Текст книги "Смерть с пожеланием любви"

Автор книги: Алена Белозерская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 5

– Люк, пожалуйста, прости! Не обижайся!

Полина молитвенно сложила руки у груди, приняла раскаивающийся вид, не сомневаясь, что это растопит мужа, который злился на нее за двухдневное отсутствие.

– Я не обижаюсь, – ответил Люк.

Его демонстративно спокойный взгляд насторожил Полину, а то, что муж, ничего не объясняя, начал аккуратно складывать рубашки в сумку, заставило тревожно облизать губы. Отчего-то сердце закололо, необъяснимый страх сковал руки, заставил лицо покрыться испариной.

– Я огорчен, рассержен, – продолжил Люк, подошел к жене и властно притянул к себе. – Тебя не было двое суток, и за это время ты напомнила о себе лишь однажды, просто сообщив, что находишься на побережье в компании Шарля, у которого репутация хуже, чем… не знаю, какое слово подобрать.

– Ну, не настолько он плох. Может, чересчур учтив и слишком любит женщин.

– Чужих женщин.

– Прости, – снова повторила Полина, посмотрев на саквояж. – Ты уходишь от меня?

Этот наивный вопрос рассмешил Люка.

– Ухожу? – переспросил он. – Нет. Чтобы уйти, мне нужен повод гораздо серьезнее, чем твоя увлеченность работой.

– Какой?

– Не знаю, – прищурился Люк. – Я еду в Марсель. Всего на пару дней, так что за время моего отсутствия можешь придумать причину.

– Не стану, – покачала головой Полина и внутренне обрадовалась неожиданной свободе, пусть и короткой, но все-таки сладкой. – Буду скучать, – сказала она, на что Люк усмехнулся и еще крепче прижал к груди.

– Лгунья.

– Нет, буду, – упрямо повторила Полина, но, едва муж вышел из квартиры, включила музыку и, прищелкивая пальцами в такт ударным, принялась танцевать.

Спустя час радость несколько померкла, так как работа, в отличие от мужа, не собиралась давать ей отпуск. Вообще-то Полина намеревалась полежать в ванне, выпить бокал вина, после сделать макияж, надеть красивое платье и отправиться на свидание к своему последнему увлечению, которое за последние два месяца уже несколько раз делало ее счастливой. Однако Полине позвонил клиент, пригласил на ужин, и свидание пришлось отложить. В роскошном ресторане отеля «Георг V» она долго слушала болтливого француза, который хотел позвать замуж свою возлюбленную в день ее рождения и подкрепить предложение щедрым подарком.

– Она тоже русская, – пошевелил мсье Куртене бровями, словно сказал о чем-то постыдном.

– Расскажите о вашей любимой, – мягко улыбнулась Полина длинноносому банкиру, давнему клиенту «VIP-life concierge». – Мне нужно больше знать о ней, чтобы праздник и подарок наверняка запомнились. Какая она?

– Нежная блондинка, очень женственная. Мы познакомились на катке.

– Где? – улыбнулась Полина, подумав, что Куртене смеется над ней.

– Я привел на каток свою младшую дочь, Тати была там с подругами.

– Значит, ее зовут Татьяна. – Полина постаралась придать лицу максимум серьезности, но внутренне веселилась над этим рассказом.

– Ей двадцать четыре. – Банкир сделал глоток вина. – Да, понимаю, она слишком молода для меня. Все так говорят…

– И вас это волнует? – спросила Полина, ощущая себя дешевым психоаналитиком.

«Черт тебя дери! – выругалась она, вдруг осознав, что шестидесятилетний владелец банка, который три года назад развелся со своей третьей женой, очень хочет жениться в четвертый раз, но боится. – Нет, голубчик, я не стану делать выбор за тебя. Хочешь – женись, нет – твое дело. Но меня не впутывай».

– То есть вы считаете, что я вовсе не стар и действительно могу нравиться юным мадемуазель? – усмехнулся Куртене, понимая, насколько нелепо прозвучал вопрос. – Тати хочет замуж. Говорит о детях…

– Я всегда считала вас сильным мужчиной, который поступает согласно своим желаниям.

