Текст книги "Остров мечты"

Автор книги: Алексей Тихонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 22 страниц)

Глава 8

Лишь к вечеру второго дня беженцы окончательно уверились, что беда обошла их стороной. Никто не покушался на покой лагеря, исчезли из поля зрения дозоры дружинников. Еще более обнадеживающим признаком стало оживление ближних деревень. Крестьяне, затаившиеся на время грозы, осмелились вылезать на свет, уже не шарахаясь от чужаков, как от зачумленных. Этим простым людям никто ничего не скомандовал, они самим нутром почуяли перемену обстановки. Следовательно, впрямь наступала пора отправляться.

На рассвете все обитатели поселка высыпали на берег провожать экспедицию. Аккурат второй день царила стылая, ветреная погода, надежный вестник грядущей зимы. Море было неспокойно, зло швыряло в собравшихся стаи ледяных брызг, и не в одной душе промелькнула тревога за судьбу начинающегося путешествия. Левек, сердитый больше обычного, без устали гонял моряков по всему кораблю. Тяжело поднялся на борт до конца не оправившийся Иигуир. Толпа на кромке прибоя стояла молча, понуро, даже печально: их друзья пускались в отчаяннейшее странствие, однако и остающимся предстояло выживать посреди беспощадного мира. Лишь несколько мальчишек попытались что-то крикнуть на прощание, но голоса потонули в плотном, мокром ветре. Рядом с Беронбосом замерла маленькая фигурка Ванга. Вчера он весь вечер проревел на коленях у учителя, да так и заснул, а сейчас кусал губы, дабы вновь не разрыдаться. Желая сократить тягостное расставание, Иигуир заставил себя отвернуться от берега. По его сигналу «Эло», выбрав якоря, взял курс на едва различимый во мгле тусклый блин солнца.

Весь первый день они двигались в виду суши и по преимуществу на веслах. Очень скоро Иигуир с удивлением обнаружил, что нервничает больше, чем кто-либо другой на борту. Команде усилиями капитана с лихвой хватало работы, за которой не оставалось времени для напрасных умствований. Эскобар же с завидной беззаботностью удалился в их крохотную каюту на корме, где и коротал время в компании с кувшином вина. Вдобавок старик подозревал, что своим спокойствием в начале авантюрного предприятия спутники во многом обязаны непоколебимой вере в его, Иигуира, гений. Сам гений подобной уверенностью похвастаться не мог. Чтобы хоть как-то унять волнение, он долго бродил по палубе, спотыкаясь о веревки и путаясь под ногами моряков, пока от хлещущих соленых фонтанов совсем не промок. Оставалось лишь положиться на волю Господа и вернуться к Эскобару. Тот встретил старика радостным воплем:

– Наконец-то одумались, мессир! Погода отвратная и вовсе не располагает к прогулкам. И чего это вы такой печальный? Проходите сюда. Нет лучшего лекарства от хандры и уныния, чем чарка доброго кунийского под удалую застольную песню.

– А я дивлюсь твоей безмятежности, Коанет, – вздохнул Бентанор, снимая истекающий водой плащ. – Ведь впереди бесконечный путь с призрачными шансами на успех и огромными – на погибель.

– Я военный человек, мессир, и с риском для жизни давно свыкся. Зато никогда не смогу свыкнуться с бездельем, которым чаще всего занимался последнее время. После него новая опасная затея только горячит кровь и радует сердце. Да и, сказать по совести, прав был Бику, приятно больше не слышать этого круглосуточного ребячьего гвалта. Вот ваш кубок, мессир.

– Не замечал раньше за тобой неприязни к детям.

– Её никогда и не существовало. Дети – прелестные создания... когда их один-два. Но стоит в одном месте собраться полусотне сорванцов, оно тотчас превращается в ад, все опрокидывается вверх тормашками и летит кувырком... Не знаю, каким чудом вы, мессир, выдерживали, я через месяц-другой обязательно полез бы на стенку.

– А ведь это твои будущие солдаты, друг мой, – покачал головой Иигуир.

