Текст книги "Я свободен (СИ)"

Автор книги: Алексей Вебер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 2 страниц)

   Возвращаясь с работы, Денис вдруг ощутил недовольство собой и своей жизнью. Казалось, давно уже смирился с тем, что давала судьба. Но, наверное, день выдался слишком суетливым. И что-то, в этой суете упущенное, задело в душе какой-то потаенный нерв. Дома же все было как обычно. Жена хлопотала на кухне, дочь сидела, уткнувшись в компьютер. Его появление никто и не заметил. Пройдя в спальню, он погрузился в объятия дивана и включил свой любимый клип. С первых звуков почувствовал легкую дрожь. Голос певца, раскаленным молотом, бил прямо в черепную коробку:

   Я свободен, словно птица в небесах,

   Я свободен, я забыл, что значит стpах.

   Песня вроде была о любви, коей душа уже переболела. Но она, словно горный поток, крушила рамки заявленной темы.

   Я свободен – с диким ветpом наpавне,

   Я свободен наяву, а не во сне!

   «Наяву, а не во сне!» заворожено повторял Денис и уже видел себя где-то на вершине Гималаев. Вокруг в торжественном безмолвии отражали закат могучие снежные пики. Их алые отблески вместе с порывами ветра пронизывали телесную оболочку, наполняя душу неистовой радостью.

   «Свет пpоходит сквозь меня», а дальше опять пульсирующее кровью в висках « Я свободен!»

   И вдруг экстаз свободы грубо и бесцеремонно прервали:

   – Да сколько же можно это слушать! Самому не надоело?

   Супруга стояла посреди комнаты, всем своим видом выражая крайнюю степень недовольства. Ухоженное и все еще красивое лицо исказила гримаса отвращения. Покидая кухню, она даже не сняла накинутый поверх халата фартук и в руках грозно подрагивала лопаточка для жаркого.

   – В ушах от тебя уже звенит! Здоровый мужик, все вечера на диване валяется. Музычку слушает!

   В каждое слово вкладывалась столь глубокое и искреннее презрение, что было уже не понятно, как может она жить с этим человеком под одной крышей. Денис хотел крикнуть в ответ, что вечером после работы не просто валяется на диване, а реализует свое право на отдых. Что может в своем доме хотя бы послушать любимую музыку. Но тут у жены подозрительно задергалась губа, и стало видно, что еще чуть-чуть и она забьется в припадке истерических рыданий. Ему вдруг самому до слез стало жалко женщину, с которой когда-то мечтал прожить долгую и счастливую жизнь, а теперь балансирует на грани между ненавистью и смирением. Выключив ДВД приставку, он прошел в прихожую, сорвал с вешалки куртку и хлопнул дверью.

   Осенний вечер принял его в клубящиеся серой дымкой объятия. По календарю Москва встречала ноябрь. Однако последние годы в природе средней полосы что-то перепуталось и смешалось. Клены на бульваре, не желая до конца сбрасывать листья, зачарованно глядели в небо, ожидая то ли первого снега, то ли возвращения весеннего солнца. Воздух был сух и в меру прохладен, словно ташкентская зима нелегальной эмигранткой прописалась на осенних российских просторах. Распахнув куртку, он шел мимо лавочек, где молодежь разбавляла вечерние сумерки баночками пива. Ускоряя шаг, подставлял грудь прохладным воздушным потокам, и в ушах, уже с издевкой, стучало «Я свободен!»

   Детская обида на то, что ему не дают в своем доме послушать музыку, давно уже прошла. И теперь в голове метались вопросы куда более глобальные:

   « А был ли ты когда-нибудь свободен? А если и был, то когда эту свободу потерял?»

