Текст книги "Пепел сгорающих душ"

Автор книги: Ален Лекс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 14 страниц)

ГЛАВА 17

– И долго ты намерен еще изображать героя? – Хрустальный перезвон был едва различим. Пульсирующая в висках кровь отдавалась тяжелыми ударами молота, мешая сосредоточиться на чем-либо. – Что же ты молчишь? Неужели заснул?

Зашевелились кости хеллана, мертвой петлей удерживавшие лодыжки жертвы у свода пещеры. Пытка длилась долго, слишком долго. Ловец потерял счет времени. Ног он почти не чувствовал. Голова раскалывалась от запредельной боли, Хеану казалось, что она вот-вот лопнет, как перезрелый плод.

– Еще немного, и глаза вытекут, не выдержав давления. Ты необратимо ослепнешь. И к тому же это будет крайне несимпатично…

Ослепнет? Ловец думал, что это уже произошло: вокруг плескалась непроглядная тьма.

– Какая разница? – с хрипом вырвалось изо рта. – Ты же все равно убьешь меня…

– А если нет? – обладатель хрустального голоса помедлил и приказал в сторону: – Опустить!

Хватка на лодыжках ослабла, роняя обессиленное тело вниз – в предусмотрительно подставленные лапы второго хеллана. На голову обрушился поток ледяной воды, смешанной с нерастаявшим снегом, прогоняя темноту перед глазами.

Скованные толстым слоем льда стены огромной пещеры отвесно уходили вверх, к маячившему высоко над головой каменному своду, где мерцающей грудой костей замер крылатый хеллан, надежно вцепившись когтями в мерзлые камни. Рядом с ним, густо запорошенные изморозью, в странных позах изогнулись статуи двух аагиров. Если бы не абсолютная неподвижность, ловец решил бы, что они живые – с такой тщательностью были выполнены изваяния.

Кое– где сквозь лед из стен выступали странные каменные обломки, напоминавшие покореженные обломки колоннады. Пол пещеры покрывала белая пыль, не намокавшая в воде. При малейшем движении она взмывала мелкой взвесью в воздух, стремясь забить нос и рот. Вот и сейчас, едва Хеан успел стряхнуть с себя остатки мокрого снега, как снова почувствовал неприятное першение в горле.

– Н-ну? – Склонившееся над ним наполовину изуродованное юное лицо казалось маской, страшной в своей безмятежности. – Как насчет сделки, о мой неожиданный гость? Хотя ты можешь не спешить с ответом. Я никуда не тороплюсь, а беседа с тобой доставляет мне неподдельное наслаждение, – краешек рта изогнулся в полуулыбке.

– Чего ты добиваешься? – Хеан бессознательно отер капавшую из носа кровь.

– Развлекаюсь. Видишь ли, в последнее время здесь немного скучновато. Соседи совсем перестали нас навещать. А иногда так хочется посидеть, поговорить…

– Я не буду тебе ничего рассказывать.

– Трагично, – черные пальцы небрежным жестом взъерошили перья шальры. Ловца окатило волной чужой боли. – Ты не находишь, что мог бы проявить и чуть больше уважения к своему создателю?

– Я не демон. И не подчиняюсь тебе, Киренх.

– Не совсем демон, – поправил подросток, с откровенным любопытством изучая белую птицу. – Как твое истинное имя, Ловец? То, что дала тебе Бездна?

– У меня только одно имя.

– Мгм… Хорошо, продолжим нашу разминку, – он махнул рукой застывшим в небольшом отдалении костяным ящерам. Шальра дернулась, как от удара.

– Скажи… Ты не выдержишь… – скользнула в сознании усталая мысль. – Ты мог надеяться выстоять против помощника бога, но не против него самого…

Костяные лапы вцепились в окровавленные ноги, вызвав ледяную судорогу. Чужие воспоминания, подернутые паутиной времени, мелькнули перед глазами.

– Анарешш. Третий круг, – послушно повторил он.

Неповрежденная бровь Киренха изумленно надломилась.

– Всего-то? А гонору, гонору…

– Сколько есть, – тяжело выдохнул Ловец. Чужая память захлестывала, топя под собой человеческую сущность.

– О чем говорить, я даже не помню тебя.