Угольно-черные глаза банкира загорелись воинственным огнем в мягком свете ламп, он поднес руку Полины к губам и поцеловал.

– Отвезу ее в Рим, подарю колье, – понизив голос, произнес он. – На этом остановимся. Думаю, четвертый развод в моем возрасте будет выглядеть смешно. Да и дети мне ни к чему, у меня их и без того трое. В каждом браке по ребенку.

Полина молчала, так как не хотела, чтобы свое решение не жениться он ассоциировал с ней. Пусть думает, что самостоятельно пришел к такому выводу. «Интересно, как она на него вышла? Просто так на удачу поймать банкира на катке, – слишком уж неправдоподобно, – подумала Полина. – Жаль девчонку. Наверняка она уже видела себя обеспеченной «разведенкой», пересчитывающей миллионы отступных».

– Займешься подарком?

– С радостью, – согласилась Полина. – Как думаете, что ей подойдет?

Она отвлеклась на мгновение, бросив взгляд на высокого темноволосого мужчину, который, проходя мимо их столика, случайно задел ее за локоть.

– Прошу прощения, мадам, – сухо извинился он и направился к барной стойке.

С нескрываемым интересом разглядывая его фигуру, Полина забыла о банкире, красочно рассуждающем о юной любовнице.

– …поэтому только бриллианты, – закончил Куртене, и Полина застенчиво улыбнулась, но не потому, что весь рассказ банкира прошел мимо нее, а оттого, что незнакомый мужчина повернулся в их сторону и также пристально оглядел ее.

Элегантным движением она убрала волосы на спину и грациозно наклонилась к мсье Куртене, чувствуя на себе любопытный взгляд. Полине было приятно внимание незнакомца, в особенности столь привлекательного. Спортивная фигура, говорящая о любви к себе, приятное лицо, не «сладко-киношное», а настоящее, мужественное и строгое, подходящий возраст, не больше тридцати пяти, отличный вкус, если судить по дорогой обуви, костюму и запонкам. От мужчины пахло роскошью, а этот запах, как известно, завораживает женщин, и Полина не была исключением. Волновало лишь одно: сочетается ли мужественная внешность с таким же сильным характером? «Впрочем, какая мне разница? – тут же встрепенулась она. – Обычный французик. Ничего особенного». Конечно, Полина лукавила, иначе не повернулась бы незаметно к стойке, стараясь обратить на себя внимание. К сожалению, мужчина уже удалился. Полина с разочарованием огляделась и, вздохнув, посмотрела на мсье Куртене, который, к счастью, не заметил, что она пропустила практически весь разговор. И осторожно принялась заново выяснять, какой подарок банкир считает подходящим для своей «зеленой» пассии. Наконец, оговорив все детали, они заказали еще вина, а после долго смеялись, обсуждая первоначальную цель встречи.

– Надо же! Едва не влетел! Только как теперь сказать ей об этом?

– Колье сделает объяснение более приятным, – произнесла Полина и поднялась. – Что ж, была рада нашей встрече.

– Равно как и я, – Куртене поцеловал протянутую руку. – Нам следует отобедать в ближайшее время, – он долго поглаживал запястье, при этом хищно улыбался.

– Я непременно передам ваше приглашение мужу, – сверкнула глазами Полина, зная, что подобное замечание остудит его пыл.

– Я имел в виду только нас. – Куртене покачнулся на пятках и приблизил лицо к Полине. – Думаю, Люку не следует знать о том, насколько сильно я восхищаюсь его женой.

Полина похлопала Куртене по спине, показывая, что относится нему, как к доброму дядюшке, которому можно и под зад коленкой дать, если он станет слишком напорист. «Петушиные способности» банкира давно являлись предметом жарких обсуждений в том кругу, где он вращался. Говорили, что он слишком быстро меняет свои привязанности, иногда несколько раз в неделю, и когда находит очередную жертву, павлином ходит вокруг нее, осаждая до тех пор, пока та не выкинет белый флаг. Теперь Полина уже была уверена, что вовсе не русская Тати поймала лысого банкира на крючок, а сам Куртене напористо ухаживал за юной красоткой, ошибочно полагая, что все еще молод и хорош собой. «Старый пень! Жаль, конечно, что я помогла тебе отказаться от женитьбы, было бы неплохо, если бы Танька тебя слегка «пощипала». Но раз уж ты избежал подобной участи, то мы сделаем мадемуазель богаче другим способом. Подарим ей очень дорогой гарнитур. Да и я буду вполне довольна положенными пятью процентами от сделки».