   Пытаясь найти ответ, он то и дело скатывался в ностальгию. Сначала перенесся в детство. Но не в те «чудесные годы» с орущей толпой на переменах и раскисшим от серой слякоти школьным двором, где патлатая шпана собирала с учеников дань. Здесь не хотелось задерживаться даже в мыслях! Память упорно стремилась в маленький дачный поселок на излучине тихой полноводной реки. Туда, где, просыпаясь по утрам, он видел за окнами прыгающих по веткам птиц. Почти все дни в беззаботной праздности проводил на узкой полоске пляжа. Где , словно зонтики, качались огромные лопухи, и песчаная коса огораживала от фарватера глубокий залив с темной застывшей, как зеркало, водой

   " Наверное, именно тогда был по настоящему свободен! Но это была инфантильная свобода, целиком зависящая от попечения других умудренных жизнью людей, взваливших на себе все ее тяготы и проблемы. "

   Потом машина времени перенесла в тот счастливый год, когда они с женой, скрепив отношения росписью в ЗАГСе, отправились отдыхать в еще советскую Прибалтику. Жили у пожилой латвийской четы в маленьком уютном флигеле. Просыпаясь, видели за окном мокрые от росы кусты роз. Пахнувший морем ветер шевелил занавески, а на чистеньком подоконнике, словно иллюстрация к неизвестной сказке Андерсена, красовалась корзиночка с цветами бессмертника. Вставали поздно и отправлялись на завтрак в ближайшую столовую. Для подобного заведения кормили там довольно сносно, и наряду с обычным общепитовским набором подавали изумительный кисель из ревеня и пикантные рыбные салаты. Потом долго гуляли по морю, а вечерами сидели в кафе или отправлялись на культурные мероприятия. Один раз даже прорвались на выступление заезжей рок-группы в концертном зале Дзинтари. Жена, словно заправская фанатка, визжала от восторга и прыгала, опираясь на его плечи. Домой возвращались по пляжу. Взявшись за руки, будто влюбленные школьники, не спеша брели по песку. Слева за дюнами дремали в молочных сумерках сосны. Справа мерно накатывались на берег волны, и огромный красный диск опускался за дальний край моря.

   « Может быть, это была свобода? Восхитительная пустота в мыслях, рука любимой женщины в твоей ладони, огромный солнечный диск у горизонта...»

   Денис помнил, как хотелось тогда остановить мгновение. Но в нашем мире человек лишен такой привилегии! За счастье, за свободу, за право быть любимым, да и просто за возможность провести месяц на морском берегу надо бороться. А на горизонте уже маячил призрак другой свободы, обещающей для деловых и энергичных людей райские кущи...

   Дойдя до дальнего конца парка, Денис остановился. Здесь было пугающе безлюдно, и что-то странное происходило в природе. Воздух, придя в движение, раскачивал ветки. Размахивая последними листьями, они исполняли какой-то первобытный танец. Вопли впавших в священный транс ведьм слышались в порывах ветра, а над деревьями сворачиваясь в серые вихри, клубился сумрак. Казалось, какая-то иная реальность пытается прорваться сквозь оболочку видимого мира. Появилось ощущение, будто вот-вот произойдет нечто, способное перевернуть всю его жизнь.

   Давно уже не посещало его это обманчивое состояние! А когда-то в молодости, часто казалось, что ты балансируешь где-то на грани осязаемой реальности. Вот-вот эту грань перешагнешь, и полетишь к невидимым горизонтам, где обитает твоя изначальная свобода. Но в итоге ничего не происходило. Он разучился верить, и искушение оставило его в покое. А вот теперь опять накатило!

   Быстрым шагом он вернулся к входу в парк. Увидев свободную скамейку, присел и достал сигареты. В последние месяцы Денис почти победил эту дурную зависимость, но, на всякий случай, пачку с собой носил. Сегодня, кажется, наступил именно такой случай. Жадно затягиваясь сигаретным дымом, он думал, что идти домой не хочется, словно возвращаться в казарму после короткой побывки. Промелькнула даже шальная мысль, бросив все, куда-нибудь уехать. Но скептичный разум тут же, напомнил, что даже за тридевять земель ждет не сказочное королевство, а та же жизнь с сугубо материальными проблемами. Вдали от родного очага они только обострятся и еще крепче затянут в неволю.

