Текст книги "Небесный Король. Трилогия"

Автор книги: Алексей Живой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 58 страниц) [доступный отрывок для чтения: 21 страниц]

– «Навигатор 5», говорит Jumbo 33.

– Jumbo 33, здесь «Навигатор 5».

– Приближаюсь к аэродрому противника. Разрешите атаку.

– Атаку разрешаю. Для усиления вам не подмогу направляю Jumbo 36,41 и 42. Будут на месте через три минуты.

– Вас понял. Конец связи.

ПилотJumbo 33 разглядел первые признаки шевеления на аэродроме и решил не дожидаться подмоги. Если самолеты противника успеют подняться в воздух – неизвестно кто выйдет победителем из схватки. На бетонной полосе военного аэродрома стояло десять истребителей МИГ–29 и шесть истребителей «Мираж». К двум МИГам уже подбегали пилоты, застегивая на ходу гермошлемы. Jumbo 33 ринулся в атаку словно ястреб. Из под его плоскостей сорвались две ракеты и, оставляя за собой огненный след, рванулись навстречу выруливавшим на взлет самолетам. После взрыва, трех истребителей МИГ–29 больше не существовало. Два ближайших искорежило до неузнаваемости. F15 сделал пируэт, и зашел на второй круг. Справа от него, из облаков выскочили ещё три F15 и принялись перепахивать вражеский аэродром ракетными залпами. Расстреляв в течение пяти минут весь боезапас, истребители улетели на запад, взяв курс на авианосец «Джордж Вашингтон». Под ними лежала выжженная земля.

Не в силах просто сидеть и слушать, не участвуя напрямую в столь динамично разворачивающихся событиях, Антон перешел в эфирное состояние и сквозь дожди северо–запада и обжигающие ветры востока проник в походный штаб ВМФ США на авианосце «Джордж Вмшингтон», незримо присутствуя во всех его помещениях.

Адмирал шестого флота США Генри Карпентер и его помощник Вилли Бачински вели переговоры с правительством. Как оказалось, бункер Хусейна пронырливые американцы уже отыскали к востоку от Багдада, но обнаружилось неразрешимая проблема: в огромном арсенале великой и могучей заокеанской державы не нашлось оружия, которое могло бы пробить многослойную защиту подземного убежища диктатора. Поэтому Саддам мог чувствовать себя пока в относительной безопасности. Американцы как раз обсуждали возможные варианты решения неотложной проблемы. После трехчасовых переговоров было решено срочно изготовить супербомбу, в десять раз тяжелее самой огромной авиабомбы в арсенале ВВС США. Теоретики и практики из военного института в Иллинойсе срочно принялись за изготовление супербомбы. Времени было в обрез. Без этого оружия можно было уничтожить почти все наземные военные объекты противника на территории Кувейта и Ирака, но очень трудно будет принудить Саддама сдаться.

Антон заглянул на американский континент в секретную лабораторию, где уже вытачивался гигантский корпус супербомбы, на который собирались дополнительно навесить ещё что–то типа грузила. Выглядел корпус весьма внушительно, а в начинке для супербомбы недостатка у американцев не было. Значит, скоро следовало ожидать начала новой секретной операции под каким–нибудь душевным названием типа «Снег на голову» или «Подарок к рождеству». Выяснив намерения американцев, Антон перенесся через Атлантику и Средиземноморье, невесомым облачком образовавшись над тайным бункером зарывшегося под землю диктатора. С виду ничем примечательным бункер Саддама не выделялся. Бункер как бункер, в видимой его части немного смахивающий на завод по производству презервативов, вокруг которого почему–то выстроили две линии противовоздушной обороны и выкопали несколько ракетных шахт. Время от времени, на горизонте появлялись звеньями американские штурмовики и, выпустив издалека пару ракет по подданным Хусейна, убирались восвояси, двигаясь в облет огневых точек противника и не вступая в открытый бой. «Чтоб карась не дремал», – подумал Антон.

