Текст книги "Скелет из шкафа"
Автор книги: Алина Кускова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 11 страниц)
Та хитро поглядывала на девушку и хихикала, изредка толкая сына в бок. Тот непонимающе вскидывал брови и пожимал плечами. Но Снежана не могла не заметить, что весь ужин Станислав не спускал с нее восхищенного взгляда. Да, она постаралась выглядеть замечательно! Просто так, из чисто гигиенических соображений забежала в салон красоты и сделала профессиональный вечерний макияж, чтобы слегка подчеркнуть то, что днем было обычно скрыто.
– Снежана, – начал Горецкий, когда Клементина с тарелками вышла на кухню, – меня сегодня пригласили на премьеру в молодежный театр. Я у них спонсор, как принято говорить. Ребята ставят «Ревизора» в современной интерпретации. Не хотите посмотреть?
– На ребят?
– На «Ревизора».
– Хочу, – согласилась Снежана.
Она поехала сначала домой, чтобы переодеться и оставить машину, чуть позже за ней заехал Горецкий. Он выглядел совершенно отпадно. Благородный костюм оттенка серого раннего утра сидел на Станиславе безукоризненно. С розами, которые он протянул Снежане, вообще показался ей женихом, готовящимся к торжественной минуте вручения первого семейного документа. Снежана угадала, надела свое лучшее платье серебристо-стального цвета и красные шпильки. Да, у нее были более скромные темно-серые туфли, но их взяла подруга и, судя по всему, возвращать не собиралась. Но Аленка не знала, что они могут срочно понадобиться. Снежана и сама этого не знала!
– Восхитительно, – прошептал Горецкий и чмокнул Снежану в щеку.
Окрыленная его комплиментом, она быстро пропорхала по лестнице вниз и остановилась возле его автомобиля, дожидаясь, пока кавалер предусмотрительно распахнет перед ней дверцу. Горецкий оказался настоящим джентльменом.
Они поехали на городскую окраину, туда, где снимал помещение в бывшем Доме Юного Техника молодой, но весьма перспективный театр.
Пьеса безумно понравилась Снежане! Хотя она раньше морщила свой хорошенький носик при анонсах подобных постановок. Ничего страшного не было в том, что дочь городничего разгуливала по сцене в сапогах-ботфортах и мини юбке, а ее мать, молодящаяся кокетка, бесстыдно вешалась на шею не только Хлестакову, но и Ляпкину с Тяпкиным. Хлестаков был хорош! Да, он немного картавил, выговаривая вместо «рубликов» слово «публику».
– Хотелось бы поиметь публику, – заявлял худой, как велосипед отечественного производства, Хлестаков, призывно глядя в глаза городничего. Тот благодарил налогового инспектора за проявленное великодушие и совал взятку. Да, Хлестаков в новой постановке якобы был налоговым инспектором. А смотритель богоугодных заведений Земляника – большой толстяк, похожий на сардельку, – позиционировал себя представителем нетрадиционной ориентации. Он ходил по сцене в майке, на которой красовалась надпись: «Даешь парад на Красной площади!».
Горецкий улыбался уголками губ и шептал Снежане, что ничего более интересного он в своей жизни не видел. Она понимала, что эти нежные слова относятся к ее персоне, и соглашалась.
В антракте они пошли в буфет лакомиться пирожными. Снежана наплевала на все диеты и обещание Крошкиной не есть после семи часов вечера и позволила Горецкому угостить себя всем, чем он пожелает. Щедрость Станислава не знала границ. Его пришлось останавливать нежным жестом и томным взглядом. Почему-то ей показалось, что взгляд действительно получился очень томным. Буфетчица, глядя на них, уронила поднос с тарталетками. Но это происшествие не помешало Снежане кутаться в облаке внимания любимого мужчины, с губ которого едва не срывалось признание в любви. Они вернулись в зал и честно отсидели второй акт.
Женщина всегда чувствует, когда нравится мужчине. Это вне всяких сомнений. Снежана нисколько не ошибалась, заверив себя, что сегодня вечером произойдет самое важное событие в ее жизни. Недаром Клементина призналась, что сын влюблен в новую знакомую. Пусть они знакомы так мало, но существует же любовь с первого взгляда! Вот у нее – с первого. Станислав сегодня скажет ей, что у него – тоже. А еще он скажет ей…
Она грезила будущим признанием, сидя в автомобиле Горецкого, когда тот вез ее обратно домой.
