Текст книги "Майорат на двоих"

Автор книги: Алексей Замковой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Алексей Владимирович Замковой
Майорат на двоих

Багровые отсветы озаряли ночное небо, словно солнце, хотя до восхода оставалось еще не менее трех часов, уже изготовилось показать край из-за далеких гор. Рев пламени погребальным гулом разносился в холодном ночном воздухе, и, аккомпанируя ему, будто звон струн на хмельной пирушке, лязгала добрая сталь.

Высокий, статный мужчина выпрямился на отдаленном холме и посмотрел на запад, где, вопреки всем законам природы, занимался этот неестественный рассвет. Свет пожара на таком расстоянии не рассеивал ночные тени, однако и в темноте случайный наблюдатель, окажись он здесь, не смог бы не отметить гордую осанку этого человека. И несмотря на то что мужчина только что появился из узкого лаза, скрытого зарослями кустарника да огромными валунами, и имел не самый лучший вид – одежда разодрана, лицо и руки покрыты грязью вперемешку с сажей от загодя потушенного факела, а с правой брови тонкой струйкой стекает кровь от неудачной встречи с камнем в темноте, – любой увидел бы в нем благородного человека. Мужчина смотрел, как горит далекий замок, слушал звуки битвы и рев пламени, практически заглушающие вопли раненых и умирающих. Внезапно, будто опомнившись, он заозирался – нет ли кого поблизости? Судя по его настороженности, случайной встречи этой ночью он не желал. Настолько не желал, что убил бы любого, кто оказался поблизости. Либо пал сам, если бы не смог убить. Убедившись, что рядом никого нет, мужчина вновь обратил взгляд в сторону гигантского погребального костра, в который превратился замок и где сейчас сгорали его защитники.

Пламя взвыло, еще выше взметнувшись в небо. Чуть позже донесся грохот падающих камней и восторженный вой сотен глоток, радующихся фейерверку. Мужчина вздрогнул – похоже, обвалилась одна из стен, доселе сдерживавших напор врага. Он напряг глаза, но с такого расстояния не смог разглядеть ничего, кроме полыхающего замка.

Он должен был быть там! Пальцы сами собой сжались на рукояти меча, висевшего на широкой перевязи. Должен! Там гибнут его люди, его брат, единственный, кто еще жив – да жив ли? – из семьи… Новый звук – тихий всхлип за спиной. Рука разжалась, отпуская оружие. Нет, брат не единственный! Мужчина поправил объемистую котомку, примостившуюся у него за спиной рядом с еще двумя длинными мечами, рукояти которых выглядывали из-за плеч. Рука почувствовала, как что-то зашевелилось под тканью. Нет, он не один! Мужчина осторожно, словно легчайшую вазу подземного фарфора, какая стоила столько, что семье среднего достатка хватило бы безбедно прожить всю жизнь, но была так хрупка, что ее легко проткнуть пальцем, снял свою ношу и опустил на землю.

– Сейчас, маленькие… – забормотал он, присаживаясь рядом. Размотав ткань, вгляделся в два маленьких свертка, которые можно было угадать лишь по очертаниям в свете звезд. – Сейчас…

Один из свертков вновь всхлипнул. Младенец заворочался, пытаясь выпростать туго стянутые пеленками ручки и ножки. Второй младенец лежал тихо – лишь глаза, поблескивающие в слабом свете, позволяли понять, что и он не спит.

– Тихо, ребятки! – Мужчина говорил нежно… Пытался говорить нежно. Голос его больше подходил для того, чтобы командовать в битвах или горланить развеселые песни в кабаках, но никак не для сюсюканья с детьми.

Вероятно, младенцы каким-то образом чувствовали, что их плач сейчас может привлечь врагов и оборвать только начавшиеся жизни, а возможно, просто ощутили присутствие родного человека, но даже ворочавшийся сверток, то и дело беспомощно всхлипывавший, послушно затих.

– Молодец! – одобрительно прошептал мужчина.

Он вновь уложил младенцев в котомку. Очень осторожно. Проверил, не пережимает ли ткань хрупкие тельца, не душит ли их, и водрузил груз себе на спину. Снова застыв у края холма, мужчина смотрел на запад, где огонь, радуясь поживе, все ярче занимался над замком, а оружие звенело одновременно и погребальным звоном, и алчным предчувствием крови.

