Текст книги "Преданные (СИ)"

Автор книги: Алена Воронина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

 Пещера, правда, оказалась высокотехнологичной. Земля над нами опять сомкнулась, но для нас это были уже металлические пластины потолка.

 – Проходи, располагайся, будь, как дома – не оборачиваясь, выдала незнакомка.

Незаметная дверь отъехала в сторону, гостеприимно приглашая в удивительную комнату. Стены ее были обиты темно – синей с черными узорами тканью. Умело расположенные светильники придавали помещению уют и, как ни странно, тепло, несмотря на холодный цвет стен. По центру кабинета красовался стол из дерева, массивный с резными узорами и огромный шкаф с настоящими книгами.

 Напротив стола расположились три кресла, черные кожаные с низкой спинкой, в них можно было утонуть, наверное. Комната – сказка.

 О том, что я еще в своем времени нахожусь, говорило лишь мигание датчика и витающие над столом тексты и символы.

 – Ревекка Ридон-ва.

 Она появилась, точно из стены. Высокая, подтянутая, очень красивая... аркант. Золотые волосы стянуты в большой узел на затылке, глаза, обведенные и накрашенные рукой мастера черной тушью и темными тенями, придавали ей вид и загадочность кошки.

 Женщина двинулась ко мне, и невозможно было не отметить плавность ее движений, она скрывала за легкостью недюжинную силу. Хозяйка уселась за стол и указала мне рукой на кресло.

 – Присаживайся. Давно не видела девочек – аркантов. Прости, что так разглядываю.

 – Мне восемнадцать. Я – не девочка, – поправила я.

 – Еще какая девочка, юная моя сира, – она тепло улыбнулась. – Ждешь, что я объясню тебе, что происходит?

 Я кивнула.

 – Происходит то, что я хочу заполучить еще одного сторонника, компаньона, друга или того, кому наши отношения могут быть так же выгодны, как и мне.

 – Меня?

 – Да, сира Рива, тебя. Твой дар делает тебя лакомым кусочком для многих. Но, как и у меня, у тебя должно быть право выбора.

 – Боюсь, сира... вы ошиблись. С даром у меня как раз все не очень хорошо. Так не хорошо, что мне грозит отчисление.

 – Зови меня 'Нижи'. Рива, с твоим даром все в порядке. Ты просто поздний цветочек, как и я.

 – Вы – оружейник? – глаза мои помимо воли округлились.

 Женщина кивнула, и тут случилось, то от чего я выпала в осадок: от нее, точно круги по воде, разошлись волны оружия. Они парили в воздухе, хищно нацелив острия и зеркала на всю комнату, защищая хозяйку. Их было больше сотни.

 – Мамочки... – икнула я. – Интересно, а Стар так может? – просто сорвалось с языка.

 – Стар – тик Семон-ва умеет многое, я думаю, тридцать – сорок предметов он призовет. Он еще молод, а у нас с тобой должно быть преимущество, – мягко поговорила Нижи. – Ведь в ближнем бою с такими, как он, нам тяжелее. Он не стал тебя посвящать, как я понимаю.

 – В смысле? – куда уж больше удивляться.

 – В особенности нашей магии.

 – Он считает меня никчемной, – погрустнела я.

 – Что, так и сказал? – Нижи с улыбкой взглянула на меня.

 – Да.

 – Рива, это политика мужчин – аркантов, и магов и немагов, это их негласная договоренность. Они, похоже, не успели засечь тебя до оценочной комиссии, и решили вывести таким способом из-под надзора армии, – сообщила мне Нижи.

 – Как это?

 – Так они защищают нас. Чтобы не дать маленьким девочкам пропасть в тех кровавых ужасах, в которые бросают магов.

 Я была поражена. Так вот почему о женщинах – оружейниках нет информации, и в УИБе таковые не учились. Значит, Стар специально ничего толком мне не объяснял.

 – То есть о вас никто не знает? Вы, как оружейник, официально не существуете?

Женщина кивнула.

