Текст книги "Майорат на двоих"

Автор книги: Алексей Замковой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Если вы так хотите…

Леди Лисси недовольно посмотрела на Фарри. Если она хочет? Сколько мужчин были бы счастливы, услышав от нее такое предложение! Многие прыгали бы выше своего роста, улыбнись она, благородная леди, им или хотя бы брось на них взгляд! Этот деревенский олух… Но леди Лисси ничем, кроме короткого взгляда, оставшегося, впрочем, незамеченным, не выразила своего недовольства. Наоборот, она улыбнулась Фарри так тепло, как только была способна.

– Превосходно, милорд! Проводите меня на палубу.

Фарри поплелся за леди Лисси с таким видом, словно поднимался на эшафот. Невольно он отстал от женщины, замедляя шаг все больше и больше. С сожалением Фарри подумал, что мог бы задержаться под предлогом того, что должен привести себя в порядок. Его не слишком беспокоила смятая, несвежая рубашка, на которой вдобавок еще и темнели несколько пятен от вина, но это позволило бы задержаться в каюте еще хоть чуть-чуть… Свет, падавший в распахнутый люк и освещавший короткую лесенку, ведущую на палубу, ударил Фарри по глазам. Солнце… Тогда было темно… Слова убили ночью…

– Не подадите мне руку? – Леди Лисси остановилась у первой ступеньки и обернулась к Фарри.

Парень, не сразу сообразив, что от него хотят, неловко протянул руку. Леди Лисси едва заметно кивнула:

– Благодарю, милорд.

Едва они поднялись по лестнице, взгляд Фарри невольно упал на то место, которое он так боялся увидеть. Фарри резко отвернул голову. Мелькнула мысль, что его поведение недостойно, что он выставляет себя посмешищем перед леди Лисси и остальными, кто мог это увидеть. Мелькнула и пропала. Глаза снова привыкли к дневному свету. Фарри с наслаждением глубоко вдохнул свежий воздух.

– Прекрасная сегодня погода! – Голос леди Лисси спокоен. Или она ничего не заметила, или очень искусно делает вид, что не заметила. – Вы когда-нибудь видели море, Фарри?

– Море? – Фарри постарался собраться с мыслями. Кое-как это ему удалось. Может, свежий воздух таки оказал некое целительное воздействие? – Нет, леди…

– Лисси, – напомнила женщина. – Называйте меня просто, Лисси.

– Нет… Лисси, – послушно повторил Фарри.

Внезапно леди Лисси ойкнула. Фарри еле успел напрячь руку, за которую она держалась, чтобы не дать женщине упасть.

– Простите, – рассмеялась леди Лисси, – я такая неловкая.

Фарри сделал вид, что ничего не заметил. Возможно, стоило что-то сказать, или он поступил правильно… Фарри еще не освоился с новой для себя ролью – ведь он, хоть и получил от дяди соответствующее воспитание, все же вырос в лесу.

– А вот и море. – Леди Лисси подвела Фарри к борту. Будто случайно они оказались так далеко от места, где был убит Слов, как только было возможно на ограниченном пространстве палубы. – Взгляните, милорд!

Берега Еген широко разошлись в стороны, превращаясь в туманные тени вдали. Фарри на миг забыл обо всем. Даже вино чуть ослабило хватку, которой держало его голову. Бескрайний простор, по которому шли волны, разгоняемые, как он слышал, Великим водоворотом, был усеян рыбацкими лодками и суденышками покрупнее, кораблями и баржами, спешащими с товаром куда-то вдаль. Тучи птиц кружили над волнами, наполняя воздух криками. Фарри перегнулся через борт, всматриваясь в даль. Он вырос в месте, буквально заполненном влагой, – болота, ручьи, речушки, озера… Даже то огромное озеро, посреди которого стоял Этвуд… ничто не могло сравниться с бескрайностью моря, представшего перед его глазами! Фарри до боли всматривался, стараясь увидеть хоть тень берега или признаки Великого водоворота, но не видел ничего.

