Текст книги "Сверх Меры (СИ)"

Автор книги: Алена Багрянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

Частный самолет ждал нас на взлетной полосе, мигая огнями. Несколько человек поприветствовали моего спутника.

– Быстрее на борт, – толкнул меня Радомир.

– Но Йоан еще не появился, – я обеспокоенно крутила головой в поисках своего босса.

Совсем не хорошо. Я не хотела улетать без него.

– Если его здесь нет, значит, он и не появится, – напряженно ответил мне первородный.

– Но...

Окончание фразы так и осталось недосказанным. Я больше ничего не смогла произнести, борясь с подступившим комом в горле. Что я могла сказать? «Нет, я не полечу без него» или «Подождем еще немного»? Глупо задерживать готовый к взлету самолет. Тем более, раз Рачинский так уверен, что его друг не придет.

Я прошла в салон и устало повалилась в кресло, закрыв лицо руками. Нет, я не плакала, просто хотела скорее провалиться в сон и ни о чем не думать.

Несмотря на все мои старания, я так и не смогла уснуть и, в итоге, все двенадцать с половиной часов полета я, нервно грызя ногти, курсировала из одной части самолета в другую. У меня даже не получилось порадоваться, что я впервые лечу частным рейсом, равно как и почувствовать себя, по этой причине, важной особой. Мне было не по себе. Миллион вопросов и переживаний терзали меня изнутри.

Калифорния, как всегда, встречала влажной духотой. Последняя неделя октября, а жара все не унималась, но как же я по ней соскучилась! Румыния явно создана не для моей теплолюбивой шкуры. Легкие вещи остались там, в отеле Хилтон, на другом конце света, и теперь я шла по этой жаре в джинсах, ботинках и толстой темной кофте, еще и с курткой в руках. Термометр над входом замер на семидесяти трех с половиной по Фаренгейту. Все-таки осень здесь была своеобразная.

В самом здании аэропорта было немного прохладнее. Я медленно шла сквозь толпу веселых туристов, восторженно болтавших то ли на китайском, то ли на японском языке, и думала о том, что делать дальше. Признаться, волнение за Йоана глубоко вцепилось в меня. Тяжело было думать о том, что он противостоит всему вампирскому миру. Конечно, он живуч, но не настолько.

И почему я переживаю за бессмертного вместо того, чтобы думать о спасении своей «искательницы приключений»?

К черту все! Выжить – вот, что главное.

За раздумьями я даже не успела заметить, как ко мне приблизилась знакомая фигура.

– Чувихе нужна помощь, не так ли? – женщина прижалась ко мне, схватив за локоть.

Я удивленно уставилась на довольное лицо вампирши–вегетарианки.

– Марджори? Я-то думала, что Йоан надолго отбил у тебя желание общаться со мной, когда узнал про наш небольшой бизнес.

Радость от появления Мэнсон подействовала на меня успокаивающе. Пусть она и была странной, но это, скорее, от того мощного, расслабляющего амбре, что вечно источала хиппи.

Волосы Мардж были, как всегда распущены, спускаясь волнами к тощей талии. Серые глаза рассеянно смотрели на меня. Ничего необычного.

– Солнышко, не волнуйся, я же здесь, – она улыбнулась слишком расслабленно.

Я терялась в догадках, какого черта эта скрытная девушка любезничает со мной у всех на глазах, да еще и при дневном свете?

– Козырь в рукаве, – весело произнесла она и ткнула себя в грудь. От этого движения расстегнутая до талии рубашка грозно колыхнулась, еще чуть-чуть и маленькая грудь Мардж показалась бы на свет божий. Губы Мэнсон коснулись моего уха, и она прошептала, – за тобой следят.

Я начала вертеть головой в поисках потенциальной угрозы, но босоногая ухватила меня за подбородок и многозначительно посмотрела мне прямо в глаза.

– Двое, – ответила она на мой немой вопрос, – один с длинным носом и грязными черными волосами. Второй со скейтом и зеленым «ежиком» на голове. Не волнуйся, Лиам ими займется.