– Вот когда они вырастут, я охотно пойду с ними в огонь и в воду... А в данный момент... предпочитаю оказаться там без них! – офицер хмельно расхохотался над собственной шуткой.

Когда на следующее утро Бентанор, постанывая от болей в спине, выбрался на палубу, то замер, пораженный произошедшими переменами. Не чувствовалось даже малейшего дуновения ветерка, полосатая масса паруса безжизненно свисала рядом, не пытаясь колыхнуться. Море, еще вчера такое агрессивное, не выдавало своего присутствия ни звуком, ни брызгами. Точнее же определить не представлялось возможным – весь корабль стоял погруженный в сероватое молоко холодного тумана. Осмотревшись, Иигуир убедился, что с трудом может разглядеть даже пальцы вытянутой руки. Вокруг никого не было заметно, лишь где-то в стороне топкую, мокрую тишину нарушала неясная возня. Иигуир, осторожно нащупывая дорогу, двинулся в направлении, где следовало располагаться борту. Цели достиг удачно, всего в несколько спотыканий и ударов о выступы. Мельком глянул наружу: поверхность воды не обнаруживалась в хмарном месиве совершенно. Старик медленно пошёл вдоль борта и уже через пять-шесть шагов неожиданно натолкнулся на Левека. Капитан стоял, опершись боком о планширь, клокастая щетина по обыкновению недовольно торчала из-под надвинутого капюшона робы.

– Аккуратнее ходите тут, мессир, – проворчал он, обернувшись к Иигуиру. – Неровен час, можно запнуться и очутиться за бортом. А в такую погодку трудновато будет сыскать там человека.

– Погода действительно необычная. – Иигуир вцепился в рукав робы, словно боясь потерять единственную надежную опору в этой зыбкой мути.

– И не такое еще случается, – размеренно продолжал скрипучий голос. – Хотя многие мореходы, даже из бывалых, сразу повернули бы обратно, попав в подобную кашу. Болтают, такое марево в самом начале пути – дурная примета. Якобы туман насылают саарельские колдуны, повелевающие ветрами морей, когда хотят насолить путешественникам.

– Этого только не хватало. Надеюсь, вы, капитан, не столь суеверны?

Левек насмешливо хмыкнул:

– Я суеверен ровно настолько, мессир, насколько это жизненно необходимо. Стараюсь не допускать на борт женщин и зря не обижать морских жителей, но не стану прятать лягушачью лапку под румпелем или, скажем, зашивать монету в угол паруса. Все, что я делаю, проверено настоящим опытом, моим или заслуживших мое доверие людей. Например, замечал, что именно в этих краях и именно в эту пору после такого тумана завсегда случается славная погода. Так чему я стану верить: надежной примете или россказням о зловредных колдунах?

– Вы правы, капитан. Нужно осторожно принимать чужие рассказы, многие моряки не прочь присочинить о своих похождениях. Особенно после нескольких кружек эля. Когда-то я вдоволь наслушался в портовых кабаках фантастических историй хотя бы про тех же морских обитателей.

Левек сдвинул с головы покрытый бисеринками капель капюшон, и Иигуир увидел, что его морщинистое лицо еще больше сморщилось в саркастической гримасе.

– Уж не вам говорить, мессир, о фантастических вещах. Не все, что кажется невероятным, таковым и является. Мне, например, сказывали, будто вы вроде как создавали корабль, способный плавать без парусов и весел, невзирая на ветра с течениями.

– Ну, я только разрабатывал проект. И там все выглядело вполне реальным.

– Вот именно. А для меня, старого морского волка, это выглядит нелепой выдумкой. Однако ж я все равно готов поверить на слово, мессир, потому что глубоко вас уважаю. Так же и с морскими жителями. Океан кишит тайнами, а среди портовых небылиц порой попадаются и крупинки истины.

– Вы хотите сказать, капитан, будто сами видели какого-нибудь амшерского краба или Призрачный корабль?

– Их нет, врать не стану. А вы, мессир, похоже, совсем не верите в подобные вещи?

– Никогда не верил, и никто до сих пор не убедил меня в обратном.

– А про гигантского змея Ратлео слышали?

