Текст книги "I hate, loving (CИ)"
Автор книги: Алексис Грейс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)
I hate, loving
Автор: Алексис Грейс
Глава 1
Пролог
Я никогда не была злобной, напротив, я считала себя миротворцем, но это было до него. Сейчас я превратилась в злобную и мстящую фурию. Все началось с простого отбора на конкурс талантов. Я прошла первый этап с легкостью, потом второй и третий. Все бы ничего. Я сдружилась с ребятами, другими конкурсантами, даже с теми, кто проигрывал и уходил, оставалась в дружеских отношениях. Но не с ним… Сначала он просто раздражал меня, был нахален и самоуверен до безумия. Но я игнорировала его хамство и высокомерные замашки суперзвезды. Но чем меньше оставалось соперников, чем ближе мы становились в роли двух сильнейших кандидатов – тем хуже все становилось. И вот сейчас я стою и смотрю на его самодовольную, злую улыбку. Через две минуты мне надо идти на сцену, выступить с достоинством и ошеломить публику, ведь от этого представления зависит многое, но у меня проблема. А все этот придурок, кретин, имбицил – Илай Картер – сломал мою гитару, мою единственную, любимую, идеально настроенную мной гитару. Мой отец подарил мне ее на десятилетие. С помощью нее я выиграла в своем первом конкурсе детских талантов. И я точно знаю, что сейчас однозначно кто-то умрет, будет море крови и труп, но не мой.
***Глава 1***
– Мама! Папа! – Я ворвалась на кухню словно ураган. Мама сидела за столом, потягивая кофе. При моем неожиданном, громком появлении она вздрогнула и расплескала напиток по столу. Отец оторвался от планшета, с которым не расставался, и укоризненно на меня взглянул.
– Родная, не надо так кричать, ты напугала маму, – угрюмо произнес он. Я не обратила внимание на его нарочито строгий тон. Бросив школьный рюкзак у порога кухни, я буквально подлетела к маме и чмокнула ее в щеку, а затем так же оказалась у отца и клюнула его в кончик носа. Лучезарно улыбнувшись удивленным родителям, села рядом с отцом. Они выжидающе уставились на меня.
– Знаете что? – я потянулась одной рукой за ароматным круассаном, а другой подтащила папин кофе к себе. Он вскинул бровь.
– Нет, милая, не знаем. Так, что случилось? – мама промокнула лужицу кофе салфеткой, не сводя с меня внимательного взгляда.
– У нас в городе вот уже неделю проходит отбор на конкурс «Я звезда». – Вкрадчиво начала я, как заправский шпион пригнув голову и сощурив глаза. – Так вот, сегодня, интереса ради и под уговоры и пинки Розы, я пошла на этот отбор, и… я прошла! Нам должны позвонить организаторы конкурса, а так как я несовершеннолетняя, нужно ваше разрешение на продолжение моего участия в конкурсе. Ведь после первого отбора начнется тур по городам с нашими выступлениями, по ходу, после каждого концерта, будет отсев участников. Останется один, лучший. Он или она получит контракт с Джонатаном Греем! Он же самый знаменитый продюсер в нашей стране. Представляете?! С самим Мистером Греем! – Выдав все на одном дыхании, я хлопнула в ладоши и замерла в ожидании реакции родителей. Не то что бы родители у меня были строгими, вовсе нет, наоборот, они во всем мне потакают, поощряют, не балуют меня, но холят и лелеют, как хрустальную вазу. Запретов и ограничений не ставят, впрочем, я и не пользуюсь подобными преимуществами. Я правильная, тихая девочка и не стыжусь этого.
Я единственный ребенок у своих родителей. Мама с трудом забеременела, поздний ребенок, она родила меня в сорок два года, роды были тяжёлыми. После, родителям сообщили, что второго ребенка маме не выносить. На этом мама с папой закрыли тему о расширении семьи, так что я для них что – то вроде чуда, благословения. Почему сейчас я замерла в ожидании их ответа? Мы никогда не расставались больше, чем на несколько часов. Отпустить меня одну в чужие, незнакомые города, для них будет невообразимо трудно, как и для меня уехать от них.