 – Значит, остался еще один. Мне говорили, что с моей планеты двое магов, не включая меня.

 Нижи нахмурилась.

 – Да, Рива, есть второй. Но, не дай Свет, ты с ним встретишься!

 – Почему?

 – Мы поговорим об этом в другой раз, если захочешь. Сегодня у нас другие планы. Я хочу, чтобы ты меня выслушала, Рива. Выслушала и услышала. Оружейник с развитым даром – ударная пешка Правительства. Тебя будут посылать туда и заставлять делать то, что лежит за пределами законов и правил, прикрывая это долгом перед Федерацией. Без права отказаться, иначе трибунал. А трибунал отразится, прежде всего, на близких тебе существах. Сейчас ты можешь покинуть УИБ без лишней лжи, имеющей свойство всплывать, когда не надо. Все думают, что магией ты не владеешь.

 Нижи вздохнула , встав с кресла, обошла стол и уселась возле меня.

 – Мне это доходчиво объяснил другой... маг. И я, если честно, при всем уважении к действиям мужчин, не могу понять, почему Стар просто не мог донести до тебя эту мысль, а попытался доказать твою несостоятельность, как мага. Неправильный подход. Ты могла сорваться на экзамене. Тем более, аркантов угнетает недоделанность, неспособность... Это жестоко. В любом случае в армии тебе делать нечего. Особенно сейчас! Лучшие времена Федерации давно позади. То, что сейчас происходит в наших верхах, наводит на мысль о скором ... О смене власти. Но это, опять же, не тема сегодняшнего разговора. Я хочу показать тебе то, что ты можешь, а ты уж сама решишь, надо тебе это или нет. И, кстати, оценка силы, Рива, производится номинально. Пока не начнешь творить, никто не узнает твой потенциал, все эти приборы, которыми тебя окружают на проверке – просто пустышки. Лишь оружейник может понять, что другой оружейник творит магию.

 Я застыла, забыв даже как дышать.

 Нижи, чуть подумав, начала говорить, говорить такое, от чего мое сердце вдруг забилось во сто крат быстрее.

 Магия, сила, которая не хотела даваться, ускользая от меня, она оказалась такой до логичного простой и совершенной. Я лишь выполняла команды, даже не задумываясь, точно следуя за янтарным взглядом Нижи, и вот передо мной весь мой арсенал. Мой, заученный по настоянию Стара, арсенал, который из шестнадцати видов ножей,!

 Я думала, что совершенно не разобралась в схемах и свою 'пустоту' так и не нашла, но все оказалось проще. В любой момент я могла меня формулу, менять форму, рисовать узоры по длинному лезвию кинжала. По лицу катились слезы облегчения, потому что я корила себя за глупость и неумелость, а на самом деле мне просто нужна была подсказка.

 – Магия мужчин и женщин отличается, Рива. Мужчины видят мир по – другому. Он для них четкий, выверенный, в их памяти закладывается образ идеально созданного оружия, и они уже не трогают его, лишь машинально воспроизводят то, что прочно забито в подкорку. Им важен результат. А мы видим мир живым, текучим, нам интересен сам процесс, – Нижи вытянула руку, и в ее ладонь лег длинный изогнутый полумесяцем клинок, однако, в руках хозяйки потек, точно ртуть, превращаясь в маленькую острую шпагу.

 Со всем можно было экспериментировать, не надо ничего четко заучивать. И я сама не заметила, как обнаружила то, что мне даже и не снилось. Мои произведения искусства парили в воздухе остриями от меня.

 – Телекинез! Но у меня же нет... – я в обморок готова была упасть.

 – У тебя его и нет. Это управление в пространстве только тем, что ты создаешь. Но при должной тренировке это очень даже удобно, не телекинез, но все же.

 Стоявшая на столе старинная чернильница была поддета широким клинком, поплыла к женщине и мягко опустилась ей на ладонь.

 – Знаешь, Рива, я всегда мечтала о дочке. Чтобы тоже в глазах любовь и восхищение, – вдруг грустно сказала женщина, с очень усталыми желтыми глазами. – А теперь попробуй, вбери обратно.