– Слышал что-то столь же кошмарное, сколь и сомнительное. Маленькая голова на шее, торчащей из воды на десяток локтей, да?

– Вот вы слышали, а я, представьте себе, этого монстра наблюдал. Лично, на трезвую голову и довольно близко.

Иигуир, внимательно посмотрев на моряка, был вынужден признать, что на шутника или выдумщика Левек никак не походил.

– И как же это выглядело? – осторожно поинтересовался старик.

– Почти как вы обрисовали, мессир. Толстенная чешуйчатая шея локтей в семь-восемь с длинной гривой, голова, похожая на черепашью, и глаза... Самыми жуткими, скажу я, были эти глаза – два круглых зеленоватых блюда, бесчувственно отражавших свет наших факелов и несущихся мимо вдвое быстрее любой галеры! Все, кто находился тогда на палубе, чуть не обделались со страху.

Иигуир помолчал, вновь с сомнением глянул на собеседника.

– Очень это все невероятно... хотя чего только не случается... Надо будет как-нибудь на досуге поговорить подробнее, а может, и записать вашу историю, капитан. Весьма любопытно... Больше никого из морских чудищ не встречали?

– Больше никого. Зато мой старый знакомый Пексет Дорх из Маастрекса по прозвищу Луженый рассказывал об огромном кракене, которого он однажды выловил, а потом едва отбился...

Старик поморщился:

– Капитан, капитан... Одно дело то, что вы видели сами, и совсем другое – что могли наговорить знакомые и знакомые знакомых...

– Сразу заметно, вы не знаете капитана Дорха, мессир. – Левек вздернул подбородок. – Он, конечно, злобная скотина и жестокий пират, но никогда не позволит себе вранья. Даже напившись в дым или под пыткой. Не тот человек.

– Хорошенькие у вас знакомые, – проворчал себе под нос Иигуир.

– Если такой просоленный морской дьявол все-таки берется что-то живописать, ему можно верить безоговорочно, – продолжал настаивать Левек. – Да и я же не каких-нибудь поющих русалок вам расписываю!

– Напрасно вы так, капитан, – из плотной стены мути неожиданно вынырнул долговязый моряк в мокрой робе. – Русалки – не такие уж мифические существа. Я тоже слышал о них от вполне надежных людей.

– Потроха Вальгарры! – рявкнул в ответ Левек, мгновенно остервенев. – Тебе, Стасар, уже нечего делать, кроме как молоть языком попусту? Тогда заткнись и собирай остальных дармоедов. Туман уже рассеивается, время в путь трогаться. И все там пошевеливайтесь, лодыри!

В действительности туман и не собирался отступать, он по-прежнему густо заливал весь мир вокруг, однако умудренный прошлым опытом моряк не стал пререкаться. Его недовольное бормотание затихло где-то в глубинах молочной пелены. Тронуться же вперед удалось только после полудня, когда окрепший ветер сумел пробить в туманной мгле первые бреши. За ними странников не встретили ни чудовища, ни коварные девы, даже внушавший опасения Даго остался позади, но чувство тревоги подобное начало путешествия лишь усилило.

– Пока везет, мессир, – обычным ворчливым тоном объявил Левек десять дней спустя, кивнув в сторону проступивших на затянутом мглой горизонте очертаний суши. – Вы не обращайте внимания на холод с дождем, на редкость, скажу вам, благодатная стоит погода.

– Овелид-Кун? – Эскобар напряженно всматривался вдаль.

– Он самый, сударь. Есть здесь городок, Керхшонт называется, вот в нем и остановимся.

– Разве сразу двинуться дальше нельзя? День потеряем.

– Хм, сам понимаю, да только поверьте, тут лучше состорожничать. Запасы пополним, дальше-то края пойдут опаснее, каждая лишняя стоянка может дорого обойтись. Заодно про погоду разузнаем... и не про нее одну.

– Что еще? – обеспокоился Иигуир. – Пираты?

– Да нет, мессир, хуже разбойников тут озорует местная знать. Драться она, видите ли, любит пуще всего на свете, а коль скоро вольностей набрала без меры, то и дерется, почитай, постоянно.

