообщением. Я быстро провела пальцем по экрану и не смогла сдержать улыбку – на меня смотрел Самсон! Не знаю, как так его подловил Савва, но рыжая мордочка была такой жалостливой, что захотелось успокаивающе почесать его за ушками.
«Я заказал столик в «Пушкине», Савелия оставим дома».
Баринов! Я покачала головой – вот упрямый! Но приятно – я не могла вспомнить, когда Пашка приглашал меня в ресторан просто так, без повода. И в «Пушкине» я не была сто лет…
Пока я раздумывала, что ответить, пришло следующее сообщение: «Буду ждать тебя в восемь».
Я не могла удержаться от довольной улыбки. У меня вечером свидание! С тем, кого я столько лет на дух не переносила и кто целуется намного лучше моего жениха. Совесть молчала. Приятно иногда побыть плохой девочкой.
Глава 21
В Москве, как в любом, наверное, крупном городе, есть свои дорожные «черные дыры». Это когда ты встаешь в пробку и можешь стоять в ней часами. Кругом все будет ехать: соседние улицы и переулки, проспекты и проезды, но именно тебя угораздит оказаться запертой со всех сторон в плотном кольце автомашин, в которых будут сидеть и чертыхаться такие же бедолаги, как ты. И они тоже будут яростно смотреть в навигатор, который показывает загруженность дорог в городе всего в три балла из возможных десяти.
Моя персональная «черная дыра» в Москве – это Тверской бульвар. Поэтому я старательно избегаю его каждый раз, когда оказываюсь поблизости, готова дать крюк километров в десять, лишь бы не попасть туда.
Интересно, знал ли Баринов об этой моей «фишке», когда позвал сегодня в «Пушкинъ», который как раз находится на Тверском бульваре?
Я думаю, что да!
– Давайте я выйду здесь. Дальше уже пешком дойду. – Я протянула таксисту деньги и осторожно открыла дверь. Теперь главное – быстрее добраться до тротуара.
Я шла не торопясь, хотя уже опоздала – на часах было начало девятого. Не то чтобы мне хотелось заставить понервничать Викинга (хотя и это тоже, разумеется), просто я хотела растянуть то ощущение легкости и свободы, которая испытывает любая женщина, уверенная в своей привлекательности. Темно-синее вечернее платье больше двух лет висело в шкафу и ждало этого дня. Я была в нем всего один раз – на новогоднем корпоративе в «Мариотте». И никогда бы не поверила, что второй раз надену его на свидание с ненавистным Саввой Бариновым.
Высокую широкоплечую фигуру Викинга я заметила сразу, он стоял у входа и задумчиво смотрел в мобильный. На Савве был уже другой костюм – значит, как и я, успел переодеться. Мне было приятно. Вот только легкость и свобода улетучивались с каждым шагом, который приближал меня к Баринову, я начала нервничать. Викинг был ослепительно хорош в черном строгом костюме и безукоризненно белой рубашке. Верхние пуговицы были расстегнуты, галстук отсутствовал.
Прямо в пасть к хищнику, Кать. Он же проглотит тебя и не заметит! Раньше, когда я подавляла в себе желание нравиться ему, было намного проще и безопаснее.
– Кого-то ждешь? – Я решила не топтаться на месте и не ждать, пока он поднимет голову.
Баринов ответил не сразу – он с полминуты, не меньше, медленно водил по мне взглядом, явно ничего не упуская.
– Уже дождался. – Он, наконец, кивнул, его лицо было невозмутимым. Вот ведь! А так хотелось увидеть восторг в его глазах.
Савва предложил мне руку, и мы зашли в ресторан.
В студенческие годы мне казалось это место слишком пафосным, дорогим и вычурным. Я принципиально избегала подобные заведения. У Баринова же «Пушкинъ» всегда был одним из любимых ресторанов русской кухни.
– Кать, если тебе здесь неуютно, мы можем уйти и поужинать у меня, – неожиданно предложил Баринов, едва мы уселись за столик.
– Что? – Я опешила. – С чего ты так решил?
– Я вижу, как настороженно ты осматриваешься. Совсем забыл, что тебе здесь не нравилось.
