Текст книги "Пепел на губах (СИ)"

Автор книги: Алексей Вязовский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 14 страниц)

Глава 16

Прошел месяц, и земля, до этого скованная ледяными объятиями зимы, начала медленно, с неохотой пробуждаться. Морозные ветра, что выли в Вертанt, сменились более мягкими, влажными порывами, несущими в себе первые, едва уловимые запахи оттаявшей земли и прошлогодней листвы. Снежные сугробы, толстым слоем укрывавшие обугленные руины и серые улицы, начали оседать, превращаясь в грязные потоки, которые журчали по дорогам, унося с собой остатки пепла, что так долго давил на наши легкие и души. Свинцовое небо, казалось, немного поднялось, стало светлее, и сквозь прорехи в низких облаках иногда пробивались робкие, но такие желанные лучи солнца, озаряя город бледным, призрачным светом. На еще голых ветвях деревьев, что чудом уцелели после всех наших бед, набухали почки, а из-под тающего снега пробивались первые, нежные ростки травы, их бледная зелень казалась чудом в этом опустошенном мире.

Вертан, до этого замерший в отчаянном ожидании, начал дышать свободнее. С востока и севера, откуда ждали подкрепления, показались обозы с едой, их скрипучие колеса, казалось, пели песнь надежды. Долгожданные караваны из соседних княжеств, преодолевшие снежные заносы и опасности дорог, начали прибывать в город, привозя зерно, сушеное мясо, соленые овощи. Голод, этот безжалостный враг, что дольше и упорнее держал нас в осаде, чем армии Аша, начал медленно отступать. Люди, до этого ходившие, словно тени, с впалыми щеками и потухшими глазами, теперь оживали. В их движениях появилась прежняя энергия, в глазах – первые, робкие искорки надежды. Город снова наполнился гомоном, стуком молотков, скрипом телег, казалось, сам воздух Вертана наполнился новыми звуками жизни.

Я чувствовал, как эта весна, это пробуждение мира, проникает и в мою душу. Горечь потери Марты не исчезла, но ее острота, казалось, немного притупилась. Образ девушки, ее улыбка, ее голос, ее тепло, остались со мной, но теперь они не раздирали меня на части, а давали силы. Ее жертва, ее любовь – они были не напрасны. Я знал это. Каждый день, глядя на то, как город оживает, как люди снова верят в будущее, я понимал, что должен жить, должен бороться. Ради нее, ради всех, кто погиб. Мое тело, до этого ослабленное раной и усталостью, постепенно восстанавливалось. Эльфийские целительные эликсиры Арвена придали сил, бок зажил – только, увы, шрам остался. Но даже этого было достаточно, чтобы я почувствовал, как внутри меня медленно разгорается прежняя решимость.

В один из таких весенних дней, когда солнце, хоть и бледное, все же дарило свое тепло, а по улицам Вертана текли ручьи талой воды, в столицу княжества прибыл посол Аша. Весть о его приезде пронеслась по городу, как ледяной ветер, мгновенно заглушив весь гомон, всю радость. Люди бросали свои дела, бежали на центральную улицу посмотреть на тварь из инферно.

Я, едва услышав об этом, тут же приказал собрать военный совет. Выслушивать предложения Аша одному, а тем более принимать решения мне совершенно не улыбалось.

Посол вошел в парадный зал замка, который еще не успели до конца отмыть от пепла и копоти зимней осады. Он был выше самого высокого человека, его тонкая, неестественно изящная фигура казалась выточенной из черного обсидиана, отполированного до зловещего блеска. Кожа его была столь темной, что казалось, поглощала свет, а в ее глубине, едва заметные, мерцали тусклые багровые прожилки, словно остывающая лава. На нем был надет длинный, струящийся плащ, сотканный из какого-то темного, тяжелого материала, который, казалось, был живым и слегка пульсировал, когда посол двигался. Его голова, удлиненная и узкая, была увенчана двумя изогнутыми, острыми рогами, едва пробивающимися сквозь идеально гладкую, словно вылепленную из темной глины кожу. Глаза были без зрачков, лишь два сверкающих, изумрудно-зеленых камня. Особенно впечатлила улыбка, которой он всех нас одарил. Это было больше похоже на оскал, который обнажил тонкие, острые зубы, похожие на иглы. От него веяло запахом серы и едва уловимым, отвратительным ароматом чего-то тлеющего. Он не дышал, не моргал, не совершал лишних движений, его присутствие было чужим, пугающим и глубоко неестественным.

