Текст книги "Любовный капкан (СИ)"

Автор книги: Алексия Романова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц) [доступный отрывок для чтения: 2 страниц]

Глава 6. Ната Маратовна. Совет

Для Наты Маратовны секретом чувства Мирона не являлись: давно приметив горячие взгляды, которые исподтишка Богданов кидал на ее дочь, она мудро рассудила, что такой союзник ей полезен, а с его притязаниями можно разобраться и потом. "Императрица" охотно принимала Богданова и мастерски создавала у него иллюзию близости, допуская четко взвешенную долю откровенности с ним.

Вот и сейчас, раскладывая пасьянс в роскошной гостиной, отделанной помпезной позолотой и обставленной мебелью в стиле "рококо", она мрачно улыбалась, понимая, что Мирон, мягко поощряемый ею к решительным действиям, явно что-то придумал.

Не прошло и часа после ее разговора с Богдановым, как его лексус уже въезжал в ворота поместья Зариновых. "На крыльях что ли его несло по московским пробкам? – мысленно удивилась Ната Маратовна. А вслух, оправив роскошное домашнее платье и поспешив навстречу заходившему Мирону, принялась приветливо и чуть кокетливо пенять за редкие посещения и невнимание к ней, "забытой всеми пожилой женщине". Мирон в ответ полушутя-полусерьезно уверял в своей абсолютной преданности и почтении. Но острый взгляд Наты Маратовны поверх доброжелательной улыбки нетерпеливо сканировал довольное и чуть возбужденное лицо собеседника.

Пока вышколенная прислуга сервировала крошечный французский столик для кофе, в гостиной шла светская беседа "про погоду", про общих знакомых. И только дождавшись, когда они остались одни, Мирон многозначительно замолчал. Отхлебнув с изящной чашечки вкуснейший кофе, он картинно нахмурился и произнес:

– Уж не знаю, Ната Маратовна, казнить будете или миловать, но натворил я делов, кажется.

– Ну-ну, Мирошенька, не горячись, что случилось?

– Да как сказать… – Мирон деланно помялся. – Пообещал Мариночке найти хорошую горничную, хотел угодить. Подобрали в агентстве, да хорошо, что заехал посмотреть на кандидатуру. Не поверите – бывшая эскортница! Откуда знаю – не спрашивайте…

Ната Маратовна, на этих словах чуть хрипло рассмеявшись, погрозила пальцем собеседнику. Тот, сделав вид, что не заметил шутливой издевки, скорбно продолжал:

– А времени в обрез, Диля уже скоро уходит, не сегодня-завтра, что делать – ума не приложу. Не пускать же эту особу в дом Мариночки, сами понимаете… Не знал, уж простите….

"Экий хитрец, – мысленно усмехнулась Заринова. – Думает свалить с себя ответственность в случае удачи и выйти чистеньким. Глупый мальчишка… Ну да ладно, подыграем".

– Мне кажется, ты слишком близко к сердцу принимаешь и просьбу Марины, и кандидатуру этой, как ее там зовут? Инга? Горничной. – посерьезнев, медленно проговорила Ната Маратовна. – Я не сомневаюсь в чувствах Алексея к жене. И тебе не советую. Прошлое пусть будет прошлым. Девочка хочет начать честную трудовую жизнь, а ошибки есть у каждого. Пусть работает. А чтобы тебе было спокойнее – пришли ее ко мне. Я ее проинструктирую, недельку поработает в нашем доме, поучится порядкам, и если не заслужит нареканий – что ж, отправим ее вместо Дили.

Мирон потрясенно слушал. Он не сомневался в поддержке Наты Маратовны, но выходило даже лучше, чем он мог предположить, летя с новостями сюда.

Помолчав, Заринова тихо спросила:

– Она красивая?

– Да, – выдохнул Мирон. Высокая блондинка…

Собеседница задумчиво кивнула.

– Пришли ее сюда. И пусть оденется попроще, держится скромно. А дальше уже моя забота.

Глава 7. Алексей. Новый год к нам мчится…

Новый год был любимым праздником Алексея. Он в глубине души оставался тем же маленьким мальчиком, который когда-то верил в бородатого волшебника и его красавицу-блондинку внучку. Вечерело, хлопьями падал красивый декабрьский снежок. Москва уже одевалась в яркие гирлянды, светящиеся шары и нарядные елки, и от этого настроение было праздничным и приподнятым.

