Текст книги "Хроники Трезура: Возрожденная"
Автор книги: Алеся Троицкая
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Алеся Троицкая
Хроники Трезура: Возрожденная
Вселенная может удивлять бесчисленное количество раз:
привыкнуть к этому невозможно, и устать… не получается.
Глава 1
Вечность или бессмертие.
Кто я?
Где я?
Почему я все еще существую?!
Я ощущаю, что нахожусь вне времени, вне пространства, и это состояние не имеет ни начала, ни конца, как образ неостановимого времени. Материальный мир за гранью, в недосягаемости, я хочу уловить его, дотянуться, но сил нет. Нет желания бороться, вырвать свое существование из холодных лап безысходности и вернуться к свету и теплу. Теперь я могу себя определить как нескончаемую неизменность, возникающую за пределами смерти. Хотя, если подумать, я не умерла, как умирают обычные люди. Я просто перестала существовать, затерявшись в мгновении вечности. Я, наверное, должна была угаснуть полностью, но что-то, что не дает мне покоя, не отпускает меня. Не дает мне сгинуть полностью. Незримый, практически неуловимый образ человека, а может быть, просто видения, мешает моему существу разрушиться и исчезнуть…
***
Мой висок подвергается сладостной пытке. Теплые губы касаются его легко, практически неощутимо. Хорошо читая пробуждающуюся реакцию моего сонного тела, опускаются ниже, рисуя мокрую дорожку прямо до моих губ. Непринуждённо обводят их, отчего тело получает легкий электрический импульс, заставляют хотеть чего-то большего. Из моей груди вырывается протяжный выдох.
А тем временем поцелуи спускаются ниже по подбородку, уходя в область моей, по ощущениям, обнаженной груди. Пытаясь не выскользнуть из оков сна, я, не размыкая век, подаюсь навстречу умелому языку, который уже облюбовал мой левый сосок.
Я запускаю руки в густую шевелюру и неосознанно заставляю нарушителя моего спокойствия теснее прижаться ко мне. Остро ощущаю его наготу и силу его желания, вдавливающуюся в мое бедро. На выдохе из меня вырывается целая череда поощрительных и сладостных стонов.
– Велиар… Если бы я только знала, что умру и попаду в рай, я бы давно себя прикончила…
В ответ я слышу гортанный смешок, а после получаю укус, который заставляет меня прогнуться в пояснице. Все мое тело охватывает дрожь. Реакция организма резкая и неумолимая: грудь наливается и тяжелеет, а жидкая лава, которая в данную секунду заменяет кровь в моем организме, от сладостной пульсации заставляет либо сильнее сжать ноги и спрятать чувствительное место, к которому уже тянется жадная мужская рука, либо полностью отдаться на милость победителя и позволить без остатка снести мне крышу.
Под небольшим давлением я всё-таки позволяю руке проскользнуть ниже и проникнуть в меня пальцами. От головокружительных ощущений я издаю звук, похожий на рычание, высказывая в нем экстаз и мольбу ни в коем случае не прекращать ласки. И получаю в ответ поощрительный поцелуй, заглушающий мои стоны.
– Велиар, пожалуйста…
Терпеть сладостную пытку больше нет сил. Умелые пальцы так хорошо знают мое тело и реакцию на определенные движения, что пик наслаждения уже рядом. Я, как утопающий, хватающийся за соломинку, вцепляюсь в плечи парня, вонзив в него свои ноготки. Я думаю, что вот-вот умру снова, если сию же минуту не получу желаемого, поэтому начинаю помогать своими бедрами, чтобы поскорее избавиться от быстро растущего напряжения.
Я так поглощена мужчиной, творящим с моим телом что-то невообразимое, что не сразу соображаю, что к нам присоединилась еще одна рука. Третья, которой теоретически быть не должно. Рука не менее голодная, чем две предыдущие. Она по-свойски движется от моего бедра к округлостям груди, на секунду, как бы невзначай, задевает сосок, а после огромной пятерней хватает меня за подбородок и притягивает к не менее голодным и горячим губам. Я тону в жадном неистовом поцелуе, более грубом и требовательном, едва не подавившись умелым языком. И в этот момент, получив первый в своей жизни оргазм, распадаюсь на атомы, на тысячу частиц, и на пике наслаждения широко раскрываю глаза…
***
– Госпожа, послушайте…
Шок и неверие скрутили мои внутренности в тугой узел, и я со всей силы запустила хрустальным светильником в кареглазого адониса.
