Текст книги "Забытый Богом парк (СИ)"

Автор книги: Алексей Бойков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Действительно!

– Ну так вот! Она все разговаривает, то да се, да за все дела. Через пять минут она, наконец, ко мне нагнулась, взяла инструмент и как давай наяривать!

– И?

– Я ей говорю вроде, зубы! Осторожнее зубы! Больно! – Грегори кричал на всю кухню. Он очень эмоционально рассказывал.

– А она как будто не слышит, и влево и вправо мотает, я только ее голову перед собой вижу! Она как обезумела!

– Ты бы остановил ее, зачем такое терпеть-то? Непрофессионализм прям, ей богу.

– Вроде бы как неудобно ее отталкивать. Она еще ручищами своими все крепко держит, мертвая хватка прямо!

– Ну и долго ты так вытерпел?

– До самого конца терпел, я же мужик, не могу девушку в неудобную ситуацию поставить. Ну не хотелось намекать на ее некомпетентность в этом вопросе. Ты понимаешь?

– Да, понимаю. В следующий раз пойдешь к моему стоматологу! У меня есть один на примете. Я каждый год к нему хожу, и проверяюсь, и все необходимые процедуры делаю. Не дорого, и безболезненно.

Я пялился на них. Виктории на кухне не было. На серванте стояли большие колонки, играла музыка, что-то монотонное. Володя обернулся.

– Тебе чем ни будь помочь?

– Выпить есть? – Я спросил не думая.

– В холодильнике посмотри. Там вроде коньяк стоит. Стаканы в серванте.

В холодильнике стояла бутылочка "Три солиста на луне". Какое совпадение, как раз хотел попробовать! В серванте взял три граненых стакана. Сел за стол.

При виде трех стаканов они замотали головой.

– Мы не будем пить!

– Это еще почему? Я хотел за знакомство выпить. Скрепить наши судьбы этим прекрасным напитком.

– Мы оба не пьем.

Я почувствовал себя ущербно.

– Сок то хоть выпьете? – Я посмотрел на жидкость в графине.

– Это клюквенный морс.

– Ну, тем лучше! Натуральный морс, небось? Наверно ваши бабушки делают, а?

Они переглянулись, в ответ Владимир замотал головой. Мой настрой не подогревал их разум. Ребята были напряжены, я налил им морса. Открыл коньяк, аромат приятный, но слегка резковат.

Я поднял стакан, – Ну ребята, выпьем за знакомство! Сожалею, что оно прошло в столь неприятной форме, но все же. За вас, друзья! За плодотворное сотрудничество! – Я сам не верил в то, что говорил.

– За все хорошее! – Скромно добавил Владимир.

Коньяк оказался задиристый и крепкий. Проходил внутрь как свежий глоток воздуха в знойную жару. Коньяк хороший. А вот о моих друзьях такое впечатление не составишь. Они странно себя ведут, все на измене, как будто я не коньяк пью, а гранатой жонглирую. У Грегори на левой руке блестели наручные часы.

– Грегори, сколько времени?

– Половина шестого. Что касается погоды, то на улице холодно и идет дождь.

– Спасибо за своевременную сводку! – Я улыбался, они морщились. Посмотрел на Вову. Он моего роста, с явной залысиной на голове. Постарше меня лет на десять, но выглядит вполне свежо и опрятно. Пропорциональные черты лица, толстые губы, томный взгляд. Внешний вид вызывал доверие.

– Это вы вчера помогли мне с теми бандитами? Так эффектно выехали из-за угла! А автоматы у вас что надо, серьезные игрушки. Те ребята, да упокоит господь их души, даже испугаться не успели! Да что там говорить, я до земли то долететь не поспел, а плечо уже насквозь пробито! Вы крутые ребята!

– Да, тебе повезло, что мы вовремя подоспели. – Ответил Грегори.

Они не хотели разговаривать, диалог не как не вязался.

– А где ваша напарница? Та, что с длинными ногами? А как вам видок на ее декольте, а? Ну признавайтесь, небось, руки так и чешутся? – Признаю, говорил я грязно, но оправдаюсь, я просто искал подход к этим людям.

– Виктория скоро приедет, дела решает.

Их кислые лица меня утомили. Я налил себе коньяка, поднял стакан.

– Ребята, за вас!

Осушил стакан. До ужаса приятен аромат напитка!

Наступила пауза. Я посмотрел на свой халат и на белые тапочки на ногах.

– Не подскажите где моя одежда?

– Мы ее сожгли. – Сказал Вова.

– А, типа улики все дела?

– Нет, она была в крови. К тому же вся грязная! Ты же в грязь упал, когда мы подъехали.

– А мой бумажник? Там документы были, и прочее.

– Посмотри в коридоре. Маленькая тумбочка, верхний ящик.

Я посмотрел. Бумажник на месте, документы тоже. Свое любимое оружие не обнаружил. Владимир и Грегори следили за каждым моим шагом. Я улыбался.

– До чего же порой приятно обнаружить свои вещи. Только вот, что мне одеть на тело? Не в халате же ходить?

В ответ они пожали плечами. Не разговорчивые ребята. Услышал шаги в прихожей. Цокот каблуков. На кухню вошла Вика, в руках она несла несколько пакетов и корзинку с продуктами.

– О, ковбой, ты проснулся!? Как раз вовремя. – Она кинула мне в руки пакеты. – Это твоя новая одежда. Там новенький спортивный костюм, джинсы и рубашка. Что касается обуви, то я купила тебе темные мокасины и беговые кроссовки. Теперь ты одет, как с ниточки, родной! – Мой покоренный взгляд пал на ее лик. Губы застыли в удивленной улыбке.

– Что смотришь на меня, как Ленин на буржуазию? Иди, переодевайся, поедем на экскурсию.

– Куда поедем!?

– Грядки копать! Иди, одевайся, я жду тебя.

Твердый тон этой бестии зачаровывал меня. А с какой уверенностью она говорила? Просто космос.

– Я одел спортивный костюм. Как будто по мерке шили, сел идеально! Кроссовки тоже подошли. Сам костюм был неприметный, темного цвета.

Плечо было перебинтовано, рука висела на бинте в согнутом состоянии. Одевая костюм, я почувствовал жгучую боль в области ранения. Неприятно! Зачем она примотала мою руку? Вполне достаточно одного плеча...

В пакете обнаружил новенькие часы известного швейцарского бренда, смотрятся солидно. Меня первый раз одевает женщина! Обычно происходит наоборот. Я вернулся на кухню.

Пока меня не было, она успела пожарить яичницу и нарезать салат для Вовы и Грегори. Затем помыла сковородку и грязные тарелки. Я дышал через раз.

– Если хочешь, кушай салат. В пакете мюсли и молоко. – Она указала своей нежной ручкой на белую корзинку с продуктами.

– Нет, я не голоден.

– Тогда, я думаю, можно ехать. – Она посмотрела в сторону своих друзей, – Ребята, я с Риди поеду на экскурсию по людным местам. Вернемся вечером. Будьте на чеку ребята, ситуация напряженная!

– Как скажешь. – Бодро ответил Вова.

Я посмотрел на нее. Она посмотрела на меня.

– Прошу, проходи! – Я указал рукой в сторону лестницы, пропуская её вперед.

– Как это мило. – Она зашла в лестничный проход, я пошел следом. Она поднималась не спеша. Моя голова оказалась чуть ниже уровня её талии.

Кто сказал, что истинный джентльмен из вежливости пропускает даму вперед? Я уверен, каждый джентльмен – это истинный похотливый самец, стремящийся как можно скорее оценить даму сзади. Я улыбался.

Мы вышли на улицу, я осмотрелся. Меня держали в подвале одного из строящихся домов. Судя по расположению, где-то за пределами города.

Да, точно, новый жилой квартал, двадцати этажные новостройки. Стройку еще полгода назад заморозили. Стоит отметить, что место малолюдное и неприметное. За рокировку пять с плюсом!

Мы сели в крупный внедорожник американского производителя. Вика величественно смотрелась за рулем этого гиганта. Я вспомнил важную деталь.

– Разреши, я сбегаю назад в ваш дом или офис? Не знаю, как вы его называете.

– Что-то забыл?

– Можно и так сказать.

– Метнись бычком! У нас сего много дел.

– Хорошо.

Я тут же вернулся назад. Вова и Грегори разложили игральные карты. Они оглянулись на шум хлопнувшей двери, я увидел дуло пистолета.

– Воу ребята, это я! Меня Вика попросила забрать кое-что!

Вова опустил револьвер. На момент окинуло дежавю. В последнее время на меня слишком часто наставляют оружие! Я прошел к холодильнику, достал "Три солиста на луне". Из серванта вытащил стакан.

– Тебя точно Вика попросила? – Спросил Вова. Смотрели они удивленно.

– Да, сказала, что рану перевязывать будет. Это для обработки раны и все такое. Короче, я сам точно не знаю. Желание женщины закон! Сами понимаете.

– Ну ладно.

Я вернулся в машину. Не буду скрывать, ее удивлению не было предела.

– Зачем ты это взял!? Ты мне нужен трезвый!

– Да этот сорт коньяка, как приятный бальзам. Эликсир психологической разгрузки. Мне же как-то нужно снимать стресс! Столько неприятностей на мою голову свалилось, ты должна понять!

Она ругалась долго. Не стоит дословно передавать все ее острые и колкие замечания. Более того, я с замечаниями, в сущности, согласен! Просто ситуация вынуждает...

– Ладно. Пересаживайся с переднего сидения на заднее кресло. Там окна тонированные. Не стоит забывать, что ты в розыске. И не пролей свой эликсир, алхимик гребаный!

Я пересел.

╛– Так куда мы всё-таки едем? Ты опять говорила метафорами. Я ничего не понял.

– Ты хотел услышать подробности и детали? Сейчас я тебе более подробно все расскажу и покажу. Как твое плечо?

– Рукой двигаю без проблем, но вот само плечо периодически схватывает болью!

– Завтра ранение тебе не помешает?

– Понятия не имею. Да я даже не знаю, что там нужно делать!

– Сейчас узнаешь. – Она завела машину и быстро тронулась с места.

– Пока мы едем, я расскажу тебе о людях, с которыми ты имеешь дело. Первый человека зовут Бом. Его настоящее имя Алексей Травинский. Каких-то десять лет назад, он был бомжом.

– Бомжом!? Ты серьезно?

– Более чем! Сейчас он самый богатый и влиятельный человек в независимой республике. Он занимает должность патриарха нашей республики.

– Меня хочет пристрелить местный Папа Римский? Бывший бомж? Господи, я верно с ума сошел! Наверно все, что я сейчас вижу – это всего лишь параноидально-шизофренические припадки. – Я допил коньяк из стакана, налил еще.

– На счёт твоего психического здоровья я не осведомлена, но вот происходящее вполне реально. Десять лет назад, Бом был нищим. Он долго скитался по городу, собирая пустые бутылки и ржавый метал. В итоге он прибился к местной пастве. Еду давали работу, взамен он получал еду, и очень скромное жалование. Спустя какое-то время он получил мелкий церковный сан диакона и поселился в монастыре. Постепенно, не спеша, он карабкался по церковной иерархии. Путем интриг, заговоров, подстав и прочего блуда, он поднялся до должности Патриарха.

– И какое отношение он имеет ко всем этим передрягам? Он Патриарх, мать его! Святая святых, оплот веры.

– Неужели ты так наивен!? Любой высокий пост – это в первую очередь машина для штампования денег. Прославляя Господа нашего, этот человек получил безграничную власть и огромные ресурсы!

Она на время замолчала, так как перестраивалась на другой ряд. На шоссе движение было плотное, попали в самый час пик.

– Но есть и другие структуры, с которыми он должен считаться. Тут и обстоит вся особенность управленческого процесса в нашей республике. Кто, по-твоему, управляет нашей республикой?

– Ну, в первую очередь глава республики. А его выбирают граждане нашей республики на всенародном голосовании. Парламент еще есть. – Я невольно почесал затылок, – Не смыслю в политическом устройстве.

– Теперь слушай факты. Кого бы ни выбрало всенародное голосование, управлять государством будет точно не народный избранник. Глава нашего государства, а именно Соловьев, является обычной куклой. Он ничего не решает и не в чем не участвует. Он просто говорит заготовленные тексты по радио и телевидению, живет за счет государства, и получает солидную зарплату.

– Кто же тогда управляет? Этот бомж?

╛– С одной стороны управленческого процесса стоит Патриарх, а с другой Человек "N".

– Кто? Человек "N"? Это еще кто?

– Это глава государства. Он у руля уже двенадцать лет.

– Ты меня разводишь? Человек "N"? Это же просто смешно. И что это за прозвище? Его так пацаны с района прозвали или что!?

– Его настоящее имя неизвестно. О нем вообще мало чего известно. Но одно сказать я могу точно, за ним стоит все министерство юстиции, все правоохранительные органы, и прочий государственный аппарат. Судебная власть тоже под его контролем.

– И в чем же тогда состоит власть Патриарха? Он контролирует только свой кафедральный собор и пару монастырей? Как он может вообще что-либо значить?

– Ты недооцениваешь значение религии, это, во-первых. Во вторых, все криминальные круги, бизнес элита и прочие компоненты подчиняются только ему. Он защищает их, они защищают его. Да и вообще, Бом и Человек "N" это две половины одного целого. Они постоянно взаимодействуют и проворачивают определенные дела.

– И как я оказался между ними? Черт возьми, я просто шел домой через этот Забытый Богом парк!

– Я тебе сказала, ты оказался в ненужном месте в ненужное время. Но сейчас я не об этом. Дело в том, что последнее время ситуация изменилась. Бом начал дестабилизировать ситуацию! Он слишком алчный и жадный человек, он хочет занять место Человека "N".

– Прекрасно! Выйдет неплохой сюжет про разборки мафиози.

– Да, если тебя не пристрелят.

Местами эта женщина пессимистична. И почему я называю ее женщиной, ей всего-то лет двадцать пять. Она девушка.

Мы ехали уже двадцать минут. На улице быстро стемнело, я слышал сильное завывание ветра за окном. Пролетела небольшая пауза, я продолжил разговор.

– Каким же образом Бом дестабилизирует ситуацию?

– Распространяет неправильные слухи, недодает денег с общей выручки, ставит под сомнения действия и указания Человека "N". Много аспектов. Но самое главное, он готовит компромат на этого человека. Не могу точно сказать о составляющих этого компромата, но он определенно опасен.

Она снова перестраивалась на другую полосу, мы свернули с шоссе и въехали в город.

– В ближайшие дни планируются крупные перемены!

– Куда же он понесет этот компромат!? Ты сама сказала, все правоохранительные органы подконтрольны Человеку "N"? Вряд ли ему помогут в прокуратуре!

– Я тебе уже сказала, ты недооцениваешь силу религии! Он Патриарх, его слова – это бесспорная истина для многих людей. Представляешь, что будет, если он выступит по телевидению с революционно речью, подкрепив свои слова определенным компрометирующим материалом? Никто его остановить не сможет. В нашей республике большинство телевизионных каналов принадлежат частным лицам. А частные лица подчиняются Бому. Про интернет я вообще молчу, там любая информация разлетается без какого либо контроля. Ты понимаешь, о чем я?

– Да, понимаю. – Коньяк в бутылке беспокойно колыхался, – Ты скажешь, наконец, куда мы едем?

– Сейчас все увидишь.

Мы ехали еще минут двадцать. Я начал узнавать улицы родного города. Меня слегка косило, коньяк давал о себе знать. Полученная информация удивила меня, но не более того. Я всегда знал, что в мире политики все протухло. Осталось узнать, как мне вылезти из этой огромной кучи известного материала.

Мы остановились на одной из парковок. Я посмотрел в окно, увидел знакомые строения, в том числе монастырь.

– Да, именно тут я устанавливал сигнализацию. Про этот монастырь ты говорила? Здесь у Патриарха находится офис?

– Ты очень догадливый мальчик. Именно туда тебе нужно пробраться завтра вечером!

Я присмотрелся. У главных ворот дежурит вооруженная охрана. Стены в высоту около трех метров, на верхушке забора острые железные пики. Смотрится красиво, но перелезть нереально. Освещение яркое, просматривается каждый уголок. Охранную систему ставил сам, посему знаю, мертвых зон нет. Даже сейчас, стоя за десятки метров от забора, мы в прекрасной видимости объективов дорогостоящих камер. Датчики движения по всему внутреннему периметру забора. Тепловые датчики у каждого входа. Сейфовые замки и кодовые механизмы – это отдельная история. Этот монастырь настоящее убежище. Попасть в него незамеченной пташкой просто невозможно.

Посмотрел в прекрасные глаза Вики. Свет фонарного столба падал на нее через лобовое стекло, освещая левую половину лица. Черное платье с закрытым верхом придавало ей строгости. Ее грудь не двигалась, казалось, она вообще не дышит! ...

– У меня пара вопросов: Туда? Как? Ты в своем уме!? Каким немыслимым образом я проберусь на территорию этого строения!? Эти постройки, как мини цитадель!

– Об этом, я хочу спросить тебя. Охранную систему устанавливал ты!

– И я тебе говорю – это невозможно!

– Нет ничего невозможного. Особенно когда дело касается охранной системы.

– Пф! Хах! Нет! Ты ничего не смыслишь в охранных системах!

– Слушай меня. У тебя только один путь! Тебе нужно достать жесткий диск с записью. Жесткий диск находится в сейфе. Сейф находится в часовне. Часовня находится за этими стенами. Твоя невиновность там, – Она показала пальцем на монастырь, – Спрятана за охранной системой, которую установил ты. Если тебе нужна твоя жизнь, ты должен найти способ! Если нет, то я больше не могу тебе помочь!

Говорила она убедительно, осталось выяснить ее мотивы.

– Какой твой интерес в этом предприятии?

– На жестком диске спрятана не только запись из парка. Там много информации, которую Бом скрывает от нужных людей.

– Мрак! Я становлюсь оружием в руках бандитов.

– Называй это как хочешь. Сейчас все просто: Или ты, или тебя. Хочешь свободы? Иди и забери запись!

Я задумался. Попытался вспомнить электрическую карту монастыря. Вспомнил только, как получал деньги за этот заказ! А платили там не плохо.

– Это все, что ты мне хотела показать?

– Да. Предлагаю заехать еще в одно место.

– Куда еще?

– Ты давно стрелял из оружия? Ну кроме того случая в доме, когда ты двух людей Бома завалил.

– Еще раз повторяю, самооборона! Я защищался! Сколько еще раз сказать?

– Не кипятись. Предлагаю съездить на полигон. Сделаешь пару выстрелов, вспомнишь, как это делается. В свете последних событий, тебе точно пойдет на пользу.

– Последний раз я стрелял, когда служил в армии. Это было десять лет назад!

Вика завела машину, поехали быстро. За всю дорогу не проронил ни слова. В пути я боролся со своим мозгом за собственные воспоминания. Появились мысли по поводу монастыря. Настроение подпортилось. Ловил взгляд ее голубых глаз, к чему бы?

Мы приехали в густой лес. Не совсем похоже на полигон, но все же.

Темнотища. За десятки километров тут никого. Остановились. Она осветила небольшую площадку светом фар.

На улице дубак, мой спортивный костюм сводило в ледяной судороге. Я вышел на улицу, посмотрел вдаль. Она открыла багажник, достала штурмовой автомат и пистолет, калибр девять миллиметров.

– С чего начнешь?

– Пистолет.

В огнестрельном оружии есть что-то магическое. Держа его в руках, ты ощущаешь силу и уверенность. В твоих руках чья-то смерть!

Он был заряжен, но не взведен. Я дернул затвор, металл объемно щелкнул. Я прицелился в дерево, оно стояло в двадцати метрах от меня. Разрядил в него всю обойму, ничего сложного.

– Стрелять ты умеешь, ковбой. – Я увидел ее улыбку.

– Я всегда испытывал холодную жадность к оружию. Но одно можно сказать точно – эти кусочки железа до добра не доведут. – Я положил пистолет на капот внедорожника. Взял автомат. Он был с лёгким откидным прикладом, десантный вариант. Дослал патрон в патронник, – прекрасный звук.

Стрелял очередью по три патрона, отдача не сильная, но точность заметно хромает. В воздухе запахло порохом.

– Я хочу тебе признаться!

– Ух, знакомые словосочетания, у меня дежавю... ты не девственница?

– Что!? Нет! В смысле, признаться не в этом! Что ты несёшь!?

– Моя жена мне на свадьбе произнесла такую же фразу.

– И?

– И вот она сказал, что она не девственница.

– О господи! Какой ужас.

– Ну да.

– Так я могу сказать?

– Конечно, валяй!

– В общем – это я прострелила твоё плечо.

–Ты? Правда? Ну и ну! – Я от души посмеялся.

Она стояла в метре от меня. Её руки были сложены на груди. Прямая линия тела остро выражала её стройные ноги и узкую талию.

– Я догадывался. Что-то мне прямо подсказывало, что это твоих рук дело.

– Это было не специально! Когда я начала стрелять, машина ещё не остановилась. Вова сидел за рулем, и так вышло, что он резко затормозил. Меня дернуло влево, в сторону панели. Прицел автомата сместился по инерции, вместе с моим плечом. Приклад сорвался, и пуля полетела в тебя.

– Хорошо, что не сорвался в сторону моей головы.

– Да, тебе повезло. Кроме того, я очень плохо стреляю из автомата.

Я посмотрел на неё. Намёк ясен.

– Подойди ко мне, – Я подал ей руку, чтобы помочь встать на одну позицию со мной. – Держи автомат, – Она взяла его в руки. Он лежал в её маленьких ладонях скромно и небрежно.

Как же круто она сочетается с этим смертоносным оружием. Воистину, она искусство!

Я встал сзади нее. Прижался поплотнее. От неё пахло мятой и апельсином. Я бы съел! Подвел свои руки к автомату. Наши ладони соприкоснулись в области рукоятки и стальной накладки.

– Плотно прижми автомат к плечу... Да, вот так вот... Наведи прицел на середину дерева... Твои руки слишком напряжены, расслабь их... Когда будешь стрелять, задерживай дыхание, и не закрывай глаза... Да, ты должна всегда видеть свою цель в прицеле, а то можно случайно в чьё ни будь плечо попасть... – Прогремела автоматная очередь. Она стреляла как старый вояка: точно, без раздумий.

Я чувствовал, как она дышит. Биение ее сердца ритмично пробивалось сквозь тоненькую кожаную куртку. Не буду врать, я поплыл. Такой интимный момент, что аж колени сводит! Она медленно отвела автомат от плеча, переведя его в вертикальное положение.

Кончик моего носа касался ее волос. Волосы мягкие, прямо как у меня в детстве, такие же приятные и густые. Вика повернула голову вправо, я мог прикоснуться губами к ее уху. Как же я этого хотел.

Пролетел момент, еще один. Она немного развернулась ко мне. Ее губы в трех сантиметрах от моих. Я потянулся к ней. Путь преградил ее указательный палец, он небрежно пал на мои губы, отстраняя меня.

– Полегче, ковбой!

Она тихонько смеялась. Они хитрая, мерзопакостная фурия! А ведь это было так близко...

– На твоих губах сидел комар, я просто хотел его пришлепнуть своей губой.

Вика отошла к машине.

– Я так и подумала. Помоги положить оружие в багажник! Время позднее уже, пора ехать.

– Да уж, детям пора спать.

Завершив сборы, мы успешно выехали на трассу. Она молчала, я молчал. По радио играла музыка. Ох уж эта музыка... один из реперов думает, что он крутой репер и записывает ванильные песни. Потом их крутят по радио, называя это извержение акустического вандализма – талантом. Уши вянут.

– Что по поводу монастыря? – Сказала Вика.

– У меня есть пару идей, но нужно вспомнить чертежи и кое-что уточнить. Займусь этим в вашей коморке. У вас ведь есть интернет?

– У нас есть все.

– Вот и славно.

Пауза.

– Где мой кортик? Ты помнишь про него? Он был со мной, когда ты мое плечо продырявила.

– Да, кортик у меня. Он даже успел спасти мне жизнь.

– Неужели? Твоя жизнь так часто оказывается на грани?

– Да. Как, в прочем, и твоя! – Она ухмыльнулась.

– Что-же, мы многим похожи! Так, что на счет кортика?

– Получишь его завтра, перед ограблением.

В ответ я что-то промычал и поудобнее расползся по всей плоскости заднего кресла. За бортом светила луна. Я допивал коньяк, она крутила баранку.

Эпизод III.

"Как кортик Руди спасает жизнь?" 21.10.10 Поздний вечер.

Темнота поглотила все вокруг. Широкую улицу освещал жемчужный свет отдаленных звезд. Охотник шел медленно, в развалку. В его правой руке раскачивался пакет с продуктами. Он купил все как обычно: Пара французских булочек, батон, консервы, селедку, и бутылку пива для своего соседа, Федора Палыча. Он любил своего друга из соседней квартиры. Наверное, только с ним он мог найти общий язык, поговорить по душам и получить поддержку в любой ситуации. Он знал его всего три года, но любил как родного отца.

Ступеньки на лестнице были грязными. Когда Охотник поднимался по лестнице, он с отвращением смотрел на стены этого подъезда. Они отвратительны даже не тем, что вся штукатурка давно сползла, а ее остатки превратились в сгустки сгнившей пены. Они отвратительны, прежде всего, потому, что сопровождали его в квартиру, в которой его ненавидят.

Он остановился у порога, за дверью слышался шум работающего миксера. Лицо его помутнело, губы презрительно расплылись. Вспомнив про своего соседа, Федора Палыча, Охотник развернулся и направился в соседнюю квартиру.

– Хох, хох, хох. Кто у нас тут пришел. Степа! Рад тебя видеть, друг!

– И вам привет, Федор Палыч. Ну как вы? Как ваша беззаботная жизнь?

– Я бы предпочел разгребать кипу рабочих папок, чем целыми днями сидеть дома и пялиться в этот прокляты ящик! А так в целом ничего. Все как всегда.

Федор Палыч был мужчиной шестидесяти лет. Низкого роста, с седой бородой, лицо с ярко выраженными морщинами. Его постоянная улыбка и добрый взгляд темных глаз, всегда располагала к себе любого человека. Он был добродушен и до ужаса мил.

– У меня для вас сюрприз! – Охотник достал из пакета бутылку пива.

– Хох, Петя, дружок, в моем возрасте сюрприз – это когда просыпаешься утром! Но за пиво все равно спасибо. – Федор Палыч поставил бутылку на кухонный стол. Охотник уселся на табуретку, Федор Палыч разлегся на тахте.

– Твое лицо полно печали, друг мой.

– Что вы, Федор Палыч, просто усталость накопилась! Выспаться хорошенько надо.

– Хох, старого таможенника не проведешь. Что стряслось?

– Да ничего особенного. По работе неприятности, но это все проходящее. А с женой все так же.

– Грызетесь из-за дочери?

– Все четыре года. Не было не единого дня, который обошелся без ссоры. Она все грозиться, что заберет ее.

– Поддайся ей. Вика, человек с сильным характером! Уступай, и будет тебе перемирие.

– Я стараюсь, но порой мне кажется, что она специально провоцирует скандал!

– Я уверен, сначала Бог создал мужчину, но чтобы жизнь ему не казалась медом, он сотворил ему женщину. – Они посмеялись.

– Она все-таки заберет ее у меня.

– Степа, твоя дочь любит тебя. А Виктория не заставит страдать свою дочь, она не отнимет у ребенка родного отца.

– Я сомневаюсь. Нет, я не отдам ее. Только через мой труп!

– Не нагнетай обстановку. Будь хитрее ее. Уступай, не конфликтуй! Ради дочери! Худой мир лучше доброй ссоры.

– С ней невозможно найти компромисс. Спорить с ней, как плеваться с верблюдом!

– Значит, купи широкий зонтик и запасись терпением.

– Федор Палыч, запомните, если она будет съезжать с этой квартиры с моей дочерью – это будет означать только одно: меня уже нет в живых! Я некогда не позволю забрать свою дочь!

– Ладно, давай ка забудем эту тему. Остынь! Попей пиво...

– Я всегда приношу вам пиво, и всегда выпиваю его сам. Это не правильно.

– Ты оказываешь мне честь, угощая меня пивом, а я оказываю честь тебе, позволяя его выпить. Все взаимно!

Охотник застенчиво улыбнулся. Щелкнула жестяная пробка. Охотник разлил пиво в два стакана, один себе, другой другу.

– Будем здоровы! – Сказал Охотник, подняв стакан.

– Видит Бог, все будет хорошо! – Добавил Федор Палыч.

– Аминь!

Они отхлебнули пива из стаканов. Федор Палыч поменьше, Охотник побольше. Тишину нарушал ритмичный стук секундной стрелки настенных часов.

Охотник допил пиво.

– Ладно, Федор Палыч, мне пора идти. Время уже подходит к десяти, скоро моя дочь ляжет спать. Я должен прийти до того, как она уснет.

– Хох, конечно, не буду тебя задерживать.

– Находиться с вами одно удовольствие, Федор Палыч. Вы меня некогда не задерживаете, это я отнимаю ваше время.

– Ну все, заканчиваем с любезностями! Иди, тебя ждет дочь.

Федор Палыч по-отцовски обнял своего гостя. Охотник не спеша вышел на лестничную клетку и закрыл дверь с другой стороны. Федор Палыч заперся на два шпингалета.

Он вошел бесшумно, лишь шелест целлофанового пакета выдавал его появление. Он разулся, осмотрелся. Жена на кухне, дочь в комнате. Пахнет творогом и молоком. Он прошел в спальню.

Раздеваться было тяжело. В мышцах ощущалась неприятная тяжесть, а руки, казалось, налились свинцом. Она стояла сзади, в дверях.

– Как день прошел? Ну и ночь заодно? Тебя целые сутки не было. – Сказала Виктория.

– Тяжело. Весь день устанавливали навесные потолки в амбаре. Устал так, как будто мной бетон мешали.

– Ты принес деньги?

Охотник туго выдохнул.

– Нет, выплаты задерживают.

– Ты знаешь, что скоро нам лекарство покупать? Осталось всего шесть уколов!

– Да, я помню. У нас еще остались деньги с того раза.

– А, ну да, нам же кушать ничего не надо! И за квартиру платить необязательно!

– Послушай, я знаю, что все не очень хорошо. Но я уверен, я что ни будь, придумаю!

– Ты уж постарайся, кормилец! – Вика развернулась и ушла на кухню.

Охотник не сдвинулся с места. В его голове мерцали тяжкие мысли. Он прислонил свои ладони к лицу. В тот момент все мышцы его лица напряглись, он хотел издать угнетающий вопль, порожденный душевной болью, но лишь тихо, беспомощно прорычал, пропуская жгучий воздух сквозь толстые пальцы рук.

Он аккуратно открыл дверь детской комнаты. А вдруг она уже спит? Нельзя нарушит ее сон!

Глаза Охотника просияли тысячью небесных огней, когда он услышал голос своей дочери.

– Папочка пришел! Папа!

Она бросилась к нему на руки. Он встретил её своими тёплыми объятиями, поднимая её на своих руках. Эта крошечная малышка уселась на его левую руку.

Алена, не отрываясь, смотрела на отца своими голубыми глазами. Её улыбка была сравнима с красотой вечернего заката. Она громко смеялась и болтала своими крошечными ножками. Это безобидный ангел желал только одного – существовать рядом со своими родителями. Просто знать, что мама и папа где-то рядом и некогда её не покинут.

– Что делала сегодня?

– Я рисовала с тетей домик и густой лес. – Ее голосок был тоненький, а произнесенные слова казались немного невнятными. Но та интонация, с которой она произносила эти слова, взывала исключительную радость и удовольствие.

Алена большую часть времени находилась с наемным воспитателем из детского приюта, так как Вика и Охотник вечно пропадали на работе. Свою воспитательницу она простодушно называла тетей.

– И как, нарисовала? Покажешь папе?

– Да, да, у стола.

– Нет, правильно говорить – на столе. Идём, покажешь. – Он аккуратно поставил её на ножки и пошёл с ней к столу, держа её за руку.

– Вот папа, смотри.

На белом листе бумаги неотчетливо выделялся большой кирпичный дом и очерки темного леса.

– Ты еще будешь, что ни будь дорисовывать?

– Я не знаю папа.

– Может меня и маму? Скажем, где-нибудь вот тут, у дома?

Она стеснительно пожала плечами.

– Может быть, – Она глубоко вздохнула, – Вы с мамой постоянно соритесь. Я давно не видела вас вместе. – Алена говорила ломаными фразами. Ее голова была опущена в сторону пола, она смотрела на свои крошечные тапочки на ножках. Линии ее тоненьких рук проходили вдоль тела, соединяясь в ладонях.

– У нас небольшие разногласия с мамой. Но мы обязательно помиримся! Ты же не расстраиваешься из-за этого?

Она покрутила головой в разные стороны.

– Обещай, что не будешь расстраиваться? Поверь, у нас с твоей мамой все будет хорошо.