   – Молодой человек, можно вас побеспокоить! – прозвучало вдруг над самым ухом. Денис даже вздрогнул от неожиданности и только сейчас обнаружил, что на другом конце лавочки сидит еще один человек. Когда и с какой он стороны он подошел Денис проглядел, и, наверное, поэтому возникло ощущение, что этот тип просто материализовался из вечернего сумрака. Впрочем, для приведения выглядел он слишком солидно. Высокий, холеный, довольно грузный, на вид лет шестьдесят с хвостиком, что отчасти давало право называть соседа молодым человеком.

   – Что вы хотели? – вежливо, но довольно сухо поинтересовался Денис.

   – Вы в медицинской технике разбираетесь?

   Для случайного соседа по лавочке вопрос был довольно странный, но Денис не стал уклоняться и признался, что разбирается.

   Очень хорошо! – оживился сосед. Подвинувшись ближе, он протянул небольшой приборчик вместе с тоненькой книжкой.

   – Вот, посмотрите пожалуйста! Только сегодня купил, сказали, что гипертонию, как рукой снимает. Но не могу понять, как пользоваться. Инструкции пишут, будто для шпионов!

   Сморщив недовольную гримасу, Денис положил прибор на колени и развернул книжицу. Разбираться при свете уличного фонаря в мелком шрифте ему совершенно не хотелось. Но назойливый гражданин услужливо подсветил страницу мобильником и заранее начал говорить слова благодарности.

   Текст действительно представлял собой классический образец дословного перевода, сделанного человеком далеким от техники. Каждую фразу приходилось перечитывать по несколько раз, и долго осмысливать, что это могло бы значить. Но вдруг в сознании словно щелкнул рубильник.

   «Это же мой „Целитель!“»

   Тут же изначальный смысл коряво переведенных фраз стал абсолютно понятен. Выстроившись в парадные колонны, строчки двинулись мимо трибуны, где сам Денис в образе стареющего генсека вяло махал им вслед дряхлой рукой.

   Марширующие строки уносили на транспарантах его единственную удачную творческую находку. Несбывшиеся честолюбивые мечты, тяжкие месяцы каторжного труда, счастливые минуты озарения. А на коленях, растекаясь округлостями зарубежного дизайна, лежал прибор, прототип которого он когда-то разработал в соавторстве с Аркашей Коганом.

   – Ну что, разобрались молодой человек? – нетерпеливо поинтересовался обладатель прибора.

   – В целом, да – пробормотал Денис. Больше не заглядывая в инструкцию, он показал, в каких точках руки надо расположить излучающие элементы, как закрепить их с помощью входящего в комплектацию хомутика. Эту конструкцию они с Аркадием тогда в девяностых так до конца и не продумали, а у новых создателей она получилась простой и изящной. Потом Денис показал, как выбирать режимы. Управление производилось с помощью трех кнопок, и подчинялось стандартной для большинства современных приборов логике. А тогда в девяностые им пришлось задействовать неудобные и ненадежные пакетные переключатели, но сути дела это не меняло. Прибор явно воспроизводил методику «Целителя».

   Пропуская мимо ушей слова благодарности, Денис вернул соседу его покупку и потянулся за следующей сигаретой. Чтобы хоть как-то справиться с волнением, требовалась ударная доза никотина. Сделав первую затяжку, он подумал, что надо бы списать название и адрес фирмы-изготовителя. Но, когда оглянулся, соседа на лавочке уже не было. Парк выглядел пугающе пустынным, лишь фонари разрывали тьму нервным больным светом, и неожиданно поднявшийся ветер остервенело гнал по дорожкам холодную пыль.