– Госпожа, вам плохо? Я сделал что-то не так?
Явное недоумение в голосе и во взгляде парня заставили меня покраснеть еще больше. Я ухватилась за непонятную металлическую штуку и с яростью запустила в него, не забывая при этом придерживать простыню, прикрывавшую мое тело. А самое главное, стараясь сильно не пялиться на обнажённые достоинства мужчин, которые упорно маячили перед глазами, не умаляя красоты и совершенства хорошо сложенных тел. Да что греха таить – не просто тел, а рельефных тел отборных самцов, машин для женских утех, от которых за версту несет тестостероном, вожделением и сексом.
Но мне это все уже безразлично, картинка перед глазами плывет. Без предупреждения, словно огромный камнепад, на меня обрушились воспоминания… и не какое-то одно, а все сразу. Весь тот ужас, что я пережила. Опыты… боль… страдания… и смерть Велиара!
– Убирайтесь прочь!!!
– Госпожа…
– Велиар… что ты натворил?!
– Она бредит.
– Убирайтесь… убирайтесь вон, в ад… хоть к самому дьяволу! Оставьте меня!
Воспоминания мучительно терзали душу, разрывая ее на мелкие кусочки. Я стала задыхаться. Хватала ртом воздух, но он как будто исчез…
– Госпожа, скажите, где болит? – Второй мужчина, сероглазый, приблизился ко мне, пытаясь предложить помощь. Я кинула на него яростный, полный боли и гнева взгляд, от которого сама бы отшатнулась. «В сердце… внутри… в душе! Болит везде!»
– Если вы сейчас же не уберётесь к черту, я вас убью!
В моем голосе было столько холодной ненависти и стали, что они оба съёжились и виновато опустили головы. Мне тут же захотелось сказать, что мне жаль, но слова не обрели форму: из горла вырвались только всхлипы и дикие, пока еще сдерживаемые рыдания. Фантомная боль огромными когтями разрывала мою плоть, и я издала протяжный крик, сгорая в пламени ужасных воспоминаний.
– Прочь! – словно раненный зверь взревела я, чувствуя, что мой мир пошатнулся и начинает превращаться в руины. – Ненавижу!!!
Не говоря больше не слова, меня как пушинку подхватили чьи-то руки и снова уложили на кровать. Даже мои яростные попытки не допустить этого ни к чему хорошему не привели. Я металась в агонии души и тела, пытаясь избавиться от боли и уйти в забвение. Не помнить… не ощущать… не испытывать… умереть! Забыть кровоточащую рану размером с Вселенную!
– Что ты уставился? Немедленно приведи Славдия! – крикнул мужчина кареглазому парню, который от страха потерял не только дар речи, но и желание двигаться.
– Да… конечно, – заикаясь, произнес тот.
– Нет! Не надо, стой! – Я со всей силы вцепилась в его руку и, заглянув прямо в глаза незнакомца, еле слышно произнесла: – Пожалуйста, никого не зовите. Умоляю!
Моя хватка ослабела, и меня начал затягивать черный водоворот…
***
Второе пробуждение в новой реальности кардинально отличалось от первого. Нет, не тем, что вместо двух парней сейчас со мной рядом находился один, тот, который меня укладывал на кровать и пытался успокоить, а тем, что я чувствовала себя вселенским мусором, который по ошибке забросили не в то ведро.
Хуже и быть не могло. Я лежала и смотрела в потолок невидящими взглядом, так как, куда ни посмотри, я везде видела картинки из воспоминаний… как в немом кино… ужасные черно-белые воспоминания. Я не хотела их видеть, но они были навязчивыми и повторялись снова и снова, как будто зацикленные.
Наверное, прошла вечность, прежде чем я почувствовала нежное прикосновение к своей руке. Но не отреагировала.