– Хорошего вам вечера, мсье Куртене, – пожелала она, посмотрев в спину удаляющемуся банкиру, и, плавно покачивая бедрами, направилась к барной стойке. – Дани, – наклонилась Полина к бармену, который многих клиентов знал не только по именам, но и был посвящен в пикантные подробности их жизни, и незаметно протянула купюру, – несколько минут назад здесь стоял мужчина в темно-сером костюме. Заказывал, кажется, коньяк…

– Мсье Сафонов, – быстро ответил молодой человек. – Приятель сына владельца отеля.

– Он… – начала Полина и замялась, подумав о том, что в последнее время слишком часто сталкивается с геями.

– Un mujeriego con la polla grande, – понизив голос, проговорил Дани по-испански.

– Бабник с большим членом? – Полина удивилась смелости высказывания. – Я не знала, что ты – испанец.

– Как и я не догадывался, что вы говорите на моем родном языке, – Дани поставил перед Полиной стакан с виски. – Ваш любимый.

– Почему ты решил, что его достоинство заслуживает внимания?

– Потому что мадемуазель только и виснут на нем.

– Ты сейчас и обо мне говоришь?

– Нет, конечно. – Дани вытаращил глаза и театрально поцеловал пальцы, сложенные крестиком.

– Что ж, верю. – Полина выпила свой виски и подтолкнула стакан к бармену, который ловко подхватил его. – До свидания, дорогой.

Выйдя из ресторана, она прошла в холл отеля и резко остановилась, увидев человека, о котором только что говорила с барменом. Он сидел на мягком диванчике и пил кофе. Разумеется, Полина никогда не подошла бы к нему и не заговорила бы первой, так как слишком явная заинтересованность в знакомстве резко понизила бы ее акции в его глазах. Зато она могла сделать так, чтобы инициатива исходила от него, однако осуществить задуманное ей помешал мужчина, только что появившийся в холле отеля и направившийся к мсье Сафонову. Невысокий, тонкий, с черными кудрявыми волосами – это был Роже де Бри, депутат Национального собрания Франции, отец Роберта, возлюбленного Сергея Пиоро.

Полина была знакома с графом весьма поверхностно, помнится, они встречались на одном из светских приемов, которые часто посещал ее муж, поэтому не могла подойти и поздороваться. Возможно, при других обстоятельствах она решилась бы, но не сейчас: уж очень мсье Бри выглядел расстроенным. Подобное настроение казалось странным, так как в обществе говорили, что граф является, пожалуй, самым счастливым человеком во Франции, который порой не знает, что делать со своим счастьем. Он происходил из древнего аристократического рода, имел огромный замок в долине Луары, красивую жену и с ранней юности пользовался повышенным вниманием у женщин. Бри имел репутацию картежника и любителя выпить, к тому же считался постоянным клиентом знаменитого парижского борделя мадам Кристин, с которым иногда сотрудничало агентство Полины, когда в короткие сроки нужно было найти красивую и умную мадемуазель, готовую составить приятную компанию жаждущему приключений клиенту.

Телефонный звонок отвлек Полину от мыслей. Она вытащила мобильный из сумочки и, продолжая наблюдать за графом и мсье, вызвавшим у нее массу сексуальных фантазий, поздоровалась с Мануэлем.

– Добрый вечер. Я только что…

– После, – перебил Мануэль. – Роберта де Бри убили. Задушили на вилле, которую ты сняла для него и Пиоро.

Полина пристально вгляделась в графа де Бри, руки которого мелко подрагивали, а плечи сутуло опустились вниз, и крепко выругалась.

– Ману, я сейчас смотрю на отца Роберта, – сказала она.

– Где ты?

– В «Георге V». Встречалась здесь с Куртене. Но бог с ним. Расскажи, как это произошло и почему СМИ молчат о смерти Роберта?