   Аркадий появился в их лаборатории в самом конце восьмидесятых. В то время общество уже начинало приближаться к градусу кипения. Словно пена над котелком, на поверхность то и дело всплывали разного рода личности. В этой накипи попадались таланты-самородки, авантюристы, откровенные проходимы, случалась и гремучая смесь всех этих вариантов. Аркадий принадлежал именно к такому смешанному типу. Дипломированный врач с незаконченным инженерным образованием, он старался преуспеть везде, куда мог дотянуться его яркий, но непоследовательный ум. В его огненно рыжей голове всегда громоздились грандиозные проекты. Подобно Остапу Бендеру, он легко мог увлечь ими аудиторию. Но, в отличии от Великого Комбинатора, зачастую сам верил в то, о чем говорил.

   Непосредственный начальник Дениса – молодой перспективный заведующий лабораторией Леня Голованов приютил залетное дарование, на условии половинного оклада и обещания всех благ земных, после реализации хотя бы одного из проектов. В усиление новому сотруднику был придан Денис. По замыслу Голованова, упорный, но не хватающий звезд с неба трудяга должен был стать хорошим дополнением к ветреному гению. Расчет оказался верным. Денис, поначалу ревновал к многочисленным талантам напарника, но постепенно проникся одной из его идей, и вскоре воспринимал ее, уже почти как свою.

   «Целитель» во многом и был его детищем! Аркадий набросал общую концепцию, разработал медицинские методики, каким-то образом сумел заручиться поддержкой маститых врачей и организовать клинические испытания, а вся техническая часть легла на плечи Дениса. Тяжелая это была ноша! Долгие месяцы каторжного труда, когда в состоянии выжатого лимона он глубоким вечером покидал здание института. Сил дожидаться автобуса уже не было, и домой добирался на такси. Благо, что стоило это около рубля, по тем временам деньги уже небольшие. Случались дни и даже недели отчаяния, когда он чувствовал себя полным бездарем и неудачником. Но были и озарения, приходившие, как правило, посреди ночи. После чего, с трудом дождавшись утра, он наспех завтракал и бежал на работу. Опасаясь за его здоровье, супруга требовала прекратить эти игры в трудоголика. Практичный ум и женская интуиция подсказывали ей, что наступают тяжелые времена, и любимое занятие мужа скорее загонит его в гроб, чем обеспечит семье достойное существование. С занудным постоянством она заводила разговоры о смене работы. А один раз через подругу даже выхлопотала для него место в банке. От предложения Денис гордо отказался. Разве мог он на полпути бросить свой 'Целитель'! Ведь, казалось, что детищу его уготовано блестящее будущее. Но не это было главным. Одна из ипостасей свободы – радость творчества, еще владела тогда его душой. Словно звезда, указующая путь беглому каторжнику, она мерцала на холодном и чистом небосводе, пока он, влача кандалы жизни, продирался сквозь топи и буреломы...

   Вернувшись домой, Денис застал супругу на кухне. Она неподвижно глядела в окно, будто жена рыбака, высматривающая на штормовом горизонте парус. Услышав его шаги, даже не обернулась. Денис подошел и положил руки на плечи. Сделав неубедительную попытку освободиться, она обмякла и подалась назад. Несколько минут они стояли обнявшись. В молчании прощали друг другу взаимные обиды, несбывшиеся надежды, суетный мелочный ад, в который превратили свою жизнь. Склонившись, Денис целовал завиток волос над ее ухом, а в голове крутилось еще одно воспоминание:

   Уже через год после объявления всеобщей свободы, стало ясно, что с надеждой запустить «Целитель» в серию надо проститься. В водоворотах смутного времени первым исчез Аркадий. Иногда он звонил, радостно сообщая о каких-то своих новых проектах. Обещал пригласить, когда дело наберет обороты. Но хорошо зная бывшего напарника, Денис как-то не очень верил. Тем временем ветер перемен одного за другим уносил куда-то в новую жизнь его коллег по работе. Денис был одним из немногих, кто еще продолжал цепляться за звание инженера, и не оставлял попыток организовать производство своего изобретения. А между тем денег уже не хватало даже на еду. Из пропахшего нафталином бабушкиного сундука вылез забытый там с сороковых годов призрак голода и, скаля гнилые зубы, встал у порога. Денис хорошо помнил вечер, когда они с женой пересчитывали на кухне последние копейки, и вдруг сквозь серую пелену безысходности, в квартиру прорвался звонок из другой более счастливой реальности.

