Текст книги "Из будущего в настоящее (СИ)"

Автор книги: Алина Гараеva

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 8 страниц)

Глава 9:Неожиданность

Как только бледный утренний свет коснулся стен замка, Алжара уже и след простыл. Пленники, назовем их так, уже какой день подряд оставались одни до самого вечера. Джей на правах старшей сестры, заботилась о пропитании всей компании. Иногда, правда, Алжар приносил им чего-нибудь, но этого было мало, чтобы прокормить три голодных рта. Пока она уходила за едой, Авалайт с Эйсом оставались в замке. Авалайт была вторым ребенком в семье, Эйс же был последним. У неё были каштановые волнистые с розовой прядью волосы. На ее худеньком тельце всегда висел, словно мешок, большой ворсистый персиковый свитер, а её стройные ноги облегали рваные на коленях черные джинсы, которые были любимым предметом её гардероба. Эйс же был только на год младше сестры, но для нее эта была огромная разница, которой она при любом подвернувшемся поводе попрекала брата. Во внешности Эйса не было особо ничего примечательного. Единственное, что выделялось в нем это потертая голубая вязаная шапка, из-под которой торчали растрепанные светлые волосы. Эту шапку он почти никогда не снимал, и раньше даже сидел в ней на уроках, от чего учителя имели обычай пошутить или добавить свои едкие комментарии.

Сидя в замке, Авалайт или ругалась с Эйсом, или бродила по замку в поисках чего-нибудь интересного. Ведь прогулка по заброшенному замку мечта каждого сталкера. Как-то раз Авалайт нашла старое рубиновое ожерелье, которое потом засунула в большую сумку сестры. В другой раз, она обнаружила секретную дверь, скрытую за пыльным настенным гобеленом. Зайти туда она так и не рискнула, хоть и пыталась не один раз. У нее была арахнофобия, а там, наверное, пауков пруд пруди. В этот же раз Авалайт нашла старую книгу. Усевшись в зале на черное кресло Алжара, она начала просматривать ветхие страницы и читать наиболее интересные отрывки.

– Ну и какую очередную ерунду ты откопала? – стоял, облокотившись на каменную стену Эйс.

– Не твое дело, малявка, – ехидно усмехнулась его сестра, и как ни в чем не бывало, продолжила свое чтение.

– Эй! То, что ты на год старше меня, не дает тебе права так меня называть. Старуха!

– Ха-ха, очень смешно. А теперь будь добр, свали и не мозоль мне глаза.

– Да больно мне надо торчать тут. Вдобавок еще и с книжным червем.

– В обществе с братом придурком мне тоже не хочется сидеть, – не отрываясь от книги, говорила Авалайт.

– Эта книга на тебя плохо влияет! Дай ее сюда! – шутил Эйс, резко выхватывая из рук сестры книжку.

– Эй, отдай! Это ты на меня плохо влияешь, а не книга! – прыгая на носочках, она пыталась достать книгу, которую ее брат поднял высоко над головой. Эйс был немного выше Авалайт, чем он несказанно гордился.

– Перестаньте дурачиться! Вам лишь бы веселиться, – дверь с треском распахнулась. Вошла Джей. – Ни минуты не можете просидеть спокойно. Как будто других занятий нет.

Эйс от неожиданности быстро опустил руку, и Авалайт тут же выхватила книгу.

– Алжар еще не вернулся? – спросила Джей, выкладывая содержимое сумки на постеленную на полу скатерть. Прежде чем отправляться с братом и сестрой за Алжаром, она взяла с собой все самое необходимое. Никогда ведь не знаешь, какие сюрпризы тебе подготовила неизвестность.

– Что ты на этот раз нашла? – спросила Авалайт, усаживаясь на соломенную подушку, которую она смастерила для себя и для всех остальных. Ничего, на подобие, столовой они в замке не нашли, поэтому каждый день они устраивали пикники на каменном полу.

– Не так много. Не думала вообще, что когда-нибудь превращусь в вора. Немного яблок, кусок пирога и домашний сыр. И одна груша. Меня чуть не поймали, поэтому только одна.

