Текст книги "Снова Варяг-3"

Автор книги: Алексей Карасов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 16 страниц)

– Господин фон Ордеман жалеет только об этом?

– Нет, ну конечно, прошу прощения, что сорвал с постели, но. Вы то, сами! Что же не сказали, что я ошибся номером? Как нехорошо получилось.

– Меня зовут Генрих Кюхельбанедт.

Я скромно промолчал. Потом налил еще раз в рюмку Генриха. Выпейте Генрих в качестве компенсации. Генрих опрокинул следующую рюмку.

– Похоже Вас совершенно не удивляет наша встреча, господин фон Ордеман.

Я сделал вид, что совершенно не удивлён.

– Чего же тут удивляться. Говорят от судьбы не уйдёшь. Если судьба предназначила нам встречу, то придётся встретиться. Такое со мной бывало неоднократно.

Казалось, вот оно! Удалось обмануть старуху, но опять не получилось и вновь не получается.

Генрих, казалось участливо посмотрел на меня.

– Вы мистик? Верите в судьбу?

Проверим тебя Генрих на мистику.

– А, Вы не верите?

Генрих не удивился вопросу.

– Почему Вы спрашиваете?

– А, Вы?

Помолчали. Я налил Генриху ещё рюмашку. Генрих одобрительно отозвался о напитке в моём графинчике.

– Ну, это совершенно напрасно. Не надо хвалить не моё, чтобы добиться моего расположения.

Генрих удивился:

– Вы вправду думаете, что мне нужно Ваше расположение? -А, какого чёрта, Вы припёрлись сюда в такое время? Генрих, дорогуша, не стоит меня держать за дурака.

Некий Генрих тоже посчитал, что меня можно постричь и где теперь он со всей своей славой?

Генрих Кюхельбанедт поинтересовался:

– И где же он?

– А Вы как думаете?

Ещё помолчали.

– Господин фон Ордеман, хотите я расскажу всё, что об этом думаю.

– Генрих, нахрена мне Ваши истории. Я лучше знаю, что случилось и не скрою, мне наплевать на те неприятости, которые с Вами произошли. Любой нищий в Шанхае знает больше, чем Вы даже можете представить. Если Вы хотите в самом деле знать все подробности, пойдите к рикшам на улице и они Вас обо всём информируют.

Расскажите лучше что-нибудь о рыбках, птичках или о слонах, если у Вас больше тяга к крупным животным. Здесь, я так подозреваю, сидят всякие пидоры с длинными ушами и я надеюсь, этим пидорам, со временем, уши укоротить.

– Но, меня интересуют именно подробности того, что произошло.

– А, меня нет.

– Мы можем как-то исправить Ваше отношение к подробностям?

– Легко.

– И как же?

– При помоши десяти тысяч фунтов.

– Хорошо, я согласен.

Немного помолчали. Наконец Генрих не выдержал.

– Так я жду.

Я удивился.

– Вы кого-то ждёте, господин Генрих Кюхельбанедт?

Пришла очередь удивляться Генриху.

– С чего Вы взяли, что я кого-то жду?

– Вы сами сказали, что ждёте.

– Не увиливайте от ответа, дорогой господин фон Ордеман.

– Генрих, дорогуша, с чего Вы взяли, что я увиливаю, я жду.

Казалось, что мы поменялись ролями с дорогушей Генрихом.

– Вы кого-то ждёте, господин фон Ордеман?

– Не виляйте хвостом Генрих. Где деньги?

– Деньги будут.

– Что же, до прибытия денег можно поговорить о возвышенном.

Генрих извинился и вышел из ресторана, сообщив, что скоро вернётся с деньгами. Я тоже покинул ресторан, подумав, что бедному Генриху такой суммы не найти. А из своих закрамов он, конечно, деньги доставать не будет, а жаль, деньги лишними не бывают.