– Госпожа, как вы себя чувствуете?
Я молчала.
Мужчина придвинулся ближе, пытаясь заглянуть мне в глаза, которые я тут же закрыла.
– Госпожа, поговорите со мной. Так нельзя, вы уже вторые сутки без чувств, я не могу больше врать вашему брату и говорить, что все в порядке. Я должен знать, что происходит.
«Надо же, всего два дня прошло. Жаль, что не тысяча лет и мне не пора умирать»
Я вновь закрыла глаза и больше не реагировала на попытки привести меня в чувство.
Через некоторое время мужчина сдался и, прижав меня к своей груди, начал шептать мне на ухо что-то успокаивающее. Не знаю, почему, но меня не коробило от его прикосновений, мне не было жутко от чужого голоса. Мне было безразлично. Прекрасное состояние безразличия. Это лучшее, что могло сейчас со мной произойти. Я позволила себя убаюкать, но ровно настолько, чтобы не уснуть, а проанализировать ситуацию, в которой я оказалась. Неуверенная в себе… в своем теле… и в своем новом мире.
Каким-то способом я смогла выбраться из небытия, о котором практически ничего не помнила, смогла подавить волю нынешней Миры и благополучно занять ее место. Как иронично! Надеюсь, из-за этого у меня не будет раздвоения личности и голос внутри не начнёт вести со мной задушевные беседы, а в худшем случае – подавлять мою личность!
Я горько усмехнулась. Мирослава из нынешнего мира, ты здесь? Я зажмурила глаза сильнее и стала прислушиваться к внутренним ощущениям, уходя глубже в себя. Но, на мою радость или беду, внутренний голос молчал. Никакой другой сущности, кроме меня, здесь и сейчас не существовало.
Хотя… на секунду мне показалось, что что-то странное и темное шевельнулось во мне, типа сгустка энергии, который мне не принадлежал. Может, всё-таки что-то осталось от прежней хозяйки? Более тщательно проанализировать свои ощущения я не смогла, так как энергетический поток исчез так же быстро, как и появился.
Я тяжело выдохнула. Видимо, сбой в истощенном организме.
Интересно, обрадует ли факт подмены мою новую семью?
Почему-то однозначного ответа на этот вопрос я дать не смогла. Если представить, что Айвена примерно триста лет знала одну сущность по имени Мирослава, любила ее, холила и лелеяла, то как она отнесётся к тому, что вроде бы такая же, но совершенно другая душа заняла ее место? Можно ли меня в полном смысле слова назвать ее дочерью? А может, я ничем не буду отличаться от прежней Мирославы. Может, я и есть она, только с прибавившимся багажом знаний. Перебирая и исследуя свои ощущения, я поняла, что памяти об этом мире и о том, чем жила и какой была Мирослава до момента моего вселения, нет и в помине. Вернее, кое-какие аспекты ее жизни я уже успела узнать…
Я с укором и неприязнью покосилась на мужскую руку.
Я понимаю, что за триста лет та Мирослава уже давно перестала быть девочкой, но чтобы спать сразу с двумя мужиками, это надо быть конкретной шлюхой! Хотя не мне ее судить. Во-первых, я сама чуть не стала жертвой безрассудной похоти, а во-вторых, может, триста лет – это не благо, а наказание, и каждый развлекается в меру своей фантазии.
А вообще мне наплевать! Я не собираюсь заставлять себя жить и заставлять кого-то принимать меня в семью. Я хочу лишь одного: покоя в душе и в чувствах. Главное – найти способ. Из моих глаз брызнули непрошеные слезы, и, сжавшись в комочек, я начала заливать подушку и руку мужчины своим горем.
Тут же мужчина за моей спиной напрягся, а после, тихо выругавшись, резко перевернул меня на спину. Теперь я не пыталась сопротивляться и лежала безвольной куклой. Безвольной ревущей, стенающей куклой.
Но долго это не продолжалось, так как резкая и довольно болезненная пощечина заставила меня задохнуться и прийти в себя.
– Сейчас же прекрати истерику! – велел мне мужчина.