– И так сойдет! Все-таки, с недавних пор, сыр мы не каждый день едим, – пытался подбодрить сестру Эйс. Но она лишь улыбнулась и продолжила накрывать на стол. Нарезав складным ножиком принесенное, она поочередно раздавала каждому его долю. Ей было не по себе от мысли, что кусок сухого пирога и яблоко – это единственное, что она могла дать сестре и брату.

– Долго нас собирается здесь Алжар держать? Я так до конца и не понимаю, зачем мы ему нужны? – говорил Эйс, жуя сыр.

– Как зачем? Тебе столько раз объясняли. Чтобы сделать отловщиками.

– И тебе эта идея нравится? – не понимал энтузиазма Авалайт брат.

– Да, нравится. Кроме того, он обещал вернуть нам родителей. И если стать отловщиком это единственное, что от меня требуется, то я с радостью выполню это задание.

– И ты веришь этому дядьке, который появился из неоткуда и буквально притащил нас с собой?

– По крайней мере, Алжару я верю больше, чем этой Регине, о которой ты говорила.

– Это ты зря, – вступила в разговор Джей. – Она с другим отловщиком тоже обещала помочь. А слову Алжара я не верю. По-моему его интересует исключительно месть и власть, а не то, как вернуть нам наших родителей.

– Но если подумать, это именно Алжар нашел нас. В то время как она, мало того не пытались нас найти, так еще и не подозревала о нашем существовании! И ты говоришь, что веришь ей больше чем Алжару, да?

– Да. Она обещала вернуться за нами.

– Ну, посмотрим. Но все равно я ей не верю, – заключила Авалайт. – Нужно быть полной дурой, чтобы самой прийти в логово своего врага.

– Если у врага находиться нечто дорогое для тебя то, хочешь, не хочешь, а придешь. И я говорю не об материальных вещах,

– Перестань говорить заумными словами, Эйс. Порой ты раздражаешь. Я могу тоже начитаться всякой психологической чуши, а потом вставлять цитаты, где надо и не надо, – говорила Авалайт, жуя яблоко. Вдруг неожиданно в комнате появились Регина и Лоренцо, отчего Авалайт чуть не подавилась.

– Регина! Ты вернулась! – поднялась с сенной подушки Джей.

– Ну, я же обещала. Как вы тут? Алжар в замке?

– Еще живы. Нет, Алжар еще не вернулся, – сказала она, не зная еще, как ошибалась. В замке давно они были не одни. Именно тогда говорят, что у стен есть уши.

– Зачем ты сюда пришла? Что снова кого-то нужно вытащить из артографа, да? – съязвила Авалайт, оглядывая Регину и Лоренцо с ног до головы. Эйс, услышав замечание сестры, пихнул ее локтем в бок.

– Нет, не поэтому. Мне нужно вам рассказать кое-что. Это может быть важным.

– Тогда у меня тоже есть нечто важное, – проговорил знакомый низкий голос. Отпихнув дверь ногой, в залу вошел Алжар. Он бесцеремонно уселся в свое излюбленное черное кресло и положил ногу на ногу. Книгу лежавшую на подлокотнике он отшвырнул в сторону, и та с треском разлетелась на страницы.

– Я же говорил не садиться в мое кресло. Почему же вы вечно не слушаетесь. Ладно бы кресло, так вы еще и с этой связались. Никому в этом мире нельзя доверять. Лоренцо? Я думал, что оставил тебя в артографе! Протыкая тебя шпагой, я видно забыл, что нельзя убить отловщика, он должен умереть сам. А как жаль! Мне пришлось терпеть твое присутствие еще и в артографе. Ты, Лоренцо, предал всех нас тогда. Казалось бы самый преданный Гелиану. Но нет! Неужели ты забыл клятву, которую давал в тот день, когда он спас тебя от петли?

– Я не предавал его. Я лишь стоял за справедливость. Но это слово, к сожалению, тебе не знакомо, – говорил Лоренцо, в упор смотря на Алжара.

– Ну что ж, как знаешь. Но отсюда вы не уйдете.

