Текст книги "Парадайз.ru"

Автор книги: Alex Dalski

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 20 страниц)

38

В первую секунду после пробуждения ему показалось, что он проспал несколько суток, а всё происходящее было всего лишь сном.

Открыв глаза, Сергей увидел Вознесенского. Тот стоял возле стола и, пользуясь странным приспособлением, что-то готовил. По всей видимости, он варил кофе – вокруг распространялся характерный горько-терпкий запах.

Они находились в одном из кабинетов Нексуса. Обстановку кабинета, помимо кресла, в котором уже безо всяких веревок и скотча пребывал Сергей, составляли стандартный письменный стол, строгий офисный стул и высокий шкаф для бумаг со стеклянными дверцами.

– Проснулся? Представляешь, я нашел здесь спиртовку. На ней можно варить всё что угодно. Пока спирт есть, конечно. А ещё нашел в шкафу небольшой запасец: кофе, печенье в жестяных банках, конфеты, сухие сливки. Самое интересное, что ведь я сам всё это сюда когда-то приволок, но начисто забыл! Зато сейчас – какое удовольствие! Уже третью чашку пью. Присоединяйся. Как, кстати, самочувствие?

– Ещё бы поспал.

– Успеешь отоспаться, успеешь! Давай просыпайся, попьем кофейку, да лететь пора.

– Сколько времени?

– Почти семь утра. Если верить этим часам.

– Можно мне кофе?

– Вот, держи… Да не вставай! Лучше ещё посиди, отдохни побольше.

– А я смотрю, вы уже так уверенно меня отвязали…

– Ну да. Отвязал. Вряд ли ты сейчас представляешь какую-то угрозу.

– А вдруг представляю?

– И что? Если по прилету сюда у тебя ещё был какой-то шанс, то сейчас шансов просто никаких. Пока ты спал, я немного повозился с системой безопасности реактора. А ещё я выбросил твои ампулы.

– А вот это зря. Как я теперь узнаю, отчего умер Ахмед?

– Это ещё кто?

– Да так… Коллега. Из Англии. Не повезло, в общем, ему.

– Понятно. Кстати, у тебя-то самого какие планы на ближайшее будущее?

– Понятия не имею, если честно.

– Что, вообще – никаких планов?

– Можно сказать, что так. Я знаю только, что мне чертовски не хочется возвращаться на «Маршал Рокоссовский», да и вообще, надоело играть во все эти «казаки-разбойники». Но, с другой стороны, куда мне ещё деваться?

– Как, то есть, куда? Ты можешь остаться у нас на Острове. Кстати, я – вполне серьезно.

– Серьезно… И что я буду здесь делать? Работать в полиции? Или охранником в Резиденции?

– Почему обязательно охранником? С твоими данными ты можешь стать у нас кем захочешь, хоть сенатором. Да ты и сам это понимаешь.

– Вы знаете, Платон Евгеньевич, жить у вас на Острове, даже в качестве очень важной персоны – это такая суета… Я же тут со скуки помру.

– Да расслабься. Ты пока ещё под впечатлением своего общения с Гостем, и тебе сейчас всё кажется суетой. Это скоро пройдет, и уверяю: от чего-от чего, а вот от скуки ты точно никак не помрешь. Да и вообще, возможно, уже не скоро помрешь…

– Это вы про что? Секрет вечной жизни раскрыли что ли?

– Секрет, не секрет… В общем, давай так, не принимай никаких решений до встречи с Анной, а она тебе всё объяснит, хорошо?

– Интересно, и когда произойдет эта встреча?

– А вот сейчас выберемся отсюда и узнаем. Если все люди, и правда, отправились в будущее, то вряд ли это надолго – возможности установки весьма ограничены.

Сергей подумал, что всё происходящее очень похоже на сон безумца, до такой степени были невероятными обстоятельства их разговора и сам разговор. Здесь, на фантастическом острове, за тысячи километров от дома, он сидит в этой странной комнате и рассуждает с самим Платоном Вознесенским о своем будущем, о счастье и бессмертии. А где-то совсем рядом, в этом же здании, занятый непонятно чем, преспокойно разгуливает инопланетянин.