Иракские канониры в ответ поднимали ураганный огонь, однако так пока никого и не зацепили. Сбитый Антоном из чистого озорства F15 оставался единственной воздушной победой Хусейна. Судя по сообщениям мировых агентств новостей ВВС Ирака были практически полностью уничтожены на земле, так и не вступив в поединок с американскими асами. «И зачем этим бедуинам понадобились наши самолеты, рассуждал Антон сам с собою, все равно ведь летать умеют не лучше, чем стрелять».

Закончив наружный осмотр, Антон вместе с музыкальной радиоволной «Би–Би–Си» просочился сквозь десять уровней обороны подземного бункера в радиоцентр, где иракские радисты в перерывах между налетами слушали Duran Duran. Оттуда, обернувшись пряжкой на кожаном ремне генерала Хазиза, Антон направился в центральный пост управления ядерными ракетными установками, где сидел сам диктатор Саддам, в ожидании очередного совещания, положив ноги в тяжелых армейских башмаках прямо на пульт. В пяти сантиметрах от башмаков Саддама находилась какая–то красная кнопка.

Хусейн вызывал всех начальников штабов в центральный пост управления для доклада о положении на фронтах, сразу после которого по расписанию следовал обед. Генералы выстроились вдоль огромной настенной карты Ирака и Кувейта, где горящими лампочками были отмечены места дислокации войск иракской армии. На территории Кувейта все лампочки давно погасли, вместо них теперь красовались пробки от «Кока–Колы», символизировавшие продвижение американских наступательных частей. Официально Саддам Хусейн объявил «Кока–Колу» дьявольским напитком и запретил её употребление на территории Ирака, но в тайне от своего народа этот напиток он очень любил и держал запасы на всех военных базах.

Пыхнув кубинской сигарой, Хусейн велел своим генералам доложить обстановку. Генералы затараторили, перебивая друг друга. За прошедшие сутки морская пехота Ирака, самые многочисленные войска в армии диктатора, попыталась наказать неверных, сделав рейд через пустыню с выходом в тыл противнику. Главной задачей операции «Неожиданный удар» было взятие на абордаж авианосца «Джордж Вашингтон». Блестящий план, разработанный лучшими аналитиками главного штаба, провалился из–за чистой случайности – командир отряда морской пехоты забыл дома компас. Отчего отряд заблудился в пустыне и погиб, искусанный обезумевшими от жары ящерицами.

Другой рейд по тылам противника был задуман через территории соседней Турции и Израиля. Однако, подданных великого диктатора через таможню не пропустили, поскольку у них не было визы на въезд, зато было много запрещенных для ввоза предметов: танки, пушки и пулеметы. Говорят, кто–то даже хотел провезти МИГ–29 под видом подарка малолетним турецким родственникам. Его не впустили, так как в Турции летать на истребителях разрешается только с 18 лет, и то только в сопровождении взрослых.

Третий план генерального штаба заключался в крупномасштабном танковом наступлении и повторном неожиданном захвате Кувейта. План уже начали приводить в исполнение. Армада из пятисот иракских танков Т–80, лязгая гусеницами, двинулась по направлению к границе Кувейта, но на полдороги вынуждена была остановится. У всех танков неожиданно кончилось горючее, а ползти по пустыне надо было еще минимум сутки. Руководитель операции уже расстрелян, но топлива пока найти не удалось. Разрабатывается четвертый план наступления по воздуху с использованием трех оставшихся самолетов.

Услышав о провале всех планов своего генерального штаба, Хусейн в ярости вскочил с кресла и принялся стучать кулаком по пульту. Одна за другой, в небо стартовали ракеты.

– Идиоты, ишаки неумные!!! – орал Хусейн, – Расстрелять весь генеральный штаб к чертовой матери!

– Это невозможно, о великий диктатор, – пробормотал заплетающимся от страха языком генерал Хазиз, – они уже все сами застрелились.