Только вышел из ресторана, ко мне опять подходит этот тип из морской пехоты, Джон Поитенвиль. Я подумал, что нехорошо гонять морскую пехоту по пустякам и вернулся в ресторан. В который уже раз, сел за столик, усадил Джона, велел принести тот самый графинчик. Налил Джону и спросил, как служба? Не служит ли на самотопе "Резолюшене"? Лейтенант, не такой человек, чтобы можно было смутить всякими глупостями и ответил, что временно приставлен к английскому консулу. Ну, что за человек этот консул? Лейтенант промолчал. И без слов было понятно, что нормальный человек не будет гонять лейтенанта по ночам. И я ответил за лейтенанта, что консул полное гавно. Ещё налил, лейтенант выпил. Я показал, как прикладываю телефонную трубку к голове и лейтенант кивнул, он понял. Налил ещё.

Показываю жестами, может поешь? Лейтенант опять кивнул головой. Подозвал официанта и показал на лейтенанта. Лейтенант взял меню и сказал, что будет. Я сделал жест рукой и официант побежал за едой.

Так, что же привело лейтенанта морской пехоты к бедному путешественнику? Так сказал я. Лейтенант развёл руками и показал на обстановку в ресторане, затем ткнул пальцем на цены в меню. Я говорю бедном в другом смысле, стал оправдываться я. Никто не называл короля Эдуарда Ш бедным, потому, что у него не было денег. Его так называли только по тому, что он был изгнанником из своей страны, как и я. Кстати и я как Эдуард Ш имею права на Английский престол, поэтому-то мне никак не удаётся вернутися на родину предков, где они правили почти двести лет. Лейтенант опрокинул рюмку, поперхнулся и стал привставать со стула. Я положил руку ему на плечо и усадил обратно. Затем жестами показал, чтобы продолжал налегать на еду и не забывал подливать в рюмку. Завтра он расскажет по секрету как ему наливал в рюмку почти король Англии.

Наконец лейтенант наелся, напился и рассказал зачем его послал консул. Консул приглашает посетить резиденцию завтра, в десять часов утра. Да, он просто спятил, возмутился я. Меня приглашать? Да, кто он такой? Меня, почти имеющего права на королевскую корону Англии, а значит и всего мира! Какой-то свинопас! Передайте свинопасу, что жду завтра вечером в ресторане.

Проводил лейтенанта из ресторана и наконец направился в номер отдыхать. -22– На следующий день, около двенадцати, спустился в ресторан завтракать. В холе гостиницы, около ресторана меня поджидали трое молодцов весьма неприятной наружности. У каждого было что-нибудь из оружия. То ли револьвер в кобуре, то ли двухстволка за плечами. От них несло чесноком и пивом. Служащие гостиницы даже не пытались вмешаться, чтобы выгнать непрошенных гостей. За дверями гостиницы стояла машина в которой сидели ещё четверо таких же пивных молодцов.

Помню, помню, я таких глушил гранатой, если не ошибаюсь десятками и несколько удивился, тому, что ребята не поехали воевать потив меня на Аляску. Наверно наложили в штаны, когда предложили драться против воружённых солдат. А сами, с оружием в руках против штатских считают себя почти геркулесами. Смотри ка, как громко разговаривают харкают и сморкаются на пол. Небось думают уроды, что не придётся ихними свиными рылами подтирать. Куда же смотрит управляющий? Они всех клиентов разгонят, уроды.

Что управляющий! Недалеко от гостиницы всегда полицейский стоять должен. И где он? Тоже в штаны наложил! Надо зайти к управляющему, спросить сколько заплатит за очистку хола от уродов. Выйдя из лифта, сделав пару шагов в сторону ресторана, меняю направление и иду к управляющему. Его кабинет на втором этаже. Только повернул как уроды заорали, эй ты, клетчатый!

Ну, ну. Сейчас будешь кровавыми соплями сморкаться на пол.

Поднимаюсь по лестнице на пролёт, когда один из вонючих пивнюков, почти настигает меня. Жалко, что нет гранаты. Ну на нет и суда нет. Пивнюк летит на последнем издыхании на три ступеньки ниже. Очень удобная позиция. Разворачиваюсь и из разворота впечатываю в морду ботинком. Скорость ботинка в развороте сложилась со скоростью бегущего и он опал как одуванчик под косой. Я продолжил подниматься по лестнице. Ещё двое, не поняв, что же случилось с тем, кто бежал первым, увидев меня из за поворота прибавили скорости. Почти успел подняться на второй пролёт, когда в азарте они потянули лапы. Не стал искать новых способов для самовыражения и повторил трюк. Ещё один покатился по ступенькам вниз, прихватив с собой и третьего. Третьему даже не пришлось добавлять. Когда второй падал видимо, что-то сломал третьему и тот заорал, будто его режут. Ну, это не правда, не люблю когда орут и заткнул орущего.