– Да, море производит впечатление. – Несмотря на то что они уже никуда не двигались, леди Лисси не спешила выпускать руку Фарри. – Но я обещаю вам, милорд, что вы еще увидите вещи, превосходящие его по великолепию…

Фарри посмотрел на женщину. Взгляд леди Лисси был устремлен вдаль, и говорила она так, словно прямо сейчас видит все то, что обещала ему. Она рассказывала о чудесах Тройного города – столицы Великого Дома Роводо, о Великом водовороте, край которого можно увидеть с заросшего лесом Бурного мыса…

– …к завтрашнему утру мы войдем в Большой канал, а к полудню будем уже в Тройном городе. – Леди Лисси посмотрела Фарри в глаза и придвинулась чуть ближе к нему. – Вы не откажетесь сопровождать меня?

– Куда? – Фарри покраснел, когда в его голове промелькнуло воспоминание об этой женщине в его объятиях.

– В город, конечно! – Леди Лисси засмеялась, словно серебряные колокольчики зазвенели. – Ведь мне необходимо представить вас Совету Домов!

Теперь уж Фарри протрезвел окончательно. Совету Домов? Что-то такое он припоминал из того, о чем рассказывал дядя… Но слушал его Фарри с гораздо меньшим вниманием, чем Слов. Слов… Он снова помрачнел.

– Да-да. Именно там вы, Фарри, должны заявить о своем праве, – продолжала леди Лисси, не обращая внимания на выражение лица своего собеседника. – Вообще-то споры по наследованию малых Домов решает Великий Дом, в который они входят. Но ваша ситуация несколько иная. Дом Дормайл сейчас ведь первый в линии наследования Великого Дома Бовкрос, а старик Бовкрос вот-вот отправит свою душу в Водоворот… Вы – наследник Великого Дома, милорд Фарри Дормайл.

Сказав эти слова, леди Лисси развернулась и грациозно поплыла обратно, к дверям на жилую палубу. Фарри остался в одиночестве. Наследник Великого Дома? Зачем все это теперь? То, что они с братом оказались наследниками малого Дома, не принесло ничего, кроме смерти Слова. А что принесет ему, Фарри, наследство Великого Дома? Фарри задумался о том, что, возможно, лучше было бы вернуться обратно, в родной лес, и жить спокойно, забыв обо всем, что творится в остальном мире? Зачем ему этот титул, деньги и прочее, сопутствующее статусу благородного милорда? Снова захотелось выпить. В каюте вроде бы еще осталось вино…

– Не помешаю, милорд? – Капитан Слим облокотился на поручень рядом.

Фарри покачал головой. Если бы капитан не опоздал в ту ночь! Если бы он вышел на палубу хоть на минуту раньше, чтобы успеть остановить руку с кинжалом!

– Я как раз собирался уходить, господин капитан. – Фарри повернулся, чтобы направиться в свою каюту.

– Благородная леди Лисси очень обеспокоена вашим здоровьем. – Капитан Слим, как и Фарри недавно, смотрел на открывающийся впереди простор моря.

Фарри застыл на полушаге. Вздохнув, он снова вернулся к борту и остановился рядом с капитаном.

– Все в порядке, – ответил он. – Леди Лисси может не беспокоиться.

– Знаете, милорд, вино, в тех количествах, в каких его пьете вы, не доведет до добра. Вино – очень коварная штука. – Грей Слим говорил так, словно рассуждал о чем-то незначительном, будто вел пустую, ничего не значащую вежливую беседу. – Я понимаю, что вы потеряли брата, и скорблю о нем. Но, может, стоит закончить ваше… затворничество?

– Что вы можете понимать? – вспылил Фарри.

Капитан оторвал взор от волн и повернулся к парню.

– Дом Слим находится на самой границе владений Дома Рафокс. Там редко бывало спокойно. Постоянные пограничные стычки, набеги… – Фарри показалось, что в голосе капитана промелькнула грустная нотка. – Два моих старших брата, когда я был еще мальцом, погибли в этих набегах. Кром – во время набега на Дом Сэнвик, а Край – когда Дом Микал напал на наши земли. Когда я окреп уже достаточно, чтобы держать меч, от мечей воинов Дома Микал погиб мой отец.

Грей Слим замолчал, снова уставившись вдаль. Глаза его затянулись поволокой, словно он видел что-то недоступное взору Фарри.