Да, я мамина и папина доченька. Да, я никогда не покидала нашего теплого гнездышка. Я привыкла находится под их покровительством. Мне семнадцать, но у меня нет парня. Я еще даже не целовалась ни разу, да и не стремлюсь к этому. Отношения для меня не важны на данный момент, для меня необходимо в ближайшем будущем построить свою карьеру. Я стремлюсь стать знаменитой. Я люблю петь, и это хорошо у меня получается. Мой голос – меццо – сопрано, средний по высоте между сопрано и контральто. Также мой диапазон составляет три октавы. Это очень хороший результат. С Уитни Хьюстон и ее пяти октавами мне, конечно, не сравниться, но я вполне могу побороться с Фредди Меркьюри. И дело не в том, что я желаю славы и денег, просто хочу поделиться своим талантом с людьми, подарить частичку себя. Также, я сама сочиняю музыку и слова к своим песням. Бог меня не обделил дарованиями, а родители их развили, и они радуются моей, даже самой маленькой победе. Помимо моих родителей, меня также поддерживает практически весь наш маленький провинциальный городок Сонома, Лунная долина – штат Калифорния. Лунная долина является винодельческим районом. Вино – это, собственно главный доход нашего города. Туристы любят наш напиток. Ежегодно, Соному посещают более семи с половиной миллионов туристов, так что мы не бедствуем, наш град вполне себе обеспечен. Я люблю свою Лунную долину, знаю здесь многих и уважаю всех и каждого. Я не конфликтная и общительная, мне отвечают взаимностью, уважают, дружат. Жители Сономы приветливы и радушны. Меня часто просят выступать на разных мероприятиях и праздниках, я на короткой ноге с нашим мэром мистером Дэвисом, он частый гость в моем доме. Папа легко отпускает меня с ним на любые мероприятия, даже если они длятся до рассвета. В нашем городе мне не грозит опасность, если кто – то из чужих посмеет меня обидеть, как минимум четверть жителей Сономы встанут за меня горой. Ох, и еще у меня есть подруга Роза. Она – сорванец, боец в юбке, мой личный телохранитель. Не подумайте, я не трусишка какая – то, просто меня пугает что – то новое, ведь что будет за пределами нашего города неизвестно. Я могу стать легкой добычей для недоброжелателей. Именно поэтому, сейчас, я замерла в ожидании, ожидая ответа «да» или «нет», когда мама с папой взвесят все за и против моей авантюры с конкурсом.
– Ну? Что скажете? – Не выдержала я. Отодвинув надкусанный круассан в сторону, я умоляюще глянула на отца. Он свел свои темные брови вместе. Его взгляд был прикован к маме. Папа слегка постукивал пальцами по поверхности стола. Мама скомкала в руках салфетку и едва кивнула. Взор отца обратился ко мне.
– Я обговорю с ними все нюансы, когда они позвонят, если меня все устроит и мне пообещают что за вами, конкурсантами, а именно за тобой, Олли, – отец сделал ударение на последнем замечании, – будет вестись бдительный присмотр, тогда да, доченька, мы отпустим тебя навстречу мечте.
Я взвизгнула и поскакала по кухне, отплясывая дикий танец победы. Мама с папой рассмеялись, наблюдая за мной. Краем глаза я заметила, как отец протянул руку к матери и нежно сжал ее ладонь. Все же мои родители самые потрясающие во вселенной.
***
Вечером этого же дня в нашей гостиной раздался звон стационарного телефона. В этот момент, отец читал газету, а я, пристроившись под его боком, бездумно щелкала пультом, перепрыгивая с канала на канал. Я вздрогнула, когда раздалась первая трель звонка. Выпрямившись, спустила босые ноги с дивана и села «по струнке» смирно. Отец похлопал меня по бедру.
– Спокойней Олли, возможно, это твоя подруга Роза, – медленно, как мне казалось, отец потянулся за трубкой радиотелефона. Кинув мне насмешливый взгляд, он ответил. Я понадкусывала все ногти, пока он размеренно разговаривал с собеседником по ту сторону линии. Вообще–то, по большей части папа молчал, лишь задавал направляющие вопросы. После десяти минут переговоров, в которые я так и не вникла из—за сильного волнения, отец положил трубку себе на колени и, посмотрев на меня, поднял руку выдергивая мой палец, ноготь которого я уже сгрызла до основания, из моего рта. Дурацкая привычка, но я никак не могу от нее избавиться.
