Пьесы

Текст добавлен: 7 октября 2016, 02:34

Текст книги "Пьесы"

Автор книги: Альфонс Доде

Жанр:

Драматургия

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Вдова маршала. Это верно, он часто мне изменял, он бил меня, но такова участь жены великого человека. Он сам мне говорил: «Уважай слабости божества!»

Эстер (рассеянно, глядя на дверь во внутренние апартаменты). Я не могу уйти, не увидав ее! (Графу.) Вы были знакомы, Пепино?

Граф Адриани. С кем? С маршалом? Да.

Эстер. Нет, с госпожой Астье, когда она еще была герцогиней Падовани?

Граф Адриани. Да, да, я был с ней знаком три года назад, когда мы с легатом привезли кардинальскую шапку.

Эстер. А, эта знаменитая шапка, которую вы не то потеряли, не то где-то оставили…

Вдова маршала (про себя). У одной хорошенькой парижанки, которую вы встретили на вокзале.

Граф Адриани (с наигранной скромностью). Это очень печальная история… На вокзале его высокопреосвященство говорит мне: «Пепино! Возьми шапку…» А у меня уже была в руках скуфья… Значит, обе руки заняты. Я… я заблудился в больших залах… и проснулся только наутро…

Вдова маршала (про себя). И не мог вспомнить, у какой хорошенькой девушки я оставил обе шапки.

Эстер (рассеянно). Она была тогда еще хороша?

Граф Адриани (озадаченно). Кто? Девушка, которую я встретил на вокзале?

Эстер. Нет, герцогиня…

Граф Адриани. Cristo, как она была хороша!.. (Опустив глаза.) А главное, simpatica.

Эстер. Перестаньте! Для вас все женщины хороши и симпатичны. (Подходит к террасе.) Посмотрите, тетя Кэт: как красив был бы здесь мавзолей фельдмаршала!

Вдова маршала. Мавзолей? Где?

Эстер (показывая вдаль). Вон там, на этом зеленом островке посреди Шер. Это было бы великолепно!

Вдова м ар шал а. Нам могут не позволить, детка. Для этого нужно, чтобы поместье было нашим.

Эстер. Да, конечно, вот я и хочу купить его. Мне нравится этот исторический Муссо. Приятно было бы бродить по этим паркам французских королев, касаться платьем тех самых плит, по которым волочились их парчовые шлейфы.

Вдова маршала (мечтательно). Памятник в виде высокой колонны, которую было бы видно издали, с надписью: «Великому человеку, побежденному в Каринтии»… Да, да, моя дорогая, решайся!

Эстер. Я уже решила. Дайте мне вашу визитную карточку.

Вдова маршала протягивает ей карточку с широкой черной каймой.

Неужели у вас нет какой-нибудь другой, менее траурной?

Вдова маршала (очень взволнованно). Но это вовсе не так уж траурно!..

ЯВЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ

Те же, Эртбиз, двое солдат, старый крестьянин и туристы.

Эртбиз (выходит из галереи и кладет на стол большую книгу). Милостивые государыни, милостивые государи, прошу. Если кто-нибудь из посетителей хочет вписать свое имя в золотую книгу замка Муссо, то вот она. Напишите вашу фамилию и какую-нибудь мысль… (Солдатам.) Что придет в голову…

Первый солдат. Мысль?.. Да ладно, старина!..

Второй солдат (почесывая затылок). Не так-то это просто!

Туристы толпятся около стола.

Эстер. Как, вы тоже хотите, тетя Кэт?..

Вдова маршала. Я делаю это не для себя, детка, но всюду, где я только могу написать его имя…

Эстер (подзывая знаком Эртбиза). На одну минутку!.. Можно видеть госпожу Астье?

Эртбиз. Нет! Госпожа никого не принимает с зимы.

Э с т ер. А карточку передать ей можно?

Эртбиз (прочитав карточку, почтительно). Не знаю… Попробую.

Эстер. Скажите, что это по поводу покупки поместья.

Эртбиз (горячо). Поместье не продается!

Эстер. А меня уверяли…

Эртбиз (в бешенстве). Поместье не продается!.. Вот и все. Выход отсюда.

Второй солдат (вписывает в книгу). «Мне осталось прослужить еще девятьсот тринадцать дней».

Эртбиз. Прошу вас, не задерживайтесь!

Все уходят. Два удара колокола.

Эстер (останавливается у двери; Эртбизу). Простите, я еще не расписалась! (Возвращается к столу и наклоняется над книгой.)