   Старый приятель приглашал несколько дней поработать у него в коммерческой палатке. Его постоянный напарник ушел в запой, а управляться одному в бойком месте было сложно. На этот раз Денис и не думал отказываться! Уже на следующее утро нагруженные тяжелыми сумками они с приятелем двигались к метро от оптового склада. Палатка располагалась на одном из многочисленных в то время рынков. Торговали в основном поджаренными на гриле сосисками и кофе, бойко шла водка в разлив. Основной контингент покупателей состоял из обосновавшихся по соседству челноков. Так Денис оказался в чуждой ему среде, на которую раньше взирал свысока. А уж в роли продавца водки в разлив он для себя никак не мыслил! Но тогда все это было, как глоток свежего воздуха, после ставшего похожим на склеп института. Он быстро освоился с новыми обязанностями. Крутясь как юла, успевал жарить сосиски, разливать стопки, считать деньги и давать сдачу. На второй день с ним уже здоровались и шутили, а торгующая по соседству розовощекая уроженка города Владимира, заказывая кофе, строила глазки. И было приятно чувствовать себя своим в этой компании. Но особенно радостным стало возвращение, когда, только переступив порог, он под изумленным взглядом супруги достал заработанные честным коммерсантским трудом купюры. Они тут же вдвоем отправились на ближайший продуктовый рынок. Переходя от палатки к палатке, радовались уже от того, что могут себе хоть что-то позволить. А когда вернулись домой, Денис извлек из рюкзака еще один трофей – купленную у приятеля по оптовым ценам бутылку «Амаретто». Впервые за много месяцев они устроили себе маленькую пирушку. За окном хмурилась осень девяносто третьего, а они смаковали вкус красивой жизни, радовались тому, что нужда хоть на время ослабила хватку, мечтали, что все наладится, и, наверное, были почти также счастливы и свободны, как в тот далекий вечер на балтийском побережье...

   Прошло два дня. Странная встреча в парке, прибор, напомнивший ему о былых амбициях, постепенно стали забываться. Рабочая суета вытеснила все чувства кроме усталости и желания, чтобы быстрей наступил вечер пятницы. С каким-то отчужденным удивлением Денис вспоминал, как во времена разработки «Целителя» ненавидел выходные. Теперь же, казалось, что он ждет их, начиная с утра понедельника. В субботу он провалялся в кровати до одиннадцати, слыша сквозь сон, как жена напутствует уходящую в институт дочь. Поднявшись в двенадцатом часу, нашел на кухне записку, остывший омлет и бутерброды. Заварив кофе, он сел у окна и неторопливо смаковал свой завтрак. Пока жена не вернулась из парикмахерской и не мобилизовала на домашние работы, можно было насладиться блаженной праздностью. Он рассеянно глядел во двор, где поздняя осень все еще не могла разродиться первым снегом, и мысли, не желая ни за что цепляться, скользили по верхушкам предметов. И вдруг телефонный звонок ворвался в уютный мирок кухни. Узнав голос Лени Голованова, Денис почему-то не удивился. Та странная встреча в парке уже настроила на ожидание перемен. И даже появилось мистическое ощущение, что где-то в иных сферах пришли в движение незнакомые науке силы, вознамерившиеся изменить ход его судьбы.

   После дежурных вопросов о делах, семье, и здоровье. Леня быстро перешел к главному:

   – Ты «Целитель» помнишь, который мы еще с Аркашкой разрабатывали?

   Слово «мы» прозвучало очень естественно. И даже не совсем было понятно, причисляют ли самого Дениса к этому множеству.

   – Так вот, я его теперь в серию запускаю!