По направлению к дому подруги в этот самый момент выдвинулась Алена Крошкина. От нее сбежала мышь из банки, чем страшно расстроила девушку.
– Все сбегают! Все сбегают: и мужики, и грызуны! – страдала вслух Алена, поднимаясь вверх по лестнице.
В это время на лифте к Снежане Стародубцевой ехал выспавшийся Копейкин. Он был зол, как сто чертей. Снежана, обещавшая поехать к Горецким и, как он успел узнать у Клементины, все-таки там побывавшая, весь вечер не отвечала на его настойчивые звонки, отключив свой мобильник. А ему не терпелось узнать, как прошла встреча с родственниками без него.
После того, как он подтвердил, что приболел, Клементина его ошарашила, сказав, что они без него чудесно провели время, сажая цветочки. Пусть он не волнуется, им и без него хорошо. А ему без них плохо! Вертихвостка Стародубцева перетянула внимание родных на себя!
Одновременно перед квартирой Снежаны маялся частный сыщик Андрей Туровский. Его чрезвычайно встревожило то, что клиентка не отвечает на звонки! А ведь ей угрожают и не просто угрожают, с ней собираются расправиться. По этому поводу у него возникла очень интересная версия, которой он захотел поделиться со Снежаной.
– Ой! – тяжело вздыхая при каждом шаге, произнесла Алена, заметив Туровского, – это вы, Андрей? А что вы здесь делаете?
– О, какой сюрприз, – почесал затылок Василий, вывалившийся из лифта. – Столько народа!
– Снежана, милая, – внизу лестницы послышался напряженный голос Горецкого и хлопнула входная дверь.
– Тише-е-е, – зашипела Алена мужчинам и наклонилась через перила.
– Снежана, милая, я хотел бы сказать вам, что…
– Говорите, – помогала ему Снежана, – я очень внимательно вас, Станислав, слушаю.
– Сейчас скажу, вот подойдем к квартире, – настраивался Горецкий, – и я вам все скажу!
– Нам что, – поморщился Василий, – разбегаться врассыпную по крыше? Я не Карлсон, летать не умею. Что он такого может сказать интимного, что мы не знаем? У моего вновь обретенного брата хороший вкус, он выбрал привлекательную брюнетку, как я в ресторане…
– Молчи, – Алена наступила ему на ногу серой шпилькой.
– У-е-е, – взвыл от боли Копейкин.
– Там кто-то есть! – крикнул Горецкий, и в его голосе послышалось облегчение.
Глава 7
Люди, у нас радость – Васенька вспомнил свою тещу!
Снежана, увидев своих друзей, сразу поняла, что все планы рухнули. А жизнь, несмотря на все гадости и неприятности, начинала налаживаться! С дорогих ей губ должны были сорваться слова признания в любви и, кто знает, а она вот догадывается, что за ними могло последовать предложение о замужестве! Не зря же Клементина предлагала стать свекровью. Снежана с ненавистью оглядела любопытные лица. Все почувствовали себя неловко.
– Добрый вечер, господа! – бодро произнес Туровский и достал сигарету.
– Закурить не найдется? – подошел к нему рассеянный Горецкий.
Андрей протянул тому сигарету с зажигалкой, и мужчины задымили.
– А я не помню, – скривился Василий, – курил или не курил.
– Лучше не надо начинать, Васенька, – влезла Аленка. – Привет, Снежка, давай, доставай ключ. Ты рада, что мы все нагрянули к тебе в гости?
– Еще как, – хмыкнула подруга и полезла в сумочку.
– О! – задумавшийся о том, курил он или нет, Василий взялся за дверную ручку. – А дверь-то открыта!
Две мысли не смогли одновременно удержаться в его голове, и он шагнул в темноту.
– Стоять! – успел лишь крикнуть Туровский, но его крик утонул в потоке хлынувшей на Копейкина грязной жижи.