Я тряхнула головой, не понимая, кто это и что ему от меня нужно, нахмурилась, но рыдать прекратила.
– Так-то лучше, – испытав явное облегчение, произнес мужчина, выпуская меня из своих объятий.
Внимательный взгляд его серых глаз с серебряными искорками начал меня напрягать. И тут я осознала, что все еще абсолютно раздета, лишь тонкая простыня скрывает меня от его хмурых и задумчивых глаз. Поменяв испуганное выражение лица на бесстрастное, я, придерживая простыню, поднялась с кровати. От бессилия и полного истощения меня покачнуло, и мужчина поспешил меня поддержать, но я остановила его взглядом и, превозмогая боль в осипшем и пересохшем горле, произнесла:
– Прошу, оставь меня, мне нужно побыть одной.
Мужчина тоже поднялся и настороженно поинтересовался:
– Вы уверены, госпожа? – Он протянул мне руку, но я шарахнулась от него, как от огня.
– Да! Прошу, уйди.
– Но…
– Уйди!!! Что непонятного в моей просьбе? – Я непонимающе моргнула, удивляясь внезапному порыву агрессии, и потрясла головой.
Мужчина нахмурился и кинул на меня оскорбленный взгляд. Я лишь плотнее закуталась в простыню, которая уже стала мне родной.
– Как пожелаете, госпожа. Простите за пощечину.
Сероглазый мужчина покинул мою спальню. После его ухода я вновь забралась на кровать и стала выплакивать все, что еще осталось на душе.
Глава 2
Прошло три или четыре дня после того, как я добровольно заперлась в своих покоях, жалея себя и баюкая свое горе. Странно, но за эти дни ни Айве, ни Славдий не соизволили меня навестить. Хотя позже я узнала, что Айвена все это время отсутствовала и не была в курсе происходящего, а Славдий так был занят собой и своими, пока непонятными для меня делами, что не находил времени для дружеского визита.
Мое одиночество начало меня потихоньку съедать. Я осознала, что порой веду беседы с несуществующими людьми – в основном, с Велиаром. Я пыталась рассказать ему все, что не успела до его исчезновения, поведать ему то, что было для меня важным, и раскрывала ему свои самые потаенные желания. В этот момент мне было так комфортно и уютно в своем вымышленном мире, что я практически не замечала сероглазого мужчины, который был моим единственным слушателем, остающимся в тени и безучастным к моим причудам. Наверное, главная его задача сводилась к тому, чтобы не дать мне наложить на себя руки, но все равно его присутствие стало для меня маяком спокойствия.
Иногда я приходила в себя, в основном, когда сероглазый меня кормил, и тогда серьезно задумывалась о его участии в моей жизни. Однажды я даже нашла в себе силы полюбопытствовать, как его зовут.
– Асмодей, – коротко ответил он, и на этом наш диалог закончился.
Интересно, кем он был для той, другой Миры? Другом? Просто любовником? Может быть, мужем… хотя вряд ли. Могу поспорить, что такой мужчина, будучи ее мужем, не стал бы делить ее с другими. Но долго я об этом не размышляла: когда прием пищи закончился, я вновь закрылась, уйдя глубоко в себя, и уже не реагировала ни на какие раздражители извне.
Поднявшись на ноги, которые затекли настолько, что пришлось пару минут морщиться от неприятных ощущений, я подошла к длинному узкому окну, из которого меня поприветствовал своим великолепным видом Перлитовый город. Величественный, неизменный, превосходный и непревзойденный, во всем своем однообразии белого. Ирония судьбы заключалась в том, что мои покои занимали одно из тысяч помещений в самом сердце «Цитадели зла». А значит, то, что раньше было моей тюрьмой, теперь стало моим домом. Воспоминания о тех жутких вещах, которые вытворял с моим телом и разумом Астар, заставили мое сердце в сотый раз учащенно забиться. Но не более.
На пятые сутки мой разум стал более отчетливо воспринимать действительность, так как я первый раз за все время ощутила болезненный укол и поморщилась:
– Ай!
Я недоуменно взглянула на Асмодея, который держал в руках пустую ампулу, а потом перевела взгляд на свое предплечье, где в месте инъекции выступила капелька крови.