Она кивнула куда-то в толпу. Я проследила за её взглядом. Навстречу нам шел любовник Мэнсон с гитарой, обклеенной картинками. Он был обладателем типично австралийской внешности: крупные черты лица, приличных размеров нос, загорелая кожа, синие глаза и волнистые светлые волосы. Такого так и видишь балансирующим на доске, рассекая волны. И, исходя из моих воспоминаний наших редких встреч, он любил шампунь с экстрактом ромашки, от него всегда пахло именно им.

Лиам даже не взглянул в нашу сторону, проходя мимо. Что задумал этот австралиец?

За спиной забренчали струны, и Мардж, как по команде, толкнула меня в сторону практически невидимой двери.

Снова служебное помещение. Если так пойдет и дальше, то у меня может развиться фобия.

– Что за…? – возмущенно выдохнула я.

– Девочка моя, я по делу. Твой шеф просил передать тебе это, если ты вернешься в Калифорнию одна.

Она выудила из заднего кармана джинсов мятый конверт с надписью «Соня Мэйер» и протянула его мне.

Я стояла и со страхом смотрела на конверт. Он точно от босса. Без сомнений. Почерк Йоана я знала очень хорошо.

– Машина уже ждет нас у выхода. Откроешь это, когда мы окажемся на месте.

Почему-то мне не верилось в трогательное, прощальное письмо от Матэя. Это не в его стиле. Но что тогда? Очередное задание?

Боже, что за кретинка! Уже решила, что Йоан спас меня, проявляя заботу о подчиненной. На деле же вышло, что я ему нужна, чтобы что-то там снова исполнить?

Меня немного отпустило. Ну и зачем тогда я волнуюсь о нем?

– Куда едем? – спокойно спросила я, когда Мардж быстрым шагом двинулась по небольшому коридору.

– Не знаю, – пожала плечами Мэнсон. – Доедем до центра, а там откроем вот это.

Еще один конверт, но уже с именем вегетарианки показался на свет электрических ламп.

– Зачем такая конспирация? – раздраженно спросила я.

– Чтецы, наверное. Я их тоже недолюбливаю.

– Ты всех вампиров недолюбливаешь, – скептично проговорила я.

Опять меня кто-то куда-то ведет. Ну, когда это уже закончится? Сейчас мне хотелось тишины и покоя. Впрочем, как и всегда, но я прекрасно знала, как только наступит такое время, мне будет дико одиноко и скучно. Моя постоянная проблема – не знаю, чего хочу на самом деле. Извечный вопрос бытия и самопознания.

Через двадцать минут мы уже ехали в автомобиле, сопровождаемые полной тишиной в салоне. Я ожидала, что машиной будет что-то вроде того яркого фургончика, на котором ездила команда Скуби-ду, но нет, это оказался старый, обшарпанный универсал Форд Консул года так 1973. У моего деда в гараже стоял подобный экземпляр. Мне было семь лет, и я очень любила наши семейные выезды на нем на пикник к озеру Уискитаун.

Мардж вела сосредоточенно, на ее лице не было ни тени той вампирши, к которой я привыкла. Её бледные пальцы скользнули к регулятору громкости радио, и салон наполнился музыкой. Вот заиграла известная песня Боба Дилана, и мне вдруг сделалось не по себе. Все его композиции всегда вызывали во мне замирание сердца, каждая нота глубоко проникала в душу и оставляла странное послевкусие.

 Если бы я знала тогда, что именно этот простой мотив станет последней услышанной мелодией в моей жизни!

– Путь домой, увы, теперь для тебя закрыт, – приглушенно сказала Мардж, выводя меня из транса. – Там все перевернуто вверх дном. Бьюсь об заклад, что за домом следят.

Внутри меня похолодело. Люди Элроя знали, где я живу, следили за мной и ждали удобного момента, чтобы схватить. Господи, я даже в своем городе не могу оставаться в безопасности! Можно было забыть о прошлой, привычной жизни.

«…Да, и сколько лет могут влачить существование некоторые люди, 

Прежде чем им позволят быть свободными? 

Да, и сколько раз человек может отворачиваться 

И притворяться, что он ничего не видел?...»

– Марджори, прошу, выключи, – взмолилась я, понимая, что сейчас не время для такой музыки. Эти слова сводили меня с ума.

В машине вновь настала тишина.