ЯВЛЕНИЕ ДЕВЯТОЕ

Мария-Антония и маркиза де Роканер появляются на площадке лестницы; Эстер, наклонившись, пишет, не замечая их, Эртбиз со связкой ключей в руке с нетерпением ждет у открытой входной двери.

Маркиза де Роканер. Дорогой друг! Вы всегда останетесь герцогиней.

Мария-Антония (спускаясь с лестницы). Но я же обещала Коссадам. Можно разориться, но не сдержать свое слово нельзя.

Эстер (выпрямляется). Вот она!.. (Замечает Марию-Антонию. Обе женщины смотрят друг на друга молча, не здороваясь.)

Э р т б и з (звеня ключами). Выход отсюда!

Мария-Антония (маркизе). Кто это?

Эстер (торжествующе, про себя). Ну вот, я ее и увидела! (Уходит со злым смешком.)

Э р т б и з идет за ней и захлопывает дверь.

ЯВЛЕНИЕ ДЕСЯТОЕ

Мария-Антония, маркиза де Роканер.

Мари я-А н т о н и я. Почему она так злобно на меня смотрела?

Маркиза де Роканер. В книге должна быть ее фамилия. (Читает вслух.) «Графиня Эстер Селени, Будапешт».

Мари я-А н т о н и я (про себя). Неужели это она?

Mapк-иза де Роканер (презрительно). Графиня Эстер!.. Иерусалимская дворянка!

Мари я-А н т он и я. Знаешь, кто это? Это будущая госпожа Астье.

Марки за де Роканер. Госпожа Астье?..

Мари я-А н т о н и я. Только им придется подождать моей смерти, и я очень надеюсь…

ЯВЛЕНИЕ ОДИННАДЦАТОЕ

Те же и Поль Астье.

Поль Астье (выходит слева из внутренних апартаментов). Наконец!.. Вот они где!

Мари я-Антония (вздрогнув). А!

Поль Астье (подходит с развязным видом). А я думал, дорогой друг, что вы у себя. (Кланяется маркизе). Маркиза! Деревня идет вам на пользу. Нет, правда, у вас обеих цветущий вид…

Маркиза де Ро к а н е р. Никто вам уже не верит, красивый лжец. До свиданья! (Обнимает герцогиню.)

Поль Астье. Как, вы уже уходите?

Маркиза де Роканер. Я пробыла здесь два часа!

ПольАстье. Но ведь меня-то здесь не было!

Маркиза де Роканер. До свиданья, до свиданья! (В сторону.) А все-таки он обаятелен! явление двенадцатое Мари я-А н т о и и я, Поль Астье.

Поль Астье (проводив маркизу де Роканер до двери, подходит к жене и берет ее за руку). Здравствуй, Мари-Анто!

Мари я-А и т о н и я (отнимает у него руку; сурово). Здравствуйте, господин Астье.

Поль Астье (улыбаясь). О-о! (Вглядывается в нее.) Гордо поднятые брови, раздувающиеся ноздри… Значит, мы все еще в маки?.. Все еще продолжается вендетта?

Мари я-А и т о н и я. Послушайте, дорогой мой, не надо притворяться. Мы здесь одни, и мы хорошо знаем друг друга.

Поль Астье (улыбаясь). А вы уверены, что знаете меня?

Мари я-А и т о н и я. До отвращения, до тошноты.

Поль Астье (улыбаясь). Мне не надо прибегать к глупому трюизму: «У вас не парламентские выражения». Напротив, у вас именно парламентский тон, именно парламентский… Продолжайте, прошу вас… Мне будет казаться, что я на заседании. (Садится.) Итак, Мария– Антония, вы меня знаете до кончиков ногтей? А с какого времени?

Мари я-А и т о и и я. Да, правда, я горячусь, горячусь, я выхожу из себя и оттого проигрываю. А ты спокоен, ты силен… Хорошо, попробую и я… (Садится.) Итак, ты хочешь знать, с какого времени я тебя знаю, дорогой Поль? Через шесть месяцев, в конце октября, будет три года.

Поль Астье (улыбаясь). Вот это, я понимаю, точность! Значит, еще до нашей свадьбы?