Эскобар пожал плечами:

– Ну и на здоровье. А нам какое до этого дело?

– Нам-то никакого, сударь, важно, чтобы им до нас тоже дела не было. Иной раз попасть меж двух драчунов сквернее, чем самому ввязаться в бой. Без осторожности не уцелеть. Вот и прислушаемся, что нынче в Овелид-Куне творится. Я тут нередко бываю, но положение меняется гораздо чаще. Неровен час...

Керхшонт оказался совсем крохотным городишком, правильнее, даже крепостью, прикрывающей гавань. Когда-то эта твердыня, вероятно, имела грозный вид, однако десятилетия небрежения справились с ней надежнее любых врагов. Просевшие стены зияли дырами, а львиную долю камня попросту растащили на облепившие крепость домики. Таковых, впрочем, тоже наросло немного. В Керхшонте не выделялись ни опрятные купеческие улицы, ни бурлящие в любую пору ярмарки. Даже порт напоминал скорее убежище близ какой-нибудь рыбацкой деревни. Именно рыбацких баркасов скопилось в гавани больше всего, но и они не оживляли пейзажа. Сезон давно завершился, редко кто мог похвастаться уловом, остальные, словно полярные звери-котики, устилали берега темной чешуей днищ. Картина получилась бы вовсе унылой, не возвышайся при входе в гавань две боевые галеры. Увидев их, Левек скривился:

– Принесла нелегкая!.. Будто чуял, опять эти мужланы заваруху удумали.

– Императорский штандарт, – заметил Эскобар, – не князек какой-то.

– Тем хуже. У мелких баронов, сударь, и ссоры Мелкие, а ежели монархи на войну соберутся... Ох, придется попотеть да покрутиться, чтобы проскочить.

Как выяснилось, галеры находились в центре внимания не только вновь прибывших, вся жизнь порта нынче вертелась вокруг них. Крошечные лодчонки то и дело цеплялись к бортам со свежей порцией груза. Те, кто не мог быть полезен, отодвинулись прочь, в дальний конец гавани, не столько освобождая место, сколько из почтительного страха. Судя по всему, пятидесятивесельные монстры появлялись здесь нечасто.

Свесившись через борт, гердонезцы наблюдали за пестрой суматохой на палубах кораблей. Складывалось впечатление, будто набивку трюмов, мелкий ремонт, натаскивание команды и приборку пытались осуществлять одновременно, усугубляя все это обычной в мире бестолковостью командиров и разгильдяйством подчиненных. Удовольствию от забавного зрелища мешал только внушительный вид самих галер. В каком бы запущенном состоянии они ни находились, с такой силой пришлось бы считаться любому.

– Вот и попробуйте мне доказать, что тут не снаряжаются в поход, – проскрипел голос Левека. – Попадал я уже как-то в окрестности военных игрищ, другой раз не хочу. Война ведь все грехи списывает, а вояки этим пользуются от души. Иногда думаешь, для того и затевается буча, чтоб пограбить да поубивать всласть.

– Без этого тоже не обходится, – тихо согласился Иигуир.

– А отсюда выходит, господа хорошие, что беспременно нам нужно избежать встреч с этими пиратами в открытом море. Там-то, скажу я, порой самые высокородные вельможи звереют. Поэтому разнюхать все предстоит аккуратно, вкрадчиво. Разведаем – и в обход, сторонкой. Клянусь бородой Станора, лучше недельный крюк дать и на шторма нарваться, нежели угодить к таким... благородным воителям.

Появление в гавани нового судна осталось практически незамеченным. Путешественники и дальше старались не привлекать лишнего внимания. «Эло» скромно бросил якорь вдали от бурлящих пристаней. Расстояние до земли в один полет стрелы занимала тяжело колышущаяся рыбьей чешуей полоска мутной, вонючей жижи. Преодолеть ее можно было лишь на шлюпке, однако капитана это только обрадовало: команду на берег он выпускать и не собирался, задержка же в перевозке покупок с лихвой покрывалась относительной безопасностью стоянки.