– Это было давно! – Я схватилась за меню. – А насчет к тебе… Слушай, давай сразу проясним. У нас с Пашей сейчас сложный момент, но это не означает, что у нас все кончено и я не чувствую ответственности…
Я смотрела в серо-голубые глаза и не видела в них теплоты.
– Понял. Предлагаю сегодня больше о Кальянове не говорить, если ты, конечно, не решила сделать из меня «жилетку» и выплакаться.
Я вспыхнула: так холодно Савва разговаривал со мной редко. Но вместо того, чтобы колко ответить ему, промолчала. Я ведь здесь не из-за Пашки. Хотя не затей он этот переезд к Вите, с Бариновым я бы сейчас не ужинала.
– Мне нравится здесь, – наконец, ответила я. – Про Кальянова не говорим, ладно. Про твои амурные похождения – тем более. Про работу – тоже нет, не хочу, чтобы ты думал, что мне нужна протекция в новом проекте. Какие у нас безопасные общие темы, а, Савва?
– Например, детство и юность. – Викинг пожал плечами и отложил в сторону меню. – Давай сейчас сделаем заказ, а потом ты мне расскажешь, как так получилось, что со своим двоюродным братом ты познакомилась всего несколько лет назад.
Я усмехнулась. Не сказать, что тема была безопасной и невинной, но ведь и я мало что знаю о детстве и семье Саввы. Точно знаю, что семья очень обеспеченная и так было всегда и что этот любимчик судьбы – единственный ребенок у своих родителей. Пожалуй, все.
– Пельмени с грибами здесь всегда делали отменно. – Баринов проводил взглядом официанта. – Ну, так устроим вечер воспоминаний, а, Катянь? Какой ты была, когда я тебя еще не знал?
– Примерно такой же, как и сейчас, я характером пошла в отца. Мне так мама всегда говорила, да и говорит.
– Вы по-прежнему воюете? – Савва словно невзначай накрыл мою ладонь своей. Я почувствовала, как его тепло стало проникать под кожу. Мне захотелось переплести наши пальцы, но я сдержалась.
– Нет, не воюем. – Я покачала головой. – Но она сделала все, чтобы избавиться от памяти о папе, и этого я ей никогда не прощу. Ты знаешь, что наши отцы – мой и Димкин – погибли вместе в аварии? С ними была еще Димина мама.
– Ты не рассказывала.
– Да я много чего не рассказывала. Наверное, это не то, что ты хотел услышать про мое детство и юность.
– Я хочу знать о тебе все, Катя. – Савва отпустил мою ладонь, но лишь на секунду, чтобы снова взять ее в свою руку, а затем поднести к губам. Я завороженно смотрела в его глаза и ощущала, как спина, руки и плечи покрывались мурашками. То ли от волнения, то ли от предвкушения этого вечера.
Я собиралась рассказать Савве то, чего обо мне, о нашей семье не знал никто. Даже Паша.
Викинг терпеливо ждал. Он не знал, что его появление, наша ссора с Кальяновым заставили меня оглянуться назад и многое переосмыслить. Я собиралась рассказать о себе, о своей семье не только Савве, но и самой себе.
– Я смутно помню папу, только его улыбку, сильные руки, темную макушку, он любил носить меня на руках. Я даже не сразу поняла, что он исчез, помню, как мама сильно плакала, а меня забрала к себе бабушка… Тебе это точно интересно?
– Очень. Ты никогда не рассказывала.
– А я никому не говорила, даже Диля об этом не знает и… – Я подождала, пока официанты поставят блюда на стол, и, лишь когда они ушли, продолжила: – Мама забрала меня через два месяца уже в новую квартиру, где ничего не напоминало о папе. Вообще ничего.
– Даже фотографий в семейном альбоме? – уточнил Савва. Он выглядел заинтересованным. В ответ я кивнула.
– Как будто его не существовало даже. Бабушка говорила, что папа не вернется, я не верила ей. И такая растерянность была внутри… Это я только через много лет поняла, что со мной тогда происходило.
– А как мама объяснила?