– Крайне удивительно! – не удержался от сарказма Хеан. – Нас было почти пять сотен.

– И осталось бы столько же, если бы не предательство… – безразлично добавил Киренх. – Вместо того, чтобы предупредить меня об изменении планов Герлены, вы предпочли перейти на ее сторону. Тебе нравится подчиняться ей, демон третьего круга? Ты получил то, ради чего поставил на кон свою жизнь?

– Я все еще жив…

– Относительно. Запихнуть разум столь совершенного создания, каким были Ловцы, вот в этих куриц, – он подцепил шальру за лапу и небрежно встряхнул, – и променять собственные крылья на жалкую шкуру человека… Мои соглядатаи утверждают, что тебя захватил рядовой отряд стражи, а у Барьера ты с трудом справился с крыланом. Позор…

– Но я могу существовать за Барьером! – раздраженно прошипел Хеан. – А ты – нет!

– Я-то как раз могу… Я бессмертен. А вот мои создания действительно погибнут, если не успеют вовремя вернуться в Бездну, утолив свой голод. – Киренх резко отвернулся и провел рукой по ледяной корке, из-под которой виднелся краешек барельефа. – Знаешь, что это за место? Раньше здесь была столица. До того, как демонов изгнали из мира живых. Не делай такое лицо, я уже знаю, что ты ничего не помнишь. Во всяком случае, та твоя часть, с которой я разговариваю. – Бог сделал несколько медленных шагов в сторону и уселся на остатки разбитой колонны. Черные волосы змеями перетекли вперед, пряча изуродованную часть лица. – Мы заключили сделку и не оговорили деталей. Непростительная оплошность с моей стороны… Оплошность, за которую заплатили жизнью тысячи моих созданий. Они приползали к моим ногам и умирали, затихая, как остывающие угли. Белая пыль, что усыпает здесь землю – единственное, что осталось от их тел. Тебе нравится стоять на чужих костях, ловец? – Единственный глаз Киренха подернулся тонкой черной пленкой. – Чтобы преодолеть яд в воздухе, демонам пришлось измениться. Измениться настолько, что сейчас их организм уже не может существовать за пределами Барьера. На это потребовалось очень много времени…

– И это говорит всесильное божество! – фыркнул Ловец.

– Повежливей. – Меньше, чем за удар сердца, Киренх оказался рядом с ним. Ледяные пальцы мягко скользнули по шее Хеана, ласково поглаживая. Невидимая петля туго пережала горло, не давая вдохнуть. – Твое единственное преимущество в том, что я не контролирую созданий Герлены. А именно созданную ей шкурку ты позаимствовал для своего пристанища. Однако убить тебя я вправе. Ты сейчас на моей территории.

– Угрозы… Реххас тоже сыпал ими.

– Реххас? Надо же. Мой доблестный помощник умнее, чем я думал. Интересно, а он спрашивал тебя про вот этот шрам? – Пальцы Киренха скользнули ниже, оставляя на коже ловца скользкий след. Замерли над сердцем и легонько пробежались вдоль тонкой линии, разрубавшей напополам полустертое клеймо.

Жгучая боль скрутила тело напополам, выдавив низкий стон.

…

Жарко. Проклятое солнце зависло в зените, заливая редкий лес своими палящими лучами. Кожа на спине и руках уже давно горела, как ошпаренная. Собранный хворост приходилось волочь по земле, пачкая в грязи и траве. В ушах тяжелым эхом отдавался недавний крик шальры, странный и неурочный: эти хищные птицы редко поют днем.

Чужака он заметил не сразу – закутанный в темное рванье, тот почти полностью сливался с уютной тенью под разлапистым деревом.

– Мальчик… Подойди сюда… – старческий голос скрипел, как рассохшаяся дверь. – Помоги мне добраться до деревни… Я болен и не в силах идти сам…

– Я спешу. – Хеан с неприязнью покосился на ясное, без единого облачка, небо. Опять будут ожоги.

– Я заплачу тебе, мальчик. Хорошо заплачу…

Он кисло усмехнулся, невольно касаясь старого шрама на груди.

– Зачем рабу деньги?

– Клеймо? Не волнуйся, я способен стереть его.

– Да ну? – Хеан фыркнул. – Нарастишь мне новую кожу? Никак ты жрец Пресветлой Герлены?

