Текст книги "Фанфик на Режим бога Скс (СИ)"
Автор книги: Алексей Вязовский
Жанр:
Научная фантастика
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)
– Ниночка, хм...кто меня спас? – сквозь хрип и кашель спрашивает Брежнев блондинку
Ниночка? Знаменитая медсестра – любовница Леонида Ильича? Вот это поворот. А где же жена Генерального?
Ниночка растеряно оглядывается. К Брежневу склоняется Косыгин.
– Вон твой спаситель Леонид – тычет в меня пальцем – Костюм отжимает
Взгляд Брежнева фокусируется на мне. Рассматривает как-будто видит в первый раз. Охранники подхватывают Генерального, сажают на каталку и везут в сторону входных дверей. Брежнев машет мне рукой и я послушно иду следом. Кто-то, кажется Чурбанов, сгребает с лежака чей-то банный халат и сует мне в руки.
В кабинете Брежнева перекладывают на кожаный диван, ставят капельницу с чем-то укрепляющим. Щелоков, Чурбанов, какие-то офицеры в форме крепко жмут мне руку, хлопают по плечам.
– Оставьте нас все – Леонид Ильич категоричен и никто, даже Ниночка, не решается ему возразить. Лишь Косыгин, выходя, произносит – Мы дверь открытой оставим на всякий случай, а ты Виктор не утомляй Генерального
– Спасибо тебе Витя. Век не забуду. Проси чего хочешь. Но сначала – Брежнев взял трубку кремлевской вертушки, которая стояла на маленьком столике возле дивана – Соедините с Андроповым. Юра, привет. Да, все нормально, откачали. Уже доложили? Оперативно работаете. Нет, в больничку не поеду. Сказал не поеду. Пусть Чазов сам в Завидово приедет если надо. Звоню вот насчет чего. Всю возню по Селезневу прекратить. Сегодня же. Да, я знаю. И про это тоже знаю. И тем не менее. Все, до связи.
Шикарный подарок. Фактически индульгенция от папы римского на отпущение не только всех прежних грехов, но и всех будущих. Годика так на четыре, до смерти Брежнева. И все эти четыре года у Андропова будет расти на меня огромный зуб, часть которого проклюнулась из десны уже сегодня.
Что же однако попросить? Всю группу в Италию? И не на 5 дней, а на пару недель? Это все мелко. Как в анекдоте, когда мужик нашел кувшин, потер его, оттуда вылез джин и прокричал громовым голосом: "Проси чего хочешь!" – а мужик растерялся и спрашивает: "Как пройти к Кремлю?".
Ситуация позволяет сделать больше. Намного больше.
– Мне Леонид Ильич ничего не надо. Я и так от вас и Галины Леонидовны видел только добро. Медаль вручили, на охоте учили, кинжал подарили. Дочь ваша очень помогает с ансамблем и студией. Но есть у меня мечта. Это такая мечта, которую со мной разделяет весь советский народ.
– И что же хочет весь советский народ? – поднял бровь Брежнев. Надо сказать, что после "заплыва" он порозовел, оживился. Должно было быть наоборот, но видимо выброс адреналина придал ему ускорение. Лицо-маска ожило, появилась добрая, слегка луквая улыбка.
– Мирного неба над головой – твердо ответил я, прямо глядя в глаза – Как там у Евтушенко
...Не только за свою страну
солдаты гибли в ту войну,
а чтобы люди всей земли
спокойно видеть сны могли...
Впечатлил. Брежнев активно закивал – Витя, как ты прав! Я ночами не сплю, по два раза будят. "Дежурный РВСН майор такойто-сякой-то на связи. Товарищ, Генеральный секретарь, американская ракета на радарах" – процитировал он свои телефонные разговоры – Ты думаешь МЫ не понимаем, что весь мир на пороге войны стоял и стоит? В 62-м году Хрущев с Кеннеди чуть весь земной шар не сожгли. Ракеты уже были заправлены и стояли на стартовых площадках. Сейчас опять американцы нас втягивают в гонку вооружений. Хотят развернуть Першинги в ФРГ. А ты знаешь подлетное время ракет средней дальности до Европейской части СССР?
Я помотал головой.