– Потому что его отец сделал все, чтобы о том, как умер его сын, никто не узнал. Может, газетчики и всколыхнутся, но позже.

– А тебе как стало об этом известно? – удивилась Полина, выйдя на улицу.

– Шарль позвонил. Его уже вызывали в жандармерию Сен-Тропе.

– Черт! Как такое могло случиться?

– Не знаю, что тебе ответить. Завтра поговорим об этом.

Она не успела попрощаться, потому что почувствовала на своем плече чью-то руку и резко обернулась. Незнакомый мужчина с неподвижным лицом, будто пострадавшим от неудачных инъекций ботокса, отобрал телефон и положил себе в карман. Не говоря ни слова, он подтолкнул упирающуюся Полину к выходу, а затем к черному «Мерседесу». Задняя дверца бесшумно открылась, и испуганная Полина оказалась внутри рядом с Сергеем Пиоро.

– Что… вы следили за мной? – облизав сухие губы, спросила она. – Зачем? Это из-за смерти Роберта?

– Вы уже знаете, – сквозь зубы процедил Пиоро. – Неудивительно. Едем, – приказал он водителю, и машина быстро выехала на проезжую часть.

– Сергей, объяснитесь, пожалуйста.

Полина старалась говорить спокойно, демонстрируя стойкость и самообладание. Она не понимала, в чем провинилась, хотя осознавала, что Пиоро появился здесь не для того, чтобы отблагодарить за отдых на вилле, начавшийся прекрасно, но закончившийся трагически.

– Сергей!

– Я слышу вас, мадам Матуа. – Пиоро с ненавистью посмотрел ей в лицо. – Не суетитесь. Обещаю, что не убью вас. Во всяком случае, сейчас.

Глава 6

Мрачная тишина, стоявшая в салоне автомобиля, угнетала, заставляла испытывать тревогу, оттого что ситуация казалась опасной, но объяснить ее причины и тем более предупредить было невозможно. Слышался только легкий шум улицы и прерывистое дыхание охранника с опухшим лицом, который бросал короткие взгляды в зеркало заднего вида, пытаясь рассмотреть в полумраке салона бледные лица хозяина и его спутницы. Было чудовищно страшно, но Полина не понимала, чего больше боится: угрозы, исходящей от Пиоро, или своей абсолютной беспомощности. Она не знала, отчего мужчина, с которым у нее всегда были прекрасные отношения, ведет себя столь непонятным для нее образом.

Конечно, она догадывалась, что, когда машина остановится, Пиоро станет говорить о смерти Роберта де Бри, но не представляла, какие именно слова он желает от нее услышать. Неловкие попытки что-либо объяснить еще в тот момент, когда ее только посадили в «Мерседес», были нетерпеливо прерваны. Видимо, Пиоро еще не был готов к разговору или желал вести беседу в другой обстановке. Полина уже не знала, о чем думать, а Пиоро продолжал молчать, лишь мрачно смотрел впереди себя, иногда покусывал губы и едва слышно вздыхал, словно пытался унять внутреннее напряжение.

Пытаясь отвлечься от тревожных мыслей, Полина посмотрела в окно, определяя, куда ее везут. Если она все правильно поняла, то машина, вернее, машины, потому что за ними следовал еще один «Мерседес», направлялись к Венсеннскому лесу. «Надо же, – внезапно пронеслось в голове, когда она рассматривала охранников, до этого не произнесших ни слова, но чутко реагирующих на любое движение хозяина. – В чужом городе он чувствует себя так, будто находится дома. Свита, кортеж – полный боекомплект».

– Считаете, только вы умеете быстро организовать быт? – спросил Пиоро и злобно усмехнулся. – По выражению вашего лица можно прочесть все, о чем вы думаете. Нужно быть осторожнее, если не хотите, чтобы кто-то узнал ваши мысли.

– Зачем? У меня нет тайн от вас.

– Но вы боитесь.

– Разумеется, – не стала отрицать Полина. – Но только потому, что не могу объяснить ваше поведение. Я не понимаю, для чего вы устроили весь этот фарс с прогулкой на окраину Парижа? Хотите подышать свежим воздухом?