– Князь Йен Тиссен, – его голос был низким, таким же неестественным, как его внешность. – Меня зовут Шед. Я прибыл от имени великого Аша, чтобы предложить вам мир.

Я сидел во главе стола, обводя взглядом своих военачальников: Фридриха, Велеса, Первеса, Элдорна Светозарного. Их лица были напряжены, я видел, что они не могут до конца скрыть своего беспокойства.

– Говори, посол Аша. Каковы условия мира?

Посол сделал шаг вперед, его плащ тихо зашуршал, живя своей жизнью:

– Великий Аш, не желает продолжения бессмысленного кровопролития. Зима показала, что наши силы равны. Но зачем продолжать борьбу, если можно избежать дальнейших потерь? Аш предлагает установить старые границы по княжеству Суран. Весь Суран, земли к югу от него, останутся под властью Инферно. Остальные земли будут признаны вашими. Мы восстановим торговлю, заключим пакт о ненападении, и этот мир будет длиться веками.

Я почувствовал, как Фридрих, сидевший справа от меня, напрягся. Его взгляд метнулся ко мне, полный негодования. Суран. Это было одно из ключевых княжеств людей, стратегически важное, с плодородными землями и богатыми рудниками. Отдать его Ашу…

– Суран – это наши земли! – голос Фридриха прозвучал резко, в нем звенел металл. – Там живут наши люди! Мы не можем его отдать!

Посол Аша повернулся к нему, его изумрудные глаза сверкнули холодным светом.

– Там не осталось людей, лорд Фридрих, – его голос стал еще более низким, почти шипящим. – Династия князей Сурана прервалась давно, еще до прихода Аша. Люди разбежались, оставив свои дома. Те немногие, кто остался, давно уже… стали частью Инферно. Там теперь пустошь. Земли, не пригодные для жизни. Это не потеря, это признание реальности.

– Вы убили жителей княжества! – голос Элдорна Светозарного, эльфийского генерала, прозвучал резко, словно лезвие клинка. Его обычно невозмутимое лицо было искажено гримасой гнева. – Превратили их в мертвяков и скелетов. Вы вырезали их, как скот, превратили их земли в свои угодья! И теперь ты предлагаешь признать эту реальность, демон⁈

Слова Элдорна были подобны искре, брошенной в бочку с порохом. По залу пронесся ропот, воины за столом начали переговариваться, их лица выражали возмущение.

Посол Аша, однако, не дрогнул. Его изумрудные глаза сузились, а улыбка стала еще более жуткой.

– Это лишь ваша трактовка истории, эльф, – прозвучал его голос, в нем теперь не было и следа сострадания. – Мы принесли новый порядок, новую жизнь в эти земли. А вы цепляетесь за прошлое, которое давно умерло.

– Хватит! – я стукнул кулаком по столу, и даже посол Аша вздрогнул. – Посол, выйдите из зала. Мы обсудим предложение без вас.

Обсидиановый демон коротко поклонился, его движения были грациозными, но при этом полными скрытой угрозы. Он медленно попятился к дверям, его изумрудные глаза не отрывались от меня ни на секунду. Едва двери за ним захлопнулись, как в зале разразился настоящий шторм.

– Он лжет! – крикнул Фридрих. – Аш хочет лишь восстановить силы!

– Если мы отдадим ему Суран, он посчитает это слабостью и нападет снова! – поддержал его Велес – Уже этим летом.

Элдорн, напротив, был спокоен, но его взгляд был полон холодной решимости. – Это ловушка, князь Тиссен. Демон никогда не заключает мир без выгоды. Он истощен, вот почему он предлагает переговоры. Я согласен с Велесом. Если мы согласимся, он восстановит свою армию, и тогда уже ничто не спасет нас.