 Я просто вздохнула, и все предметы испарились. Больше сдерживаться я не смогла, и, уткнувшись в ладони, заревела в три ручья, как делала только в глубоком детстве.

 

 

 

Глава 10

 

 Планета Нейтис – Планета Алюра.

 3061 – 3062 года по человеческому летоисчислению.

 

  Ина

 

 Оповещение системы о посетителе разбудило меня среди ночи, как и подушка, прилетевшая со стороны кровати Литы.

 – Это к тебе, – разъяренный шепот разбуженной электро.

 – Чего это вдруг? – прошипела я в ответ.

 – Вряд ли Амир пришел ко мне, – последовал 'обиженный' ответ.

 Амир! В два часа ночи!

 Я свалилась с кровати, запутавшись в тонкой простынке, которой укрывалась, увлекая за собой все подушки и швырнув одну из них в Литу, на четвереньках отправилась к двери. Когда створка отъехала, там никого не было, лишь тихий шелест шагов. Вывалилась в коридор, как – то подзабыв, что босиком и в коротеньких шортиках и майке.

 – Амир? – парень, удалявшийся по коридору, остановился. Он был полностью одет в темную форму университета, и в блеклом свете, лившемся с потолка и слегка разгонявшем мрак, переливались лишь его волосы.

 Я подошла и застыла в метре от стоявшего ко мне спиной, друга.

 – Амир? – снова позвала я.

 Парень резко развернулся, и через секунду я оказалась в его объятиях. Он сжал меня крепко – крепко и уткнулся лицом макушку с ежиком коротких волос. Плечи его содрогнулись.

 – Она умерла.

 Я замерла, а потом, обхватив руками его талию, прижалась к нему так – же сильно. Слезы хлынули из глаз.

 – Мне так жаль...

 

***

 

 После высадки со сталтера, где у нас состоялся достопамятный разговор с Амиром, и приезда домой, я дорвалась до ванны! На Нейтисе вода – большая дороговизна, а потому только душ и только полторы минуты. А тут! Я набрала большую вмонтированную в пол купальню обжигающе горячей водой и решила попросить у мамы еды. За вкуснятиной пришла в полотенце, мама с папой, стоявшие на кухне вместе с младшей сестренкой Никарой, ошарашено уставились на меня.

 – Ничего себе! – выдал папа

 – Что? – оторвалась я от созерцания богатых внутренностей холодильного шкафа.

 – А неплохо вас там гоняют, я смотрю, – улыбнулась мама.

 – Да что такое – то? – я начала себя оглядывать. Синяки от моих упражнений успели сойти вроде. Пугать больше нечем. Костлявой я тоже никогда не была....

 – Это мускулы или мне кажется? – сестренка схватила меня за руку и вытянула в сторону. – Ну – ка, напряги!

 – Брысь, малявка!

 – А на животе, небось, кубики? – ехидно так было сказано уже от двери.

 – Сейчас на заднице у кого – то кубики появятся! Я же мухобойку возьму!

 – Бе – бе – бе!

 – Но в чем-то она права... – задумчиво выдал папа.

 – Кубиков нет! – рявкнула я, в конец застеснявшись.

 Схватив поднос с соленым крекером, фруктами и маленьким пакетом молока, потопала в ванную, где, включив музыку, объедаясь и наслаждаясь книжкой , периодически добавляя кипяточка в свое ложе, провалялась целый час.

 Выдернул  меня из состояния блаженства сигнал датчика.

 – Неужто родственники требуют освободить комнату? – удивилась я вслух.

 Но вызывал Амир.

 Так как я сидела в воде, пришлось погрузиться по самый подбородок, придвинув пенку рукой.

 – Привет, – поздоровался мой уитриманский друг. – О, я не вовремя!

 – Нормально все! Просто любитель я в ванной валяться!

 – Поздравляю! Дорвалась! – улыбка стала шире. – Хотел спросить, есть ли у тебя какие-то планы на послезавтра?