   Вот тут уже настало время задавать вопросы Денису. И, как сразу выяснилось, фантастичный факт имел вполне материальные объяснения. Государство, озаботившись в последние годы развитием отечественной медицинской техники, стало давать гранты. Воспользовавшись моментом, Леня подсуетился и выбил деньги на реанимацию «Целителя».

   – Дизайн уже проработал. Пресс-формы заказал. Нашел ребят, которые цифровой интерфейс сделают. Приборчик конфетка будет, от импортного не отличишь! – похвастался Леня. Потом после короткой паузы, торжественно выдал:

   – Теперь основную схему надо восстановить. Надеюсь старик на твою помощь!

   Меняются времена, меняются нравы и законы. Но чувства у прошлых поколений, наверное, были в чем-то сродни нашим. И, может быть, тоже самое пережил в своей душе бывший княжеский дружинник, когда к его мирной хижине с гиканьем подкатила ватага старых товарищей, звать ветерана в новый поход на Тридевятое царство. Вот так же, разрываясь от тяжкого выбора, стоял он между двумя вселенными. Позади дом, где каждая лавка сделана своими руками, полный отчаянья взгляд жены, сгрудившиеся у порога детишки, брошенная посреди не допаханного поля соха. А впереди нетерпеливо бьют копытами горячие кони, сверкают на солнце кольчуги и молодецкая удаль играет на дубленных солнцем и степным ветром лицах. И вот уже выбор сделан. Вспоминая подзабытые навыки, он покачивается в седле и боится оглянуться назад. А залихватская песня заглушает летящие в спину рыдания...

   Самым тяжелым неожиданно оказалось увольнение с прежней работы. Скандал с женой, обозвавшей его идиотом, Денис перенес стойко. В воскресение они встретились в кафе с Головановым, подписали контракт и выпили по рюмке коньяка за возобновление сотрудничества. А в понедельник утром надо было уже подавать заявление по собственному желанию. Раньше он с удовольствием представлял себе эту сцену. Вроде бы давно опостылила ему коммерческая конторка, где исполняя обязанности менеджера по медицинской технике, добывал он средства для существования. А тут вдруг появилось ощущение, что он расстается с далеко не худшей частичкой своей жизни.

   Подписывая заявление, директор поинтересовался, куда Денис собирается уходить. Узнав про «Целитель», с сомнением покачал головой:

   – Я вас хорошо понимаю! Ну, уж извините, в возрождение из пепла как-то плохо верится. Так что, если вдруг не сложится, звоните. Будет возможность, возьмем обратно.

   Денис искренне поблагодарил и, наверное, в первый раз под защитной маской строгости увидел доброго, понимающего человека. И тут же в душе неприятно зашевелились призраки былых обид и подлостей разного калибра, перенесенных в свое время от Голованова.

   « Стоп, ты не к Головану в батраки нанимаешься, а „Целитель“ свой возрождать идешь!» мысленно прикрикнул на себя Денис. Но призраки от этого не исчезли. Собравшись где-то на периферии сознания, они скалили зубы и ждали своего часа.

   И вот он снова шел по коридорам родного НИИ! Теперь приведения атаковали его уже со всех сторон. Некоторые были добрые и норовили вогнать в ностальгическую слезу, но попадались и отвратительные твари времен девяностых. Холодными пустыми глазами они смотрели вслед тому, кто чудом вырвался из их мертвящей хватки, а теперь зачем-то вернулся в этот склеп обратно. Правда, институт уже было трудно узнать. Евроремонт и многочисленные таблички коммерческих фирм, изгоняя призраки прошлого, мирили его с современной жизнью. Но когда Денис вошел в свою комнату, сердце забилось в два раза чаще. Его словно перебросило на двадцать лет назад на машине времени. Те же заваленные приборной рухлядью столы. Те же чахлые цветочки на окнах. Только, как то все еще больше съежилось и запылилось.

   « Господи, как мог я тосковать по этой убогости?! Или животворящий дух творчества скрашивал когда-то стены и углы унылого пристанища?»