– Меня все устраивает. – Оповестил он, после нескольких издевательских минут молчания. – Вам предоставят жилье за счет компании. Кормить вас тоже будут за свой счет. У вас будет охрана, жить вы будете в престижных гостиничных номерах. Также, мы подпишем договор, где будет прописываться обязательство об ответственности организаторов конкурса, за состояние здоровья конкурсантов, а также за их жизнь. Так что, родная, – отец игриво приподнял брови и мазанул пальцем по моему носику, – завтра сборы. Ты улетаешь через два дня, в Лос—Анджелес.
Я бросилась к папе на шею и крепко поцеловала в щеку, но, нахмурившись, тут же отодвинулась.
– А как же школа? – Отец лукаво улыбнулся, подмигивая.
– Это предоставь нам с мамой, ну, и мне пообещали, что у вас там будут личные учителя и репетиторы, так что в знаниях ты не отстанешь, а возможно, наоборот, еще преуспеешь, – он погладил меня по голове и уткнулся носом мне в макушку.
– Куда еще преуспевать, пап? Я и так отличница, – я улыбнулась и снова повисла у отца на шее.
– Это я так, к слову, – сказал Олли. – Я знаю, ты у нас лучшая во всем, – папа отстранился и посмотрел поверх моей головы в сторону кухни. Там мама пекла кексы. По всему дому уже начал распространяться запах ее божественной выпечки.
– Саманта! Наша дочь уезжает через два дня, хочешь обсудить эту новость?
Минуту спустя, она уже опускалась на диван по противоположную сторону от отца.
– Что, уже звонили? Что сказали? Ну же, не томи, Кевин! – Терпение мамы явно было угрохано на выпечку, папа тихо рассмеялся.
– А потом милая, ты удивляешься, в кого же у нас такая неугомонная дочь. Ты и рта мне раскрыть не дала. На первый вопрос: Да, звонили. Я только закончил разговор. На второй: У них все хорошо организовано, меня устраивают их условия. Завтра приедет адвокат с документами, которые нам следует подписать, тогда нам все и объяснят подробнее.
***
Все происходило со скоростью света, меня закружили сборы, подготовка. Роза ночевала все эти дни у меня, дабы провести перед отъездом со мной больше времени. Как и было обещано, нам прислали адвоката. Моих родителей все устраивало. Больше всего их радовало, что меня будут привозить домой через каждые два месяца, ровно на две недели, что – то вроде отпуска для конкурсантов. Меня предупредили, чтобы я не брала много вещей, только на первое время. Там с нами будет работать стилист, гардероб мой обновят, создавая для меня сценический образ. Я была согласна на все. Мыслями, я уже была на сцене, на своем первом крупном выступлении, где на меня будут смотреть миллионы.
– А если я захочу навестить тебя, можно мне будет приехать? – спросила Рози. Она сидела на моей кровати, в моей пижаме и наблюдала за моими метаниями по комнате. Мой чемодан, лежал рядом с ней. Некоторые вещи, которые я небрежно в него закидывала, она вытаскивала обратно и швыряла на пол. Например, сейчас к моим ногам полетели мои самые любимые джинсы.
– Чем тебе они не угодили? – Я указала на джинсы, валяющиеся комом на полу, Роза закатила глаза.
– Олли, они затасканы до дыр. Ты что, хочешь опозорить наш городок? Там, в Лос-Анджелесе, тебя и так все будут принимать за провинциалку. Так что, будь добра, не давай им повода удостовериться в своих убеждениях, и возьми с собой свои самые приличные вещи, хотя сомневаюсь, что у тебя такие есть. Ты же привыкла одеваться, как серая мышка, – Роза мне подмигнула, я вспыхнула и кинула ей в лицо кофточку, которую держала в руках. Роза не осталась в долгу. С воплем «Вызов принят!», она схватила подушку и кинулась на меня. Я успела увернуться, и прошмыгнув буквально в двух сантиметрах от нее, запрыгнула на кровать, схватила вторую подушку. Начался бой, мы хохотали и избивали друг друга, сбивая с ног.