Картина предстала ужасающая своим коварством. К дверной ручке с внутренней стороны было привязано ведро с грязью, аккуратно пристроенное на вешалке, на полке для шляп. Видимо, оно стояло там на самом краю. Василий, потянув ручку на себя, потянул дверь, а когда открыл ее полностью, собираясь зайти, опрокинул привязанное ведро. Оно, прежде чем с гулким грохотом свалиться ему под ноги, сначала исторгло из себя жуткое содержимое. Все придумано простенько и со вкусом. Кто не забавлялся таким фокусом в детстве? Забавлялись многие нормальные пацаны.
– Вместо него должна быть я, – прошептала потрясенная Снежана.
– Еще будешь, – отплевываясь от попавшей в рот жижи, – пофыркал Копейкин, – если снова забудешь запереть квартиру.
Снежана задумалась, точно она ведь могла забыть захлопнуть дверь, так спешила на свидание с Горецким. Ах, да, у нее ведь фактически было свидание, любая девушка может разволноваться по такому поводу и забыть закрыть дверь за собой. Но раньше она никогда не забывала! Но раньше ей не назначал встречи высокий привлекательный брюнет брутальной наружности!
– Я забыла ее закрыть, – с горечью констатировала Снежана, глядя на отряхивающегося как собака от блох, Василия. – Иди в ванную! – возмутилась она, – ты нас всех испачкаешь!
Обиженная физиономия Василия скрылась в темноте коридора, но как только вошедшая за ним Снежана включила свет, раздался вопль.
– А-а-а-а-а! – кричал Василий, тыча на свое отражение в зеркале. – Костюм мой единственный! Он испорчен! Из-за тебя, Стародубцева, между прочим. А пока я еще не вспомнил номера своих банковских счетов, некредитоспособен.
Снежана пообещала купить ему новый костюм и замерла возле зеркала.
– Проходим, проходим, не толпимся у входа, – пробормотал Туровский. – Нас много, и мы без тельняшек.
– Я убью этого негодяя! – пылко воскликнул Горецкий и, нервно затушив сигарету, бросился к любимой девушке.
– Зеркало, – прошептала Алена, останавливаясь рядом с Василием.
– Да уж, – скривился тот, – пренеприятное отражение, ничего не скажешь.
– Снеж, зеркало!
Снежана уже прошла в комнату, довольная выкриком Станислава, готового ради нее на любые подвиги, да что там подвиги, он был готов убить ради нее кого угодно. Только вот кого? Она вернулась к подруге с Василием, все еще стоявшим в коридоре в луже грязи и помрачнела. Правильно заметила Алена, зеркало злые шутники перевесили. Раньше оно висело на противоположной стене. Кто-то очень хотел, чтобы перепачканное грязью лицо Снежана увидела сразу, как только это случилось.
– Пойду, опрошу соседей, – сказал Туровский после того, как пробежал по квартире и убедился, что кроме незваных гостей в ней больше никого нет.
– Ты иди, переодевайся, – подтолкнула подругу Алена, – я уберу здесь.
– Сначала приведите в порядок меня, – эгоистично заявил Василий.
Но Алена не стала с ним спорить, понятно, ходить в таком виде невозможно. Она затолкала его в ванную комнату и помогла снять испорченный пиджак. Брюки пострадали меньше, но хорошая стирка им бы не помешала. Василию пришлось мыться и облачаться в банный халат Снежаны и после этого, сидя на стиральной машине, следить за тем, как ловко Алена моет пол.
– Ты ловкая, Крошкина, домовитая, – растекся в довольной улыбке Василий, – прямо как моя теща, Антонина Петровна… О-о-о-о…
– Теща? – деловито поинтересовалась Алена, прополаскивая тряпку в последний раз перед тем, как оставить ее сушиться. – Какая теща? Ты же холостяк. Ах, я так и знала! Василий, ты женат! Люди, у нас радость-то какая, – с этими словами Алена выбежала из ванной, – Васенька вспомнил свою тещу!
Она выскочила в тот момент, когда Станислав держал за руку Снежану и успокаивал ее. Снежана безмятежно улыбалась и больше нисколько не переживала по поводу того, что ведро могло опрокинуться на нее.
– Вы тут вот стоите, – ревниво прищурилась Алена, – а Василий, между прочим, все вспомнил!