– Я… – Фарри сглотнул комок, подступивший к горлу, – я соболезную вам, господин капитан. Как вы справились с таким горем?

Капитан не отвечал так долго, что Фарри пожалел о том, что задал этот вопрос. Возможно, он пробудил в Грее Слиме ту боль, которая терзала сейчас его самого? Но капитан вдруг снова повернулся к парню, и глаза его были… Фарри подумал, что эти глаза скорее напоминают сталь, чем нечто живое.

– Спустя полгода после смерти моего отца, – голос Грея Слима был так же жесток, как и его взгляд, – в Доме Микал не осталось никого, кто мог бы заявить свое право на наследование.

Фарри содрогнулся. Прямое признание не прозвучало, но… Неужели это Грей Слим убил всех, кто мог возглавить Дом, лишивший его отца и брата? А если там… Фарри содрогнулся. Он надеялся, что к тому времени все наследники Дома Микал были уже вполне взрослыми. Фарри не мог представить, как кто-то убивает детей.

– В общем, милорд, поверьте мне – жизнь продолжается, несмотря ни на какие утраты. Жизнь… – Грей Слим покрутил пальцами в воздухе, – она бывает жестока, но она – прекрасна. Сейчас вы страдаете, милорд Фарри, но пройдет время, и ваша боль утихнет. Время лечит любую боль. Главное – не дать этой боли погубить вас раньше, чем она уйдет. Не поддавайтесь боли, милорд Фарри. Поверьте, я знаю, о чем говорю. – Внезапно капитан рассмеялся. – Знаете что? Давайте пофехтуем. Давненько я что-то не разминался. Да и вам, милорд, стоит поддерживать форму.

Чуть подумав, Фарри кивнул и вытащил меч из ножен.

– Вот это дело, милорд! – Капитан обнажил свое оружие. – Готовы?

На следующее утро Фарри вышел на палубу уже сам, без приглашения леди Лисси или кого-либо другого. То ли вчерашний разговор с капитаном Слимом так подействовал, то ли что-то еще, но он снова почувствовал себя живым. Боль никуда не исчезла. Она продолжала грызть Фарри изнутри, но… как бы притупилась. Не набрасывалась больше на его измученный разум, как дикий кабан, защищающий своих поросят, а просто зудела где-то в глубине сознания.

Яхта уже вошла в Большой канал. Из рассказов дяди Фарри знал, что море походит на огромную подкову, охватывающую своими рогами полуостров, принадлежащий Великому Дому Роводо. Как известно любому, живущему в Чаше, в верхней части подковы моря бурлит Великий водоворот. Кое-кто верил, что, когда Водоворот остановится, наступит конец света и воды рек, стекающих со Стен – гор, окружающих Чашу со всех сторон, – заполнят ее до краев, словно вино, льющееся из кувшина в кубок. Фарри никогда не задумывался над этим. Но всякий знал, что любое судно, попавшее в Водоворот, обречено на неминуемую гибель. А для этого достаточно было лишь чуть отойти от берегов, напротив Водоворота. Этим и воспользовался Дом Роводо, даже взявший себе за герб белую спираль на голубом фоне, символизирующую Водоворот. Благодаря Водовороту и тому, что пересечь море с севера на юг было возможно только по Большому каналу, лежащему в землях этого Дома, Роводо и приобрел свое влияние, став одним из богатейших во всей Чаше. Более того, влияние Дома Роводо оказалось таким, что именно в их столице – Тройном городе, раскинувшемся на берегах Большого и вливающегося в него с запада Малого каналов, – расположился Совет Великих Домов, который решал важнейшие вопросы Чаши.

Простор моря снова сменился в меру широкой лентой воды, скованной берегами. Поля, луга… Здесь гораздо чаще, чем на берегах Еген, встречались села, одиночные фермы и другие признаки цивилизации. Впрочем, деревьев здесь было так же мало, как и на берегах Еген. Фарри понаблюдал за большим фургоном, который пара волов тянула по дороге, идущей вдоль реки, и устремил взгляд вперед. Туда, где должен быть Тройной город. С грустью он подумал, что Слов так и не увидит его чудеса, о которых они с братом слышали. Что ж… Фарри, пересилив себя, посмотрел на то место, которого столько дней избегал, – туда, где был убит Слов. Капитан Грей Слим нашел себе утешение в мести за своих родных, а ему, Фарри, мстить некому. Брат уже отомщен. Но Фарри дал себе слово, что в память о брате добьется своего. Он вернет себе принадлежащее по праву и… Фарри не знал как, но он увековечит имя Слова. И дяди.