– Пусть только посмеют мерзавцы сунуться ко мне, – бурчал Левек, меряя шагами палубу. – Канат обрубим и рванем к выходу, ищи ветра в поле. Ни одному корыту в этой луже мою старушку не догнать, а чертовы галеры и развернуться-то не успеют.

Улаживать дела с таможней и пополнять запасы он предоставил помощнику, сам же взялся за куда более рискованную часть работы. На корабле находились еще два человека, имевших право голоса, оба не преминули увязаться следом: Иигуир в качестве переводчика, Эскобар... Офицер повод подыскивать не соизволил, а Левеку было не до споров.

Хотя давно миновал полдень, городок производил впечатление только что проснувшегося. Помятые, то радостные, то перепуганные лица, казалось, несли печать искреннего удивления вдруг закипевшей жизнью. Хватало и зачинщиков этих перемен: едва ли не чаще жителей с рыбаками на пути встречались солдаты в начищенных до блеска панцирях или облаченные в одинаковые синие плащи моряки имперского флота. Настоящий праздник творился у торговцев и трактирщиков: кругом щедро звенели монеты, смеялись женщины, стучали пивные кружки. Служивый люд, очевидно, торопился истратить едва полученное жалованье на все мыслимые удовольствия.

Проплутав по грязным улочкам, гердонезцы, наконец, остановились у одной из харчевен. Попасть туда стоило немалых трудов – Левек словно нарочно выбрал самое запруженное народом заведение. Внутри уличные страсти клокотали с особенным отчаянием. Во всех портах мира так безоглядно гуляют лишь два сорта людей: пираты, вернувшиеся из удачного набега, да ратники накануне сражения. Приходилось буквально продираться сквозь толщу теснящих друг друга доспехов, форменных плащей, через тычки и брань.

– Посидите пока здесь, господа, – наставлял Левек спутников, чудом отхватив для них местечко на подоконнике. – Никуда не отлучайтесь и, упаси Господь, ни к кому не приставайте. Сам пройдусь, послушаю, о чем нынче болтают. Может, посчастливится без расспросов обойтись, тогда и ваше, мессир, участие не потребуется.

Идея капитана подслушать разговоры посетителей привела Иигуира в некоторое недоумение: вокруг стоял такой гвалт, что про перешептывания нечего было и думать. Любые секреты тут неизбежно кричали на ухо, таким образом обдавая ими и соседей. Трудность состояла только в том, что рассказчиков набралось едва ли не половина зала, в результате обрывки бесед перемешивались в причудливую, почти не поддающуюся осмыслению кашу.

Пока Иигуир еще вертел головой, силясь уловить ту или иную речь, Эскобар, понимавший на местном диалекте слово через два, быстро заскучал. Казалось невероятным, какое удовольствие можно найти в подобной давке, но веселье кругом бурлило. Левек сгинул за чужими спинами безвозвратно, зато откуда ни возьмись выныривали то юркий мальчонка с пенящимися кружками, то обильно накрашенная девица, то торговец, продавливавший себе дорогу тяжелым лотком.

– Представляю, мессир, какой кошмар здесь вечером творится, – прокричал Эскобар. – Ведь стены высадят, ироды.

Стены стенами, а окна в харчевне, по-видимому, никогда ничем не закрывались. С улицы то и дело залетали волны холодного мокрого ветра, однако замечал их, похоже, исключительно притиснутый к подоконнику Иигуир. Добыча товарища в виде пары кружек густого темного пива оказалась весьма кстати.

Справа кто-то невидимый беззастенчиво и громогласно живописал свои любовные подвиги, слева мужик с багровой шеей хрипло поносил начальство, дальше звуки нестройной пьяной песни переплетались со смехом и визгом девок. Чуть разобравшись в царившем вокруг хаосе, Иигуир отвернулся к окну. Стылый морской воздух хоть немного позволял дышать в этом облаке ароматов рыбы, лука, пива, пота, кожи и еще бог знает чего.

– Эй, малец, погоди нырять! – донесся выкрик Эскобара. Вряд ли местный разносчик понял по-гердонезски, и офицеру пришлось ринуться за ним в погоню.