Хусейн в исступлении молотил по пульту кулаками до тех пор пока не разбил их в кровь и не выдохся. Его кулак уже завис над последней большой и красной кнопкой. Однако, неожиданно гнев утих – Хусейн вспомнил, что пора обедать. Диктатор мгновенно успокоился и отправился в бар «Девятый уровень», оставив своих генералов наблюдать за происходящим на экранах мониторов.

Между тем, гнев сумасшедшего иракского диктатора наделал в эти минуты не мало шуму в мировом сообществе. Узрев старт около полусотни баллистических ракет на экранах своих локаторов, американцы пришли в ужас – супербомба ещё только летела через Атлантику на огромном военном транспорте, а ракеты уже разлетались веером в разные стороны, ложась на заранее запрограммированные курсы. Конечными точками полета ракет значились: Вашингтон, Париж, Лондон, Мадрид, Берлин, пара десятков районных центров помельче, а также двадцать крупнейших заводов «Кока–Колы» по всему миру. Приведя свои силы ПВО в полную боевую, готовность американцы стали защищать главное национальное достояние, но смогли сбить только две ракеты, летевшие в Заир и Конго. Остальные продолжали свой смертоносный путь.

Будучи свидетелем событий, поставивших мир по угрозу, Антон не мог оставаться в стороне. Он задействовал американскую систему космической обороны «СОИ», о которой сами американцы впопыхах забыли, и та принялась сбивать ракеты Саддама из космоса. Удалось сбить сорок штук. Почти все остальные Антон силой собственной воли развернул в сторону таившихся в Африке лагерей террористов, разрешив все–таки паре ракет преспокойно долететь до полностью автоматических заводов «Кока–Колы». Честно говоря, Антон больше уважал «Русский Квас».

Благодаря его незримому вмешательству угроза крупномасштабного ракетного удара по столицам наиболее важных мировых государств миновала. Антон пронаблюдал за тем как была доставлена на один из секретных аэродромов в Саудовской Аравии супербомба. Как ее распаковали и прицепили к пузатому стальному брюху стратегического бомбардировщика Б–52. Спустя всего два часа после ракетной атаки Саддама Хусейна Штаты решили нанести ответный удар по бункеру диктатора.

Б–52, оснащенный супербомбой, поднялся в воздух и взял курс на Багдад. От возможных провокаций со стороны недобитых гвардейцев Хусейна его прикрывало целое звено F15. Операция носила кодовое название «Подарок для Саддама». Находясь одновременно здесь и там, на приемном центре, Антон знал, что Николя Дмитриенко вышел с Корелом покурить, а потому доклады о начале операции прозевал.

Б–52 с эскортом преодолели уже более половины пути до бункера Хусейна в окрестностях Багдада. По наведению с авианосцев, во избежание промаха, на который экипаж стратегического бомбардировщика не имел права, к бункеру были посланы ещё одна эскадрилья F15 и два аналогичных Б–52 с грузом обычных авиабомб. Этот отвлекающий маневр был предназначен для успокоения охраняющей бункер системы ПВО. На подлете эскадрилья F15 разделилась на два звена, которые провели массированный ракетный обстрел зенитных установок и ракетных комплексов ПВО, ненадолго заставивший их прекратить огонь. Этого времени хватило для того, чтобы два бомбардировщика Б–52 смогли достичь линии ПВО и начать сбрасывать вниз тонны своего смертоносного груза. Все пространство вокруг бункера покрылось гигантскими вспышками, на глазах менявших ландшафт местности. Опорожнив свои бомболюки, Б–52 улетели, оставив за собой лишь дым и пепел, покореженные останки зенитных орудий и ракетных установок. Но это были только цветочки.

Следом за ними появилась вторая эскадрилья F15, прикрывающая Б–52 с супербомбой. Снизившись, истребители еще раз прошили позиции врагов ракетами, добивая оставшихся в живых иракских солдат и чудом уцелевшие зенитки. Только после этого в дело вступил главный самолет. Б–52 замедлил скорость и плавно поплыл над объектом. Бункер внизу полыхал, догорали все наземные защитные сооружения, но глубоко под землей ещё прятался развязавший войну невредимый иракский диктатор. Прицелившись в самый центр сооружения, пилот Б–52 Майк Шортон без сожаления нажал кнопку. Открылся бомболюк, и самая тяжелая в мире бомба полетела вниз. С каждой секундой расстояние между ней и крышей объекта сокращалось, но время как будто замедлило свой ход. Вот бомба врезалась в первый уровень бункера, прошив его, словно картонную коробку, но взрыва не последовало. Его не было ещё несколько мучительно–долгих секунд. Время остановилось. Но вдруг земля начала пучиться, казалось что где–то глубоко внизу набухает огромный пузырь. И вот, прорывая оболочку из земли и песка, словно магма из жерла вулкана, в небо ударил фонтан огня. Пройдя сквозь пять уровней, супербомба взорвалась, уничтожив семь из десяти уровней защиты бункера. Саддам чудом уцелел, но вести войну дальше уже на мог. Спустя час мир узнал о капитуляции иракского диктатора.

Антон узнал об этом гораздо раньше. Снова перейдя в единое состояние на ПЦ, он записал все доклады F15 и Б–52 по операции «Подарок для Саддама»(Дмитриенко успел зацепить только несколько докладов истребителей, но саму операцию не идентифицировал) и сообщил на КП. Могила сначала ушам своим не поверил. Москва безмолвствовала, не имея подтвержденных сведений, поэтому Могила оставил полученный доклад под сомнением. Однако через час сам включился на пост младшего сержанта Гризова и поздравил с еще одним внеочередным увольнением, туманно намекнув о представлении к очередному званию, а может быть и первому номеру в списке дембелей. «Может и правда на дембель сержантом уйду? – промелькнула мысль в голове у Антона, но не задержалась и улетела.

Вскоре пришла новая «смена». Узнав о слухах про окончание конфликта в Персидском заливе, многие не раз глубоко выдохнули – скоро опять настанет спокойная жизнь. А кто–то, чувствовавший себя в эфире как рыба в воде, слегка опечалился. Но не на долго. Когда долго воюешь – тоже надоедает. И кроме того, дом и гражданка были уже совсем рядом. Уже почти в двух шагах.

Вечером в клубе показывали очередной боевик с Ван Дамом. Антон и Малой задержались в столовой, а потому успели только к середине фильма. Ван Дамм, как всегда крутой как вареное яйцо, в голом виде убегал от каких–то солдат, время от времени отлеживаясь в ванне со льдом. В конце концов он замочил другого крутого бойца по имени Дольф Лундгрен. В общем, «смена» слегка расслабилась после боевого дежурства. Потом, когда закончилась вечерняя поверка, решили отметить победу над Ираком в каптерке за бутылкой самогона. Уже по дороге в койку, проходя мимо телевизора Антон краем уха уловил знакомое название и остановился. «Вести» сообщали о том, что недалеко от берегов Италии разбился американский самолет–разведчик. «Так и не дали сесть мужику». – подумал Антон, махнул рукой, добрался до своей койки и провалился в долгий и спокойный сон. На этот раз без сновидений.

Глава 7. Генералы играют в шахматы

В огромном, обитом тонированным деревом кабинете генерала внешней разведки Григория Ивановича Тарасенко висела тревожная тишина. Широкий, изрезанный морщинами от постоянных дум, лоб генерала покрылся испариной. Тарасенко затушил шестую по счету выкуренную папиросу и посмотрел в окно.

Над Москвой стоял теплый вечер бабьего лета. Купола соборов тлели предзакатным золотом. На центральных улицах столицы постепенно затихал шум машин. Гражданские люди, не знавшие забот, валом валили гулять к Москве–реке или разъезжали на дачи. В эту пору приятно еще было посидеть с удочкой вечернюю зорьку на речке или есть с друзьями на природе горячие шашлыки, запивая их кислым вином. Но не до развлечений было сейчас генералу. Резкий зуммер аппарата внутренней связи прервал его размышления. Тарасенко нажал кнопку на пульте.

– Говорите.

– Товарищ генерал, докладывает полковник Шампельмень. По вашему приказанию собраны все начальники штабов и спецгрупп.

– Понял, – сказал Тарасенко и тыльной стороной ладони отер пот со лба. – Сейчас буду.

В зале заседаний разведцентра собралось двадцать человек. Здесь были все: и полковник Швецов, ответственный за подготовку шпионов, и генерал Зверь–Зверюгов – начальник центра подготовки войск особого назначения, и руководитель группы штабов Войск радиоразведки подполковник Самоед. Помимо трех– и двухзвездных офицеров на совещание было приглашено много чинов помельче, возглавлявших спецгруппы по разным направлениям деятельности радиоразведки. В ожидании генерала офицеры сидели за огромным дубовым столом и курили, обмениваясь последними новостями. Много непонятного случилось за последнее время в епархии стражей невидимых рубежей и поговорить было о чем. Как только в дверях кабинета появился генерал Тарасенко, полковник Шампельмень подал команду:

– Встать! Смирно!

– Вольно, – вяло ответил Тарасенко. – Садитесь, товарищи.

Генерал уселся во главе стола и приказал:

– Докладывайте! Слева по одному.

Первым поднялся майор Мыловаров и подошел к огромной карте, висевшей слева от стола. Майор взял указку и начал:

– За последние месяцы по нашим данным в северо–западном регионе России наблюдаются аномальные явления.

– Майор, – прервал его Тарасенко, – ты что, за «тарелками» охотишься?

– Никак нет, товарищ генерал!

– Продолжай.

– Самолеты вероятного противника, которым в настоящее время полагается выполнять полеты по плану глобальных учений блока НАТО «Кругом туман», расписание учений не соблюдают абсолютно. Они летают куда угодно, только не туда, куда им надо. Например, позавчера на авиабазы США в Великобритании «Крампутон» взлетело десять транспортных самолетов с позывными «Хлопотун» и индексами от одного до десяти. «Хлопотуны» держали курс на Москву. В каждом находилось по десять тонн гуманитарной помощи. Так вот, ни один из них до места назначения не дошел. Достигнув воздушного пространства Германии, самолеты развернулись на 90 градусов и улетели в Сомали. Их радисты утверждают, что был получен приказ с «Шимодана» об изменении курса и доставке помощи голодающим в Африке. Я проверил по нашим каналам в Вашингтоне, «Шимодан» никакого сигнала не посылал. Начальник этой авиабазы разжалован и уволен на пенсию.

– У вас все?

– Так точно.

– Следующий.

Из–за стола поднялся полковник Туман – начальник пятого штаба шестьдесят восьмого минус два радиоразведывательного корпуса. Полковник занял место Мыловарова у карты и забасил:

– Уже не в первый раз наблюдается активная дезинформация НАТОвских летчиков в эфире. Вчерашней ночью четыре бомбардировщика Б–52 из состава 855–го тяжелого бомбардировочного крыла авиабазы «Сурмантай», прилетевшие в Европу для секретного испытания атомной бомбы, были введены в заблуждение неизвестным командным центром «Сур–Пур–Шур». Через час после старта звено получило приказ сбросить бомбу на новую российскую РЛС в районе Кольского полуострова. После этого приказа приборы у всех четырех самолетов отказали. Полет продолжался по наведению с командного центра. Сделав свое черное дело, самолеты вернулись на базу вылета. Каково же было удивление пилотов, когда они узнали, что час назад стерли с лица земли недавно построенную площадку для пуска баллистических ракет вместе со своей собственной авиабазой «Кулон» в пустыне Аравии. Кроме того, когда в четыре часа утра в Северном море всплыла американская атомная субмарина «Таран», с самолета ретранслятора ей был передан приказ: идти в квадрат 40.11 и присоединиться к маневрам восьмого флота ВМС США. Что она и сделала. В течение шести часов субмарина плавала совместно с бригадой кораблей Северного флота России, причем выполняла все приказы нашего командования. Когда капитан субмарины наконец узнал о том, с кем маневрирует, то немедленно застрелился, не имея сил вынести такой позор.

