Текст книги "Романтика. Вампиры"
Автор книги: Алексис Морган
Соавторы: Нэнси Холдер,Карен Ченс,Аманда Эшли,Дина Джеймс,Кэти Кламп,Триша Телеп,Кэтлин Кирнан,Дженна Блэк,Шило Уолкер,Лилит Сэйнткроу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 29 (всего у книги 33 страниц)
– Джейсон – корреспондент «Оракула», – объясняла Сара, когда Томас замкнул провода, чтобы без ключа зажигания завести машину ее брата. Девушка оставила свою машину на уничтоженной оползнем части кладбища, и та взорвалась в долине. – Мы хотели встретиться в Пуэрто-Вальярте и провести вместе отпуск, но, приехав в отель, Джейсона я не застала. Нашла лишь записку: мол, появились сенсационные новости для передовицы. Он вызвал меня сюда.
– Если Алехандро начал похищать магов, новость впрямь станет сенсацией, – согласился Томас, когда малолитражка наконец завелась. – Или твой брат узнал о других его затеях. Алехандро контролирует все – от магических наркотиков до торговли оружием в Центральной и Южной Америке.
– Знаю, с его людьми я уже сталкивалась. – Перехватив косой взгляд Томаса, Сара пожала плечами. – Законным путем я оружие покупать не могу, особенно в нужных мне количествах. Власти-то в оба следят!
– Зачем тебе большое количество магического оружия?
– Зачем тебе убивать старого хозяина? – парировала Сара. – Я вообще не думала, что такое возможно.
Они выехали на главную дорогу, которая пересекала деревню, освещенную лишь тоненьким серпом месяца.
– Это возможно, потому что Алехандро – мой бывший хозяин, а не нынешний. Лет сто назад я вызвал его на дуэль, только Алехандро драться не пожелал и вместо себя прислал известного чемпиона-дуэлянта из Франции. Луи-Сесар одолел меня, но не убил, как хотелось Алехандро, а сделал своим рабом. Я сбежал сравнительно недавно.
– И сразу вернулся сюда.
– Ага.
– Очень… героически.
Томас не считал героем того, кому нечего терять, но вслух об этом не сказал. Судя по тону, Сара лишь произнесла «герой», а в уме держала «глупец» или «идиот».
– Алехандро перебил жителей моей деревни. Никого в живых не оставил, – проговорил Томас.
Отомстить за мертвых мог только он. Четыреста лет прошло, сколько можно откладывать?
– Поэтому ты вернулся, – покачала головой Сара. – Такие, как ты, мешают бизнесу.
– Значит, ты наемница! – воскликнул Томас и подумал, что мог бы догадаться и раньше.
– Мне больше нравится думать, что я служу по контракту.
– Боюсь, мне отряд контрактников не по карману. – Томас свернул на изрытую дорогу, ведущую в горы. – К тому же ты здесь одна.
Неожиданно на дороге выросла темная фигура. Томас нажал на тормоза так резко, что они завизжали. Вблизи фигура оказалась верзилой с грубым морщинистым лицом и блестящими глазами фанатика.
– Ну, не совсем одна! – хмыкнула Сара, вылезая из машины. – Парни, я рада, что вы сюда добрались.
– Кажется, главное веселье мы уже пропустили, – проговорил еще один мужчина, выбравшись из зарослей, вплотную подступавших к дороге.
Томас пристально посмотрел на типа номер два. Очень плохо, что Сариному приятелю удалось подобраться незамеченным! Вероятнее всего, он использовал магию, чтобы сделать неслышимыми свои дыхание, биение сердца и шорох шагов – то, что могло известить Томаса о его приближении. Впрочем, на мага Сарин приятель не тянул: его правая щека была обезображена глубоким неровным шрамом, словно кто-то провел вилкой с острыми зубцами. Целители-маги запросто от такого избавляют, хотя вдруг обладателю шрама хочется походить на статиста из фильма ужасов?
– Познакомься с моей ударной командой! – Сара хлопнула мужчину со шрамом по спине. – По крайней мере, с теми, кто успел добраться сюда к празднику.
Члены «команды» не поздоровались с Томасом, не назвали свои имена, но и не поинтересовались, что Сара делает в компании вампира. Впрочем, девушка не дала им такой возможности, сразу объяснив суть дела. Если бы Томас сомневался в их профессионализме, то наверняка успокоился бы, увидев их реакцию на новость о намечающемся штурме вампирского бастиона. Мысленно он окрестил их Фанатиком и Шрамом.
– Можно будет кости забрать? – прошипел Фанатик, впервые подавший голос. – Они для некоторых заклинаний нужны.
– Вперед с песней, – равнодушно пожала плечами Сара. – Но сперва Джейсон, потом кости, договорились?
Фанатик коротко кивнул, напомнив Томасу змею или ящерицу, – движение выглядело совершенно не человеческим. Мужчина со шрамом молча достал из рюкзака несколько ножей и повесил их на пояс. Все четверо сели в машину.
Проехав несколько миль на север, Томас свернул к ручью, который, журча, змеился сквозь джунгли.
– Дальше пешком, – объявил Томас, оставив машину у дороги на случай, если Алехандро выпустит своих прихвостней чуть раньше.
– Дóма не вижу, – объявила Сара, достав из рюкзака приятеля очки ночного видения.
– Его и нет: Алехандро живет под землей.
– Что-что?
– Здесь неподалеку руины майя с подземным лабиринтом. Он живет здесь уже несколько веков.
– Чудесно! – сухо проговорила Сара.
– Что такое?
– Ничего. А с охраной как?
– Обычно все входы бдительно охраняют. Эту ночь я выбрал потому, что сегодня они будут свободны, якобы в помощь похищенным. Давайте, мол, выбирайтесь из лабиринта, но почти ни у кого это не получается.
– Тогда нужно добраться до места прежде, чем выпустят пленных. Иначе они разбредутся по туннелям, потом по джунглям и мы никогда их не найдем.
– Я думал, ты хочешь брата спасти.
– Ага, а тебя и остальных брошу на растерзание этому монстру!
Томас пристально взглянул на Сару, но за дурацкими очками глаз не увидишь. Нет, нужно все сразу расставить по своим местам!
– Я помню, где раньше держали похищенных. Туда мы первым делом и отправимся. Если повезет и мы застанем твоего брата в живых, ты быстро с ним сбежишь.
– Коллег и партнеров посреди операции я не бросаю. Вместе придем – вместе уйдем, иначе я не умею.
– Захочешь жить – сумеешь! – Томас схватил Сару за руку. – Добраться до Алехандро мне проще всего в одиночку. Если решишь остаться и помочь мне, погубишь и себя, и брата, не говоря уже о том, что сорвешь мне операцию.
Сара остановилась, глядя то на ладонь Томаса, сжимающую ее руку, то на его лицо. Томас отпустил ее, но глаз девушка не отвела.
– Зачем ты взял меня с собой, раз не нуждаешься в моей помощи? – спросила она.
– Затем что в одиночку ты брата не разыщешь, уж вовремя-то точно не успеешь.
– А тебе какая разница?! Ты его даже не знаешь.
– Твоего брата, конечно, не знаю, зато знал многих других.
Сколько их было? Тысячи, десятки тысяч? Бледные лица, а в глазах мольба: «спаси нас, спаси!» Убегающие люди искренне считали Томаса спасителем – Алехандро даже прозвал его ангелом, – а потом с ужасом осознавали, что он охотник.
– Что?
– Алехандро заставлял меня участвовать в охоте, – без обиняков сказал Томас. – Он знал, что я ее ненавижу. – Почему он изливал ей душу? Вероятно, потому, что чувствовал: это последний шанс исповедаться. Томас давно не разговаривал со священником и уже забыл, когда такое желание возникало в последний раз, да и грехи ему Сара не отпустит. Хотя, пожалуй, их не отпустит никто, особенно если вспомнить некоторые его поступки. – Я убил тысячи таких, как Джейсон, – добавил он, стараясь говорить сухо и бесстрастно. – Проявить милосердие мог, лишь убивая быстро, чтобы люди не страдали и не мучились. Сейчас же мне хочется кого-нибудь спасти и искупать Алехандро в его собственной крови.
– Мне такой план по душе, – проговорила девушка, поглаживая дробовик.
Томас молча покачал головой. «Пусть увидит, что к чему, – думал он. – Бравады мигом поубавится, как у всех остальных». Члены «ударной команды» промолчали, но, когда Томас с Сарой нырнули в густой подлесок, последовали за ними.
Весь следующий час они пробирались сквозь джунгли, где никогда не было тропинок. Их преследовала туча москитов. Сара держалась лучше, чем ожидал Томас, а ведь даже ему приходилось нелегко. Алехандро сохранил джунгли в первозданном виде именно потому, что они создавали дополнительную преграду. Да и охота шла веселее: он смотрел, как смертные барахтаются в зеленом море, а потом решал: хватит им мучиться – и убивал.
Наконец они подошли к прекрасному древнему храму на границе владений Алехандро. Старые камни словно мерцали в серебристом свете луны, который едва позволял различить очертания строения. Высокая трава и плющ почти скрыли из виду дверь, а камни над дверной перемычкой заросли кустарником. Старый храм душила дикая орхидея, белая и оранжевая в коричневую крапинку. «Точь-в-точь веснушки», – подумал Томас и осторожно коснулся лепестка – на ощупь он был бархатистый, как кожа… По спине пробежали мурашки, в животе образовался комок – целого века как не бывало. Он снова возвращался к хозяину с кровью на руках, а остальное ему лишь приснилось.
– Это здесь? – коротко спросила Сара, прервав его мысли.
– Да, – ответил Томас.
Почему-то говорить было больно, слова будто царапали горло.
Проскользнув под камнями с глубоко высеченными узорами, они попали в главный коридор храма, который вел в зал с каменным алтарем. Как и предки Томаса, майя, в отличие от ацтеков, редко приносили человеческие жертвы. Когда требовалось умилостивить богов или заглянуть в будущее, короли и жрецы использовали свою кровь. Томас всегда гордился, что его праотцы понимали истинную суть жертвоприношения: богам нужно отдать собственную кровь.
Алтарь стоял перед возвышением, а за ним была комнатка, где жрецы когда-то готовились к отправлению обрядов. Сейчас комната, разумеется, пустовала. Каменные ступени из нее спускались во мрак к чультунам, подземным хранилищам для воды и продуктов, а еще ниже скрывалось то, из-за чего Алехандро выбрал это место, – известняковые пещеры, их Томас до конца даже не обследовал. Под чультунами лежал целый подземный город; часть его майя использовали как свалку, а часть имела какое-то мистическое значение – стены там покрывал резной орнамент, изображающий древние обряды. Кое-где еще, плесневея, сохранились краски.
– Этим входом очень редко пользуются, – объявил Томас, а когда Сара достала фонарь, добавил: – Со светом больше риска. Прихвостням Алехандро он не нужен, зато, увидев его, они вмиг нас отыщут.
Сара кивнула, всем своим видом выражая безысходность, что Томаса ничуть не удивило. Путешествие по лабиринту во мраке мало кого обрадует. Впрочем, смотреть было особо не на что – изрезанный бороздами камень да глубокие черные дыры, и так до жилой части пещер. Да и зачем Саре раньше времени видеть то, что ждет их впереди?
Едва они вошли в туннель, Томасу стало трудно дышать: мешали высокое давление и какофония голосов, заполнивших сознание. Он ведь убивал и до того, как пришел к Алехандро: боролся против заморских захватчиков, отнявших у него родину. Но те убийства никогда его не тревожили, и совесть не мучила. Те люди заслужили свою участь, а сраженные в этих стенах – нет.
«„Сраженные“ – какое удобное слово!» – мрачно подумал Томас, а перед глазами с пугающей четкостью встали тела – бледные и смуглые, молодые и старые, переломанные и выпотрошенные. Кровь погибших впиталась в сухую землю потому, что сытые охотники транжирили ее, как воду. Те люди умерли не от естественных причин и не по воле Божьей, в результате несчастного случая. Нет, они погибли потому, что некто возомнивший себя богом, взмахнув рукой, объявил: «Этих уничтожить» – и перечеркнул чужие надежды и чаяния.
Нередко исполнителем кровавых приказов хозяина становился Томас. Подписанная кровью клятва лишала его права выбора, но почему-то от этого совесть меньше не мучила. Томас знал: вернуться будет трудно, но не ожидал, что настолько невыносимо. Словно само рабство пропитало воздух, сделав его рыхлым и тяжелым, по вкусу похожим на пепел.
Томас взглянул на спутников. Шрам казался совершенно невозмутимым и безразлично смотрел перед собой, а Фанатик безостановочно бормотал и перебирал ожерелье… неужели из сморщенных пальцев? Сара позеленела, словно мрачная обстановка угнетала и ее.
Томас нервно сглотнул и резковато спросил:
– Эй, ты как, ничего?
Сара кивнула, но не сказала ни слова, а в душу к ней Томас не полез: со своими бы воспоминаниями справиться! Вся компания молча двинулась дальше.
Как странно брести по знакомым залам! Изгибы и зазубренные края дверных перемычек отбрасывали густые, похожие на когти тени, непроницаемые даже для глаз Томаса. Он так старался забыть эти пещеры, но четырехвековое рабство не забывается. С каждым шагом воспоминания становились все ярче. С каждым шагом Томас все глубже погружался в свое прошлое. Он думал, что сумеет перевернуть страницу, а получается, она навсегда останется у него перед глазами.
«Интересно, как бы сложилась моя жизнь, если бы не рабство? – подумал Томас. – Или если бы первый хозяин не похвастался мной при дворе, где я приглянулся Алехандро?» Когда-то он всем сердцем жаждал свободы, желал ее больше еды или женщин. Но сколько бы он ни терпел, какую бы силу ни набирал, история повторялась. У него было три хозяина, свободным он так и не стал. Прежнее желание напоминало старую фотографию, пожелтевшую настолько, что себя на ней не узнать. Сейчас Томасу хотелось одного – покончить со всем этим.
Сара вдруг застыла как вкопанная и, тяжело дыша, схватилась за стену так, что крупинки известняка вонзились в ладони. Перехватив взгляд Томаса, она попыталась улыбнуться – получилось фальшиво и неубедительно.
– Ну и жара здесь! – Она скинула куртку, повязала ее вокруг талии и убрала волосы в неопрятный хвост.
Томас изменения температуры почти не почувствовал. Как правило, в пещерах холоднее, чем на поверхности земли, хотя в это время года разница менее заметна. Однако Сарина рубашка взмокла от пота, лицо заблестело, а рука оставила на стене влажное пятно.
– Нам сюда, – объявил Томас, ведя спутников в самую дальнюю от главного коридора комнату, и вдруг словно примерз к месту.
– В чем дело? – Сара тотчас заметила его замешательство.
– Что-то не так, – тихо ответил Томас.
– А именно?
Наймиты выстроились треугольником и с оружием наготове оглядывали комнату. Но смотреть было не на что, за исключением крысиных костей и обломков древнего строительного материала.
– Здесь должны быть мумии.
– Вот здорово! – буркнула Сара. – А то жути нам не хватало…
– Здесь Алехандро хранил тела древних королей инка, – пояснил Томас.
Останки королей Алехандро захватил в качестве трофея вскоре после того, как одновременно с Писарро прибыл в Новый Свет. Определившись с постоянным местом жительства, он привез их с собой, но потом оставил плесневеть в сырых пещерах.
Томас был одним из немногих, кто видел мумии королей. Инки чтили их даже мертвыми. Короли оставались в своих дворцах и не теряли владений, которые имели при жизни. Каждому новому королю приходилось финансировать свое правление самостоятельно – для этого и развязывали завоевательные войны, – ведь собственностью предков они распоряжаться не могли. Целые армии слуг ежедневно облачали высохшие тела в самые лучшие одежды и готовили им еду, как для пира. В особых случаях мертвых королей приносили во дворцы живых, где они делились мудростью, а в праздники сажали на самые почетные места.
Томасу тела королей всегда казались жутковатыми: полупрозрачная бурая кожа, натянутая на старых костях, пустые глазницы, впалые рты, а внутри темные пятна – жалкое подобие человеческих органов. Томас пришел сюда, помня, что этой части пещер прихвостни Алехандро избегают. Видимо, это не изменилось, но тела королей исчезли, и Томас почувствовал тревогу – по спине пробежали мурашки.
– Меня больше волнуют живые, – заявила Сара, вглядываясь в его лицо. – Долго еще идти?
Томас нервно сглотнул: ну вот, воображение разыгралось! Тела королей просто переместили в другое место, или Алехандро наконец избавился от мрачных трофеев.
– Нет, старые камеры внизу. – Томас показал на небольшую, примерно два на два фута, квадратную дыру в стене.
– Внизу? – Стиснув пистолет, Сара всмотрелась во тьму. – Ты шутишь, да? – с надеждой спросила она.
– Нет. Есть и другой вход, но к нему нужно идти через заселенные пещеры. Этот куда безопаснее.
– Безопаснее, – с сомнением повторила Сара, секунду вглядывалась в черную дыру и буркнула что-то непристойное. – Стойте здесь и смотрите в оба! – велела она приятелям, спрятала пистолет в кобуру и вползла в туннель; Томас – следом.
Туннель круто спускался вниз: он вел мимо заплесневевших чультунов к настоящим пещерам. Томас сразу понял: камера пуста. Из нее не доносилось ни всхлипываний, ни криков о помощи, ни бешеных ударов сердца. Только Сару он предупредить не успел: она уже доползла до камеры. Едва Томас выбрался из туннеля, под ногами захрустели старые оленьи кости и обломки горшков. Он поскользнулся на высохшем черепашьем панцире и чуть не потерял равновесия. В следующий миг раздался страшный грохот, от которого задребезжал старый мусор.
– Здесь никого нет! – выпалила побагровевшая от гнева Сара.
– Значит, похищенных держат в другом месте.
– Классная отмазка! Если ты соврал, клянусь…
– Зачем мне врать?
– Чтобы затащить меня сюда одну, без ребят…
– На кладбище с тобой никаких ребят не было, – с плохо скрытым раздражением напомнил Томас.
Грохот усилился – обломки камней и черепки задрожали.
– Замышлял бы что-то недоброе, еще тогда убрал бы тебя с дороги.
– Ты говорил, что они здесь! Твердил, что помнишь, где их прячут!
– Если бы Алехандро делал все как прежде, похищенные были бы здесь, – отозвался Томас, с трудом сохраняя спокойствие. – Но они унесли мумии из комнаты сверху, а раз изменили что-то одно, могут запросто изменить и что-то другое. Я же целый век здесь не был…
– Об этом следовало сказать раньше!
Теперь Сара потела еще сильнее. Крупные капли стекали по лицу и капали на рубашку.
– Мы отыщем твоего брата, клянусь!
– Почему я должна тебе верить?! – с отчаянием воскликнула Сара.
– А почему бы и нет?! – раздраженно спросил Томас. – У меня есть причина лгать?
Потолок камеры треснул, и им на головы посыпалась сухая грязь и камешки.
– Ты же говорила, что можешь держать себя в руках!
Безопасными эти пещеры никогда не были: обвалы случались не единожды. Томас понимал: если Сара не успокоится, то погубит их обоих.
Девушка огляделась по сторонам, словно только сейчас заметив, что камера дрожит.
– Я могу. Как правило.
– Как правило?
– Я же сглаз. Моя магия не всегда… предсказуема. Со временем я научилась ее контролировать, но, когда злюсь, это труднее. А еще… – Сара запнулась, дыша хрипло и часто. – Еще я не люблю спускаться под землю.
– У тебя клаустрофобия?
– Ну да, в замкнутом пространстве мне слегка не по себе. – В голосе Сары слышалась плохо скрытая паника.
– Но ведь ты наемница, наверняка…
– Да, я наемница, предпочитающая работать на открытом пространстве! – рявкнула Сара, пытаясь сосредоточиться.
Дрожание почти не уменьшилось.
– Об этом следовало сказать раньше.
– Очень смешно!
Щель на потолке расширилась. Камни и сухая грязь посыпались в камеру, обдавая Сару и Томаса колючим дождем.
– Сделай что-нибудь!
– Я пытаюсь.
От напряжения Сара едва не сложилась пополам, лицо исказила гримаса боли, но результатов ее усилия не приносили. Камера с грохотом сотряслась, Томас с Сарой бросились на пол и накрыли головы руками. Секунду спустя с потолка рухнул на пол в нескольких дюймах от них кусок размером с тахту. Томас взглянул на него сквозь дымку оседающей пыли, схватил Сару в охапку и поволок прочь.
– Обратно в туннель, скорее!
– Не поможет. – Сара прижалась к стене. Ее лицо было бледным и измученным, в глазах читалась паника. – Ударь меня.
– Что?
– Мне нужно отвлечься, подумать о чем-то другом. Боль иногда помогает.
Томас чувствовал, как в камере растет давление, словно перед грозой.
– «Иногда» недостаточно. Могу тебя загипнотизировать…
– Нет, не можешь.
– Уверяю тебя…
– Я же сглаз! – раздраженно повторила Сара. – Моя магия отличается от иных, и ничьему гипнозу она не поддается: ни вампирскому, ни человеческому. А теперь ударь меня, мать твою!..
– Нет! – покачал головой Томас и… поцеловал ее.
Получилось все машинально: он хотел остановить Сару, не причиняя ей вреда. Она вздрогнула, приоткрыла рот и обняла Томаса. В следующую секунду он страстно целовал девушку, которую практически не знал. «Вероятно, это мой последний поцелуй», – думал он.
Сарино сердце билось прямо под ладонью Томаса, эхо разносило это биение по всему его телу. Они отступили к стене камеры, и Томас накрыл рукой Сарин затылок, чтобы девушка не ударилась. «Осторожнее! – укрощал он свою страсть. – Нельзя давать себе волю!» Сара дрожала почти так же сильно, как комната, поэтому успокаивать ее поцелуями казалось совершенно естественным. От его прикосновения волосы девушки растрепались, и Томас забыл, что вокруг рушится гора, а рядом притаилась смерть.
До сего момента Томас не осознавал, насколько уверовал в свою гибель. Сейчас понимание это укоренялось в нем с каждым Сариным вдохом, но вместо огорчения или грусти он чувствовал огромное облегчение: вдвоем погибать не страшно. Честно говоря, такого светлого конца он не заслужил.
Сара отстранилась – от шока и ярости темно-карие глаза стали совсем круглыми – и ударила Томаса по губам. Его голова дернулась назад, во рту появился металлический вкус крови. Томас вытер губы большим пальцем, и Сара бросилась в атаку.
– Я сказала, ударь меня! Ты что, глухой?! – Не дождавшись ответа, она налетела на него с кулаками.
Томас без труда схватил ее за запястья.
– Вампиры дерутся со смертными, только если хотят убить. Ты слишком уязвима, надломлена, как… – Договорить не удалось: на пол рухнул еще один кусок с потолка.
– Если не ударишь, мы оба надломимся! – закричала Сара, дико озираясь по сторонам. – Больше ничего не поможет!
Томас схватил Сару за бедра и толкнул к стене. На миг перепуганная девушка утратила воинственность – тяжело дыша, она смотрела, как Томас прижимается к ней всем телом.
– Если поступаю неправильно, гора рухнет, подобно тому кладбищу. Ты потеряешь сознание, и мы оба погибнем, равно как и твой брат.
Он не терял времени даром – дернул Сарину блузку так, что пуговицы разлетелись в стороны, а когда добрался до теплого нежного тела, ее соски стали твердыми как камешки. Сара и не думала его отталкивать. Она бешено целовала и кусала губы Томаса, льнула к нему, царапала спину…
– Достаточно отвлеклась? – шепотом спросил Томас, когда Сара разорвала его рубашку, подняла майку и стала покусывать его соски.
– Будет достаточно – скажу! – отрезала Сара, впиваясь в его губы.
«У ее губ мескалевый вкус, – подумал Томас. – Или дело во мне?» Несмотря на сладость поцелуев, Сару била дрожь, а взгляд метался по камере, словно она чувствовала, что ничего не получится. «Так и будет, если не перетяну ее внимание на себя», – размышлял Томас. Потолок стремительно обваливался, а его тревожило лишь одно: «Неужели я проехал тысячу миль, чтобы погибнуть в пустой камере?»
От бурлящего в крови адреналина сбилось дыхание – высвободив руку, Томас придержал Сару: подожди, мол. Он нагнулся за очередным поцелуем, и по горячей влажной коже его пальцы скользнули сперва к пуговице Сариных джинсов, потом к молнии. Боже, какая жесткая ткань! Он стянул с нее джинсы и накрыл ладонью нежные полушария ягодиц. Раз – подтянул девушку к себе и рывком в нее вошел.
Сара обвила ногами его бедра, и Томас начал двигаться. Сперва осторожно, ведь на прелюдию не хватило времени, – несколько движений пальцами между Сариных ног – вот и все ласки, – но она хрипло простонала: «Я не сломаюсь», и он взвинтил темп, как и требовало тело.
Через пару минут она уже билась и хрипела:
– Глубже, глубже, мать твою!..
– Так помоги мне! – прорычал Томас.
Раз – Сара толкнула его в грудь, два – поставила подножку, три – повалила на пол и уселась верхом. Томас не замечал ни острых черепков на полу, ни рушащегося потолка – он видел лишь Сарино лицо и сжимал ее ягодицы. Он направлял Сару, игнорируя ее хриплые указания. Решив сделать по-своему, Томас намеренно замедлил темп и вдруг остановился, будто выжидая.
– Томас!
Он и бровью не повел, хотя Сара ерзала на нем и острые черепки все глубже вонзались ему в спину. Девушка чуть отодвинулась назад, осыпала мелкими поцелуями его шею, провела языком по яремной впадине, губам и плечам. Пальцы Томаса стискивали сухой мусор, но он не двигался – просто лежал и с удивлением думал о том, как остро нуждался в близости.
– Шевелись, черт подери! – разъяренно крикнула Сара, царапая ногтями его грудь.
Томас молча смотрел на лицо, потные волосы, расстегнутую блузку девушки и на свои темные руки на ее белой коже. Как же она прекрасна! Сара отодвинулась еще дальше – Томас чуть не выскользнул из нее, потом резко подала бедра вперед. Еще раз, еще и еще – Томас едва не застонал, но заставил себя лежать неподвижно.
– Теперь ты помоги! – потребовала Сара и качнула бедрами так, что Томас в изнеможении закатил глаза.
Ладони Томаса легли на тонкую талию девушки. Чем дольше он сдерживался, тем острее чувствовал собственный трепет. Выбора нет: нужно двигаться! Сара тоже это почувствовала и, добившись своего, торжествующе засмеялась. По телу Томаса словно прошел ток: он дал ей насладиться победой, а потом резко перестал двигаться. Когда Сара наконец это почувствовала, то взглянула на него с немым укором.
– Это бесчеловечно! – прошипела она.
– Так я же не человек! – ухмыльнулся Томас.
Сара вцепилась в его галстук, дернула вперед, и, соединенные под новым углом, они оба застонали.
– Шевелись, не то, клянусь, я…
Томас начал двигаться, не дослушав угрозу до конца, на сей раз быстро и яростно. Сара не отпустила его галстук, и он радовался, что может не дышать. Вскоре мыслей у Томаса уже не осталось. В ушах раздавались протяжные стоны Сары, ее удовольствие удваивало его собственное. Девушка содрогнулась, ее бедра будто судорогой свело. Ее разрядка помогла разрядиться ему. Оба низко застонали, и с потолка посыпались мелкие камни.
Далеко не сразу Томас понял, что его не засыпало тоннами мусора, что это не обвал, а лишь результат последнего толчка. Отряхнувшись от грязи, он увидел, как Сара оглядывает камеру, которая – вот чудо! – почти не пострадала. Наконец воцарилась тишина.
Сара посмотрела на Томаса и кривовато улыбнулась – на фоне грязного лица ее зубы казались ослепительно-белыми.
– Похоже, этот способ тоже работает.
Вопреки ожиданиям Томаса, в центр лабиринта пробиваться им не пришлось, они попали туда беспрепятственно. Эхо их шагов слышали только лица забытых богов, вытесанные на стенах и дверных перемычках. Он понимал: это не просто странно, а совершенно нелогично и очень, очень плохо. Его шансы заключались в знании пещер и характера хозяина. Но в тот вечер все шло не по плану, и Томас не представлял, что случится, когда они наконец попадут в овальную пещеру, которую Алехандро использовал как приемную.
Томас провел спутников малоизвестным боковым туннелем, выходившим на лестницу, примерно на этаж выше пола пещер. Со сторожившими приемную охранниками он справился без труда – просто приказал им заснуть. Впрочем, Томас знал, что с ними проблем не возникнет. Он же, как-никак, магистр первого уровня! Но развалившийся на кресле-троне монстр тоже был магистром первого уровня и куда старше его.
Как всегда, Алехандро оделся в костюм испанского дворянина эпохи колонизации Америки, кем и был в свое время. Красивое лицо, умные черные глаза – на монстра он совершенно не походил. Впрочем, этим отличались многие знаменитые вампиры. От первого же взгляда на Алехандро сердце Томаса болезненно сжалось: вернулись воспоминания о многовековых мучениях и леденящем душу ужасе. Чтобы не закричать, Томас схватился за дверной косяк с такой силой, что под пальцами захрустели камни.
Его спутники хранили молчание. Томас предупредил, что любое, даже сказанное шепотом, слово будет услышано: великолепная акустика пещеры помогает великолепному слуху вампиров. Сара молча разглядывала приемную, но ее лицо выдавало все эмоции.
Теперь Томас понял, почему они никого не встретили. Раньше пленников держали внизу, а вампиры разбредались по лабиринту, чтобы по команде начать охоту. Сегодня же похищенных согнали в приемную, а сторожа-вампиры окружили их кольцом. Томас не сразу разобрался, что к чему: слишком непривычно было все происходящее.
Охранник толкнул молодого мексиканца к стоящей перед алтарем троице. У входа в зал лежали пять трупов. На шее каждого темнели широкие зазубренные порезы, и сквозь кровоточащую окровавленную плоть белели позвонки. Пол в приемной за прошедшие века был отполирован до блеска. После переезда Алехандро в этой пещере обнаружили маленький каменный алтарь, и пошли слухи, что здесь справляли священные обряды. Сейчас кровь убитых бежала по углублению в центре пещеры, которое длинным рукавом тянулось к алтарю и возвышающемуся над ним трону. Рядом с трупами стояли трое смертных – двое мужчин и женщина, на лицах мужчин читалось изумление, на лице женщины – шок.
Кто-то схватил Томаса за руку – это Сара сжала его запястье так, что, будь он человеком, получил бы синяк.
– Справа, – шепнула она и кивнула в сторону долговязого молодого человека с мертвенно-бледным лицом, который стоял дальше всех от трупов.
Судя по виду, он пытался оказать сопротивление, но сейчас от боевого духа не осталось и следа. Парень немного покачивался, безвольно раскрыв рот и хлопая глазами. Очки делали его похожим на сонную сову. «Шок, наверное, – подумал Томас. – Вот тебе и сенсационные материалы для передовицы!»
– Хочешь спасти жизнь этого человека? – спросил Алехандро, обращаясь к молодой брюнетке, стоящей ближе всех к трупам. – Ты ведь знаешь, что мне нужно.
Вместо ответа, брюнетка захихикала. Нервный смешок был верным предвестником истерики. Смех, нечастый гость в этих пещерах, взмыл к высокому потолку и осколками насмешливого эха разлетелся по приемной. Девушка осеклась.
– Мы уже объяснили, – проговорил мужчина постарше. Он стоял рядом с брюнеткой, его седая борода дрожала сильнее, чем голос. – Ваши требования нереальны. Если бы мы даже могли создать столько зомби – а мы не можем, – удержать их под контролем будет…
– Это же зомби! – перебил Алехандро и кивнул на свиту, стоящую за его троном. Мертвые короли разглядывали толпу пустыми глазницами, словно их снова принесли в надежде получить мудрый совет. – Мозгов в них не больше, чем у этих мумий! С ними и ребенок справится!
– Только если у ребенка несколько душ! – рявкнул седой. – Мы некроманты, а не фигляры. Каждому зомби нужно отдать часть своей души – лишь так можно управлять их волей. Я способен одновременно создать двух зомби, исключительно талантливый бокор – до пяти, но чтобы целую армию? – Седой показал на замерших в ожидании людей.
У Томаса потемнело перед глазами: Алехандро решил превратить пленных в армию, в солдат, которые не осмелятся бунтовать, как бунтовал Томас и еще несколько смельчаков.