***

«Аппарат абонента выключен или наход…»

– Черт, – выругалась я, отнимая трубку от уха.

Уже шестой раз механический голос сообщал, что Флинн не может взять трубку.

– Мы не поедем к нему, – спокойно отозвалась Мэнсон.

Наш Форд стоял напротив городской библиотеки, на пересечении Девятой и Эн–стрит. У нас с Мардж возник спор на счет того, куда дальше ехать. Она была готова вскрыть конверт, а я просила отвезти меня к Флинну, чтобы убедиться в его безопасности.

Меня мучала мысль о слежке. Прихвостни Элроя вполне могли разузнать, с кем я общалась в последнее время, и Доуэлл был идеальным кандидатом на место невинной жертвы. Нет, только не он, единственный нормальный человек в моей потерянной жизни.

– Но, мне нужно! Вдруг с ним что-то случилось? Он не отвечает на звонки!

– Сейчас ночь, если ты не заметила, – усмехнулась она, – твой Флинн, скорее всего, дрыхнет, а телефон стоит в беззвучном режиме. И, вообще, я ему не доверяю.

Я фыркнула и скрестила руки на груди.

– Все в порядке, Брингри его проверял.

– Этого любителя чая спокойно можно подкупить, – казалось, что Мэнсон раздражена. – Я же ничего не нашла о Флинне. Совершенно ничего! Вся информация о предках отсутствует.

Мне не хотелось это слышать. Но Мардж всегда обо всем знала, ни одна тайна не пробегала мимо её ушей и острого взора.

– Он человек, – моя рука скользнула к поблекшей ручке двери. – Здесь недалеко, я вполне сама доберусь.

– Ладно, – сдалась, наконец, она. – Только не долго.

Несколько минут, и мы уже стучались в дверь квартиры Доуэлла. Ничего. Хотя Марджори и сказала, что вроде как что-то слышит, но это, вполне, мог оказаться сосед этажом ниже.

Я в отчаянии толкнула дверь, и та с легкостью отворилась.

– Господи, только не это, – сердце екнуло, и ноги сами понесли меня внутрь квартиры, – Флинн?!

Помещение было охвачено темнотой, и лишь тусклый свет настольной лампы из спальни давал призрачную надежду на то, что еще не поздно. Мардж последовала за мной в спальню. Кровать была расправлена, на тумбочке рядом покоилась раскрытая обложкой вверх книга. Здесь практически ничего не изменилось со времени моего последнего визита.

Моя ладонь коснулась синей простыни. Она была теплой, будто мужчина только что встал с кровати.

– Странно то, что я не чувствую его. Здесь будто никто и не жил, – Мардж обвела комнату настороженным взглядом. – Мне это…

Раздался оглушительный выстрел, и мозги Марджори Мэнсон окрасили стену яркими кровавыми брызгами. Тело вампирши упало на пол, как будто невидимый кукловод обрезал все нити. Я взвизгнула и резко развернулась к дверному проёму.

Флинн Доуэлл крепко сжимал пистолет в вытянутой руке, направляя его в мою сторону. Глаза мужчины были темны, в них больше не плескалась та нежность, с которой он когда-то смотрел на меня. Сейчас он казался мне крупнее, чем раньше. Торс его был обнажен, а мышцы напряжены.

– Садись на пол, руки за голову, – холодно скомандовал он.

Я не могла издать ни звука. Просто не верилось, что Флинн способен на такое. Читай книги на Книгочей.нет. Поддержи сайт – подпишись на страничку в VK. Без сомнений, это был он. Только какой-то другой. Мрачный и напряженный. Вся легкость, которую я испытывала во время наших встреч, куда-то пропала. Вместо неё во мне просыпалась чудовищная обида.

Я не знала, как скоро Мардж придет в себя…и придет ли вообще. Но рассчитывать в этом городе мне больше не на кого. Горечь от такого удара в спину медленно накрывала меня. Вот так вновь и вновь я убеждаюсь, что никому в этом мире верить не стоит. И почему люди учатся только на своих ошибках?

В Флинне я была уверена, как ни в ком другом. Да, бывали моменты, когда мне казалось, что жизнь, выстроенная вокруг него, немного отдавала искусно выстроенной фальшью. Но, чтобы все было настолько ненастоящим! Мне сложно описать словами, что я чувствовала в тот момент. Мне хотелось кричать во всю глотку, бить руками по его широкой груди и лить горькие слезы.