По лицам собравшихся в кабинете офицеров было видно, что им небезразличны судьбы ни в чем не повинных американских солдат. Офицеры до того разволновались, что стали выступать без очереди, да ещё не с той стороны. Подполковник Самоед не выдержал, вскочил со своего места и отобрал указку у полковника Тумана.

– Как сообщают наши люди в Вашингтоне из штабов авиационных и морских сил, привлеченных к проходящим учениям, в Соединенных Штатах никто ничего не понимает! – затараторил подполковник, – Десять сенаторов застрелились, ещё десять обещали сделать тоже самое, если в ближайшее время не выяснится источник дезинформации армии и флота. Американцы в ужасе, там поговаривают о нашем новом секретном энергетическом оружии.

Офицеры закончили выступать и, усевшись на свои места, с немым вопросом взирали на генерала Тарасенко. Генерал молчал, попыхивая папиросой. На душе у генерала было, мягко говоря, муторно. За последние несколько лет политическая обстановка в мире изменилась до неузнаваемости: вчерашние враги вдруг в одночасье стали лепшими корешами России и остатков великой и могучей империи, а тот факт, что снижать производство оружия они не собирались, как бы ускользал из поля зрения отечественных политиков. Маршрут одной из крупнейших программ ВВС США Gaint Lance не менялся уже двадцать пять лет. В рамках этой операции американские стратегические бомбардировщики Б–52 и В–1В с ядерными ракетами на борту регулярно курсировали вдоль наших северных границ, имея хорошую возможность при необходимости уничтожить любую цель в глубине российской территории на расстоянии до 800 километров. При такой дальности действия ракет им даже не надо было вторгаться в воздушное пространство России. Самолеты массированной радиоразведки системы «АВАКС» также регулярно барражировали вдоль всех наших границ, особенно их почему–то тянуло полетать вдоль юго–восточного участка, как раз напротив космодрома «Байконур».

Тарасенко снова затянулся папиросой и под гробовое молчание офицеров выпустил вверх облачко едкого дыма. Мысли снова потекли в прежнем направлении. Теперь было выгодно многое не замечать в деятельности бывших недругов. Генерал располагал неопровержимыми фактами, что новоявленные друзья не только не торопятся свертывать свои оборонные и наступательные программы, но и наращивают их, не сильно сообразуясь с интересами налогоплательщиков. Конечно после перестройки и самоликвидации красной угрозы на востоке пыл американских политиков несколько поутих, а ассигнования на вооружение уменьшились. Однако, до полного разоружения США дело еще не дошло и в ближайшее время не дойдет. Америка начала все больше болеть имперскими замашками. За время великого противостояния янки накопили столь огромный арсенал, что он уже психологически давил на своих создателей. Как подмечено их же психологами, если под рукой есть оружие, его просто не терпится пустить в ход. И Америка все чаще начала вести «ограниченные войны», то есть стирать с лица земли неугодные ей правительства и режимы под предлогом защиты мира во всем мире. Оружие искало выход и находило его. Словно грибы после дождя в Европе начали расти военные базы США. В воздухе над Европой и Скандинавией уже чаще можно было встретить американские военные транспорты С–130 «Геркулес» и истребители F15, чем гражданские «Боинги» их же собственного производства. И тут вдруг на почти полностью потенциально захваченном американцами театре военных действий откуда ни возьмись появляется какая–то неведома зверушка с непонятными возможностями и начинает путать самоуверенным заокеанским воякам все карты. Самые современные ВВС в Европе моментально разбил паралич. Они начинают напоминать больного, у которого голова плохо соображает, что делают руки и ноги. А что это за зверушка – никто толком ничего не знает – ни американцы, ни сам генерал… Да, тут было над чем поломать голову. А думал генерал лучше всего когда играл в шахматы со своим бывшим сокурсником по академии генерального штаба Егором Иванычем Строевым, ныне действующим генералом ВВС России. Поэтому, затянувшись еще раз и затушив папиросу о стеклянную пепельницу в виде ладьи со стоявшими на носу витязями, по всей вероятности олицетворявшими варягов на долгом пути в греки, Тарасенко наконец открыл рот и произнес:

– Перерыв до утра. Завтра в четырнадцать ноль ноль всем быть здесь. Свободны.

Черная «Волга», мягко проседая на ухабах (рессоры на ней стояли качественные, еще с Брежневских времен) уносила генерала Тарасенко на юг, в подмосковную деревню Войбокало, отстоявшую от златоглавой столицы на целых восемьдесят километров. Только там, на природе, среди обширного березняка, раскинувшегося на берегу малоизвестной речушки Клони, генерал мог расслабится до такой степени, что пробуждал ото сна мыслительный процесс, напрочь пропадавший у него в на территории Москвы. А в самом Кремле генерал чувствовал себя чуть ли не радиотелефоном в экранированном подвале, неспособным ничего принять, понять, и тем более выдать в эфир.

Там, в лесу, стояла генеральская дача со всеми удобствами. Точнее, дачей она только называлась для конспирации, а на самом деле представляла из себя трехэтажный каменный особняк с лифтом, подземным гаражом и крытой автостоянкой на десять машин. На крышу дачи мог запросто сесть военный вариант вертолета «Ми–8» со взводом десантников и полной боевой загрузкой. Свой личный западногерманский хеликоптер–малютку «Швейцер» Тарасенко всегда держал в боевой готовности – в свободное от военных переворотов время его можно было с успехом использовать для охоты на лосей. После шахмат, охота на крупных животных была второй страстью генерала. Кроме неброского антуража дача была оснащена десятком спутниковых тарелок, обеспечивающих генералу внешней разведки все необходимые виды связи, а также массой незаметных датчиков сигнализации, двойным кольцом опоясывавших уединенное место отдыха. Со стороны домик походил на пристанище самого обычного миллиардера из новых русских.

Где–то по соседней автостраде ехал сейчас в такой же черной «Волге» на встречу с однокашником генерал Строев, с радостью согласившийся на предложение друга сыграть партейку в шахматы за стаканчиком доброго вина. По жизни Строев почти как две капли воды напоминал своего однокашника. Он даже загородную резиденцию выстроил на манер дачи Тарасенко, очень уж проект понравился. Собственный вертолет генерал ВВС правда так и не завел, поскольку предпочитал скоростные истребители «Су–27». Но даже генералам не разрешалось летать над Москвой на собственном истребителе, а тем более оборудовать в непосредственной близи от столицы частный аэродром, на котором могла приземлятся маневренная тактическая авиация. Кремлевские жители после 1991 года стали всерьез побаиваться возвращения эпохи дворцовых переворотов.

Подкатив спустя полчаса к высоким чугунным воротам, «Волга» Тарасенко остановилась и просигналила. С другой стороны к воротам никто не подошел, однако спустя несколько секунд они отворились автоматически, пропуская автомобиль на территорию усадьбы – встроенных датчиков и систем наблюдения хватало для того чтобы насквозь просветить автомобиль и доподлинно выяснить кто и что в нем находится, и не спрятано ли под сиденьем неучтенной атомной бомбы. «Волга» въехала за ворота и медленно покатила по сузившейся дороге меж леса, подступавшего с обеих сторон. Вскоре лес кончился и открылось небольшое пространство, на котором и располагалась ощетинившаяся тарелками генеральская дача, утопавшая с трех сторон в березняке. Навстречу «Волге» от стены отделились двое охранников, невидимых с первого взгляда, и встали у порога с автоматами на перевес, словно эсэсовцы в подвалах рейхсканцелярии.