– 10-20 минут! Пентагон принял Стратегию обезглавливающего удара. Внезапный пуск ракет и мы даже ответить не успеваем нормально – наши стартовые позиции, штабы уничтожены. Андропов пишет, что я даже в бункер не успею спуститься.
Тут Брежнев осекся и тревожно посмотрел на меня.
– Ты Витька молодец! Из Генерального секретаря государственные секреты вытаскиваешь! И что мне теперь делать?
– Подписку с него взять – я обернулся и увидел, стоящего в дверях Косыгина – Зашел посмотреть как ты – врачи на ушах стоят. А ты тут секретами со школьником делишься. Дожили!
– Раз зашел, садись – махнул рукой Брежнев в сторону кресла
– Правильно ли я понимаю – я внимательно посмотрел на обоих государственных лидеров – Что сейчас надо выиграть время для страны, притормозить американцев. Новая разрядка, снятие напряженности. Раз Вьетнам их больше не сдерживает, то надо чем-то другим занять.
– У Виктора – государственный ум – совершенно серьезно произнес Косыгин, глядя на Леонида Ильича – Давай послушаем, что молодость посоветует старости.
– Широкое, международное движение. За мир. Лицом которого станут молодые коммунисты. И к которому не будет стыдно или подозрительно примкнуть буржуазным подросткам. Мода на что-то важное. Что в корне меняет повестку дня. Что затруднит пентагоновским лоббистам получение финансирование на свои першинги
– Ты посмотри слова-то какие знает – лоббисты – кивнул на меня Брежнев Косыгину
– Газеты читаю – я подошел к столу Генерального и взял свежую Правду, открыл передовицу – "...Весь юг Африки – Родезия, Замбия, Мозамбик – все кипит, как в котле. Во многих странах – страшный голод из-за засухи. Сотни тысяч людей умирают от истощения..." Вот и первое дело для этого движения. Спасение голодающих. Сколько миллионов тон еды буржуазные страны ежегодно выбрасывают не помойку?
– Ну, ты хватил с миллионами – засмеялся Косыгин – Но что-то в этом есть. Следующим летом Леонид встречается с Картером. Уже есть предварительная договоренность с администрацией Белого дома. Сейчас ведем работу над договором о комплексном ограничении ядерного оружия и сокращении систем доставки. Американцы рогом уперлись, чтобы сохранить приоритет в авианосцах и стратегических бомбардировщиках. Зато почти договорились по системам ограничения противоракетной обороны
– Леша, Леша – покачал головой Брежнев – Сейчас ты разглашаешь. Это же стратегическая информация. Высшая категория секретности. Подсудное дело
– Ты начал – пожал плечами Косыгин – Я продолжил.
– Никуда он теперь от нас не денется – усмехнулся предсовмина жестко глядя мне в глаза – Коготок увяз, полезай в упряжку. Песни пишешь значит? На фестиваль в Италию собираешься? А можешь написать такое, от чего у американских и английских подростков сорвет крышу? Что-то советское, коммунистическое?? Чтобы они все бросились, ну не знаю, спасать голодающих детей Африки. Нацепив, значки с Лениным. И никому не будет дела до Кубы, границ в Европе... Как раз Леониду с Картером будет легче договариваться
Ага, легче. Договор по ПРО вы летом подпишите. Но мой айфон утверждает, что сразу после ввода войск в Афганистан, Штаты подотрутся этим документом и завалят пакистанских и афганских моджахедов самым современным оружием, включая Стингеры. СССР получит свой Вьетнам. После чего все покатится вниз. Но что-то разумное в этой логике смены мировой повестки дня было. Мы не можем договориться друг с другом, зато можем помочь кому-то третьему. Это снизит взаимную агрессию, пройдет время. А там глядишь поменяются лидеры, произойдет смена элит...
– Такая идея. Я напишу песню. На английском. Гимн. И мы споем его вместе с лучшими мировыми певцами в прямом эфире на все Западные страны и Советский союз. Призовем к миру, гуманизму. Да ту же тему Африки взять. Помощи голодающим. Объявим сбор денег. Капиталисты любят пустить пыль в глаза своей якобы благотворительностью.