– Нет, мальчик… Куда лучше. Я ловец. Мне подвластна такая магия, о которой ты и представления не имеешь. А если осмелишься бросить меня, я поглощу твою душу.

– Ну и поглоти, – он пожал плечами и тут же поморщился от боли. – Нашел, чем испугать. Между прочим, мой хозяин тоже ловец. И я прекрасно знаю, что вся ваша магия и яйца раздавленного не стоит… Стали бы вы иначе прятаться по болотам. Падальщики несчастные… – Хеан сплюнул.

– И все же я могу поклясться, что уничтожу клеймо. И помогу скрыться от твоего нынешнего хозяина. Раз ты так много знаешь о ловцах, ты должен был слышать и о договоре крови… Его невозможно нарушить.

Про договор крови Хеан знал. Раклиссу иногда становилось скучно, и он забавлялся, играя в мудрого наставника со своим рабом.

Но все же колебался, сам не зная почему.

– Сначала клятва.

– Хорошо. Но подай мой нож, чтобы я мог оцарапать руку. Поищи там, чуть в стороне.

Клинок действительно валялся неподалеку в траве – наверное, старик выронил его, когда почувствовал себя дурно. Лезвие было странным – иссиня-черное и чуть вибрирующее, как жало змеи.

– А где твоя птица? – поинтересовался он, протягивая старику оружие.

– Здесь, на дереве, – по иссохшим губам скользнула улыбка. – Разве ты не слышал ее песню?

Отодвинуться Хеан не успел: слишком стремительным оказалось движение. Резкая боль отравленной иглой прошила грудь, вырвав глухой стон. Остро и неожиданно мелькнуло сожаление о собственной глупости, а палящее солнце показалось таким прекрасным…

– Глупый мальчишка! – склонившиеся над ним старческое лицо вызывало отвращение. – Не шевелись и слушай меня внимательно. Ты хочешь жить?

– Издеваешься? – едва слышно ответил Хеан.

– Удар, нанесенный этим ножом, смертелен для человека. Но не для ловца. Если ты откажешься стать одним из нас, ты умрешь.

– Зачем… так?

– Я не собираюсь отвечать на твои вопросы! Ты хочешь жить?

Насмешки и свист кнута от хозяина, камни от деревенских жителей, ожоги от бесстрастной природы… Дни, заполненные болью и страданиями… В таком существовании нет ничего ценного… Так просто было бы сдаться и убежать в уютную темноту смерти…

– Да.

В тусклых глазах старика отразилось облегчение. Он торопливо зашептал на незнакомом Хеану языке, порождая вокруг себя полыхающие мертвым огнем искривленные знаки. Их шевелящиеся отростки напоминали щупальца насекомых, почуявшие долгожданную добычу. Пахнуло сыростью и болотной вонью, по коже рванулся колючий ветер, обдавая холодом.

Лицо старика начал покрывать иней. Сначала тонкими, едва заметными штришками, затем все более резкими и уверенными, он прятал дряблую кожу под ледяной коркой. Коснулся глаз – и заморозил их, превратив в бессмысленные стекляшки. В последний раз шевельнулись белые губы, выдохнув облачко невесомого пара, и тело ловца запрокинулось навзничь, ледяной статуей падая на густую траву.

Черной тенью с ветвей спикировала шальра, вцепилась мощными когтями в рукоятку засевшего в груди клинка и рванула его прочь.

На этот раз боли не было, только тянущее ощущение пустоты и глубокой печали, на миг нахлынувшее и убежавшее без следа…

– Идем, – чужие мысли царапающими комками прокатились в сознании. Шальра нетерпеливо подпрыгнула на месте, сверля его бусинками темных глаз. – Идем, здесь нельзя оставаться. Это тело сослужило свою службу.

– Не понимаю… – пальцы коснулись ноющей груди, нащупав лишь неглубокий порез – как раз на том месте, где должен был красоваться след от клейма.

– Вставай, вставай! Тебе нужна пища. Все объяснения потом.

Конечно же, она так никогда и не объяснила случившееся. Но Хеан догадался и сам. Когда оказалось уже слишком поздно.

…

– Просто шрам… – Хеан заставил себя небрежно пожать плечами. – Поранился в детстве.

– Значит, просто шрам. Выглядит мило. При случае я украшу такими парочку своих созданий… – Киренх задумчиво провел пальцами по его щеке, заставив поморщиться. – Ты все еще так наивен. Сколько лет тебе было до того, как ты пересек Барьер?

– Какая разница?

– Это тоже тайна? Ты смешной, человеческий детеныш.

– На себя посмотри! – взвился Хеан. – Во всяком случае, уж выгляжу я точно тебя старше!

– Смешной… Знаешь, почему ты все еще жив? У тебя любопытные глаза. Они напоминают о твоей настоящей сущности. Так ты ответишь на вопрос или опять подвесить тебя к потолку?

Ловец смог выдержать его ледяной взгляд всего минуту: слишком неравные были силы.

– Двадцать.

– Я думал, меньше. Реххас относился к тебе довольно бережно.

– Ч-что?! – Хеан чуть не задохнулся от возмущения.

– Ты еще не понял? Бездна украла у тебя около пяти лет. Цена за выздоровление от ран. На твоей коже следы магии изменений, их невозможно не заметить.

– Проклятый состав… – пробормотал себе под нос ловец. – Шальра была права…

– Состав? Временную магию невозможно ни заметить, ни почувствовать. Разве что увидеть последствия.

– Считаешь меня глупцом?! Как можно «не заметить» целую лужу этой черной дряни, в которой меня заставляли сидеть?!

– А, ночная алайя… Это яд.

– То есть? Я жив!

– Да, да. Я помню, знаешь ли. Нет никакой необходимости так настойчиво повторять. А алайя адаптирует твой организм к местному воздуху. Ненадолго, конечно. Хотя, если бы не она, твое последние утверждение явно не соответствовало бы истине и ты пополнил бы коллекцию моих хелланов. – Киренх устремил взгляд на одного из костяных ящеров, неподвижно замерших в отдалении. – Кстати, действие этой травки скоро закончится, а у меня под рукой нет необходимого запаса. Ты не думаешь, что тебе стоит проявить сговорчивость и ускорить наш неторопливый диалог? Как насчет предложенной сделки?

– Я не буду ничего рассказывать.

Киренх расхохотался. Под сводами пещеры рассыпались хрустальные перезвоны, неуместно веселые для царства смерти.

– К чему мне твои рассказы? Твой симбиоз интересен, но я нахожу его крайне неудачным. Даже опыты Реххаса более рациональны.

Ловец недоуменно сощурился.

– Так что тебе надо?

– Одну безделушку. Я позабыл забрать ее с собой, когда ставился Барьер. Думаю, у тебя не составит труда достать ее и передать мне. Симпатичный кулончик из прозрачного кристалла на тонкой серебряной цепочке. Ты же не откажешь мне в такой мелочи?

Хеан потер лицо, не замечая, как размазывает по нему кровь.

– Я устал от твоих шуток, бог Смерти.

– О, это не шутка. Я действительно хочу получить это украшение. Вот только снять тебе его придется с шеи Герлены. Ты мне кулончик – я тебе жизнь. Как тебе такой расклад, гость?

– И сколько я проживу после падения Барьера? Лучше уж убей сейчас.

– Уверяю тебя, это украшение никак не связано с Барьером. И не приведет к его исчезновению. Я даже готов поклясться, если моих слов недостаточно.

– Не верю. Зачем тебе бессмысленная безделушка?

– Как память об одном давнем обещании, не более того. – Киренх задумчиво уставился на пыль у своих ног. – Я не могу нарушить договор и снять Барьер. Иначе вот это причинит мне значительные неудобства, – он вытянул вперед руки, показывая узор из незаживающих ран.

– Сомневаюсь, что ты не в состоянии пережить небольшую боль.

– Я в состоянии пережить любую боль, человеческий детеныш. Но эта будет столь велика, что меня оставит разум. И неизвестно, что тогда станет с теми, кого я сотворил.

– Чушь!

– Отнюдь. Я уже попробовал однажды, когда понял, как сильно меня обманули… Раньше на моих руках был всего лишь рисунок. Что-то вроде твоей татуировки. – Киренх провел пальцами по кровоточащим язвам. – Благодаря собственной глупости я не в силах выпустить демонов из Бездны.

