Текст книги "Невеста для чудовища (СИ)"
Автор книги: Алена Райс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)
Глава 5
Элис Эверлейн
Я опустила взгляд и от неожиданности подпрыгнула,
На меня смотрели два коричневых глаза, а на платье лежал вываленный раздвоенный язык все того же ящера, который сегодня так бессовестно разбудил меня, напугав.
– Что там у тебя случилось? – раздался голос с противоположного конца стола.
А ящер вдруг посмотрел так жалобно и умоляюще, словно просил его не выдавать.
– Укололась вилкой, – соврала я и незаметно, выбрав самый большой кусок курицы бросила его под стол, где наглая ящерица сразу же его проглотила и теперь сидела и смотрела на меня в ожидании добавки.
– Укололась вилкой? Тебе что два года и ты не умеешь пользоваться столовыми приборами? Ах, прости, я совсем забыл, что моя мышка… крестьянка, – последнее слово мужчина проговорил так, словно выплюнул, столько в нем было слышно пренебрежения. – Что ж, надо будет попробовать научить тебя хотя бы основам этикета. Если конечно ты хоть что-то поймёшь, ведь вы – крестьяне, глупы, необразованны и очень примитивны, – при последних словах он взмахнул в мою сторону рукой, будто отгонял от себя муху.
Только вот этот его жест как и слова меня почему-то оскорбили и задели. Как он может так пренебрежительно отзывается о людях?
Да, возможно, крестьяне не умеют играть на клавесине или не читали тех ученых и заумных книг, что хранятся в большом количестве в библиотеках разных графов и лордов. А самое главное, что те самые лорды и маркизы читали все эти талмуды не для того, чтобы действительно подчерпнуть оттуда что-то полезное, а просто ради того, чтобы потом умничать на светских раутах. Ох, как же часто я встречала таких напыщенных индюков во дворце.
А крестьяне… Ведь именно они своим трудом кормят нас, аристократов, именно они помогают справляться с бытом, шьют нам одежду, пекут хлеб. А если уж говорить про умение веселиться, то и в этом им нет равных. Ни один бал, утопающий в кружеве, позолоте, блеске драгоценных камней и надменных взглядах, никогда не сравнится с танцами обыкновенных горожан на площади. Вот где действительно царила атмосфера радости, любви и веселья.
И сама не знаю зачем, но все это я высказала сидящему напротив мужчине, единственное умолчав о том, что и сама отношусь к аристократии и являюсь дочерью правящего короля.
Моя пламенна речь иссякла и я вновь уставилась в тарелку.
– Маленькая глупенькая мышка…, – послушалось с того конца стола. – Да ты хоть знаешь с кем ты споришь? – ещё более тихий шёпот…
И он в один момент оказался рядом, беря меня за плечо и заставляя подняться из-за стола. Огонь свечей тут же померк и комната погрузилась в полумрак. Сейчас, даже если бы мой похититель откинул с лица свой капюшон, то я все-равно ничего не смогла бы рассмотреть. А ведь в какой-то момент промелькнула надежда, что сейчас я смогу рассмотреть таинственного хозяина замка. Но все эти мысли вылетели из головы в тот момент, когда сильные руки крепко прибыли меня к твёрдому телу и несколько секунд мужчина просто стоял, уткнувшись носом в мою макушку и рвано дышал. Я чувствовала как под его плащом громко стучит сердце и напрягаются мышцы. И вдруг резкий рывок и, развернув меня к себе спиной, он толкнул меня вперёд, отчего я налетела на стол, а он стремительно подошёл сзади и надавив мне на лопатки заставил грудью лечь на стол. Я сжалась от страха, но когда поняла, что он задирает мне юбку, оголяя ноги и то, что должен был увидеть только мой муж во время первой брачной ночи, я попыталась вырваться, но снова сильные руки придавили меня к столу.
– Я не могу взять тебя сейчас, но я ведь могу попробовать тебя на вкус… глупая сладкая мышка… – едва слышный шёпот у уха и его горячее дыхание, от которого мурашки побежали по спине.
Я оказалась абсолютно голой перед ним, ведь к платью мне никто не положил нижнего белья, а то в котором я была, куда-то пропало. Вдруг я почувствовала как между моих ног, раздвигая складочки оказалось что-то влажное и горячее.