– Когда-нибудь мы вернемся, – шепотом пообещал мужчина то ли себе самому, то ли своей ноше, то ли врагам, уже, несомненно, ворвавшимся в замок. – Вернемся и возьмем свое. Без всяких подачек!

Он еще недолго простоял на холме. Пары минут хватило, чтобы запечатлеть в памяти все происходящее перед глазами. Навсегда запечатлеть.

– Мы вернемся, – вновь пообещал он и, резко развернувшись, быстрым шагом пошел на восток.

– Фарри! Слов! – Хриплый голос едва слышен за стуком деревянных палок.

Двое юношей, достигшие уже того возраста, когда их перестали воспринимать как детей, однако еще не называют мужчинами, размахивали палками, изображая бой на мечах. Высокая трава вокруг них вытоптана, словно здесь промчался табун лошадей, сочащаяся влагой земля превратилась в грязное месиво. Клац-клац – стучат палки.

– Фарри! Слов! – Голос не сдается. – Хватит палками махать!

Юноши похожи друг на друга почти как две капли воды. Придирчивый взгляд, конечно, без заминки отыскал бы в них различия, но никто не усомнился бы, что перед ним братья. Оба среднего роста, черноволосые. У обоих правильное, благородного овала лицо, которое лишь чуть портит немного крупноватый нос. Темные, почти черные глаза одновременно сверкают задором схватки и излучают настороженность, внимательно следя за соперником. Волосы у того, кто справа, чуть длиннее, чем у второго, еще немного – и достанут до плеч. Другой брат стрижен более коротко, зато может похвастаться небольшими усиками над верхней губой и короткой щетиной, тенью окутывающей скулы.

Запыхавшись после урагана ударов, так, впрочем, и не достигших цели, братья чуть отступили друг от друга, но «оружия» не опустили.

– Так, парни. – В голосе, зовущем их, послышалась нотка раздражения. – Если мне придется самому идти к вам…

– Дядя зовет, – тяжело дыша, произнес Слов, не отвлекаясь от плавно движущегося перед ним брата. – Надо ловушки проверить.

– Не раньше, чем я оставлю тебе такую же отметину, как ты мне только что. – На левом боку Фарри наливался большой синяк – след удачной атаки Слова.

– Бьюсь об заклад, что если мы сейчас же не откликнемся, – усмехнулся Слов, – то наши ребра украсит не одна такая отметина.

– Ты же не думаешь, что я позволю, чтобы у тебя было одним синяком меньше? – Фарри прыгнул к брату, занося палку.

Слов чуть отклонился в сторону, поднимая свое оружие. Клац-клац-клац – снова защелкало дерево о дерево. Длинный рубящий удар сверху вниз, которым атаковал Фарри, неожиданно сменился режущим – наискосок слева направо. Слов еле успел перестроиться, и его палка встретила палку брата всего в ладони от груди. Приземлившись, Фарри чуть присел и, будто освобожденная пружина, оттолкнулся ногами, всем весом наваливаясь на Слова. Тот, ожидая чего-то подобного, снова отступил, уйдя от толчка, и, развернувшись, оказался за спиной брата. Пинок под зад был не очень сильным, но, по инерции своего движения, Фарри покатился по земле.

– Милорд, вы смертельно ранены! – Слов отсалютовал палкой Фарри, который копошился в грязи, пытаясь встать, и захохотал: – Прямо в задницу!

– А вот я кому-то сейчас сам по заднице надаю! – Не дозвавшись братьев, дядя решил сам прийти к ним.

Смех мгновенно стих, будто его и не было вовсе. Слов и поднявшийся наконец-то с земли Фарри вытянулись перед дядей. Выражение лиц братьев было настолько невинным, что любой, кто не знал их, тут же усомнился бы, что они вообще могли в чем-то проштрафиться. Просто ангелы! Однако старый Алмостер Бровин отлично знал племянников. Знал он и это выражение, довольно часто посещающее лица Слова и Фарри. Особенно часто – Фарри.