Пока, те, четверо в машине сообразят, куда же делась оприходованная троица, на всякий случай конфискую оружие. Оружия много. Укладываю излишки на площадке между первым и вторым этажами и с дробовиком в руках осторожно выглядываю из за поворота лестницы на первом этаже. Меня увидели. От счастья даже не стали орать, просто бросились ко мне. Чтобы удобнее отбиваться отступаю и поднимаюсь на пролёт вверх. Эти ребята, конечно, решили, что враг испугался, их таких страшных и увеличили скорость. Прикладом двухстволки, которую держал впереди себя, чтобы ребята не заметили раньше времени, показал преимущества человека, ходившего в штыковые атаки, против пивных бочек. К ударам приклада, добавил удары копытом, то есть ботинком. Хотя между ударом копытом и ботинком, с точки зрения силы удара, разницы почти нет.

Мда, интересно, остался кто-нибудь живой? Общупал ребят. Вроде все живы.

Раздумал идти к управляющему и направился в ресторан. У поверженных врагов изъял пару вальтеров, смотри и здесь есть разумные люди, удивился я. Отобрал все патроны, испортил как мог оружие, что сделать совсем просто. Надо изъять несколько деталей и разбросать по полу. Стволы дробовиков погнул о прутья лестницы и конечно забрал трофеи виде денег.

На первом этаже, если и ожидали кого увидеть, то только не меня. Посмотрел в зеркало, поправил причёску и увидев на ботинке следы соплей подошёл к чистильщику обуви. Он привёл обувь в порядок. Пока вертелся перед зеркалом, явился управляющий и подбежал узнать, всё ли в порядке? В полном, ответил я и пошёл в ресторан.

Как оказалось, за моим столиком сидели трое. Одного я знал, это был муж той самой фрау, с которой я встречался в библиотеке. Двое других были не знакомы.

Один, чем-то походил на ребят, валяющихся на лестнице, другой, как Генрих, но одет попроще. Я не говоря ни слова и не спрашивая разрешения уселся за столик.

Сделал жест рукой, подзывая официанта. Сказал официанту всего два слова: как всегда и уставился на нечистую троицу.

Генрих раскрыл было рот.

– Господин фон Ордеман сегодня не в настроении и даже не хочет поздороваться?

Я перевёл взгляд на молодца с пивным брюшком, напоминающим валяющуюся на лестнице великолепную семёрку. У меня чесались руки от желания удавить их как тараканов.

– Сколько ты стоишь?

Молодец окрысился и хотел было что-то сказать, но, Генрих поднял руку призывая к тишине и снова сказал:

– Господин фон Ордеман понимает, что ситуация сильно изменилась?

Я то понимал, но понимал ли Генрих насколько ситуация изменилась? Чтобы добрейший Генрих понял, насколько изменилась ситуация, привстал и со всей силы дал в морду, так сильно как мог, в таком не удобном положении. Генрих полетел на пол с разбитой мордой, остальные выскочили из за стола и бросились поднимать Генриха. Публика в зале, весьма немногочисленная, никак не отреагировала на падение собеседника. Все воспитанные люди, бывают в жизни ситуации, когда надо сделать вид, что ничего не произошло.

Я продолжал сидеть, подбежал официант и попытался увести Генриха мыть лицо. Но, я сказал, наверно, таким голосом подавал команду идти в штыковую: всем сидеть.

Все уселись и даже официант.

Официант свободен, сказал я.

Генрих придерживал руками у носа салфетку, которую дал официант. Я помолчал некоторое время и повторил своё вопрос предназначенный пивному брюху.

– Ну ты, пивное рыло, кажется тебе задали вопрос?

Пивное рыло заёрзал на стуле не зная, что сказать и вдруг неожиданно вымолвил:

– Ничего не стою.

– Тогда проваливай.

Пивное рыло удалилось из зала. Я обратился ко второму из присутствующих:

– Ты кто?

– Я работаю в банке, заведую отделом.