– И кто же нам помешает? Ты что ли? – посмеивался над ним Лоренцо. – Напомню, что я во многом тебя превосхожу.

– Но есть одна вещь, которую даже ты, Лоренцо, не можешь делать, – проговорил он, вытягивая правую руку вперед. В дали что-то загремело, и через секунду в комнату с большой скоростью влетел артограф. Он мягко приземлился на колени Алжара, и тот сразу же ухватился за него руками.

– И что ты теперь скажешь, а? – злорадствовал он.

– Скажу, что в твоих руках он все равно, что в руках сапожника скалка, – повторил Лоренцо, когда-то давно сказанные Алжаром слова.

– Может быть, так он и было раньше, но не сейчас. Теперь же я умею им пользоваться. Спросите меня, как? – задал он вопрос, на который не требовал ответ. – В тот день не только я исчез из вашего дома, а еще и это, – продолжал он, вытаскивая из-под плаща книгу.

– Дневник! – догадалась Регина.

– У, какая сообразительная! Да, дневник Тома. Как, однако, удачно твои детишки все устроили. Тебе надо лучше за ними следить. Ах, точно! Их же здесь нет. Какая жалость. Теперь твоя очередь побывать в аду. Ты даже не представляешь, каким мучениям я предавался. Но ничего. У тебя есть уникальная возможность, испробовать все сейчас. Видишь, Регина, не всегда все бывает хорошо.

– Я все равно выберусь оттуда. И когда это произойдет, лучше тебе покинуть этот мир преждевременно, – проговорила она, без доли страха.

– Вот напугала-то. Все, хватит болтать. Надоели, – сказал Алжар свои последние слова и начал вращать детали артографа. Он и вправду знал, что делает. Видимо дневник, ему очень сильно помог.

Бежать бесполезно – эта мысль крутилась у Регины в голове. Лоренцо же, стоял совершенно спокойно. Он тоже понимал всю безвыходность этой ситуации. Подул легкий ветер, артограф начал раскрываться. Мгновенно створки распахнулись, и изнутри вылетел вихрь. Джей стояла у самой дальней стены, заслоняя брата и сестру. В глазах у всех троих читался страх вперемешку с отчаянием. Но только у Авалайт на лице виднелись немного другие эмоции – ликование. Вихрь пронесся по всей комнате и унес за собой только двух человек – Регину и Лоренцо. Артограф закрылся. Ветер стих.

– Давно я об этом мечтал. Теперь они нам не помешают, – проговорил злорадствующий Алжар, вставая с кресла. Держа в руках артограф, он направился к двери.

– Что в стену впечатались? Испугались? Ну нет, с такой реакцией отловщиками вам не стать. Уберитесь здесь. Устроили тут забегаловку.

– Нам же нужно что-то есть. Так и с голоду умереть можно, – отошла от каменной стены Джей. Она смотрела на Алжара глазами полными ненависти. Казалось, он даже вздрогнул. Настолько прожигающий у нее был взгляд.

– Кто тебе разрешал разговаривать? Молчи, если не хочешь отправиться вслед за этими благодетелями. Поэтому я всегда говорю – прежде всего, спасай себя, а потом уже других. Или же не спасай других вообще. Завтра, начнем тренировки для становления отловщиками. Не думайте, что будет легко. Пощады не будет никому, как мне в свое время, – говорил он, скрываясь за дверью. Джей, Авалайт и Эйс остались в зале одни.

– И что нам теперь делать? – спросил Эйс, почесывая голову под вязаной шапкой.

– Я не знаю. Но я ему теперь точно не доверяю, – ответила старшая сестра, убирая разрушенный вихрем стол.

– А я не доверяю этим. Лучше будет если они посидят в этой штуковине какое-то время, пока мы будет становиться отловщиками – заметила Авалайт.

– Не знал, что ты такая черствая. Хотя, конечно, догадывался, – Эйс теперь больше поддерживал старшую сестру. Авалайт с некоторых пор, он считал слишком холодной, с невероятно сложным характером, который не поддается ни каким манипуляциям и который невозможно понять. Но она была такой не всегда, и когда-то они отлично ладили.

Глава 10: В бездне

Ничего. Вот что видела перед собой Регина. Перед ее глазами стояла беспроглядная тьма, которая с каждой секундой все сгущалась.

– Лоренцо, ты здесь? – крикнула она, и ее голос, эхом пронеся по всему пространству артографа. Здесь было очень просторно, чего, конечно же, не скажешь по виду этой шкатулки.

– Да, здесь. Осторожно не врежься во что-нибудь.

– Во что тут можно врезаться? В стены? – спрашивала она, выставив вперед руки. Когда она, наконец, нащупала спину отловщика, ей стало немного спокойней.

– Нет, до стен ты не дойдешь никогда. А вот врезаться в какого-нибудь головореза запросто. Поэтому сильно тоже не кричи. Здесь так много всякого сброда, в том числе и те воры, – закончил он и уселся на пол. Поправив плащ, Лоренцо взмахнул рукой и перед ними загорелся костер. Свет огня распространился на метра два, от чего становилось не так жутко. Вокруг не было ничего, одна лишь сплошная темень. Регина села рядом с отловщиком и протянула руки к огню.

– Тут всегда так темно?

– Нет. Когда у нас день, в артографе стоит непроглядная темень. Но когда у нас ночь, здесь так ярко, как будто смотришь на десятки солнц. Человеку в таких условиях долго не прожить, но тебе повезло. У тебя есть я, – хитро улыбаясь, пытался он смягчить атмосферу.

– Да, однозначно. А, правда, что каждую ночь снятся ужасные кошмары?

– Да, к сожалению. Но это не самое страшное, что может с тобой случится в этой коробке.

– Пыль, – тихо проговорила Регина.

– Да. Но ты в пыль не превратишься. Чтобы иметь такой риск, нужно пробыть тут минимум пять лет. Но я думаю, мы тут настолько не задержимся.

– А насколько тогда? Кто нас отсюда вытащит? Алжар? Вряд ли он соскучится по нас и захочет снова увидеть.

– Не беспокойся. Когда-нибудь мы отсюда выберемся, я обещаю. А теперь лучше поспи. Сон тебе не помешает. Кроме, того здесь больше заняться нечем, – проговорил он и махнул рукой. Возле костра появился спальный мешок.

– Прости, что не предоставляю тебе что-то получше. Так как артограф блокирует большую часть моей силы, то костер и мешок – единственные вещи, которые я могу сделать.

– И на этом спасибо. Без тебя я бы вообще в темноте сидела, – отвечала Регина, залезая в свою «кровать». – Расскажи мне про кошмары, чтоб мне знать, к чему готовиться.

– Кошмары, или лучше сказать, черные тени бродят по артографу в поисках легкой добычи, испуганной и опустошенной. Проникая в сознание таких людей, они воскрешают в их памяти давние события или грехи, за которые им стыдно, и об которых предпочли бы эти несчастные забыть. Только тени очень любят искажать действительность, и на деле все оказывается совсем не так, как они показывают в сознании. Бедолаги, проснувшись, начинают верить в эти сны, думая, что так всё и было. Утром они корят себя за содеянные проступки, а ночью тени показывают им ещё новые грехи, которые они совершили или не совершили. Некоторые от такого с ума сходят и бегают по артографу словно ошпаренные. А ещё…

– Всё, хватит! Я поняла. Не надо больше.

– Ты что испугалась? Не переживай я буду отпугивать от тебя теней. Кроме того, они бояться огня. Это, пожалуй, единственное, что их пугает.

– Честно? – спросила она, выглядывая из спального мешка.

– Честно. Спи, – ответил он и опрокинулся на пол.

Регина долго не могла заснуть. Она постоянно слышала различные звуки, шуршания, дуновения ветра, вздохи, мученические стоны и чей-то тихий манящий шепот.

– Огонь… огонь… огонь…Уберите огонь… – это шептали черные тени, пролетающие мимо в поисках очередной жертвы. Где-то неподалеку раздался душераздирающий детский крик, который эхом пронесся по всему пространству этой бездны. Кошмары только начались.