– Я рада, что вы больше не скрываетесь в своей каюте. – За своими мыслями Фарри не заметил леди Лисси. Женщина подошла и взяла его за руку. – Вы представить себе не можете, как я рада!

– Спасибо вам за заботу, леди Лисси. – Фарри почувствовал, что краснеет. Несмотря на то что он обладал этой женщиной всего несколько дней назад, Фарри впервые почувствовал ее близость. А еще – благодарность к ней, отнесшейся к нему с такой добротой.

– Лисси, – улыбнувшись, напомнила она.

– Лисси… – повторил Фарри и улыбнулся. – Спасибо вам, Лисси.

– Я всегда к вашим услугам, Фарри. – Женщина опустила глаза. – И я снова прошу прощения за то, что с вашим братом случилось такое несчастье, когда вы находились на моей яхте.

– Вы в этом не виноваты, ле… Лисси. – Фарри высвободил свою руку и снова посмотрел на то место, где памятной ночью лежал труп убийцы брата. – Вам не за что извиняться.

– И все же… – Леди Лисси облокотилась на борт рядом. – И мое обещание остается в силе. Я помогу вам, чего бы мне это ни стоило.

– С радостью приму вашу помощь. – Фарри искоса посмотрел на ее лицо, и его снова бросило в краску. Та ночь… Он замялся. Парню казалось, что он должен что-то сказать. Но что? Мысли странно перепутались, а слова упрямо отказывались слетать с языка.

– Смотрите! – Леди Лисси указала вперед. – Башни Тройного города!

На горизонте Фарри еле разглядел что-то. Больше похоже на тоненькую иголку, чем на строение. Одна, вторая, третья… Три башни, пока еще еле различимые, но, судя по всему, огромные, устремлялись ввысь, словно намеревались проткнуть небо. Тройной город. Жаль, что Слов его уже не увидит…

Дорогу в Вуллир Слов помнил смутно. То ли от постоянной тряски, когда повозка скакала по многочисленным ухабам и выбоинам дороги, то ли по какой-либо другой причине у него разыгралась лихорадка, и большую часть времени Слов провел во сне или в бреду. В сознании остались лишь какие-то фрагменты проплывавшего мимо пейзажа… Какой-то трактир, вид которого вызывал большие сомнения в том, что здесь стоит останавливаться… Ворчание Зивери, когда она оборачивалась для того, чтобы посмотреть, как там ее подопечный, и ее нежные прикосновения, когда девушка вытирала тряпицей пот со лба Слова… Прибытие в Вуллир вообще выпало из его памяти. Вот он помнит, как повозка проезжает через большой, залитый солнцем луг, а вот он уже открыл глаза в затхлой комнатушке, и, судя по увиденному за окном, уже глубокая ночь.

– …Давай ему отвар три раза в день. Если будет лихорадить – ставь холодный компресс, – тихо, почти шепотом, звучал незнакомый мужской голос. – Парень он молодой, выкарабкается. Если что – ты знаешь, где меня найти.

– Спасибо, – слова Зивери сопроводило тихое позвякивание, – за ваши труды.

Слов повернул голову как раз вовремя, чтобы увидеть, как невысокий, сгорбленный и оттого кажущийся еще ниже человечек покидает комнату. Зивери захлопнула за ним дверь, сколоченную из грубых досок, и повернулась к Слову.

– Очнулся? – Она привалилась к двери и сложила руки на груди. – Как себя чувствуешь?

– Хоро… – Слов закашлялся. Такое чувство, что горло превратилось в шершавый раскаленный солнцем камень. Зивери поморщилась, но быстро налила воды в щербатую глиняную кружку и помогла Слову ее выпить. – Хорошо, – наконец выговорил Слов, откидываясь на тюфяк. По правде, чувствовал он себя слабым, точно новорожденный котенок. Слов пошевелил руками, ногами – тело слушалось, но он сомневался, что сможет удержать даже тарелку.

