Текст книги "Чаудер (СИ)"

Автор книги: Алина Ки

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Ки Алина
Чаудер

Чаудер

Я едва прилег на матрас, закрыл глаза, как прозвенел будильник. Шесть тридцать. Мне казалось что прошла секунда, но часы говорили что проспал я аж четыре часа. Привычным жестом руки потянулся к тумбе и не глядя вырубил пищащий звонок. Я словно и не спал. По внутренним мироощущениям прошла секунда, не больше. Молча застонал в подушку. Ночные дежурства в госпитале при университете, подготовка к экзамену, отсутствие нормальной кровати – все это выливалось в хроническую усталость. Я уже не мог обходиться в день без пяти – шести чашек кофе и пол пачки сигарет. Я встал с кровати, снял помятую одежду. Накануне я был до того уставшим, что даже не удосужился раздеться, прежде чем лечь. Да и зачем ложиться? Пружины моего матраса впивались в меня, словно шипы розы в ладонь. Металлические пружины этого монстра так тщательно изучили все мои внутренние органы, что заболей я – и мой матрас поставит мне самый точный диагноз.

Я вышел из комнаты и поплелся в ванную. Навстречу, по коридору, шел Эд.

– Горячая вода есть? – вместо приветсвия спросил его.

– Нет. Утречка тебе.

Сонно позевывая, да почесывая задницу, Эд скрылся на кухне.

Этот гад не привык смывать за собой, чистить зубы и мыть посуду, не привык носить футболки. Сегодня утром он облачен в одни трусы и вид его обнаженного торса меня отнюдь не радует. Но хорошо, что есть трусы, а то бывает и хуже. Кровопийцы-кредиты не позволяли снять мне жилье самостоятельно. Поэтому сегодня, ровно, как и всегда, я нажал на унитазе заветную кнопку слива, про существование которой Эд не знал. Подошел к раковине и покрутил кран горячей воды. Кран ответил молчанием. Вот уже три дня подряд просил Эда позвонить домовладельцу и потребовать разобраться с горячей водой, точнее ее отсутсвтием. Эд забивал на проблему, а точнее на меня с моими просьбами, у меня же банально не было времени разобраться самостоятельно. Глядя на кран этим утром, я был готов взорваться, хотел накричать на Эда, но и не мог себе этого позволить – я сегодня собирался просить денег у Эда ...

Холодный душ взбодрил меня, я чуть не визжал от холода, шока. Чуть не поскользнулся, выбираясь из ванной и чертыхнулся вслух:

– Фак!

– Что? – Эд услышал из кухни мой возглас.

– Все ок, чувак. – Проорал ему из ванной, чтобы не беспокоить соседа.

Я вытерся, оделся и вышел в коридор. По коже блуждал озноб и в волосах, словно поселились льдинки. На кухне я заварил растворимого кофе прямо в грязной, немытой кружке и уселся за стол напротив Эда. Кофе слегка обжигал мои пальцы, но я не спешил отпивать его. Сперва дело. Просить было унизительно, но и деваться было некуда. Кредиты за обучение тянули из меня деньги, а в этом месяце я сильно растратился, да к тому же мне пришлось купить новые кроссовки... Короче, я был почти на мели.

– Послушай чувак, ты не мог бы занять мне денег до среды? Мне нужно оплатить учебу.

– Кредит? – кивнул понимающе Эд.

– Да, я верну с зарплаты.

– У меня пока нет бабок. Сколько тебе нужно?

– Сто двадцать баксов.

– Ладно, в пятницу будет аванс. Я дам тебе денег. Но только на неделю!

– Спасибо, чувак. – я улыбнулся и мигом, не выжидая паузы, спросил, – ты звонил домовладельцу?

– Че-ерт, прости, я опять забыл, – Эд сложил руки в знаке мольбы, – Но стой! Раз я даю тебе денег, то ты и разбирайся с водой!

Как быстро он нашелся! Вот казалось бы, Эд проводит в этой съемной квартире времени в пять раз больше, чем я, обладает свободным временем в десять раз больше чем у меня. Но его отсутствие удобств не смущает!

– Ладно, я разберусь, – нехотя согласился.

Мне было обидно. Ведь я столько времени провожу на работе, а Эд по часу утром и вечерами напролет торчит у телека и ничего не делает! И он постоянно игнорировал мои просьбы касательно воды... А теперь я же и крайний.