– Что ты мне вколол? – Я попыталась проморгаться, но картинка не исчезла и навязчивый мужчина тоже.
– Можете считать, что это витамины.
– Где-то я это уже слышала. Но зачем?
– Чтобы вам стало легче.
Я издала иронический смешок и попыталась оживить вялотекущие мысли.
– Госпожа, присядьте.
Я повиновалась и потрогала предплечье, где оказалось целое скопление проколов от иглы.
– Госпожа, вы понимаете, что я говорю?
Я кивнула, думая, что мужчина явно не в себе, раз задает мне такие вопросы.
– Конечно, ты похож на примата, но да, я понимаю, что ты говоришь, – с раздражением бросила я.
Но Асмодей не обиделся.
– Хорошо. А вы помните, что с вами было?
– Я не пойму: ты дежурный психолог, что ли? Конечно, я все помню. – Я на секунду замерла. – Ну… практически все.
– Препарат, который в течение нескольких дней я вам вводил, должен помочь справиться с негативом.
– С негативом? Ты так это называешь?!
– Хорошо. Я вижу, сарказм к вам вернулся, а это лучший из признаков того, что вам уже лучше. Я могу оставить вас на пару минут, чтобы принести еду?
– Конечно. – Я безразлично пожала плечами, вернувшись к пейзажу за окном.
За моей спиной Асмодей с облегчением выдохнул. И поспешил выйти.
А я четко осознала, что с этого момента началась моя новая жизнь.
***
Когда дверь за мужчиной закрылась, я, более не терзаемая своими демонами, решила оглядеть свои новые покои. В интерьере все кричало о баснословной и бездумной роскоши. Стиль его подразумевал имитацию обстановки замков средневековой Европы: высоченные потолки больше трех метров, люстры художественной ковки, которые хорошо освещали жилое пространство, но недостаточно для того, чтобы полностью рассеять сгустившиеся под потолком и в углах тени. Стены имитировали природный камень, а пол был покрыт плиткой, стилизованной под гранит. А может, это и был натуральный гранит – встать на колени и проверить желания не было.
Я не сильно разбиралась в тонкостях дизайна интерьера. Но кто бы ни приложил руку к обустройству внутреннего убранства помещения, у этого человека было четкое знание предмета и безупречный вкус. В итоге создавалось впечатление невероятно стильного и изысканного интерьера.
Все еще с трудом переставляя ноги, я стала обходить свои владения, осторожно дотрагиваясь практически до всего, до чего могла дотянуться. Старинные книги в толстых кожаных переплетах, написанные на непонятном языке, занимали огромный стеллаж, уходящий до потолка. Стол из черного дерева размером с целую комнату, был покрыт мелкими трещинами, говорящими о том, что ему лет примерно столько же, сколько должно быть и мне в этом мире. «Старичок!» – ласково обозвала я его и направилась дальше к причудливым безделушкам: статуэткам, вазам, фарфоровым куклам, занимающим отдельную нишу в огромном шкафу.
Я взяла одну куклу в руки и, со скучающим видом покрутив, вернула на место.
– А вот это уже что-то! – За куклами расположилось целое пастбище коней, вырезанных из цельных кусков золота.
– Золото… Ну, надо же, какое расточительство! – Я обвела ленивым взглядом, по меньшей мере, сотню скакунов размером с мой кулак, застывших в разных позах. – Но прикольно.
Не знаю, что вколол мне Асмодей, но то, что это помогло вернуть мне позитивный настрой, безусловно, не могло не радовать. Самый момент, чтобы весело присвистнуть… но вместо художественно свиста я издала звук сдувающегося шарика, разбрызгивая слюни. «Определенно, нужно найти человека, который меня обучит этому делу!» – пробурчала я себе под нос, вытирая рот тыльной стороной ладони.
– Принцесса!
От громкого оклика я подпрыгнула и выронила лошадь, но тут же ее поймала своей голой стопой и громко, почти непристойно выругалась. В голове сделала пометку: впредь не ловить падающие тяжелые предметы ногами, это оооочень больно!