– Здесь что делаешь?

Пожал плечами.

– Начальник приказал.

Я кивнул головой в сторону Генриха. Мужик кивнул в ответ.

– Свободен.

За столиком остались мы с Генрихом.

– Ты понимаешь как сильно всё изменилось?

Генрих закивал головой. Какие выводы ты сделаешь? Бедный Генрих как не охота расставаться с честно наворованным.

– Я удваиваю ставки.

Я подумал, что сумма не слишком велика. Но, для этого события? Добрый я сегодня что-то. Я так ему и сказал, а потом добавил: надеюсь у тебя и твоих людей нет притензий? Генрих ответил, что нет. Ну и я, по своей доброте его отпустил. В холе гостиницы произошла неожиданная встреча. Пивная бочка командовал выносом пьяных строителей. Их наняли для очистки канализации, а эти скоты нажрались и вот результат. Публика, недоумевающая от причины выноса тел, слегка расслабилась.

Я шепнул управляющему на ухо, принял ли он правильное решение по поводу газетчиков? Он кивнул. Тогда подозвал, командовавшего погрузкой пивное рыло и сказал, чтобы командир нашёл меня, есть денежное дело. Далее я опять поплёлся в казино. Проиграл несколько шиллингов и не настроен был дальше играть. В перерыве между играми обратился служащий и сообщил, что ко мне пришли. Кто же это мог быть? Я пригласил незнакомца за столик в кафе и приготовился слушать. Впрочем, я уже понял, что за человек сидел передо мной -Вы, господин Ордеман, если я не ощибаюсь -Ошибаетесь.

– Странно, мне сказали, что Вы господин Ордеман.

– Вас наверно неправильно информировали, это бывает. Меня зовут не господин Ордеман, а Олбен фон Ордеман. Впрочем, если Вас это не устраивает, то можете проходить мимо.

– Мне сказали, что Вы ищете со мной встречи.

– Я так и не услышал от Вас, как Вы ко мне обращаетесь.

– Хорошо, я могу повторить, то что Вы мне сказали, если Вам это так необходимо.

Вас зовут фон Ордеман, об остальном я в курсе.

– Дружище, боюсь, если Вы не усвоите простую истину, что тот кто платит деньги, тот и заказывает музыку, то разговора не получится. Думаю, что среди штурмовиков найдутся здравомыслящие люди и примут правильное решение, если мы не сможем договориться.

– Я всё понял, господин фон Ордеман.

– Сакажите, как Вас зовут?

– Курт Вальнеймен.

– Меня интересует боеспособность Ваших людей, дорогой Курт.

– Однако, господин фон Ордеман, я не могу разглашать секреты.

– Дружище, вы опять пытаетесь стать в позу незаслуженно обиженой шлюхи. Я буду платить деньги не за то, что Вы кормите меня сказками. Если это потребуется, то найму нянечку. Вам заплачу, только в том случае, если Вы мне подойдёте. Если и впреть будете тыкать в лицо Вашими секретами, то давайте расстанемся. Я с удовольствием поищу другого. Вы мне с первого раза не понравились. Мне кажется, что Вы из тех людей, которые, когда им платят деньги считают себя боссом, а того, кто платит дерьмом. Так вот, я категорически против такого положения вещей.

– В общем то Вы правы, господин фон Ордеман. Я постараюсь исправиться.

– Курт, по моему Вы совершенно не ощущаете, чем рискуете. При малейших сомнениях в лояльности, постараюсь с Вами расстаться. Поскольку как командир наёмников, будете посвящены в некоторые секреты, то живым, Вам вряд ли удасться уйти.

– Господин фон Ордеман, я осознал и постараюсь соответствовать Вашим требованиям.

– Ну, я предупредил. Вы приехали совершенно один или с сопровождением? Не приехали ли люди, Ваши заместители, которые с полным на то основанием могут претендовать на Вашу должность?

– Господин фон Ордеман, мы только приступили к переговорам, а Вы уже ищете замену.

– Дорогой друг, среди меня, Вас и Ваших людей, незаменим только я. Все остальные должны быть безболезнено заменяемы. Впрочем, если Вы захотите заменить меня, то не буду возражать.

– Нет, господин фон Ордеман. В машине ждут простые штурмовики. Тех, кто может меня заменить среди них нет.

– Тогда на следующей встрече, если она конечно состоится, придёте вместе с тремя Вашими замами. Я хочу оценить каждого. Но, приказы будете отдавать только Вы и от своего имени. Понятно?

– Да, господин фон Ордеман.

– Тогда выскажите оценку последних событий в немецкой колонии с Вашей точки зрения.

– Наверно враги захотели нас ослабить и напали.

Вы можете уточнить, какие именно враги?

– Англичане, китайцы.

– Больше никто на ум Вам не приходит?

– Да, может кто угодно быть.

– Среди Ваших людей существует именно эта версия?

– Наверно, я не спрашивал. С китайцами они готовы драться, а про остальное я не спрашивал. Нам сказали и мы пошли.

– А, пойдут они драться с англичанами, французами и японцами?

– Можно задать вопрс, господин фон Ордеман.

– Пожалуйста, не стесняйтесь. Каждый раз, когда непонятно обязательно задавайте вопросы. И помните, мой друг, неправильно понятая задача обычно приводит к смерти того, кто неправильно понял.

– Господин фон Ордеман, я уже понял. Не сомневайтесь, всё сделаю как надо.

– Курт, речь не о Вас. Наверно Вы учили в школе историю.

Курт согласно кивнул головой.

– Помните, почему Наполеон потерпел поражение в последнем своём сражении?

Курт раскрыв рот смотрел на меня.

– По очень простой причине, генерал, которому отводилась решающая роль в сражении, неправильно понял слова Наполеона. И, Наполеон, со всей своей славой оказался в сортире. Вы будете тем самым генералом. Если неправильно поймёте, то быть в сортире мне, а Вам в могиле. Уяснили?

Курт снова кивнул головой.

– Ну, что же, изложу мою точку зрения на события в немецкой колонии и не только.

Мы знаем, исчезли почти все руководители банка и многие из верхушки службы безопасности. Считают, что украдены и деньги из банка. Иначе трудно объяснить, почему банк прекратил платежи. Рассмотрим предшествующие события. Бунт среди моряков кем-то подкормлен и спровоцирован. Для чего? Может быть, чтобы прикрыть тех, кто будет заниматься персооналиями в Немецком банке? Посмотрим на персоналии, что за люди пропали? Все ставенники центрального правительства Германии. Все присланные недавно или на днях. Местные кадры остались на местах.

Если судить по этому признаку, то началась война между центральным Германским правительством и месными силами. То есть, в Германии началась колониальная война.

Ваша задача, Курт, определиться, на чей Вы стороне.

Курт слушал раскрыв рот. Когда я задал ему вопрос он вздрогнул и спросил:

– А Вы, господин фон Ордеман, на чьей стороне?

– Курт, дружище, что за вопрос, конечно, на стороне победителя.

– Так кто же победит, господин фон Ордеман?

– Твоё мнение Курт?

– Наверно, победят те которые, из центра?

– Я, думаю, что победят, те у которых будут деньги, дорогуша. Если ты из центра и остался инвалидом без пенсии, то никому не нужен. И наоборот, если ты здоровый мужик и при деньгах, независимо, кто считает себя победителем, победил ты.

Курт молча слушал мои откровения. Наконец он определился с вопросом.

– Что же делать, чтобы были деньги?

– Ты не знаешь?

Курт отрицательно покачал головой.

– Слушать меня, если сделаете, что прошу, будете богатыми, те кто выживут, конечно.

Курт смотрел на меня.

– Что мы должны сделать?

– Мы опять возвращаемся к вопросу, который я задал. Что Вы можете? Вы будете рисковать своей шкурой за деньги? Определитесь с этим и на следущей встрече доложите мне, на что расчитывать. Свободен.

Возвращаться за игорный стол был совершенно не распложен и решил, что пора и честь знать. Направился к выходу из казино. Около выхода меня встретил китаец, которому продал оружие. Он кланяясь, извиннился за причинённое беспокойство и сообщил, что меня хочет видеть очень важный господин. Я ответил, что время позднее и кроме того, совершенно нет желания ездить по ночам чёрти куда. Теперь всё утром, после часа. До часа сплю и завтракаю.