Это был его язык и когда я это осознала, то не смогла сдержать выдох, смешанный со стоном. А язык жадно хозяйничал там, где я даже рукой не смела себя трогать. Он то осторожно, едва касаясь, дотрагивался до меня, то по-хозяйски жестко и грубо заставлял нежные складочки расходиться в стороны, открывая самое сокровенное – небольшую розовую дырочку. Пару раз язык проникал в неё, не заходя слишком далеко, оставаясь на входе, но при этом даря необыкновенное ощущение сладкой неги.
По моим ногам текла влага, я шумно дышала, стараясь подавить стоны, но они вырывались из моей груди помимо воли…
Я была пленницей в замке ужасного монстра, прячущего своё лицо в тени глубокого капюшона и сейчас он завладел мной, делая то, о чем я даже в книгах не читала. А я, как последняя девка из борделя, готова была просить ещё. Я не понимала что со мной происходит и почему я так реагирую на его прикосновения и это сводило с ума…
Наконец хозяин замка перестал терзать мое тело и я выдохнула. Но как оказалось сделал он это только для того, чтобы перевернуть меня к себе лицом и вновь положить на стол. Только в этот раз мой взгляд упирался не в красный бархат скатерти, а в хрустальную люстру, что висела на потолке.
Мужчина встал между моих ног, раздвигая их и сгибая в коленях и вновь его язык оказался во мне. Потом он переместился на небольшой чувствительный холмик, массируя его и лаская, а я закусила губу и сжала скатерь в ладонях, отчего она поехала по столу и на пол упали и разбились пара тарелок. Но мужчину это не остановило. Теперь к его языку добавились еще и пальцы.
Они скользили между складочек, дотрагивались до чувствительного холмика, а после спускались вниз, слегка растягивая вход в меня и едва погружаясь внутрь.
К голове прилил жар и казалось, что вся комната куда-то плывет, мое сознание в этот момент было где-то далеко, отдав власть телу, которое несмотря на всю постыдную ситуацию хотело ещё… Я выгибалась навстречу нежным рукам и мягким губам, желая большего. Как вдруг в коридоре раздался ужасный грохот и мой похититель со стоном оторвался от меня и поспешил выйти из комнаты.
Глава 6
Неизвестный
Эта девушка сводила меня с ума. Ее запах витал по замку, заставляя меня то и дело отвлекаться от собственных мыслей и думать о ней.
Она была моим спасением и наказанием. Я желал обладать ей и не мог позволить себе этого. И одновременно с этим я жаждал выкинуть ее из замка и больше никогда не видеть, но и этого не мог себе позволить. А самое смешное было то, что чего же я желал на самом деле больше, я пока так и не понял.
Приближалось время ужина и ей уже должны были отнести платье. Что ж, в большей степени я, откровенно говоря, хотел поиздеваться над ней. Ну какая девушка, будь она даже простой крестьянкой, решится надеть такой откровенный наряд. Я представил ее возмущение и улыбка на лице появилась сама собой. Что ж, будет интересно посмотреть, как она будет выкручиваться из сложившейся ситуации.
А возможно она даже восхититься нарядом и с радостью наденет на себя. Вряд ли эта девушка в своей обычной жизни хоть когда-нибудь имела возможность ни то что примерить подобное платье, а вообще даже подержать его в руках. Ведь хотя наряд и был весьма откровенным, надо отдать должное, мастерство с которым он был сшит и украшен заслуживало похвалы, это была тончайшая работа. Я не знаю ни одного мастера, который смог бы повторить подобный наряд. Наверное, будь платье менее откровенным, в нем можно было бы блистать на лучших балах, вызывая зависть у соперниц. Хотя откуда простой крестьянке понять это. Она ведь и порвать может нежную ткань, когда будет пытаться примерить его. Крестьяне неотесанны, грубы и глупы. И судьба, будто в насмешку, послала мне именно крестьянку…
Все это я обдумывал, сидя за большим столом и постукивая пальцами на которых проступили когти, стоило только подумать о том, что девушка, имя которой я до сих пор не знал, обычная крестьянка.
Взглянув на часы, которые стояли у большого, занавешенного тяжелыми темно-синими занавесками окна, я понял, что задумался и не заметил, как стрелка часов давно показывала пятнадцать минут девятого. То есть моя гостья должна была явиться сюда пятнадцать минут назад. И это открытие неимоверно разозлило.
Никто и никогда не смел заставлять меня ждать. Это было непреложное правило.
А тут какая-то девчонка не явилась вовремя. Да как она посмела?!