– Вы шутите, – вдруг улыбнулся Пиоро. – Это хорошо, потому что присутствие чувства юмора в непривычной ситуации говорит о многом.

– Прекратите! Подобные пафосные речи раздражают. Зачем вы тянете с началом разговора? Если тема столь важна для вас, к чему тогда эта театральная пауза?

Пиоро не ответил, лишь внимательно посмотрел на Полину, будто пытался узнать, что скрывается за ее внешней бравадой. Сама же Полина чувствовала дрожь в ногах, настолько ее испугало выражение его лица. Ранее она никогда не замечала в этом всегда обходительном мужчине столько ненависти и агрессии. Мягкость исчезла из его глаз, легкая улыбка превратилась в оскал, а руки, как оказалось, умеют причинять боль. В их последнюю встречу Пиоро с нежностью касался ее талии, а сейчас он крепко сжал пальцы Полины и столь яростно сдавил, что на глазах женщины показались слезы.

– Вам больно?

– Да, – со стоном ответила Полина.

– И мне, – обронил он, отпустив ее руку как раз в тот момент, когда машина остановилась.

Мощный бык, который с нескрываемым любопытством прислушивался к тихому разговору на заднем сиденье, как воздушная балерина выскочил на улицу и открыл перед хозяином дверцу. Полина вышла следом за Пиоро, догадавшись, что не стоит ждать приглашения, и была удивлена, когда тот галантно подал ей руку. Как влюбленная парочка, решившая устроить романтическую прогулку в конце напряженного дня, они медленно двинулись по ухоженной дорожке, обсаженной молоденькими кленами и странными кустарниками, оранжево-зелеными, с большими колючками. Дорога эта вела к озеру, находящемуся на западной границе Венсеннского леса. Начало пути прошло в молчании, потом Пиоро, все еще не выпускающий руку Полины из своей, с легким безразличием в голосе поинтересовался:

– Много ли в вашем агентстве клиентов?

– Довольно много, – медленно проговорила Полина, так и не сказав точную цифру.

– И в какую сумму вы оцениваете информацию о них?

После этих слов Полина поняла, о чем именно пойдет речь, но не стала отвечать на вопрос, который еще не был задан. И все же мысленно она быстро проиграла нужный вариант ответа. Это не вызывало затруднений, потому что скрывать было нечего. На душе стало легче, однако ненадолго. Напряженность и мрачность обстановки все еще продолжали давить на нее, и Полина всячески старалась ободрить себя, как молитву приговаривая единственные крутящиеся на языке слова: «Все хорошо». Банально, однако действенно.

– С кем вы говорили о нас с Робертом? – последовал новый вопрос. – Вернее, о том, где мы собираемся провести выходные?

– Конфиденциальность – золотое правило компании. И вам об этом известно. Много лет мы хранили ваш секрет, как собственный.

Незаметно обернувшись, Полина увидела, что охрана из трех человек неотступно следует за ними.

– Секрет? – колюче рассмеялся Пиоро. – Как красиво вы назвали мою любовь к Роберту. Однако в ваших словах прозвучало столько стыдливости, что мне стало неловко.

– Да мне плевать, как вы себя чувствуете! – взорвалась Полина, которая уже больше не могла сохранять самообладание. – Кого вы любите, меня абсолютно не касается! Все, о чем я забочусь, это о вашем комфорте. Но, похоже, вы этого не понимаете. Последние пять лет вы доверяли мне свою тайну и не боялись, что я продам ее за большие деньги. А сейчас вдруг ваше доверие ко мне испарилось?! Подумайте сами, что мешало мне рассказать о вашей связи раньше?

Говорила Полина напористо и уверенно, это заставило Пиоро улыбнуться. В вечернем сумраке лицо его снова стало прежним – мягким, приятным и очень привлекательным. Только глаза были наполнены печалью. Полина протяжно вздохнула.

– Я никому не говорила о вас с Робертом, – с нежностью проговорила она, всем сердцем чувствуя, что в этот момент Пиоро нуждается в понимании и, главное, успокоении. – Лично занималась организацией вашего отдыха. Все люди, помогающие мне, надежны, но и они не знали, кто именно приедет на виллу. Поэтому можете исключить меня из списка подозреваемых.

