Текст книги "Парадайз.ru"
Автор книги: Alex Dalski
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц)
8
– Вот и скажите, какого дьявола вам здесь надо? – Полковник вовсе не был сердит. Скорее, это была его обычная манера разговаривать. – Вы ведь с Лубянки, так?
Сергей и Константин переглянулись. В ожидании истребителя, до конца подготовки которого оставалось ещё минут двадцать, они коротали время в кабинете заместителя командующего военной базой, невысокого коренастого мужчины лет сорока пяти, который в данный момент занимался приготовлением чая «матэ» по-парагвайски, а именно – обжигал сахар в кастрюльке.
– Молчите? Ну-ну. Конечно с Лубянки, а иначе чего ради мне бы прозванивали мозг в течение всей этой ночи? Когда будете возвращаться, сообщите «в центр», или как это у вас называется, что когда в Москве день, тут – ночь! Понятно?
А сейчас, господа чекисты, может грамм по пятьдесят настоящего «Куэрво»?
– Спасибо, не стоит, нам уже через двадцать-двадцать пять минут предстоит вылет.
– Кто это вам сказал? Пока не расскажете, как жизнь в столице, никуда я вас не отпущу!
– Товарищ полковник…
– Да шучу я, расслабьтесь! Как там, кстати, в России-матушке дела обстоят? Как поживает Ваня Серые Погоны? Всех ли демократов передавил, или ещё жив кто? Тут вон буржуи по телевизору говорят, что Ваня хочет теперь пожизненно царствовать, неужели – правда?
– Не надо так, Федор Ильич. Мы ведь тоже на службе и понимаем ваши чувства, но если услышит вас случайно нехороший человек – может ведь и рапорт настрочить. А насчёт «пожизненно» – врут конечно. В Думу внесен проект об очередном увеличении президентского срока, но вряд ли его примут, – Сергей старался быть вежливым, в то время как Константин откровенно улыбался.
– Ага, «вряд ли»! Три года назад тоже говорили «вряд ли»! А сейчас ему уже восьми лет мало!
Что касается «рапорта», так мне – наплевать. Валерьянычу полтора года до пенсии, а если ещё и меня уволят, кто здесь вообще служить останется?
– Ну, это вы зря, сейчас в России желающих покомандовать военной базой найдется немало, а тем более…
– Что-что? Военной базой? Да это просто громко сказано. Ну пустили нас сандинисты разместить гарнизон, ну полоса, ну спецназ. Порт один чего стоит! Не порт, а насмешка!
Вы видели на Гаити американский порт? Вот это порт! – сахар, наконец, достиг нужной кондиции, и заместитель командующего приступил непосредственно к самому процессу варки. – Я там был, ещё до метеорита. Вот это база – так база! Сейчас-то, наверное, всё заново отстроили, лучше прежнего. Эх…
Он аккуратно добавил в кастрюльку немного апельсиновой цедры.
– Кстати, а вы ведь служили здесь, когда упал Панамский метеорит? – поинтересовался Константин, – Что вообще говорили про это местные жители? Вы ведь, наверное, общались? Я слышал, Москитный берег пострадал не меньше, чем Коста-Рика и Панама.
– А что тут говорить. Тут и говорить нечего, – полковник налил свежезаваренный чай из кастрюльки в кружку и достал из шкафа початую бутылку текилы. – Не хотите – как хотите, а я взбодрюсь, за целую ночь толком не поспал.
– Через год, после того как он упал, мне как раз дали капитана, и мы с ребятами частенько ездили то в Ривас, то в Сан-Карлос, в увольнение. В то время разговоров про метеорит было немало, многие местные пытались найти его осколки, потому что американцы и англичане обещали дорого их покупать.
Ну так вот. Кто из деревень, так те вообще мололи чушь про «небесный огонь», «злого бога» и «конец света», а кто с Карибского побережья – только жаловались, что никто никаких обломков найти не может. Видимо каменюка либо в крошку расшиблась, либо в морское дно зарылась слишком глубоко, раз уж даже американские субмарины со своей электроникой бессильны оказались.