 – Э! Да нет, никаких. А что такое? – удивилась я.

 – Я... – замялся Амир, – хотел пригласить тебя в гости и ... чтобы ты нарисовала маму и отца.

 – Амир, – я была ошарашена. – Я же не профи. Я не смогу это сделать качественно.

 – Не смеши, я видел твои работы. У тебя очень живые лица получаются. Ну, конечно, если ты не хочешь...

 – Нет – нет! – торопливо заговорила я. – С радостью попробую. Тем более Рыжик мне оставил свой планшет. Только потом, чур, без закидывания тухлыми яйцами!

 – Я тогда за тобой в полдень залечу, нормально будет? – воспрял духом Амир.

 – Конечно, я вышлю координаты.

 – Тогда, до послезавтра. Пойду яйцами запасусь, – хмык.

 – Эй!

 Но экран бессовестно погас. Я тут же скинула координаты. И... что-то петь захотелось, чем я и занялась, врубив список любимых песен, орала во все горло. Хорошо, что звукоизоляция отменная, а то домашние повесились бы.

 Послезавтра подкралось незаметно на фоне встреч с родственниками, обедов и ужинов.

 В полдень я уже маялась у себя в комнате в платье по колено, изумрудном под цвет глаз (это я себе льщу!), пытаясь придать хоть какой – то порядок коротким волосам, они меня просто убивали. Я так привыкла к длинной шевелюре. А тут! Впору задуматься о парике.

 С посадочной площадки у самого дома послышался шум. И я, подхватив сумочку с планшетом и мамин пирог, который она специально приготовила, полетела через черный ход к площадке.

 Как всегда опоздала, конечно! Мама, папа и Амир стояли возле выхода со стоянки. Уитриман был в легкой белой рубашке и брюках, короткие волосы сияли в лучах Линды.

 – Я, как всегда, – собравшиеся дружно кивнули и улыбнулись.

 – Мама, папа – это Амир Атолии, мой сокурсник. Амир – это Алек и Миама Маккой. Дабы предвосхитить твой вопрос папа, Советник Атолии – дядя Амира.

 Глаза папочки округлились.

 – Приятно познакомиться, Амир! – он протянул руку.

 У уитриманов такой традиции нет. Они обычно слегка кланяются, скорее даже слегка склоняют голову к левому плечу. Но Амир спокойно ответил на рукопожатие. Мысленно дала себе затрещину, забыла, откуда родом мой друг! Он прекрасно знает, уж основные человеческие правила общения точно, и то, что на Алюре признают уитримано – людские традиции в равной степени.

 – И мне, сир Маккой, сира Маккой, – парень все же поклонился.

 – Ферма вашей семьи далеко, Амир? – спросила мама.

 – Около получаса лета. Если вы не против, я верну Ину к вечеру, около девяти.

 – Нет, конечно. Судя по тому, что мы наблюдали недавно, Ина может ... – тут папа получил тычок локтем в бок от мамы.

 – Заглядывайте к нам, Амир! Будем рады познакомиться с вашими родителями.

 – Спасибо, сира Маккой. С удовольствием.

 – Иночка, дочка, ты ничего не забыла? – все многозначительно воззрились на меня.

 – Нет. А что?

 Озарение пришло мгновенно! Вот черт! Я так привыкла за пару дней шастать без обуви, что про босоножки, конечно же, забыла. Прямо видела ухмылочку на лице уитримана. Краснеть начну, нет, не начну, нет, начала все-таки!

 – Амир, я взяла на себя смелость передать вашим родителям пирог с викрой.

 – Спасибо, сира Маккой, с радостью примем подарок.

 – Подержите, пожалуйста, коробочку, вот, и планшет. Ина, пойдем! Без обуви в гости соваться не прилично.

 И мило улыбаясь, мама уволокла меня в дом, оставив Амира с папой, коробкой и планшетом.

 – Какой милый мальчик! – запела мама в гостиной.

 – Мама! Он друг и однокурсник!

 – А жаль... – мама воздела глаза к потолку.