– Лишь вы одна были в этом списке, – усмехнувшись, признался Пиоро, повернулся назад и кивнул охране, приказывая оставить их с Полиной наедине.

– Но почему? Неужели я настолько неблагонадежна в ваших глазах?

– Нет, вы вполне заслуживаете доверия.

– Но разве только с моей помощью убийца Роберта смог выйти на него?

– На меня, – поправил ее Пиоро и присел на скамейку.

Полина остановилась перед ним, ожидая объяснений, которых, к сожалению, не последовало. Разговор протекал в форме, которую она и не предполагала, поэтому не знала, как вести себя далее. Еще недавно, в тот момент, когда машина остановилась у въезда в охотничьи угодья королей Франции, казалось, что Пиоро и его люди закопают ее в уже приготовленной могилке где-нибудь среди деревьев или утопят в живописном озере. Хотя в это время здесь находится слишком много лишних глаз, поэтому тихо избавиться от нее не удалось бы. А уж она, почувствовав угрозу для жизни, постаралась бы наделать столько шума, что сюда сбежались бы не только любители пеших прогулок, но и все жильцы близлежащих округов.

– Сергей, если все дело в вас, то почему убили Роберта?

– Мне не известен ответ на этот вопрос, – Пиоро глубоко вдохнул в себя холодный воздух, резко поднялся и, взяв Полину под руку, повел обратно к машине. – Но я понял кое-что другое.

– И что именно?

– Если вы никому не говорили, значит, это сделал кто-то еще.

– Разумеется, это правда! – воскликнула Полина, перебив его. – Я не знаю, что еще сделать, чтобы вы мне поверили?

– Сейчас, слушая вас, глядя вам в глаза, я верю. Впрочем, я понял это, едва только вы сели в машину.

– Зачем тогда привезли сюда?

– Чтобы почувствовать ваш страх. – Пиоро посмотрел себе под ноги, словно желал спрятать слабость, промелькнувшую в глазах. – Я не знаю, от чего мне отталкиваться. Поэтому втайне хотел, чтобы вы оказались виновной и назвали имя того человека, которому продали мой секрет.

– И ваши надежды не оправдались. Но получается, что… – Полина, нахмурившись, замолчала. – Я ручаюсь за Мануэля, – продолжила она после размышлений, которые Пиоро, к счастью, не прерывал, давая ей спокойно обдумать ситуацию. – Он, конечно, любит легкие деньги, но если мсье Бийо дал слово молчать, то держит его. Таким образом, где и с кем вы проводите свободное время, убийце стало известно не от нас. А это означает, что о ваших действиях и передвижениях тот человек узнает от кого-то другого. Но… почему вы думаете, что смерть Роберта связана именно с вами?

– Поверьте, его не за что было убивать, – ответил Пиоро, пораженный холодной логикой, прозвучавшей в словах Полины.

Сам он находился в сильном возбуждении и не мог обдумать происходящее без эмоций, мешающих мыслить четко. Его душа была полна жаждой мести, страхом и отчаянием. Эти чувства не позволяли отстраненно и выдержанно посмотреть на ситуацию, заставляли во всех видеть врагов, ошибаться там, где правда лежала на поверхности, и закрывать глаза на очевидные истины. Лишь сейчас Пиоро понял, что совершил глупость, стремглав примчавшись в Париж, желая допросить Полину Матуа.

– Роберт занимался журналистикой, – продолжала Полина. – Возможно, у него были враги, которые…

– Роберт был фотографом. Его работа не была опасной настолько, чтобы быть задушенным гарротой во время свидания. Его убили тихо, так же бесшумно положили на пол, а мне прислали букет роз с пожеланиями любви и счастья. О нет, Полина! В том мире мишуры и лицедейства, в котором вращался Роб, от врагов избавляются другими способами. Пистолет, яд… но не гаррота.

– Чересчур показательно?

– Именно это словосочетание употребил мой адвокат. И вы оба правы. Роберта убили в назидание. Смерть его предназначалась только для меня. Я вижу сомнение в вашем взгляде.