– Не шевелись.

Доулл зашел мне за спину, и холодный металл наручников сомкнулся вокруг моих запястий.

– Как же так, Флинн? – дрожащим голосом вымолвила я, стараясь держаться и не смотреть в сторону тела Мардж.

А я так надеялась на хороший исход всей этой истории.

Вместо ответа на свой вопрос я услышала, как Доуэлл набирает чей-то номер. В этой звенящей тишине гудки были слышны особенно отчетливо.

– Она у меня, хозяин. Что дальше? – трудно было понять, чей голос ответил на звонок, но он был похож на шуршание наждачной бумаги. – Хорошо.

Мужчина вновь встал напротив меня, убирая оружие за пояс брюк.

– Скоро за тобой придут.

– Соседи, скорее всего, уже вызвали полицию, кретин, – прошептала я.

Он горько усмехнулся.

– Здесь нет нормальных людей, Соня. Весь дом лишь декорация.

Я поджала губы и отвела взгляд, не имея сил смотреть на Флинна.

– Сегодня просто день макания меня в грязь. Чертова идиотка!

Мысленно я молила себя не разреветься, но ничего не могла с собой поделать.

– Черт тебя дери, Флинн Доуэлл, я же влюбилась, скотина ты такая! – горько выкрикнула я, глядя ему прямо в глаза.

Мне показалось, что он дернулся, словно от пощечины, но, возможно, это было лишь притворством.

– Ну и как давно ты лижешь пятки этому рыжему ублюдку?

– Я с пеленок служу своему господину. И это не гипноз. У каждого высокородного вампира заведено иметь в услужении целый род смертных, разве ты не знала? Особо отличившихся в служении награждают великим даром…

– Неужели ты решил в кровососы податься?

Красавец Флинн присел на корточки, и наши лица оказались напротив друг друга.

– Не я, сестра.

Я не хотела этого слышать. Конечно, он играл в благородного рыцаря, как и я. Но мне было не очень-то приятно оказаться использованной, как подстилка для ног: мои чувства были настоящие, а сердце хрупкое.

– Это ты проник в наш офис в ту ночь?

Флинн кивнул.

– И твой отец не болен?

– Он мертв, уже очень давно, – развел руками Доуэлл.

Тяжело выдохнув, я вновь отвела взгляд. Всё, что я о нем знала, оказалось иллюзией. То единственное, что я считала нормальным в своей жизни, вдруг рухнуло под натиском реальности. У меня нет ничего, что укрыло бы меня от мира бессмертных. Безжалостные жители ночи взяли мою жизнь в тиски, и выхода нет. Я овца, окруженная стаей волков, глупо надеющаяся на чудесное спасение.

– Стало быть, и фирмы никакой нет, – задумчиво произнесла я, – а как же тогда те люди?

– Их уже нет. Марионетки пошли на корм.

– И тебе не противно участвовать в этом? – услышанное сильно поразило меня.

Мужчина не стал отвечать и посмотрел на наручные часы.

Как раз в этот момент я и решила действовать. Флинн отвлекся на долю секунды, и я кошкой кинулась на него, выставив скованные руки перед собой. Он не успел ничего сообразить, как оказался подо мной. Я сжимала пальцы на его шее, вкладывая в них всю собранную внутри себя обиду и злость.

Но всё–таки я была всего лишь обычной женщиной, и Доуэлл почти сразу скинул с себя мою удушающую хватку. Завязалась недолгая, но яркая борьба. За мной осталась пара глубоких царапин на его лице, а Флинн навис надо мной как карающий ангел. Ситуация не сулила мне ничего хорошего, ему не составит труда свернуть мне шею или вырубить одним ударом. Но Флинн медлил, вглядываясь в мое лицо.

– Катись лесом, осел, – я выдернула руки из его пальцев и вновь попыталась удавить его, но уже с помощью цепочки от наручников.