– Сказала, что папы больше нет и чтобы я о нем больше не вспоминала. Да, Сав, именно так и сказала. – Я заметила удивление на его лице. – Сейчас я понимаю, что так она пыталась справиться со своей болью, но от этого мне не легче – ни тогда, ни сейчас. Мама быстро продала папин бизнес опекуну Димы и оборвала все связи с папиной родней. Я скоро поняла, что говорить про папу при маме нельзя: она начинала очень злиться. Да мы и мало общались – в какие только кружки и секции я не ходила в детстве! А ты?
– Я? – Савва растерялся от неожиданного вопроса. – Я? Я рос шалопаем, меня все любили и ничего не заставляли делать. У меня большая семья: тети, дяди, двоюродные и троюродные братья-сестры, бабушки-дедушки, двоюродные бабушки и дедушки…
– Кто бы сомневался. – Я закатила глаза. – Везунчик. Во всем и всегда.
– Не спорю. – улыбнулся Баринов. – Но потом ты выросла и нашла своего двоюродного брата…
– Знаешь, мама была уже не так против нашего общения. Особенно отчим. – Я нервно вертела вилку в руке. Есть не хотелось, хотелось высказаться. – Понимаешь, мама всегда ценила деньги. Чересчур их ценила, а еще успех и власть. И замуж второй раз она выходила именно… У Ефима Юрьевича свой бизнес, он успешный, статусный предприниматель, у него такой же круг общения. Когда она поняла, что Дмитрий Дымов из Q-Invest – это тот самый мальчик Дима, племянник ее первого мужа…
– «Акции» Дымова резко возросли на семейной «бирже», – подытожил Викинг. Он не выглядел удивленным, скорее задумчивым.
– Верно. Но я не поэтому стала с ним общаться. Меня никогда не привлекали статус и деньги, меня выворачивало от этих сыночков партнеров Ефима Юрьевича. Пустые мажорчики, которые только и могут что тусить в «Инсте» и мериться тачками и девчонками, но понтов… Мама очень хотела, чтобы я замутила с кем-нибудь из них.
– И когда мы познакомились, ты решила, что я мажорчик на понтах. – Савва не спрашивал, он уже и сам все понял. – У меня не было и шанса.
– Ни одного. И ты понравился маме, то есть сразу получил от меня «черную метку». Я не хотела… мне не нравилась та модель отношений, которую выбрала мама с отчимом. Я хотела свою.
Я замолчала, мы договорились не вспоминать о Кальянове, но вывод напрашивался сам собой: я выбрала того, кто меньше всего походил на пресыщенного мажорчика. Но ведь не только из-за этого! Сейчас я уже не была в этом уверена.
– Что сделано, то сделано, Кать. – Савва кивнул на мой бокал и взял в ладонь свой. – Но ты ошиблась, выбирать что-то или кого-то вопреки не лучшее решение. И я бы не винил твою мать за то, что она хотела тебе обеспеченного парня, мало кто захочет для своей дочери никчемного голодранца. Попробуй, красное сухое. Все как ты любишь.
Забавно, Кальянов всегда забывал такую мелочь, он любил белое и покупал только его.
Я смотрела, как Савва медленно пьет вино, и думала: а что, если бы мы познакомились лишь неделю назад и не было двух лет учебы в университете, не было бы?.. Может быть, и Пашки не было, не появись тогда Савва.
– Ты мне нравился, Баринов, – неожиданно для самой себя признала я. – В том смысле, что я понимала твою привлекательность и почему на тебе висло столько девчонок.
– Продолжай! – самодовольно протянул Викинг.
– Я очень не хотела… чтобы ты мне нравился, тогда я была бы такой, как мама, – расчетливой и хладнокровной. Она… она предала папу, я считаю… и, наверное, это странно прозвучит, но я думала, что тоже предам его, если выберу себе такого же, как отчим… Какая-то каша у меня в голове была…
– Опилки, – любезно поправил меня Савва. Мне захотелось, как в старые времена, запулить в него чем-нибудь. Интересно, в этом аристократическом ресторане получал ли какой «сударь» ложкой по лбу? Хорошо, что мне уже давно не двадцать!