Алмостер Бровин пребывал уже в том почтенном возрасте, когда большинство мужчин уходят на покой и коротают дни за кружкой пива, предаваясь воспоминаниям о минувших временах и обсуждению нынешних. Но это все не о нем. Старик напоминал корень дуба – чем старше становился, тем, казалось, выглядел крепче и жилистей. То же касалось и его характера. Если тело иногда уже подводило Алмостера Бровина – в чем он, следует сказать, отказывался признаваться даже себе самому, – то нрав его с каждым прожитым днем становился все жестче. И в этом не раз приходилось убеждаться братьям, когда следовало наказание за проступки и шалости, свойственные их возрасту.

Ни отца, ни матери Фарри и Слов не знали. Сколько себя помнили, единственным их родственником был Алмостер Бровин. Их дядя. Впрочем, они даже не знали, с чьей стороны он им родственник. Со стороны отца или матери? Алмостер Бровин никогда не говорил о прошлом их семьи. Любой другой счел бы это странным, но не братья, ведь так было всегда. Конечно, временами их снедало любопытство, но после первого же вопроса Алмостер Бровин всегда находил какое-либо «полезное занятие», которое напрочь отбивало желание интересоваться родословной. Постепенно так и повелось. Двое братьев вместе с дядей жили в самой глуши, почти рядом со Стеной земель Дома Вудакс. Промышляли охотой, рыбной ловлей. Время от времени спускались по реке в небольшую деревеньку, которая даже не имела названия, чтобы обменять добытые шкуры на вещи, необходимые в хозяйстве. И не задавали неугодных дяде вопросов.

– Фарри, это что за представление? – Старик упер руки в бока и насупленно глянул на одного из братьев.

– Мы просто тренировались, дядя. – Фарри безуспешно пытался счистить грязь с одежды. – Ты же сам говорил…

– Я знаю, что говорил! Что это был за прыжок?

– Ну-у-у… – протянул Фарри, оставив наконец одежду в покое. – Я думал…

– Ты думал тем местом, по которому получил пинок от брата, – перебил дядя. – И скажи спасибо, что это был только пинок, а не кинжал под ребра.

Он укоризненно покачал головой, глядя то на одного парня, то на другого. Братья стояли перед ним, всем своим видом выражая раскаяние. Немного портило картину только то, что Фарри потирал ушибленный сапогом Слова зад.

– Ладно, на охоту пора, – махнул рукой Алмостер Бровин. – Если через минуту вы не будете стоять передо мной, готовые идти в лес…

Последние слова были обращены в пустоту. Фарри и Слов будто испарились, исчезнув за углом дома. Алмостер Бровин нахмурился.

– Тренировались они… – буркнул он и глянул на стоявшее уже высоко солнце. – Вечером потренируетесь.

Лес был настолько густым, что пройти по нему хоть сотню шагов казалось подвигом. Деревья росли густо – толстые стволы стояли почти вплотную друг к другу, оставляя только небольшие просветы, в которые разве что лиса и протиснется. Там же, где расстояние между деревьями позволяло пройти и человеку, царствовали густой кустарник, заросли высоких трав и конечно же вездесущий бурелом, которого кое-где было навалено чуть ли не на высоту человеческого роста.

Этот лес протянулся, как говорил Алмостер Бровин, больше чем на сотню верст с севера на юг, до самого Большого озера, на острове посреди которого расположилась столица Дома Вудакс, и еще больше – с запада на восток. Вечный лес – вот как его называют. Дядя рассказывал братьям, что именно этот лес и есть основа всего богатства Дома Вудакс. Он действительно был вечным. Нигде в землях Чаши растительность не была такой стойкой и не разрасталась столь быстро. Может, причиной тому было огромное количество болот и озер, из-за которых Дом Вудакс называли еще Озерным Домом, а может, было в этих местах нечто другое, особенное. Посаженное здесь дерево уже через год достигало таких размеров, как в других землях, по словам Алмостера Бровина, за десять лет. Хотя, по его же словам, деревья здесь росли самые обычные – как и везде. В итоге, когда практически все леса в Чаше оказались вырублены и превращены в поля, Дом Вудакс стал главным поставщиком древесины в Чаше. Как Дом Хорра – главным поставщиком железа, а Дом Кавер – товаров подземного народа.

– Слов, опиши Дом Хорра. – Алмостер Бровин всегда утверждал, что не стоит зря тратить ни секунды времени. Поэтому, пока они шли, дядя изводил братьев бесконечными вопросами.

