Текст книги "Я свободен (СИ)"

Автор книги: Алексей Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

   – Что охренел! О сроках не помнишь! – прорычал Голованов. Подобравшись, он стал похож на изготовившегося к броску барса. Но Дениса сейчас было сложно испугать.

   – Смотри, а то я сейчас по собственному желанию напишу. Будешь сам вместе с Перченковым все это дерьмо разгребать!

   Скривившись, Леня поставил размашистую подпись. Но по глазам было видно, что этот бунт подчиненному просто так не пройдет.

   В тот же день Денис вместе с семьей уехал на дачу. Последующие несколько недель стали для него курсом реабилитации. Словно возвращаясь в мир после тяжелой болезни, он ходил по окрестным полям и лесным тропинкам. Речка радостно принимала его в свои прохладные объятья. На рассвете за окном, как и в далеком детстве, щебетали и прыгали по веткам птицы. Он рано вставал, и, пока еще не начинало палить солнце, пару часов возился на грядках. Вечерами плотничал: – благоустраивал крыльцо, мастерил скамейки и дополнительные полки в сарае. О возвращении на работу старался не думать, словно уже заранее закрыл эту черную страницу своей жизни.

   До конца отпуска оставалась неделя, когда он во сне увидел реку своего детства. Все также неторопливо она катила свои темные воды мимо поросшего лопухами пляжа. Мелкие волны набегали на уходящую далеко от берега песчаную косу. Ветерок шевелил ивовые джунгли по берегам залива. Раскрыв объятия, Денис шагнул в мир своей детской свободы, и, казалось, грудь разорвется от радостного крика « Я вернулся!».

   Радостное чувство не покинуло и после пробуждения. Казалось, что к нему снова вернулась молодость, и если очень захотеть, можно свернуть горы. За окнами еще только плыл рассвет. Его розовые блики скользили по верхушкам забора, ложились на лужайку скошенной травы перед крыльцом. Жена и дочь досматривали последние сны в соседней комнате. А он, подчиняясь внезапному порыву, достал тетрадь, и начал чертить электрические схемы.

   Через неделю после возвращения из отпуска Денис закончил доработку, и «Целитель», наконец, стал надежным, как автомат Калашникова. Правда, пока полностью готовы были только пять образцов. Остальные ждали приложения рук и паяльника. Но это уже мало волновало создателя. Он выполнил свою миссию. Остальное, включая экономический эффект, его теперь мало волновало. Вечером, придя в парк, Денис сел на ту самую роковую для него лавочку, и позвонил директору с прежней работы. Без длинных предисловий заявил, что хотел бы вернуться. После недолгой паузы, последовало согласие:

   – В конце сентября, могу вас взять. А заявление хоть завтра подпишу.

   Сначала Денис был огорчен тем, что еще месяц придется терпеть Голованова, но потом вдруг понял, что это судьба дает ему шанс собственноручно довести до конца первую партию.

   В последних числах сентября Денис вместе Зоей Павловной упаковали последний десяток приборов. В тот же день он положил на стол Голованова заявление и поехал гулять по центру. В таких случаях российскому человеку полагалось бы напиться, но сейчас ему было хорошо и без алкоголя. Над Москвой проливали оставшееся от лета тепло золотые сентябрьские деньки. В районе Бульварного кольца извечная московская толпа распадалось на мелкие ручейки. Загребая ногами листья, Денис медленно побрел по Тверскому мимо лавочек оккупированных компаниями молодежи, памятника Есенину, зданий театров, праздно гуляющей московской публики. Взгляд, словно губка, впитывал в себя лица, краски, эмоции. Память опять извлекала из своих кладовых речку детва, балтийский закат, молодое счастливое лицо супруги, былые порывы творческого вдохновения. Все это сплеталось с сегодняшним днем в неразрывную цепочку.

   Дойдя до конца бульвара, он, полюбовался на купола церкви, где венчался Пушкин, и свернул на Никитскую в сторону центра. На город уже опускался вечер. Закатные лучи, отражаясь от стен старинных особняков, проходили сквозь его телесную оболочку, ставшую легкой и прозрачной. Казалось, он сливается с этим светом, растворяется в древней ауре города. Хотелось, чтобы эта прогулка никогда не кончалась, а в ушах молотом стучало: «Я свободен!»