Мужчина не стал сопротивляться, как я предполагала, а с усилием начал склонять ко мне голову. Сантиметр за сантиметром. Еще немного, и кончики наших носов соприкоснулись. Он горячо выдохнул, а я крепко сжала челюсти, стараясь сильнее обхватить его руками. Можно было услышать, как он задыхается, с хрипом пытаясь вырвать у меня хоть небольшой глоток воздуха.

Чего же он ждал, ничего не делая, лишь глядя на меня? Лицо его покраснело, еще немного и все будет кончено. Но с каждой секундой моя хватка слабела, и я понимала, что не смогу убить его своими руками. В итоге, я обессилено отпустила его шею и закрыла лицо ладонями. Ну почему? Это было невероятно сложным испытанием в моей жизни, и я его с треском провалила. Убить ради выживания, казалось, здесь все просто, но не в случае с Флинном.

Он судорожно хватал ртом воздух, но все же был доволен. Кажется, этого он и ждал от меня.

– Прости, но выбора у меня нет и никогда не было, – прохрипел Доуэлл, вставая, – тебе ли не знать.

Я же свернулась на полу в позе эмбриона, прекрасно сознавая, как жалко выгляжу в этот момент. Предательство Флинна сбило меня с ног, и какой-то стержень внутри меня сломался.

– Я лишь хочу, чтобы моя семья была счастлива и гордилась мной.

– Такое ощущение, что ты оправдываешься.

Хотела бы я, чтобы мой голос звучал тверже, но эмоции брали верх, и он дрожал, как лист на ветру.

Вдруг я неожиданно поняла, что единственный, кто был настоящим во всем моем окружении – это Йоан. Он никогда не кидался высокими фразами, не двигал темы за мораль и не притворялся кем-то другим. Босс был честен со мной, насколько мог, конечно. И, похоже, лишь ему я могла доверять.

– Если тебе станет от этого легче, – продолжал мужчина, – то знай, встреться ты мне в другой жизни, я бы не стал тебя отпускать или обижать.

О да, мне стало намного лучше!

– Они меня убьют, Флинн. Не знаю, за каким чертом я сдалась этому Элрою, но перед тобой смертница. – Я села, скрестив ноги. – Он как следует поковыряется у меня в голове, и прикончит как бродячую дворняжку! И вряд ли тебя поблагодарят. Лишь очередная загубленная душа ляжет на твою совесть. Ты всего лишь смертный.

Доуэлл молчал, уставившись куда-то мне за спину и размышляя. На его лице застыла тень сомнения. Но я не обольщалась, прекрасно понимая, что ради меня он не предаст свою семью, тем более, раз его сестре так требуется это драгоценное бессмертие. Что ни скажи, он не отступится.

– Не говори…

– Да, лучше помолчи, девка, – раздался за моей спиной чей-то голос.

Его я точно слышала прежде. Обернувшись, я застыла. Это был мой знакомец с зелеными волосами, и почему-то радости от этой встречи я не испытывала.

Вампир был в сопровождении двух других. Одного из них я тоже видела раньше. Возможно, они друзья или что-то вроде неразлучных товарищей. И все они гадко улыбались, глядя на меня.

– Ну что, пора нам в путь дорогу, – сказал любитель зелени и направился в мою сторону.

– Что с ней будет? – спросил Флинн, заводя свою руку за спину.

Кажется, он положил ее на ствол пистолета.

– Не твоя забота, парень, – просипел неизвестный мне вампир, самый высокий из них, с сальными черными дредами, – возвращайся обратно, и хозяин тебе заплатит.

Ответ не понравился Флинну, и он кинулся на зеленоволосого, опрокидывая того на пол. Перед этим он быстро кинул мне свой пистолет. Хотелось закатить глаза и назвать его идиотом, но это и в правду был шанс. Эти вампиры всего лишь молодняк и справиться с ними было, хоть и не просто, но вполне реально.

Я подняла пушку и развернулась всем телом к остальным гостям. Выпущенная мной пуля точно прилетела между глаз высокого кровососа. Пока он падал, я уже бежала к выходу, пригнувшись, чтобы избежать удара со стороны оставшегося охотника и стремительно вылетела в открытую входную дверь.

За спиной послышался протяжный крик Флинна. Он кричал так, словно его заживо разделывали. Я побежала по ступенькам еще быстрее, пролет за пролетом, а на глазах выступили горькие слезы.