– Это точно – согласился Косыгин – Одного спасают, трех грабят
– И тут наш МИД объявит о создании всемирного движения с отделениями во всех странах – закончился я свою мысль
– А сможешь? – испытывающе посмотрел на меня Брежнев – Песню то? На английском. Да еще для всемирно популярных певцов
– Не просто на английском, но и на русском тоже. Если поможете, смогу – твердо ответил я
– Что тебе для этого нужно? – перевел в деловое русло разговор Косыгин
– Разрешить выезд всей моей группы в Италию. Хочу обкатать музыкантов в "боевых" условиях. Это во-первых. Во-вторых, записки, которые готовят ваши помощники к заседаниям Политбюро – у Брежнева с Косыгиным округлились глаза – И не только записки, но и аналитику КГБ по США, европейским странам. Все самое важное. Наконец, право личного доклада вам обоим.
Сейчас они меня пошлют. На три буквы. Хором. И будут правы. Какой-то 15-ти летний сопляк набивается в советники. За одно требование доступа к секретным документом можно подвесить за ребро.
– Вот тебе и школьник! – внезапно засмеялся Брежнев – Какая смена растет, а Леш?!
–
– Витя ты дурак?!? – я еду обратно в Москву в одной "Чайке" с Щелоковым и Чурбановым. Оба генерала сверлят меня злыми глазами
– Нет, за то, что ты спас Леонида Ильича и снял вопросы с Андроповым – честь тебе и хвала – Николай Анисимович все никак не может успокоится и раз за разом возвращается к прежней теме – Но зачем ты полез в государственные проблемы?! Ты что политик, член Партии?? Тебя в комсомол только что приняли! Какие материалы Политбюро?!! Их даже я, министр внутренних дел, не вижу!
"Сколько стоит устав ВЛКСМ? – Три копейки. Садись два. Устав – бесценен" – это уже Чурбанов присоединяется к Щелокову. Цитирует мой рассказ о приеме в комсомол, ерничает.
И откуда только узнали о моем разговоре с Брежневым? Косыгин, наверное, поделился, пока я переодевался. "Мы тут с Витькой обсудили тему ПРО, а потом проверили его дневник". Ха-ха-ха.
Посмейтесь у меня. Страну просрали, пропили в своих "зеркальных" залах ресторана Праги. Ты Щелоков через 5 лет засунешь себе в рот охотничье ружье. А ты Чурбанов, получишь 12 лет тюрьмы. Лишенный званий, медалей, всего. И выйдешь только в 93-м по личному указу Ельцина. После того, как освободишься из тюрьмы развалиной – узнаешь, что Брежнева с тобой развелась, отсудила все имущество. Иди бомжуй. А сама Брежнева сопьется. Вся страны сопьется, сколется в 90-х. Именно потому, что элита – предатели и трусы. Причем случайные трусы. Один оказался во власти благодаря браку, другой – знакомству с днепропетровским кланом.
Я конечно, задавил в себе этот порыв вывалить на них все. Просто отвернулся и принялся смотреть в окно. Там мелькали деревянные домики, изредка линии электропередач и деревья, деревья, деревья. Одни леса кругом.
– Ну чего молчишь? – не выдержал Щелоков – Обиделся?
– На обиженных воду возят. Анекдот свежий вспоминал. Вспомнил. Умный мужчина не даёт женщине повода для обид. С другой стороны – Умной женщине, чтобы обидеться, поводы не нужны.
Пару секунд молчания, громовой хохот. Все-таки мой современный юмор вне конкуренции в это время.
Обстановка разрядилась и мне даже разрешили позвонить по Алтаю. Мама на работе, значит набираю Лехе. Договорился встретится возле центрального здания МВД в час. Мне надо отвлечься и я знаю, как это устроить!
Но сначала в студию.
– Как все прошло?? Пронесло? – Леха забрал меня на своем Москвиче и мы помчались на Селезневскую. Помчались – это громко сказано. По заснеженной, нечищеной Москве можно только ползти. Еле-еле.
– Едем. Учи итальянский. Чао, граци, аривидерчи
– Ура! – Леха от избытка чувств крутанул руль и мы чуть не вылетели в сугроб
– Осторожнее! – я перевел дух и раскололся – Пришлось спасти Брежнева, но дело того стоило
– Спасти?!