Мари я-А н т о и и я. Да… В тот день мы гуляли в парке. (Показывает рукой в сторону парка.) Ты говорил мне о любви, а я рассказывала тебе о своей жизци с герцогом, моим первым мужем, и о моих долгих мучениях, которые продолжались до его смерти. Был чудесный вечер, солнце почти зашло, только на скошенной траве еще виднелись догоравшие отблески. Мы сели возле беседки. Ты говорил мне нежные слова, а я сидела рядом с тобой, моя рука была в твоей, твоя голова – на моем плече, и вдруг одно слово… а может быть, даже и не слово… мне все объяснило! Я все поняла… Вас влекло ко мне не как к женщине, вас притягивало великолепное поместье, богатство, связи… Меня вы не любили… (С горькой улыбкой.) Меня вы не любили… Я пережила страшную минуту. Глаза мои закрылись, как перед смертью. Ваш голос доносился до меня откуда-то издали, очень смутно, и в то же время я слышала, как под дыханием осеннего ветра падают в парке листья: одни – еще полные соков – медленно, другие – легкие – быстро. Вокруг беседки слышались как бы чьи-то шаги, топот безмолвной толпы, бегство разбитого войска… Это все была я, это было поражение моей прекрасной мечты.

Поль Астье. Дорогой друг! Я так ясно понял, что происходит в вашей душе, что уехал на следующее утро.

Мари я-А и т о н и я (живо). Да, уехал, но для того, чтобы я побежала за вами вслед!.. Что я, конечно, и сделала. Но даже в то утро, во время бешеной скачки по полям, пригнувшись к шее моей лошади, боясь опоздать к поезду, который увозил вас… знаете, что я говорила себе? «Ты сошла с ума, несчастная герцогиня, зачем ты так торопишься? Ты можешь ехать шагом, медленным шагом – можешь быть уверена, что ты его нагонишь: он твой злой рок, и тебе его не избежать». Теперь суди, дорогой Поль, знаю ли я тебя!

Поль Астье. Во всяком случае, я вернулся сюда только по вашему настоянию. Вы просили меня, умоляли: «Я буду твоей женой, вернись».

Мария-Антония. Да, я стала твоей женой; я дала возможность свету посмотреть этот унизительный для меня спектакль: как герцогиня Падовани становится госпожой Астье, женой своего архитектора, который ее не любит. В моей жизни было много мрачных и горестных дней, но ни разу так не сжималось у меня сердце, как в день моей свадьбы. Помнишь? Чиновник в мэрии поглядел на меня с любезной улыбкой и сказал: «Мы ждем невесту!..» А невеста была я!.. А потом в церкви!.. Церковь на улице Вожирар, залитая светом, убранная цветами… и ни одной души… Светского вида прелат в лиловой пелерине читал нам по книге проповедь, в которой, как всегда, говорилось о «чести супруга», о «юных прелестях супруги». (С горьким смехом.) Как это было уместно! Ну разве я обратила бы на это внимание, если бы я тебя не знала?.. Поверь мне: я измерила глубину пропасти, я дала тебе слово и бросилась туда с открытыми глазами.

Поль Астье. Нет, Мария-Антония! Вы бросились за мной потому, что вы меня любили… Зачем отрицать, зачем проклинать свою любовь!.. Это недостойно вас. А сколько женщин умирает, так и не узнав любви!

Мари я-А и т о н и я. О да. я испытала любовь, но я заплатила за нее жестокимй муками… Нет. нет, я не жалуюсь, я никого не обвиняю, я ничего не прошу… Взгляни на этот балкон и вспомни – я никогда не лгала. Когда я три месяца назад убежала сюда, то с первых же дней моего изгнания, моего одиночества меня начало преследовать безумное желание перевеситься через перила, броситься вниз и разбиться… К счастью для меня, я верю в бога… А затем мысль о том, что скажет свет… Женщина в моем возрасте… в моем положении… кончает с собой, точно покинутая гризетка!.. Бог помог мне справиться с собой, меня исцелила и природа и молитва… и я забыла тебя.

Поль Астье (подвигает к ней кресло). Забыла меня?.. Но разве это возможно? Два человека, связанные такими крепкими узами, – разве они смогут когда– нибудь забыть друг друга? Нет, нет! Я вам не верю. Даже когда вы молитесь, мысль обо мне мешает вам молиться. Вечером, когда вы, в одиночестве, смотрите полными слез глазами на звезды, они говорят вам обо мне.

Мари я-А и т о и и я (дрожа). О боже, опять он тут! Опять начинается эта пытка!.. Оставь в покое это несчастное существо, которое столько выстрадало из-за тебя!

Поль Астье (придвигается к ней еще ближе; тихо). А если я не хочу, чтобы оно страдало, если я хочу загладить зло, которое я ему причинил?