– Платон Евгеньевич, я бы не сказал, что во время моей «беседы» с Гостем он в чем-то меня убедил. И тем не менее, мне удалось увидеть ситуацию с качественно иной позиции. Возможно, это – гипноз, возможно – нет, я не знаю… Скажите, он показывал вам Голограмму?

– Конечно. Скажу больше, понятие Голограммы – одно из центральных понятий в той теории полей, которую мы здесь пытаемся изучать.

– То есть, это не такой уж и бред?

– Бред? Теория так называемой «голографической парадигмы» существует уже больше ста лет! А кое-кто даже проводил эксперименты в этом направлении. Хотя, конечно, они не идут ни в какое сравнение с тем, что делаем здесь мы.

– Ну, хорошо… Физика это немного не моё. Когда я спросил его, не гипноз ли это, Гость показал мне странную сцену, как будто из моего будущего. Он, что, умеет заглядывать в будущее? Вряд ли. Тогда, получается, всё-таки гипноз?

– Да что ты заладил: гипноз да гипноз! Насчёт того, куда он умеет заглядывать, я понятия не имею. Но мне кажется, что никакое это не будущее, а лишь та его проекция, которую скрывает твое подсознание. Иными словами, если допустить, что мы сами творцы своей судьбы (а, без сомнения, это так и есть), то в нашем подсознании изначально заложено то видение будущего, которое нас наиболее устраивает. И которое, несомненно, сбудется в большей или меньшей степени. Если, конечно, мы сами не станем изо всех сил этому сопротивляться. А что, кстати, ты такого увидел?

– Да так, ничего особенного… Пара моментов сугубо личного характера.

– Ничего особенного? Ну-ну. Меня, к примеру, картины из моего будущего в свое время настолько потрясли, что я несколько дней ходил как во сне, всё размышлял и поверить не мог.

– Неужели так страшно всё?

– Да нет, не страшно. Скорее, неожиданно.

– И как, сбывается хоть что-то?

– Я пока до той поры не дожил, чтобы сказать точно, но, похоже, всё к тому идёт.

– Мда…

Сергей снова поймал себя на мысли о полном безумии того, о чем они говорят. Как будто не двадцать первый век, а глубокое средневековье вокруг.

– Платон Евгеньевич, а как вы относитесь к некоему Лурье?

– К Игорю? Откуда ты его знаешь?

– Это был первый человек, которого я тут встретил.

– Так он – здесь? Почему сразу мне не сказали? Он в порядке?

– Более чем. Но мне пришлось запереть его на Колибри.

– Ничего не понимаю. Зачем понадобилось его запирать? Что с ним?

– Да говорю же, у него всё хорошо. Я запер его, чтобы он мне не мешал. И кстати, я выпустил Кирилла. Он значительно облегчил мою задачу.

– Я смотрю, ты тут основательно похозяйничал… А Игоря надо немедленно освободить! Он крайне важен для меня, и к тому же, он хороший человек.

– Да? Что ж, может быть, и хороший… Впрочем, конечно выпустим. Сейчас от него уже ничего не зависит.

– Так, я понимаю, ты всё-таки решил остаться здесь, на Острове?

– Пока я ещё ничего не решил. Для начала было бы неплохо разобраться во всем этом, а там увидим. Кроме того, я уже не уверен, что смогу покинуть Остров просто по своему желанию – вы ведь ликвидировали отверстие в защитном поле?

– Это было первое, что я сделал. Скажи, неужели ты и вправду смог пробраться сквозь это «окно»? Компьютер показал, что размеры его крайне невелики.

– Как видите – смог.

– Да уж, вижу. Кстати, как ты себя чувствуешь? Отдохнул? Предлагаю закончить кофепитие и покинуть этот гостеприимный «дворец». У нас ведь так много дел. Как думаешь?

– Да, вы правы. Пора лететь, – Сергей поднялся из кресла. Несмотря на слабость, спать уже не хотелось. Он размял руки и несколько раз присел, – у меня, к тому же, разыгрался зверский аппетит.

На этот раз, никого не встретив, они прошли сначала по коридору, а затем, поднявшись по лестнице на последний этаж, добрались до узкой площадки, где находился выход на крышу.