– Он чуть в бассейне не утонул. Я успел прыгнуть в воду быстрее охраны. Не зря ты тренировал мою реакцию – тепло улыбнулся "мамонту"
– Поверить не могу. Последние полгода как в тумане. Вокруг министры, звезды эстрады, вот в Италию едем... Все как ты обещал. Кстати, у меня и загран. паспорта же нет
– Ни у кого нет. Сейчас устроим собрание и я все расскажу.
Милиционер на входе в студию смотрел на меня так, что еще секунда и он не просто отдаст честь, а закроет своей грудью от вражеской пули. В самой студии все кипело и шкворчало. В холле первого этаже четверо здоровых мужиков разожгли камин и тихонько беседовали друг с другом. Леха представил мне нашу новую охрану – Антона, Сергея и двух Денисов. Познакомились. Все четверо проверили мою хватку. Легко выдержал жесткие рукопожатия, но тут же предупредил, чтобы не устраивали такие соревнования с сотрудниками студии.
– Запомните. Для музыкантов – руки это все. Они их берегут, как могут – народ понятливо закивал – Алексей вас разобьет на смены и скажет какие документы принести для оформления на работу. А сейчас собирайтесь у сцены – будет общее собрание студии.
Я прошел дальше через пустой танцевальный зал в комнату, отведенную под ателье. Там с двумя помощниками "творила" Львова.
– Дошиваем ваш костюм, Виктор – дизайнер совсем расцвела. Свежее лицо, аккуратный, нежный макияж
– Это очень кстати, так как старый побывал в бассейне – я вытащил из пакета еще влажный костюм от Шпильмана. В Завидово мне выдали чьи-то штаны, футболку и вязанный свитер под горло. И все это надо вернуть.
– Попробуем что-нибудь сделать – с сомнением произнесла Львова, забирая костюм – А как так получилось, что вы упали в бассейн?
– Это позже. Сейчас на повестке дня общее собрание.
Поднялся на второй этаж. В студии и репетиционной было шумно. Музыканты играли какую-то совсем мне незнакомую мелодию. Быструю. А Коля Завадский при этом еще и пел.
I've become so numb, I can't feel you there
Become so tired, so much more aware
By becoming this all I want to do
Is be more like me and be less like you
Ого! Да наши творцы пробуют сочинять что-то свое, да еще на английском. И получается хорошо! Меня заметили, репетиционный процесс остановился. Из студии вышел Кляймич. Они что еще и записывались? Вот так оставляй коллектив один. Совсем вразнос пойдут.
– Виктор, мы волновались! – Клаймич с музыкантами обступили меня – Как все прошло в Завидово??
Вижу я, как вы волновались.
– Хорошие новости, Григорий Давыдович. Собирайтесь внизу – я сейчас все расскажу. А где девушки?
– Лада еще учится в консерватории, сегодня последний день. Вера увольняется из Комсомолки.
Точно. А я и забыл. Зая накрывает поляну бывшим уже коллегам. Меня не звали – что 15-ти летний пацан будет делать на попойке журналистов? Скрипеть зубами как в Завидово?
– То же самое Альдона. У нее еще остались какие-то незаконченные дела в МИДе – Клаймич пожал плечами и быстро добавил – Все новые песни записаны и сведены. И я уже звонил Лапину и в Министерство культуры. Обещают быстро принять на худ.совете и пустить после Нового года в эфир
Ну сейчас мне это совсем не актуально. Есть другая сверх.задача. И даже несколько.
Мы спустились в наш репетиционный зал и я забрался на сцену. Шесть музыкантов с Завадским и Робертом, Клаймич, Леха и четыре новых мамонта, Львова. Двенадцать человек. Плюс три отсутствующие солистки. Наверняка навяжут кого-нибудь из Министерства культуры, да плюс гэбэшники, куда без них. Итого делегация получается человек двадцать. Прилично.
– Уважаемые коллеги! Во-первых, позвольте вам представить наших новых сотрудников – Антон, Денис, Сергей и Денис – парни помахали рукой – Они будут обеспечивать нашу с вами безопасность на гастролях, помогать в повседневных задачах. Добро пожаловать в наш коллектив!
Оживление, аплодисменты.
– Вторая новость. Мы едем в Италию!
Дружное ура, бурные аплодисменты, растерянность у новых сотрудников.