М а р и я-А н т о и и я (порывистым движением высвобождаясь). Нет, нет, ты лжешь! Я знаю, зачем ты здесь, я знаю, что тебе от меня надо, сейчас я тебе скажу: я порчу тебе жизнь, и ты хочешь отшвырнуть меня ногой, как ненужную скамейку! Развод – ведь так? (Сквозь зубы.) Чтобы жениться на этой австриячке, на этом золотом мешке.

Поль Астье (слегка удивлен ее осведомленностью). Что такое? Кто это вам наболтал? Я действительно раза два встречался с мадемуазель Селени в австрийском посольстве, но никогда в жизни…

Мари я-А и т о и и я. Не надо лгать, я знаю все.

Поль Астье. Прежде всего эти дамы уехали из Парижа.

Мари я-А н т о и и я. Я же только что видела вашу куклу. Она красива. К сожалению, вам не удастся жениться на ней! Поймите, вбейте это себе в голову наконец: я никогда не дам вам развода, слышите? Никогда1 Я однажды уже пошла на скандал, согласившись на брак, вторично я на это не пойду. Да, я знаю, Шемино мне говорил… Нет ничего проще… Суд отнесется снисходительно… Надо только написать письмо: грубое обращение, тяжкие оскорбления… Это слишком позорная для меня комедия. Что бы ни говорили ваши юристы, мой милый, развод не закон, это порок. Как француженка, как христианка, я не хочу заражаться этим пороком. Церковь нас соединила, пусть она же и разлучит нас, расторгнет наш брак. Но, пока она не освободит меня от моей клятвы, я, как это ни грустно для вас, буду до могилы вашей женой, преданной и верной.

Поль Астье (улыбаясь, совершенно спокойно). Да я же этого и хочу!.. Господи боже! Я за этим и приехал – просить вас, чтобы вы вернулись ко мне. Я хочу вернуть жену, которую я потерял.

Мария-Антония (живо). Вернуть? Меня? Зачем?

Поль Астье. Мне не хватает спутницы жизни, умной, преданной, верной, она мне необходима, никогда еще ее поддержка не была мне так нужна, как сейчас. Я взываю к вашей доброте, Мария-Антония, к вашему женскому великодушию. Переезжайте ко мне в Париж. Здесь вам оставаться нельзя – все это будет продано. Давайте начнем новую жизнь… Я говорил вам, что я назначен товарищем министра?.. Я должен устраивать приемы, должен вести открытую жизнь, а наши средства этого не позволяют… Мы можем выйти из этого положения, только призвав на помощь все наше благоразумие и придя к полюбовному соглашению. Помогите мне! Я терплю бедствие, и я взываю к вам!

Мария-Антония (гордо). Вернуться к вам? Благодарю вас! Чтобы встречаться там с вашими любовницами. (В порыве бешеной ревности.) Не лги! Вчера утром Лидия была там… у меня! В моем доме!

Поль Астье. Ваши клевреты, которые докладывают вам ежедневно обо мне, должны были бы вам сообщить, что финалом этой встречи был полный и окончательный разрыв.

Мари я-А н т о н и я. Это мне сообщили… Что ж из этого? Не та, так другая!

Поль Астье. Клянусь вам…

Мари я-А и т о н и я. Ах, не клянись!.. Я тебя знаю!

Поль Астье (берет се за руки). Выслушайте меня, Мария-Антония: во мне долго, очень долго бурлила молодость… Только в этом моя вина перед вами. Все огорчения, которые я доставлял вам, происходят отсюда… Сейчас я стал спокойнее, серьезнее, стал взрослым… Я хочу положить конец нашим недоразумениям. Будем опять друзьями, только друзьями, если хотите.

Мария-Антония (горько). Конечно! (Хочет отодвинуться от него.)

Поль Астье (удерживает ее). Будем как два пальца на одной руке, одним движением связанные, стремящиеся к одной цели.

Мари я-А н т о и и я (сдаваясь). Когда мы поженились, я именно об этом и мечтала… Я все еще оплакиваю это время.

Поль Астье (тихо и нежно). А потом… Кто знает? Когда я заслужу ваше доверие…

Мария-Антония. Замолчи! Замолчи! Никогда!

Поль Астье (так же). Мари-Анто! Мари-Анто!.. Душа моя!..

Мари я-А и т о н и я (резким движением высвобождается; решительно). А, колдун! Ты видишь меня насквозь, а сам остаешься вечной загадкой!.. Так это правда? Правда? Я тебе нужна?.. Я могу помочь тебе в чем– то?.. Хорошо, мой друг, я вернусь.