 – Ууу! Я пошла!

 – Иночка, больше ничего не забыла? – подозрительно – хитрый взгляд мамы в мою сторону.

 – Нет, вроде. Если ты намеками говоришь, то мозг взяла! – что за намеки!

 – Ну – ну! Пирог не помни!

 

***

 

 Амир открыл дверь маленького флаера и галантно предложил руку помощи, которой я и воспользовалась. Усевшись, забрала у друга коробочку и сумку, и через пару секунд он уже сидел рядом. А еще через секунду мы взвились в небеса и помчались на восток.

 – Как отдыхается? – через минуту, установив автопилот, повернулся ко мне парень.

 – Нормально, если не учитывать ежедневного обжорства, – я хмыкнула, глядя на пролетающие облака под нами. – Амир...

 – А?

 – А как зовут твоих маму и от... папу?

 – Отец – Мирто Стерн, мама – Алае Атолии.

 – А почему у вас с мамой и от... Советником одна фамилия, а не с отчимом?

 – Когда мама забеременела, об это узнал брат отца. Он тоже был влюблен в маму. И после ... В общем, он значится моим отцом официально.

 Как же все запутано!

 – Мда, а где он теперь?

 – Он умер много лет назад. Ина, – Амир запнулся, – я хочу тебе сказать о маме, чтобы ты не пугалась. Она ориентируется в окружающей действительности, но реагирует на все медленнее, и может иногда выпасть из реальности, а, потом, забыть то, что было недавно.

 – Я поняла.

Мы пару минут молчали.

 – Ты, правда, стала заниматься боем на мечах с Ривой?

 – Да, правда, цель была другая. Я хотела научиться рисовать тело в движении. Но Ридрик поднял меня на смех и заставил бегать с палкой, чтобы в курсе быть у кого, где и какие мышцы, и как – то втянулась. Необычно это, в нашем мире размахивать железками.

 – Я пробовал, мне тоже понравилось, но решил, что рукопашный бой все же полезнее.

 – Ты в отряде Топура? – хотя, я и так знала.

 – Ага, забавная, я тебе скажу, вещь – работать в команде. Для меня сложно.

 – А мы ничего не делаем, вот надеюсь... попасть на художественный через год.

 Амир как – то странно посмотрел, будто обрадовался.

 – Значит, слухи правдивы, и вы вообще не тренируетесь?

 – Смысла нет. Показывать силу не хочу, да и Рива, сам знаешь... Мне ее жутко жалко, она к этому как раз стремится, но у нее ничего не выходит.

 – И хорошо, чем меньше девчонок в армии будет, тем лучше, – уверено заявил уитриман, глядя на бортовой монитор.

 – Ты против женщин на службе?

 – Конечно, это мужская обязанность, а уж никак не ваша. Если у меня когда – нибудь будет возможность, обязательно представлю такой проект.

 – Проект?

 – Я работаю на каникулах, да, если честно, и во время учебы с Советником, он оформил меня, как общественного помощника. Суть в том, что Советник на заседании может предложить проект закона, но требуются доказательства, обосновывающие необходимость его принятия. А это целое искусство. То, что приемлемо для одной расы, может быть отвергнуто другой. Те же арканты – они ведь помешаны на долге, им сложно будет объяснить, почему женщинам нечего делать в армии, даже если у них дар.

 Ах, вот почему Амира никогда не видно! Теперь понятно!

 – Ты вроде хотел тоже уйти из УИБа. Тогда зачем тренируешься? – решилась поинтересоваться я.

 Амир промолчал, бросив на меня задумчивый взгляд. Загадочки!

 – Мы на месте! – пальцы уитримана забегали по кнопочкам, и мы плавно опустились на маленькую площадку возле небольшого дома, утопающего в винограде.