– Скажи это своим прихвостням! Твой Реххас спит и видит, как бы поскорее вырваться отсюда!

– Но я ведь не могу запретить ему мечтать, не так ли? – уголок рта бога искривился в едва заметной усмешке. – Конечно же, я не одобряю его действий. Я даже лишил его должности и своего расположения.

– Не сильно-то это помогло, как я вижу. Что же ты не остановишь его приготовления? Или скажешь, что ничего о них не знаешь?

– Но останавливать каждого демона я не обязан. Мало ли что взбредет в голову сумасшедшим. К тому же я сейчас так ослаб… – Его ухмылка стала шире, открыв острые клыки. – Последнее время в Бездну попадает слишком мало душ, знаешь ли. Реххас же, в отличие от меня, питается не только ими.

– Увертки…

– Вовсе нет. – Киренх скользнул взглядом по замершему на потолке хеллану. – Я даже пожертвовал весьма существенным количеством своих зверушек, чтобы попытаться остановить его… Но мы отвлеклись. Ты ничем не рискуешь, соглашаясь на предложенную сделку. Более того… Если захочешь, ты можешь и передумать – потом, когда выберешься отсюда. Конечно, в этом случае ты умрешь, но зато проживешь на несколько дней дольше, чем если откажешься вовсе.

– Соглашайся, почему ты медлишь? Какая разница, зачем Киренху эта вещь? Нам подворачивается уникальный шанс спастись…

Ловец вздохнул. Шальра… она всегда хочет жить. Любой ценой.

– Подобраться к Герлене невозможно…

В единственном глазе Киренха полыхнули яркие искры.

– Я бы наложил на тебя защитные чары, но моя магия слишком заметна. Служители Герлены почувствуют ее куда раньше, чем она успеет принести тебе пользу. Не хочу подвергать замысел излишней опасности, он и без того сложен.

– Он невыполним.

– Демон, когда-то сумевший обмануть двух богов, не может не справиться с такой элементарной задачей.

Хеан невольно потянулся к левому виску, где под волосами прятались намертво прогрызшие плоть руны. Если бы утверждение Киренха было правдой…

– Да соглашайся же! – неприятно царапнули колючие мысли шальры. – Ты теряешь время! О свободе подумаешь позже!

Ловец на миг прикрыл глаза, стараясь выбросить из головы чужое сознание. Не получилось, как никогда не получалось и раньше.

– Позже… – одними губами прошептал он. – Но каждый новый договор лишь укрепляет прутья клетки…

– Что ты сказал? – нахмурился Киренх.

– Ничего, просто мысли. Я согласен на твою сделку, бог Смерти.

– Наконец-то! – В черных пальцах сверкнул обнаженный кинжал. Короткое движение – и ладонь ловца пересекла алая царапина. Спустя миг такая же украсила руку Киренха. Капельки крови взмыли вверх, расцветая сложным переплетением рун. Несколько мгновений они покружились в воздухе, полыхая ледяным огнем, пока не прогорели дотла и не рассыпались невесомой трухой, тут же смешавшейся с вездесущей костяной пылью. – Договор заключен.

– Заключен, – эхом отозвался Хеан. – Выпусти меня отсюда.

Киренх лизнул кровоточащую царапину и лениво ухмыльнулся.

– Видишь ли… По условиям договора с Герленой я не имею права выпустить из Бездны ни одного демона. А ты все-таки еще демон, хоть и неимоверно слабый. Конечно, я мог бы выбросить наружу твою человеческую ипостась, но без птицы ты погибнешь куда раньше, чем сможешь выполнить нашу сделку. Поэтому выбираться тебе придется самостоятельно.

– Что за бред ты несешь? Мне не хватит сил пробить Барьер самому!

– Тебе придется. Уверен, ты что-нибудь придумаешь. Ты же хочешь жить, верно?

– Сволочь! – в бешенстве прорычал ловец.

– Как невежливо, дитя мое. Впрочем, я сегодня добрый. К тому же я вспомнил об одном неотложном деле… Поэтому толику почтения я вобью в тебя при нашей следующей встрече. Удачи с Герленой! – Киренх рассмеялся.

И не успела еще отзвенеть до конца тонкая хрустальная мелодия, как бог исчез, бесследно растворившись во взметнувшейся пелене белой пыли. Только окровавленный нож остался лежать на разбитых камнях.

Ловец долго и витиевато выругался, выпуская накопившееся раздражение. Хелланы бесстрастно смотрели на него пустыми провалами черепов, не делая ни малейшего движения – будто с уходом Киренха действительно превратились в костяные статуи.

– Ну и как мне отсюда выбираться? – процедил он, изучая взглядом погруженные в толщу льда обломки.

– В любом случае, пока выход только один, – шальра качнула головой в сторону узкого туннеля, косо пробившего одну из замороженных стен. – Надо подняться на поверхность, а там уже решать.

– Что решать?! Как я пройду через Барьер?!

– У тебя остался небольшой запас сил. Ты благоразумно не стал драться с Киренхом и не истратил их.

– Издеваешься? Чтобы пробить брешь, требуется в разы больше! И ты прекрасно это знаешь.

– Когда мы только попали сюда, один из дважды мертвых обмолвился о тонких местах в Барьере. Полагаю, одно из таких мест должно находиться неподалеку. Киренх всегда отличался странностями, но никогда не был безумен. Если он хочет, чтобы ты выполнил сделку, значит, у тебя есть шанс отсюда выбраться.

– Так почему он не сказал об этом?

– Вероятно, не мог. Если я правильно его поняла, договор с Герленой вынуждает его вести сложную игру. – Шальра взмыла в воздух, сделала круг под потолком пещеры и плавно приземлилась на плечо Хеана. – Идем. Нет смысла задерживаться в этом месте.

– Боишься костяных ящериц? – кисло усмехнулся Хеан, подбирая брошенный Киренхом клинок и осторожно пробираясь через каменные завалы к чернеющему зеву прохода. Ободранные ноги дрожали и едва слушались. Голова все еще тяжело гудела, а капающая из носа кровь не желала останавливаться, едва заметной нитью выдавая его путь.

Коридор оказался еще уже, чем ловец решил изначально. Идти в нем пришлось полусогнувшись и то и дело царапая бока острыми ледышками. Шальра, на долю которой тоже пришелся ряд ударов, раздраженно клекотала, но от комментариев воздерживалась. В темноте она видела ничуть не лучше человека.

Спустя пару поворотов пол резко пошел вверх, заставляя ловца снова и снова пробовать на прочность трофейный нож, чтобы удержаться на скользком склоне.

Проход вывел его еще в одну пещеру, погруженную в полумрак. Здесь тоже потолок украшали статуи аагиров, а вдоль стен в мерзлой породе были выбиты неровные ниши. Хеан шагнул ближе и испытал желание протереть глаза. На каждой из ниш мягко светились тоненькие кристаллы, рассортированные кучками по несколько штук.

– Проклятье… – он коснулся пальцами одного из кристаллов, ощутив привычный всплеск силы глубоко внутри. – Да здесь же столько душ, сколько мне не удалось собрать и за всю жизнь…

– Ты преувеличиваешь. Подозреваю, что их будет достаточно, чтобы прорвать Барьер, но недостаточно, чтобы аннулировать сделку с Киренхом. К тому же тебе придется потратить часть сил, чтобы покинуть эту пещеру. Прямого выхода на поверхность здесь все-таки нет, это тупик.

– Посмотрим, – нервно выдохнул Хеан, бережно касаясь то одного, то другого кристалла, и все не решаясь раздавить хотя бы один. – Это похоже на сон…

– На кошмар? – съязвила шальра. – Довольно облизываться. Не думаю, что подобное хранилище оставлено без присмотра. Активируй кристаллы и уходим отсюда.

Они пели, когда ловец разбивал их темницу, вырывая из временного заточения. Тонко и надрывно, громко и негодующе, насмешливо и зло… Многоголосый хор чужих душ, погибающих последней смертью. Призрачные эмоции наполнили сердце, чтобы почти сразу же исчезнуть, превращаясь в спрессованную волну силы.

Мерзлые камни качнулись, растекаясь жидким киселем. С пола взметнулся рой ледяных обломков, широкой спиралью окутывая ловца. Миг – и спираль рванулась вниз, взрывая казавшиеся монолитными камни. А впереди уже звенело кружево, сквозь прорехи в котором можно было разглядеть осенний лес.