– Ты супер, – мне показали большой палец и Эд поплелся к телеку в гостинной.

У меня не было времени слушать утренний бред с экрана и плющить задницу на диване, уже через сорок минут я должен был быть в отделении. Допив поскорее кофе, я оделся и выбежал на лестничную клетку.

– Дерьмо! – я натурально вляпался в какую-то коричневую лужу у лифта. – Дерьмо! Фак!

Белые новые кроссовки испачкались в чем-то буром и омерзительно пахнущем. Не выжидая когда приедет лифт, поскакал на одной ноге обратно в квартиру и переодел обувь.

– Ты чего вернулся? – Эд оторвал лицо от телека и с удивлением наблюдал за моими танцами по полу на одной ноге.

– Там у лифта дерьмо! Все я ушел, – с этими словами я вновь выскочил на лестничную клетку и помчался вниз по степеням.

Даю сто баксов, что лужу оставил кот мисс Перити, с седьмого этажа! Старые кроссы были с дыркой на боку, натирали ноги, а правый ботинок то и дело норовил соскользнуть – но я стоически добрался до госпиталя и заступил на смену. По дороге раз за разом набирал мобильный домовладельца, чтобы поговорить о воде, но он не брал трубку, отсылая меня то на автоответчик, то на голосовую почту.

***

Госпиталь встретил суматохой, запахом химии, болезней и писком катетеров. Все это было таким родным, знакомым, я словно бы и не уходил домой спать...

– Держи! – крошка Сью, проходя мимо, кинула мне в руки пару карт.

– Это мне? – я с тоской разглядывал три карты больных.

– Ага, – Сью уже шагала мимо, очаровательно виляя бедрами.

Очаровательная, миниатюрная, со светлыми волосами в высоком хвостике и розовыми губками. А уж эти бедра и высокая грудь – ах! Я почти не знал цвета ее глаз, но точно знал размеры нижнего белья! Я долгим взглядом провожал ее, пока она не скрылась за поворотом коридора.

Черт! Мы же с ней ровесники! Ну почему не получается никак подкатить к ней?

Ладно.

Для начала заполню эти анкеты с историями болезней и выпью кофе из автомата, а после подойду к своему куратору и узнаю что делать дальше.

– Рожаю! – вопль разнесся по коридору и затих.

Я замер от женского вопля и поморщился. Нет. Все сделаем в обратной последовательности.

Кофе и сигареты – несомненные спутники любого врача. Выпив первого, покурив второго, я уже чувствовал себя лучше. Синий больничный халат меня слегка раздражал, но что поделать? Чтобы заслужить белый халат хирурга мне потребуется еще лет десять.

Мне стало дурно от этой мысли...

Десять лет подряд ночные дежурства, недосып, платить деньги за экзамены на хирурга, оплачивать уже взятые кредиты за обучение, снимать квартира в складчину с Эдом, готовиться днями напролет и сдавать экзамены, никакой личной жизни на протяжении десяти лет. И все это заливать кофе, кофе, кофе, кофе.

Я тихонько застонал и потянулся в карман за телефоном. Может хоть воду теплую дадут? Домовладелец опять не брал трубку. Нет, я определенно точно заставлю его разобраться с водой, я хочу мыться в теплом душе!

Убрал мобильник и из-под мышки достал папки пациентов. Мне нужно заполнить три анкеты.

***

Первая анкета. Женщина 73 года. Миловидная старушка с милыми морщинками у глаз. Она улыбалась, и тонкая сеточка морщин складывалась в паутинку. Стара, но блеск в глазах говорит о ясном уме, складочки морщин говорят о чувстве юмора, а сложенные ладошки поверх покрывала говорят об отсутствие страха перед больницей. Люблю таких пациентов.

– Добрый день, я – Кен Фаррелл, стажер. Доктор Джон Рид тут не все записал, короче нам необходимо заполнить еще пару строк в анкете, – я встал около ее койки и подмигнул.

Послышался протяжный пук.

– Ох-хо, – женщина смущенно прикрыла рот рукой. Ее седые кудряшки мило качнулись, а в глазах залегли новые морщинки от улыбки. – Прошу меня простить, это случайно.