Мнение было единым. Каждый, кто сидел за столом, понимал, что верить Ашу нельзя. Его слова были лишь прикрытием, его мир – лишь временной передышкой перед новым, еще более жестоким ударом. Он восстановит свои силы в Инферно, а затем снова нападет, чтобы поглотить все, что осталось от светлых земель.

– Посла высылаем из Вертана, – сказал я, подводя итог. – Скажите ему, что мы не примем его условий.

Решение было принято. Время слов закончилось. Настало время действий.

* * *

Весна, казалось, принесла не только оживление природе, но и мне. С каждым днем, когда таял снег и пробивалась первая зелень, я чувствовал, как оживаю и сам. Усталость отступала, уступая место энергии, решимости. Я начал заниматься с мечом, возобновил конные прогулки. Армия начала готовиться к походы – мы занимались обозом, треннировками.

Теперь, когда Аш открыто показал свою слабость и свой коварный план, у меня был один путь – нападение.

Распоряжения следовали одно за другим, четкие, ясные, не допускающие никаких возражений. Велес и Первес, с их опытом и знанием города, взяли на себя организацию новых отрядов. Ополченцы, до этого оборонявшие стены, теперь учились маршировать, атаковать, сражаться в поле. Кузнецы работали без устали, затачивая клинки, куя доспехи, ремонтируя оружие. Щиты, некогда украшенные гербами Фесса, теперь были перекрашены в цвета Восточного и Западного Эскела, украшены символом карагача – моим личным знаком, символом новой, объединенной силы. Мы готовились к походу на восток, были готовы идти к Некрополису, в самое сердце Инферно.

Моему хорошему настроению и решимости способствовало прибытие моей жены и матери. Они пришли с новыми войсками, пройдя долгий, опасный путь через отравленные пеплом земли. В один из дней, когда я осматривал новые повозки обоза, показалась огромная колонна. Она тянулась до самого горизонта, и воздух наполнился гулом сотен тысяч голосов, скрипом колес, ржанием лошадей.

– Йен! – раздался звонкий, радостный голос, который я узнал бы из тысячи.

Я обернулся и увидел Иоганну. Она спешилась с лошади, ее обычно строгий наряд был измят, но лицо сияло от радости. Она была бледной, живот изрядно вырос. Совсем скоро я стану отцом! Рядом с ней стояла София, моя мать, ее лицо было серьезным, но в ее глазах я видел безграничную материнскую любовь и гордость. За ними, плотной массой, шли войска: десять тысяч мечников и лучников из Западного Эскела, облаченные в добротные кожаные доспехи, их шлемы сверкали на солнце. Еще пять тысяч кавалеристов из Восточного Эскела, их кони были мощными и выносливыми, а доспехи – тяжелыми, с шипами. Общая численность новых войск составляла пятнадцать тысяч человек. С ними прибыли сотни повозок, доверху набитых провизией, оружием.

– Мой сын! – София крепко обняла меня, ее объятия были сильными, полными тепла, которого мне так не хватало в эти долгие месяцы. – Ты так исхудал!

– Матушка, я в порядке, – ответил я, обнимая ее в ответ, чувствуя, как внутри меня разливается тепло. – Рад вас видеть.

Иоганна подошла ближе, ее взгляд задержался на моем лице:

– Ты ранен, – ее голос был тихим, но в нем прозвучала искренняя тревога. – Что случилось?

– Мелкая царапина, Иоганна, – я попытался отмахнуться, но она тут же взяла мою руку, ее пальцы были нежными и теплыми.

– Нет, Йен. Это не мелкая царапина. Ты едва не погиб. Ты так беспечен.

– Что я мог сделать? – я усмехнулся. – Убийца Аша пробрался в мой шатер.

– Мог бы и позаботиться о себе, – в ее голосе прозвучало упрек, но в ее глазах была такая искренняя забота, что я не мог на нее злиться. – Ты мне еще нужен, Йен. Нашему ребенку нужен отец.

Я посмотрел на ее живот. Мысль о ребенке, о новой жизни, которая должна была прийти в этот мир, пронзила меня острым, пронзительным чувством надежды.

– И как себя чувствует наш наследник? – спросил я, осторожно касаясь ее живота.

Иоганна улыбнулась, и эта улыбка была искренней, полной нежности. – Хорошо. Он толкается. Он тоже ждет своего отца.