– Хорошо, да? – Зивери села на край кровати, отчего та стала еще уже, и ноги Слова оказались зажаты между телом девушки и обшарпанной стеной. – Знаешь, во сколько мне обошелся врач?

Слов чуть заметно покачал головой.

– Не важно, – вздохнула Зивери. – Но лучше бы тебе поскорее вернуть свое наследство. Надолго нам оставшихся денег не хватит.

– Спасибо. – Слов проникся благодарностью к этой девушке, которая спасла его и не бросила больного. – Спасибо тебе…

– Не за что. – Зивери пожала плечами, а потом ухмыльнулась: – Надеюсь, все эти заботы принесут мне кое-что повесомее, чем «спасибо».

Деньги? Слов испытал такое чувство… Тень обиды, разочарования… Но именно тень чувства. Какой-то еле заметный его привкус. Неужели Зивери с ним только ради денег? «А ради чего еще? – осведомился внутренний голос. – Думаешь, что кто-то в этих краях, где, похоже, большинство готово предать кого угодно, спас бы тебя без всякой для себя выгоды? Просто из человеколюбия?» Слова, произносимые внутренним голосом, сочились сарказмом.

– Если для тебя все дело в деньгах… – В голосе Слова ясно прозвучала обида.

– Нет, я рисковала попасть в лапы стражников Розбира, украла повозку, заботилась о тебе, пока ты лежал в беспамятстве, потратила большую часть денег от продажи кинжала на врача, потому что собираюсь выйти за тебя замуж. – Слова Зивери прозвучали настолько язвительно, что Слов поперхнулся. – А вообще-то ты симпатичный… – Девушка смерила лежащего парня взглядом и хихикнула. – Тебе, случайно, не нужна леди Дормайл, милорд?

Слов ошарашенно смотрел на нее. Леди Дормайл? Она, конечно, недурна собой, но… Или она шутит? Выражение его лица, видимо, было еще то – Зивери расхохоталась так, что чуть не свалилась на пол. Из глаз ее потекли слезы.

– Нет, я не могу! – простонала Зивери. – Слушай… Ты что, подумал, будто я действительно… предлагаю тебе жениться на мне?

Слов глубоко вздохнул, и смех девушки зазвенел с новой силой. Чуть успокоившись, она протянула руку и погладила Слова по голове, приведя его в еще большее недоумение.

– Бедненький! Ты же шуток не понимаешь! Слов, ты парень действительно симпатичный, но… В общем, насчет леди Дормайл я просто пошутила. Не беспокойся.

Слов решил не ломать себе голову над словами Зивери. Кто ее поймет… То ли она шутит, то ли говорит серьезно… Еще и о таких вещах! Лучше уж не пытаться ее понять. Внезапно он остро почувствовал необходимость подняться с кровати, чтобы удовлетворить кое-какие естественные потребности.

– Зивери… Мне… – Он задумался, как бы попросить девушку покинуть на время комнату. – Мне надо… Может, ты выйдешь…

– Выйти? – Девушка нахмурилась, но тут же лицо ее прояснилось. – А, тебе по нужде надо? А встать-то сам сможешь?

Слов скривился от такой прямоты. Пусть он и вырос в лесу, где мало внимания уделяли условностям, но какие-то границы приличий должны быть!

– Смогу. – Он попытался подняться. С трудом удалось сесть на кровати. Комната опасно накренилась, словно стремясь улететь, но Слов удержался, привалившись к стене.

– Да, слабоват ты еще, – прокомментировала Зивери, сложив руки на груди, наблюдая за парнем.

Теперь ноги. Слов скрипнул зубами. Одна нога свесилась с кровати. Он почувствовал босой ступней пол, который не мешало бы хорошенько подмести. Вторая нога. Слов замер, переводя дух. Сердце билось в груди так, будто он только что остановился после долгого бега.

– Ты уверен, что тебе не нужна помощь? – Девушка подалась вперед, словно собираясь немедленно подхватить Слова.

– Нет! – почти выкрикнул Слов, вскинув руку. При этом его так шатнуло, что он чуть снова не повалился на кровать. – Может, ты выйдешь?