«Он мертв» – ясно подумалось мне.

Не думала, что когда-то буду так страдать по предателю. Это был Флинн, и он в последний момент постарался мне помочь, ценой своей жизни. Безрассудно. Сердце разрывалось на части от невыносимой боли и осознания того, что его уже нет в живых.

Мои мысли прервал сильный удар по голове. Тьма поглотила меня, и я провалилась в забытье.

Глава 13

Боль и надежда

Всё в этом мире циклично. Всё возвращается вновь. Было уже немало страданий и войн, но люди не меняются, раз за разом, повторяя свои ошибки. Ни время, ни стремительно меняющиеся города, окружение и технологии не излечивают от врожденной глупости ни людей, ни вампиров. Да–да… И в мире вампиров случались вызванные ей потрясения. В Средние века и люди, и вампиры переживали невероятно темные времена: постоянная борьба за власть и фанатичное стремление заставить уверовать всех именно в своей правоте и своей религии. Но на этот раз новый цикл предательств и потрясений уронил свою тень и на дом Рачинских, благополучно стоящий в стороне от проблем много сотен лет.

Женская глупость не знает границ. Даже спустя сотни лет, имея за плечами немалый жизненный опыт и множество ошибок, женщины способны поддаваться бессмысленным чувствам, уводящим их на самое дно.

Радомир сидел в номере триста двенадцать отеля Хилтон, сердитый и опечаленный. Он сверлил хмурым взглядом спину друга. Матэй вытирал свои мокрые волосы полотенцем, только что покинув ванну. Сотни шрамов на его спине сливались в странно искривленную сеть, вид которой всегда наводил на Радомира тоску.

Человеческая дикость: так сильно ненавидеть неродного сына, что бить его по спине розгами за любую провинность. Даже за неправильное слово. Что сказать, такова участь практически всех первородных – им не дано знать истинного отца. Только большинство женщин скрывало свой грех перед мужьями до самого конца, а мамаша Матэя, не выдержав, разболтала всё еще до рождения малыша, и Йоану пришлось терпеть издевательства, пока не пришел «день перехода».

– Ты, верно, друг мой, и не заметил, что я сижу здесь уже как полтора часа. Мог бы хоть слово вымолвить, – раздраженно сказал Радомир, скрещивая руки на груди.

– Зачем? – Отозвался Йоан, одевая рубашку.

Рачинский заскрипел зубами от злости.

– На какой хрен я с этой малолеткой шмыгал по лесам, как советский партизан? Еще и Тханета обезглавил.

– Вроде как ты был увлечен ею. – Йоан обернулся, внимательно глядя на друга. – «Интересная особа, дай побаловаться» – разве не твои слова?

Радомир фыркнул и отвел взгляд.

– Кто ж знал, что девчонка мочит низших направо и налево? Матэй, это омерзительно. На твоем месте я бы выкачал из мерзавки всю кровь.

Но вампир кривил душой. На самом деле, он вовсе не желал этой девушке смерти. Просто уязвленное самолюбие постоянно напоминало ему, что лучший друг оставил его в неведении относительно проступка Сони, а что до омерзительности… В принципе, она делала то же самое, что и вампиры с людьми.

Понимая, что Йоан ясно видит его настроение, Радомир тут же успокоился.

– Хотя могло быть и хуже, – сказал он. – Думал, в этот раз ты не выберешься. А тут надо же! Смазливая обезьяна даже и не подумал тебя проучить «на всякий случай». Видимо, мысли о рыжем подонке полностью захватили его. Даже бушприта не надо! Ха!

– Заткнись, идиот, – устало выдохнул Матэй. – Лучше бы бежал и выпрашивал помилование для своей сестры.

Наступила зловещая тишина.

Радомир поморщился, вспоминая унизительные речи Марианны. Прямо в тот момент, когда бессмертие друга висело на волоске, она вдруг не выдержала и дрожащим от страха голосом выложила Главному всю правду. Оказалось, что младшая сестрица Рачинского как раз таки и была загадочным помощником Элроя. Под самым носом у брата она крутила дела с Джеймсом, подключив к этому чуть ли не половину Дома Рачинских. Вампир был зол большей частью на себя. Это ведь он не заметил такого безобразия в собственной семье.