– Я тебе говорю, понимаешь, я! Мне-то можно доверять, не сомневайся, – всплыл голос обладателя багровой шеи. – И не спрашивай, откуда разведал, не проболтаюсь. Гершер, конечно, свинья редкостная, но уж басни от правды отличить умеет... Впрочем, молчу... Короче, все эти вопли про дедовское наследство – для отвода глаз. Будешь смеяться, нынешняя война опять из-за баб. Честное слово!..

Становилось гораздо интереснее, Иигуир навострил уши.

– ...Нет, я-то прекрасно знаю, о чем говорю... – голос то всплывал в окружающем гуле, то тонул вновь. Собеседника не было слышно вовсе. – При чем тут бабские враки, дурень! Скажешь, принц наш с их герцогиней не заигрывал?.. Верно, и свадьбу уже готовили, да не... Нет, о том не ведаю, болтать не хочу. Только теперь, оказывается, голубки опять за прежнее взялись, представляешь?!

Старик передвинулся еще ближе к сплетнику.

– ...Вот на том самом острове в замке на горе и встретились. И спелись!.. Да честное слово, мне-то!.. Уж не скажу, застал их супруг в постельке или нет, а вот спасся принц Рилли чудом. Я тебе говорю! Естественно, скандал, герцогиню под стражу, сидит там теперь в слезах... Ну так на том самом острове Птичий Рай, балда, о чем и речь! Понял? То есть это нам трезвонят, будто земли свои старинные отбирать идем, а на самом деле – бабу из неволи для принца выручать... При чем тут его жена? Разве не соображаешь? И вот, заметь, завсегда так – баре проказничают, а холопы... Э, приятель, тебе чего здесь нужно? Куда навалился?

Иигуир, действительно чересчур прижавшийся к широкой спине рассказчика, в смущении отпрянул. К нему обернулись сразу две физиономии, обе одинаково плоские, пунцовые, заросшие рыжей щетиной. И недовольные до крайности.

– Подслушиваем, стало быть, дед? – недобро скривилась одна.

– Покорно прошу меня извинить, господа, – поспешил с ответом старик. – Я вовсе не замышлял ничего плохого. Уверяю, услышал вашу беседу по чистой случайности... Хотя очень любопытно, правда. Такие по-настоящему осведомленные люди встречаются редко.

Однако нотки лести потревоженных собеседников не смягчили.

– И выговор странный, – еще больше насупились они. – Чужеземец?

– О да, я из Гердонеза, путешествую... Проплывая мимо, не смог удержаться и не посетить сей славный уголок... Простите, любезнейший, вы что-то говорили об острове Птичий Рай. Это ведь недалеко отсюда?

– Ну, миль под сто на юго-восток, а что? – подозрительно сощурился тот из близнецов, который казался чуть старше.

– И там вправду вот-вот начнется война? Большой конфликт? Понимаете, мы хотели бы проследовать вдоль южного побережья, но раз тут неспокойно...

Краснолицые переглянулись.

– Чего честным людям опасаться в Овелид-Куне? Хвала Творцу, Император Гереон неусыпно заботится о поддержании порядка и справедливости. Иное дело, ежели кто является его врагом, кто вредное для державы умышляет...

– Ни в коем случае, господа! – всплеснул руками старик, почувствовав, что разговор помимо его воли катится в опасном направлении. – Боже упаси! Я безмерно уважаю Великого Императора и желаю его стране исключительно процветания... Просто пытался уточнить, не попадет ли наш корабль в область военных действий. По-моему, вполне невинный интерес, разве не так?

– А по-моему, это все очень подозрительно. Чужак, выведывающий о наших боевых намерениях... Что думаешь, Отгер?

Младший из собутыльников засопел с готовностью:

– Точно. Явился неизвестно откуда и сразу в Керхшонт – в порту покрутиться, посмотреть-поспрашивать...

– Неизвестно откуда? – подхватил старший. – Болтает, будто из Гердонеза, только мы-то с тобой, чай, не простаки. Гердонез с лета под варварами, все беженцы оттуда давно рассеялись, и новых путешественников, похоже, еще долго не будет. Зато если предположить, что прибыл наш гость из других краев... скажем, от герцога Этуанского...