– Все! Сдаюсь! – Я повалилась спиной на кровать, тяжело дыша. Рядом, плюхнулась Роза. Мы сцепили наши руки в замок и уставились в потолок. Эта разрядка мне была нужна, за эти дни, меня не отпускало напряжение и волнение.
– Ну так что, я смогу приехать к тебе, когда очень сильно соскучусь? – Я сдула локон волос с лица, и повернулась к подруге.
– Думаю, да, только вряд ли у меня, будет свободное время. Я не смогу, находится рядом, постоянно.
– И не надо, мне будет достаточно просто увидеть тебя и понежится в лучах твоей славы, – Роза забавно пошевелила бровями. Я фыркнула и шлепнула ее ладонью по лбу.
– Брось, Роз, ты же знаешь, я никогда не стану одной из тех молодых, заносчивых звездочек, которые забывают друзей и родных, едва их воздвигли в ранг знаменитостей США.
—Я знаю Олли, ты не такая как все, ты особенная. – Роза мне мягко улыбнулась и переплела наши пальцы в замок немного крепче.
– И снова ты глупости морозишь, Рози, я такая же, как все, как ты, я простая смертная, каких миллионы.
– Ты себя недооцениваешь подруга, но именно эту простоту, я в тебе и люблю.
Я захлопала глазами, пытаясь сдержать внезапно набежавшие слезы. Приняв вертикальное положение, я потянула Розу за собой. Всхлипнув, крепко обняла подругу.
– Я буду безумно скучать… – Роза еще крепче обняла меня в ответ.
– А уж как я буду скучать!
На следующее утро? я летела в Лос—Анджелес, занимая место у иллюминатора, в салоне бизнес класса.
Глава 2
Едва зайдя в репетиционный зал, я тут же наткнулась взглядом на Люка. Он сидел на бежевой софе, его голова, была склонена над стеклянным журнальным столиком, парень что—то писал, на тетрадном листе, рядом с ним, у ног, стояла его глянцевая темно—синего цвета гитара.
—Хей, Люк! – Поприветствовала я, подходя ближе. Он, вскинув свою светловолосую голову, криво улыбнулся мне. Его голубые глаза, горели энтузиазмом.
—Привет, Олли! – Он сдвинулся вбок и похлопал по софе, указывая на место рядом с собой.
—Чем занят? – Я села рядом, с любопытством поглядывая на исписанный лист бумаги.
—Помнишь, через три дня мы должны выступить, и спеть со своим произведением? Вот я и пыхчу, пытаясь хоть что-то написать. Что у тебя, пишешь?
—Я уже написала, и слова, и музыку, – я опустила глаза, когда Люк слишком интенсивно на меня уставился.
—Серьезно? Вау! Да ты просто молодец!
Я подняла взгляд, чувствуя, что покрываюсь румянцем от смущения. Так, я реагировала на любую похвалу. От каждого человека.
«Проклятая природная застенчивость!»
Люк прищурил глаза, затем щелкнул пальцами, словно что—то решил, его губы растянулись в заискивающей улыбке.
—Я покажусь наглым, но все же, можешь мне помочь? С музыкой я справлюсь, а вот слова, ну никак не идут мне в голову. Что скажешь? Ты просто подтолкни меня, дай начало, дальше я подхвачу, пожалуйста! – Я прикусила губу, сдерживая улыбку. Люк был очарователен, в этот момент: большие голубые глаза сверкали надеждой, он смотрел на меня с мольбой, улыбка была настолько обаятельной, что я не удержалась и улыбнулась в ответ, медленно кивнув. Люк совсем по-детски вскинул руку с зажатым кулаком вверх, и слегка подпрыгнул на месте.
—Да! Я знал, что у тебя доброе сердце! – Позитива у этого парня не отнять. – Начнем? – Нетерпеливо спросил он, уже хватаясь за ручку. В этот момент, в комнату вошли Картер и его вечный хвостик – Рина, она висла на его руке и по—щенячьи заглядывала в его глаза. Ох, только его тут не хватало со своей свитой. Я передёрнула плечами, от омерзения. У девушки, совсем не было гордости, чувства собственного достоинства отсутствовали напрочь. Ведь Илай Картер ни во что её не ставил, она была для него удобной, послушной игрушкой. Как только он избавлялся от её назойливого внимания, его взор обращался к другим, привлекательным девушкам, и они в свою очередь не отказывали ему. Он был игроком. Я не раз наблюдала со стороны, как он входит в вестибюль, нашей гостиницы, то с одной длинноногой цыпочкой, то с другой. Он любил разнообразие, поэтому в его номере побывали девушки всех типов: блондинки, брюнетки, рыжие и даже мулатки. Парень явно был до одури не постоянен в своих связях.