– Думаешь, мне доставит удовольствие наблюдать за твоими… м-м-м… делами? – Зивери хмыкнула, но развернулась и направилась к двери. Взявшись за ручку, она обернулась и посмотрела на Слова, который так и продолжал сидеть, собираясь с силами. – Если думаешь, что я что-то там у тебя не видела… Кстати, за то, что мне пришлось мыть тебя, пока ты лежал без сознания, я возьму с тебя отдельно. И по самому большому счету.

Слов выпучил глаза, беззвучно открывая и закрывая рот. Она мыла его? Всего??? Это же… Ощущение было такое, словно кто-то ударил парня по голове увесистой дубиной, напрочь вышибив способность соображать. Зивери видела его голым и прямо заявляет об этом?!!

– Ведро в углу. Если перевернешь – будешь вытирать сам, сможешь ты стоять на ногах или нет. Пойду посмотрю, что можно раздобыть поесть. – Она захлопнула дверь, оставив Слова сидеть как сидел.

В конце концов, когда способность ясно мыслить вернулась к нему, Слов мотнул головой, тут же пожалев об этом – от резкого движения он чуть не упал. Снова решил, что лучше не задумываться всерьез над словами Зивери. Ну, видела она его голым… Щеки снова вспыхнули при этой мысли. Стоп! Все равно уже ничего не изменишь. Лучше сосредоточиться на том, чтобы встать, наконец, с этой проклятой кровати! Собрав все силы, Слов кое-как сумел встать, но тут же привалился к стене, чтобы не упасть. Так, держась за стену, он потихоньку поковылял к ведру.

Когда Зивери вернулась, Слов уже снова лежал в постели. Короткая прогулка по комнате отняла слишком много сил. Слову было жутко обидно, что он, всегда крепкий, здоровый и сильный, вдруг оказался практически беспомощным. Не улучшило его настроение и то, что Зивери принесла большую миску бульона. Есть, конечно, хотелось, но девушка быстро и жестко пресекла попытки Слова взять ложку, подавила в зародыше наметившийся было бунт и накормила раненого парня собственноручно, как маленького ребенка. Впрочем, судя по недовольному ворчанию, Зивери тоже не испытывала большого удовольствия от этой процедуры.

– Надо разыскать леди Дорну. – Слов разъяренно зыркнул на Зивери, отставлявшую в сторону опустевшую миску, но взял себя в руки. Надо думать о деле!

– Лежи уж! – Зивери фыркнула и уперла руки в бока. – Ты, пока не встанешь на ноги, точно никого искать не будешь!

– Зивери, – Слов постарался, чтобы его голос звучал мягче, – ты не понимаешь…

– Я понимаю, что если ты окочуришься, то денег мне не видать! Посмотри на себя! Ты же до горшка еле дошел, а на большее и не способен.

– Зивери! – Терпение Слова было готово рухнуть, похоронив под собой благодарность к девушке, которая, по большому счету, спасла ему жизнь.

– Доктор сказал, что тебе лежать в постели еще самое малое неделю…

– У меня нет недели! – Слов приподнялся на локтях и яростно уставился в глаза девушки. – Ты не имеешь права…

– Хорошо. – Зивери отступила на шаг и улыбнулась. Нехорошо так улыбнулась. – Давай тогда сделаем так. Или ты слушаешь меня и лежишь в постели, пока не сможешь самостоятельно хотя бы спуститься с лестницы, не переломав себе при этом ноги, или…

– Или что? Привяжешь меня?

– Зачем? – Улыбка девушки стала еще шире. – Или мы с тобой расходимся в разные стороны. Сделаем вид, что я тебя не спасала вовсе. Я заберу остаток денег, твой меч, как забрала бы их, не останься ты в живых…

По мере того как Зивери говорила, глаза Слова все больше и больше расширялись. Неужели она действительно сможет так поступить? Очистит его карманы и бросит здесь, без гроша и даже без меча?

– Ты не сможешь!.. – выкрикнул он.

– Не смогу? – Зивери наставила на Слова палец. – А зачем мне тратить свое время? Если в твоей голове настолько мало мозгов, что ты, едва очнувшись от лихорадки и с дырой в спине, хочешь куда-то бежать… Думаю, если ты действительно такой осел, то твоя затея не осуществится в любом случае. Чего ради тогда мне ждать? Все равно большего, чем стоит твой меч, не получу.