– Фестиваль в Сан-Ремо с 11 по 13-е января. Летим на 10 дней 9-го. Прямым рейсом Аэрофлота в Рим. Потом поездом до Сан-Ремо. Времени на оформление осталось совсем мало. Завтра специально для нас по личному распоряжению министра Щелокова на Огарева 6 открывают выездной ОВИР. Комната 312-я. Григорий Давыдович, проконтролируйте, чтобы все там были к 12 часам. Вас сфотографируют, сделают заграничные паспорта, поставят выездную визу в Италию. Въездную визу будем оформлять после Нового года – итальянское посольство сейчас закрыто на рождественские каникулы, но нас там ждут, задержек не будет. Билеты покупает ХОЗУ генерала Калинина. Гостиницы тоже на нем. Пока это все.
– Едет ли Татьяна Геннадьевна? – Клаймич что-то быстро записывал в свой блокнот – Каков формат выступления, кто организатор со стороны итальянцев? Хотелось бы еще в этом году созвониться, обсудить все вопросы.
– Это позже. Сейчас вот что. Я пообещал Леонид Ильичу новую песню. Ее должны спеть все мировые популярные певцы хором
Дружный вздох. Да, ребятки, все серьезно. Ставки как никогда высоки. Мой экспромт у Брежнева был тщательно подготовлен. Идея записать "We Are the World" Майкла Джексона и Лайонела Ричи пришла мне в голову еще осенью, пока я шерстил Ютьюб. Эта песня стала первой мультиплатиновой и самым быстро продаваемым синглом в истории популярной музыки США 80-х годов. На одном Ютьюбе 85 млн. просмотров оригинальной версии (https://www.youtube.com/watch?v=M9BNoNFKCBI) и еще под 200 млн. повтора после землетрясения на Гаити (https://www.youtube.com/watch?v=Glny4jSciVI).
Когда продюсер Кен Краджен начал собирать хор певцов – записалось сходу 40 человек и еще 50 – 60 артистам пришлось отказать. И какие имена! Майкл Джексон, Стиви Уандер, Тина Тёрнер, Дайана Росс, Боб Дилан, Рэй Чарльз, Кенни Роджерс... Причем угадайте кто будет на фестивале в Сан-Ремо? Тина Тёрнер и Кейт Буше! Причем последняя – в зените своей славы. Достаточно записать демо-касету, передать продюсерам этих певиц, которые точно также будут на фестивале и считай полдела сделано. Волна запущена, цунами We Are the World накрывает Америку. А на вершине этой волны – Витя Селезнев и группа Красные звезды. Если еще добиться прямого эфира в западных странах... Вот это будет бомба. Она взорвет мировую поп-музыку, а заодно и всю западную культуру.
Музыканты в полном обалдении поднялись на второй этаж и начали настраивать инструменты. А я в компании Клаймича и Завадского уединился в студии.
– Это композиция умеренно медленного темпа, написанная в тональности ми мажор – начал я вводить в курс дела Колю и Григория Давыдовича
– Пришла она мне в голову, когда я услышал негритянский госпел. Это такая духовная христианская музыка. На припеве – он повторяется часто – у нас хор певцов. Но у каждого есть и небольшая сольная партия, которая также повторяется помногу раз.
– Как много? – поинтересовался Завадский
– Сколько наберем звезд – улыбнулся ему я – А сейчас слушайте.
И я запел:
There comes a time
When we heed a certain call
When the world must come together as one.
There are people dying
And it's time to lend a hand to life -
The greatest gift of all.
We can't go on
Pretending day by day
That someone, somewhere will soon make a change.
We are all a part of
God's great big family
And the truth, you know love is all we need.
We are the world
We are the children
We are the ones who make a brighter day
So let's start giving.
There's a choice we're making
We're saving our own lives.
It's true we'll make a better day
Just you and me.
Фразу "Только ты и я" – я вытягивал как мог и на звуки песни в студию стали заглядывать музыканты. Завадский и Клаймич тем временем уже пытались подобрать аккорды. Один на гитаре, другой сразу записывая нотную запись. На припеве мне уже подпевали все музыканты и Коля. Заканчивали мы все вместе, раскачиваясь, обнявшись за плечи. Вот это сила песни!