Утром спустлся на первый этаж гостиницы и направился в ресторан. Подошёл давишний китаец и спросил, могу ли я поговорить с одним человеком. Я сказал, конечно, пусть приходит. Буду в ресторане или если скажут, что встреча состоится, то в номере.

Позавтракал без приключений. Собрался уходить как вдруг заявляется господин Кюхельбанедт. Вид у него достаточно бледный. Даже бледее того, что можно ожидать после удара в нос. Оказывается, он принёс оговоренную сумму. Я даже сказал спасибо, господин Кюхельбанедт. Но, он не уходил. Делать нечего, как вежливый человек пригласил Генриха присесть и спросил, что случилось? Подбежавшему официанту заказал для Генриха рюмочку. Генрих с отчаянием в голосе сказал: Вы ещё спрашиваете.

Судя по выражению лица, дрожащему голосу и бледному виду случилось нечто такое, что заставляет его бояться за жизнь. На всякий случай уточняю. Генрих, дорогой, Вы же первые начали. Кто просил Вас всё это вытворять? Генрих чуть не плачет, когда воровал, небось не плакал. А теперь, когда пришла пора расплачиваться зассал.

– Я, хотел только пошутить.

Поняв, что про историю с шуткой не верят изменил позицию.

– Ну, я не совсем правильно выразился. Проверить на прочность, что ли.

Согласитесь, рисковать большой суммой денег никому не захочется.

На всякий случай, сделал вид, что подношу к уху телефонную трубку и слушаю.

Генрих небрежно отмахнулся. Ага, понял, у них некому прослушивать. Опять сделал вид, что беру в руку телефон и слушаю. Показываю взглядом на ангичан сидящих, в центре зала, делающих вид, что здесь они полные хозяева. Генрих посмотрел в сторону англичан и лицо его перекосилось. Неужели, не приходила в голову мысль, что когда он слушает других, кто-то слушает его?

Что же случилось? Не иначе что-то с охраной, отказались работать бесплатно и заявили о разрыве с Генрихом. Тем более, что он никогда приказов не отдавал, а просто контролировал исполнение и докладывал наверх. Штурмовики! Что-то случилось со штурмовиками.

– Так что за неприятность произошла с нашим другом Куртом?

Генрих взглянул на меня явно укоризнено.

– Они зачем-то попёрлись в китайский квартал и их всех перебили. Затем китайцы пришли в немецкий квартал, выкинули пострадавших штурмовиков из гостиницы и перерезали, как шенков. Я ходил смотреть. Это всё так ужасно.

Значит ребята решили показать, чего стоят на беззащитых, казалось, китайцах. Но, китайцев накануне кто-то вооружил и они сумели дать отпор.

– И, что же? Китайцы всех перебили?

– Китайцы принесли их головы насаженные на пики. Теперь все боятся, что ночью китайцы придут жечь наш квартал. У нас совершенно нет защиты.

Ну, китайцы не немцы и жечь мирных жителей, так думается, не будут. Хотя психопаты есть и у китайцев. Можно подзаработать на этой беде Генриха.

– Дорогой Генрих, я могу сделать, так, что китайцы ночью не придут.

Бедняга Генрих при моих словах воспрял духом.

– Как это?

– Ну, во первых, предоставлю мою защиту.

Нахрен Вы мне сдались защищать таких уродов.

– Во вторых, могу удержать китайцев от такого шага.

Китайцы сами не пойдут, что они убийцы, что ли.

– В третьих, могу обеспечить защиту при помощи английских матросов. Неофициально, конечно. Они получат приказ, но Вы понимаете, командование английских сил не заинтересовано в судьбе немецкого квартала. Особенно в свете случившегося.

Заплачу деньги матросикам и попрошу походить по улицам немецкого квартала, делов то.

– В четвёртых, переговорю с французским командованием и к вечеру у Вас, возможно, будет взвод французских моряков.

В пятых, переговорю с японским командованием. Но, сдесь помощи не ожидаю. Разве, дать взятку.

В шестых, Вам надо переговорить с германским командованием, пусть примут участие в судьбе соотечественников.

Генрих почти в истерике.

– Я говорил с капитаном фон Ареборгом, он сказал, что у него нет приказа.