В ярости Слов дернулся, но от резкого движения спину снова прострелила боль. Он замер, полусидя на своей кровати, будто не зная, как поступить дальше, чтобы боль прекратилась. В конце концов Слов снова рухнул на свою жесткую подушку.

– И чего я с ним вожусь? – Зивери покачала головой. – Может, действительно… – Голос ее стал громче. – Ладно, сейчас принесу тебе отвар, который прописал доктор.

Подхватив пустую миску, девушка грохнула за собой дверью, снова оставив Слова в одиночестве. Парень перепугался, что Зивери в самом деле решила его бросить. На мгновение все внутри дрогнуло… Но на глаза Слову попался его меч. Пояс с ножнами небрежно висел на спинке кривого стула. Нет, она бы не ушла, оставив меч здесь! Уж Зивери бы точно прихватила его с собой! Из груди Слова вырвался вздох облегчения. Она не могла бросить его беспомощного!

– Пей! – Зивери вернулась быстро. Едва закрыв дверь, девушка протянула своему подопечному щербатую глиняную кружку. Жидкость в ней выглядела совсем не аппетитно, а сквозь острый запах пробивались нотки пива, от которого, судя по всему, кружку не удосужились вымыть, давая ее девушке. – Я попробовала – гадость страшная. Но выпить тебе это придется.

Слов скривился, но поднес кружку ко рту. От резкой горечи язык скрутило так, что, казалось, он сейчас завяжется в узел. Первый глоток вознамерился вернуться тем же путем, каким попал в желудок Слова. Парень дернулся, но Зивери придержала кружку.

– Пей, пей! Я же говорила, что гадость!

Неимоверным усилием Слов заставил организм принять содержимое кружки, казавшейся бездонной. Когда та наконец опустела, парню показалось, что комната перед глазами чуть закачалась, а голос Зивери начал будто удаляться.

– Вот так… – На этот раз голос девушки звучал удовлетворенно. – И эту гадость ты будешь пить три раза в день. А насчет этой твоей леди Дорны – не волнуйся. Пока ты тут валяешься, я постараюсь что-нибудь разузнать о ней.

Была тому причиной забота Зивери или то, что на здоровье Слов никогда не жаловался, но уже на четвертый день лечения парень чувствовал себя вполне сносно. Резких движений, конечно, он еще делать не мог, опасаясь, что рана раскроется, однако к вечеру четвертого дня Слов даже смог выйти в общий зал таверны, где они с Зивери остановились. Все это время Зивери старательно пичкала Слова горьким отваром, бульоном и всем тем, что, похоже, полагается больным.

Что касается дел… Слов напоминал о леди Дорне по десять раз на день, но Зивери старательно уходила от этой темы. Вплоть до того, что, когда Слов очередной раз потребовал ответа, ему было приказано заткнуться и пить свой отвар. Впрочем, то, что считала нужным, девушка рассказывала Слову. Вот и в тот день, когда они со Словом сидели в общем зале, Зивери сама начала разговор:

– В Вуллире есть две леди Дорны.

Слов, поедавший кролика, который был не особо хорошо приготовлен, но после надоевшего бульона казался настоящим лакомством, застыл, не донеся вилку до рта.

– Две? – тупо повторил он.

– Две, – подтвердила Зивери, кивнув для верности. – Леди Дорна Бориген и леди Дорна Марагон.

Слов вспомнил наконец о кролике, но, посмотрев на него, аккуратно положил вилку обратно в тарелку.

– Насколько я помню из того письма, которое у тебя с собой, леди Дорна, которую мы ищем, знала твоих родителей. Так? – Дождавшись кивка, Зивери еще чуть помолчала и продолжала: – Леди Дорне из Дома Бориген вчера исполнилось тридцать семь лет. Значит, когда погибли твои родители, – девушка не обратила внимания, как собеседник поморщился при ее словах о смерти близких, столь вольно произнесенных, – ей было двадцать один – двадцать два года. Леди Дорна из Дома Марагон гораздо старше. Ей уже больше шестидесяти лет, и, насколько я узнала, последнюю неделю она греет свои старые кости на солнышке где-то в загородном имении. Какая из них тебе нужна?