   Два с трудом узнаваемых персонажа из прошлого шагнули навстречу. Располневшая и постаревшая Зоя Павловна со слезами бросилась Денису на шею. Перченков холодно поздоровался и с неохотой пожал руку. Только по прошествии некоторого времени, Денис догадался о причине такого приема. Все эти годы Перченков оставался «хранителем пещеры». Пока бывшие коллеги искали счастья на стороне, он жил на нищую институтскую зарплату. Коротал дни среди пылившихся приборов, даже пытался что-то делать по прежней тематике. И все это время верил, что грядет возрождение, надеялся, что его долготерпение хоть как то будет вознаграждено. И вот наметились долгожданные признаки улучшения. Тоненьким, но весело журчащим ручейком, в институт потекли бюджетные деньги. И тут же объявились блудные сыновья. Именно для них, следуя библейским заповедям, руководство вознамерилось заколоть жирного тельца, а преданный ветеран опять остался обойденным. В начальники вновь образованной лаборатории назначили Голованова. Пятнадцать лет он набирался опыта в разных коммерческих структурах, и теперь вернулся в родные пенаты окрыленный новыми идеями. И тут еще свалился Денис, с реальной перспективой оказаться непосредственным руководителем. А ближнее начальство наши люди почему-то не любят куда сильнее, чем высокое.

   – Ну что осваиваемся? – прозвучал за спиной бодрый голос Голованова.

   – Осваиваемся потихоньку – вздохнул Денис.

   Давай, давай, а то время поджимает – заявил Леня, и снова умчался по каким-то очень важным делам. Еще при встрече в кафе, Денис отметил, что его бывший, а теперь уже новый шеф почти не изменился. Все тот же бодрый живчик, только виски слегка поседели.

   Период осваивания затянулся гораздо дольше, чем ожидалось. Несоразмерно огромное количество времени ушло на подготовку рабочего места. Преодолевая отчаянное сопротивление Перченкова, Денис отнес на помойку накопившуюся еще с советских времен рухлядь. Потом привел в рабочее состояние нужные приборы. Кое-что пришлось возить в ремонт, кое-что покупать заново. Много хлопот доставило подключение к интернету. Подписывая заявку на новый компьютер, Голованов скривился, хотя покупку все же разрешил. Как выяснилось, бюджетный ручеек был не таким уж и полноводным. А, может быть, на его русле уже успели образоваться запруды и водоотводы.

   С большим трудом из хранившегося в полном беспорядке архива, удалось вытащить нужную документацию. И только на самом излете декабря Денис сел, наконец, за восстановление макета. А когда у всей страны наступили веселые и пьяные праздники, ему пришлось выходить на работу. Такое случалось и в те времена, когда они с Аркашей переводили свой «Целитель» из метафизической страны идеальных вещей в реальное земное воплощение. Но тогда это был его свободный выбор. Даже приятно было осознавать, что пока большая часть сограждан предается обжорству и пьянству, он занимается любимой работой. Теперь же выбора не было. Повисший над головой, дамоклов меч жестких сроков все равно бы не позволил спокойно отгулять праздники. К началу осени наступившего года нужно было выдать опытную партию из ста приборов. Задача вполне реальная, но уж как-то слишком тяжело давалась сейчас любая мелочь. Да и делать практически все приходилось одному. Приданный на усиление Перченков только ставил палки в колеса, но жаловаться Голованову было бесполезно. В таких случаях Леня предпочитал играть доброго начальника и не вставать ни на чью сторону.