Регину разбудил яркий, раздражающий глаза, свет. Смотря сонными глазами по сторонам, она пыталась найти Лоренцо. Свет был настолько ярким, что ее глаза заслезились.

– Лоренцо, ты здесь? – спрашивала, казалось, пустоту Регина.

– Да, я прямо перед тобой, – ответил его голос, самого отловщика она не видела.

– Я не ослепну от такого света?

– Если ты перестанешь искать меня и закроешь глаза, то нет, – проговорил он, опуская свою руку на плечо Регины. Она послушно закрыла глаза и залезла поглубже в мешок.

– А тебе разве не режет глаза этот свет?

– Режет, но не так сильно как тебе. Видишь ли, я провел здесь достаточно времени, с того самого дня, как кое-кто посадил меня сюда. Поэтому побывав здесь раз, ты не сможешь потом отвыкнуть от таких условий.

– Прости, – виновато пролепетала она, вылезая из своего укрытия.

– Ничего, я все равно не злился на тебя тогда, и не злюсь на тебя сейчас. Я все прекрасно понимаю. А теперь спи. Не нужно подстраиваться под артограф, так будет только хуже. Поверь мне, – сказал Лоренцо и взмахнул рукой. Костер исчез, так же как и появился. До наступления темноты Регина спала, зарывшись в мешок с головой. Лоренцо спокойно сидел подле нее, охраняя ее сон. Иногда он засыпал, но тут же просыпался от каждого непонятого шороха. Прислушавшись к звукам, и поняв, что никакой опасности для жизни не предвидится, Лоренцо опускал голову на согнутые колени и снова засыпал.

***

Регина уже давно потеряла, счет времени. Сколько они находятся в артографе, три дня, неделю, месяц? Она уже не знала. С каждым прожитым днем в этой тюрьме, она становилась все слабее. Ее кожа побледнела, появились мешки под глазами, а сама она немного похудела. Хоть Лоренцо иногда и «наколдовывал» ей еду, но этого не было достаточно ни ей, ни ему. Силы у отловщика тоже не прибавлялись. От чего их положение становилось еще более плачевным. Каждую ночь Регина слышала зловещий шепот черных теней, которые бродили по бесконечным просторам артографа. Они ни разу не перемещались со своего пристанища. Лоренцо говорил, что перемещение по артографу не имеет смысла. «Все равно, что там, что здесь. Везде одинаково. Кроме того, мы можем натолкнуться на кого-нибудь, кого неспроста сюда заточили. Тут собраны все корыстные люди, не забывай. Я даже помню одного головореза, который убил шестьдесят человек, перемещаясь по времени. Странно, что тут он никого не убил». Так продолжалось изо дня в день. Они постоянно пытались занять себя пустыми разговорами, чтобы не умереть от тоски в этой тюрьме. Лоренцо не выдержал и отправился прогуляться, оставив Регину одну. Она не посмела его остановить, ведь отчасти, он здесь из-за неё.

– Я пойду, прогуляюсь. Вдруг чего найду. Хотя это маловероятно. Если что, кричи, – говорил Лоренцо, скрываясь в кромешной тьме.

Регина сидела на своем спальном мешке возле костра. Наблюдение за плавными движениями и переливами огня стало для нее единственным занятием в этом месте. Языки пламени словно танцевали на тлеющих бревнах. Непонятно сколько времени Регина просидела так в полной тишине и одиночестве. Вдруг послышались медленные шаркающие шаги. Сначала Регина подумала, что это вернулся Лоренцо, но по звукам, она поняла, что человек не один. Кроме того, Лоренцо никогда не шаркает ногами. Шаги все приближались и приближались. Скоро из тьмы выступило пятеро мужчин в коричневых плащах, с опущенными на лица капюшонами. У каждого из них было в руках по факелу. Это говорило о том, что эти люди совсем не обычные, возможно, тоже отловщики. Иначе, где бы они нашли факелы в такой-то дыре. Они шли совсем рядом с досмерти перепуганной Региной. Хоть они и увидели ее, никто не обратил на нее внимание. Даже наличие костра не шибко их удивило. Только один мужчина, замыкавший ряд, посмотрел на нее. Но когда Регина это заметила, он быстро отвернулся и уже больше не удостаивал ее взглядом. Загадочные плащи исчезли в темноте, также как и появились. Правда, вдалеке все еще было слышно шуршание их подолов. Регина снова осталась одна. Она поднялась со своего мешка и начала разминать затекшие конечности. Размахивая руками и ногами, она ходила вокруг костра.

– В этакой дыре от скуки и умереть можно. Понятно, почему Лоренцо отправился прогуляться, – бурчала она себе под нос, продолжая свою разминку.

– Здесь умрешь не только из-за скуки, – раздался из темноты тоненький детский голосок.

– Кто здесь? – спросила Регина, оглядываясь вокруг себя. К огню подошла маленькая девочка лет десяти. Он была бледной и худой. На ней почти висело белое потрепанное пыльное платье. Ноги были босые, тоже покрытые грязью и пылью. По плечам ее разбросаны светлые, почти белые, запутанные волосы. Девочка внимательно смотрела на Регину своими ярко голубыми глазами.

– Они ушли? – спросила незнакомка.

– Да, – отвечала, удивленная Регина.

– Хорошо. Мне они не нравятся, поэтому я их избегаю. Они пугают меня. Можно я присяду и погреюсь?

– Конечно, присаживайся.

Девочка вприпрыжку плюхнулась на спальный мешок и выставила тоненькие ножки к костру.

– Как тебя зовут? – спросила Регина у девочки.

– Меня? Пенелопа. Но мама зовет,… звала меня Пенни, – проговорила она, опустив голову. – А как зовут тебя?

– Регина. Так значит ты здесь совсем одна?

– Да. Моя мама умерла, превратившись в пыль. Это произошло где-то два месяца назад, – печально отвечала Пенелопа. Казалось, она вот-вот заплачет.

– Ты тут так долго одна? И тебе не страшно?

– Я привыкла. Но все равно мне тут недолго осталось, – говорила Пенни, дергая ногами из стороны в сторону. Теперь она вовсе не выглядела чем-то опечаленной или расстроенной.

– В каком это смысле недолго?

– А вот, – девочка выставила свои руки вперед. Они были покрыты каким-то странным белым песком, напоминавшим порох.

– Что это? Пыль?

– Да. Такая пыль была у моей мамы, перед тем как она… умерла. Когда ты слишком долго находишься в этой коробке, она забирает у тебя жизнь. Я родилась здесь, поэтому коробка скоро совсем меня заберет, – девочка замолчала и устремила свой взор на собеседницу.

– Что ты на меня так смотришь?

– Просто так. Расскажи мне что-нибудь, пожалуйста. Например, кто такой Лоренцо, про которого ты говорила?

– Это мой друг. Он мне много раз помогал и выручал. И теперь мы вместе тут застряли. Он ушел прогуляться. Ему, наверное, невыносимо тут находиться снова.

– А что он тут уже был и смог выбраться? – засветились интересом голубые глазки Пенелопы.

– Да, смог. Я его вытащила, когда была снаружи.

– Ухты, правда? И как там снаружи? Красиво?

– Очень. Просто невообразимо, по сравнению, с тем, что тут.

– Повезло же тебе, в мире побывала. А почему вы попали сюда?

– Нас сюда запихнул злой человек Алжар, не знаю, знаком он тебе или нет.

– Нет не знаком. А кто в первый раз посадил Лоренцо сюда? Тоже Алжар? – спросила девочка, хлопая длинными ресницами.

– В первый раз Лоренцо сюда посадила… я.

– ТЫ? Тогда какие же вы друзья, если друг друга запихиваете в эту коробку! Так друзья не делают.

– Это была вынужденная необходимость. Хотя, чем больше я об этом размышляю, тем меньше мне в это вериться.

– Какая ты, однако, странная. Но и поэтому ты мне нравишься, – заключила для себя Пенни.

– Мне сочти это за комплимент?

– Как хочешь. Ох, мне, наверное, уже пора уходить, – спохватилась девочка, вскакивая с мешка.

– Неужели ты куда-то торопишься? Тут особенно нечего делать, как я погляжу.

– Нет. Просто я думаю, что надоела тебе.

– Не говори глупостей. Можешь сидеть со мной, сколько захочешь, – пыталась Регина уговорить Пенелопу.

– Спасибо, но не нужно. Я пойду, – развернулась девочка на месте, собираясь уходить.

– Тогда и тебе спасибо за то, что разбавила мое одиночество.

– Взаимно, – последнее сказала она и скрылась в темноте. И даже когда она исчезла совсем, вдалеке слышался топот ее босых ножек.

Регина снова осталась одна. Лоренцо всё не возвращался, от чего ей становилось не по себе. Огонь начал понемногу потухать. Без огня Регине нечем отпугивать черных теней, которые, как ей казалось, уже начали шептаться между собой. Она пододвинула свой мешок поближе к костру и начала дуть под бревна. Это немного помогло. Но все равно долго ему не продержаться. Там, где свет костра не касался, уже подступали черные тени. Их горящие желтые глаза устремлялись на Регину. Раз… два… четыре… шесть пар глаз она насчитала. «Как только Пенелопа не боится этих тварей. У нее даже спички нет, не то, что костра».

– Огонь, огонь… Скоро потухнет… Мы доберемся до тебя, – шептались тени между собой. – Тебе никуда не деться.

– Что ж ты не зовешь меня? Совсем страх потеряла? – вышел из темноты неожиданно Лоренцо. Он быстро взмахнул рукой, и в костре появилась целая стопка новых бревен. Огонь быстро поглотил их и загорелся с новой силой. – Я же говорил, если что кричи. И на минуту оставить тебя нельзя. А ну убирайтесь отсюда! Отродье ада. Завтрак отменяется.

– Тебя не было целый час, а не минута. Кроме того, где здесь можно так долго пропадать, – начала атаковать его Регина.

– Простого спасибо было бы вполне достаточно, – проговорил отловщик, садясь на спальный мешок возле нее.

– Спасибо. И прости меня. Это от испуга. Ты вовсе не обязан торчать со мной тут днями напролет, я понимаю.

– Ничего страшного, я не в обиде. Эта прогулка была весьма полезной.

– Что нашел трещину в стене? – съехидничала Регина.

– Нет, – ответил он улыбаясь. – В артографе есть места, где мои способности блокируются слабее, нежели, например, здесь. Поэтому побродя некоторое время там, я восстановил часть свои силы.

– Но если есть такие места, почему бы нам не перенести наш лагерь туда?

– Ты не забывай, что мы здесь не одни. Тут сидят и другие отловщики, которые туже ищут места, где силы не блокируются. В том месте я встретил, по меньшей мере, около десяти.

– А разве вы не последние отловщики? Дядя Том писал в дневнике, что вас осталось только три, – спросила Регина, поглаживая свой живот.

– Все правильно писал твой дядя. Сидящие в артографе не считаются. Они сюда попали, потому что не добросовестно выполняли свои обязанности, как Алжар например, – проговорил Лоренцо, смотря на нее. – Ты есть хочешь? Сейчас наколдуем чего-нибудь тогда.

Отловщик взмахнул рукой, и под ногами Регинам появился деревянный поднос. На нем стояла большущая тарелка куриного супа, чашка чая и пирожок. Точно такой же поднос возник и на коленях Лоренцо.

– Нечего себе, ты постарался. Прогулка пошла тебе на пользу, – просияла та, поднимая тяжелый поднос с пола. – Спасибо тебе. Без тебя я б уже ласты склеила.

– Не говори чепухи, пожалуйста, – проговорил он, слегка улыбнувшись.

Трапеза продолжалась молча. Регина с увлечением поедала суп, не обращая внимания на улыбающегося соседа. Тот ел сдержанно и спокойно, не стуча по дну тарелки ложкой, в отличие от кое-кого.

– Ну, и с кем ты разговаривала?

– Я? С девочкой. С Пенелопой. Она проходила мимо и попросилась погреться у огня.

– Она здесь одна? – спросил он с любопытством.

– Да, к сожалению. Ее мама умерла два месяца назад, превратившись в пыль. Я вот думаю, можем ли мы ее отсюда вытащить, если выберемся?

– А у нее случайно не была кожа обсыпана белым песком? Ведь пыль может передаваться от прикосновений.

– Да, была. Ты это к чему? – насторожилась Регина. – До меня она не дотрагивалась, если тебя это беспокоит.

– И это тоже. Но, если пыль покрыла кожу, она не исчезнет, даже если ты выберешься из артографа. Наоборот, она проникнет глубоко внутрь, пока не дойдет до сердца. От пыли невозможно избавиться.

– То есть ты хочешь сказать, что она все равно умрет?

– Да, такова её судьба. Артограф забирает жизнь только у самых слабых. Видимо он посчитал девочку и её мать слабыми людьми, – закончил Лоренцо и отвернулся. Но когда он повернулся снова, увидел заплаканное лицо Регины. Нежно проведя рукой по ее щеке, отловщик вытер блестящие капельки. Вместе со слезами исчезли и опухшие мешки под ее глазами.

– Не плачь, слезами ты не поможешь.

– Да, я и ничем помочь не могу. Она же такая хорошая, чем она заслужила такую смерть. Да и вообще кому в голову пришло засунуть маленькую девочку с матерью в эту дырень, которая каждый день тебя убивает, – говорила она, но уже не плача.

– Я так полагаю, девочка родилась здесь. Её мать попала сюда уже беременной. Жизнь всегда не справедлива. Не знаешь, какую свинью она тебе положит.

– Тут она и быком не ограничилась, не то, что свиньей.

Лоренцо слегка улыбнулся. Привыкший уже к таким несправедливым вещам за всю свою долгую жизнь, он уже не чувствовал все так остро, как это чувствует сейчас Регина. В его жизни тоже было немало страданий и боли, но о них мы уже никогда не узнаем.

Через довольно продолжительный промежуток времени, Регина все-таки опустошила поднос. Лоренцо последовал ее примеру. За все это время они не разговаривали. Иногда Регине казалось, что в темноте мелькает подол белого платья Пенелопы. Она так и не поняла, действительно ли это бежит девочка или же просто ей померещилось. Лоренцо хотел ее утешить, но не знал как. Наверное, впервые в жизни у него не было нужных слов. Вдруг Регина заметила яркое белое пятно на потолке. Оно было маленькое, но с каждым разом становилось все крупнее и крупнее.

– Что уже ночь? Так быстро?

– Не думаю. Слишком рано. Это что-то другое. Может быть это…

– Что? Нас вытаскивают? Уже?… Хотя, сколько мы тут уже сидим?

– Да. Точно нас вытаскивают. Такой свет я видел, когда ты меня вытащила.

Свет становился все ярче и ближе. Подул легкий ветер, который с каждой секундой усиливался. Регине стало не по себе, и чтобы никуда не упасть или не остаться в артографе она крепко уцепилась за руку Лоренцо.

– Не волнуйся. Единственное, может закружиться голова и все, – проговорил он, крепко Регину.

В мгновение ветерок сменился сильным вихрем, который занял все окружающее пространство. Он кружил вокруг них, набирая скорость с каждым оборотом. От этого у Регины и впрямь закружилась голова. Вихрь разогнался до такой степени, что ноги обоих начали потихоньку отрываться от земли. Регина закрыла глаза, так как из-за ветра даже моргать было тяжело. Чем выше они поднимались, тем сильнее Регина держалась за Лоренцо.

– Ну что ты как маленькая! Ты мне так руку оторвешь. Все равно тебя ветер держит, не упадешь, – говорил он, однако руку у нее не отнимал.

Через секунду они вместе покинули это адское место и уже не возвращались больше в него никогда. Пенелопа, видя все происходящее, лишь, помахала рукой улетающей знакомой, которую видела в последний раз. Регина была последним человеком, с которым говорила девочка. Ее жизнь впоследствии продлилась всего один месяц. И золотоволосая маленькая девочка исчезла с лица земли, оставшись лишь в воспоминаниях Регины.