Я из—под ресниц рассматривала Илая: черные волосы, немного длинноваты на мой вкус. Темные брови в разлет, идеально вылепленный прямой нос, заостренные, высокие скулы, полные, твердые губы, оливковая кожа, черные пронзительные жгучие глаза. Он выглядел как демон – искуситель, красивый демон. Но его красота угасала, как только он открывал свой грязный рот, во всяком случае, для меня. Другим возможно, нравилось в нем все, даже его грубость, заносчивость, вспыльчивость. Но не мне. Он смотрел на всех с высока, однако его окружение боготворило его. Мы все знакомы уже месяц. Многие ребята покинули конкурс, здесь была жёсткая конкуренция, оставалось еще множество конкурсантов, но лидировали мы с Картером, между нами шла полномасштабная битва. Я не знаю почему он так меня невзлюбил с первой же встречи, мы все здесь были соперниками, но с остальными ребятами я была в ладах, с Илаем Картером? Нет. И не я это начала, он первый ко мне придрался и нахамил. Я не сталкивалась с ним вплоть, до первого выступления. Тогда, у меня все прошло на ура, я исполнила кавер своего собственного произведения, это была грустная баллада, о потерянной любви…
«Я едва зашла за кулисы под шквал оваций, когда мне перегородила путь широкая мужская грудь. Моя улыбка сошла с лица, когда я уткнулась носом в эту каменную грудь, вскинула голову и встретилась взглядом с самыми черными глазами, какие еще ни разу мне не доводилось видеть, за всю свою непродолжительную жизнь. По телу пробежались мурашки, в этих бездонных темных зрачках плясали черти, измываясь и завораживая. С трудом, отведя взгляд от гипнотических глаз парня, я прошлась взглядом по его красивому лицу. На пару секунд задержалась взглядом на его соблазнительных полных губах, опустила глаза ниже, на рельефный торс, длинные ноги. Черная футболка обрисовывала идеальный, накаченный пресс, давая полет воображению, что же, находится под футболкой. Я сглотнула и вновь вернула взгляд к лицу парня, от которого волнами исходил негатив и опасность. Он резко поднял руку, и одним движением откинул косую челку с глаз. Я зацепилась взглядом за татуировку на его руке, видно было не все тату. Половина скрывалась под рукавом футболки. Рисунок представлял собой тело и хвост, обвивающий кольцом, всю его руку по кругу, до самого запястья, что—то чешуйчатое, змея? Кажется передо мной, стоял действительно плохой парень. Очень плохой.
—Нравлюсь? – Раздался глубокий, бархатный голос над самым моим ухом, я вздрогнула и отскочила, тут же заливаясь краской смущения. Парень цокнул языком.
—Какие мы недотроги, да еще и смущаться умеем. Дай угадаю, ты из маленького, захолустного городишки, провинциальная девочка, верно? – Парень хмыкнул, облокотившись о стену.
—Если и так, это что, преступление родится и жить в провинции? – Сдвинула брови, и убрала мешающую гитару за спину.
«Уф, чувствую пахнет жареным, неприязнь у этого объекта ко мне прямо на лицо.»
Он скрестил руки на груди и впер в меня изучающий взгляд. Его глаза прошлись по моему лицу, опустились ниже, задержались на не выдающейся груди, спустились еще ниже. На ногах его взгляд задержался намного дольше, чем на остальном. Я почувствовала себя раздетой. На мне было короткое, воздушное бирюзовое платье. Оно было из моего нового обещанного гардероба, (мне не нравилось то, что в основном там присутствовали открытые, короткие платья, юбки, топики, еле прикрывающие живот. Джинс было раз—два и обчелся). Я так скучала по своим старым, потрепанным и удобным джинсам. Парень проигнорировал мой вопрос, и продолжая меня изучать, задал свой следующий.
—Давно поешь? – Я, как и он, скрестила руки на груди, но если с его стороны это был жест расслабленности, то с моей – знак защиты.