   К концу февраля Денис подошел с работающим макетом. К апрелю стыковал его с цифровым интерфейсом. Вроде можно уже было запускать партию в изготовление, но тут вылезли новые обстоятельства. За то время пока Денис добывал свой хлеб на коммерческой ниве, радио-монтажники, как вымирающий вид, оказались кандидатами в красную книгу. Немногие, еще оставшиеся представители вымирающей профессии запрашивали сумасшедшие деньги. Голованов наотрез отказывался выделять требуемые суммы. Видимо, как-то очень быстро разлетелись бюджетные деньги. Финансовый вопрос все больше стал выходить на первый план, и это ложилось дополнительным грузом на и так уже натянутые нервы. Денис даже изменился внешне. Осунулся, постарел, и сам теперь напоминал призрак из прошлого. Проклиная день и час, когда добровольно записался на эту каторгу, он не видел для себя пути назад. Стыдно было побитой собакой возвращаться на старую работу. Но не это было главное. Он понимал, что сейчас ему дан последний шанс проявить себя в качестве разработчика. И это крепче всяких цепей привязывало к скамье каторжной галеры.

   В начале лета, после провала очередной попытки найти монтажников, Денис сам сел за пайку плат. Для радио-инженера занятие привычное, но одно дело заменить какой-то элемент, другое, целый день, не разгибаясь, сидеть за паяльником. Голованов пробовал подключить Перченкова, но тот, ссылаясь на проблемы со здоровьем, наотрез отказался. Дениса же про здоровье никто не спрашивал, хотя оно все больше о себе напоминало. Работа требовала напряжения зрения, и оно резко стало ухудшаться. По вечерам стали появляться головные боли. Пару раз, возвращаясь с работы, он ощутил, что тело, как-то не совсем ему подчиняется. Усилием воли удалось преодолеть эту слабость, но с тех пор в сознании поселился страх.

   К концу июля он окончил сборку, и можно было приступать к наладке. И тут случилось самое неприятное. Технические решения, которые удались на макете, не пошли в серии. Каждый пятый прибор работал не так, как надо. Сначала появилось искушение спихнуть партию с недоделками. Но тут же строгий внутренний страж напомнил, что «Целитель» возможно, его последнее серьезное дело. Не доведя его до конца, он фактически распишется в том, что жизнь не удалась.

   Несколько дней Денис работал, как одержимый. Но если в молодости такие рывки приводили к результату, то теперь он, как старенький «Запорожец» к которому приделали гоночный двигатель, чувствовал, что вот-вот развалится на части. Не шла на пользу и навалившаяся на Москву жара. В один из таких душных вечеров, когда солнце уже скрылось за домами, но нагретый асфальт продолжал пытку, Денис, возвращаясь с работы, почувствовал, что у него отнимаются ноги. Усилием воли он заставил себя дойти до автобуса, и был очень рад, когда молодой человек восточной наружности уступил ему место. Добравшись домой, почувствовал себя лучше, но он уже знал, что это был первый звонок и лучше не дожидаться второго.

   Проснувшись около пяти утра, Денис полчаса пролежал в постели. Старясь не разбудить жену, встал, выпил кофе и вышел на улицу. В парке пока еще было прохладно. Наслаждаясь этой короткой передышкой, Денис медленно брел по дорожке. Думал о том, что идти своими ногами, чувствовать запах скошенной травы, видеть над головой ветки деревьев и небо, это уже великое счастья. И не надо искать ни смысла, ни оправдания своей жизни, тем боле изнурять себя ради этого каторжным трудом. Вернувшись к входу в парк, Денис присел лавочку, где почти год назад держал в руках импортный аналог «Целителя». Вспоминая странную встречу, думал о том, что возможно некая враждебная сила решила тогда ввести его в искушение. Убегая из одной неволи, он попал в плен куда более тяжкий. Теперь из этой невольничьей ямы надо было как-то выбираться. И в душе вдруг снова проснулось желание бороться за свободу.

   В институт Денис пришел самым первым. Распахнув все окна, включил вентилятор, и сел за работу. Неожиданно дело пошло куда быстрее. Теперь он никуда не торопился, но и не совершал ошибок. Уже к полудню наметились в общих чертах пути решения проблемы, но Денис не поддался искушению. Когда после очередной деловой встречи в лабораторию пожаловал шеф, он положил ему на стол заявление об отпуске.