– Дом Хорра находится южнее моря. На востоке граничит с Домом Варрайд, а на западе – с Домом Добфин. Столица Дома – Хоррхолл. Герб – на темно-синем поле три семиугольных золотых звезды. – Слов говорил легко и непринужденно, словно повторял не скучнейшие и никому не нужные, по мнению Фарри, сведения, а, напротив, рассказывал о чем-то приятном. – Основа богатства Дома Хорра – руда с Железных холмов. На землях дома находится три четверти всего запаса железной руды Чаши…

– Дядь, ну зачем нам это надо? – Фарри больше не мог слушать. Почему-то, стоило зайти речи о подобных вещах, как его сразу же неудержимо клонило в сон.

– Затем, что надо быть образованными людьми, – спокойно ответил Алмостер Бровин. – Вот представь себе – встретишь ты кого-то из членов Дома и, не разбираясь в цветах, неправильно назовешь его Дом…

– Кого в этой глуши встретишь? Сюда даже Искатели почти не забираются! – взвыл Фарри. – Чего это какая-нибудь благородная шишка будет шляться по болотам?!

– …Если тебе повезет, – не слушая племянника, продолжал Алмостер Бровин, – и этой благородной шишкой окажется кто-то, например, из Гирайя, то он даже не обратит на твою ошибку внимания. Если, конечно, ты не перепутаешь его Дом с Бовкросами. Тогда он попросту выпустит тебе кишки, не хуже, чем какой-нибудь Вулхов. А почему?

– Потому что Дом Гирайя враждует с Домом Бовкрос из-за Северной реки, – ответил за Фарри Слов.

– Перепутай их… – проворчал Фарри. – Ясно же – если одет в белое, то Гирайя. Если в фиолетовое – Бовкрос.

– Вот, кое-что все же знаешь. – наставительно произнес дядя. – А говоришь – незачем.

Возвращались домой уже в сумерках. Настроение у дяди значительно улучшилось после того, как оказалось, что большая часть ловушек сработала и принесла им неплохую добычу. Семь великолепных водяных крыс и три бобра пополнят своими шкурами уже накопившийся запас, который Алмостер Бровин обменяет на припасы в следующий поход в деревню. В одну из ям попался кабан, который обещал превратиться в отличный ужин и вяленое мясо про запас. Вдобавок две сети, расставленные в небольшом озере, которые Алмостер Бровин проверил на обратном пути, оказались полны рыбы. В общем, настроение охотников поднялось настолько же, насколько тяжесть добычи оттягивала им руки. Правда, радость Фарри и Слова немного омрачало то, что именно им пришлось тащить кабанью тушу, но это была привычная работа.

По возвращении домой Алмостер Бровин не дал братьям ни минуты отдыха. Едва они остановились перед небольшим бревенчатым домом, служившим им жильем, дядя тут же принялся раздавать указания.

– Фарри, займись коптильней. – Положив на стоящий во дворе стол тушки крыс и бобров, Алмостер Бровин потянулся, расправляя плечи, и подошел к кабану, которого ребята с облегчением бросили на землю. – Слов, поможешь мне снять с хряка шкуру.

Работа закипела. Пока Фарри разжигал огонь под коптильней, его брат и дядя быстро расправились с кабаном, разделив мясо на то, что пойдет на ужин сегодня, и то, которое займет свое место в коптильне. Слов при этом перемазался в крови так, что Фарри заржал, лишь увидев его.

– Раз у тебя такое хорошее настроение, – тут же отреагировал Алмостер Бровин, – значит, тебя не особо огорчит и чистка рыбы.

Смех тут же прекратился. Зато на губах Слова заиграла улыбка. Тяжко вздохнув, Фарри направился к корзине, полной рыбы.

Когда работа была закончена, стояла уже поздняя ночь. Желудки братьев громко урчали, требуя жареного мяса, аромат которого уже давно распространился по двору. Но дядя не подпускал их к очагу, зорко следя, чтобы никто «случайно» не забыл что-то сделать. Только когда почищенная рыба и свинина заняли свое место на коптильне, а шкурки бобров и крыс были вычищены и растянуты на рамах, Алмостер Бровин объявил, что пришло время ужинать. Возражений конечно же не последовало. Фарри и Слов, не теряя ни секунды, направились вслед за дядей, несущим миску с мясом и закипевший чайник, в дом.