Я резко обернулась и увидела быстро приближающегося ко мне мужчину.
Зеленые глаза искрились радостью, ленивая, я бы сказала, богемная улыбка освещала каждую черточку приятного, чисто выбритого лица. А волосы того же оттенка, что и у меня, были выбриты на висках и собраны на макушке в длинную тонкую косу с вплетенными в нее черными бусинами, которая покачивалась при каждом шаге.
У меня буквально отвисла челюсть.
– Сестренка, что это с тобой? – Он насмешливо осмотрел нижнюю часть моего лица и пальцем захлопнул мне рот. Потом, небрежно подобрав ненавистную лошадь, хлопнулся на стул, водрузив свои ноги в тяжелых и грязных ботинках на антикварный стол.
Проглотив целый айсберг чувств и эмоций, вызванных появлением моего брата, я сдавленно пропищала:
– Слава…
Я смотрела и не могла поверить в то, что парень, сидящий напротив меня, это тот же Славдий, что и в моем прошлом. Только этот мужчина кардинально отличался от того, первого. Помимо великолепной внешности, на которой Астар не оставил отпечаток в своих лабораториях, Слава по состоянию ауры и текущей в нем энергии был совершенно другой. Задолго до того, как он меня поприветствовал, я его почувствовала. Его энергию, его силу. Буйную и всепоглощающую. Если раньше, в другой реальности, всполохи этой силы больше походили на мелкие брызги, то теперь это был океан. Безграничный, переполненный океан, мощный и неукротимый!
Осознание того, что с этим Славой не случилось тех ужасов, которые готовил для него Астар, наконец, скинуло с моей души такой огромный булыжник, что мне захотелось плакать, а самое главное – обнять брата. Несмотря на свой неприглядный, почти обнажённый вид, я подошла к Славе и бросилась ему на шею, из-за чего он чуть не свалился со стула, на котором балансировал.
Его тело под моим натиском напряглось, а сам парень в замешательстве замер. И посмотрел на меня, как на пришельца с другой планеты.
– Эмм… сестренка, это какая-то жалкая попытка меня убить. В следующий раз вместо удушения попробуй подсыпать мне яду.
Я всхлипнула и смущенно попятилась, любуясь им уже без ужимок:
– Ты очень красивый.
Слава буквально поперхнулся словами, которые были готовы слететь с его языка, откашлялся, но быстро взял себя в руки и криво ухмыльнулся:
– Хм, говори мне это почаще, люблю подхалимов. – Он озорно мне подмигнул. – Кстати, не объяснишь, почему с утра я должен лицезреть унылого члена твоей личной охраны? – Его бровь вопросительно изогнулась, а его энергия стала осторожно меня ощупывать. Странное покалывание прошлось от пальчиков ног до макушки и исчезло так же быстро, как и появилось. При этом Славдий подозрительно прищурился, и я ненароком испугалась, что вот сейчас начнутся вопросы, на которые я еще не готова была ответить.
Но мои опасения не оправдались. Славдий вернул своему лицу беззаботное выражение и, как бы между прочим, бросил:
– Ты какая-то несобранная и расстроенная. Что послужило тому причиной? Тебя посмел обидеть один из твоих рабов? Или ты плохо питаешься? – Он внимательно вгляделся в мое лицо. – Не стоит, зеленый цвет тебе не идет, – неожиданно засмеялся мужчина. И от этого смеха и тона, каким он говорил, мне стало неуютно. У меня сложилось такое ощущение, что Слава вообще не знал, что я практически неделю не покидала эту комнату.
Чтобы разорвать охватившую меня скованность, я поинтересовалась:
– А как у тебя дела, что нового?
Слава тут же активизировался. Наверное, этого вопроса он ждал больше всего.
– О, великолепно! Я побывал в Нисейне, Бейрейне и Мулинесе.
Я даже не представляла, что это, и просто молчала, ожидая продолжения.