 Амир помог мне выбраться и, забрав сумку и коробочку, повел меня к дому. К нам на встречу вышли тот самый высокий седовласый уитриман, встречавший сына на космовокзале, и совсем невысокая уитриманка, до удивления красивая, с огромными глазами, тонкими чертами лицами, со струящимися жемчужными волосами, собранными в хвост. В ее крови явно были замешаны другие расы. Явно корван. Полукровка. Вот она была настоящим эльфом. Даже белая полоска шрама, пересекавшая лоб, ее ни в коей мере не портила.

 – Мама, папа, – Амир остановился рядом со мной. – Это Итирина, моя подруга и однокурсница. Ина, это Мирто и Алае, мои мама и папа.

 Я поклонилась и улыбнулась

 – Мне очень приятно познакомиться.

 Мама Амира вдруг протянула мне руку, и я осторожно коснулась ее тонких пальчиков.

 – У тебя очень красивая подруга, – ее голос журчал, как ручеек. Медленный ручеек. А я зарделась, чувствую по щекам. Вообще – то красавицей я не была, черты лица самые обычные.

 – Нам тоже очень приятно, – мягко улыбнулся Мирто. – Пройдемте в дом, тут жарковато.

 Пара развернулась и медленно вошла в дом, Мирто бережно придерживал жену за локоть.

 А я... Как обычно! Пока мы летели на флаере, я сняла датчик с руки, от жары кожа под ремешком прела и, разумеется, его забыла. Извинившись, побежала назад, когда вернулась, Амир ждал меня на пороге.

 – Не говори, что я безнадежна, и так знаю!

 – Не скажу, – еще шире улыбнулся Амир. – Пойдем.

 – У тебя безумно красивая мама, – тихо пошептала я.

 Друг кивнул, пропуская меня в прохладный полумрак дома.

 

***

 

 Мы уселись на крытой террасе. Точнее, мужчины усадили нас с Алае, а сами пошли за чаем и вкусностями.

 – Амир сказал, что вы – художница, – прожурчала мама моего друга, сложив руки на коленях, отчего выглядела она удивительно юной. Я понимаю, почему Советник потерял от нее голову, как и его брат, как и отчим. Поклонников у нее, наверное, было целое полчище.

 – Я училась несколько лет. И до того, как узнала о даре, очень хотела попасть на художественный факультет.

 – Это жестоко – принуждать к тому, чтобы служить в армии, есть дар или нет! – лицо Алае погрустнело, она наверняка про сына в этот момент подумала.

 – Амир попросил меня нарисовать ваш портрет и уважаемого сира Мирто, если позволите?

 – Мне было бы приятно. Вот уж не думала, что придется позировать в жизни, – она улыбнулась, но вдруг резко нахмурившись, приложила тонкие пальцы ко лбу. Я испугано подалась вперед.

 – Сира Алае, все хорошо?

 – Да. Не волнуйтесь, иногда голову резко пронзает. Амир рассказал вам, что со мной произошло?

 – Про аварию?

 Алае медленно кивнула.

 – Он просто сказал, что таковая была.

 – К сожалению, вот уже пять лет мои мужчины вынуждены обо мне заботиться, а я для них, что хрустальная статуэтка. Это ужасно – быть обузой.

 – Сира Алае, вам не стоит себя корить.

 Она горько улыбнулась, в эту минуту на веранде показались мужчины. Амир с чашками и чайником и его отец с нарезанным пирогом и конфетницей.

 Они были удивительно гармоничной парой и очень легкой. Меня расспрашивали о моем даре, о родителях, об урожае, об отце, про которого сир Мирто был наслышан, причем, только  хорошее. Я же, выпив чашечку ароматного фруктового напитка, с разрешения супругов достала планшет и принялась за дело. Алае сидела рядом с Мирто на маленьком диванчике, от чего оба представляли идиллическую картинку.

 Работа мне совершенно не мешала принимать участие в разговоре. Амир в это время рассказал про УИБ, занятия, его отряд.

 – Странно, – удивился Мирт. – Мне всегда казалось, что там, где воздух есть, он – самая сильная стихия?

 – Возможно и сильная, но контролировать я ее не могу. Не понимаю, как можно призвать и управлять тем, чего не видишь, – я улыбнулась.