Я вышел из комнаты и, чеканя шаг, направился к ней. Даже если она будет голой, то я вытащу ее оттуда нагишом и заставлю так и сидеть весь ужин!
Буквально влетев в комнату я увидел девушку прикрытую одним лишь полотенцем. От одного ее вида жар прошёлся по телу и задержался в районе паха, заставляя представлять в голове совсем пахабные картины с ее участием. Я тут же представил ее, лежащую на огромной кровати и извивающуюся подо мной. Как ее стон переходит на крики, как я грубо и в тоже время нежно прикусываю розовую горошину соска, а мои пальцы, медленно погружаясь внутрь, чувствуют ее влагу… Дыхание сбилось и, чтобы не сорваться, и не сделать девушку своей прямо здесь и сейчас, пришлось переключиться на злость, благо повод уже был.
– Да как ты посмела мне отказать! – прорычал я и схватил мою пленницу за руку, но она вырвалась и отчитала меня как какого-то мальчишку, сказав, что не одета. Будто я и сам этого не заметил.
Хорошо, что мое лицо было скрыто капюшоном и она не могла видеть с какой жадностью я смотрю на ее тело, иначе она, испугавшись, давно убежала бы и закрылась в ванной комнате.
– У тебя пять минут и больше не зли меня. Не успеешь одеться, пойдёшь голой, – ледяным тоном проговорил я и мне это стоило неимоверных усилий, потому что голос охрип и скорее был готов шептать пылкие признания или грязные словечки, которые в своё врем так нравились Жеанне, чем отчитывать ту, которую я так сильно желал.
Правда все мое желание пропало, стоило только взгляду наткнуться на платье крестьянки, что висело на спинке стула. В порыве гнева я сгрёб его и со злостью кинул в камин, где оно тотчас сгорело. А я обернулся к девушке:
– Запомни, в этом доме мое слово закон. И никто! Никто не смеет его нарушать, даже одной хорошенькой мышке это непозволено. А если вдруг она решит по-другому, то мне придётся ее наказать.
И я вышел, громко хлопнув дверью.
Идя по коридорам замка я пытался прогнать из памяти образ девушки в одном полотенце. Стоило мне его лишь немного поддеть и оно упало бы. Соблазн был велик, но тогда я бы точно не сдержался и мог все испортить. А этого никак нельзя было допустить. Сейчас мне как никогда нужны здравый рассудок и спокойствие.
Черт! Я остановился и посмотрел в огромное зеркало, что было в коридоре. Плащ и капюшон надежно укрывали меня от чужих глаз, но зато сам я прекрасно знал, что под ними скрыто. И именно поэтому старался держать себя в руках. Но с каждой секундой, которую девушка находилась рядом, мне это давалось все с большим трудом.
Я вернулся в столовую и откинулся на спинку стула, отбросив капюшон. Сейчас я был в комнате один, если не считать Тамео. Но, к счастью или наоборот к сожалению, ему было все – равно на мой внешний вид.
– Уже можно подавать еду? – спросил он, намекая, что девушки все ещё нет и возможно она вообще не придёт, проигнорировав мой приказ.
– Да!
Кажется мой крик должен был быть слышен не только в замке, но и в окружавшем его лесу. А сам я стремительно отправился по знакомому маршруту, чтобы если надо волоком притащить эту несносную девчонку и усадить за стол. Но за очередным поворотом наткнулся на нее, спешащую на ужин.
Она была прекрасна. Полупрозрачное платье скорее распаляло воображение, чем прикрывало тело девушки. Так и захотелось, выпустив когти, осторожно провести ими по спине, распарывая тонкую ткань и освобождаясь мою гостью от наряда. Поэтому, чтобы подавить желание, я вновь сорвался на неё, используя простынь, которой она стыдливо прикрывалась как повод.
Но ещё хуже стало, когда я, ведя ее по коридору на секунду поймал наше отражение в зеркале.
Спасибо за поддержку книги))
Всех целую, обнимаю и посылаю миллион лучей добра))
PS: рада, что новые обложки пришлись вам по вкусу))
Глава 7
Неизвестный
Я не мог отвести глаз от нашего отражения в зеркале. Прекрасное хрупкое создание в моих руках и я, тот кто вечно должен прятать своё лицо в тени плаща…
Наконец мы вошли в обеденный зал, сели и я приказал девушке поесть.