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

У Вайяна.

Светлая, скромно обставленная столовая. Из двери в глубине видна маленькая передняя, тоже очень светлая; из передней дверь в кухню. Стол накрыт для завтрака. Между двумя приборами громадный букет ландышей. Чайник, чашки, холодное мясо. На стенах висят литографии с изображениями битв, портреты генералов. На большой фаянсовой печи стопка тарелок н блюдо с вишнями.

ЯВЛЕНИЕ ПЕРВОЕ

Лидия одна.

Эта уютная хозяйка в большом английском переднике, в приподнятой юбке, с засученными рукавами, наливающая в чайник кипяток, ничем не напоминает красивую полуобнаженную девушку из первого действия. Раздается звонок, которого она, по-видимому, ждала.

Лидия. Наконец-то!.. (Бросается к двери.) Не беспокойтесь, тетушка Андре, я сама…(По дороге закрывает дверь из передней в кухню.) Затворите дверь в кухню… (Открывает входную дверь, быстро впускает рассыльного и закрывает за собой дверь в переднюю.)

ЯВЛЕНИЕ ВТОРОЕ

Ли ля я, рассыльный.

Л и д и я (тихо). Вы его видели?

Рассыльный (тоже тихо). Да, мадемуазель.

Лидия. Вы с ним говорили? С ним самим?

Рассыльный. С ним самим… У входа в министерство… Я ждал, когда подъедет его карета, как вы велели. Только он вышел, я отдал ему письмо.

Лидия. Он его прочел?

Рассыльный. Бегло. (Показывает.) Вот так!

Лидия. Ответ?

Рассыльный. Ответа нет.

Лидия. Хорошо, спасибо.(Дает ему деньги.) До свиданья!.. Идите, идите, я закрою.

Рассыльный уходит, оставив дверь в переднюю открытой. Убедившись, что он ушел, Лидня закрывает дверь в переднюю.

ЯВЛЕНИЕ ТРЕТЬЕ

Лидия одна.

Лидия. Ответа нет… (Медленно идет к столу и садится на стул.) Он прав. Почему он должен был отвечать? Что нового мог он мне сообщить? Герцогиня вернулась, заняла свое место – это так естественно!.. Бедная женщина! Ей много пришлось выстрадать, теперь мой черед. (Встает, расставляет на столе чашки, затем выходит на середину сцены.) И все-таки… нет, нет! У него были тогда такие ласковые глаза!.. Он прощался со мной так нежно! Я чувствую… что-то говорит мне… Нет, это не конец! Это не последний удар в сердце, от которого умирают…

Звонят. Лидия вытирает глаза, кричит:

Звонят! Тетушка Андре, откройте! (Суетится у стола.)

Женский голос (в передней). Можно видеть мадемуазель Вайян?

Лидия. Это ее голос!

Дверь из передней открывается.

ЯВЛЕНИЕ ЧЕТВЕРТОЕ

Лидия, Эстер, выездной лакей в роскошной ливрее.

Эстер (в глубине передней, пока лакей помогает ей снять пальто). Здравствуйте!

Лидия. Мадемуазель Эстер!

Эстер (все еще в передней). Я могла написать вам, что вернулась, но это было бы долго. Ну и забрались же вы на верхотуру! Я еще никогда так высоко не поднималась. (Входит в столовую.) Давайте поцелуемся!

Лидия (целует ее; опуская рукава). Простите, я по– домашнему…

Эстер. Нет, это очень мило… Высокая прическа, передник в полоску… Вы просто ив английского романа.

Лидия. Я должна помогать по хозяйству. У нас только больная старушка, почти совсем глухая…

Эстер (показывая на лакея, который стоит в передней). Паскевич ее ужасно напугал, и она убежала в кухню… Для кого этот чудный букет ландышей? Вы ждете своего поклонника?

Л и д и я. О, мой поклонник!..

Эстер. Да, я знаю: вы ледышка, чистая, прозрачная, но берегитесь! В один прекрасный день вы оттаете.

Лидия (со смущенной улыбкой). Я жду отца к завтраку, он должен сейчас прийти.

Эстер. Я буду рада познакомиться с господином Вайяном. Он старый военный? (Показывает на стены.) На стенах батальные картины… оружие!