– Дорогой друг, надо заплатить и все проблемы будут решены.

Собственно никаких проблем и нету, платить не за что. Но, если человек так напуган, то почему не помочь?

– Сколико этов будет стоить?

– Ну, надо заплатить китайцам, хотя бы части из них. Надо заплатить в штабе англичан, немцев, французов. Мне необходимы деньги, я не один, Вы понимаете.

Получается, что около трёхсот тысяч. Конечно, можно обойтись и меньшей суммой, но тогда придётся исключть составляющие охраны.

– Когда Вам нужны деньги?

– Немедленно. Я сейчас встречаюсь с кое кем и нужно дать взятку.

– Хорошо, покину Вас ненадолго.

Генрих умчался. Он побежал с такой скоростью, будто не он должен заплатить, а ему. Ну, конечно! Сейчас распишет, какие героическин усилия предпринял, чтобы отвести угрозу и ему заплатят. Он может, при известной сноровке, возместить затраты. Ну, я и простофиля. Надо было просить в два раза больше.

Выхожу из ресторана и чуть не сталкиваюсь носом с китайцем. Он отшатывается и представляет меня другому китайцу. Как он сказал? Что то вроде Ван Хон Дзян.

Очень похоже на это. Я спросил по китайски, где им было бы удобнее беседовать?

Ничем не проявив своего удивления Ван предложил беседовать в номере.

Рассадил гостей, предложил, заказать выпить и поесть. Китаец просил не беспокоится по пустякам, а я ответил, что это не по человечески и потребовал что-то заказать. Ну, чтож согласился китаец. Он произнёс нечто, о чём я ни малейшего представления не имел. Я взял трубку и сообщил об этом. Через некоторое время принесли. Я угостил, а сам отказался есть. Не ем неизвестно что, пояснил я.

Китайцы засмеялись. Я никогда не видел смеящегося китайца и сообщил об этом.

Они отсмеялись приступили к тому, зачем пришли. Я ответил, что обещать ничего не буду, но при наличии денег можно купить пушку от броненосца. Затем они спросили про танки. Я сначала не понял, что имелось ввиду. Сообразив, сообщил, что тяжёлое вооружение ввозить в Шанхай нельзя. Они сказали, что знают. Но, сказал я.

Производить танки в Шанхае никто не запрещал. Это невозможно, заявили они. При наличии денег, всё возможно, ответил я. Помолчали. Потом спросили сколько всё это будет стоить? Если строить по одному, то в три раза дороже, чем английчане строят. И в такую же цену, что продают в Китай. Если серией в десять штук, то примерно в полтора раза дешевле, чем продают англичане. Посидели и ещё подумали.

К моему удивлению, мужик согласился и спросил, что для этого надо. Я удивлённо ответил: деньги.

– И всё? Теперь удивился мужик.

– И всё, ответил я.

Теперь пошутил мужик: деньги не проблема.

– Ну, что же, тогда наклепаю хоть тыщу штук, сообщил я.

Мы прекратили взаимные подколы и договорились о цене. Я предупредил, что первоначально цена может сильно отличатья от того, что я сказал. Но, затем всё войдёт в норму.

Какой же будет танк, как он будет выглядеть, можно хоть описать словами?

Поинтересовался китаец. Я взял карандаш, нашёл газету и изобразил сначала по частям, а затем в готовом виде, как танк будет выглядеть. Сколько времени на это может понадобиться? Заинтересовано произнёс китаец. Я почесал маковку. Зависит от наличия материалов и насклько мы должны придерживаться того, что я изобразил.

Ну, так примерно, от трёх до пяти месяцев. А, сам подумал, что сварганю за три недели или раньше. Но, на всякий случай увеличу сроки.

Китаец опять пошутил, можете приступать.

Я шутку оценил, приступим как появятся деньги.

Китец пнул ногой саквояж и сказал сколько в нём.

Ну, что же на танк не хватит, с сожалением произнёс я.

Как так, Вы же говорили? Удивился китаец.

Надо закупать оборудование и арендовать помещение на всю серию. И взятки давать, тоже надо на всю серию. Пояснил я.

Ладно сказал китаец.

У меня ещё одно небольшое дельце сказал я.

Что такое? Спросил китаец.