Было приятно смотреть на то, как незнакомка смущается и пытается прикрыть грудь. Стало ясно, что она совсем не привыкла к мужскому вниманию. Хотя у меня и закрадывались некоторые сомнения. Ведь крестьянки часто не гнушались делить ночи с господами в надежде на лучшую жизнь.
В случае с моей гостьей я точно знал, что она была никем не тронута, иначе не оказалась бы здесь, но простые девушки часто были совсем не невинны, несмотря на сохранённое целомудрие. Ведь ублажить мужчину можно разными способами. Поэтому я не был уверен, что девушка до меня не знавала мужских ласк и это почему-то тяжелым недовольством шевелилось где-то в глубине души. Хотя по большому счету меня это не должно было волновать. Все, что мне нужно – это чтобы она полюбила меня и отдала свою невинность добровольно, сама того искренне желая. А про женитьбу в пророчестве ничего не говорилось. Так что даже если она побывала в койке всего королевства, меня это не касалось. Главное, чтобы она согласилась разделиться мной постель.
Но когда я понял, что она смущается от моего взгляда, сидя за столом в открытом полупрозрачном платье, на душе стало тепло и спокойно. Я даже не сразу понял, что сижу и улыбаюсь. И это удивляло. Да, запах ее крови сводил меня с ума как и близость к такому желанному телу. Но это ведь все было действием проклятия и не более того. Тогда почему меня так волнует целовал ли кто эти алые губы до меня, сжимал ли тонкую талию, зарывался ли в шелк ее волосы.
И вновь я внутренне переключился на злость, лишь бы не схватить девушку и не прижать к себе, чтобы ощутить как колышется ее грудь от волнения, как сбивается дыхание от того, что моя рука скользит по ее обнаженной спине.
И вдруг она подпрыгнула.
Дайс, сразу понял я. Он был любителем выпросить что-нибудь со стола и мне стало интересно, что девушка будет делать. Выдаст наглеца или же промолчит.
– Что там у тебя случилось?
– Укололась вилкой, – соврала она и, опустив взгляд, незаметно бросила кусок курицы под стол.
Волосы, что были убраны назад, водопадом упали ей на плечи и в этот момент она скорее напоминала видение из сна чем реального человека. И вновь дикое желание огнем пробежало по венам и все, что мне оставалось, это вновь напомнить себе, что передо мной самая обычная крестьянская девушка. А я таких повидал в жизни немало. Некоторым даже повезло и они провели в моей постели ночь или две, получив в подарок побрякушки. Пытаясь прогнать вспыхнувшее желание, я решил задеть ее, упрекнув в том, что она глупая крестьянка. И вдруг она, вместо того, чтобы замолчать и повиниться во лжи, начала защищать простых людей, при этом обвиняя аристократов в чванливости и заносчивости. При этом в ее глазах разгорелся огонь, а щеки зарумянились.
Ее голос был подобно журчанию ручья, к которому жаждущий напиться спешит в знойный полдень, находя в нем спасение.
И я не удержался. Желание затмило мой рассудок. Все было как в тумане. Под руками скользила нежная кожа, чудесный аромат волос смешивался с запахом ее желания, а мой слух ласкали тихие стоны, которые она пыталась сдержать. Даже звон разбитых тарелок, которые случайно упали со стола, когда девушка собрала скатерть, не мог заставить меня оторваться от неё. И если бы не Дайс, который уронил в коридоре комод с зеркалом, то сегодня я перешёл бы черту и уже не смог ничего изменить.
Но я смог остановиться и собрав остатки здравого смысла и силы воли, вышел в коридор, где зло выругался и, потрепав друга по голове, тяжело дыша, поспешил в свою комнату….
***
Вокруг горели свечи, освещая комнату. У стены стояла кровать, застеленная красным покрывалом с золотой вышивкой. Над резным изголовьем висела картина, которая сейчас была закрыта тканью. Так же белой тканью было занавешено огромное зеркало. Я прошёлся по комнате и сел в любимое кресло, наливая в хрустальный бокал вина. Рубиновая жидкость текла словно кровь, играя в свете свечей алыми всполохами. Я одним движением осушил бокал и подошёл к ненавистному зеркалу.
На руках проступили когти и с треском разорвали ткань, открывая взгляду зеркальную гладь и позволяя увидеть своё отражение.