– Скорее непонимание. Почему вы так откровенны со мной?

– Чувствую себя обязанным объясниться.

– Нет, – покачала Полина головой и в удивлении замерла. – Вам больше не с кем поделиться!

– Потому что единственный человек, которому я мог бы довериться, является главным подозреваемым, – горько улыбнулся Пиоро, демонстрируя, в каком отчаянном положении находится, ибо нет ничего ужаснее, чем видеть врага в том, кто должен быть опорой.

– Вера? Вы думаете, что это она…

Полина прикрыла ладошкой рот, задохнувшись от возмущения. Было страшно подумать о том, что родная сестра может оказаться настолько вероломной и жестокой. В ее мире такого не могло случиться, потому что братья являлись верными защитниками и всегда приходили на помощь, стоило только попросить. О том, что они могут причинить боль и тем более убить того, кого Полина любила, и речи не могло идти. Поэтому, когда Пиоро намекнул на причастность сестры к убийству Роберта, стало неприятно на душе, даже противно. Причем отрицательные эмоции вызывал именно Сергей, обвиняющий Веру в этом страшном преступлении.

– Кто угодно может желать причинить вам вред, – сказала она. – Конкуренты в бизнесе, личные враги, люди, которых вы когда-то обидели, – быстро перечисляла она, и подобная наивность рассмешила Пиоро.

В особенности его удивил тот факт, что еще несколько минут назад Полина рассуждала разумно, но сейчас логика исчезла из ее слов, видимо, оттого, что она пыталась найти оправдание для Веры, в жестокость которой не хотела верить. Сергей взял ее за руку и поднес запястье к губам, тем самым заставив замолчать.

– Если все, о чем вы говорите, правда, тогда вы находитесь в опасности, – сказала Полина.

– Не беспокойтесь обо мне.

– Что говорят полицейские?

– Считают меня главным подозреваемым, – с отчаянием проговорил Пиоро. – Вряд ли у них получится найти настоящего убийцу или выйти на заказчика.

– Странно, что ко мне не приходили, а ведь меня должны были обязательно допросить. Наверное.

– Возможно, еще придут.

– И что мне говорить?

– Правду. – Голос Пиоро был серьезным, как и взгляд. – Нет смысла скрывать то, о чем вскоре станет известно всем.

– Сергей, если разразится скандал о вашей… – Полина замялась на мгновение, – о вас с Робертом, – она подобрала нужные слова, – что вы намерены делать?

– Не знаю. Не думал об этом.

Медленным шагом они подошли к машине, и только в эту минуту Полина заметила, что охрана все-таки следовала за ними, пусть и незаметно, но ни на миг не выпускала из поля зрения.

– Отвезите мадам Матуа, куда она прикажет, – обратился Пиоро к своему телохранителю, кожа на лице которого была натянута, словно шкура на тамтаме, и указал на вторую машину сопровождения.

– Сергей, а вы? Куда вы сейчас направитесь? – спросила Полина и поняла, что задает лишние вопросы: она ведь не подруга и не доверенное лицо, поэтому ей не должны отчитываться в том, чем собираются заняться. – Вы будете присутствовать на похоронах? – продолжала допытываться она.

– Нет, – отрезал Пиоро и не стал объяснять причины, которые и без того были очевидными.

– Слишком больно хоронить любимых, – быстро произнесла Полина. – Когда погиб мой первый муж, пожалуй, все мои родные пожалели о том, что пустили меня на кладбище. Проще было привязать меня к ножке кровати, чем позволить проводить Грэга в последний путь. Я устроила такую гадкую сцену на его похоронах, что до сих пор стыдно вспоминать. Так отчаянно кричала, что Майкл, мой старший брат, пригрозил вызвать отряд спецназа, так он назвал санитаров из психушки. Думала умру, когда гроб опускали в землю… Поэтому понимаю ваше нежелание присутствовать на церемонии. Когда не видишь этого, думаешь, что твой любимый все еще жив.

– Я нашел Роберта мертвым, с гарротой, которая перерезала кожу на его шее и вошла в плоть, как в пластилин.