– В Нисейне я участвовал в параде в честь урожая. Ммм… там делают невероятные вина, а какая у них изысканная еда! – Слава причмокнул, выражая этим высокую оценку. – В Бейрейне я насладился прекрасной охотой. – Он лениво улыбнулся и откинулся на спинку стула. – Знаешь, в этот раз рабы были не слишком прыткие и охота закончилась быстрее, чем я ожидал. – Поддельная грусть коснулась его лица. – Надеюсь, в следующий раз этот олух Вахрам постарается лучше, иначе сам окажется на месте дичи.
Я непонимающе тряхнула головой, шокированная его словами:
– Ты что, охотился на людей?!
– Ну да, – пожал плечами мой брат и снова подозрительно прищурился: – Ты уверена, что с тобой все в порядке?
Я быстро закивала, пряча в себя поглубже эмоции ужаса.
– Кстати, я предупредил тамошний сброд, что на воскресной охоте ты ко мне присоединишься. – Циничная улыбка озарила лицо моего брата, и у меня по телу пробежали мурашки. – Ну, а в Мулинесе я перетрахал всех девственниц. – Слава самодовольно потянулся и закатил глаза, предавшись приятным воспоминаниям. – Правда, одна сучка так сильно сопротивлялась, что пришлось ее успокоить… – он дико загоготал, – …навечно! Но не переживай, сестренка, перед этим я всё-таки успел ее объездить.
Вот теперь мне стало совсем нехорошо. Я судорожно вцепилась в стол, надеясь, что ноги меня не подведут.
– Бл…ь! Эти воспоминания… – Слава резко поднялся со своего места, и стул, на котором он сидел, с грохотом отъехал в сторону. – Прости, сестренка, мне нужно срочно кого-нибудь поиметь, иначе я взорвусь.
Славдий подошёл ко мне и наклонился, чтобы оставить поцелуй на моем лбу. Но я отпрыгнула от него так рьяно, что чуть не упала.
– Нет, всё-таки ты какая-то несобранная, – улыбаясь, протянул парень и направился к двери. – Не знаю, что с тобой происходит, но надеюсь, суд быстро вернет тебе настроение. Через два часа жду тебя на конюшне.
И, весело бормоча себе под нос «Малине, Малине, я иду к тебе…», Славдий меня оставил.
***
Прекрасно! Неужели это то, о чем я мечтала – узнать, что мой брат чудовище?! Я опустилась на стул, на котором сидел Слава, и громко, в голос, засмеялась, не справляясь со своими новыми эмоциями. Как такое произошло? Что могло послужить причиной того, что он превратился в такого недалекого извращенца и изверга?!
– Не-е-ет… нет… нет, это не может быть мой брат! Демон – да! Демон, который забрал душу моего брата, но не он сам. Это не тот парень, который самоотверженно защищал всех и вся. Нет… нет, это не тот заботливый человек, для которого чужая жизнь была бесценной. Абсолютно нет. Это точно демон, воплощенный в теле моего брата. Да! Другого и быть не может… Боже мой, что же это такое? – Я устало потерла лицо руками. – Может, мне все почудилось и я неправильно расценила ситуацию? Да! Так оно и есть. Мне просто нужно узнать Славдия получше. Наверняка это все мои домыслы. Пока то, что он говорил, больше похоже на какую-то игру или шутку…
Конечно, даже речи не шло о том, чтобы ему все о себе рассказать. В этом плане мне нужно было быть внимательнее и осторожнее. Это новый мир, и пока я во всем не разберусь, я не имею права рисковать. Внутренняя неуверенность меня поддержала.
Я недовольно поморщилась. Врать я тоже долго не смогу. Я положила голову на холодную поверхность стола. Душевная борьба заставила меня вести внутренний диалог.
– Мира, я знаю, что тебе не очень хочется, но тебе нужно поговорить с Айвеной и все ей рассказать. Она тебе поможет со всем справиться.
– Угу…
– Хотя… нет, сначала наведайся на Землю и убедись, что с четой Миридовых и их дочерью Лидой все хорошо. А после поговоришь с Айве.
– Возможно…
– Нет, все равно придётся сначала встретиться с Айвеной и попросить у нее медальон. Без него не прыгнуть на Землю. – Я резко поднялась на ноги. – Значит, разговора с Айве не избежать…
Я натянуто улыбнулась. Все будет хорошо, и никак иначе.