Пятница , 2 9 -е декабря 1978, вечер
Москва, Ресторан «Прага»
– Завадский сам не свой ходит – Леха наяривал бефстроганов так, что хруст за ушами стоял. И при этом умудрялся болтать. Я от него не отставал. Первая нормальная еда за день – Его аж всего трясет. Говорит, что ты гений. Типа Моцарта или Баха
Ага, Моцарт с айфоном и ютьюбом в одном комплекте.
– А видел как очередь в Прагу на тебя смотрела? – Мамонт закончил с мясом и взялся за выпечку – Девчонки бросились за автографом, как ты вышел из машины, еле оттеснил
– Меня сейчас больше другие девчонки интересуют – черт, какие же вкусные в Праги пирожки с мясом. Эх... К ним бы еще настоящего чешского пива. Пилснера, двенадцатого. Чтобы монетку мелкую на густую пену можно сверху положить. Мечты, мечты...
– Да будут они, будут. Час назад звонил – они уже выезжали. Только Вить, как же быть с Верой? – Леха даже перестал есть, так взволновал его этот вопрос
– С Верой все будет отлично. Ты никому ничего не скажешь – она никогда ничего не узнает. Лучше поведай ка мне мой друг, тебе какая девушка больше нравится – Жанна или Зоя?
– Вить, мы уже с Зоей на свидание в кино ходили – покраснел Леха
Вот тебе на. Не помню, чтобы в Сочи он так стеснялся и краснел. Впрочем, там и девушки были попроще.
– И когда только успели? Зоя – это высокая, рыженькая?
– Да. Жанна – та брюнетка, которой ты на ушко напевал песню.
– Точно. Ладно, расклад ясен. Ходим с козырей.
Пока ждали девушек, я наведался к сцене. Там уже вынимали из чехлов свои гитары группа с затейливым названием Петля времени. Меня узнали, завалили вопросами, взяли автографы. Я попросился спеть пару своих песен и меня чуть ли качать не бросились. Когда я вернулся за стол, там уже сидели наши стюардессы. Жанна была одета в короткое красное платье, которое потрясающе подчеркивало все изгибы ее волнующей фигуры. Если добавить к этому красную же помаду, черные чулки, что виднелись из под платья – кровь в моих жилах просто закипела. Леха заказал бутылку Киндзмараули и вечер помчался к своему логическому завершению. Вино, песни про любовь (аплодировал весь зал, два раза вызывали на бис), возбужденные девушки, еще вино, квартира на Тверской. Два часа сумасшедшего секса с Жанной. Девушка ничего не стеснялась и во всем шла мне навстречу. Мы ласкали друг друга, взрывались совместными оргазмами. Жанна кричала так громко, что мне даже пришлось несколько раз менять позу и буквально утыкать ее лицом в подушку. Но даже ее она умудрилась прокусить. Феерический вечер.
И не менее феерическое утро.
– Просыпайся поросенок! – меня разбудил мощный шлепок мокрого полотенца по голой спине. Вчера мне хватило ума отзвониться из Праги маме и вернуться ночевать домой. И вот теперь пришла расплата.
– Сильно взрослый стал?! По ресторанам ходишь?! – еще один шлепок – Вино пьешь?!
– Какое вино мама? – я уворачиваюсь от нового замаха и скатываюсь с кровати на пол
– От тебя до сих пор пахнет! – мама утыкается лицом в полотенце и начинает плакать – Видел бы тебя твой отец
– Мамочка, прости родная – я вскакиваю и пытаюсь ее обнять. Меня отталкивают. Чувствую себя полной свиньей. Стопроцентной.
– В школу не ходишь, шляешься черт знает где! Зачем ты потащился в Завидово?? Что ты там потерял? У тебя окончание четверти! Новая школа, новые учителя! Почему я должна объясняться с твоим директором и узнавать оценки у нее, а не из дневника??
– Мам, я же на одни пятерки закончил!
– А контрольные? Ты пропустил практически все. Без уважительной причины. Если бы не особое отношение к тебе Юлии Захаровны....
От окончательного закапывания в землю меня спасает дверной звонок. Никогда еще не был так рад Альдоне. Блондинка иронично разглядывает, как я ракетой ношусь по дому и переодеваюсь в спортивное. Кроссовки, тренировочный костюм, можно бежать.