– Я никогда не хотела быть одной из, Савва. И сейчас не хочу, в этом отношении ничего не изменилось. Верность – редкое для мужчины качество, но для меня оно необходимо.
Викинг как-то странно на меня посмотрел, потом грустно вздохнул и негромко приказал:
– Пей, Катянь.
Я не жалела, что столько всего рассказала о себе Баринову. Я была уверена, что он трепать языком не станет, но главное – я для самой себя, наконец, все разложила по местам.
– Теперь твоя очередь, Баринов. – Я отодвинула от себя полупустую тарелку и выжидающе посмотрела на Савву. – Пусть драм и переживаний у тебя не было, но хоть что-то, что сделало бы тебя похожим на обычного человека, должно же быть!
Викинг надолго задумался, откинулся на спинку стула и прикрыл глаза. Я терпеливо ждала, минуты три, не меньше, даже не стала реагировать на вибрацию мобильного в сумочке. Широкая грудь Саввы едва заметно поднималась и опускалась – казалось, он заснул.
– Однажды мне не купили мороженое, – скорбным тоном выдавил из себя Викинг, когда я уже отчаялась ждать. – Мне было лет пять, это была трагедия.
– Издеваешься?! – Я чуть не подскочила на стуле, увидев, как довольно оскалился Баринов. – Впрочем, это только подтверждает мое мнение, что…
– В девять лет я вылетел из частной школы, потому что родителям нечем было платить, – сухо произнес Савва. – Отец почти обанкротился, его предал двоюродный брат. Подставил перед заказчиками, а сам перевел на себя все активы. Мы переехали в «однушку» из большого трехэтажного дома, где у меня было все. Мы стали нищими в момент, но даже не это убивало – предательство не просто близкого человека, а родного. Мама боялась, что папа может руки на себя наложить. Мне пришлось быстро повзрослеть, как и тебе, Катянь.
– Ужас какой! – Я ушам своим не верила. – И… но все ведь благополучно завершилось?
– Более или менее, вмешалась вся родня, дяде пришлось отступить, вернуть половину, конфликт дед замял, но с тех пор наши семьи не общаются. Маринка иногда появляется на горизонте, когда у нее опять проблемы, но дальше «привет-пока» не идет. Марина – моя троюродная сестра, надеюсь, с ней ты никогда не познакомишься.
– Отличная рекомендация, – фыркнула я. – Это кем надо быть, чтобы вот так…
– Я знаю, что такое предательство, поэтому очень избирателен. Как в делах, так и в личной жизни. И тебе того же желаю!
На улице уже было темно, когда мы вышли из ресторана. Вечерний воздух пьянил, а светящаяся в неоновых гирляндах Тверская радовала глаз.
– Обожаю ночной центр. Погуляем? – предложила я. Возвращаться домой я не хотела. Даже не представляла, что меня там ждет. Я хотела чувствовать себя женщиной, которая не торопясь гуляет по центру города с красивым уверенным в себе мужчиной и болтает о разных пустяках.
– Конечно. – Савва обнял меня за талию, я не стала противиться. – Только предлагаю немного сменить маршрут и вернуться на бульвар, пойти вниз.
– То есть к Арбату? – прямо спросила я, рассеяв романтическую пелену недосказанности.
– Заглянем к Савелию, – подтвердил Викинг. – Он же один в доме, бедняга.
– Не думаю, что он меня ждет сейчас. – Я уперлась ладонью в грудь Саввы. – Уже поздновато для визитов.
– Уверена? – От дыхания Викинга на моих губах стало щекотно.
– Да. – Я почти касалась его губами. – Спасибо за вечер и за то, что выслушал и сам сказал. Ты не перестаешь меня удивлять.
– Ты слишком много говоришь и еще больше думаешь. Незачем!
Я не успела возмутиться, Савва сильнее прижал меня к себе и уверенно поцеловал.
Мимо нас проходили люди, в паре метров с шумом проносились машины – город бурлил и совершенно не хотел спать. Но все это было лишь фоном, декорацией. Главное же происходило со мной. С нами. Только не теряй голову, Катя, только не теряй голову!