Мы разговаривали еще долго, стоя возле стен Вертана, и каждый их вопрос, каждое слово заботы, казалось, смывало с меня остатки усталости, наполняло новой силой. Даже Фридрих, обычно суровый, одобрительно хмыкнул, видя, как я оживаю.

А потом, словно по велению судьбы, с востока показалась еще одна армия. К нам присоединилось войско княжества Микения. Их было семь тысяч человек: две тысячи тяжелых мечников, четыре тысячи лучников и тысяча легкой кавалерии. Их доспехи были покрыты гербами Микении – изображением льва, разорвавшего цепи. Общая численность наших войск теперь составляла более пятидесяти тысяч человек, включая гарнизон Вертана. Это была внушительная сила, способная бросить вызов самому Ашу.

И тут случилось то, чего я уже и не ждал. В один из дней, с севера, из заснеженных предгорий, показалась новая колонна. Сначала это были лишь редкие тени, потом – плотная масса. Шли гномы. Их было немного, всего около двух тысяч, но каждый из них был воплощением несокрушимой мощи. Закованные в тяжелые, металлические доспехи, с массивными боевыми топорами и молотами в руках, они двигались единой, несокрушимой стеной – хирдом. Их бороды были заплетены в косы, а на шлемах, сделанных из темного металла, сверкали руны.

Во главе их, на огромном боевом кабане, восседал Горк Камнелом. Его глаза, голубые, как лед, горели стальной решимостью. Он спешился, направился ко мне.

– Йен Тиссен, – его голос был низким, хриплым, как скрежет камня о камень, но в нем прозвучало нечто, похожее на уважение. – Я хочу признать свою ошибку. Мы не можем прятаться, пока мир рушится. Мы будем сражаться. За вас, за нас, за этот мир. Мы пришли, чтобы искупить свою вину – надо было добить Аша под землей. А мы струсили.

Я кивнул, чувствуя, как внутри меня поднимается волна облегчения. Гномы. Их опыт в подземной войне, их несгибаемая воля – это было то, что нам нужно.

– Чем вы можете помочь? – спросил я.

– Мы возьмемся за осадные орудия, князь, – ответил Горк. – Мы можем сделать разборные катапульты, которые легко переносить и быстро собирать. И такие, что смогут бросать не только камень, но и ваши огненные горшки. Это будет нашим вкладом в победу.

И тут я понял: сложилась новая коалиция. Объединенные силы людей, эльфов и гномов – это была сила, способная сокрушить Аша. Нас было достаточно для штурма Инферно.

Финальный военный совет проходил в большой палатке, которую установили для меня и моих военачальников. За столом сидели: я, Фридрих, Элдорн Светозарный, Горк Камнелом, Велес, Первес, Харт, и военачальники Микении. Карты были разложены на столе, освещенные тусклым светом масляных ламп. На них был нанесен весь путь к Инферно, к его сердцу – Некрополису.

– Итак, – начал я, обводя всех взглядом, – Аш прячется в вулкане рядом с Некрополисом. Это его логово. Если мы хотим покончить с ним, мы должны идти туда.

– Но путь туда… – начал один из генералов Микении по имени Либран, его голос был полон сомнения. – Через гиблые пустоши. Там нет воды, нет еды, только смерть. Зимой это невозможно.

– Но теперь весна, – ответил я. – Снег тает, реки наполняются. Мы сможем провести армию. Свежей воды в пустошах будет достаточно.

Элдорн Светозарный кивнул. – Я подтверждаю. Мои следопыты проверили. Пустоши не будут такими гибельными, как зимой или летом.

– А что с другой крепостью? С Тар-Некросом? – спросил Фридрих. – Мы ее оставим в тылу?

– Мы не будем ее штурмовать, – ответил я. – Это будет пустая трата времени и сил. Мы ее блокируем. Оставим большой отряд, чтобы не дать тварям Ашу использовать ее для контратаки. Все основные силы пойдут на Некрополис. Мы должны ударить быстро, не дать ему восстановиться.

Горк Камнелом, до этого молчавший, поднял голову. – Мои люди сделают осадные орудия – мы поможем вам пробить стены.