– Что вы говорите? – удивился Горецкий. – А он что, совсем ничего не помнил?
Снежана тяжело вздохнула.
– Я тебе потом обязательно все расскажу подробно, – она укоризненно поглядела на подругу, та переминалась с ноги на ногу. – Нет, Василий, безусловно, что-то вспоминает, но очень постепенно, что чрезвычайно всех радует.
Василий не радовался. Он пришел следом за Аленой с поникшей головой, словно у него на шее висел камень утопленника, и с размаху бросился на диван, простонав, что в жизни, личной жизни, нет счастья. Нет, чтобы вспомнить разгульную вечеринку и аферистку, опоившую его каким-то ядохимикатом, так он вспомнил, здесь он застонал еще больше, тещу. Тещу! Подумать только. Антонину Петровну, суровую женщину с тяжелым характером и что, не менее ужасно, с тяжелой рукой. С чего он взял, что Крошкина на нее похожа?! Да нисколько!
– Антонина Петровна, эх, Антонина Петровна, – стонал Василий, уткнувшись в подушку.
– А что еще вспомнил? – поинтересовалась Алена, присевшая рядом с ним и погладившая его по голове. – Жену вспомнил? Она у тебя какая?
– Откуда я знаю, тещу помню, жену не помню. Может, я вдовец?
– Но раз есть теща, – здраво рассудила Снежана, – то и жена должна быть. Так бы ты вспомнил бывшую тещу…
– Нет, – простонал Копейкин, – Антонина Петровна действующая теща. Ох, грехи мои тяжкие…
– Значит так, – в комнату вошел Туровский и, не обращая внимания на страдающего Василия, стал излагать свою версию событий. – В половине десятого в квартире Стародубцевой соседка слева слышала какую-то возню. Она поглядела в глазок ровно в девять тридцать пять и увидела молодого парня, выходившего из дверей. Невысокого роста, в черной кожаной куртке, джинсах, с надвинутой на лоб кепке модели «бейсболка», с темными, неприлично длинными волосами. Парень побежал вниз по лестнице так быстро, что соседка ничего не могла толком разобрать, видела его со спины. Но его приходу она не удивилась, Снежана молодая девушка, к ней могут ходить парни…
– Никто ко мне не ходит! – возмутилась та. – И парней с неприлично длинными волосами я не знаю. У меня только приличные мужчины, – и она улыбнулась Горецкому.
– Я его убью, – кивнул ей тот.
– Приличные и очень мужественные, – добавила тут же Снежана, восхищенная его желанием совершить ради нее безумный поступок.
Туровский предложил Снежане хорошенько подумать, кто из ее прежних знакомых был склонен к эпатажным деяниям и немотивированной мести. Но та лишь пожала плечами. Она уже думала, но безрезультатно.
– О-о-о-о, – напомнил о себе трагическим стоном Копейкин.
– А, точно, как же мы о Василии забыли! – всплеснула руками Алена. – У нас же радость!
– И поэтому он так страдает? – не поверил Туровский.
Сообщение о том, что Василий Копейкин вспомнил, как зовут мать его жены, не вызвало у сыщика удивление. Что-то подобное он предполагал, все признаки болезни Василия говорили о временной амнезии, а не о хронической, так что помнить все, было лишь делом времени. Странно, что Василий только смутно помнил внешность тещи, вероятно, от страха основательно заблокировав канал ее восприятия. С кем не бывает? С Туровским вот не было. Он, хвала Всевышнему, находясь в здравом уме и трезвой памяти, еще не женился и прекрасно об этом помнил. И с этой точки зрения прекрасно понимал страдания Копейкина. Гораздо лучше помнить себя не обремененным тещами, женами и детьми холостяком. Но не всем так везет в жизни, как Андрею.
Алена выдвинула версию о том, что завтра с утра нужно сходить в ЗАГС и разузнать подробности брака Василия Копейкина с женщиной, матерью которой была Антонина Петровна. Как жаль, что не Копейкина! Как жаль, что Василий больше ничего не вспомнил!
Туровскому идея не понравилась, он предпочитал действовать другими методами. Но Крошкина настояла на том, что сходит в ЗАГС и все разузнает. В какой ЗАГС, их что несколько? Она сходит в ближайший. У всех ЗАГСов города должна быть общая база данных.
Андрей не стал спорить, он вообще был больше склонен к поиску хулигана-хулиганки, чем воспоминаниями Копейкина. Жизнь показывает, что тот отлично все вспоминает сам. А вот описание злобного шутника, сделанное соседкой Снежаны, наводит на мысль, что здесь действует целая банда. Откуда мог взяться парень, если Андрей четко разложил по полочкам действия мстительницы и пришел к неопровержимому выводу, что это женщина?! Действуют сообща. Кому же Стародубцева перешла дорогу в неположенном месте? Сразу двоим? Но кто они.
– Мы узнаем, кто она, – твердила Алена, успокаивая несчастного Василия, – и ты сможешь вернуться в семью. Вдруг у тебя, Васенька, двенадцать детей и ты мать-героиня? Вернее отец-герой с двенадцатью голодными ртами. И все они ждут папаньку, плачут и рыдают…
– О-о-о-о, ужас! – испугался Копейкин и с головой зарылся в диванные подушки.
Снежана тем временем уже провожала Горецкого, стоя с ним на лестничной площадке. Они только что вдали от любопытных глаз нежно поцеловались и не спешили расставаться.
– Я за тебя опасаюсь, – признался Станислав, – в твоей квартире творится черти что. Ты должна переехать в более безопасное место.
– У Аленки будет еще хуже, – вздохнула Снежана, – они наверняка ее адрес знают. Я не могу подвергать подругу опасным шуткам.
– Ты должна переехать к нам с Клементиной, – заявил внезапно Станислав, крепче прижимая девушку к себе. – У нас охрана, адреса они не знают, с тобой, когда я буду уезжать на работу, всегда будет мама.
– Ты делаешь мне… предложение?
– Я думаю, – прошептал Горецкий, – это очень хорошее предложение. Подумай, завтра созвонимся. И вообще, я хочу познакомиться с твоими родителями. Мою маму ты уже знаешь.
– Конечно, – кивнула Снежана, – обязательно. Только надо подумать, как я тебя представлю, у меня очень строгий отец.
– Скажешь, что я твой жених, – сказал Горецкий так, словно репетировал эти слова весь вечер.
– Хорошо, – обрадовалась Снежана. – Завтра созвонимся.
Туровский ходил по коридору, поглядывая на перевешанное зеркало. Оно ему не нравилось. Слишком нагло висело, слишком большое было, слишком беспардонно встраивалось в его версию. Так быть не должно. Преступник, пусть даже и мелкий хулиган, не придурок. Мог бы придумать что-то более оригинальное. Тем не менее, сегодня в цепи мстей, выпавших на долю его клиентки, было именно зеркало. И ведро, но оно стояло в цепи логических умозаключений отдельно.
– Снежана, – Андрей поймал девушку за руку, когда та вернулась с лестничной площадки одна, – ты должна познакомить меня со своими родителями!
– Что? – вспыхнула та. – Зачем?! Как я вас представлю? Представляете, что подумает мой отец, если узнает, что я наняла частного сыщика?
– Что он должен подумать?
– Что я несамостоятельная девушка, вечно влипающая в какие-то передряги! Он заберет меня обратно к себе, а я этого не хочу. Я хочу жить своей жизнью в отдельной квартире и наслаждаться тем, что дает мне такое существование. А еще он узнает, что я так и не устроилась на работу. Вы же ему об этом скажете, рассказывая, как мы целыми днями носимся с господином Беспамятным.
– Я ничего ему не скажу, – возразил Андрей. – А вы не говорите, что я сыщик.
– Тогда кем я вас представлю?!
– Женихом.
– О! Ах…
– Согласитесь, Снежана, это очень хорошее предложение. Мы съездим к вашему отцу и поговорим, тем самым я расширю свои знания о вас и вашем ближайшем окружении, в которое затесался, согласитесь, голубушка, какой-то маньяк.
– Маньяк? – испугалась Снежана, только в эту минуту осознав, что сегодня у нее было не только романтическое свидание, но и покушение на жизнь!
– Не волнуйтесь, – поспешил успокоить ее Туровский. – Он не так опасен, как хочет показаться. К тому же он перестал писать записки. Сказал все, что хотел. Или все-таки сказала. Разумеется, сказала – мне так больше нравится. А чутье меня не обманывает.
– Я оставлю ему записку сама, – выразила внезапно пришедшую мысль Снежана. – Напишу, чтобы забирал или забирала Василия в любое время. Я к Копейкину никакого отношения не имею. Напишу и уеду жить к Горецким. И не нужно укорять меня в том, что я открещиваюсь от Василия! Он здоровый мужчина и пусть сам разбирается со своими женами! Ой, – округлила глаза Снежана. – Может быть, Василий гей?! Поэтому приходил парень с длинными волосами. Я сегодня видела Землянику гея!
– Голубая земляника?
– Не важно, – отмахнулась Снежана, продолжая свою мысль. – Мы тут думали, что у Василия есть жена и теща, а у него есть жена-муж и теща. Тогда получатся, что мстит парень.
– Мне не нравится эта версия, – поморщился Туровский, вспомнив, как возбужденно рассказывал Копейкин о прелестях опоившей его аферистки.
– Мне тоже она не нравится, – вздохнула Снежана. – Но еще больше мне не нравится, что я должна представить вас своим женихом.
– Я могу обидеться, – улыбнулся сыщик.
– Не обижайтесь, – поразмыслила секунду-другую Снежана. – Завтра я позвоню отцу. Только никаких поползновений! У меня очень строгий папа. И вообще… – она замялась.
– Что?
– У меня уже есть жених.
– Вот так всегда, – расстроился Туровский, – пока занимаешься делом, за твоей спиной охмуряют симпатичную девушку! Издержки профессии, – пояснил он, – мало кто решается связать жизнь с сыщиком. Рискованно, я ведь всегда в самом центре событий.
– Андрей, вы действительно считаете меня симпатичной?
– Действительно.
– Тогда я правильно выбрала Горецкого. Он считает меня красавицей.
– Горецкий?! Я так и знал. Крутишься, крутишься, как белка в колесе, а в это время… Кстати, о работе. Снежана, вы так и не устроились на работу? Хотите, я подыщу вам временный вариант?
– Давайте, только если он приличный. Мне нужно отчитаться перед папой.
– Замечательно, перед папой отчитаемся вместе.
– А что вы тут делаете? – ревниво поинтересовалась заглянувшая в коридор Алена. – Василий, между прочим, тещу уже забыл!
Снежана не спала в эту лунную ночь. Во-первых, ей было тревожно, кто-то неведомый продолжал нападки и приводил в действие угрозы. Во-вторых, сегодня у нее состоялось романтическое свидание, которое все же прошло не так, как ей хотелось. Романтика заняла второе место после того, как Снежана, оставшись одна в комнате, в ночной тишине, когда рассудок трезв и начинает наконец-то мыслить, представила, что еще одно покушение она может не пережить. А если бы ведро упало Василию на голову? А если бы ведро упало бы на голову ей?! Она прислушалась, в соседней комнате спал Копейкин, которого в раздетом виде решили не отправлять поздно ночью на квартиру Жана. Туда поехал Туровский. Копейкин потребовал покормить кошку и уложить ее спать. Он попытался потребовать, чтобы Туровский остался ночевать в квартире друга потому, что Мася привыкла спать под боком у Василия, но сыщик наотрез отказался, заявив, что Василий балует домашнее животное. Еще Туровский пообещал завтра утром привезти Копейкину майку с джинсами.
То, что Василий спал в соседней комнате, внушало еще больший страх. Несомненно, за Снежаной охотились из-за него. Если нет, тогда по какой другой причине? «Отдай то, что тебе не принадлежит!». Детский сад, а не преступники, честное слово. Насмотрелись страшилок по телевизору и мстят. За что?! Снежане не принадлежал один Василий. Остальное все было ее кровное. Или почти ее, отца, но он сам ее всем этим обеспечил. Не квартиру же они требуют с машиной. А если Горецкого?!
Она похолодела от этого предположения. Но вовремя опомнилась. Первая записка пришла, когда они с ним еще не были знакомы. Как хорошо, что они познакомились! Как хорошо, что Стас понемногу узнает истину и понимает Снежану. Она не могла поступить иначе! Она не могла бросить беспамятного Копейкина на произвол судьбы. Лучше бы бросила. Сейчас не мучалась бы от страха. Но и не знала бы Станислава. Ах, какой он хороший! А какая у него замечательная мама! В свекрови себя предлагает, обещает быть не вредной. Вот Снежана свою маму совсем не помнит, она умерла во время родов. Было это за границей, когда папа служил в армии. Так давно было, что она уже привыкла иметь одного отца. У нее хороший отец. Но вряд ли он поймет, когда Снежана представит ему поочередно сразу двух женихов. Он мечтает, чтобы дочь стала самостоятельной, серьезной и счастливой. Только понятия о счастье у него немного иные, чем у Снежаны. Ей хочется быть рядом с Горецким, отец хочет, чтобы она жила как все.
– Хр-хр-р-р-р-р, – раздалось за стенкой.
А объяснить отцу появление в ее жизни Василия Копейкина она вообще не сможет. Правильно говорят знающие люди, добрые намерения ведут прямиком в ад. И этот ад отец ей устроит, когда узнает обо всем. Но как он узнает? Только если расскажет сыщик. Но Снежана его нанимала не для этого! Он обещал ее не выдавать, но она все равно переживает. Это, в-третьих.
А лунная ночь такая прекрасная! Сегодня девичья голова должна быть забита не сомнениями и неприятностями, а словами любви. Стас говорил ей о любви… Как это здорово.
Плохо, что Аленка ревнует, ведь Горецкий понравился и ей. Но она всегда была настоящей подругой, а настоящие подруги способны на подлинные жертвы. Интересно, Аленка способна?
Снежана ворочалась в постели и думала, думала, думала. Конечно, ей нужно было хорошенько выспаться, ведь крепкий, здоровый сон для девушки отражается на ее внешнем виде не менее здоровым румянцем и гладкой бархатной кожей. Но в полнолуние Снежана не могла спать. Даже если небо закрывали плотные черные тучи, не пропускающие тусклый блеск далеких звезд, не говоря уже о ночном светиле, она все равно чувствовала, когда наступало полнолуние. У Снежаны одновременно с ним начиналась бессонница. Но в такие ночи обострялись не только мысли, но и предчувствия. Сегодня она поняла, что сыщик не просто так рвется знакомиться с ее отцом. Он что-то подозревает! Или о чем-то знает. О чем-то таком, о чем еще не знает Снежана. Интуиция ей говорила, что встреча готовит ей сюрприз. Только бы он оказался хорошим!
– Хр-хр-р-р-р-р….
Но что можно ждать хорошего рядом с Копейкиным?!
Андрей поехал на квартиру Жана, чтобы покормить кота, вернее кошку, в чем его убедил Василий. Мася лениво прыгнула сверху, привыкшая к тому, что Копейкин научился вовремя отскакивать, и уставилась удивленным немигающим взглядом на Туровского.
– Да, это я, – разочаровал ее сыщик. – И я приехал только за тем, чтобы дать тебе еду. Только учти, я не благодушный Василий и пробовать твой кошачий корм не собираюсь. Как-нибудь сама уж определи, насколько он для тебя хорош.
Напевая бравурный марш «Мальбрук в поход собрался, уселся на коня…», Андрей разулся, обул тапочки, чтобы ноги от узких лакированных туфлей, в которых он пробегал весь день, немного отдохнули, скинул куртку и прошел на кухню.
– Ха-ха!
Он внезапно вспомнил, как Мася нагадила в туфель приятелю Жана, который показался ей недалеким, злобным типом. Андрей вернулся в коридор, немного поразмыслил и пристроил пару своей обуви на полке для шляп, откуда спрыгивала кошка. Прикинул, чтобы нагадить ему в туфли, ей придется неимоверно вывернуться. Но с другой стороны, он не такой злобный тип. Впрочем, кошка могла обидеться на то, что он отказался пробовать ее еду.
Туровский верил ученым, утверждавшим, что питомцы по прошествии нескольких лет совместной жизни начинают прекрасно понимать своих хозяев. Он хоть и не хозяин Маси, но упускать тот факт, что она все понимает, не может.
Итак, подвел мысленно итог сыщик, меняя наполнитель в кошачьем туалете, Снежана согласилась познакомить его с отцом. Он ждет от этой встречи много интересного.
– Р-мяу! – недовольно сказала Мася, глядя на то, как Андрей вместо наполнителя собирается насыпать морскую соль.
– А? Что? О, ну, да.
Туровский поменял пакеты и принялся думать дальше.
Итак, встреча с господином Стародубцевым – несомненный плюс. Минус – то, что Копейкина все еще не опознали, придется опрашивать остальных по списку Копейкиных. Еще один минус – Андрей не справится один. Безусловно, справится, только это займет слишком много времени, чтобы так бездарно его тратить.
– Р-мяу! – возмутилась Мася, увидев, как Туровский, переместившись на кухню, достает из тумбочки «Кискас».
– Да? – нахмурился тот, читая название на упаковке. – У Василия от этого разыгралась аллергия? Предпочитаешь другое?
Пришлось искать другие консервы, прервав мучительные поиски истины. Ему это не нравилось. И не нравился стройный ряд подкинутых Снежане вещей, объединившихся столь разномастно и совершенно непонятно. Хотя, одна мысль пробежала, она зацепила другую…
– М-да, – сказал Андрей, вываливая содержимое банки в миску, – Василий может быть и не при чем. Тогда кто? Жри, обжора!
Он поставил миску на подставку, и Мася поглядела на него благодарным взглядом, видимо, услышав родные слова приветствия и унюхав аппетитные кусочки в соусе.
Ожидая, когда кошка расправится с едой, чтобы помыть ее миску, Андрей положил в пакет вещи Копейкина и сел на табурет, подперев рукой подбородок. Обычно, раздумывая, он ходил взад и вперед по комнате, но на кухне разгуляться было негде, к тому же отвлекать кошку от процесса он не хотел. Бедное животное, оно должно привыкать к одиночеству! Когда к Копейкину вернется память, он ее покинет. Туровскому придется сюда заезжать только пару раз в день или один раз, как получится. И больше никто не проведает несчастное животное!
В дверь внезапно позвонили. Туровский недоуменно вскинул брови, он никого не ждал, на ночь глядя, и отправился открывать. Мася наплевала на непрошенных визитеров и осталась доедать щедрый ужин. На пороге стояла молодая женщина с шестилетним на вид ребенком. Она держала его за руку и хмурилась.
– Извините, – сказала женщина, – тут такое дело…
Она замялась. По всему было видно, что визит не доставлял ей удовольствия.
– Извините еще раз, но ответьте, вы здесь проживаете?
– Да, – пожал плечами Туровский. – Что? Чем могу служить?
Женщина опустила глаза на домашние тапочки.
– Вы, извините, один здесь…
– Вдвоем с кошкой.
– Понятно, – она немного смутилась, – мне кажется, мы с вами где-то встречались.
– Может быть, может быть, – пробормотал сыщик, узнавая в женщине ранее опрашиваемую им даму, упорно не желавшую узнавать Василия Копейкина.
Точно! Это она. Живет где-то поблизости.
– До свидания, – резко сказала женщина, развернулась и потащила ребенка вниз.
– Доброй вам ночи, – пожал плечами сыщик.
Светлана выскочила на улицу и схватилась за голову.
– Ваня! Ты поставил меня в идиотское положение! Убедился теперь, что в этой квартире живет не твой папа?!
– Машка Свиридова в саду говорила, что видела, как из этой квартиры выходил мой папа, – упрямо твердил отпрыск.
– Твой папа! Твой папа! Да знаешь ли ты на самом деле, где твой папа?! – в сердцах выкрикнула Светлана и испугалась.
Она так и не сказала сыну, что Василий их бросил, променял на другую, нет, на других, любовниц у этого куртизана оказалось несколько. И Светлана видела их собственными глазами. Но как сказать об этом сыну?! Ванька так любит Василия!
– Не знаю, – помотал головой младший Копейкин. – А где на самом деле мой папа?
И Светлана не сдержалась, слезы брызнули из глаз, она села на скамейку возле подъезда, усадила рядом с собой Ваньку и… принялась врать.