Что может быть лучше ужина, особенно если этот ужин уже довольно поздний, и после насыщенного работой дня? Примерно такие мысли витали в головах братьев, устроившихся у пылающего камина с тарелками и кружками. Слов за обе щеки уписывал горячую свинину, закусывая ее испеченным утром хлебом и запивая обжигающим чаем. Фарри не отставал от него. Да и сам Алмостер Бровин всем своим видом излучал удовлетворение.

– Дядя, можно мы завтра потренируемся с настоящими мечами? – Фарри указал кружкой на два длинных меча, висевшие над камином. – А то с палками этими…

– Палками вы по крайней мере не настрогаете друг друга ломтиками. – Эту тему братья поднимали уже не в первый раз, но ответ Алмостера Бровина был всегда одинаков. – Боевое оружие предназначено для боевой схватки, а не для развлечения мальчишек.

– Хоть бы опробовать… – вздохнул Фарри.

Дядя никогда не разрешал им прикасаться к этим мечам. Даже чистил их сам. И хоть братьев всегда тянуло к оружию, они с самого детства усвоили, что лучше без разрешения его не трогать. Взбучка, устроенная Алмостером Бровином, когда Фарри и Слов еще не полностью осознали это правило, запомнилась им на долгие годы.

– Опробовать? Вот послушайте. Это еще до вашего рождения было… – Алмостер Бровин удобнее устроился в кресле. Как обычно, после ужина дядя приготовился рассказать одну из историй, которых, похоже, у него было огромное количество, и рассказывал он их братьям с великим удовольствием. Впрочем, Слов и Фарри слушали эти истории с еще большим удовольствием – ведь в этом затерянном на самом краю мира доме, кроме хозяйственных дел, других развлечений они практически не знали. Была разве что парочка книг, но, во-первых, братья эти книги перечитали уже не один десяток раз, а во-вторых, описанное в книгах не могло сравниться с историями Алмостера Бровина. – Слов, принеси-ка мне пивка.

Парень спешно метнулся к бочонку и исполнил просьбу дяди. Но тот не спешил приступать к рассказу, наслаждаясь вниманием братьев и нетерпеливым выражением их лиц. Продолжил Алмостер Бровин только после того, как сделал пару больших глотков из поданной кружки. Пил он с таким выражением лица, словно это было крайне для него неприятно. Опустошив кружку лишь наполовину, Алмостер Бровин отставил ее в сторону.

– Пойло для скота… Но ничего лучшего… – пробормотал он и осекся, будто только сейчас заметив братьев. – Еще до того, как я пришел в эти места, случилось мне поучаствовать в одной войне. Помнится, я тогда был в лагере Боккенов – мелкого Дома, принадлежащего в ту пору Дому Вулхов. С кем же мы тогда воевали?.. – Алмостер Бровин на мгновение задумался, сделал еще глоток пива. – Точно! Жеданы тогда подумывали переметнуться к Варрайдам, а Вулховы, чтоб выбить у них из головы подобные мысли, отправили на Жеданов пару своих вассалов. Боккенов, Тагиров и, по-моему, Скахедов. Жеданы тогда сильно пожалели, хе-хе, что не успели принести клятву Варрайдам, и те прямо не смогли их поддержать. Но Варрайды тоже отправили какой-то захудалый Дом на помощь Жеданам. Естественно, сделав при том вид, что ничего об этом не знают.

– Так что там случилось? – Фарри быстро надоели разговоры о политике. Кто кого поддержал, кто против кого выступил… Ведь гораздо интереснее слушать рассказ о битве, а не о политических финтах Домов!

Алмостер Бровин вздохнул и снова ненадолго замолчал, делая вид, что пиво интересует его гораздо больше, чем нетерпеливые взгляды племянников. Фарри и Слов ожидали продолжения молча – все равно дядя продолжит рассказ только тогда, когда сам сочтет нужным. В том, что продолжение будет, они не сомневались. Наконец, когда кружка опустела и Алмостер Бровин решил, что довольно уже мучить племянников, он снова принялся рассказывать:

– В общем, был у нас в лагере один паренек. Обычный ополченец – ничего особенного. Но, как все новобранцы, только надевшие форму, считал себя великим воякой, чуть ли не гвардейцем Великого Дома. Ходил он в новенькой форме по лагерю, гордый, как петух. Меч напоказ выставлял, хотя сам же о него спотыкался время от времени…

Дядя резко оборвал рассказ и уставился в окно. Слов раскрыл рот, желая что-то спросить, но не успел. Дверь сотряс мощный удар снаружи. Засов выдержал, но треск дерева не оставил никаких сомнений, что эта преграда задержит того, кто снаружи, ненадолго.

– Что… – Фарри привстал со своего места, но его слова потонули в грохоте нового удара.

Алмостер Бровин резко, будто распрямившаяся пружина, сорвался с кресла. В один прыжок он оказался возле камина. Слов и Фарри, немного запоздало последовав примеру дяди, тоже уже были на ногах. Алмостер Бровин сорвал мечи с крюков.

– Держи, – бросил он один Слову.

Парень, растерянно оглядывающийся то на дверь, то на дядю, еле успел поймать оружие.

Нового удара засов не выдержал. Дверь распахнулась, грохнув о косяк. Бесшумно, словно тень, в дом скользнула фигура, одетая во все черное. На миг незваный гость замер на пороге, оценивая обстановку в помещении, но и этого хватило, чтобы старик успел прыгнуть ему навстречу. «Почти как я утром!» – отметил Фарри, хватая кочергу – первое, что попалось под руку.

В один миг все преобразилось. Слов замер, пытаясь переварить происходящее. Только что они сидели, отдыхая после длинного дня, слушали рассказ дяди… И вот уже дверь выбита, вместо воспоминаний о былом в комнате звучит ругань, за которую сам Алмостер Бровин хорошенько вымыл бы с мылом рот любому из братьев, вперемешку со свистом и звоном железа. Когда именно началась схватка, Слов сказать не мог. Вот вроде только дядя прыгнул к темной фигуре на пороге, а вот уже там кружится какой-то бешеный танец. Еще и меч – настоящий меч! – так непривычно оттягивает руку…

С диким воплем, скорее для того, чтобы подбодрить себя, а не испугать врага, мимо промчался Фарри, занося над головой кочергу. Только тогда Слов опомнился. Но не успел он закончить первый шаг, как раздался протяжный, исполненный боли стон. Кто?!!

Танец прекратился так же неожиданно, как и начался. Алмостер Бровин стоял спиной к братьям, закрывая все, что творилось перед ним. Фарри только успел добежать до дяди, как тот чуть сместился в сторону. С меча Алмостера Бровина падали на пол алые капли. Человек, одетый во все черное, с которым он сражался, медленно, держась за живот, повалился на бок. Фарри застыл, разглядывая дергающееся у его ног тело. Мгновение – и рядом оказался Слов, наконец-то пришедший в себя.

– Назад! – рыкнул Алмостер Бровин, отталкивая Фарри в сторону. – Не вые…

Короткий протяжный свист, чмокающий удар…

– Дядя! – вскрикнул Слов, бросаясь к старику.

Пюшатнувшись, Алмостер Бровин сделал шаг назад. Еще один… Из его груди торчало древко стрелы – непривычно толстое, на взгляд Слова. Потянуло запахом дыма. Только сейчас Фарри заметил, что на земле снаружи, пока слабо, играют оранжевые отблески. Нос уловил запах дыма.

– Пожар… – прошептал Фарри, неуверенно глядя на дядю.

Новый свист. Срезав клок волос с головы Фарри, пролетела мимо и вонзилась в стену еще одна стрела. Парень от неожиданности присел, непонимающе глядя на еще подрагивающее древко. В чувство его привел громкий треск и резанувший по ушам рык Алмостера Бровина. Фарри отпрыгнул, прижимаясь к стене возле двери. Дядя, выругавшись, отбросил в сторону отломанное древко стрелы. Запах дыма становился все сильнее. Фарри показалось, что он даже заметил язычок пламени, скользнувший сквозь щель в досках, перекрывавших потолок.

– Не зря я их учил… – еле слышно пробормотал Алмостер Бровин, а потом голос его окреп: – В доме оставаться нельзя – сгорим, как крысы.

Фарри глянул на окна и вздохнул. Если бы они были чуть больше! За дверью ведь неизвестный стрелок. И кто знает – может, он не один.

– А если выйдем, нас перестреляют, – на удивление спокойно отозвался Слов, невольно озвучивая мысли брата. Он стоял по другую сторону дверного проема, рядом с дядей, и хмуро пытался что-то рассмотреть в том небольшом куске двора, который открывался с его угла обзора. – Мы не знаем, сколько их там…

– …и кто они вообще, – добавил Фарри, глядя на дядю.

– Не время сейчас. Об этом позаботимся после. – Алмостер Бровин оглядел племянников и потрепал окровавленной рукой Слова по плечу. – Первым выхожу я. Не спорить! Вы двое сразу бежите в лес…

– Нет! – в один голос воскликнули братья.

– Я сказал – не спорить! – прикрикнул на них дядя. – Мне все равно далеко с этой раной не уйти…

Отвлекшись на разговор, Фарри еле заметил, как в дверь влетел новый нападающий. Еле успел выставить перед собой кочергу. Звякнула сталь, врезавшись в железный прут. Еще чуть-чуть… Что было бы, если бы «еще чуть-чуть», Фарри даже думать не хотел.

– Ах ты… – Скривившись от боли, Алмостер Бровин сделал выпад, но напавший на его племянника резко развернулся, и снова сталь зазвенела о сталь.

На этот раз Фарри успел. Как только дядя отвлек от него внимание, парень взмахнул кочергой. От удара по голове фигура в черном пошатнулась. Фарри снова занес свое оружие, но того мига, на который нападающий отвлекся, хватило, чтобы дядя успел проткнуть и этого. Однако этот удар отобрал у него слишком много сил. Схватившись рукой за грудь, в которой торчал обломок стрелы, Алмостер Бровин тяжело осел на пол.

– Под моей кроватью… – прохрипел он из последних сил. – Доска, сразу у стены…

– Какая доска? – опешил Слов.

– Доска… Заберите обязательно… Если выживете… – Голос Алмостера Бровина ослабел настолько, что его слова были еле слышны. На губах его вздулся и лопнул кровавый пузырь. – Заберите… Ваш отец… Наследство…

Последнее слово сменилось громким стоном. Алмостер Бровин затих.

– Дядя? – Слов присел рядом с ним на корточки. – Дядя?!!

– Что о нашем отце? – вторил ему Фарри.

Но Алмостер Бровин уже не слышал. Из уголка его рта сбежала струйка крови. Ярко-алая, она резанула по глазам парней, выдавливая из них слезы. «Умер?» – беззвучный вопрос возник в этих глазах одновременно. «Умер…» – сами себе ответили глаза. Тело Алмостера Бровина, их дяди, который был единственным родным человеком, которого они знали, лежало неподвижно у их ног. А сверху, над головами, гудел, все набирая силу, пожар.

– Что будем делать? – Слов первым пришел в себя и отвел взгляд от тела дяди.

– Что? – пробормотал Фарри и закашлялся от едкого дыма, постепенно заполнявшего дом. Он глянул вверх. Потолок уже охвачен пламенем. Того и гляди, дом обрушится им на головы.

– Лови! – Слов поднял меч, выпавший из руки Алмостера Бровина, и бросил его брату. – Или ты кочергой драться будешь?

Фарри тряхнул головой, приводя мысли в порядок, и взял упавший у его ног меч. Дядя тренировал их с самого детства. На палках, не позволяя прикасаться к настоящему оружию, но тренировал. Предвидел ли он все, что происходит сейчас? Было ли это просто игрой, как всегда выставлял их тренировки Алмостер Бровин? Меч непривычно оттягивал руку. Непривычно блестел в свете пламени…

– Что за наследство, о котором говорил дядя? – спросил Фарри, задумчиво глядя на меч в своих руках.

– Я знаю не больше твоего, – огрызнулся Слов. – Но знаю точно, что если мы не начнем шевелиться, то…

Он не договорил. И так все понятно. Снаружи поджидает неизвестный стрелок, и благо, если один. Внутри вскоре воцарится огненный ад… Двое парней застыли над телом дяди, не зная, как поступить. Был бы жив дядя – уж он всегда знал, что делать!

– Я посмотрю, что там у дяди под кроватью, – неожиданно уверенно сказал Слов. – Ты пока смотри за дверью. Если что…

– Куда! Там уже, наверное, все в огне! – опешил Фарри. – Дом вот-вот обрушится! Надо…

– Смотри за дверью! – крикнул Слов, не слушая брата, и бросился через всю комнату.

Свистнула еще одна стрела, но выстрел снова оказался неудачным. Выругавшись вслед брату, Фарри обратил все свое внимание на дверной проем. И сделал он это вовремя.

Слов пинком распахнул дверь, ведущую в спальню, и отпрянул от волны жара, хлынувшей ему навстречу. Здесь огонь уже бушевал вовсю. Языки пламени лизали стены, с потолка сыпались искры, а дым практически не давал что-либо разглядеть. Слов замер в нерешительности. «Ваш отец…» – вновь зазвучали в его голове последние слова дяди. Отец. Братья никогда не знали своего отца. Сколько они себя помнили – рядом был только Алмостер Бровин, а тот от любых разговоров о семье всегда уклонялся. «Наследство…» Слов сжал зубы и бросился сквозь огонь к дядиной кровати, еле видневшейся в дыму.

Едва брат скрылся в спальне, еще один убийца перепрыгнул через тела своих товарищей. На этот раз Фарри был наготове. Первое смятение прошло, а гибель дяди вселила в него такую злость, что парень, едва увидев перед собой цель, тут же с криком бросился на врага. Он даже не задумался над тем, почему этот человек ворвался в горящий дом, почему он не дождался, пока обгоревшие остатки дома обвалятся, похоронив под собой всех находящихся внутри. Главное – перед ним один из тех, кто убил его дядю, поджег его дом и походя разрушил всю привычную жизнь.

Длинный выпад, одновременно – уход, чуть ли не перекатом, от ответного удара. Вражеский клинок прошел близко… Слишком близко! Звон стали, когда Фарри рубанул врага, держа клинок параллельно земле. Парень не был мастером меча. Однако, по каким-то своим соображениям, Алмостер Бровин с самого детства обучал их с братом. Палки, конечно, не мечи, но под руководством хорошего учителя натренироваться в фехтовании можно и ими. И они со Словом освоили мастерство. Учились, потому что, кроме всего прочего, это было одним из немногих развлечений, доступных в лесной глуши. И теперь все те синяки, полученные Фарри от брата в тренировочных боях, а также те, которые он сам поставил Слову, оправдали себя.

Удар – удар – блок – удар – блок – блок… Сталь звенела, заглушая гул огня и треск бревен, начавших уже прогорать и подающихся под собственным весом. Глаза незнакомца удивленно расширились – он явно не ожидал встретить такой отпор от парня, только вышедшего из детского возраста. Удар – блок – удар… Убийца оказался слишком опытным противником. Фарри вскрикнул, когда меч незнакомца чуть не отсек ему руку. На предплечье налился кровью длинный порез. Вложив всю свою злость, Фарри сделал выпад, целясь в живот противника. Но тот небрежно отбил клинок парня в сторону. Следующий удар должен прикончить мальчишку…

Слов, задыхаясь в дыму, отодвинул дядину кровать. Доски пола под ней уже разгорались, плюясь искрами и выпуская тонкие усики сизого дыма. Крайняя доска… Слов бросил на пол одеяло, прибивая огонь, и упал на колени. Вот эта доска, но что с ней делать? Обжигая пальцы, он ощупал пол в поисках… В поисках чего? «Наследство…» Доска чуть подалась под пальцами. Слов заметил небольшую, как раз просунуть лезвие ножа, щель между этой доской и стеной. Для меча щель оказалась узковата, но с третьего раза Слов все же сумел поддеть доску и, надавив, отбросить ее в сторону. В нише лежал какой-то сверток. Огонь добрался уже и сюда. Ткань, в которую было завернуто то, что прятал Алмостер Бровин, кое-где тлела. Слов схватил сверток и, на ходу сбивая с него огонь, бросился прочь из спальни. Едва перескочив порог, он увидел, как брат, роняя капли крови с порезанной руки, вскрикнул и выбросил руку с мечом в живот человека в черном.