Иигуир сокрушенно покачал головой: дружки уже не воспринимали сторонние доводы, самостоятельно выстраивая удобную реальность.

– Хорошо, господа, – произнес старик. – Вы превратно истолковали мои намерения, ничего тут, вероятно, не поделать. Давайте забудем все наговоренное сейчас, пусть считается, что мы с вами вообще не встречались...

– Это как же? – Старший оскалился. – Не вышло обхитрить, так теперь в кусты? Нет уж, дед, от нас с Отгером только к страже на руки переходят.

– Какая стража?! За что?

– А это забота стражи выяснять, им как раз за такое казна и платит.

Иигуир до последней минуты отказывался верить в серьезность происходящего, но гуляки вполне решительно потянулись к нему. Попробовал оттолкнуть толстые руки, те оказались не в пример сильнее.

– Тихо, дед, не шебаршись, – с угрозой прохрипел младший, стискивая будто клещами запястья старика. – У нас лазутчиков не любят, могут и сами быстрый суд сотворить.

На мгновение блеснула надежда, что его всего-навсего собираются ограбить, однако тотчас угасла. Бдительные близнецы вещи старика проигнорировали, зато, поднявшись, потянули его самого к выходу.

– Бред какой-то! – воскликнул Бентанор. – Оставьте, никакой я не лазутчик! Ради Бога, с чего вы это выдумали?!

Выйти было столь же сложно, как и войти, путь преграждала плотная толпа народа. Вот только, судя по редким взглядам, помощи от гуляющих ждать не приходилось, следовательно, перспектива общения с местными слугами короны обозначалась все неотвратимее. В конце концов, вряд ли он успел походя нарушить какой-нибудь из здешних законов, разбирательство грозило лишь потерей времени и, возможно, денег. Чуть успокоенный подобными мыслями Иигуир предпочел прекратить бессмысленный спор с упрямыми близнецами. Он мог даже не передвигать ноги – сжавшие его с боков верзилы несли добычу сами, взламывая дорогу, словно тараном.

– А ну стоять, прохвосты! Куда собрались? – навстречу вынырнул Эскобар с пивными кружками в руках. – Отпустите-ка человека живо!

Как и прежде, офицер кричал по-гердонезски, однако на сей раз его, похоже, поняли правильно.

– Еще один? – Старший из приятелей наморщил лоб. – Тоже чужак. С тобой, дед? Да у них тут, брат Отгер, целая шайка!

– Ошибаетесь, не каждый, возмущенный вашим произволом, обязательно лазутчик. Этого господина я, например, никогда раньше...

Усилия Иигуира оставить в стороне от свары соратника обратил в прах сам Эскобар. Кое-какие слова он узнал и на местном наречии.

– Я тебе покажу шайку, пьяная морда! Руки прочь! Я мелонгов не боялся, а уж такое быдло – подавно.

Еще раз переглянувшись, близнецы приняли, наконец, решение. Отгер, оставивший старика под присмотром приятеля, цапнул нового противника за плечо. Тот оказался воинственным не только на словах. Деревянная кружка с треском лопнула на темени верзилы, обдавая всех кругом брызгами и пеной. Едва ли такой удар мог свалить наземь, однако оглушенный Отгер ослабил хватку. Отпихнув его, Эскобар потянул из ножен меч.

– Именем Императора! – завопил второй краснолицый во всю мощь легких. – Хватайте шпионов-южан! Навались, братцы, не допустим измены!

Пожалуй, в другое время у Коанета был бы шанс вырваться вместе со стариком из проклятой харчевни. Ныне же вокруг почти сплошь стояли имперские вояки. То ли знали они кричавшего, то ли просто по привычке выполняли приказ, но на Эскобара накинулись сразу с нескольких сторон. Клинок так и не покинул своего убежища. Какое-то время офицер еще пытался отмахиваться кулаками, однако, главным образом, разозлил нападавших.