Помню ещё полоумного, который кричал, что «дракон прилетел, сначала в воде купался, потом на берег вылез и к вождю Очоа пошел, чтобы вождя Очоа сильным сделать». В общем, кроме суеверий, ничего конкретного. К тому же, хе-хе, я тогда помоложе был, не до метеоритов мне было, сами понимаете.
– А кто такой вождь Очоа?
– Да наркобарон местный. Его сандинисты в Коста-Рику выкурили, а он и там неплохо устроился. Так и продолжал кокаин собирать, пока не разбогател. Его давно уже нет ни здесь, ни в Коста-Рике. Говорили, что уехал в Колумбию. Сейчас, наверное, уже президентом США стал, а может и в сырой земле лежит, откуда мне-то знать?
Дверь кабинета приоткрылась.
– Товарищ полковник, разрешите доложить?
– Чего тебе?
– Истребитель Су-39 по вашему приказу заправлен и к взлету готов.
– Свободен. Ну что, пошли? Провожу, – повернулся полковник к уже поднявшимся Сергею с Константином.
При свете утреннего солнца территория базы выглядела совсем не по-военному.
Особенно живописной показалась Сергею сцена разгрузки грузовика: несколько молодых бойцов, одетых только в армейские тропические шорты и десантные ботинки, под звуки доносящейся из автомобильного радио вечной «Квантарамеры», неторопливо и с шутками скатывали на землю канистры с соляркой.
И он, в свое время проходивший срочную службу в погранвойсках на границе с Латвией, даже немного позавидовал этим веселым «морским ястребам»: они проведут свои три года не в скучных лесах в средней полосе, с ежедневной строевой подготовкой и политзанятиями, а на берегу лазурного океана, под пальмами и ослепительно-ярким синим небом. А совсем неподалеку, в нескольких километрах отсюда, в Сан-Хуан-дель-Сур, на каждом углу играет гитара, вместо воды пьют вино, а чернокожие девушки всегда улыбаются.
Полет на Су-39 вряд ли был прозаичнее «сверхзвукового вояжа», но Сергей уже не замечал ни фантастической скорости истребителя, ни океанских красот под его крыльями. По мере приближения к авианосцу, а значит и к Острову, он испытывал всё возрастающее волнение, которое, впрочем, никак не отображалось на его лице.
Константин, втиснутый рядом, на это же сиденье, тоже не двигаясь и молча, терпел тесноту и дискомфорт.
И когда вдалеке, в зеленого цвета водах, показался авианосец размером со спичечный коробок, с бешеной скоростью растущий в размерах, и даже когда самолет начал резко снижаться и внизу во всех деталях стал виден гигантский корабль, на который и лежал их путь, оба пассажира ничем не выразили своих эмоций, а продолжали сидеть не шевелясь, ожидая посадки.
– Здравия желаю! Меня зовут Антон Литвинов, я – командир отряда войск специального назначения. Рад приветствовать вас на борту авианосца «Маршал Рокоссовский», – высокий и крепкий, как и положено бойцу спецназа, светловолосый мужчина лет тридцати пяти, пожал руки прибывшим, – через два часа у нас совещание и инструктаж, а пока пойдемте, я провожу вас. Отдохните с дороги, ребята.
9
Второе письмо Марины (редактированная версия).
«Здравствуйте, мои дорогие!
За эти месяцы я узнала очень много нового, так что даже не знаю с чего и начать.
Как я уже писала, сначала я хотела просить, чтобы меня переселили из „Пеликана“, подальше от Ольги, но сейчас передумала. Потому что, во-первых, я её и так почти не вижу, а во-вторых, мальчики с работы говорят, что „Пеликан Пойнт“ – очень приятное место для жилья, центр города, и потом, если снова передумаю, обратно уже не заселят. Хотя опять же, не понимаю, чем он лучше других домов, ведь тут, по-моему, абсолютно везде приятно жить.
Через два месяца у меня начинается учеба в колледже. Учиться не особо хочется, тем более что никого не заставляют. В „Пеликане“ живет девушка, Инга, которая уже на втором курсе, говорит, что в колледже очень прикольно, и что если ты учишься, то через полгода знаешь уже почти всех сверстников на Острове. Это, конечно, радует, но мне не особо интересны сверстники…
[фрагмент удален]
…После колледжа, к тому же, можно устроиться на работу в Научный центр, а там высокая зарплата.