Я стремительно направилась обратно в спальню, где, по моим предположениям, должны были находиться мои вещи. Но, не рассчитав последствий моей прыти, споткнулась и с размаху рухнула на колени.
– Ну ни минуты без происшествий! – чертыхнулась я, отплевываясь микробами, которые предположительно могли попасть мне в рот после поцелуя с отполированным полом. Потом, прихрамывая, добралась до ненавистной спальни, в которой все было пропитано сладостным грехом.
Только сейчас незатуманенным взором я смогла осмотреть помещение, и во рту опять пересохло. Зеркальные и матовые поверхности окружали кровать, которая стояла в самом центре. Деревянные столбики, которые поддерживали тяжелый тёмно-синий балдахин, были покрыты резьбой – не просто цветочки и бабочки или витиеватые узоры, а самые откровенные позы занимающихся сексом людей. Бесстыдности, которым могла позавидовать сама Камасутра.
– Нет слов!
Наконец, перестав с отвращением разглядывать резьбу, я заприметила то, что заставило меня замереть на месте: к изголовью кровати на длинной цепи крепились тяжелые узорчатые наручники, от вида которых я почувствовала, что становлюсь красной, как маков цвет.
Я пересекла помещение, оказавшись по другую сторону от широченной площадки для разврата, и мельком заглянула в ящик прикроватной тумбы.
– Ох!
Предметам, находящимся там, мог позавидовать любой маньяк, повернутый на сексуальных утехах, или гинеколог извращенец. Я даже боялась представить, для чего нужны все эти блестящие металлические штуки и когда в последний раз все это использовалось. Надеюсь, не в ночь перед моим появлением в новой реальности. И почему я сейчас чувствовала себя так, словно надо мной надругались?!
Мои плечи поникли, но потом я взяла себя в руки. Ничего, с этого дня все в моей жизни поменяется, а то, что происходило до и не со мной, вернее, происходило с моим телом, но без моего разума, не имеет значения. Нужно просто с этим смириться и начать все с чистого листа. А при первой возможности попросить обслугу от всего этого избавиться. Сама же я к этому ни за что в жизни не притронусь. Кто знает, в каких местах побывали эти штуки и какой биологический материал на них остался!
– Отвратительно! – Меня еще раз передернуло, и я вернулась к своей первоочередной задаче: найти одежду и заодно принять душ, который был мне жизненно необходим.
Вода вокруг меня пузырилась и плескалась, окутывала и расслабляла.
Оказалось, что в моем распоряжении находится целая купальня. Другого определения я ей дать не могла. Огромный, встроенный в пол резервуар был наполнен теплой водой, источающей тонкий, но терпкий аромат сандала. Лепестки красных и розовых роз плавали по поверхности, создавая дивное впечатление. Снизу из каких-то невидимых труб поднимались пузырьки, расслабляя мышцы и приводя мои чувства в равновесие.
Резервуар был настолько большим, что я могла свободно плавать от одного края до другого, что я с удовольствием и делала. Правда, пару раз, полностью погрузившись под воду, я случайно глотнула воды; дико кашляя и отплевываясь, я убедилась, что на вкус вода не такая прекрасная, как на взгляд и запах: ароматические добавки делали ее горьковато-противной. Надо будет пожаловаться на такое безобразие. А то вдруг в следующий раз я захочу утонуть, и что? Я должна буду захлебываться горькой гадостью? Нет уж, увольте: если тонуть, то только в сладком сиропе!
Я откинула влажные волосы с лица. Хотя нет, от сладкого сиропа меня, скорее всего, стошнит, и это явно помешает моим планам. Ладно, сделаю в голове пометку: в ближайшее время – никаких игр в утопленников!
Разобравшись с мыслями по поводу ближайшего будущего, я на возрастающем позитиве ополоснулась под мини-водопадом и направилась прямиком в гардеробную, которая находилась в соседней комнате с «пыточной» – так на время я решила окрестить свою спальню, пока в ней находились все эти железки, наручники и бог знает что еще. Называть ее спальней не поворачивались ни язык, ни совесть.