Домой не хотелось – атмосфера большого блестящего города влекла сильнее, чем тихий домашний уют загородного особняка. Но Марина одолевала звонками – к ужину ждали Артура Сергеевича и Нату Маратовну. Поскольку молодые сам Новый год традиционно встречали в роскошном ночном клубе или за границей, родители по-хозяйски приезжали в гости "проведать" их примерно за неделю до него.

Эти семейные посиделки Алексей на дух не выносил. Они напоминали ему плохо скрытые инспекции, а напутствия, которыми буквально обременяли "молодых" тесть и теща, вызывали злость и раздражение бестактностью и высокомерием. Особенно невыносимой была Ната Маратовна. Ее бесцеремонные и ядовитые замечания по поводу его финансовой и мужской несостоятельности доводили его до "белого каления". Но Марина была покорной дочерью: родителей обожала, ничего предосудительного в их поведении не видела и потому заступаться за мужа была не намерена. Алексею приходилось делать вид любезный и приветливый, хотя иногда хотелось выскочить из-за роскошного праздничного стола, прыгнуть за руль новенького порше и уехать куда глаза глядят. Его родителей на подобные семейные ужины никто не ждал и не приглашал – клан Зариновых, в который помимо тестя и тещи, входила многочисленная ближняя и дальняя родня, сразу дал понять, что они чужаки, и среди них им не место.

Скромные и спокойные Илья Викторович и Татьяна Владиславовна были типичными представителями коренной московской интеллигенции. В советское время оба работали сначала младшими научными сотрудниками в одном из НИИ, а с приходом нового строя мягко вписались в рыночные отношения, потихоньку став востребованными высококлассными инженерами. И хоть их доход позволял им существовать вполне безбедно, с финансовыми возможностями свояков он был несравним. Этот факт они принимали вполне равнодушно, любили сына, прекрасно относились к невестке и вмешиваться ни во что не стремились.

Въезжая через открытые кованые железные ворота по расчищенной от снега дороге к их двухэтажному, в стиле "модерн" особняку, Алексей увидел у высокого крыльца серебристый "вольво" тестя, и праздничное настроение практически моментально исчезло.

Отогнав своего любимого железного в гараж, он, помедлив, потянул тяжелую входную дверь на себя. Залитый ярким светом холл ослепил его. Высокая, дизайнерски украшенная натуральная елка красовалась посередине, упираясь золоченной звездой практически в расписной потолок. Сделав несколько шагов, Алексей сразу и не понял, почему сердце у него замерло, а потом пустилось в пляс где-то в районе горла. Только через несколько секунд он осознал, что стоит столбом и совершенно оторопело смотрит на роскошную, невероятно красивую блондинку, при том совершенно забывая дышать. С трудом придя в себе, он смог наконец понять, что она предлагает взять его пальто и убрать в шкаф.

– Вы новая горничная? – охрипший голос Алексея как будто не принадлежал ему.

Инга обольстительно улыбнулась и поправила воротничок своего очень скромного серого платья до колена, открывающего совершенно потрясающие ноги:

– Меня зовут Инга, я с сегодняшнего дня у вас работаю. – голос девушки показался ему ангельски чистым и юным.

– Приятно познакомиться, – окончательно и совершенно по-мальчишески смутившись, буркнул Алексей.

В холл выплыла Ната Маратовна. Нарядное, в пол, бордовое бархатное платье превосходно подчеркивало достоинство ее пышной фигуры и деликатно скрадывало недостатки. Высокая прическа открывала слегка поплывшую шею, на которой красовалась дивное жемчужное ожерелье. Даже на домашний ужин к дочери Ната Муратовна предпочитала приезжать "во всеоружии".

– Лешенька, – пропела она деланно доброжелательно, – Ну где же ты ездишь? Уже заждались!

И, глянув на Ингу, уже другим тоном резко добавила:

– Не стойте, милочка! Вешайте пальто и занимайтесь своими обязанностями. – И плавно поплыла в сторону столовой. Проследовавший за ней Алексей внезапно ощутил, что для него праздник заиграл новыми яркими красками.

Глава 8. Инга. Честный труд не всегда облагораживает

Инга с пунцовыми щеками, вылетела из холла в тихий темный коридор. Оторопелый вид Алексея ей откровенно польстил, но холодный пренебрежительный тон Наты Маратовны прозвучал как пощечина.

"Ну погоди, старая жаба, – зло усмехнулась она про себя, – наплачется твоя доченька, уж я это вам устрою…".

В конце коридора появилась пухлая фигурка Валечки или, как она велела Инге ее величать – "Валентины Степановны". Сложив руки на пышной груди, она язвительно произнесла:

– Ну что ты там замерла? Делать нечего? Влетело? Так не пяль зенки бесстыжие на хозяина! Думаешь я не видела, как ты перед ним крутилась?

– Да растерялась я, Валентина Степановна! – От испуга, что их так удачно разработанный с Мироном план может рухнуть, а деньги просвистеть мимо, голос Инги прозвучал жалобно и беззащитно.

– Ну ладно… – смилостивилась экономка, мысленно отметив, что за новенькой нужен "глаз да глаз", уж больно манкая она для мужиков. – Иди на кухне мне поможешь. Дел много…

Уже дома, поздно вечером, вытянув гудящие от усталости ноги, Инга набрала номер Мирона для отчета. Тот взял трубку практически сразу. "Ждал звонка", – поняла она.

– Привет, видела его. – пояснять, о ком идет речь, Инга не стала, – оба итак понимали, зачем она в доме Ивашовых старательно изображает горничную. – Кажется, понравилась.

– Кажется? – вопрос Мирона прозвучал подчеркнуто недоверчиво. – Ты не уверена? С твоим-то опытом не разобралась, запал на тебя мужик или нет?

– Да в порядке все, для первого раза самое то! Я свое дело знаю! – разозлившись на тыканье в ее эскортное, как она надеялась, прошлое, вскипела Инга. И чуть спокойнее добавила – Там другая беда… Валечка их, глазастая такая экономка. Сразу все приметила.

Длинную паузу в трубке она сначала приняла за обрыв связи. Потом приглушенный голос Мирона зло и озабоченно произнес:

– У тебя совсем мозгов нет что ли? Как она тебя спалила? Может еще и Марина поняла что к чему? Дура стоеросова, – выругался он, не сдержавшись.

– Так он столбом встал, как зашел! Видимо эта Валентина с лестницы или коридора подсмотрела. Марина в столовой была, а вот мамашка ее выскочила зятька встречать, тоже ценные указания начала раздавать. – Устало пожаловалась Инга. – Слушай, с этой Валей надо что-то делать. Она меня около себя как приклеенную держала остаток вечера. И намек пробросила, мол так и так, поменьше хвостом крути…

– Столбом встал, говоришь? – нетерпеливо прервал ее монолог собеседник. – Если не врешь, то дела хорошо идут. Давненько у него такой реакции на баб не было – уже откровенно ухмыльнулся он.

– Что с Валентиной делать будем? – довольная, что сумела угодить, Инга вернула на нужную ей тему Мирона.

– Об этом не думай… Я решу это, а вот сама готовься переехать в дом Ивашовых на постоянное проживание. – Предвидя возражения Инги, он с напором продолжал. – Тебе нужно время и главное, место для маневра. Валечку эту уберем, тебе посвободнее будет. И комната по месту вспыхнувшей страсти будет кстати. – Он коротко и цинично хохотнул.

– А кто ж Марине доложит, если Валечки не будет? Ты об этом не подумал? Остальная прислуга ходит мимо меня глаза в пол, делают вид, что их ничего не касается.

– Занимайся своим вопросом, остальное я беру на себя. – Отмахнулся от назойливых вопросов Мирон. – Пока придумай предлог, зачем тебе нужно там постоянное проживание. Ну, хозяйка со съемной квартиры выгнала, или дружок назойливый достает. Короче, пока займись этим. Ну, и разумеется, Алексеем. И аккуратнее: когда они вдвоем с Мариной, на глаза ему поменьше попадайся. Валечку мы нейтрализуем, но если Маринка слишком рано увидит внимание мужа, вылетишь как пробка из дома. Нам нужен твой полноценный роман с Алексеем, а не легкий флирт, за который он легко выпросит прощение в случае чего.

Положив трубку, Инга подошла к маленькому деревянному шкафчику, служившему ей баром. Ей захотелось выпить за успех затеянного, хоть в повседневной жизни она алкоголя старательно избегала: успела насмотреться, как быстро терялся "товарный вид" у тех, кто не отказывался на вечеринках от многочисленных бокалов шампанского или стаканов с виски.

Но сейчас дело стоило того: день был тяжелый, но самый важный: от него зависел успех замышляемого дела. И, кажется, он удался на славу.

Марина Инге понравилась. Невысокая хрупкая брюнетка, одетая в яркий домашний брючный костюм, была очаровательно мила, приветлива и не производила того "драконистого" впечатления, которым отличалась ее матушка, Ната Маратовна. Скорее она напоминала Инге яркую экзотическую бабочку. Взмахом тонкой руки, украшенной изящным обручальным кольцом, она подозвала пышную Валечку и перепоручила ей объяснить новенькой горничной ее обязанности. Как поняла Инга, Марина домашними заботами не утруждалась, ведение дома было сосредоточено в руках ухватистой экономки, и потому предварительное обучение новой прислуги у матери она сочла удобным нововведением.

Инга стажировалась у Зариновых неделю после обучения в агентстве, и вспоминала об этом коротком периоде как о "каторжном". С самой хозяйкой она контактировала крайне мало, та, казалось, не замечала Ингу, отделываясь в общении с ней короткими репликами. Домом заведовала дальняя родственница Наты Зина, пожилая и угрюмая женщина, которая спуску прислуге не давала, тираня горничных даже в мелочах: все в доме должно было вычищено до зеркального блеска, любая пылинка приравнивалась к преступлению и каралась жестоким разносом и немалым штрафом. Но иногда Инге казалось, что "императрица" исподтишка разглядывает ее, внимательно и неприязненно. Хозяин, Артур Сергеевич, бывал дома поздно, стажерку не замечал и, как ей думалось, даже не отличал от красивого интерьера их шикарного дома.

Неделя в доме Зариновых, казалось, длилась месяц, когда наконец-то Ната Маратовна велела шоферу отвезти Ингу в дом Ивашевых, куда к вечеру прикатила сама с Артуром Сергеевичем. А позже в дверь зашел Алексей…

Инга допила виски, потянулась и, с неохотой встав с такого удобного кресла, отправилась полежать в ванне с ароматной пеной. Завтра предстоял еще один "трудовой" день в доме Алексея и Марины, она готовилась быть во всеоружии.

Глава 9. Алексей. Любовь нечаянно нагрянет…

Впервые за много лет Алексей не мог уснуть. Ужин с родителями жены у него прошел как в тумане: он не очень понимал, что лежит у него в тарелке, слегка невпопад отвечал на реплики за столом и казался совершенно отстраненным и рассеянным.

– Ты не заболел? – с преувеличенной заботой поинтересовалась Ната Маратовна, когда в очередной раз зять проигнорировал заданный ему вопрос.

Ухватившись за это предположение, Алексей наигранно посетовал на плохое самочувствие, предположил, что зацепил гуляющий по зимней Москве вирус и, извинившись, встал из-за стола. Ему хотелось поскорее выйти в холл, еще раз попытаться увидеть чудесную светловолосую и голубоглазую фею. Он понимал, что ведет себя совершенно глупо и опрометчиво, но впервые в жизни ему было все равно.

Прохладный, залитый ярким светом огней праздничной ели холл оказался пуст. Постояв немного около двери и послушав тишину, Алексей медленно побрел на второй этаж в темную спальню.

Примерно через час в дверь скользнула Марина. Она была откровенно расстроена неудавшимся вечером, но раздражение и обида боролись у нее с волнением за мужа.

– Что с тобой? – ее прохладная ладонь легла на лоб Алексея. – Температуры нет… Голова болит? Может врача вызовем?

Почувствовав раскаяние, Алексей нежно поцеловал маленькую руку жены и молча обнял ее. Но та, вывернувшись дикой кошечкой, буквально впилась ему в губы так, что он почувствовал острые зубки и влажный язычок, очутившийся у него во рту. Неожиданно Алексей ощутил прилив мощного возбуждения. Он крепко прижал к себе изящную фигурку жены и буквально рывком, раздвинув ей колени, мощно вошел в нее. Марина, испуганно охнув, протяжно застонала. Алексей быстро начал двигать бедрами, тяжело дыша он уже достигал кульминации, когда перед закрытыми глазами возникло нежное сероглазое личико Инги…

Глава 10. Мирон. Каждый охотник знает, где сидит его фазан…

После разговора с Ингой Мирон почувствовал, как его охватывает радостное возбуждение. До нужного результата еще конечно далеко, но начало положено, и весьма неплохое! Он был доволен.

Время было откровенно позднее, но ночная Москва шумела и сверкала огнями за окном, потому решение пришло почти автоматически. Он быстро надел джинсы, натянул толстовку и замотав шею легким шерстяным шарфом под неброским, но очень дорогим светлым пуховиком, отправился в бар.

Мирон любил такие вылазки. Они удовлетворяли в нем инстинкт охотника – необременительное знакомство с хорошенькой и молоденькой, желательно не старше 25 лет, девушкой было приятным результатом вечера. И часто он задавался вопросом: если бы Марина тогда, много лет назад, сделала бы выбор в его пользу, не потерял бы он к ней тогда интерес? И хоть ответ был удручающе очевиден, перестать думать о жене друга он не мог, параллельно надеясь, что его любовный пыл с получением этого ценного трофея не угаснет. А то, что он его получит – он не сомневался.

Его любимый бар находился буквально в пятистах метрах от дома. Обманчиво скромная дверь бесшумно открылась, и Мирон шагнул в привычный уютный полумрак роскошного заведения "для своих". "Своими" там были завсегдатаи мужского пола, а вот новые привлекательные девушки появлялись здесь довольно часто, явно рассчитывая на знакомство с состоятельным ухажером, и также быстро исчезали.

Невысокий, квадратного телосложения бармен Жорик, по совместительству фейс-контролер злачного места, тщательно следил, чтобы посетительницы были определенного экстерьера, возраста и статуса: профессионалок он высчитывал "на раз" и мягко, но настойчиво выпроваживал. Также он поступал с теми, кто, по его мнению, не вписывался в установленные модельные и возрастные рамки. Вкус на девушек у Жорика был отменный, потому Мирон был уверен, что вечер пройдет превосходно.

Вот и сейчас, наблюдая как сильные, оголенные по локоть руки бармена уверенно и сноровисто смешивают ему легкий коктейль, Мирон краем глаза уловил движение стройных и, как ему показалось, бесконечных ног.

Справа от него за стойку на высокий барный табурет скользнула юная нимфа. Роскошные платиновые волосы закрывали узкую спину девушки, а высокая грудь была соблазнительно обтянута водолазкой. Она склонилась над бокалом с мартини и поймала пухлыми губами соломинку. Взгляд серых русалочьих глаз озорно и призывно стрельнул на Мирона.

"Хороша, бестия! – ахнул про себя Богданов. Он щелкнул пальцем и жестом показал Жорику, что выпивка девушки за его счет. Бармен понимающе закивал.

– Мирон, – кратко представился он, повернувшись к соседке.

– Настя, – улыбнулась та, обнажив неожиданно мелкие для крупного рта зубки, сразу испортив такое приятное для него первое впечатление.

– Учитесь? Работаете? – Мирон продолжал диалог скорее по инерции. Улыбающаяся девушка нравилась ему все меньше, но он не сдавался, надеясь, что морок пройдет и очарование ее юностью вернется.

Настя оказалась студенткой, достаточно смышленой, чтобы увидеть заминку и неловкость нового знакомого. Она начала весело щебетать, рассказывая что-то забавное, избавив его от необходимости принимать участие во все более тягостном для него разговоре.

Выпив еще пару коктейлей, Мирон понял, что спиртное действует скорее в обратную сторону: хотелось спать, сказывался тяжелый рабочий день и накопившееся нервное напряжение.

Обменявшись номерами телефонов с новой знакомой скорее из вежливости, он вышел из душного теплого бара. На улице в лицо дунул холодные декабрьский ветер с острыми иголками льдистых снежинок. Мирон поежился и поспешил домой: завтра предстоял очередной длинный рабочий день, и тратить время и силы на очередную "феечку" не хотелось.

"Неужели старею?" – хмыкнул про себя он. – "Пора остепеняться, а не по девкам бегать… Ну ничего, закончим все как надо – будет и жена, и дети, и деньги, и большой роскошный особняк на Рублевке", – размечтался он. Мысль о том, что Марина, уйдя от Алексея, может предпочесть не его, Мирону даже не приходила в голову.

Глава 11. Артур Сергеевич. Муж и жена одна сатана

Зариновы ехали домой в молчании. Артур Сергеевич за рулем был сам: водить машину он любил, делал это мастерски, и услугами водителя пользовался только по рабочим делам.

Вот и сейчас, чувствуя, что дорога действует на него умиротворенно, он размышлял о прошедшем вечере, о странном поведении зятя и… об Инге.

Красивая блондинка в скромном облачении стажирующейся горничной сразу обратила его внимание. Зная ревнивый нрав Наты Маратовны, которая привлекательных женщин на "пушечный выстрел" не подпускала к их особняку даже в качестве прислуги, он был немало удивлен появлением у себя дома такой яркой и сексуальной женщины.

Но поскольку его семейная жизнь зиждилась на сдержанности, такте и, в большей степени, взаимной дипломатии, свое недоумение он не демонстрировал, мудро решив, что ситуация так или иначе прояснится.

Инга и правда не задержалась у Зариновых дольше недели. Поняв, что горничная предназначалась в дом дочери, Артур Сергеевич быстро сложил что к чему, и ход мыслей супруги стал для него предельно ясен.

Выбор разлучницы он полностью одобрил. Даже унылый серый наряд не мог скрыть бьющую через край красоту девушки. Он и сам, при всей своей любовной опытности и искушенности, не устоял бы перед такой…

– О чем задумался? Что-то вы, мужики, сами не свои сегодня. То зятек с головной болью несется наверх без десерта, то ты как в рот воды набрал. Не приболел ли часом? – хрипловатый насмешливый голос Наты Маратовны быстро вернул его к действительности.

"Вот ведьма" – мысленно выругался Заринов. "Как будто мысли читает…". Артур Сергеевич. несмотря на крутой норов, иногда побаивался супруги. Уж очень коварной, жестокой и непредсказуемой могла быть его Ната.

Вот и сейчас он примирительно положил теплую большую ладонь на маленькую пухлую, украшенную перстнями руку жены.

– Устал я, Таточка… Денек собачий, да еще и конец года. Настроения нет. – Добродушно зарокотал он.

– Устал говоришь? – ласковый тон мужа не успокоил Нату Маратовну, которая каким-то звериным чутьем учуяла подвох в его настроении. Но, зная взрывной и жесткий характер супруга, будучи женщиной умной и хитрой, спрятала язвительность и злость подальше. – Может съездим куда отдохнуть? Ты уже измучился со всеми этими заботами… – Она ласково сжала пальцы Артура и мягко отодвинула его руку.

– Ружанским предложил, они вроде за… Но если ехать с молодежью, сама понимаешь. Лешка не поедет, только наши если что…

– С каких пор ты на отдых стал звать молодых? – от души расхохоталась Ната Маратовна – Нужны мы им больно, у них свои тусовки и развлечения!

– Надо будет – поедут, – поджал губу недовольный реакцией жены Артур Сергеевич.

– А, так ты опять решил свести нашу Марину с их Сашкой? – внезапно догадалась Ната Маратовна. И, безнадежно махнула рукой. – Бесполезно все это. Пока Лешка ее не бросит или всерьез не обидит, на это рассчитывать не стоит. А обижать он ее явно не собирается.

– Да уж, он не дурак… – Протянул Артур Сергеевич.

Супруги замолчали, думая каждый о своем. Фары выхватывали густую россыпь снежинок, посыпающую шоссе, дворники мерно двигались по стеклу, и атмосфера в машине была обманчиво спокойной и даже опасно дремотной.

Доехав до дома, супруги нежно расцеловались и разошлись по своим комнатам. На отдельных спальных когда-то настоял Артур Сергеевич. При постройке большого дома он сразу велел спроектировать их, а на недоуменные и обиженные вопросы жены о причинах объяснил просто: он встает рано, ложится поздно, часто работает с документами, будет мешать. Было ли это истинной причиной или надуманной, но Ната Сергеевна приняла такое положение дел, смирилась и даже стала находить его удобным.

Супружеский пыл у Артура Сергеевича к супруге с годами поугас: сказывался возраст и связи с многочисленными любовницами, но до конца не иссяк. Отдельная спальня позволяла Нате встречать мужа во всеоружии, превращая каждую встречу в праздник, а после отлично отдыхать, не слыша поднадоевшего за долгие годы храпа и кряхтенья.