– Идиотка, – выдохнул он. – Зачем влезла в это? Что такого ей мог наобещать Элрой, что она согласилась поставить на конвейер производство такого низкопробного продукта? Представляешь, эти вновь созданные низшие могут даже СПИДом болеть и дохнуть как смертные! И они не способны обуздать жажду. Такие сумасшедшие собачки на привязи. Фу! Ужаснее всего осознавать, что наш род вырождается, мой друг.

– Ты же знаешь, Хизэо и его стайка ученых работают над этим. – Йоан ушел в другую комнату и спросил оттуда, – когда он смылся?

Радомир, конечно, понял, о ком сейчас спрашивал Йоан, но все равно немного помедлил с ответом.

– Когда сестричка рассказала об их совместной афере, Джеймс уже был на полпути в Америку. Будто знал, гаденыш, – низко прошипел вампир, сдерживая подкатывающую ярость.

Его бесил сам факт вмешательства в семью другого первородного. Раньше это были разборки лишь между Матэем и Элроем старшим, теперь же они вышли за всевозможные рамки.

– Она до сих пор тебя любит, – Радомир откинул голову назад на спинку дивана, – и только поэтому сдалась.

Йоан молчал. Как всегда.

– Я даже не... – Его прервал взорвавшийся громким металлом смартфон друга. – Силы небесные, что за ужасная музыка!

Пальцы вампира скользнули к телефону.

– Эй, у тебя тут сообщение от Мэйер, – задумчиво разглядывал экран Радомир, – «НеКровосос89»... мелкая паршивка. Слушай, это же явное оскорбление. Может оно и к лучшему, что Хизео приказал тебе убрать её.

Йоан, мгновенно оказавшись рядом, бесцеремонно выхватил телефон из рук друга.

– Тебе на старости лет лучше не перенапрягать свою нервную систему, – хихикнул Радомир, но тут же замолчал, увидев выражение лица первородного.

Казалось, Йоан не услышал его подкола. Его лицо окаменело, а во взгляде можно было различить опасно блеснувшую ярость. Матэй редко проявлял эмоции. Радомир и не помнил, когда в последний раз видел его таким разъяренным. То, что было на Совете, не шло ни в какое сравнение с тем, что он сейчас наблюдал перед собой.

С опаской он подошел к другу и заглянул в экран телефона.

Это было фото: полураздетая Мэйер лежала без сознания на какой-то грязной тряпке, а ее шея и правое предплечье были усеяны яркими следами от укусов и тонкими кровоподтеками. Было не ясно, пили ли у неё кровь или сделали лишь показательные укусы. Темные волосы девушки разметались, лицо было бледным, а под глазами появились темные круги.

Подпись к фото гласила: «Твоя сучка у меня. Приходи на вечеринку, брат» и адрес. Красноречивое объявление войны.

– Проблема решилась сама собой. Он её прикончит, а тебе не придется марать руки, – мрачно сообщил Радомир другу, но тот, не слушая его, уже прикладывал трубку мобильного к уху.

– Мэнсон, какого хрена творится? – он молчал, слушая объяснения говорившего на другом конце. – Ах, тебе голову прострелили? Это, твою мать, не оправдание! Ты сама позволила смертному ублюдку сделать это. Как давно? Ясно.

Телефон обреченно захрустел в руках Йоана, по экрану пошли трещины, через мгновение аппарат был смят, окончательно погаснув.

– Ты же не собираешься…

– Именно это и собираюсь.

– Черт подери, Йоан, это всего лишь смертная девка. И чтобы бы там не было межу вами, это того не стоит.

Радомир был разозлен не на шутку. Да что за муха укусила этого идиота? Когда это он так глупил в последний раз? Рыжего ублюдка поймают, это только вопрос времени, а то, что при этом погибнет девчонка, им только на руку. Хизэо никогда не позволит оставить её в живых и, уж тем более, обратить Мэйер в вампира. Уму непостижимо, до чего может довести одиночество и желание иметь кого-то рядом. Сколько раз первородный наблюдал за этими человеческими чувствами? Сотни, может и тысячи. Но они не люди, и не должны становится жертвами губительных эмоций. Они могут убить. Даже такого, как Йоан.

– Я не стану тебе помогать, – прорычал Радомир, пристально глядя на друга.

– Разве я спрашивал твое мнение? – Буднично ответил светловолосый. – Некоторые до сих пор сомневаются в твоем истинном происхождении. Румын из тебя такой же, как из меня балерина.

Рачинский в немом бешенстве сжал челюсти. Точно. Этот козел крепко держит его за яйца.

– На самом деле, ты хорошо танцуешь.

Радомир поспешил набрать номер личного пилота.

***

Наверное, вы уже поняли, что я вовсе не отдала концы там, на лестничной площадке кондоминиума на Пи стрит. Хотя, наверное, лучше бы я отправилась к праотцам, чем попала в лапы Элроя.

Я очнулась на грязном полу, полуголая. На мне остались лишь джинсы и бюстгальтер. Мелкая крошка, больше похожая на остатки какого-то мела, больно впивалась в мое тело, которое провалялось здесь неизвестно сколько. Весь пол огромного помещения был усеян остатками белого вещества, вперемешку со строительным хламом. Я с трудом находила силы, чтобы дышать. Меня сковал невероятный холод, и было непонятно, то ли причина этому ледяной пол, то ли потеря крови.

С тяжелой головой, слабо осознавая что–либо, я села, опираясь руками об пол. Более жуткого похмелья у меня не было. Кончиками дрожащих пальцев я прикоснулась к до сих пор горевшим укусам.

Вампирская мелочь не оставила на мне живого места. Это было настолько больно и обидно, что сердце начинало бешено колотиться только от одного воспоминания. У низших не было собственных длинных клыков, а гипноз на меня не действовал. Можно представить, каково мне было. Когда из тебя высасывают жизнь – это ни разу не весело. Хотя мои захватчики, кажется, очень веселились. Я же ничего не могла сделать, связанная по рукам и ногам. Да и что может сделать одна девушка против пяти взрослых мужчин? Стоит радоваться, что со мной не случилось чего похуже.

Только сейчас я с удивлением приподняла бледную руку и осмотрела её. Я не связана? И могу двигаться свободно?

Вдалеке тут же замаячила надежда. Я не мертва и могу шевелиться – это уже что-то, возможно, я смогу выбраться отсюда. Не стоит отчаиваться даже в самых, казалось бы, безвыходных ситуациях. Попили твоей крови? Сделай так, чтобы в следующий раз они ей отравились.

Медленно я поднялась на ноги. И тут же почувствовала себя, как на борту старого парусника, все кругом качалось, словно на волнах. Боже, как же тяжело удержаться на ватных ногах!

Помещение казалось пустым. Оно смахивало на старое, покинутое здание какой-то фабрики или завода. Рядом со мной стоял тот самый стул, где я сидела привязанная, невольно позволяя этим уродам прилипать к моей шее. Лампы тускло светили, озаряя лишь небольшую часть пространства. Все остальное было скрыто во мраке.

Несколько шагов до стены стали для меня огромным испытанием. Все тело было онемевшим, мышцы затекли и двигались через боль. Оперевшись на шершавую и исписанную краской стену, я глубоко вдохнула спертый воздух. Здесь пахло сыростью и мелкими грызунами. Противно, но жить можно.

Без окон я не могла понять, хотя бы примерно, какое сейчас время суток. Особенно, после всех этих перелетов и кардинальных смен часовых поясов. Уже второй раз за сутки мне приходилось лежать без сознания на чертовом полу. Это начинало уже бесить.

Внезапно я услышала отдаленное эхо каблуков и напряглась.

Снова она. Эта девчонка с невероятно ангельским личиком. Почему она? Неужели именно так выглядит мой личный демон?

Она выглядела грустной, а ее нос, до сих пор, распухшим. Увидев его, я почувствовала, как мой кулак снова зачесался. Интересно, это я сломала ей нос?

Девушка остановилась в нескольких метрах от меня, под мигающей лампой, с небольшим подносом в руках.

– Привет, – она едва улыбнулась, – я… я тут тебе поесть принесла.

Я недоверчиво сузила глаза, не желая ей отвечать или принимать от неё какую–либо помощь. Подбитый ангелок приблизился.