 – Я представляю, как переживают ваши родители. Мы с Алае были в шоке, ведь Амир для нас самое ценное!

 'Самое ценное' в этот момент залился краской, вот, правда, взял со своей белой кожей и покраснел.

 – Ну, я надеюсь их порадовать скорым отчислением, если повезет, – я подмигнула Амиру, и тот расплылся в улыбке.

 – То есть, вы тоже ... Как и Амир... – Мирто замялся.

 Я кивнула. Родители друга понимающе переглянулись.

 – А какое ваше любимое время года, Ина? – вдруг спросила меня сира Алае.

 – Весна, которой я не увижу, – улыбнулась я.

 – Как это? – удивился сир Мирто, Амир округлил глаза, сира Алае не понимающе застыла.

 – Понимаете, на нашей коренной планете, Земле, я читала, была страна, Япония. Там в почете были вишни, особый сорт деревьев. Когда они зацветали, весь мир погружался в туман, лепестки нежно – розового оттенка устилали все вокруг, порхали в воздухе. Я видела старые снимки, это было потрясающе красиво. Огромные сады сакуры. Для целого народа это был праздник.

 – Да, наверняка красиво. Дух уитриманов всегда был ближе к зиме, к снегу. Как далеко бы мы не уходили от Ультири, наши корни всегда с нами, вот и тоскуем мы по зиме, – сир Мирто нагнулся к маме Амира. – Дорогая, все хорошо?

 – Да, – она коснулась его щеки, и устало улыбнулась.

 – Сира Алае, вы позволите сделать ваш снимок, и я смогу закончить самостоятельно. А то я вас утомила сидением на одном месте, – извиняющимся тоном попросила я.

 – Ничего страшного, Ина, все хорошо.

 – Мы можем отпустить маму? – спросил Амир.

 – Да, разумеется! – кивнула, загружая полученные снимки в память

 – Тогда с вашего позволения я пойду, прилягу, – улыбнулась уитриманка. – Мне было очень приятно с вами познакомиться, Ина. Очень надеюсь увидеть вас вновь, и не раз.

 Я улыбнулась.

 Амир и Мирто помогли Алае встать, и сопроводили женщину – эльфа в дом.

 

***

 

 Амир вернулся минут через пять с влажными волосами и в другой рубашке. Я пока допивала чай, пытаясь подобрать палитру для портрета.

 Друг сел рядом, налив себе остывшего напитка и закинув конфету в рот, стал смотреть за моей работой.

 – Вроде смотришь, все просто, а если самому попробовать, так кошмар выходит. У меня с черчением прямой линии-то проблемы, – признался Амир.

 – Я думаю, ты просто не практиковался. Кстати, видела на стене твою коллекцию наград. Ты, похоже, победил на всех соревнованиях по обществознанию и праву для подростков на нашей и пяти планетах в окружности,– улыбнулась я.

 – Не на всех, – опять начал краснеть. – Не хочешь прогуляться? У нас красивый старый сад.

 – С удовольствием. С сирой Алае все хорошо? – заволновалась я.

 – На удивление, да! Просто устала. Мама не привыкла бодроствовать больше трех часов к ряду.

 – Ох, я же...

 – Не переживай. Все хорошо. Раз она столько сидела, значит, ей было приятно, теперь она отдыхает, и срывов не было. Это отлично!

 Мы спустились по маленькой лесенке в сад. Здесь царила тень и прохлада.

 – Тут есть пруд? – удивилась я

 – Да, дальше за виноградом. Как догадалась?

 – Тянет свежестью.

 – Да, отец следит за садом, пруд почти каждый год чистят, так что затхлости нет.