Я пояснил:

– Немцы беспокоятся, что ночью к ним придут из китайских кварталов.

Китайца даже перекосило.

– Пусть не беспокоятся.

– Для успокоения народа, нельзя ли поставить спаренные факелы для того, чтобы мы знали, что дорога контролируется?

– Хорощо.

– И последнее. Если ночью будут стрелять в Вашу сторону не отвечайте, если это возможно, конечно.

– Боитесь провокации?

– Очень боюсь. Кто-то приложил максимум усилий для создания столь запутанной ситуации. Мне не ясно, добились они своих целей или нет?

Китаец заинтересовался.

– Что Вы имеете ввиду?

– Если судить о всей цепи событий, то выглядит она примерно так…Я рассказал всё, что рассказал бедному Курту.

Китаец почесал маковку или репу.

– Очень похоже на правду, сообщил он мне.

Я здесь же придумал ещё одну версию произошедших событий.

– В самой Германии возможно начинаются чистки, вот они превентивно произвели чистку в Шанхае.

Китаец с удивлением посмотрел на меня и сообщил:

– Это фантастика.

Я проводил гостей до хола и увидел господина Кюхельбанедта. Он тоже держал саквояж в руках. Прямо скоро некуда будет девать эти саквояжи. Придётся открывать лавку по продаже саквояжей. Генрих подбежал ко мне, не обратив внимания на китайца, и шепнул, что деньги в саквояже. Полностью, как договаривались. Я показал взглядом на китайца,

– Видите, китайца.

– Конечно, господин фон Ордеман. Что в нём особенного?

– Это тот самый китаец, которй хотел спалить Ваш квартал.

Китаец в это время садился на рикшу и вокруг него тусовалось несколько десятков китайцев с палками в руках.

Генрих удивился.

– Не может быть!

– Пойдёмте со мной Генрих.

Мы вошли в номер и я предложил Генриху открыть саквояж китайца. Куча денег не так поразила Генриха как то, что китаец вырезавший всю охрану квартала и банка, намеривающийся спалить квартал, ещё и принёс деньги. В глазах Генриха я стал мафиозо номер один, наверно, не только в Шанхае, но и в мире. Приятно почуствовать себя таким мафиози. Только не зарваться бы.

Попрощавшись с Генрихом и пообещав спокойного дня и ещё более спокойную ночь, запрятал деньги в сейф и направился по своим делам.

Первое дело у меня было во французском секторе. Поговорил с несколькими сержантами или капралами, хрен их разберёт лягушатников, какие у них звания.

Почему с капралами, а не с офицерами? Сержанты легче идут на контакт. Если офицер может бояться своего начальника, то капрал может его послать. Разобрался при помощи нескольких монет, кто из офицеров может помочь. Пришёл в штаб, часовая лягушка не захотела пустить. Я показал денежку, он заволновался. Хрен тебе сказал я. Стой где стоишь. Часовому на посту нельзя брать взятки.

Лягушатник разорался: стой кто идёт, щас стрелять буду. Я снова показываю денежку. Ну, прямо как в цирке клоуны выступают. На вопли часового выглянул ещё один люгушатник и не одобрил наши развлечения.

Наконец появился здравомыслящий мужик и по английски спросил, чего надо? Думаю, чего они дёрганые? Наверно запретили на английских моряков пасть открывать, а тем более стрелять. Вот и отводят душу.

Я ответил, что желаю распределить по справерливости несколько купюр. Мужик ответил, заходи. Я показал пальцем на часового, тот возбудился и опять заорал.

Мужик успокоил часового и я прошёл в штаб.

Просто сказал мужику:

– Нужен взвод Ваших мужиков на ночь, чтобы успокоить немецких баб.

Мужик вопросительно посмотрел на меня. Подробно расписал ситуацию и даже информировал, что немецкий комендант отказал, так как у него нет приказа. Мужик долго разорялся по поводу немецкого коменданта вообще и немцев в часности.

Прервав выступление, сообщил, время деньги. Мужик сказал, что есть сложности.

Твои сложности против моих денег, согласился я.

Мужик поинтересовался.

– Сколько надо народа и чего там делать?

– Ну, ты тупой. Чего с бабами делают, когда им страшно? Небось никогда с бабой не был?