Полина неожиданно ринулась вперед и, схватив Пиоро за плечи, прижала к себе. Охрана немедленно отреагировала на это стремительное движение, метнулась к хозяину, но, заметив, как его руки судорожно обхватили женщину, а лицо спряталось в ее волосах, мужчины успокоились, посчитав ситуацию неординарной, но не опасной.

– Мне так жаль, – прошептала Полина.

– И мне. Прости меня за то, что напугал.

– Я понимаю. Если понадобится моя помощь, обращайся.

Незаметно они перешли на «ты», что сказало о новом, особо доверительном уровне отношений. Полина уже не боялась Пиоро, более того, отчаянно хотела защитить.

– Я не знал, что Люк – твой второй муж.

– Ты и не должен был знать, – кончики губ Полины слегка приподнялись.

– Да, я лишь клиент компании, – вдруг жестко заметил Пиоро, что внесло в этот душевный разговор неприятную нотку. – Всего хорошего, Полина.

Не добавив ни слова, он сел в машину, которая немедленно тронулась, однако не удержался и проводил долгим взглядом женщину, оставшуюся стоять на узкой дорожке. Всего лишь час общения с ней подарил много больше, чем сорок лет, проведенные рядом с Верой. Шестьдесят минут нежности и участия показали, какими могут и должны быть отношения между братом и сестрой. Конечно, Полина навсегда останется чужим ему человеком, но ближе ее в эту минуту не было никого. И именно поэтому его сердце, тоскующее по любви, разрывалось от печали, когда он смотрел на тоненькую фигурку, медленно растворяющуюся в темноте ночи.

– Сергей Данилович, куда? – спросил Петр, огромный охранник с характерным прозвищем Хряк, которого иногда в шутку ласково звали Ниф-Нифом.

Петр всегда выражался коротко и просто, при этом любил, чтобы ему отвечали так же незамысловато.

– В аэропорт.

– А остальные? Зря мы разделились, – покачал Хряк головой и поцокал языком, чтобы нагляднее выразить свое недовольство. – Нужно было вызвать бабе такси.

– Не называй ее так, – тихо проговорил Пиоро, глядя в окно. – Для тебя она мадам Матуа.

– Вот, еп. т! – послышался удивленный возглас, заставивший улыбнуться. – Шпарит по-русски, но «мадам»?!

Полет из Парижа в Москву показался коротким, боль в душе начала угасать, несмотря на то что прошло слишком мало времени с момента трагедии. Пиоро смирился с потерей, однако в нем начала разгораться жажда мести, которую даже страх за жизнь не смог затушить. Он обдумывал, как накажет того, кто забрал у него самое дорогое, при этом улыбался, что смотрелось жутко со стороны, уж очень омерзительно-жестоким выглядел этот оскал на губах. Петр-Хряк тревожно поглядывал на молчаливого хозяина, переживающего бурю внутри себя, но не пытался вызвать на разговор, лишь безропотно выполнял мелкие просьбы и коротко отвечал на вопросы.

– Ты не забыл отдать ей телефон? – вдруг встрепенулся Пиоро, когда они уже подъезжали к дому.

– Нет, конечно, – хмыкнул Петр. – Еще бы через неделю вспомнили.

– Не забывайся, – повысил голос Пиоро, правда, без злости, и подождал, когда перед ним откроют дверцу.

Время было ранним, но в воздухе уже ощущалась кипучая деятельность города, который не умел отдыхать.

– Ты и остальные свободны до полудня, – сказал Пиоро, поглядев на часы. – В двенадцать едем в офис. – И начал подниматься по лестнице, ведущей к входу.

Петр, как грациозная бабочка, впорхнул по ступеням вверх, распахнул перед хозяином дверь и так же быстро вошел внутрь.

– Сергей Данилович! – послышался бодрый голос консьержа, но его помятое лицо намекнуло, что за стойкой сладко спится. – Доброе утро.

– Доброе.

– Вам вечером принесли…

– Кто? – вместо Пиоро спросил Петр, причем таким тоном, что у консьержа начался тик на левом глазу.

– Мальчишка-посыльный, – ответил он, протягивая узкую коробку, обернутую цветной бумагой.