 Мы прошли по узенькой выложенной круглой узорчатой плиткой дорожке мимо высоких стволов. Удивительно, тут росли сосны, и запах хвои был просто сногсшибательным. По коре одной из сосенок стекал когда – то ручеек смолы, а теперь застыл, и сейчас сиял в свете заходящей звезды, точно глаза Ривы. Надо будет попросить аркант позировать. Мимо такого волшебства грех пройти. Не то чтобы Рива была эталоном красоты, у нее было высокий рост и телосложение было не субтильным. Но все в ней было как – то гармонично. Как и в Амире. Почему – то я споткнулась об эту мысль и украдкой глянула на друга. Амир шел по траве, предоставив мне топать по дорожке, тоже размышляя о чем-то своем, и, как оказалось, тоже поглядывая на меня. Наши взгляды  встретились, и мы улыбнулись друг другу.

 – Можно вопрос? Если не хочешь – не отвечай!

 Амир кивнул.

 – Мне кажется, или твоя мама, она не знает о тебе и о... Советнике? – осторожно начала я.

 – Да, не знает. Мы с отцом решили не говорить. Слишком тяжело ей давались воспоминания о его предательстве, чтобы сейчас знать, что она существует на его деньги, – горько и зло прошептал Амир, пнув носком ботинка камушек в пруд.

 – Это скорее твои деньги. Он должен был обеспечивать тебя, он же отец, а он пальцем и не пошевелил.

 – Я бы с радостью обошелся без этого, – Амир запрокинул голову и уставился в темнеющее небо

 Больше я не поднимала эту тему.

 Гуляли мы до темноты. Я узнала, как отчим купил этот дом, и сколько труда вложено во все это. Узнала о маме, оказывается, Алае была до травмы высококлассным врачом – педиатром. А я поведала о шалостях сестер и братьев, о натюрмортах, о портретах, о истории Земли. Моя жизнь, она была гораздо проще и легче.

 В этот вечер я была счастлива, и когда мы погрузились в флаер, предварительно попрощавшись с сиром Мирто, я попросила у Амира разрешение включить музыку, чтобы продлить очарование. Красивая мелодия, грустная и радостная одновременно заполнила пространство салона. Друг выключил свет, и мы, будто без машины, парили над облаками, свет далеких звезд – это все, что освещало наш путь. Было сказочно. И молчание было совершенно не гнетущим, а спокойным, таким, каким и должно быть.

 

***

 

 Амир вернулся через неделю после сообщения о смерти сиры Алае. В таких случаях ученикам УИБа разрешают перемещаться на военных кораблях, что в разы сокращает время в пути. Военные мы или нет, все-таки!

 Он прилетел днем, и я лишь успела заметить, как уитриман с небольшим рюкзаком прошел через холл к лифтам, ведущим на жилые этажи. Я даже окликнуть его не успела. На физподготовку и лекции он не приходил.

 А когда перед занятием с Ривой я забежала к ним с Топуром в комнату, там никого не оказалось. Поздним вечером, а это была суббота, день накануне выходного, я пришла с занятий, вымывшись в душе и переодевшись, заглянула к девчонкам.

 Настя обрабатывала Риву, надо – де завтра сходить в город. Желательно в бар 'Алтемон'. Рива, находящаяся с начала семестра в подавленном состоянии, была согласна на все. Поразительно, какая упертая раса! Чуть что, причисляют себя к никчемным. Самое поразительное, что правильная Рива согласилась на предложение Насти, на что я ей и намекнула. Но аркант лишь пожала плечами. Совсем сдалась.

 Я же была слишком расстроена тем, что произошло с мамой Амира, чтобы в авантюры ввязываться. Было уже ближе к десяти и по идее отбой, когда я вышла от девчонок и пошла к своей комнате. Возле самой двери, вдруг поймала себя на мысли, что, возможно, Амир у себя.

 Подойдя к их с квадри жилищу, обнаружила, что курсант Атолии на месте, в отличие от курсанта Дрог – Туе, который куда – то умотал, несмотря на отбой, хотя уже в концу первого учебного года, мы поняли, что к магом все же лояльно относятся.

 

 Постучалась. Прошло не меньше минуты, прежде чем дверь открылась, и я увидела удаляющуюся спину Амира, Он явно работал, с планшета и симколов на столе проецировались несколько текстов, и автором одного из них, похоже, являлся он.