Из зеркала на меня смотрел высокий мужчина с длинными волосами, отливающими медью. Я по прежнему был красив. За эти годы мое лицо совсем не изменилось. На какой-то момент мне даже почудилось, что не было никакого проклятья и сейчас в комнату войдут слуги, чтобы помочь собраться на очередной приём. Они будут суетиться, поправляя складки на рукавах рубахи и убирая с камзола несуществующие пылинки. Ведь король должен всегда выглядеть безупречно. И в тот момент, когда я буду готов к выходу в комнату впорхнёт Жеанна, принося с собой запах сладких терпких духов. Надменно вскинув бровь, она кивком своей хорошенькой головки прикажет слугам покинуть мои покои, а сама опустится на колени, позволяя увидеть ее большую грудь в вызывающе – глубокий вырез платья и запустит свои нежные пальчики мне в брюки, заменяя потом их губами.
Но стоило мне повернуться к зеркалу другой стороной, как сразу стало понятно – проклятие не вымысел. Глядя на своё отражение я сжал бокал в руках. Раздался звон хрусталя и осколки посыпались на пол. Из зеркала на меня смотрел самый настоящий урод. Половина моего лица и тела были обезображены уродливыми шрамами и чешуей. Будто я и впрямь был какой-нибудь ящерицей.
Развернувшись подошёл к окну и, сорвав занавески, посмотрел на кроваво-красную луну, что будто в насмешку каждую ночь светила в окна моего замка. Я вспомнил то время, когда небо было голубым, а земли вокруг живыми…
Итак, наш красавец уже в телеграмме. А завтра утром (если все будет без форс-мажоров) мы узнаём, что за проклятие такое наложено на нашего красавчика и чем он его заслужил.
Глава 8
Неизвестный
Я скакал на своём вороном жеребце. Дорога после дождя была размыта и грязь комьями налипала на копыта и заставляла лошадь скользить по влажному грунту. Но я был уверен в Ксандоре. Этот конь возил меня ни один год и ни разу не подвёл.
Наконец впереди показался небольшой трактир. Я знал, что меня в нем ждала Ольбетта и даже захватил для неё подарки: гребень с яшмой, несколько нитей жемчуга и серебряное зеркало. В моей сокровищнице было скрыто куда больше и я без потери для своего богатства с лёгкостью мог подарить ей и более дорогие подарки. Но если бы я каждой, кто готов разделись со мной постель, дарил бриллианты, то наверное, давно ходил бы с протянутой рукой. Так что придётся ей довольствоваться этим. Хотя для нее и этого слишком много. Эта прожженная девка окрутила моего доверчивого братца и рассчитывала, что сумеет женить его на себе. А этот олух и слушать ничего не желал, когда дело касалось Ольбетты.
И наверное я бы и дальше закрывал глаза на то, что брат больше времени проводит под юбкой этой деревенской девицы, чем занимается государственными делами, если бы не мои шпионы, которые донесли, что этот простофиля собирается тайно обвенчаться с ней.
Их свадьба была назначена через две недели в небольшой часовне и теперь все, что мне оставалось, это показать брату истинное лицо его девки.
Ольбетте хватило лишь нескольких моих намеков, что я был бы не прочь видеть ее в своей спальне. Вскоре она при очередной уборке моего рабочего кабинета, будто невзначай выронила небольшую записку, в которой были написаны место и время.
Что ж, в принципе я ее даже не осуждал, ведь выбор был очевиден. Быть любовницей короля и получать дорогие подарки, которые в случае расставания будут согревать девушку одинокими вечерами и позволят ей безбедно жить до конца своих дней, или же стать нежеланной женой графа, младшего брата короля, которого я естественно отправил бы после такой выходки куда-нибудь в глухомань. Ольбетте прозябать в глухих лесах не хотелось, ей больше по душе были блеск и золото королевских покоев, ну и звон монет из моей казны. Так что мой план был идеален. Осталось только дождаться брата, который должен был подъехать в это же время, но находиться в соседней комнате. Об этом должен был позаботиться Тамео.
Я вошёл в трактир и кинув мальчишке, что терся на входе монету, поднялся наверх. Девушка уже ждала меня, сидя в одной ночнушке, которая была призывно приспущена, открывая покатые плечи. Будто этим можно было меня соблазнить. Я усмехнулся про себя, но решил сыграть роль ослеплённого влюблённостью и страстью мужчины. Поэтому первым делом достал приготовленные подарки и увидел как алчным блеском сверкнули глаза Ольбетты.
– Ну что Вы, мой милый король, не стоило мне ничего дарить, – проворковала она, разглядывая гребень и прикидывая его цену.
Ну а я, уже не стесняясь, взял плату за потраченное время и деньги.
Задрав сорочку, я резко, не подготавливая девушку, вошёл в неё, отчего она охнула. Но я не стал жалеть ее, а с ещё большей силой начал вбиваться в узкое и горячее лоно. Сначала было сухо, но через несколько сильных толчков девушка стала влажной и начала стонать, сама извиваясь на мне. От ее движений ночнушка сползла вниз, оголяя грудь и я зажал между пальцами твёрдые соски, слегка оттягивая их, чем вызвал череду новых стонов. Когда ее извивания мне надоели, я грубо оттолкнул ее от себя и, наматывая волосы на кулак, заставил сесть на колени и заглотить мой твёрдый член, просовывая его все глубже. Она замычала, но уже через несколько секунд девичьи пальцы переместились мне на пах, лаская кожу. Это было чертовски приятно. Все-таки не зря я подарил ей гребень. Но вскоре и это мне надоело и, толкнув девушку на кровать я подошёл сзади, взялся за ее ягодицы, раздвигая их, приставил головку к узкому колечку, и слегка надавливая, медленно вошел внутрь. Несколько резких толчков и она уже снова сама скакала на мне. Одна ее рука ласкали полную грудь, а вторая скользила между влажных складок, погружаясь внутрь. От того как Ольбетта сама себя удовлетворяет мой каменный член, стал ещё тверже и я схватил ее за свободную грудь, сжимая ту до синяков и заставляя девушку насаживаться на меня все сильнее. – Да мой король!…Вот так!…Прошу!..Ещё!… – звуки ее голоса перемежались со звуками шлепков, которые я иногда отвешивал ей, оставляя красные отпечатки ладоней на белоснежной коже ягодиц.
В какой-то момент я кончил, хотя девушка все ещё была возбужденна. Но заботится о ее удовлетворении мне было не интересно, Поэтому, бросив нить жемчуга рядом с ней на кровать, я молча оделся и вышел, зная, что брат все видел и теперь ждёт меня на улице.
Так оно и было. Он стоял красный как рак и только увидев меня, попытался накинуться. Но моя стража, которая теперь тоже присутствовала здесь, не подпустила этого идиота ко мне.
– Надеюсь теперь ты понял, что девкам из таверн не следует доверять. Они лягут под любого. Вопрос в том, кто больше заплатит.
– Как ты мог! Я любил ее! Я хотел жениться на этой девушке, а ты! Ты соблазнил ее! – кричал он, а я, развернувшись, сел на коня и отправился в замок.
Тогда я ещё не подозревал, что Ник поддержит заговор, который недовольные долгое время собирали против меня и попытается меня убить. В борьбе за власть начнётся долгая кровопролитная война, которая будет длиться несколько лет… И в один из таких дней, когда новая битва снова унесёт сотни жизней, под копыта моего коня выбежит ребёнок. Я успею остановить Ксандора, но в его матери, бросившейся на спасение своего чада, узнаю Ольбетту.
– Вам с братом все мало крови простых людей? Вы играете в войну, сами сидя в высоких шатрах, а простые люди гибнут за вас, оставляя свои семьи без отцов, братьев, мужей! Так пусть впредь луна каждую ночь напоминает о том, сколько жизней погибло по твоей вине. Пусть земли эти окрасятся в багряный и пусть ты, Дэмиан, будешь видеть все это нескончаемо долго. А спасёт тебя лишь кровь невинной полюбившей тебя девушки. Только пусть и она сразу видит твое истинное лицо, ведь ты не человек, ты холоднокровный ящер. И не забудь, свою невинность она должна отдать добровольно, иначе проклятие не спадёт. А ты, Дэмиан, будешь до зубовного скрежета желать ее крови! Каждую секунду, что она будет рядом, ты будешь хотеть ее все больше и больше, не в силах справиться с собственными желаниями!
И, подхватив ребёнка на руки, она ушла, а я тогда усмехнулся. Но как показало время зря.
Ольбетта была не простой крестьянкой. Она оказалась ведьмой и теперь становилось понятно слепое увлечение брата ей. Видимо она приворожила его.
Что ж, ненависть обиженной женщины, планы которой я спутал, страх матери за своего ребёнка, боль женщины, которая в этой войне потеряла близких и колдовской дар сделали своё дело и через несколько дней первое дерево, что росло в лесу вокруг замка, стало черным с багряной листвой. А на моем теле появилась первая чешуя….