Все тот же пустырь, которые переходит в небольшой парк. Бежим, проваливаясь, по насту, а сверху еще валит снег. Что за зима в этом году то? Немец не пройдет? На мне утяжелители не только на щиколотках, но и на руках. Отрабатываю двойки, апперкоты. Через полчаса я уже валюсь с ног, бегу на морально-волевых. Впереди – туго обтянутая "Пумой", идеальная попка Альдоны. Это помогает. Прибалтка еще успевает оборачиваться и подбадривать меня корейским кричалками. "Ки ху нань хиан жи хао", "Лао ма ши ванг ту". Некоторые я уже выучил наизусть.
Переходим на шаг. Впереди летний павильон какого-то кафе. Закрыт на зиму. Окна забиты фанерой, на двери висит замок. Только вот кто-то умный отжал петлю и я дернув дверь, легко ее открываю. Заходим отдышаться. Какие-то прилавки, на столах – перевернутые стулья. Прислоняюсь к шкафу, снимаю утяжелители. Сбоку, совсем рядом, стоит Альдона, я слышу ее дыхание. Поворачиваюсь к девушке. Вижу тающие снежинки на ее лице и ресницах. Во мне что-то переворачивается и неожиданно для себя целую ее в приоткрытые губы. И она мне отвечает! Взрыв страсти, экстаза! Она послушный воск в моих руках. Я поворачиваю ее к себе спиной, приспускаю "Пуму", трусики. Альдона наклоняется вперед и упирается руками в шкаф. Что я делаю? У меня даже нет презерватива. Сдергиваю с себя штаны, резко вхожу в девушку. Альдона вскрикивает, поддается мне навстречу. Между нами рождается новая Вселенная. Разлетаются галактики, вспыхивают сверхновые. Все что я успеваю, это произвести Большой Взрыв на ягодицы Альдоны.
Мы валимся на пол. Лежим обнявшись. В кафе холодно, отопление выключено, но мы этого не замечаем. Наши сердца бьются в унисон, голова Альдоны на моей груди. Я перевариваю случившееся. Самое удивительное, что судя по крови на нашем белье, моя Снежная королева оказалась девушкой! В 22 года! Вот и весь секрет ее неприступности, высокомерного поведения с мужчинами. Похоже, что корейские приключения нанесли ей такую травму, что она с тех пор никого к себе не подпускала. И только рядом с Витей Селезневым плотину наконец, прорвало.
– А как же Вера? – вдруг хрипло спрашивает Альдона
Да вы сговорились, что ли все?! Такой момент портить.
– С Верой все будет хорошо – я повторяю свою речь мамонту – Она ничего не узнает. Наши отношения мы будем хранить в тайне. Это понятно?
– Да – послушно отвечает Альдона
– Никаких сцен ревности, никаких интриг. Ты мой тыл. Вера – мое знамя. Мы все скоро станем безумно популярны, нет времени на козни между собой. Их и так будет много вокруг.
– Меня уже на улицах узнают – девушка погладила меня по щеке
– Это пока мелочи. Вот когда мы не сможем пройти без охраны по улицам Нью-Йорка, Лондона и Парижа...
Домой иду один. Альдоне нужно переодеться и успеть на оформление выездной визы – загран.паспорт у нее оказывается уже есть. Иду и перевариваю внутри себя случившееся. Как так получилось, что я успел изменить Вере сразу с двумя девушками в течении суток? Причем с Альдоной вообще все произошло скомкано и безумно. Как вообще можно лишать девственности такую красавицу в заброшенном, холодном кафе?? Ведь можно было пригласить в квартиру на Тверской. Немного вина, свечи, шелковое постельное белье, бесаме мучо... Последнее, правда где-то было. Ах, да. Москва слезам не верит. Сцена в осеннем саду, "это ты меня обманула"... Тяжело вздыхаю.
Мама уже не злится. Приготовила завтрак и задумчиво разглядывает, как я уплетаю омлет с ветчиной.
– Ты сильно повзрослел – констатирует она очевидное – Похоже, что пора отпускать тебя в свободное плавание. Тем более поездка в Сан-Ремо. Насчет экстерната в школе я договорюсь. Юлии Захаровне очень нравится твой Теплоход и Городские цветы. Будешь раз в неделю приходить – сдавать учителям основные предметы.