Лидия. Нет, мой отец не был на военной службе. Но у него душа солдата, героя: это сама честь, дисциплина, самоотверженность! Однако ему, как и очень многим, не удалась жизнь. И вот он тешит себя этими картинами. Хотя вто не всегда успокаивает его. Особенно последнее время он стал задумываться, грустить. Ничего не поделаешь! Вечный разлад между мечтой и действительностью, между тем, что имеешь и чего желаешь, и от этого разлада в конце концов не хочется жить.

Эстер. Ну как сказать! Для меня мечта н действительность неразрывны. Я всегда осуществляла все свои желания. Во всяком случае, до последнего времени. (Смотрит на блюдо с вишнями.) Мне хочется вишен, можно?

Лидия. Конечно.

Эстер (с жадностью поедая вишни, ходит взад и вперед по комнате). Не понимаю, что со мной сегодня творится. Не могу усидеть на месте. Нервничаю… дрожу…

Лидия (мягко). Что-нибудь случилось?

Эстер (весело). Ничего не случилось. Я сумасшедшая, только и всего. Ну, конечно, не такая сумасшедшая, чтобы меня нужно было запереть, просто у меня не все дома, на меня находит. А вы такая тихая, такая спокойная, вас это удивляет.

Лидия. Скажите, у вас горе?

Эстер (помолчав). Вам не понять моего горя… Я не столько горюю, сколько злюсь…

Лидия. Ну так сердитесь, бранитесь…

Эстер. Я очень одинока в Париже… Мне даже некому излиться.

Л и д и я. А ваша тетя?

Эстер. Она меня очень любит, но ее невозможно вытащить из погребальной урны с прахом великого человека! Единственная моя подруга – это вы, дорогая. (Берет Лидию за руку.) Подруга верная, преданная, но уж такая сдержанная, такая рассудительная!..

Л и д и я. Я только такой кажусь.

Эстер. Я всегда боюсь отпугнуть вас.

Лидия (улыбаясь). Ну, а как же молодой человек?

Эстер. Какой молодой человек?

Лидия. Вы мне недавно говорили, что вам очень нравится кто-то.

Эстер. Это верно, очень нравится.

Лидия (улыбаясь). Мне кажется, я догадываюсь… Я часто видела его у вас.

Эстер. У нас?.. Он ни разу у нас не был.

Лидия. Это не граф Адриани?

Эстер. Что вы! Я?.. В эту марионетку?..(Передразнивает графа.) «Cristo, как хороша!..» Покорно вас благодарю! Нет, нет, тот, кого я выбрала, кому я готова покориться, – настоящий повелитель, один из тех неустрашимых людей с непреклонным взглядом, перед которыми все женщины ходят по струнке, а мужчины ложатся, как собаки… Ах, чего бы мы с ним достигли вдвоем!.. К несчастью, он несвободен.

Л и д и я. У него связь?

Эстер. Связь – это бы еще ничего! Он женат. Неудачный брак во всех отношениях… Они должны были вот-вот развестись, вдруг какая-то интрига – не могу понять, в чем дело, – и вот они опять вместе, помирились… Ох уж эти французы! Ветер у них в голове. Когда я вернулась, я получила записку, всего несколько слов: «Некоторое время встречаться нельзя; терпение и доверие!» И больше ничего! Я заплакала от бессильной злобы.

Лидия. Зачем же плакать? Терпение и доверие – в этих словах вся любовь.

Э с т е р. Я не умею ждать.

Лидия. Значит, вы не умеете любить.

Эстер. Нет, я его люблю, мне никто не нужен, кроме него. Он так красив, так прекрасно себя держит!.. И еще я его люблю за то, что благодаря ему я познакомилась с вами.

Лидия (потрясена). Так, значит, это…

Эстер. Поль Астье, товарищ министра. Я же вам рассказывала: однажды вечером в посольстве моя тетя спросила, кто мог бы перевести мемуары…

Лидия Да, да, я помню… А он – он любит вас? Он вам часто говорит об этом?

Эстер(со смехом). Очень часто!

Лидия. Но где же?.. Ведь он же не бывает у вас, и вы у него, конечно.

Эстер. Разумеется! Он жил отдельно, но за ним всегда следили… Жена у него такая злая, у нее ужасный характер… Она ни за что не хочет разводиться, только чтобы помешать нашему браку… Мы стали скрывать наши отношения, и от этого наши встречи стали только еще упоительнее. Иногда мы встречались в театре, почти каждое утро – в Булонском лесу… Ездить верхом и флиртовать – это такое наслаждение, правда?

Лидия. Не знаю.

Эстер. Ну конечно! Господи, какая я глупая!

Лидия. Значит, герцогиня… (Поправляется.) Госпожа Астье ничего не подозревает?

Эстер. Во всяком случае, до моего отъезда ничего не подозревала… Представьте себе: чтобы сбить с толку шпионов, он сделал вид, что у него интрижка, он стал всячески афишировать роман с одной девушкой… с одной из тех, на которых не женятся, понимаете?..

Лидия. Из тех, на которых не женятся… Да, я понимаю. (Хватает ее за руки.) А вы, Эстер, твердо уверены, что он женится на вас, если получит развод?

Э с т е р (простодушно). А иначе он меня не получит.

Лидия. Да, конечно.

Эстер. Может быть, его жена что-то заподозрила? Может быть, она догадалась, что этот роман был только ширмой?.. Во всяком случае, она наложила руку. Но я не отступлюсь, я ведь вояка. Да и все козыри у меня. Я молода, богата, а этого уж никак не скажешь о его жене.

Лидия (опускаясь на стул, чтобы не упасть). Конечно, с такой соперницей, как вы, бороться не стоит.

ЯВЛЕНИЕ ПЯТОЕ

Те же и Вайян.

Вайян (входит, насупившись, смотрит подозрительно на громадного лакея, стоящего в передней; сквозь зубы). Что этой дылде здесь нужно?

Лидия. Отец!.. (Вайяну.) Мадемуазель Эстер Селени.

Вайян (удивлен; его сумрачное лицо постепенно проясняется). Как? Значит, это правда? (Быстрым движением снимает фуражку.)

Эстер (протягивает ему руку). Здравствуйте, господин Вайян!.. (Смеясь, указывает на переднюю.) Мой лакей занял всю вашу переднюю?

Вайян (пожимает ей руку). Так это вы, это вы? Ах, мадемуазель!

Эстер. Я беру его с собой, чтобы тетя была спокойна: ваш Париж внушает ей суеверный страх.

Вайян (все еще не может прийти в себя). Ах да, ваша тетя!.. Как я счастлив! Я не могу вам передать мою радость, мой восторг! Позвольте, я на вас еще посмотрю!

Эстер. Вы меня такой себе представляли? Я такая, как она вам говорила? (Кивает на Лидию, застывшую, с отсутствующим взглядом.)

Вайян. Да, но я предпочитаю… Всегда лучше убедиться самому.

Эстер. А я приехала, чтобы похитить у вас Лидию. С завтрашнего дня мы опять принимаемся за мемуары. (Лидии.) Бедняжка! Я понимаю, как вам надоел этот великий патриот.

Вайян (с беспокойством). Великий патриот у вас?

Эстер. А как же! Конечно, у нас. Он не оставляет нас ни на минуту… Свет еще не видел такого – как бы это получше выразиться? – такого назойливого покойника.

Вайян (смеясь от всего сердца). Ну да, ведь он покойник, а я и забыл…

Эстер. Но до чего живуч! В передней лежит его шляпа, перчатки, трость, как будто он собирается идти гулять… В столовой для него накрыт прибор утром и вечером. Представляете себе, как весело смотреть на это вечно пустое место и как я бываю счастлива, когда моя дорогая Лидия приходит к нам обедать и ужинать? Затем всюду его бюсты, портреты – ив Париже и в Вене… Мы путешествуем с обозом.

Вайян (весело). Однако вы злючка!

Эстер. Нисколько! В сущности, тетя стала по-настоящему счастлива, когда овдовела. Если бы вы подслушали как-нибудь, когда мы остаемся одни, сколько в ней детского веселья, живости, жизнерадостности! Но для публики она вдова великого человека и раба внешних проявлений своей скорби. Разве она когда-нибудь решится сказать слугам: «Уберите из передней шляпу покойника» или «Покойный фельдмаршал сегодня не будет завтракать»?

Вайян (хохочет). Действительно, это довольно трудно. Но вы, мадемуазель, не фельдмаршал, и я надеюсь, что у вас нет оснований не позавтракать с нами чем бог послал.

Лидия (слегка смущена). Папа!..

Эстер (чуть-чуть насмешливо улыбаясь). Благодарю вас, господин Вайян!.. Я бы с удовольствием, но моя бедная тетя осталась наедине со своим героем… Нет, нет, мне надо бежать!.. До завтра, дорогая! Экипаж приедет за вами рано утром.

Вайян (провожает ее). Я не заметил на улице вашего экипажа… Вы пришли пешком?

Эстер. Я обожаю ходить пешком… Все оборачиваются… Я всю вашу улицу переполошила… (Лакею.) Паскевич! Пальто! (Переходит в переднюю; лакей подает ей пальто.) Пустяки. Я так довольна, что побывала у вас! Эти два прибора, столик, Лидия в английском переднике – все это Париж, о котором мы, иностранцы, понятия не имеем, которого ваши писатели нам не показывают. До свиданья! (Уходит. Вайян провожает ее на лестницу.) До свиданья, господин Вайян!

Лидия (все такая же неподвижная, тихо). Вот он – удар ножом, удар в самое сердце! ‹

ЯВЛЕНИЕ ШЕСТОЕ

Лидия, Вайян.

Вайян (заглядевшись на нее, с нежностью). Лидия!

Лидия (очнувшись). Что, папа?

Вайян (широко раскрыв объятия). Обними меня! Обними покрепче старого дурака. (Прижимает ее к груди.) Подозревать тебя, такую честную, такую правдивую!.. Как будто я не знал тебя!.. Как будто я не знал, что ты выше всяких подозрений!..

Лидия (отворачивается; стараясь высвободиться). Я не понимаю…

Вайян. Конечно, не понимаешь! Я ни за что не осмелюсь тебе признаться во всех глупостях, которыми за последнюю неделю была полна моя бедная голова. А я еще надеялся, что заменю тебе мать, окружу тебя такими же нежными заботами – ведь ты так рано их лишилась! Какое там! Разве матери когда-нибудь пришли бы такие мысли о дочери? Разве можно заменить мать? (Порывисто.) Не отходи от меня, не отходи от меня, скажи мне, только тихонько, чтобы никто не услышал: «Отец! Я тебя прощаю».

Лидия. Но…

Вайян. Да, да, я так хочу… Повторяй: «Отец!..»

Лидия (тихо). «Отец!..»

Вайян. «Я тебя прощаю».

Антонин (за сценой). Крестный!

Лидия целует отца и убегает к себе в комнату.

Вайян (счастлив). Она меня простила!

ЯВЛЕНИЕ СЕДЬМОЕ

Вайян, Антонин К о с с а д.

Вайян. А, это ты! (Идет к нему навстречу.) Друг мой! Как я рад!

Антонин (вполголоса). Я тоже, крестный. А где она?

Вайян (показывая на дверь). У себя

Антонин. Все улажено.

Вайян (отходит с ним направо). Да ну? Подослал?

Антонин. Конечно! Этому вашему Лортигу жизнь дорога. Посмотрели бы вы на него! Я взял с собой верзилу Менье, моего товарища по лаборатории, потому что у него больше этого… этого… как это? Он говорил, а я делал жесты. Вообще это продолжалось недолго… «Или стреляться, или подписывайте».

Вайян. И он подписал?

Антонин. С восторгом.

Вайян. Скажи пожалуйста! Значит, так уж мне на роду написано – не драться… даже в штатском платье… Подписал, ничего не меняя?

Антонин. Запятой не переставил, взгляните! (Показывает бумагу.)

Вайян (читает то вслух, то про себя). «Я, нижеподписавшийся, объявляю, что все, что я говорил в Почтовом управлении в присутствии служащих третьего отделения о мадемуазель Вайян и об ее отце… мм… мм… мм… мм… все это низкая ложь. Лортиг». (Нерешительно.) По-твоему, этого достаточно?

Антонин (смеясь). А что же еще нужно? Не бойтесь: Лортиг никогда больше не осмелится повторить, что у вас есть покровители в министерстве. А кто он такой?

Вайян. Он занимал маленькую должность у нас, а теперь в Министерстве внутренних дел. Наверно, в канцелярии у Астье.

Антонин (сквозь зубы). Значит, он отъявленный мерзавец.

Вайян. Не в этом дело. Подумать только, что достаточно было одного слова маркизы де Роканер и сплетен на почте, чтобы я усомнился в моей девочке и поверил всем гнусностям, даже не потребовав доказательств!.. А знаешь, эти Селени – прелестные дамы.

Антонии (неопределенно). А!

Вайян. Мадемуазель Эстер только что была у нас… Пяти минут не прошло… Я ее уговаривал остаться позавтракать с нами… Старый Бартоло,[15]15
Бартоло – персонаж комедии Бомарше «Севильский цирюльник» (1775), подозрительный и ревнивый опекун юной Розины.

[Закрыть] старый дуралей, вот ты кто!

Дверь в комнату Лидии открывается.

Антонин (тихо). Будьте осторожны!

Вайян (идет навстречу Лидии и обнимает ее). Давайте завтракать!