Течение жизни в заведении поменялось внезапно и круто. Собственно, для большинства веселье вовсе не прекращалось – любое гулянье издревле украшала добрая потасовка, а тут выпал случай поучаствовать в ней во имя державных интересов. Соблазн оказался так велик, что где-то, не разобравшись, уже вспыхивали другие ссоры, но основная часть побоев досталась все-таки чужакам. Эскобара сшибли на пол и принялись охаживать чем попало. Иигуира страж отстоял, хотя и тут не обошлось без пинков. Крики, грохот, женский визг, тучи пыли... Бентанор в бессилии прикрыл было глаза, когда в события вмешались новые лица.

– Прекратить! – перекрыл гвалт сильный голос. – Прекратить была команда, мерзавцы! Расступись!

Шум резко спал. Самые раздухарившиеся еще продолжали пинать неподвижное тело Эскобара, однако остальные как-то сразу присмирели. Расталкивая публику, к центру драки прошли трое воинов с имперскими гербами на груди. Мечи их покоились в ножнах, зато в руках у каждого вместо пики находилось по толстой палке длиной локтя три. Очевидно, они не в первый раз утихомиривали здесь буянов, те, кто не успел напустить на себя кроткий вид, тотчас испытали это на собственных боках.

– Расступились, собачьи дети! В подвале ночевать желаете? Мигом доставлю, охладитесь там.

Теперь уже и последние драчуны замерли на месте, опасливо косясь на дубинки стражников. Похоже, в Овелид-Куне грядущая война ничуть не уравнивала в правах казенных людей с разовыми наемниками. По знаку командира патруля говорил Отгер, негромко, демонстрируя поминутно разбитую голову и оглядываясь на дружка. Тот отчаянно подсказывал жестами, не переставая, впрочем, удерживать старика. Валявшийся на полу без чувств Эскобар в охране сейчас не нуждался.

– Кто такие? – Выслушав историю про лазутчиков, стражник подступил к Иигуиру. По раздраженному лицу его невозможно было определить, какой из версий инцидента он больше склонен доверять. Во всяком случае, краткие объяснения Бентанора приняли достаточно внимательно.

– Все четверо идут с нами, – наконец, последовал немудреный приговор. – В крепости разберемся.

– Помилуй Господь, сударь, нас-то за что? – опешил Отгер.

Стражник показал ему увесистый кулак, потом, поразмыслив, добавил:

– А ежели выяснится, что без повода бузу затеяли, на галеры вернетесь гребцами, в кандалах, ясно?

Под осторожный гул публики конвой направился к выходу. Глухо чертыхающимся краснолицым приятелям предстояло нести изувеченного с их же подачи Эскобара, который едва начал проявлять признаки жизни. Иигуир, стараясь сохранять присутствие духа, шел сзади. Только одно сочувственное лицо сумел он разглядеть – откуда-то сбоку протиснулся взъерошенный Левек.

– Мессир! – почти простонал капитан.

Старик в ответ по возможности незаметно мотнул головой – ввязывать в расследование корабль крайне не хотелось. С одной стороны, это представлялось неизбежным, коль скоро странники должны были на чем-то добраться до Керхшонта. С другой... Бог знает, как поведут себя местные власти, обнаружив на борту изрядный груз ценностей, каких еще объяснений потребуют... Дилемма не имела очевидного решения, потому Иигуир избрал путь простой затяжки времени. В конце концов, он не может отвечать, если почуявший неладное капитан уведет корабль из гавани... Лишь бы потом снова отыскать друг друга...

Стража между тем вывела бузотеров на улицу, нисколько не реагируя на возрождающийся за спиной гул: оставшиеся на воле намеревались отметить занятное происшествие. Крепость находилась близко, но стражники шагали неспешно, давая возможность сполна насладиться скромными красотами портового городка. Для Иигуира же милее всего стала именно эта ленивая расслабленность солдат. Они определенно делали привычное, порядком поднадоевшее дело, а не конвоировали неких опасных преступников. Переулки по-прежнему заполнял народ, однако перед патрулем осмотрительно предпочитали расступаться. Заминка возникла лишь у воротной решетки. Эта часть укреплений, похоже, была единственная находящаяся в приличном состоянии, механизму же, скрытому от глаз, песка и смазки не хватило. Застрявшую на полпути решетку поднимали минут десять, кряхтя и матерясь.