– Дома можешь не ночевать – видно как тяжело ей даются эти слова – Только пожалуйста, звони, предупреждай где ты
– Спасибо мам – я тыкаюсь головой ей в плечо – Я тебя не подведу и не заставлю краснеть за меня
– Да, чуть не забыла. Деду квартиру выделили в Москве. Поедем смотреть?
– Конечно, поедем.
Я быстро доел завтрак, позвонил Лехе и мы по-мужски перемигнувшись с мамонтом, все втроем отправились на Проспект Мира. Деду выделили двушку в новом доме на ВДНХ – мама по доверенности забирала ордер и ключи. Квартира мне понравилась. Не цэковский дом, конечно, но вполне приличная, новая девятиэтажка. Рядом метро, Ботанический сад. Если решить вопрос с машиной... Да, теперь после Завидово, можно смело покупать даже не одну, а сразу две. И матери и деду. Его, кстати, могут пока повозить и наши новые охранники. Как говорил кузнец в фильме "Формула любви" – "тута все теперь от меня зависит".
Высадив маму у метро, мы поехали оформляться на Огарева 6. Такими темпами мне в МВД скоро свой личный кабинет выделят. Так часто я тут бываю.
Несмотря на субботу – жизнь в здании кипела. По коридорам ходили офицеры, кое-где сотрудники продолжали украшать помещения. Особенно приятно было слышать из распахнутых кабинетов "О2" и "Боевым награждается орденом". В приемной все также восседал полковник Зуев, но вот ни Щелокова, ни Чурбанова на работе не было. Не беда. Пусть генералы отдохнут от меня. Слишком много в их жизни Вити Селезнева – это тоже не айс. Спустились на третий этаж.
Тут у кабинета 312 толпились музыканты, Клаймич со Львовой, охранники и все три звездочки. Работали овировские сотрудники медленно, очередь шла еле-еле. В Советском союзе живем, спасибо за напоминание. Заполнив анкеты и сфотографировавшись, я махнул рукой Вере и Альдоне. Первая и так на мне дырки влюбленным взглядом протерла. Вторая, наоборот, старательно отворачивалась и опять строила из себя Снежную королеву.
Осматривая квартиру деда, я размышлял над сложившимся любовным треугольником. Единственный способ сплотить его и не дать эмоциям вырваться наружу, в первую очередь у Альдоны – повязать всех общей тайной. Да такой, что обратно пути не было. Глядя на проспект Мира из окна, я внезапно понял, что ради дела всей моей жизни пора пролить первую кровь. Не ту в заброшенном кафе, а из вен и артерий. Клеить девчонок, пить вино и воровать песни – так СССР не спасешь. Да, всемирно известная группа – это мощный, в первую очередь идеологический и культурный рычаг. И дать ей распасться из-за того, что чьи-то эмоции вырвутся из под контроля – я не могу. Мне нужна Вера, еще больше мне нужна Альдона. Но дело даже не в этом. Можно предотвратить Афганистан, Чернобыль, но все это не спасет СССР. Спасти страну можно только уничтожив предателей, подонков и прочую околовластную сволочь. И здесь я должен понять главное – а готов ли я лично?
– Как говоришь, его зовут? – мы втроем зашли в пустой кабинет и расположились за чьим-то рабочим столом
– Кого? – не поняла Вера
– Насильника твоего несостоявшегося
У заи на глазах сразу навернулись слезы, сжались кулачки. В комнате повисло тяжелое молчание.
– Ты помнишь мою клятву? – я повысил голос – Ту, которую я тебе дал в Сочи?
– Помню! – Вера взяла себя в руки и твердо посмотрела на меня
– Пришло время ее выполнить.
– А мне можно узнать, что за клятва? – заломив бровь, поинтересовалась Альдона
– Конечно. Но обратного пути не будет
– Догадываюсь – хмыкнула прибалтка – Выкладывай
– Сначала имя
– Середа Вячеслав Анатольевич – глаза Веры грозно сверкнули – Начальник Департамента стран Африки
– Его отец – заместитель Громыко, статс-секретарь МИДа – добавила Альдона
Мнда... Такого мне не простят хоть сто раз вытащи Брежнева из всех бассейнов, морей и рек. Это creme de cremе советской элиты, ее сливки. Тем лучше.