Элдорн Светозарный кивнул, его взгляд был сосредоточенным. – Если мы покончим с Ашем в Некрополисе, его твари Инферно сами сдохнут везде. Его магия – это их жизнь. Без него они – ничто.

Я посмотрел на лица своих соратников. В их глазах я видел решимость, новую надежду, горящую ярче, чем когда-либо. Мы были готовы.

* * *

На следующее утро, когда солнце, наконец, пробилось сквозь облака, заливая мир бледным, но таким долгожданным светом, я вышел на равнину перед Вертаном. Прощание с матерью и женой было сложным, обе плакали, вытирая слезы платками. Мне тоже было грустно. Но долг был выше семьи. Ибо этот долг был и перед семьей тоже. Но главное – перед всеми жителями Риона. Мира в который я умудрился угодить волей богов.

Там, сколько хватало глаз, простиралась наша армия. Это было грандиозное зрелище, от которого перехватывало дыхание, зрелище, которое, казалось, должно было вселить страх в самого Аша.

Первыми стояли войска Западного и Восточного Эскела. Тысяч воинов, выстроившихся в идеально ровные ряды. Мои ветераны, что прошли со мной через огонь и воду, их лица были суровыми, но в глазах горел огонь несгибаемой воли. За ними – новые рекруты, их доспехи были новыми, штандарты, с изображением карагача, развевались на ветру, и этот символ, когда-то бывший лишь моим личным знаком, теперь стал символом нашей объединенной силы. Слева от них – отряды Фридриха. Его тяжелая кавалерия, закованная в сверкающие доспехи, их кони фыркали, перебирая копытами, а всадники, высокие и статные, держали свои копья наготове. За ними – плотные ряды мечников и арбалетчиков, их лица были измождены долгим путем, но в глазах горел тот же огонь, что и в глазах моих людей.

Рядом с ними – войска княжества Микения. Их штандарты, с изображением льва, разорвавшего цепи, тоже развевались на ветру. Две тысячи тяжелых мечников с огромными двручными клинками стояли, как единая стена, их щиты, украшенные гербами, сверкали на солнце. За ними – четыре тысячи лучников. Их легкая кавалерия, тысяча всадников, была готова к стремительным атакам.

Справа от центральной колонны, стояли эльфы Элдорна Светозарного. Их было не так много, всего две тысячи, но каждый из них был воплощением грации и смертоносности. Их легкие доспехи из посеребренной кожи и переплетенных листьев, сливались с первыми ростками травы. Они будут нашей разведкой.

И, наконец, гномы. Несколько тысяч могучих воинов, закованных в тяжелые, металлические доспехи, с массивными боевыми топорами и молотами в руках. Они стояли, как несокрушимая стена, их бороды, заплетенные в косы, были гордо подняты, а глаза горели решимостью. Разборные осадные орудия, сложенные на тяжелых повозках, были готовы. Во главе их, на огромном боевом кабане, восседал Горк Камнелом, его взгляд был устремлен на восток, туда, где ждало Инферно.

Разнородная, но объединенная единой целью армия, готовая сражаться до последней капли крови.

Я опустил руку, сжимая кулак, и мой взгляд скользнул по лицам моих людей.

– Мы идем в Инферно! – мой голос прозвучал громко, разносясь по равнине, заглушая все остальные звуки. – Мы идем, чтобы покончить с Ашем! Мы идем, чтобы отомстить за всех, кто пал! За мир! За жизнь! За будущее!

Земля под ногами задрожала от единого, мощного крика, который вырвался из сотен тысяч глоток.

– За князя! За Йена! За светлые земли!

Я поднял руку, указывая на восток, туда, где за холмами и пустошами нас ждал Некрополис, сердце Инферно.

– Вперед!

И армия двинулась.

Глава 17

Весна, вопреки всякой надежде, принесла с собой не облегчение, а новый виток испытаний. Земли, что лежали между Вертаном и вратами Инферно, оттаяли, превратившись в бескрайнее, хлюпающее болото, над которым висел тяжелый, влажный воздух, пахнущий сырой землей. Снег, что еще недавно укрывал мир белым саваном, теперь смешался с грязью, и наш путь пролегал по топким, вязким тропам, поросшим редкой, жухлой травой. Каждая дорога превратилась в трясину, каждый шаг давался с трудом.

Армия шла медленно. Мощные повозки, нагруженные провизией, осадными орудиями и боеприпасами, то и дело проваливались в размокший грунт, их колеса застревали по ступицы в жирной, чавкающей грязи. Сотни солдат, срывая голоса, толкали изо всех сил, обвязавшись веревками, вытягивая лошадей, которые, хрипя и спотыкаясь, едва тащили свой груз. Каждый второй был по колено в грязи, а к вечеру, когда мы разбивали лагерь, вся армия представляла собой одну огромную, измазанную грязью массу, чьи лица были серыми от усталости, а глаза – потухшими. Мои кафтаны и рубашки, хоть и стирали слуги, прикрепленные канцлером, я то и дело чувствовал, как грязь проникает под сапоги, как она липнет к плащу, превращая его в тяжелую, мокрую тряпку. Каждое утро начиналось с того, что мы вытягивали повозки из грязи, а заканчивалось тем, что мы их там же и оставляли, чтобы вытаскивать на рассвете.

Усталость накапливалась и старые распри, казалось, вновь проснулись, вылезая из каждого уголка. Гномы, ворчали на медлительность движения, эльфы огрызались на подземных жителей.

– Да это не поход, князь, а чертова черепашья поступь! – бубнил Горк Камнелом, в его голосе слышалась неприкрытая злоба. Могучий боевой кабан предводителя гномов, и тот, похрюкивая, едва продирался сквозь чавкающую жижу. – Наши механизмы гниют в этой сырости. И чья это вина, как не этих… лесных «бабочек»? Эльфы должны лучше выбирать дорогу! Иначе они нас заведут в такую трясину…

Я уже пожалел, что не выбрал путь через туннели. Только одна мысль, что Аш может устроить нам там засаду, обвалить на головы своды или сделать еще какую гадость – останавливала от того, чтобы повернуть к Озеру Скорби.

Эльфы, для которых это было еще большим испытанием, чем для гномов, раздражались в ответ. Они привыкшие к бесшумному движению по лесным тропам, теперь тонули в грязи, а их кожаные доспехи промокли насквозь.

– Мы не ясновидящие, гном! – огрызался Элдорн Светозарный в ответ на претензии Грока. – Мы знаем лес, но не эту проклятую трясину! А ваши тяжелые телеги и кабаны – это и есть наша главная обуза! Вы могли бы оставить свою рухлядь и идти налегке! После вас такая колея образуется… В ней утонуть можно!

Их споры то и дело перерастали в откровенные перебранки, и я чувствовал, как напряжение вибрирует в воздухе, словно натянутая струна. Я сам устал, чувствовал нарастающую апатию, но должен был сохранять спокойствие, быть голосом разума в этом хаосе. Добавлялся пессимизма и пропавшая магия. У думал, что после того, как пепел исчезнет связь с источниками восстановится. Увы, я ошибался. Но хотя бы можно было прекратить распри:

– Довольно! – однажды я не выдержал. – Мы все в одной лодке. И эта лодка тонет, если мы будем грызться друг с другом. Мы идем вперед, и другого пути нет. Каждый должен делать свою работу. Грок, выдели гномов помочь с повозками. Элдорн – нужно еще разведчиков.

Я чувствовал, что мои слова едва ли успокоили их, но они, по крайней мере, замолчали. Моя голова раскалывалась от постоянного шума, от запаха грязи и сырости, от нарастающего напряжения. Я все чаще вспоминал Марту, ее тепло, ее спокойный голос, ее способность видеть суть вещей. Без нее мне было неимоверно тяжело.

На пятый день пути, когда мы едва преодолели очередной холм, случилось то, чего я опасался больше всего. Эльфийская разведка проморгала засаду.

Удар пришелся сзади, в самую конец нашего обоза. Из-за холма, из клубов тумана и жидкой грязи, выскочили они – Костяные Гончие Аша. Их было не так много, всего около полусотни, но их внезапное появление посеяло панику. Они были ужасающим зрелищем: огромные, выше человека, с огненным дыханием. Длинные, неестественно изогнутые лапы, казалось, скользили по вязкой грязи с легкостью, не проваливаясь, не застревая. Из пастей, усеянных острыми, как бритва, клыками, помимо огня вырывался хриплый, утробный вой, а пустые глазницы горели тусклым, красным светом. Они были настоящими порождениями Инферно, идеально приспособленными к этой местности.

– Тревога! – пронесся по обозу крик, и тут же начался хаос.

Гончие, словно стая голодных волков, бросились на беззащитные повозки. Они рвали возчиков, перекусывая им глотки одним движением, их острые когти раздирали деревянные борта повозок, сваливая на землю бочонки с провизией, мешки с зерном. Лошади, испуганные внезапным нападением, ржали, вставали на дыбы, разрывая упряжь, и, обезумевшие от ужаса, мчались прочь, таща за собой поврежденные телеги. Один из фургонов, с пробитым дном, опрокинулся, рассыпав по грязи все свое содержимое. Солдаты, не ожидавшие удара с тыла, замешкались, их строй рассыпался. Несколько десятков человек погибли в первые же минуты, их крики утонули в вое гончих и грохоте повозок.

Я был в авангарде, когда раздались крики. Проклятье! Как могли их пропустить⁈ Я, не раздумывая, бросил поводья Харту и выхватил Ас-Урум.

– За мной! – крикнул я, и, не дожидаясь никого, бросился назад, в самую гущу боя. Фридрих, Элдорн и несколько моих воинов последовали за мной, их лица были мрачными.

Картина, что предстала передо мной, была ужасающей. Обоз превратился в бойню. Гончие, с красными от крови пастями, рвали живых, топтали раненых, их когтистые лапы были в крови. Они уже успели поджечь несколько повозок, те горели, разбрасывая искры. Я рванулся вперед, мой меч, Ас-Урум, запел свою песнь смерти. Он был продолжением моей воли, реагируя на каждый удар, каждый выпад.

Одна из гончих, огромным, выпирающими костяными гребнем на спине, бросилась на меня, ее красные глаза горели злобой. Она была быстрой и я едва успел увернуться от его броска. Клыки щелкнули в воздухе, и я почувствовал, как смертоносное дыхание, серой. Я пригнулся, уходя с линии атаки, и в тот же миг ударил Ас-Урумом. Серебристое лезвие, усиленное магией, пронзило костяной бок, пробив насквозь. Гончая взвыла, плюнула в меня огнем. Пришлось уходить кувырком. Тварь попыталась отбиться, ее длинные лапы царапали воздух, но я не дал ей шанса. Меч сам выпрыгнул из раны мне в руку, я ударил снова. Целясь в голову. Клинок прошел сквозь костяной череп, и гончая, судорожно дернувшись, рухнула в грязь, ее тело начало рассыпаться в пепел.

Это дало мне минуту передышки. Я огляделся. Мои люди, пришедшие на помощь, уже сражались с гончими, их мечи и копья мелькали в тумане. Фридрих, со своим тяжелым двуручным мечом, рубил их с яростью, его движения были мощными, но медленными. Эльфы, чьи стрелы пробивали костяные тела гончих, тоже внесли свою лепту, их луки работали без устали. Мы отбивались, отталкивали их, но эти твари были слишком живучи. И очень мобильными. Отстреливать их в обозе было трудно.

Наконец, с трудом, мы смогли их отогнать. Гончие, потеряв часть своей стаи, отступили так же внезапно, как и появились, растворяясь в грязи и тумане.

Поле боя представляло собой ужасное зрелище. Повреждено было с десяток повозок, их борта были разломаны, содержимое разбросано по грязи. Около полусотни солдат погибли, их тела лежали, растерзанные, в красной от крови грязи. Некоторые возчики тоже были мертвы, их окровавленные трупы валялись рядом с искорёженными телегами. Моральный дух армии упал до предела. Все были грязными, уставшими, озлобленными.

Я вместе с подручными Марты, обошел импровизированный госпиталь наверху холма. Лекари делали все возможное, но раненых было в два раза больше убитых. И с собой их тащить стало проблемой – большинство было лежачими.

Мы собрали военный совет в моей палатке. Слуги разожгли жаровню, поднесли нам горячего вина со специями. Воздух был тяжелым от напряжения. Фридрих, Элдорн, Горк Камнелом, Велес, Первес, генералы Микении – все сидели с мрачными лицами.

– Эльфы проглядели их, – хрипло произнес Горк Камнелом, его взгляд был прикован к Элдорну. – Ваша хваленая разведка оказалась бесполезна в этой грязи.

Элдорн Светозарный вскочил на ноги, его глаза вспыхнули огнем.

– Наши следопыты привыкли к лесам, гном! Здесь, в этой проклятой трясине, мы не можем двигаться также быстро! Наша природная магия исчезает и это вина этой проклятой земли!

Горк продолжил нападать на эльфа, меня это достало:

– Довольно! – я стукнул кулаком по подлокотнику кресла, и все замолчали. – Это не время для обвинений. Мы здесь, чтобы найти решение, а не искать виноватых. Гончие Аша приспособлены к этой местности. Их длинные лапы позволяют им двигаться по грязи, не проваливаясь. Что мы будем делать? Ждать нового удара?

Тишина. Все ждали от меня решения. Наступило время для нестандартных идей. Мозг, обычно работающий четко и ясно, сейчас с трудом вытаскивал из памяти знания о древних крепостях. Но я вспомнил.

– Мы свяжем повозки цепями, – сказал я, и мои слова, казалось, прозвучали, как приговор. – Сделаем из них «гуляй-город».

Горк Камнелом поднял голову, его глаза расширились от удивления.

– Гуляй-город? Что это⁉

– Мы сделаем из нашего обоза движущуюся крепость. Ночью, когда мы будем разбивать лагерь, повозки будут выстраиваться огромным кругом вокруг наших палаток, образуя непреодолимую стену. – я посмотрел на Горка, – Надо укрепить их, усилить борта, сделать их более высокими. А на повозки мы посадим лучников. Эльфов. Их зрение, их меткость будут нашей главной защитой. Высота даст им преимущество над гончими.

Элдорн Светозарный, до этого хмурившийся, кивнул, и в его глазах промелькнула искра понимания.

– Это может сработать, князь Тиссен. Наши лучники смогут наносить урон, не рискуя увязнуть в грязи.

– А днем? – спросил Велес. – Днем мы будем двигаться.

– Днем повозки будут двигаться двумя колоннами, – ответил я. – Цепями, связанными друг с другом, чтобы ни одна гончая не могла прорваться между ними. По бокам – наши всадники, чтобы отгонять врага. Это замедлит наше движение, но обеспечит безопасность. И мы не будем терять людей и провизию.

Фридрих, до этого хмурившийся, кивнул. – Это любопытно, Йен. Это может сработать.

Горк Камнелом, хмыкнув, постучал пальцами по столу. – Мы сделаем это, князь. Наши кузнецы готовы нвчать работать прямо сейчас. Велю разжечь походные горны.

Итак, было найдено решение. Дни, прошедшие после этого, были наполнены тяжелой работой. Гномы, забыв о своих распрях с эльфами, с упоением взялись за дело. Они укрепляли повозки, обшивали их железными листами, делали специальные бойницы для лучников. Эльфы, в свою очередь, заняли свои места на импровизированных стенах, треннировались стрелять.

Медленно, но верно, мы продвигались вперед. Пустоши постепенно заканчивались, земля становилась суше, тверже. Атаки Костяных Гончих не прекращались, но теперь они встречали хорошо организованную оборону. Эльфийские лучники, укрытые за стенами повозок, обрушивали на них град стрел, и гончие, неспособные прорваться, вынуждены были отступать, оставляя за собой все больше и больше своих павших сородичей. Мы теряли меньше людей, наш обоз был цел, и армия, хоть и уставшая, чувствовала себя в безопасности.

Наконец, в один из дней, когда солнце, хоть и бледное, все же пробилось сквозь облака, мы вышли к реке. Называлась она, судя по карте – Эол. Река была бурная, широкая, несущая свои воды из далеких гор, и она была границей. За ней лежали пески Инферно, земли Аша. Единственный мост, некогда соединявший эти берега, теперь представлял собой груду обломков, торчащих из воды.