Вообще-то зарплаты и так хватает, но потратить деньги всегда найдется на что.
Кстати, узнала, что всем гражданам Острова помимо зарплаты в наших местных долларах, открывают счета в Банке Ллойда, это в Англии, и туда начисляют пенсию с первого дня прибытия. Получить их сейчас конечно нельзя, но если кто-то захочет после выхода на пенсию уехать с Острова, то его выпустят и деньги пригодятся тогда. К тому же, Остров в изоляции не вечно будет.
Мне тоже выдали конвертик, красивый очень, с брелочком и поздравлением. Там на бумажке написаны коды, можно всегда по интернету посмотреть, сколько денег у тебя на счете.
Интернет тут весь беспроводной и совсем не такой как был дома.
Вернее, тут два интернета, и оба – бесплатные. Один – наш островной, называется просто „вирчёл“ (Virtual), он – активный и в нем все висят, а второй интернет – настоящий всемирный. По нему, правда, можно только смотреть, а на отправку данных с Острова он не работает. Непонятно, почему его запретили в России, ведь он же явно больше и интереснее, чем российская „альфа-сеть“.
У нас в вирчёл вообще всё можно, если есть восемнадцать лет. Знакомиться можно со всеми, миллион всяких геймов, а музыки и фильмов – за десять лет не пересмотреть и не переслушать.
А ещё, месяц назад, когда я заболела, мне дали бонус на „вирчёл трип“. Это такая штука, когда раздеваешься, сенсоры на тело приклеиваешь и на голову, и через специальный канал тебя прямо из твоего дома выводят на „сеанс“, можно побывать в любом месте мира и не только. Правда, тут это дозировано, чтобы люди не подсаживались, раз в месяц можно, не больше.
Телевидение здесь тоже не такое как в России.
Во-первых, каналов очень много, со всего мира, я даже не знаю, сколько их всего. Во-вторых, кабельное бесплатное, можно заказать по темам и по времени всё что хочешь, через „ТиВи-Босс“ (это программа такая в компьютере).
Есть официальный телеканал Острова, там, в основном, всякие объявления и вакансии. Ещё по нему показывают местные спортивные соревнования и наших музыкальных звезд. Большинство людей здесь стараются не пропускать ежедневные новости Острова, которые показывают в десять вечера: мало ли что важное объявят.
Недавно, первый раз, увидела в новостях сенатора. Он читал обращение к жителям Острова по поводу будущего референдума.
Сенаторы – это такие люди, от которых тут всё зависит. Несмотря на то, что каждые два года мы голосуем на выборах за Мэра, Палату, Верховного судью и Комиссара полиции, все понимают, что сенаторы всех главней, хотя их никто не выбирал. Они живут в Белой Резиденции, это рядом с Научным центром, и туда без приглашения никого не пускают.
В порту работает один мальчик, в операторской, мы с ним познакомились, он тоже из Москвы, и его зовут Олег. Он рассказывал, что его родители приехали сюда, когда здесь ещё даже города не было. И что в то время сенаторы руководили стройкой и следили, чтобы всем всего хватало. Эти люди – все до одного – лучшие друзья и соратники Платона Евгеньевича, и без них не было бы Острова. Их тогда называли не „сенаторы“, а „инструкторы“, и им разрешалось иметь оружие.
Один сенатор был самым лучшим другом Платона Евгеньевича, он поехал за своей семьей в Россию, а его там убили. Здесь ему поставили памятник и говорят, что его убили российские спецслужбы. И Олег тоже так говорит. А я не верю, что российские офицеры могли кого-то убить.
Я хотела узнать, сколько сенаторов на Острове, но никто точно сказать не может. Может, двадцать, а может – и пятьдесят. Их в лицо-то мало кто знает. Говорят, что они просто живут, никому не мешают, но всегда следят, чтобы всем гражданам здесь было хорошо.
А про Платона Евгеньевича тут вообще не принято говорить без повода. Тем более что всё равно никто не знает где он. По телевизору он выступает только один раз в год на День Независимости. Может быть, он живет в Белой Резиденции, а может и вообще не живет на Острове, а только приезжает. У такого человека, как он, всегда очень много дел, потому что он живет не для себя, а для других. (Я прочитала о нем книгу, которую выдают всем переселенцам.) Как жалко, что он не хочет поговорить с нашим Президентом и стать его помощником. Тогда бы в России люди жили так же счастливо, как здесь живут.
Оружия здесь ни у кого нет. Даже у полицейских только газовые баллончики и дубинки. А настоящие пистолеты и автоматы разрешено носить на службе лишь береговой охране и Национальной Гвардии.
Преступников тут тоже нет. Потому что если что-нибудь совершить, то тебя сразу найдут – абсолютно везде стоят видеокамеры, кроме квартир конечно, и офицеры на пультах дежурят. Поэтому и в тюрьме никого нет. Вообще, было бы, наверное, совсем глупо сидеть в тюрьме в таком месте, как наш Остров.
Ещё здесь запрещено пить алкоголь на улице, а можно только дома или в ресторанах. И если человек вышел пьяный на улицу, то его сразу увезут или домой, или в больницу, а потом оштрафуют. Кстати, в Санта-Розе ещё есть довольно большой специальный пляж огороженный, там тоже можно пить алкоголь.
Вообще, в Санта-Розе много интересных мест. Там есть Аквапарк, Дворец Спорта, всякие клубы, где можно потанцевать, или студии, куда если записаться, то тебя будут обучать рисованию или ещё чему-нибудь. Каждые выходные я стараюсь проводить в Санта-Розе, потому что по субботам там все заведения работают до утра, и можно веселиться и не смотреть на часы.
Я вообще заметила, что после того, как прожила здесь эти месяцы, стала меньше стесняться и больше общаться с людьми. Тут совсем другая атмосфера, чем была дома. Все улыбаются друг другу. Никто никуда не торопится. Самое главное, что здесь нет страха. Сначала к этому даже трудно привыкнуть. А потом понимаешь, что в людях нет агрессии, и это тоже очень непривычно. Никто не ругается и, тем более, не дерется.
Не так давно, правда, в новостях рассказали, что один человек хотел убить свою жену. Она пришла домой с работы, он набросился на неё и стал душить. Она вырвалась, закричала и успела выбросить в окно пепельницу, и пока он её схватил и снова стал душить, уже приехала полиция, и её спасли. Мужчину положили в больницу, а офицер сказал по телевизору, что это было покушение из ревности, и мужчине нужна помощь врача-психотерапевта.
Я раньше никогда не слышала, чтобы кто-то убивал из ревности…
[фрагмент удален]
Раньше я писала, что здесь живут одни русские. Но оказалось, что ещё и американцы живут. Их, правда, совсем немного. Ещё в Санта-Розе есть ресторан, где работают несколько человек из Эквадора. Скорее всего, на Острове ещё живут люди не из России, но я пока не всех встречала. В нашем „Пеликане“, например, живет семья из Израиля, муж и жена, они работают в Научном центре. Они, наверное, очень важные ученые, потому что у них есть своя машина.
Автомобили здесь имеют далеко не все, потому что если всем разрешить покупать машины, то на Острове места не хватит. Но вообще, если кому-то захочется покататься, всегда можно взять машину напрокат.
Движение везде двухрядное, даже в самом центре. Все автомобили, какие я тут видела, в основном небольшие и работают от электрических батарей. А полиция ездит на патрульных джипах.
Ещё у полиции есть два крошечных вертолета, но они взлетают только на празднике Дня Независимости, потому что для полета им нужны уже не батареи, а топливо, которого на Острове мало.
Про „Хрустальный Купол“ я тоже у многих спрашивала. Но про него никто ничего не знает. Если смотришь днем на небо, когда солнечно, то вообще ничего не заметно. А когда тучи или дождь, то кажется, что как будто там, на огромной высоте, пар в воздухе, даже не знаю, как объяснить. В порту говорят, что наступит день, когда „Купол“ отключат, можно будет ездить куда хочешь, и сюда тоже всем разрешат в гости приезжать. Но для этого сначала нужно, чтобы Платон Евгеньевич договорился со всеми странами мира о дружбе и сотрудничестве, а это не так просто.
Неделю назад я ездила в район Зеленый Мыс. Это полуостров, который севернее полуострова Санта-Роза. Я там раньше не была, и решила просто погулять и всё исследовать.
Но ничего особо интересного не увидела. Обычный жилой район. Только все дома – не выше трех этажей и построены почти впритык друг к другу, поэтому там очень узкие улочки. Большинство домов выкрашено в яркие цвета, и деревьев гораздо больше, чем в остальной части Острова.
А ещё там есть небольшая церковь. Это единственная церковь на Острове, очень красивая. Я хотела зайти, но потом вспомнила, что туда нельзя входить без платка. Зайду в следующий раз обязательно. Родители, когда были живы, рассказывали нам с Ольгой…
[фрагмент удален]
…А на Острове наоборот всё – везде русские живут, а названия многие похожи на английские. И вообще, здесь английский язык принято учить. Считается, что когда закончится изоляция, то Остров присоединится к Британскому Союзу.
Я пока английский только на начальном уровне знаю, но в Колледже надеюсь наверстать.
Ну вот, пока даже не знаю, о чем бы ещё написать.
Regards, Марина
P.S. Следующее письмо буду готовить через три месяца. Контейнеры с письмами теперь всегда буду оставлять на том же месте, где и в первый раз – возле самого крайнего столба с правой стороны от корабля. Там никто никогда не бывает, а ваш человек как раз там заканчивает обход».
10
– Сейчас пятнадцать часов тридцать минут местного времени.
Обстановка на Острове без изменений. За полчаса до совещания мы связывались со спутником, прореха в защитном поле всё так открыта, как и три дня назад. Радиационный фон вокруг «Купола» в норме, то есть, говоря проще, никакой радиации.
Сергей молча слушал. В довольно просторной каюте помимо него и Константина находились: капитан авианосца и его первый помощник; майор ФСБ, начальник особого отдела корабля; командир спецназа Литвинов; командир десантного катера; и молодой ученый-физик, специалист по проблеме «Купола», прибывший сюда для исследований около двух месяцев назад.
– Глубина нахождения прорехи – сорок метров, дно преимущественно грунтовое, расстояние от прорехи до Острова – около девяти километров, – продолжал физик, – мы же сейчас находимся на расстоянии десяти километров от окружности «Купола».
Погода сегодня относительно спокойная, ветер слабый, осадков не ожидается. Прогноз на ближайшие два-три дня приблизительно такой же. Таким образом, внешние условия достаточно благоприятные для выполнения задачи.
– Насчёт условий я согласен, – взял слово Литвинов. – План таков. Выходим ровно в десять вечера. Возле контрольной точки катер будет уже через пятнадцать-двадцать минут, то есть как раз перед самым заходом солнца. Контрольная точка – это помеченный нами электронный буй, который указывает в каком примерно месте под водой находится прореха.
– После вашего погружения, – командир спецназа посмотрел на Сергея, – катер будет находиться с выключенным двигателем на поверхности четыре часа, на тот случай, если вам не удастся войти в прореху или возникнут какие-нибудь осложнения, требующие экстренного всплытия.
После того, как четыре часа истекут, катер вернется на исходную позицию, то есть сюда. Это делается для того, чтобы не привлечь внимание чересчур долгим нахождением катера в непосредственной близости от Острова.
Но, несмотря на это, нами будут обеспечены все меры, чтобы не прозевать ваше возвращение. В вашей экипировке, которую вы получите, есть электронный радиомаяк-передатчик в виде браслета, который будет каждые пятнадцать минут автоматически сообщать нам ваши точные координаты. (Естественно, только тогда, когда вы – за пределами «Купола»).
В случае утраты браслета вам достаточно будет просто находиться на поверхности воды в непосредственной близости от буя. Каждые три часа вертолет будет совершать облет участка над «точкой входа».
– Теперь о действии «Купола», – вновь заговорил ученый. – Природа защитного поля такова, что оно создает почти невидимую поверхность сферической формы, которая пропускает сквозь себя газы и жидкости без каких-либо последствий. Однако любое твердое тело, при попытке пройти сквозь эту поверхность изменяет свою молекулярную структуру в точках соприкосновения, немедленно превращаясь в жидкость. Причем, изменяет независимо от химического состава этого твердого тела, с одинаковой скоростью и для металлов и для легких материалов типа пластика или дерева. Теоретически такое изменение состояния вещества возможно лишь под воздействием высоких или сверхвысоких температур, но в данном случае нам не удалось установить каких-либо тепловых эффектов.
Что же касается океанского дна, то защитное поле существует и там. Но его воздействие на твердь дна значительно слабее, оно уже не превращает твердое тело в жидкость, а просто изменяет его плотность. Это позволяет одновременно, и защищать «Купол» от подкопов, и не размывать дно в местах своего присутствия.
Вообще, не вдаваясь глубоко в теорию, скажу лишь, что данный эффект современной науке известен до сих пор не был, хотя об этом вы, наверное, знаете и без меня.
Продолжим о практической стороне. В воздухе поле заметно только с самого близкого расстояния, так как образует эффект «мутного стекла» и значительно затрудняет видимость сквозь «Купол», не ухудшая, впрочем, собственной светопроводимости.
В воде же, помимо аналогичного эффекта, действие поля на жидкость вызывает весьма своеобразные энергичные колебания этой жидкости на расстоянии 20–40 сантиметров по обе стороны от поверхности поля и создает ощутимый «эффект отталкивания», который при желании можно преодолеть, приложив определенные усилия.
Чего, кстати, я никому не советую делать! Попадание какой-либо части живого организма под действие поля и, как следствие, превращение её в жидкость, вызывает быструю и очень мучительную смерть, так как после этого превращения часть вашего тела остается некоторое время ещё живой.
– Вот же до чего додумались, сволочи, – проговорил фэесбешник, закуривая.
– Чтобы четко увидеть границы «входа», вам достаточно направить на него свет мощного фонаря. Помимо того, что незакрытый «Куполом» участок воды будет контрастировать с «мутным стеклом» защитного поля, вы увидите, скорее всего, проплывающих в отверстие мелких рыб и прочую морскую живность.
– А если фонарь вдруг погаснет, то я сам стану этой морской живностью, – заметил Сергей.
– «Окно» имеет форму узкой горизонтальной щели между дном и нижней границей Купола. Его площадь – около трех квадратных метров, так что место для маневра есть, – продолжал физик, как ни в чем не бывало. – Кроме того, фонарь работает на изотопах, и не погаснет даже после ядерного удара.
– Учтите, Сергей, что во избежание обнаружения вас возможным эхолотом, вы не сможете использовать никаких движительных устройств для подводного плавания, за исключением, разумеется, ваших рук и ног, – напомнил Антон.
– Было бы смешно тащить меня из другого полушария, чтобы я мог прокатиться здесь на подводном скутере. Но акваланг мне хотя бы дадут?
– Вашему самообладанию можно позавидовать, – улыбнулся спецназовец. – А что с американцами? – повернулся он к первому помощнику капитана.
– А ничего. За последние сутки – никаких перемещений. То ли ждут приказа, то ли наблюдают за нами. Они – за нами, мы – за ними.
– Как дембель и проститутка, – опять вставил майор, и присутствующие заулыбались.
– Господа! – заговорил вдруг Константин. Он поднялся из кресла и теперь внушительно возвышался над столом, – я прошу вас воздерживаться от излишнего веселья.
Хотя все мы здесь и выполняем определенную стратегическую задачу, давайте не будем забывать, что на Острове сейчас находится около ста шестидесяти тысяч человек. Это русские люди, пусть бывшие, но наши соотечественники. Возможно, там произошла серьезная катастрофа, и они могут нуждаться в нашей помощи, так что текущий момент достаточно ответственный. Я прошу, чтобы меня поняли правильно. Если у Сергея Анатольевича нет больше вопросов, то я предлагаю закончить совещание – человеку нужно отдохнуть перед погружением.
– Ну что ж, – первый помощник капитана поднялся, – совещание закончено. Антон, пожалуйста, лично проведи выдачу акваланга и остальной экипировки нашему гостю. Выход катера в 22.00 по местному времени. Все свободны.
Уже покинув каюту, и поднимаясь на палубу вслед за Константином, Сергей услышал, как фэесбешник, оставшийся внизу, вполголоса произнес:
– Да нашему спецназу только бы на Остров попасть, мы бы этим «соотечественникам» так «помогли»! Верно, Антоха?