Я улыбнулся и приободрил ее:

– Будем считать это "да"? Итак... Вы употребляли когда-либо наркотики?

Кишечные газы вновь вырвались наружу.

– Ох-хо, простите. Наркотики? Да я прочно сидела на травке в шестидесятых. Мы пели, танцевали и путешествовали... – она пустилась в воспоминания.

– Вы были хиппи? – я, не отрывая головы от анкеты, проставлял галочки напротив строчек "травка".

Вновь громкий пук.

– Ох-хо, мне очень неловко из-за этих звуков. Да, я была даже на Вудстоке, спустя девять месяцев после фестиваля я родила свою дочку Энн.

Я мысленно присвистнул. Вудсток! Да она застала легендарное время. Впрочем, ее откровения мне были на руку. Итак, ставим галочки напротив "наркотики", "дети", "алкоголь".

– Ладно, еще пару вопросов и я уйду. Потом к вам придет медсестра и принесет капельницу и препараты. Доктор прописал вам свечи перед операцией.

– Ароматические? – она попыталась пошутить.

Вновь обескураживающий звук работы кишечника.

– Нет, но ароматические тоже не помещают, – я помахал анкетой в воздухе, разгоняя невидимый "аромат". Мы рассмеялись. Приятная женщина.

Вторая анкета, второй пациент. Молодой совсем парень двадцати лет. Привезли с острыми болями в спине. Грыжа. Операция через несколько часов.

Парень нервничал, боялся анестезии и задавал глупые вопросы:

– Это правда, что я могу умереть от анестезии?

– Шансы такие же как умереть от холодильника... Что насчет аллергии?

– У меня непереносимость арахиса! И еще когда я ем сладкое, на следующий день покрываюсь прыщами и краснею!

– Это от шоколада, такое часто случается. – Я все еще не сделал ни одной записи в анкете, просто нечего было писать.

– Но вы запишите! Я не хочу умереть от анестезии! – парень указал пальцем на анкету в моих руках.

– Поверь, с шоколадные уколы не делали еще... дай-ка подумать, – постучал ручкой по подбородку, – никому!

– А какие есть вкусы у уколов? Ваниль? Карамель? На это тоже бывает аллергия! Вдруг у меня аллергия на карамель? О боже, о боже! Я никогда не проверялся на аллергии!

Я оторвал взгляд от анкеты и посмотрел на придурка.

– Знаешь, Брайн, – мельком скосил глаза вниз и подсмотрел в карточке имя пациента, – когда придет анестезиолог, попроси укол с хлороформом. Очень прочищает мозги.

– Хлороформ? Что это? – кажется, мои слова восприняли в серьез.

Врачебный юмор специфический. Я думал, что пошутил, а пациент воспринял мои слова всерьез.

Третий пациент. Поступил в четыре утра. Два огнестрела. Один в живот, второй в плечо. Его прооперировали и отправили в реанимацию – отходить от наркоза. В сознание пока не приходил и мне нужны были хотя бы его данные, типа имя там и фамилия... При себе мужик документов не умел. Анкета была девственно чистая. По идее такими делами должны заниматься копы, но... Но вот он я, в палате с пациентом и в моих руках пустая анкета.

Может ошибка? Медсестры перепутали анкеты на посту? Наверняка это ошибка и я не должен заполнять историю его болезней.

Я мельком глянул на него. Вытянутое лицо, широкий плоский нос, смуглая кожа и это не от загара. На шее виднелись тату. Рост метр семьдесят, вес – килограмм восемьдесят. Он вроде бы подтянутый, но и при этом какой то дряблый. Сколько ему лет? Сорок? Пятьдесят? Лицо мужчины выглядело уж очень измученным, словно бы смертельно уставшим. В уголке нижней губы виднелся глубокий старый шрам. Шрам словно бы дополнял рот, придавал рту особый изгиб и особую мужественность.

Пролистал анкету. Так, так. Еще раз. Что тут пишут? "Завезли" в третьем часу ночи. Я как раз полчаса как сдал смену и отправился спать. Сейчас же уже восемь – я всего шесть часов отсутствовал в больнице, а этого типа уже успели прооперировать и зашить раны. Кстати операцию вел Джонатан Смит – один из лучших хирургов. Его назначили вести операцию этому мужчине, но это и не удивительно, учитывая характер ран – пуля в животе и плече. Мужчине чертовски повезло, что пуля не задела желудок и внутренние органы, еще больше повезло, что именно у Джонатана Смита была сегодня ночная смена. Пуля застряла в нижнем правом ребре, слегка расколов последнее и задела кишечник. Но прекрасная операция под руководством Смита, качественная перевязка, диета, уход, физио и все срастется. А вот насчет плеча не уверен – там ведь были порваны мышцы и задеты связки...