Тарасенко грузно вылез, природная лень и ненависть по отношению к физкультуре давали себя знать и, не обратив на «эсесовцев» никакого внимания, направился прямехонько к невзрачной дверце, притулившейся сразу за углом особняка и напоминавшей скорее черный ход для прислуги. В действительности невзрачная дверь и являлась главным входом в дом, а парадное крыльцо на поверку оказывалось полной мистификацией – сразу за огромными дубовыми створками находилась метровая кирпичная стена. Случись что, штурмовать начнут именно парадный вход, снаружи большой и широкий, потеряют кучу времени, а этого времени как раз хватит на то чтобы улетучиться в неизвестном направлении – места вокруг глухие. Конечно, и помимо хозяина могут найтись умники, обладавшие подробным планом домика с секретом, но и этот случай был предусмотрен. Домик постоянно находился в движении, в процессе внутренней перестройки помещений с целью улучшения интерьера, что твой кубик–рубика, и секретов в нем все прибавлялось. Генерал любил секреты.

Пройдя сквозь узкую дверь, Тарасенко попал в микроскопический предбанник, выражаясь более фигурально – прихожую, и произнес вслух пароль, известный ему одному. Левая стена бесшумно отъехала в сторону, обнажая утопленную в стене дверь обычного лифта. Обычного только с виду – за тоненькой прослойкой обшивки под красное дерево скрывалась цельная броневая пластина, способная выдержать прямое попадание артиллерийского снаряда среднего калибра. Справа, в стене, находилась небольшая панель со стеклянным прямоугольником. Тарасенко приложил свой левый мизинец к стеклу и подождал несколько секунд, пока центральный компьютер охранной системы идентифицирует отпечаток. Вскоре на панели зажглась зеленая лампочка, и металлический голос откуда–то сверху произнес «Отпечаток идентифицирован, вход внутрь периметра разрешен». Тотчас двери бронированного лифта мягко разъехались в стороны, впуская генерала внутрь. Тарасенко вошел и нажал на кнопку третьего этажа, именно там находились его любимые апартаменты. Скоростной финский лифт так плавно вознес генерала на третий этаж, что тому показалось, будто он стоял на месте. Двадцать лет пользования советскими лифтами давали себя знать до сих пор. Тарасенко никак не мог привыкнуть, что импортный лифт не дребезжал и не громыхал как раздолбанная телега при езде по проселочному тракту. Выйдя из лифта, Тарасенко оказался в небольшом коридорчике, который упирался в неширокую дубовую дверь. У двери стоял очередной охранник, выражением лица и осанкой напоминавший остальных. На плече у «эсэсовца» висел автомат Калашникова. «Интересно, – подумал генерал, – чего это они у меня все под нацистов косят? Запретить что–ли?«Он остановился и посмотрел на охранника. Под внимательным взглядом генерала тот подтянулся по самое не могу, и обратился в соляной столб. «Ну теперь прямо кремлевский курсант или гвардеец датской королевы.» – подумал генерал, а вслух душевно сказал:

– Смирно!

Охранник, казалось, зазвенел позвоночником как натянутая струна и, словно хамелеон, стал почти одного цвета со стеной. Не забыл он и звонко щелкнуть каблуками. Тарасенко снова почувствовал себя как в Рейхсканцелярии у Гитлера. Отдавая дань выучке армии нацистов, Гитлера он все же не уважал, поскольку тот не внял известной на весь мир пословице про фраера, которого сгубила непомерная жадность. Мало ему, понимаешь, Европы, так он в Россию попер, где ему благополучно и закономерно обломали рога. А потому Тарасенко не очень нравилось, что молодежь прямо из кожи вон лезет, чтобы походить на бравых «эсэсовских» выкормышей, покупаясь на показуху. Он еще внимательнее посмотрел на охранника и спросил: