Текст книги "Имиджмейкер (СИ)"

Автор книги: Алексей Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

   Началось все с незначительного инцидента. Утром вместе с приятелем из отдела контрпропаганды, Павел затеял что-то наподобие игры в мяч. Перекидывая друг другу папку с документами, молодые люди двигались по коридору, изображая баскетбольных профи. Среди сотрудников штаба подобная дурашливость была обычным явлением, попадавшиеся навстречу коллеги, посторонившись, пропускали игроков и спокойно шли дальше. И вдруг, приняв очередной пас, Павел с разбегу врезался локтем в чей-то живот. В следующий миг он был отброшен назад и увидел надвигающуюся багровую физиономию Перетягина.

   – Совсем охренели придурки! Надрать бы вам задницу!– угрожающе сопя, проворчал главный редактор.

   – Я конечно извинясь, но и вы могли бы полегче...– начал Павел, но договорить ему не дали.

   – Я тебе сейчас огрызнусь, щенок! – рявкнул Перетягин. – Скажу кому надо, с тобой быстро разберутся. Штаны спустят и по голой заднице по первое число...

   Оставив растерявшегося молодого человека, Перетягин прошествовал дальше, а Павел еще долго не мог прийти в себя.

   « Скажу кому надо, и с тобой быстро разберутся... интересно, на что это Перетяга намекал?»

   Нелепая хамская угроза вдруг стала наполняться реальным содержанием. Таинственная сила, которой Павел служил и поклонялся, вдруг обернулась своей темной стороной.

   « А ведь они и с тобой, что захотят то и сделают! Скажешь, нет? А кто им помешает?! Этот Наш скоро целый город поимеет, чего уж о тебе говорить!»

   Прошло еще несколько дней прежде, чем он смог избавиться от подобных мыслей. Правда, прежнее беспечное отношение к жизни так и не вернулось. Все чаше он стал задумываться над тем, что будет делать дальше и не стоит ли поискать другую работу. По-иному взглянул Павел и на жителей Верхнегрязевска.

   « А ведь они действительно на что-то надеются! Верят, что жизнь после выборов пойдет по-другому,»– думал он, проезжая мимо толпившихся на автобусных остановках людей. В душе начинало шевелиться что-то похожее на раскаяние. Однако вскоре от этих сентиментальных настроений не осталось и следа. Способствовало тому более тесное знакомство с электоратом.

   Воскресным вечером, когда Павел возвращался из Москвы, вблизи железнодорожного переезда неожиданно заглох его автомобиль. В двигателях Павел разбирался слабо и поэтому, даже не пытаясь починить своего любимца, он вытолкал его на обочину и стал звонить в гараж при штабе. Там, как назло, никого не оказалось. После нескольких безуспешных попыток остановить попутную машину Павел начал нервничать. На дорогу быстро опускались серые февральские сумерки, а редкие автомобили, не притормаживая, проносились мимо. Неподалеку от перекрестка среди сугробов угадывалось что-то похожее на железнодорожную платформу, и когда из-за леса вынырнула электричка, Павел, не раздумывая, кинулся туда.

   Впервые за много месяцев ему пришлось бежать к общественному транспорту, испытывая страх от того, что он может опоздать. Запыхавшись, он влетел в закрывающиеся двери, толкнув загородившую проход тетку.

   – Совсем ополоумели! Летят ничего не видят! Дать бы по башке...-закричала разгневанная гражданка.

   – Умолкни, дура! – рявкнул Павел, чувствуя внезапно проснувшуюся ненависть.

   – Я тебе покажу дуру! – еще сильней завопила тетка ,– Это что же творится! И все молчат!– продолжала она, обращаясь уже ко всему вагону.

   – Обнаглели! Двинуть бы ему хорошенько! – поддержал тетку какой-то пенсионер, и Павел заметил, что почти все пассажиры смотрят на него с нескрываемой неприязнью. Он был здесь чужаком. Дорогая одежда, лицо и, наверное, еще что-то неуловимое в его облике вызывало у этих людей резкое отторжение и даже ненависть.

   – Чего выступаешь?!– мрачно процедил сидевший недалеко от тамбура кудлатый парень.

   – Да пошел ты! – бросил через плечо Павел и быстро двинулся в другой конец вагона. У самого выхода его остановили. С парнем было еще два мужика и ситуация не предвещала ничего хорошего.

   – Ты, кого посылаешь? – не повышая голоса, проговорил парень, подталкивая Павла к двери. Испуганно озираясь по сторонам, молодой человек тщетно пытался найти хоть в ком-нибудь поддержку. Некоторые демонстративно отворачивались, а кто-то смотрел на происходящее с явным одобрением.

   – Откуда такой борзый взялся?– поинтересовался кудлатый, когда все четверо оказались в тамбуре. Повинуясь какому-то наитию, Павел скороговоркой выдал:

   -Я в Верхнегрязевске в предвыборном штабе у «Нашего» работаю. Слышали наверно про такого? Не верите? Вот смотрите удостоверение...

   Эффект от демонстрации голубых корочек с надписью «Наш Кандидат» оказался потрясающим. Агрессивный оскал тут же сменила радушная улыбка.

   – Ты чего, земляк, сразу не мог сказать! Это свой, мужики!

   Согласно кивнув, его товарищи пробурчали что-то не очень членораздельное, а парень уже панибратски хлопнул Павла по плечу:

   – Все путем, земеля!

   – Все путем, – машинально повторил Павел. Еще не веря до конца в свое избавление, он, на всякий случай, перешел в другой вагон. В Верхнегрязевске посчастливилось сразу поймать машину. И только, оказавшись в вестибюле штаба, наш герой наконец-то смог вздохнуть свободно. После этого случая сочувствие к верхнегрязевскому электорату сменилось неприязнью, переходящей в ненависть.

   « Так вам, придуркам, и надо! Выбирайте козла в мешке на свою шею!»– думал он, получая очередную сводку о рейтинге. Отбросив все сомнение, Павел окончательно решил, что его место в команде Нашего и другой судьбы ему не надо. Свои нехитрые обязанности он теперь выполнял с особой тщательностью. В этом рвении смешались и месть, и горячее желание прочно и навсегда закрепиться в мире, где нет переполненных электричек, скандальных баб, где тебя не достанут ни кулаки пьяного хулигана ни завистливые ненавидящие взгляды.

   К сожалению, февральские неприятности двумя эпизодами не ограничились. Как-то утром, решив обкатать после ремонта свой «Рено», Павел совершил небольшую поездку по Верхнегрязевску. Стояла отличная для февраля погода. Легкий морозец прибил надоевшую за последнюю оттепель слякоть, а яркое солнце уже предвещало наступление весны. Из-за обледенения машину чуть заносило на поворотах, но Павел проходил виражи уверенно и спокойно. Сделав несколько кругов по городу, он припарковал «Рено» на стоянке у штаба. Небрежно хлопнув дверцей, двинулся в сторону особняка и вдруг откуда-то сзади послышался голос.

   – Не могли бы вы ответить на несколько вопросов?

   Обернувшись, Павел увидел незнакомого мужчину. В глаза сразу бросилось крепкое сложение и резко очерченное энергичное лицо. Улыбка незнакомца казалась приветливой, но во взгляде чувствовалась профессиональная цепкость.

   – А вы, собственно говоря, кто? Может, представитесь для начала!– не очень вежливо поинтересовался Павел.

   – Да, да, конечно! – проговорил незнакомец и протянул визитку.

   Оказалось, что на этот раз судьба свела Павла с Николаем Кирсановым, корреспондентом одной из популярных столичных газет. И пока молодой человек обдумывал как себя вести, журналист уже начал задавать вопросы:

   – Простите за банальность, но кто все-таки скрывается за псевдонимом « Наш Кандидат»?

   – Не от кого он не скрывается! – стараясь быть резким, ответил Павел.

   – А все-таки кто он: – политик, бизнесмен, генерал в отставке ? -продолжал выпытывать журналист– В конце концов мужчина он или женщина ?!

   – Мужчина, если это вас устроит!

   – Ну вот, уже кое-что ! – улыбнулся Кирсанов, – И как же этот загадочный мужчина выглядит? Рыжий, блондин, молодой, старый? Хоть какую-нибудь подробность. Надеюсь, вы сами его хоть раз видели?

   – Брюнет, рост средний, возраст пятьдесят лет, телосложение худощавое..Хватит вам этой информации! – теряя терпение, выпалил Павел. Кирсанов снова улыбнулся:

   -Спасибо вам огромное! Может, сообщите какие-нибудь подробности биографии?

   -Обратитесь в избирком! – бросил через плечо Павел и, перешагнув через сугроб, быстро пошел к штабу.

   – В избирком я уже обращался! Эффект тот же– весело крикнул ему вслед Кирсанов.

   Заходя в вестибюль, Павел услышал звук отъезжающей машины и тут же его чуть не сбили Примас и дежурный охранник.

   – О чем тебя Кирсанов спрашивал?! – сходу заорал начальник отдела прессы, Растерявшись Павел не нашел, что ответить, а Примас раздраженно махнув рукой кинулся вслед за охранником. Через несколько секунд они вернулись и, не обращая больше внимания на Павла, проследовали к лифту.

   Через два дня, когда Павел почти забыл о встрече с журналистом, на столе в его кабинете вдруг оказалась принесенная кем-то газета. На первой странице он увидел себя, перешагивающего через сугроб, и длинный заголовок:

   « Высокий брюнет среднего роста. Возраст от тридцати до преклонного, цвет волос рыжий, за остальной информацией в избирком!»

   Статья Кирсанова была посвящена верхнегрязевскому предвыборному феномену. Оказалось, что до беседы с Павлом он успел переговорить еще с несколькими сотрудниками штаба и собрать совершенно противоположные сведения об их кандидате. Из всего этого был сделан вывод, что таинственный фаворит предвыборной гонки не известен даже своим помощникам. Ничего не сообщили дотошному журналисту и в избиркоме. Вопрос о том «Как человек без лица и биографии смог стать фаворитом предвыборной гонки?»– красной нитью проходил через всю статью. Павла же больше всего затронули несколько строчек посвященных ему лично. Журналист хлестко и зло описал их короткую встречу на автостоянке. Ощущение было такое, что тебя в одних подштанниках вытащили из постели и поставили всему честному народу на обозрение.

   Однако это было только началом неприятностей. Вечером, как обычно в кабинет зашел курьер, известный в штабе под прозвищем Шустрик. В обязанности его входило переносить бумаги из одного отдела в другой. Целыми днями этот сухощавый человечек бегал по коридорам с полными папками.

   – Шустрит, незаменимый наш! – иронично говорили, глядя ему вслед, молодые люди в курилках. В кабинеты курьер заходил на цыпочках, забирал бумаги и так же тихо выскальзывал обратно. Но на этот раз Шустрик повел себя по-другому.

   – Ознакомились? – спросил он тыкая Пальцем в злополучную статью.

   – Тебе-то какое дело?! – хотел было огрызнуться Павел, но встретив взгляд курьера, вдруг осекся. А тот, уже повернувшись к двери, на ходу бросил:

   – Чтоб больше таких промашек не было, а то накажем!

   Павел даже опешил от такой наглости

   «– Шустрик , ничтожество, смеет ему угрожать!»

   Правда, тут же Павел осознал, что Шустрик просто передал то, что было велено. И тогда ему совсем стало не по себе:

   «-Будешь наказан ... Что это они задумали?!»

   Перед глазами сразу возникла массивная фигура Перетягина с зажатым в руке пучком розг.

   «– Бред какой-то! Крепостное право у нас еще в позапрошлом веке отменили!» – тщетно пытался успокоить себя Павел. Но угроза никак не выходила из головы. Он снова ощутил себя букашкой попавшей под ноги безжалостному гиганту и всю следующую неделю прожил в страхе. На улице старался лишний раз не появляться, а сталкиваясь в коридоре с Шустриком или с Перетягиным, опускал глаза и ускорял шаг. Прятался он и от своей новой пассии Риточки, так как в эти дни совершено не чувствовал себя мужчиной.

   Конец такому унизительному существованию наступил благодаря успешной тактической находке. Видимо критическая ситуация разбудила талант нашего героя и Павел без помощи своего электронного коллеги неожиданно выдал удачную идею. Несмотря на высокие рейтинги «Нашего Кандидата» головной болью его команды по-прежнему оставался процент явки на выборы. Количество не желавших принимать участие в празднике демократии все еще могло перевалить за опасную черту. Найти подход к этой разношерстной массе было крайне трудно. На анкетные вопросы эти люди, как правило, не отвечали и электронный мозг, привыкший работать со статистическими данными, был здесь бессилен. Вот тогда и наступил черед человеческой интуиции. Радикальное средство борьбы с уклонистами Павлу подсказало его собственное состояние. Ключевым словом здесь был «страх». Ломая голову над тем, как заставить людей голосовать он вдруг понял:

   «– Они должны бояться, не придти на выборы!»

   Когда его рекомендации поступили в тактический отдел, там некоторое время сомневались:

   – Кого сейчас напугаешь? Вроде не те времена.

   Но все-таки решили попробовать и эффект оказался потрясающим. Воздействие как всегда было минимальным. Пустили слух, что списки не проголосовавших на второй же день после выборов окажутся на столе у Нашего. Дальше система начала раскручивать саму себя. Испугавшиеся с каким-то сладострастием принялись пугать остальных.

   – Ну чего, Палыч, на выборы не надумал идти? -спрашивал сосед соседа и услышав традиционное «Пошли они все!» с улыбкой предупреждал– Смотри! Говорят, неходильщиков перепишут, и потом Наш с них по всей строгости!

   Сосед, натянуто улыбаясь, шутил в ответ, но чувствовал уже некоторое беспокойство:

   «А может и правда не светиться, сходить на эти чертовы выборы?!»

   Быть пофигистом вдруг стало не модно даже среди молодежи.

   – При Нашем пиво подешевеет и вообще он мужик прикольный ! – говорили теперь на молодежных тусовках. Появились даже группы хулиганствующих фанатов. Обмотавшись шарфами цвета предвыборных плакатов, коротко стриженые молодые люди стаями расхаживали по городу, громко выкрикивая :

   – Все на выборы! Наш победит!

   Попавшимся в темном переулке прохожим предлагалось присоединиться к скандированию. В случае отказа строптивцев били. Отделения милиции были завалены заявлениями пострадавших, однако меры принимать не спешили:

   « Они, конечно, хулиганы, но все-таки кто его знает!»

   За какую-то неделю количество, собиравшихся идти на выборы, возросло чуть ли не в два раза. Для творца удачной идеи такой успех не остался без награды. Внеплановый конверт на рабочем столе с лихвой компенсировал недавнее унижение. Шустрик, заходя в кабинет за бумагами, снова скромно опускал глаза. А однажды в коридоре Павла остановил Перетягин, и по-приятельски хлопнув по плечу, заявил:

   -Поздравляю! Растешь, смена молодая!

   – Реабилитирован! – понял Павел и, не дожидаясь завершения рабочего дня, устроил для коллег грандиозную попойку. Поводом для праздника был объявлен «очередной день рождения», что вполне соответствовало сложившимся в штабе традициям. После пережитой опалы Павел и, правда, чувствовал себя заново родившимся. Весь вечер он был в ударе, много острил, флиртовал с женщинами. Пил он в тот вечер тоже много, и, в конце концов, очнулся он на стуле в совершенно пустом буфете. Никого не было даже за стойкой бармена. В тусклом мерцании дежурного света уютный подвальчик выглядел совершенно по-другому, и Павлу даже стало жутко.

   «– Сволочи, до номера не могли довести» – думал он, с трудом поднимаясь из-за стола. От недавнего душевного взлета не осталось и воспоминаний. При относительной ясности мысли голова казалось налитой свинцом, а в ногах ощущалась нездоровая расслабленность. Слегка пошатываясь, Павел двинулся к выходу, но на прежнем месте выхода почему-то не оказалось.

   – Это еще, что за чертовщина?! – испуганно пробормотал Павел. Взгляд в панике заметался по стенам. И тут его словно ударило молнией:

   « Господи, неужели умер! Лежу сейчас где-нибудь в морге, а этот буфет последнее воспоминание из жизни!»

   В ужасе он стал ощупывать свое тело, и вдруг увидел дверь. Она была там же, где и следовало быть, правда из-за тусклого освещения почти сливалась со стеной. Подгоняемый смертельным страхом Павел кинулся в обнаруженный выход. Пробежав по тускло освященной лестнице и подозрительно пустынным коридорам, он оказался у себя в номере. И только тогда немного успокоился.

   « Чего только не почудится, завязывать пора с этой пьянкой!»

   В порыве похмельного раскаяния он дал себе страшную клятву бросить пить, и, не раздеваясь, рухнул на кровать.

   Посетившее его в эту ночь сновидение не походило на обычные, что забываешь, еще не открыв глаза. Даже малейшие детали этого странного сна надолго запали в память. Началось все красочно и фантастично. Восседая на спине дракона, он вместе с компанией молодых ведьм и чертей, носился среди багровых облаков. Далеко внизу, как лубочные картинки, проплывали крохотные деревенские домики, желтые поля, церквушки с покосившимися куполами. Развлекаясь, крылатая кампания с жутким хохотом и визгом проносилась над этим мирным пейзажем. Со злой радостью Павел наблюдал, как выскакивают из домов испуганные маленькие человечки. От ощущения силы и вседозволенности сердце переполнялось восторгом. Но потом, как это бывает во сне, все внезапно изменилось. На пути дракона возникла крылатая свинья. Из-за ее могучей холки появилась физиономия Перетягина. Грозно сверкнув глазами, главный редактор показал на Павла толстым как сарделька пальцем:

   – А как этот сопляк с нами увязался?!

   – Прочь с дороги, толстомордый !– крикнул Павел, но тоненький голосок его вызвал только смех окружившей их братии. А Перетягин, превратившись вдруг в Примаса, предложил:

   – Покувыркаем его, братцы!

   В тот же миг нечисть набросилась на Павла. Сдернув со спины дракона, его швырнули к облакам, поймали у самой земли и, подкидывая словно мячик, потащили дальше.

   – А ну сделайте ему небо в овчинку! – злорадно кричал Примас. Замирая от ужаса, Павел видел то клочья облаков, то стремительно надвигающуюся землю. Наконец, наигравшись, нечисть бросила его посреди замерзшего болота и с хохотом унеслась в сторону заката. В следующем кадре Павел увидел себя посреди припорошенного снегом поля. Вокруг сгущались сумерки. На кочках, сгибаясь под ветром, шелестела сухая трава и только где-то далеко-далеко мерцали огоньки человеческого жилья. От обиды и отчаяния из глаз потекли слезы, но после этого неожиданно стало легче. Сжав стучавшие от холода зубы, он, спотыкаясь на кочках, побрел к далеким огонькам...

   Просыпаясь, Павел почувствовал, что замерзает уже наяву. Оказалось, вчера он забыл закрыть окно. Утром его распахнуло ветром, и холодный мартовский воздух выстудил комнату. Вскочив, Павел быстро затворил раму. Все еще находясь под впечатлением сна, одну за другой выкурил несколько сигарет. Почувствовав тошноту, со злостью загасил последний окурок. В тот момент он уже окончательно решил, что сразу после выборов, даже если предложат остаться, будет искать себе другую работу.

   Наступила последняя предвыборная неделя. При ожидаемой почти стопроцентной явке рейтинг Нашего перевалил за девяносто процентов. Встречаясь в курилках, сотрудники штаба всерьез обсуждали, удастся ли достигнуть классических девяноста девяти. Работой уже всерьез никто не занимался. Люди болтались по коридорам, с обеда начинали прикладываться к спиртному, а вечера превращались в сплошной праздник все больше напоминавший древнеримские оргии. Устав от разгульного житья, Павел решил за три дня до выборов взять причитавшийся ему выходной и съездить в Москву.

   « Сегодня не пью!» – зарекался он, спускаясь вечером в буфет. Проскочив мимо веселившейся компании, направился к столику в дальнем углу. Здесь в полумраке под арочным сводом в одиночестве ужинал историк-краевед Нилов.

   « Сюда можно, этот вроде трезвенник,» -подумал Павел, но тут же понял свою ошибку.

   – Присаживайтесь, составьте компанию,– предложил Нилов, и Павел слишком поздно заметил на столике полупустой водочный графин.

   «– Господи, и этот туда же!» – подумал Павел, а краевед слегка запинаясь, сообщил:

   – А я, Павлуша здесь в гордом одиночестве событие отмечаю.

   – Какое же событие? – поинтересовался Павел.

   – Прощаюсь я, Павлуша, с этой конторой. Точнее, ухожу не попрощавшись – улыбаясь, произнес Нилов, и Павел сразу же почувствовал интерес к разговору:

   – А почему выборов не дождетесь? Три дня всего осталось.

   – Давайте не будем об этом. Лучше выпьем за вас. За человека, у которого все впереди!– предложил Нилов, и когда они осушили рюмки, продолжил тему – Вы знаете, и у меня когда-то было это самое «все впереди». Чего только не грезилось! Диссертация, переворот во взглядах на историю, международное признание, пресс конференции, симпатичные журналисточки с микрофонами...

   – А потом что вышло? – спросил Павел.

   – Потом – суп с котом! Текучка без конца и края. С диссертацией прокатили, женился, детей завел, халтурил в десяти местах. Но все время ждал : « Вот-вот что-то произойдет и наступит». Многие годы ждал. А в один прекрасный день посмотрел в зеркало и понял. « Ничего у тебя брат в жизни уже не будет! По протираешь еще с десяток лет штаны в институте, проводят на пенсию, и засядешь ты в своей конуре с ободранными обоями. Оттуда тебя однажды и вынесут вперед ногами...»

   – Мрачно вы сегодня настроены, Сергей Евдокимович!

   – А я вообще человек мрачный, как у вас молодых сейчас выражаются « по жизни», – криво улыбнувшись, произнес краевед.

   – Так вы, правда, собрались увольняться? – спросил Павел, стараясь перевести разговор в интересующее его русло.

   – Да, а что вас удивляет? – сказал Нилов, и во взгляде сразу появилось напряжение.

   – Да нет, просто странно немного,– смутившись, пробормотал Павел.

   – Странно, Павлуша, что я вообще в вашу команду затесался, – уже более дружелюбно произнес Нилов. – Ваше поколение еще понятно, на американских боевиках воспитаны. Но я то, вроде человек старой закваски. Достоевского прочел, столько лет порядочностью своей фиговой кичился. И ведь надо же, оказалось за кругленькую сумму в любой мерзости могу принять участие! Но, теперь, слава Богу, для меня здесь все закончено и хватит об этом!– решительно закрыл тему Нилов и снова налил рюмки. Они молча выпили, потом Нилов поднялся из-за стола. Прощаясь, он оставил свой московский номер телефона.

   «– Может треп все это? Побьет себя в грудь, покается, а завтра снова к микрофону» -думал Павел провожая взглядом тощую фигуру краеведа. На следующее утро, он решил проверить твердость намерений коллеги.

   «– Зайду, предложу отвезти в Москву, Вот там и посмотрим, придуривается или правда уходить собрался!»

   В половине двенадцатого Павел постучал в дверь номера Нилова. Никто не ответил. Посмотрев на часы, он постучал еще раз.

   – Нет там никого, он еще вчера уехал,– произнес за спиной женский голос. Обернувшись, Павел встретился взглядом с коридорной. Высокая молодящаяся дама смотрела строго и, как показалось, подозрительно.

   – Не подскажете в котором часу уехал?

   – Не знаю, не в мою смену

   Повернувшись, женщина пошла к столику, демонстрируя еще вполне приличную для ее возраста фигуру.

   «– Интересно, куда же он потащился на ночь глядя! – думал Павел рассеянно провожая взглядом глубокий разрез черной юбки.»

   «– Машину Нилов не водит, такси до Москвы тут днем с огнем не сыщешь, может только из наших кто подвез, но тоже мало вероятно.»

   Уже садясь в машину, он вспомнил, что краевед оставил ему свой московский телефон и решил позвонить.

   – Сергей Евдокимович в длительной командировке, будет не раньше чем через неделю, – сообщил строгий женский голос.

   – А вчера он не появлялся ? -растерянно спросил Павел. Голос в трубке стал еще строже.

   – Я же сказала вам, молодой человек, Сергей Евдокимович будет через неделю!

   Слушая длинные гудки, Павел чувствовал, как его пробирает озноб.

   «– Нилов исчез, и еще неделю его даже никто искать не будет! Что же все-таки произошло? Несчастный случай?»

   В памяти сразу же всплыл пьяный монолог Примаса:

   «Из таких контор так просто не уходят!» Вот тебе и подтверждение! Решил свалить и словно в воду канул. Здесь выехал, там не приехал. Был краевед, и нет краеведа. Волки по дороге слопали!"

   Павел почувствовал, как спина покрывается липким потом. Ужаленное страхом воображение услужливо рисовало картины одну ужаснее другой. Напрасно он пытался убедить себя, что расправляться с краеведом не имело никакого смысла. Плевали его хозяева на здравый смысл!

   В этот момент он вдруг осознал, что все его огромные заработки оказались классическим сыром в мышеловке. Ведь деньги, по большому счету, нужны для того чтобы чувствовать себя свободным, а именно свободу он и потерял. В памяти всплыли картинки из недавнего сна. Он подумал, что хорошо бы сейчас оказаться среди того заснеженного болота, и что он готов всю жизнь идти, спотыкаясь на обледенелых кочках, лишь бы больше никого не бояться и ни от кого не зависеть. Но, по иронии судьбы, Павел сидел в теплом уютном салоне дорогого автомобиля и чувствовал себя жалким рабом.

   В Москву он добрался быстро. Пришлось постоять только минут десять при въезде с шоссе на МКАД. Зайдя домой, Павел снова набрал номер краеведа. Опять подошла строгая дама, и он сразу же нажал отбой. В этот момент зазвонил его домашний телефон на журнальном столике. Услышав молодой женский голос, Павел не сразу смог понять, кто его спрашивает и промямлил что-то маловразумительное.

   – Не узнал ?– обиженно прозвучало в трубке.

   – Светка, ты! – крикнул Павел.

   – Извини, если отвлекаю. Я так просто узнать, как дела. Рассказывают, что работу интересную нашел.– скороговоркой произнесла Светлана.

   – А давай встретимся прямо сегодня, и я тебе все расскажу!

   После короткой паузы в трубке тихо прозвучало согласие. Такого поворота событий Павел совсем не ожидал. Судьба или издевалась над ним, или действительно решила преподнести подарок. Через два часа он с букетом роз стоял на их традиционном месте свиданий. В Москве уже ощущалось приближение весны. Улицы почти очистились от снега, и под лучами яркого, но еще холодного солнца испарялась последняя наледь. Даже в сыром пронизывающем ветре было что-то неуловимо весеннее. И не хотелось даже думать, что в какой-нибудь сотне километров отсюда, утопая в сугробах, лежит городишко, в который еще нужно будет возвращаться.

   Увидев Светлану, Павел на какой-то миг почувствовал, что время перенесло его назад в беззаботные студенческие дни. Она почти не изменилась. Может быть стал еще чуть красивее. Он же теперь явно выигрывал по сравнению с тем закомплексованным юношей, которого она знала раньше.

   – Становишься шикарным мужчиной, Павлик– произнесла Светлана опускаясь в мягкое кресло автомобиля. Несмотря на иронию в голосе чувствовалось, что нужный эффект произведен.

   – Это я так, прикидываюсь – в тон ей ответил Павел– Но гуляем по-взрослому, выбирай место!

   – Рискуешь!– засмеялась Светлана, правда тут же заявила, что доверяет его выбору.

   Перебрав в памяти места своих одиноких прогулок, Павел остановился на уютном кафе недалеко от Тверской. Через полчаса они уже сидели за столиком, рассказывая друг другу, как провели последние годы. И вдруг случилось нечто волшебное и необъяснимое. Романтические мечты юности и приобретенный опыт улетели в небытие, уступив совершенно новому восхитительному чувству. За весь вечер он даже не коснулся ее руки, но, казалось, где-то на небесах свершилось соединение душ. И уютный полумрак кафе и огромный город за окнами – все это существовало теперь только для них двоих. Еще недавно в голове вертелись мыслишки, что вспомнить о нем Светлану заставила только затянувшаяся полоса неудач. Теперь думать так казалось кощунством. Прошлого больше не существовало. Остался только настоящий счастливый миг и будущее, которое они построят вместе.

   А потом случилось, то, что он не мог представить даже в самых смелых надеждах. Светлана приняла его предложение. Уже завтра они договорились отправиться в путешествие. Сначала Питер, потом теплый берег где-нибудь на Средиземном или Красном море. Вернуться Павел планировал не раньше чем через месяц. К тому времени о нем наверняка должны забыть. Он устроится на новую работу или даже попробует начать свое дело. И жить они со Светланой будут долго и счастливо! Омрачало эту радужную картину единственное обстоятельство – деньги, с помощью которых он собирался строить свое счастье, лежали в сейфе рабочего кабинета в Верхнегрязевске.

   «-Забрать бы их прямо сегодня и забыть навсегда этот проклятый городишко!»

   Светлана, словно прочитала его желание:

   -Интересно, какой он твой Верхнегрязевск?

   -Хочешь, свожу на экскурсию, прямо сейчас ! – предложил Павел.

   – Сейчас, на ночь глядя ! С выпившим мужчиной!...Поехали! – весело заявила Светлана.

   «-Кажется, Светка опьянела, но ей это даже идет» – подумал Павел и, поднявшись из-за столика, предложил руку. На улице, дурачась, Светлана попыталась его толкнуть. Увернувшись, Павел схватил ее, чуть приподнял над землей и поцеловал, на мгновение окунувшись в аромат духов.

   «– Так хорошо долго не бывает!» – думал он, уже садясь за руль. Но как только машина отъехала от стоянки, он постарался забыть обо всем кроме дороги. В последнее время частенько приходилось водить свой автомобиль и более пьяным, но сейчас Павел был предельно аккуратен. Не хотелось, чтобы свалившееся на него вдруг счастье, оборвалось банальной автомобильной катастрофой.

   К Верхнегрязевску они подъехали около одиннадцати вечера. Бросив взгляд на часы Павел вдруг осознал, что ночевать они, скорее всего, останутся в его гостиничном номере. Не смотря на вроде бы уже солидный опыт, он почувствовал растерянность.

   «– Одно дело какая-нибудь там Ася или Ритка!»

   Тем временем Света с каким-то детским любопытством наблюдала, как за окнами проплывают пустые улицы города.

   – Твой Летучий Голландец уютно выглядит! – заявила она, когда из-за темных домишек, сверкая огнями, вынырнул особняк штаба.

   – Куда уж уютней! – проворчал Павел и почему-то подумал, что так и не заехал в Замоскворечье, посмотреть стоит ли там московский двойник предвыборного штаба.

   Припарковав машину, они с трудом форсировали огромный сугроб. Снег здесь был еще по-зимнему рыхлым, а в холодном морозном воздухе улавливался запах топившейся где -то деревенской печки. Свету все это очень забавляло, словно она попала в какой-то фольклорный Диснейленд. Оказавшись в роскошном вестибюле, она даже, не смогла сдержать восхищения:

   – Вау! А у вас тут шикарно!

   Павел с удивлением посмотрел на свою возлюбленную.

   «– Неужели все эти штучки производят на нее впечатление! И что это за „шикарно“ Раньше она вроде так не изъяснялась.»

   Возникшее вдруг нехорошее предчувствие заставило изменить планы.

   «– Достану деньги, и едем обратно, прямо сейчас!»

   Взяв Свету за руку, он решительно потянул ее за собой, но не успели они дойти до лестницы, как на встречу хлынула по-карнавальному разряженная толпа.