Я захлопнул анкету и уже собирался уходить, как послышался странный, неизвестный мне тихий шум-стон. Я замер в дверях и развернулся. Темные глаза пронзительно смотрели на меня.

– Доброе утро, сер. Я – Кен Фаррелл, стажер. Доктор Джонатан Смит провел сегодня операцию, но к сожалению, у вас не было документов при себе и к тому же ваше ранение... – я замялся, – Нам нужно заполнить анкету. – помахал папкой в руке.

Мужчина продолжал молча разглядывать меня. Я почувствовал себя как то особенно некомфортно, словно бы я – лягушка, а он меня препарирует. С анатомическим интересом он разглядывает меня, мои внутренности, мое нутро.

– Как вас зовут? У вас есть страховка? – я остановился на первой строчке анкеты.

– А как звали твоего отца? Ирландец? – хриплый, низкий голос мужчины напугал меня до чертиков. Я от тембора его голоса подпрыгнул и занервничал еще сильнее.

Его догадка была в самую точку – мои родители были выходцами из Ирландии, некогда переехавшие в штаты.

– Да, мой... Мой отец – Коллин Фаррелл. Но я хотел бы... Мне для анкеты нужно ваше имя. – Сам не знаю почему, но я сказал ему имя отца.

– Коллин Фаррел, – произнес этот тип и продолжил изучать меня своим пристальным, ледяным взглядом.

– П-простите?

– Меня зовут Коллин Фаррелл. Пиши. – От этого приказа я дернулся было записывать, но рука моя замерла на пол пути.

– Вот уж совпадение, – пробубнил под нос. – Знаете, я, наверное, пойду и...

– Стой, – мое бегство прекратили властным приказом. Я вновь подпрыгнул от его команды и замер.

– Подойди, Кен, – он поманил меня указательным пальцем.

Я дернулся в его сторону и вновь замер. Вернулся к анкете. Не могу же я уйти без заполненной анкеты... или могу?

Вновь скосил взгляд на анкету, зацепился за строчку и неожиданно зачитал вопрос:

– У вас есть татуировки?

Мужчина усмехнулся, а я сам осознал, что ляпнул нечто не то. Но язык уже нес меня дальше.

– Вы пьете? Употребляете наркотики?

– Малыш, я тебе не школьница. Посмотри на меня, а не трахну, – мужчина продолжал хрипеть и приказывать.

– Сколько у вас было партнеров? У вас были венерические заболевания? – продолжал я тараторить вопросы из анкеты.

– Садись и я тебе расскажу как это делается, девочка моя, – передразнил меня пациент.

Я дергался из стороны в сторону – то к нему, то прочь, то вновь к нему. Меня шатало. Хотелось уйти и тем не менее я не хотел выглядеть слабаком. Почему то в голове крутилась мысль, что крошка Сью будет смеяться надо мной, если я спассую перед этип типом. Так что я продолжал стоять на месте и дергаться из стороны в сторону. Не знаю чего я хочу – остаться или сбежать? Но едва он сказал:

– Подойди, мне кое-что нужно, – я отмер.

Вот и ответ на мой вопрос – я хочу сбежать отсюда, но клятва Гиппократа удержала меня.

Врач во мне отозвался, вышел на первый план, оттеснил ужас. Я призван помогать и служить людям. Пересилив иррационыльный страх перед этим человеком, я шагнул к нему и встал почти у изголовья кровати.

– Ближе, Кен, – не унимался мужчина.

Странное дело – даже возвышаясь над ним, над лежачим и беспомощным, я чувствовал себя ниже, чувствовал себя низким, обнаженным и беспомощным перед этим пациентом. С этого ракурса я разглядел тату на шее – странные ломаные линии, черные и не выцветшие – черные, жирные, яркие. Однако готов спорить – тату не один десяток лет.

– Мне кое-что нужно, Кен, – я был готов оказать ему первую медицинскую помощь.

– Конечно, мы заполним анкету и я позову медсестру или врача, – я испугался, что ему требуется профессиональная помощь, которую я пока не могу ему оказать в силу отсутствия у меня профессиональных навыков.

– Нет, не нужен врач, – поморщился тип. – Хочешь заработать Кен?

– Да, – отозвался не раздумывая.

Деньги нужны были неимоверно. Так сильно я в них нуждался, что ответил согласием на вопрос этого мужчины не раздумывая и не колеблясь.

– Я вижу в тебе темное, Кен. Кое-что, что нравится мне в таких молодых людях, как ты. Я дам кое-что тебе, дам одну вещь, а ты эту вещь спрячешь и получишь за непыльную работенку тысячу баксов. Идет Кен?

Я вновь отпрянул от мужчины. Спрятать? Тысячу баксов? Он точно преступник! Зря я полез к этому типу с анкетой! Мне нужно было ждать копов. Наверняка он попросит спрятать наркотики или таблетки, которые не обнаружили у него при поступлении в больницу! Колеса! Это точно колеса! Только их не замечают врачи, ведь таблетки крохотные и их легко спрятать. Нет, закон я не нарушу, но пока я стоял и лихорадочно соображал, как поступить, мужчина засунул руку под одеяло и...

– Вы что, ухвтились за член? – я смотерл как характерно приподнялось одеяло над его пахом.

Рука мужчины приподняла свой причиндал, да так что его палка была теперь нацелена на меня.

– Это ствол Кен.

– Я в курсе, что это ствол, – мужчина из категории "опасных" мигом переместился в папку "ненормальные извращенцы".

– Это оружие, пистолет, ствол. И я тебе угрожаю, Кен.

Я смотрел на одеяло, ткань и как рука мужика что-то удерживает под ним. Он конченый псих. Нужно позвать санитаров и вколоть ему пару кубиков...

– Я хочу, чтобы ты его спрятал, – продолжал тем временем мужчина.

– Послушайте, сер, – я взмахнул руками, – опустите ваш член и я позову доктора.

Мужчина резко дернул ткань оедяла, и ...

– Вот черт! – я отпрвгнул прочь, снося по дороге стул, роняя папку с бумагами. – Пушка!

– Я говорил Кен, мне нужно, чтобы ты его спрятал!

Мое сердце панически стучало о ребра, дыхания не хватало! Мужчина удерживал пистолет прямо у своего причинного места и угрожал мне. Я боялся.

– Хорошо, хорошо, – выставил вперед руки и попытался успокоить его, – давайте опустим член и поговорим!

От шока я перепутал слова "член" и "пушка".

– Я уже сделал тебе предложение. Или ты соглашаешься, или я стреляю, – кончик дула смотрел прямо на меня.

Я нервно сглотнул.

– Вы меня убьете? Но за что?! Я простой стажер! Я же просто заполнял анкету!

– Скоро сюда придут копы и будут задавать неприятные вопросы, мне нужно спрятать пушку и я готов заплатить тебе за это. Давай же Кен, возьми его!

В голове зрел план. Взять пистолет, выбежать с пушкой и позвать охрану. Я сделал вид, что согласен – закивал головой и осторожно стал приближаться к мужчине.

– Хорошо, вы мне пушку и тысячу баксов, а я утрясу ваши проблемы. Все будет супер. Все будет просто супер. – я стоял уже в двух шагах от каталки мужчины и тянул вперед руки.

Сейчас, когда его тело не было прикрыто больничным одеялом, я разглядел его. Тату по всему телу, от самой шеи до лодыжек. Всюду красные, черные штрихи, и многочисленные шрамы на руках и ногах, словно бы его резали или он резался раз за разом, когда пробирался через горы битого стекла. Кончик пушки плыл – продолжал удерживать меня "на мушке", по мере моего приближения.

– На, держи, – черное оружие опустилось и мужчина ловко развернул его в руке, протягивая мне ручку...рукоятку...курок? Я мигом выхватил черный пистолет и отпрянул. Оружие было удивительно тяжелым. Я перехватил ствол двумя руками и вскинул его. Было непривычно держать указатеьный палец на крючке. Было чертовски неправильным то, что я сейчас делаю...

– Осторожно, он заряжен и снят с предохранителя, – произнес мужчина и откинул голову на подушке, при этом второй рукой он принялся поправлять смятое одеяло.

Я вскинул пистолет вверх и нацелел на него, осторожно, задом попятился к двери.

– Угрожаешь мне? – вновь внимательные черные глаза неотрывно смотрели на меня.

– Не приближайтесь! – истерически взвизгнул.

– Я типа ранен и лежу. Ты не заметил, малыш? – мужчина усмехнулся.

– Вы мне угрожали! – я уже был в шаге от дверей. За дверью этой палаты меня ждала охрана, полиция, копы, санитары. За пределами этой палаты меня ждало спасение.

– Ну, так пристрели меня, Кен. Или что, яйца не отрастил? Ты же типа доктор. Думал у вас яйца из металла, а члены как заведенные. Всегда завидовал тому, как вы трахаете всех этих медсестер пачками. Впрочем, ты не похож на такого доктора. Проблемы по этой части?

Я оскорбился и замер:

– У меня с этим все в порядке! – вскрикнул.

– Поговорим об этом, когда тебе будет сорок и у тебя появятся первые проблемы с импотенцией. А пока что я завидую твоему мотору и хочу отдохнуть, до того как начнется вся эта суматоха... Возьми свои дурацкие анкеты и скройся с моих глаз.

В следующий момент кто-то хлопнул меня по плечу. Раздался выстрел.

За моей спиной была дверь, и я не заметил, как кто-то вошел и уж тем более не был готов к тому, что этот кто-то хлопнет меня по плечу. Я лишь на миг повернул голову к незнакомцу, чтобы вновь переместить взгляд на мужчину на больничной кушетке. Прямо на его подушке сияла дырка от пули.

– Я же предупреждал, что он заряжен, – пациент неодобрительно покачал головой.

– Ты че, братан, решил грохнуть моего дядю! – незнакомец толкнул меня двумя руками вбок.

Я психанул и на него тоже навел пушку. Я от шока выпал из реальности и не соображал что творю. Кажется парой секунд назад...я...я чуть не убил пациента!

– Воу, воу, полегче браток, – парень моего возраста в несоразмеримо больних штанах, большой футболке и кожанной куртке махал руками, призывая меня успокоиться. Он точно из банды, они оба из какой-ниубдь банды!

О боже, о боже! Я стрелял в человека! Пока мой взгляд метался от парня к мужчине, от мужчины к дырке от пули в подушке. И пока мои глаза вращались как у хамелеона, эти двое вели свой разговор.

– Кто этот тип, а дядя? Грохнуть его? Скажи грохнуть и его грохну!

Я перевел пистолет на парня.

– Успокойся Джей, это доктор и я попросил его спрятать пушку, до того как придут копы. Но у доктора нет яиц, так что он слегка разнервничался. Но мы сейчас все уладим.

Я перевел кончик дула на мужчину. О боже! На подушке дырка! Я мог пристрелить его! Попасть в его голову!

– Давай его грохнем, давай грохнем, дядя!

Я вновь перевел пистолет на парня.

– Мы же все уладим, да Кен? – обратился ко мне пациент.

Я вновь перевел пистолет на мужчину и закивал головой.

– Тогда опусти ствол Кен, – попросил мужична.

Я, наконец, опустил оружие.

– Спрячь его под халатом Кен, в штаны, заправь его за пояс, – голос пациента-мужчины словно гипнотизировал меня – я поспешно приподнял полы халата и запихал ствол в брюки.

– Умница, Кен, молодец. Теперь ты можешь идти, – я закивал и как завороженный направился к двери. – Иди Кен.

Дверь выпустила меня наружу, хотя мне казалось, что дверь в палату будет заперта.

Никто снаружи не суетился, не носился, не поднял тревогу из-за моего выстрела.

Я выдохнул и поспешил забежать в подсобку чуть дальше по коридору. Здесь, в кладовой полной швабр, растворов, моющих средств я схватил пластиковое ведро и закинул туда оружие. Ствол пугал меня, он словно жег меня изнутри и я панически боялся его. Лихорадочно соображал: как от него избавиться? Где спрятать? Может здесь? Но стоп! На орудие мои отпечатки пальцев. Я, было, принялся протирать оружие своим халатом, но ствол попросту выскользнул у меня из рук, из ткани халата и упал на пол, а после закатился под стеллаж. Я на корточках, с трудом, достал последний из под стеллажа подсобки. Хорошо, что тут еще нет уборщиков!

Точно! Уборка! Я уничтожу свои отпечатки и свою днк! Я лихорадочно хватал бутылки, пузырьки и средства для уборки – все это я заливал в ведро, чтобы химией смыть мои отпечатки. В голове моей крутились камеры допросов, игры во взрослого и злого полицейского, мне представлялось, что меня посадят.

Затем я опустил черный пистолет в синий раствор и продолжил поливать его всяким Мистером Поппером. Лишь когда черная ручка пистолета скрылась под толщей жидкостей для мытья полов, я выдохнул.

Итак. У меня есть ствол. И мне его нужно спрятать. И за это я получу тысячу баков от дяди чувака из банды. От эдакого Крестного папаши. И мне нужно алиби. И нужно чтобы никто не нашел отпечатков. Вся эта каша из страха, паники, догадок и идей крутилась во мне.

Дверь в кладовую открылась и вошла наша уборщица.

– Привет Кен, – она мило улыбнулась, – что здесь забыл?

Я открыл рот и не мог ответить:

– Э-э-э-э-э...А-а-а-а...

– Ну ладно, – она словно и не замечала меня, с приоткрытым ртом. Она спокойно подошла к ведру с жидкостью, быстро подхватила его и рядом стоящую швабру.

Я все также, с открытым ртом, наблюдал как уборщица ставит ведро на тележку, наполняет телегу флакончиками, полотенчиками и тряпками, как ведро мирно покоиться внизу и как колеблется раствор для мытья полов в ведёрке. Буквально от каждого движения телеги волны синей химической жидкости ходили ходуном, норовя продемонстроровать ченый ствол на дне... Я натурально взмолился. Уборщица, наконец, наполнила тележку всякой всячиной и толкнула дверь кладовую. Дверь закрылась, а я, наконец, закричал:

– Стой!!!

Выбежал в коридор и замер. Что я скажу? Отдай ведро? Верни пушку? Вот я попал! Я подошел к стене напротив и с размаху, не жалее себя ударился головой об стену, а потом еще и еще и еще... Ко мне направилась очаровательная блондинка.

– Ночные смены, да Кен? – крошка Сью и ее потрясная задница не могли поднять мне настроение.

– Не сейчас Сью, – простонал.

Та фыркнула и произнесла:

– Подойти на регистратуру. Там тебя ждут анкеты пациентов для осмотра. – Сью и ее шикарная задница удалились оставляя меян наедине с моими тяжелыми и печальными мяслями.

– Прощай шикарная задница, по всей видимости, это наша последняя встреча, ведь в скором времени я сяду в тюрьму, – шепнул тихонько вслед очаровательной блондинке.

***

Я неотрывно следил за уборщицей и ее ведром "с сюрпризом". Она то и дело останавливалась поболатать с сестрами, с врачами, мило улыбалась пациентам и совсем не спешила с уборкой. Когда же она заметит, что носит в ведре? Телега с ведром каталась по этажам, а уборщица не спешила пользоавться ведерком. Я психовал, злился, паниковал. Если бы был хоть единственный шанс – я бы схватил это ведерко и бросился бежать! Но скажите на милость – у кого такой поступок не вызовет подозрения? Да меня мигом остановят и арестуют!

Наконец мне представилсяя шанс. Уборщица принялсь протирать окно в одной из комнат, а ее телега осталась стоять снаружи палаты. Я осторожно подкрался, наклониляся, кивнул в знак приветсвия знакомому санитару, что с удивлением следил за мной и наконец,...да! Я схватил вердо. С озабоченным видом я направился прочь, в сторону муржского туалета. Санитар проводил меня долгим взглядом, но ни слова не сказал.

В зеркале туалета я наконец разглядел себя – встрепанный, красный, до того красный, что обычне синяки под глазами не были видны за густым рямянцем моих щек. И алые, словно в огне уши!

Я пинком ноги открыл кабинку и принялся выливать в бочок унитаза собержимое ведерка. Грохнулся ствол о кафель унитаза. Я сыл воду и с отвращнеием достал мокрую пушку из бочка унитаза. Как жаль, что она не может смыться вместе с водой по канализации!

Я схватил туалетный рулон и принялся протирать мокрый ствол. Он пах химией, остро пах тем самым средством для мылья полов, а из дула то и дело вытекали струйки воды. Я обмотал пушку толстым слоем туалетной бумаги и запихнул себе в штаны. До чего же резкий запах хлорки!

Черт! Может выкинуть ствол прямо здесь, в мусор? Но тогда его точно найдут! Уборщики там или еще кто ... и тогда меня поймают и арестуют!

– Фак! Фак! Фак! – от бессилия я затопал ногой.

Ну, вот где были мои мозги!? Почему я сразу не покинул палату при первом чувстве опасности, почему не позвал на помощь, почему едва вышел в коридор не побежал к охране?! Где я летал?!

Из туалета я выходил с пушкой. Поседняя была заправлена в ремень моих штанов сзади, ствол смотрел точно, ровно между моих булок. При ходьбе мне инстинктивно хотелось сгорбитья, согнуться, но сделай я это – ткань моей одежды натянеться и тогда все разглядят очертания пистолета позади меня.

Я просто выйду на улицу, дойду до ближайщей помойки и выкину ствол туда. Все просто. Выход-улица-помойка.

Но чтобы выйти из больницы нужно пройти мимо отделения хурургии, мимо той самой палаты с крестным отцом... Ну уж нет! Не пойду! Сделаю крюк, но выйду из клиники другим способом!

***

Уже впереди маячили двери больницы. Оставалось пройти метров сорок по коридору и я был бы на улице, как вдруг из-за угла на меня выплыл парень из палаты, племянник того Крестного папаши с пушкой между ног.

– Хей, Кен! – я замер с приподнятой для шага ногой. Остро захотелось сбежать, но не тут то было – парнеь в большой, широкой оджде подлетел ко мне и встал напротив.

– Йоу, бро, как дела? Утряс проблемки? – я наконец разглядел лицо парня.

Он не был похож на своего дядю – внешность южная, словно бы он мексиканец. Очень густые черные волосы и слегка узковатые глаза. Он был словно бы смесью американца и мексиканца, ростом чуть ниже меня, узкий, длинный, тонкиц и весь такой... танцующий. Он ни секунды не замирал в одном положении – всегда переминался на ногах, плавно махал руками, кивал головой. Но это не было болезнью, нет. Скорее это была манера поведения, будто он хочет быть похожим на крутых парней из гетто или типа того.

– Ты че, бро, оглох! – он коснулся меня за плечо.

Я отпрянул, от его касания, словно бы парень обжег меня.

– Нет, я ... я утрясаю вашу проблему.

– Отлчино, – обрадоваляся этот парень, – слушай, тут такое дело, – он коснулся пальцами носа, бровей, потом губ, – у нас две проблемы, сечешь?

– Две проблемы?! – я не понял ничего, но один только тон и то, как ссутулился этот тип, не предвещали мне ничего хорошего.

– Да, подойди ближе, бро, обнимемся! – кажется, он решил что я "секу" его проблему.

О боже, что еще за проблема?! Не хочу обниматься!

– Не-ет, – протянул и отступил.

– Ну же, братишка, – парень напирал на меня с широко раскрытыми руками для объятий.

– Ты что, педик? – я отступил на шаг и попытался обойти парня.

Я не успел увильнуться, как этот парень смял меня, крепко обнял. Неожиданно он оказался крепким малым – объятия были реально стальными!

От смущения, от взглядов персонала я не знал куда спрятаться, мои щеки и уши горели:

– ну ладно, ладно, отпусти, отпусти, – просил у него, но его руки продолжали меня удерживать.

Неожиданно что-то твердое уперлось мне в живот.

– Приподними футболку! – зашипел парень мне на ухо.

– ЧТО это?!

– Делай что говорю, а то нажму на курок!

Я мигом приподнял рабочую униформу и почувствовал, как металл, явно еще один ствол, засовывается мне за ремень брюк. Второй рукой парень продолжал удерживать меня за спину, прижимая к себе.

Едва ствол оказался завправлен в мои штаны, а рабочий халат, футболка опущены вниз, этот псих отпрянул от меня.

– Бро, чувак, ты мой любимчик! – жизнерадостно оповестил он.

Я озирался по сторонам, но никто из персонала видимо не заметил, как ловко этот гад провернул операцию!