Остановившись возле цифрового замка, Сергей полез было искать у себя ключ, но Вознесенский его опередил. Он извлек из кармана собственную карту доступа и вставил её в считывающее устройство.

– Надеюсь, пока ты здесь гостил, никто не угнал твой вертолет.

Дверь распахнулась, и свежий ветерок ворвался внутрь. Первые лучи утреннего тропического солнца освещали ровную поверхность крыши.

Сначала Сергею показалось, что у него двоится в глазах, но уже через секунду он машинально потянулся за оружием: то, что он увидел, вряд ли сулило им что-то хорошее.

Вертолетов на крыше было два.

39

– У тебя есть какие-нибудь мысли насчет того, кто бы это мог быть? – негромко проговорил Вознесенский.

– Ни малейших, – также тихо ответил Сергей.

Стоя на крыше и не отходя от выхода, они не могли видеть того, кто сидел внутри второго полицейского вертолета, находящегося почти на противоположном краю крыши.

Солнце ещё только начинало восход, и света его первых лучей было недостаточно, чтобы определить, есть ли там кто-нибудь вообще. Кроме того, стекло кабины было не совсем прозрачным, а слегка тонированным.

– Что будем делать, Богданов? Может, вернемся в башню, пока не поздно?

– Я думаю, что если бы хотели напасть, то уже бы напали…

– Где твое оружие?

– Оставил в кабине.

Вертолет, на котором прилетел Сергей, находился примерно посередине между вторым вертолетом и дверью выхода, возле которой они стояли.

– Платон Евгеньевич, я сейчас подойду к своей машине и попробую достать автомат. При малейшем постороннем движении просто прячьтесь обратно за дверь и закрывайтесь.

– Хорошо. Только давай без геройства.

Не ответив, Сергей шагнул вперед. Потом ещё раз. Затем очень медленно двинулся к вертолету, стараясь не делать резких движений.

Остановившись у кабины, он взялся рукой за ручку дверцы и оглянулся на Вознесенского. Тот, всё также не шевелясь, стоял возле выхода. Сергей повернулся в сторону второго вертолета. Никакой реакции.

Он плавно потянул на себя ручку замка и стал медленно отодвигать дверцу.

– Доброе утро.

В кабине вертолета находилась девушка. Она полулежала на дальнем от дверей кресле и была настолько миниатюрна, что снаружи, через стекло, её было практически не заметно.

В руках она держала автомат Сергея.

– Сделай шаг назад. Или я испугаюсь и начну стрелять.

Девушка имела азиатские черты лица, была коротко стрижена и одета во все черное. На вид ей было от силы лет двадцать – двадцать два.

– В последнее время чуть ли не каждый, кого я встречаю, угрожает мне оружием, – спокойно произнес Сергей, улыбаясь. Медленно он отступил на пару шагов назад.

– Ну что там? – прокричал от двери Вознесенский.

Сергей не успел ответить, как послышался звук открываемой дверцы второго вертолета, и кто-то выпрыгнул из кабины. Худощавый мужчина лет двадцати пяти был одет в местную полицейскую форму и вооружен короткоствольным автоматом.

– Стой там, где стоишь, дядя, – крикнул он.

Осторожно подходя ближе и не сводя с Сергея глаз, он обратился к Вознесенскому:

– Платон Евгеньевич, может, вы тоже подойдете, поговорим? – в словах его, помимо явного волнения, почему-то прозвучал сарказм.

– Лёва? Это как понимать?! – при виде молодого человека Вознесенский изменился в лице. – Ты откуда здесь взялся? А ну-ка быстро брось оружие, паршивец, или я тебя…

– Не брошу! И я предупреждал, что рано или поздно тебе придется со мной считаться! – зажмурившись, юноша направил дуло автомата в сторону и нажал на курок.

Раздалась короткая очередь, от которой у Сергея слегка заложило уши.

– Не надо мне указывать! Подойти сюда, и скажи своему супермену, чтобы он не дергался! Или я застрелю вас обоих! – в голосе молодого человека послышались истерические нотки, – Лю! Вылезай! Сколько уже можно там сидеть?

Девушка открыла вторую дверцу и выбралась с противоположной стороны вертолета.

– И ты здесь, Леночка?

– Здравствуйте, Платон Евгеньевич.

– Здравствуй, солнышко. Тебе что, тоже голову напекло, как и этому молокососу? Или ты, как обычно, «не в себе»? Так. Оба быстро положили оружие и объяснили мне в чем дело!

– Ты сам знаешь в чем дело, – снова заговорил Лёва. – Бросай сюда свои ключики, садись в вертолет и лети отсюда вместе с этим головорезом, а мне нужно кое о чем потолковать с Гостем.

– Ты ещё не дорос, чтобы с ним разговаривать! Научись сначала общаться с себе подобными и стань хоть немного полезным членом общества, а уж затем…

– Не беспокойся, мне нужно от него совсем немногого.

– Я знаю, что тебе нужно. И мы с тобой уже говорили об этом. Хорошо. Давай так: сейчас ты успокаиваешься, мы все вместе едем в Резиденцию, садимся спокойно и разговариваем, и я тебе обещаю, что…

– Нет уж, хватит! Я не для того устроил весь этот апокалипсис, чтобы в который раз слушать твою демагогию о величии науки! Инопланетянин должен убираться туда, откуда пришел! Ему здесь не место! И ты сам это знаешь, отец…

– Постой, как – устроил апокалипсис? Так это – твоих рук дело, ублюдок?! Да я тебя сейчас раздавлю! – Вознесенский рванулся по направлению к молодому человеку, но тут снова раздались выстрелы.

На этот раз стреляла девушка. И хотя стреляла она в воздух, это произвело эффект – Вознесенский остановился и замер на месте.

– Да! Мне пришлось запустить «установку времени», мне пришлось рискнуть и вызвать импульс с максимальным прерыванием! Мне нужно было проникнуть сюда! Я же не знал, что ключ, который я «одолжил» у Игнатьева, уже не работает. И если бы не этот герой, то, возможно, я бы не смог сейчас оказаться здесь. Поэтому давай не будем усугублять ситуацию. Просто отдай мне свой ключ. Меня уже ничего не остановит!

– Чего ты хочешь, Лёва? Ты хочешь, чтобы Гость ушел? Но тогда нас уничтожат российские «суверенные либералы» и отнимут у нас всё, что мы имеем. Наши открытия, наше богатство, наш Остров… Ты этого хочешь?

– Надо уметь договариваться с миром, а не отгораживаться от него!

В любом случае, иноземная тварь должна убираться обратно в космос, или куда там ещё! Рано или поздно, из-за неё погибнет всё человечество. Все эти игры в бессмертие, полеты во времени и клеточные мутации не останутся безнаказанными, в конце концов сам Бог покарает нас за всё это! А что касается русских… Не захотят дружить – будем воевать. У нас ведь уже есть супероружие, чего ты боишься…

– Ты просто кретин, Лёва! К тому же, ты неблагодарная свинья. Твоя старость наступит не раньше, чем через тысячу лет, твой организм не боится болезней, на твоих счетах – миллионы евро, ты владелец акций и недвижимости по всему миру! Живя в самом безопасном месте на свете, ты и твоя подружка, помимо всех мыслимых и немыслимых удовольствий этого мира, ещё позволяете себе наркотики! И это на моем Острове, где даже я не смею выйти на улицу после бутылки вина!

А что ты сделал для того, чтобы жить здесь и иметь всё это? Я тебя спрашиваю, безмозглая тварь! Ты ничего не сделал!

И ты ещё осмеливаешься указывать мне и моему Гостю, как нам быть?! Да я тебя… – Вознесенский, не в силах сдержаться, вновь бросился на сына.

Сергей успел увидеть только, как дуло автомата в руках юноши вновь дернулось, раздался выстрел, и Вознесенский, схватившись за плечо, сначала согнулся пополам, затем упал на колени.

Сергей подошел и присел рядом с раненым.

– Платон Евгеньевич…

– Сволочь… Он попал мне в руку. Ох, и больно же…

– Ты сам виноват, папа! Отдай мне ключи! Лю, подойди, пусть герой возьмет у отца ключ и отдаст тебе…

Девушка сделала несколько нерешительных шагов по направлению к Вознесенскому, и в этот момент раздался негромкий, но отчетливый металлический звук: щелчок электронного замка на открываемой двери аварийного выхода.

Все четверо находящихся на крыше людей обернулись на этот звук.

В темном проеме открывшейся двери показался массивный силуэт. Неторопливо, словно в замедленной съемке, Гость преодолел явно тесное для него отверстие выхода и, ступив на поверхность крыши, замер, глядя на людей ничего не выражающим взглядом.

Здесь, при естественном освещении, его кожа выглядела ещё более желтой, чем при свете ламп, а лицо казалось грубо вылепленной из глины маской.

Появление Гостя вызвало у всех состояние оцепенения.

Первым пришел в себя раненый Вознесенский.

– Нго-Хэ, тебе не надо было подниматься сюда…

– А мне кажется, что как раз – это очень даже кстати! – молодой человек опустил автомат дулом вниз и стал приближаться к Гостю.

– Послушай, приятель, – начал он, – несмотря на то, что все мы очень благодарны тебе, и ты, действительно, много чего сделал для нас, особенно для него, – Лёва кивнул в сторону Вознесенского, – но нам всем станет намного лучше, если ты…

– Заткнись, ублюдок! Нго-Хэ, прошу, спускайся к себе…

– Так вот, нам всем будет очень и очень хорошо, если ты сядешь в свою тарелку и улетишь туда, откуда прилетел! И нам бы хотелось, чтобы это произошло как можно быстрее! – Вознесенский-младший подошел ближе, и Сергей смог разглядеть его остекленевшие, широко открытые глаза и трясущиеся руки.

– Нго-Хэ, ты же видишь, это безмозглый сопляк! Я прошу…

– Домой! Уезжай домой! – Лёва остановился буквально в трех шагах от Гостя и выкрикивал фразы едва ли ему не в лицо.

Однако Нго-Хэ ничем не выражал своего отношения к происходящему и, казалось, даже не видел этого происходящего. Он просто стоял и смотрел прямо перед собой, мысленно находясь, возможно, за миллионы километров от этого места.

– Ты что, не слышишь, что я говорю? Тебе просто нет до меня дела! А что, если я выстрелю в тебя? Или ты создан из камня? – видя, что пришелец никак не реагирует, Лёва сделал по направлению к нему ещё один шаг и резко поднял автомат.

Сергей даже не успел понять, что произошло. Он увидел только, как юноша внезапно выронил оружие и схватился обеими руками за голову.

В следующую секунду Сергей почувствовал, что теряет сознание.

Последнее, что он услышал, был сдавленный женский крик у себя за спиной.

А затем наступила тьма.

40

Очнулся он от невыносимо яркого солнечного света.

Инстинктивно заслонив лицо рукой, Сергей попытался открыть глаза и обнаружил, что зрение не спешит возвращаться к нему – в глазах продолжало гореть Солнце, и плыли разноцветные фигуры.

Он осознал, что лежит на спине, что голова его раскалывается от тупой ноющей боли, и что ему очень хочется пить.

Тогда, опираясь на правую руку, а левой продолжая прикрывать глаза от света, он принял сидячее положение. Теперь уже солнце светило ему в спину.

Через несколько минут Сергей почувствовал, что уже может различать предметы вокруг себя, и огляделся.

Он сидел на раскаленной от солнца поверхности крыши. В двух шагах от него, без сознания, лежал Вознесенский, чуть поодаль, лицом вниз – девушка, а ещё дальше, возле аварийного выхода – молодой человек, в неестественной позе и с широко раскинутыми руками.

Сразу же вспомнив всё произошедшее, Сергей ещё раз огляделся. Пришельца на крыше не было.

С большим трудом удалось подняться на ноги.

Подойдя к юноше, Сергей обнаружил, что тот хоть и без сознания, но жив – на шее прощупывался слабый пульс. Машинально отмечая засохшую, тянущуюся из носа, струйку крови на щеке Вознесенского-младшего, Сергей поднял автомат и вернулся к лежащему отцу-основателю.

Необходимо было срочно доставить его вниз, а сейчас, как минимум, перевязать. Судя по всему, пуля попала в предплечье и не нанесла серьезных повреждений. Но в любом случае, надо было спешить.

Услышав за спиной какое-то движение, Сергей обернулся.

Девушка пришла в себя. Она приподнялась на руках, глядя прямо перед собой невидящими глазами. На её лице, под носом, тоже виднелись следы засохшей крови.

Несмотря на слабость, Сергей поспешно подошел к ней и резким движением подобрал лежащий рядом второй автомат.

Никак не прореагировав на это, девушка кое-как села и, обхватив себя руками за плечи, внезапно закашлялась. Кашель был резкий и неприятный, как у больного бронхитом.

Положив оба автомата в кабину, Сергей занялся Вознесенским.

С большим трудом ему удалось дотащить раненого и усадить в вертолет – сказывались бессонная ночь и общая слабость. Кроме того, Вознесенского, находящегося в бессознательном состоянии, никак нельзя было назвать легкой ношей.

Наконец, закончив с погрузкой, Сергей открыл противоположную дверцу кабины. Пора было улетать.

– Послушайте… Как вас зовут? – девушка уже не кашляла, но продолжала сидеть в той же позе. Было видно, что её бьёт крупная дрожь, как при ознобе.

– Зачем тебе, красавица? – Сергей подумал, что по-хорошему следовало бы обыскать и её, и второй вертолет, чтобы при взлете она не устроила ему каких-нибудь сюрпризов, но ни сил, ни времени на это не было.

– Меня зовут Лена.

– А меня – Сергей. Может, пообщаемся как-нибудь в другой раз? Мне нужно улетать, прости, дорогуша.

– Прошу вас. Помогите мне. Мне плохо…

– Но я не врач. И к тому же…

– Пожалуйста, заберите меня с собой… Я не могу здесь находиться, мне срочно нужно попасть домой, мне плохо…

– Что? Как это – заберите? У меня – свой вертолет, у вас – свой, какие проблемы?

– Послушайте… Я тяжело больна. У меня астма. Мне срочно нужна ингаляция, или я умру. Пожалуйста… Я смогу поместиться в кабине, здесь же лететь совсем мало… Я прошу вас, Сережа…

– Тьфу ты! А когда ты сюда летела, чем думала? Куда я тебя посажу? К тому же, кто знает, что у тебя на уме… Буди своего Ромео и улетай. Причем здесь я?

– Вот… У меня есть вот это, – Лена расстегнула куртку, и Сергей увидел пару наручников, висящих на ремне брюк, – вы можете пристегнуть меня, куда хотите, но мне нужно как можно скорее… Мой ингалятор, я уже задыхаюсь… – она снова закашлялась.

– Так. Залезай. Сядешь посередине, между мной и Платоном.

– Спасибо, Серёжа… – Лена с трудом влезла в кабину. – А как же наручники?

– Оставь их для своего любимого. И кстати, если ты задумала «военный переворот» в воздухе, то имей в виду: выживших не будет, я очень плохой пилот.

Девушка молчала.

Сергей захлопнул за собой дверцу.

– Скажи, а Лёва не будет ревновать? Пришла на вечеринку с одним, ушла с двумя другими… Я бы на его месте не потерпел, – Сергей глянул на топливомер и бегло осмотрел остальные приборы. – Сейчас будет немножко шумно, но нам с тобой не привыкать, не так ли?

Лена молча кивнула. Было видно, что ей на самом деле тяжело дышать: дыхание было учащенным, а на лбу выступили крупные капли пота.

Сергей ещё раз посмотрел на лежащего рядом с закрытым аварийным выходом Вознесенского-младшего, затем – на второй вертолет, неподвижно застывший почти на самом краю крыши.

– Ну, с Богом.

На этот раз посадка прошла значительно мягче. И хотя из-за крайней непродолжительности назвать это полётом было сложно, Сергею показалось, что он сейчас он пилотировал более уверенно, чем накануне. Впрочем, возможно это объяснялось дневным временем суток.

На вертолетной площадке их встречал Кирилл.

Не дожидаясь, пока лопасти перестанут вращаться, он подбежал к машине и попытался открыть дверцу со стороны Сергея.

– Наконец-то!

– Привет, Кирюха! Ты почему здесь?

– А мы как увидели, что второй вертолет взлетел и на башне приземлился, Соловьев меня сюда послал, на всякий… Кто это тут с тобой? О, Леди Ляо! Вот это да! Какими судьбами?

– Отвали… – Лена с трудом выбиралась из кабины.

– Серега, я не понял… Где ты её нашел?

– Так. Иди с другой стороны и помогай, Вознесенскому плохо. Хотя постой.

– Ой, а что с ним?

– Он ранен и без сознания. Но я справлюсь сам. Помоги-ка лучше девушке.

– С удовольствием! Леди Ляо, я весь – к вашим услугам…

– Я же сказала: отвали.

– Она говорит – ей нужна срочная ингаляция. Пожалуйста, съезди с Леной, а потом привези её обратно. Мне нужно с ней поговорить. Хорошо?

– Без проблем. А ты?

– За меня не беспокойся. Главное, постарайся, чтобы девушка от тебя не сбежала, она – в курсе всех подробностей о запуске установки Игнатьева.

– Вот как? Ну, хорошо. Поехали, Елена, у меня как раз машина внизу.

– Я поеду одна.

– Ну, уж нет! Раз «босс» сказал – вместе, значит – вместе. Так что извини.

– Кирюх, у неё на поясе наручники, если что. И будь с ней поосторожнее, о'кей?

– Да понял я! К тому же, мы с Леди Ляо – старые знакомые, и я знаю, чего от неё можно ожидать.

Выбравшись, наконец, из вертолета, Лена направилась к выходу с вертолетной площадки. Кирилл последовал за ней.

– Встречаемся там же, в Резиденции.

– Хорошо.

Их шаги смолкли.

Сергей открыл вторую дверцу кабины и осмотрел Вознесенского.

– Мда. И что же мне теперь с вами делать, Платон Евгеньевич?

Внезапно Сергей вспомнил, что он так и не перевязал раненого.

– Вот же я осел…

Он полез в кабину за аптечкой. В этот момент Вознесенский пошевелился.

– Богданов, ты здесь?

– Да. Здесь. Сейчас, Платон Евгеньевич… Я вас перевяжу…

– Ничего не надо перевязывать. Рана уже заживает. Где мы?

– Как это – не надо? Вы же кровью истечете… Сейчас я найду аптечку…

– Я же тебе говорю – не надо. Посмотри, там уже всё затягивается.

К изумлению Сергея, рана Вознесенского уже не выглядела очень свежей, словно прошло не пара часов, а сутки-двое.

– Ничего не понимаю…

– Не надо ничего понимать. Скоро всё узнаешь. Так где мы?

– Вертолетная площадка Управления полиции. Вы можете идти?

– Думаю, да. А где остальные?

– Остальные? Насчет Гостя я ничего не знаю, когда я очнулся, его уже не было. Наверное, вернулся в Башню. Вашего сына я оставил лежать без сознания на крыше. Но он жив и здоров, можете не волноваться. Кстати, а что с нами было?

– Полагаю, импульсный удар. Нго-Хэ не нужно даже задумываться над этим, при возникновении опасности его мозг порождает мощный защитный импульс. Что же касается Лёвы, то я ни капли не волнуюсь. Скажу больше: когда я его встречу, мой «импульс» не будет столь безобиден. Я его, мерзавца…

– Платон Евгеньевич, нам надо идти.

– Да-да. Идём. Помоги мне встать…

– Держитесь за руку. Ну, а Лену я был вынужден привезти сюда.

– Как – привезти? Зачем?

– Мы поговорим с ней и узнаем все подробности того, что они совершили. Кроме того, она сказала, что больна, и что ей нужна срочная ингаляция. У неё, действительно, астма?

– Не перестаю удивляться тебе, Богданов! А ещё чекист…

– Не понял. Она что, обманула меня?

– Её «астма» называется тетрафокситан.

– «Золотая пыль»? Здесь, на Острове?

– Наркотики у нас категорически запрещены. Поэтому их здесь нет. Но когда я вышвырну отсюда эту парочку, их здесь не будет совсем. Какой я идиот, что не сделал этого раньше! Кстати, где она сейчас?

– С ней уехал Кирилл. Он же привезет её обратно. А сейчас пойдемте в Резиденцию – там можно будет, наконец, отдохнуть и позавтракать.

– Да, пойдем скорее. И не забудь автомат. Чувствую я, он нам ещё понадобится.