—С семи лет.
—Песни и музыка, как я понял, твои?
—Да, к чему этот допрос? – Мне надоело, находиться под его пристальным взглядом. Я чувствовала себя пришпиленной бабочкой. Удачное сравнение.
– Ты талантлива очень, а значит, сильный соперник. – Пояснил парень, насмешливо вскидывая свои до противного идеальные брови. – В этом конкурсе должен победить я. Ты не годишься на роль звезды. Слишком чиста и невинна, ты же божий одуванчик. Предлагаю сделку. – Он облизнул губы и они расплылись в поистине злодейской улыбке. – Ты проваливаешь свое следующее выступление, я же, поделюсь немного своей славой с тобой позже. Когда выиграю, замолвлю за тебя, так сказать, словечко. Согласна? – Я открыла рот от удивления и возмущения. Парень был невероятно нахален и самоуверен.
—А если я скажу нет? – Гордо вскинула подбородок и умудрилась посмотреть на него сверху вниз, хотя была на голову ниже. Он оттолкнулся от стены и направился ко мне, с холодной улыбкой на лице.
—Тогда я тебя раздавлю, детка. Таким, как ты, здесь не место, ты не выживешь среди акул, – я искусственно рассмеялась, подавляя в себе желание сжаться в комочек, от его опасной близости.
—Что ж, это твое решение, но я так же, как и ты, намерена выиграть, так что ты прости, но придется тебе меня потерпеть, такую невежественную провинциалку, – мой голос был ледяным и ровным, за что я мысленно похлопала себя по плечу. Черные глаза парня прищурились, он шагнул еще ближе и с минуту молчал, напряжённо вглядываясь в меня, что-то выискивая. Но, так и не отыскав, отшагнул назад.
—Ты правда не боишься меня? – На его лице мелькнуло удивление, – а зря, я опасный противник… ну, я предупредил. Предупрежден – вооружён. Я веду жёсткие игры, детка, удачи! – Он окинул меня последним пронзительным взглядом, и отсалютовав, ушёл.
Я впала в ступор. Только что, я приобрела своего первого в жизни врага. «Ух ты! Вот так удача. Конечно, в обратном смысле».
…Я встряхнулась от воспоминаний и сфокусировала взгляд, чтобы тут же, столкнуться с глазами Картера. Его губы были приподняты в насмешливой улыбке. Оказывается, все это время, пока я была глубоко в себе, вспоминая нашу первую встречу, я неосознанно пялилась на Илая. Вот гадость! Мысленно чертыхнувшись, я обратила свой взор на Люка, вспомнив, что так и не ответила на его вопрос, и уже с пару минут игнорировала его недоумевающий взгляд.
—Давай не здесь, мне нужна тишина. Приходи через пару часов, ко мне в номер, как раз до сна что—нибудь с тобой сообразим, по рукам? – Приняв быстрое решение, предложила я, мне не терпелось скорее убраться с этого помещения, перспектива дышать одним воздухом с Картером мне не улыбалась.
—Конечно! – Люк поспешно начал собирать свои записи, подняв гитару, он указал мне на выход. – Пойдем, провожу тебя, – мы прошли мимо застывшего недалеко Илая и хихикающей по неизвестной причине Рины. Хотя, этой девушке не нужен был повод, чтобы без конца глупо хихикать. Люк кивнул ему головой в приветствии, на что Картер ответил, едва заметным кивком.
Я прошла мимо, полностью его игнорируя, ощущая прожигающий взгляд на себе. Не удержавшись, уже в пороге, обернулась. Взгляд Картера, был прикован ко мне. Его глаза, обдавали такой неистовой злобой, что я вздрогнула, по телу прошёлся озноб, я резко отвернулась и шагнула за порог. «Господи, у этого парня точно, не все в порядке с головой.»
глава 3
Ровно в девять, Люк стоял у дверей в мой номер и держал в руках бумажные пакеты, с логотипом суши – бара. Я открыла дверь, не парясь о том, как выгляжу, ибо Люка я воспринимала исключительно как друга. Я даже и не думала прихорашиваться к его приходу, поэтому предстала перед ним в пижамных клетчатых штанах и в своей любимой растянутой серой футболке, которая раньше принадлежала отцу. Люк оглядел меня с ног до головы, на его губах появилась понимающая улыбка.
—Милый прикид. Пытаешься отвратить меня от того, чтобы я не запал на тебя? – он прошел мимо меня в комнату.
Я закрыла дверь и развернулась к нему лицом. Люк, уже вовсю, хозяйничал в моем номере. Он придвинул низкий стеклянный столик ближе к кремовой софе, присел на нее и начал раскладывать еду. Я все еще стояла у двери и наблюдала за его манипуляциями. Он поднял голову и задрал свою светлую бровь вверх.
—Чего ты там робеешь? Проходи, располагайся, – я рассмеялась и помотав головой, подошла к столику, села напротив него, расположившись на полу.
—Спасибо за приглашение. Учитывая, что ты находишься в моем номере и предлагаешь мне, не стесняться, на моей территории. Я действительно начинаю чувствовать себя, будто я у тебя в гостях, а не наоборот, – Люк смущенно улыбнулся, придвинув ко мне тару с роллами и протянул китайские палочки.
—Да, со мной случается. Я веду себя беспардонно, но я безобиден, поверь, – он доверительно заглянул мне в глаза и невольно мои губы, вновь расползлись в ответной улыбке.
—Я уверена, что так и есть. Я тебе доверяю, иначе не звала бы, на ночь глядя, к себе в номер, —Люк удовлетворенно кивнул.
– Ну, приступим. Мне обязательно надо поесть, перед умственной работой, иначе мой мозг отказывается трудиться, – Люк схватил свои палочки и с аппетитом набросился на роллы. Я с минуты смотрела на него. Он ел так аппетитно, что мой желудок, который пять минут назад и думать не хотел о еде, сжался, а рот наполнился слюной, и я так же, как Люк, с удовольствием набросилась на еду.
***
—Откуда это у тебя? Как ты так, легко, сочиняешь потрясающие тексты для песен? – Мы с Люком, сидели на пушистом ковре.
—Все здесь. – Я пожала плечами и постучала пальцем по виску. – Просто есть и все.
Вокруг нас были разбросаны исписанные листки. Мы закончили. Последняя строка песни написана. Провозились пару часов, все могло бы быть готово намного раньше. Я могла просто написать текст и отдать Люку, но, верный своему слову, он не позволил мне этого сделать. Я лишь подкидывала фразы, рифму, общую идею, остальное – его работа. В процессе, мы иногда спорили, но всегда приходили к взаимному соглашению, что и как будет лучше звучать. Люк потянулся к моей гитаре, вопросительно взглянув на меня. Я кивнула, позволяя. Он удобнее устроился и взял несколько аккордов.
—Послушаем, что получилось?
—Давай, не терпится уже, – Люк прикрыл глаза и заиграл. Я зажмурилась, вместе с ним. Его голос был сильным, с легкой хрипотцой. Таким голосом, потрясающе петь ковбойские баллады. Из него бы получился отличный кантри – певец.
Песня получилась грустной, от неё щемило сердце, а вкупе с голосом Люка слова разрывали душу. Последнюю фразу он почти прошептал и резко оборвал игру на гитаре, ударив по струнам ладонью. Мои глаза все еще были закрыты, даже когда в комнате наступила абсолютная тишина.
—Ну как? – Я открыла глаза. Люк смотрел на меня, прижимая мою гитару к груди так, словно это его щит. Я подползла к нему на четвереньках и, заглянув в глаза, положила руку на его плечо, слегка сжимая.
—Потрясающе, Люк. И исполнил ты ее, что надо. Запомни это чувство, с которым ты пел сейчас для меня, и выступи на концерте так, чтобы я гордилась тобой, – Люк отложил гитару в сторону, наклонившись, он обнял меня, крепко прижимая к своей груди. В его объятиях не было никакого подтекста, только дружеская теплота. Я в ответ обняла его за талию.
—Ты не только потрясающе красива внешне, но и внутренне, ты тоже прекрасна. Куда же смотрят идиоты – парни? Почему ты до сих пор свободна? – Я отодвинулась и взяла свою гитару в руки, нежно ее поглаживая я бродила взглядом по струнам моей единственной любви.
—Потому что, мне самой не нужны отношения. Я могу любить, только музыку, я не мыслю себя, без неё. Петь, выступать, сочинять композицию и слова к ней, дарить все это людям – вот моя единственная страсть. Мне кажется, я никогда и никого не смогу так полюбить, чтобы поставить выше музыки. Потому, я даже не хочу давать ложных надежд парню, который будет иметь несчастье в меня влюбиться.
—Понимаю, но не до конца. Я тоже люблю музыку, петь – это моё все. Но также, у меня есть девушка. Даяна потрясающая, я люблю её всем сердцем, – Люк лукаво улыбнулся и подмигнул мне. – Иначе, я давно бы влюбился в тебя, но у меня есть моя малышка, и её, я ставлю впереди всех. Она на пьедестале и никогда, оттуда не сойдет. Для меня, она всегда будет единственной, – Я грустно улыбнулась. Люк красивый, милый парень и он влюблён, он боготворит свою избранницу, и во мне, совсем немного, подняла голову зависть. Что бы я не говорила, как бы не убеждала себя, но где – то там, в самой потаенной глубине своей души, я мечтала, чтобы и меня однажды, полюбили так же.
После того, как Люк собрал все листы и сложил их в свою сумку—почтальонку, я проводила его до двери.
—Спокойной ночи, Олли, – он поцеловал меня в щеку и открыл дверь. – И спасибо, теперь, я у тебя в долгу. – Я шлепнула его по плечу и вытолкнула за дверь.
—Не говори глупостей, – я задумалась на секунду, мое лицо озарила улыбка. – Хотя, да, ты в долгу, и долг ты отдашь, если познакомишь меня со своей малышкой.
—Проще простого, Олли, – Люк послал мне воздушный поцелуй и зашагал к лифту. Его номер, находился этажом ниже. Ему крупно повезло, ведь его соседом не является Илай Картер. Я непроизвольно перевела взгляд на его дверь, она находится, через два номера, от меня. Слава Богу, он не проживает за стеной, иначе я уверена, его ночные похождения не давали бы мне высыпаться. Словно по желанию какой—то сверхъестественной силы или, может от того, что я слишком долго пялилась на дверь номера Картера, та открылась и из номера выплыла(иначе это не охарактеризуешь) длинноногая брюнетка с потрясающим телом, которое едва прикрывало… это и платьем назвать нельзя. Скорее супер—мини—укороченная «тога». Следом за девушкой, в проеме, появился полуголый Картер. На нем лишь джинсы, которые очень низко, сидели на бедрах. Девушка обхватила его за лицо руками, сверкая своими ярко красными ногтями, глубоко и затяжно его поцеловала, пока Картер, сам её не отодвинул.
—Детка, я думаю, ты уже достаточно сегодня поработала ротиком, – он развернул её спиной к себе и хлопнул по заднице, – тебе пора, я позвоню, возможно, – Девушка, которая выглядела старше меня, да и самого Картера, как минимум, лет на пять—шесть, кинула ему через плечо томный взгляд и, цокая высокими шпильками, удалилась.
Я как последняя дура, стояла у своей распахнутой двери и наблюдала, за всем этим, широко распахнув глаза. Как назло, когда я наконец уже хотела шагнуть обратно к себе в номер и закрыть дверь, Картер меня заметил. Черт! Сначала, он нахмурился, разглядывая меня, потом, на его лице расползлась самодовольная улыбка. Он шагнул за порог своей комнаты и прямо босиком, полураздетый, приблизился ко мне. Я собиралась срочно ретироваться и сделала шаг назад в комнату, но не успела захлопнуть дверь. Картер положил руку на ручку с внешней стороны и удержал ее. Я подняла голову и посмотрела в его глаза, там плясали огоньки задора, его губы скривились в ехидной усмешке. «Черт вдвойне! Я вляпалась!» Я втянула воздух, готовясь выдержать его очередную гадость, сказанную мне. Стоит потерпеть пару минут, он выплеснет на меня всю свою грязь и отстанет, так уже происходило несколько раз. Я молча выслушиваю его, ничего не предпринимая в ответ, просто игнорирую его. В начале, я думала, что это поможет, ему рано или поздно надоест и он оставит меня в покое, но нет, время идет, уже пошел второй месяц, как мы знакомы, а его нападки становятся только более жестокими и продолжительными.