– Две… – Слов уставился в тарелку с таким видом, будто ожидал услышать ответ от жареных останков кролика. – В письме Горела Сама говорилось… – Он снова задумался, припоминая, что же говорилось в письме. – Да! Горел Сам писал, что леди Дорна знала моего отца и… и была подругой моей матери.

– Знать твоего отца могли они обе. – Зивери тоже задумалась. Она схватила за рукав пробегавшую мимо девушку-официантку. – Принеси-ка мне вина. – По столу зазвенели несколько медяков, и, как только официантка, прихватив монеты, исчезла, Зивери продолжала: – Но если ты говоришь, что они были подругами… Думаю, что нам нужна леди Дорна Бориген.

– Почему? – спросил Слов.

– По возрасту она больше подходит в подруги твоей матери. Хотя… – Зивери пожала плечами. – В любом случае леди Дорну Марагон придется разыскивать где-то за городом, а леди Дорна Бориген сейчас в Вуллире.

Снова появилась официантка и, оставив на столе оловянный стакан с вином, умчалась дальше по своим делам. Зивери пригубила вино, скривилась, но снова отпила из стакана.

– Значит, сначала посетим ту леди Дорну, которая в городе, – согласился Слов.

Слову пришлось еще три дня просидеть в таверне, вливая в себя ту горькую жижу, которую по предписанию доктора приносила ему Зивери, пока девушка не согласилась, что больной достаточно окреп для того, чтобы выйти на улицу. Первый с момента выздоровления выход из таверны утомил Слова настолько, что он внутренне согласился с правотой своей спасительницы, не разрешившей ему выйти на улицу раньше. Они с Зивери всего лишь обошли квартал, однако по возвращении Слов чувствовал себя так, будто целый день провел на ногах.

Часть города, в которой находилась их таверна, явно была не из лучших. Слов ожидал увидеть что-то вроде того, что он запомнил в Этвуде. Отчасти, конечно, окружающее походило на столицу Дома Вудакс, но только что касается толп на улицах. Здесь так же, как и там, было многолюдно. Но вид домов и одежда прохожих скорее напоминали ту часть города, куда они с братом забрели, разыскивая мэтра Совина. Дома здесь были одноэтажные, а большинство из них вообще сложно было назвать домами. В памяти Слова всплыло слово «халупы». Все здесь было обшарпанным, несвежим… Стены многих построек щеголяли, словно синяками, разнотонными, а то и разноцветными пятнами, где рачительные хозяева подправляли облупившуюся краску. У менее рачительных хозяев на месте облупившейся краски или осыпавшейся штукатурки на стенах просто зияли дыры. Улицы здесь когда-то были вымощены брусчаткой, от которой сейчас остались лишь небольшие островки. Измазанные в пыли дети играли прямо на улицах, среди толп прохожих. А сами жители этой части города выглядели немногим лучше всего окружающего – такими же облупленными и ободранными, как и стены местных домов. Ловя их взгляды, у одних – словно опустошенные и разочарованные, а у других – хитрые и цепкие, Слов порадовался, что рядом с ним есть хотя бы Зивери, хотя он предпочел бы брата с мечом. Вот, например, тот здоровяк-оборванец, который проводил взглядом Зивери и ковыляющего за ней Слова, явно не прочь поживиться содержимым их карманов.

– Ты не могла остановиться в другой части города? – спросил девушку Слов, когда они вернулись в таверну.

– Если бы у тебя в карманах было побольше монет и если бы большая часть денег, вырученных за тот кинжал, не ушла на доктора… – Зивери пожала плечами. – А что тебе не нравится? Здесь относительно спокойно, а главное – никто не задает лишних вопросов. Или ты хотел бы объяснять страже, как получил тот кинжал в спину?

– Но это же на меня напали, а не я кого-то проткнул! – возразил Слов.

– Знаешь, Слов, – Зивери вздохнула, словно оттого, что устала объяснять ребенку очевидные вещи, – за всю свою жизнь я поняла, что со стражей лучше вообще не иметь никакого дела. Даже если ты ни в чем не виновен.

– Я всегда жил честно… – набычился Слов, но Зивери его перебила: