Текст книги "Без цивилизации"

Автор книги: Алексей Суконкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 3 страниц)

Ключ не широкий – на перекате, может быть, метров шесть. Да глубиной в треть метра. Визуально рыбу не видно, как только удочка оказывается в воде, начинается уже привычная процедура – только успевай подсекать и выбрасывать на каменистый берег мелкую пеструшку. Здесь мне попалась форель – эта рыба немного крупнее, и больше радует самомнение рыбака.

К обеду наиболее сознательные рыбаки бросили удочки, и пошли чистить картошку. У нас еще оставался в сковородке барсук (очень не хочется думать, что это был енот), была гора цветной капусты, хлеб и до сих пор недопитая бутылка "Финляндии".

Сварив картошки, быстро пообедали, а там уже и стало вечереть.

В Амгу мы приехали уже в темноте. Перетащили вещи во флигель, который нам выделили для проживания, накидали в печку дров, и сразу стало тепло и весело. Пока Дима готовил ужин, мы с Лёхой чистили свое оружие. Всё это время Сеня сидел рядом и с благоговением наблюдал за процессом. Время от времени он брал какую-нибудь деталь карабина и рассматривал ее так, будто в его руках был не кусок железа, а как минимум, хорошо ограненный бриллиант.

Ехать на очередную водолечебную процедуру Сеня отказался, и перед сном мы съездили на "Теплый ключ", чтобы пятнадцать минут провести в теплой термальной воде.

Возвращаясь назад, проскочили деревню, и подъехали к самому устью реки Амгу, где она впадает в море.

Песчаный пляж скрипел под ногами. Чуть в стороне шумел прибой. Мы прошли к самой воде, туда, где пресная вода горной реки впадает в соленое море. На берегу сидел человек, который смотрел в воду, не обращая на нас внимание. Как оказалось, он наблюдал за рыбой. Вскоре в Амгу должна была зайти на нерест сима, и местные жители старались не пропустить момент – начать лов еще до того, как для "защиты нереста" сюда нагрянут толпы из работников рыбоохраны и полиции, которые порой бывают хуже браконьеров...

С моря дул холодный ветер, мы быстро продрогли, и поспешили в машину.

Сеня лежа смотрел телевизор – "Нэшнл геогрэфикс" не нуждается в переводе. Там показывали каких-то огромных акул, которых, слава Богу, в Амгу не водилось.

Черный шаман

С самого утра, как только рассвело, начали собираться на выезд. Сеня опять не спал из-за громко работающего трактора, то есть Лёхиного храпа, и поэтому не хотел вставать, просил оставить его в покое, просил даже застрелить его и бросить в канаву, но только лишь бы дали выспаться. Но Дима был непреклонен и светился радостью:

–Сегодня у нас по плану водопад!

Я уже знал, что идти нам предстояло на самый высокий водопад в Приморском крае, который носил официальное название "Амгинский", так как был расположен в верховьях реки Амгу. По неофициальной, народной версии, водопад назывался "Черный Шаман" – наверное, потому, что находился в глубоком каньоне "Пасть дьявола" – весьма зловещем и страшном месте, вызывающем у путешественника какие-то мистические переживания.

Определив, что нам потребуется в этом выезде, загрузили нужные вещи в машину, и вскоре уже объезжали дерево, лежащее на выезде из поселка. Свернув с "трассы" в примыкающую дорогу, долго тряслись по буеракам. Машину кидало из стороны в сторону, и порой казалось, что где-нибудь обязательно положим джип на бок. В двух местах пришлось останавливаться и выходить из машины, чтобы убрать поваленные деревья с дороги.

Впереди грозным исполином нависала над окрестностями заснеженная вершина горы Щербатой. На карте Генштаба она была отмечена как выс. 1350. Выбрав место получше, мы даже остановились, чтобы подольше полюбоваться этой красотой. Мне вообще нравятся горы – еще с армии, где пришлось по ним побегать в компании замечательных людей. Когда появилась такая возможность "на гражданке", я старался не упускать случая, чтобы не забраться на какую-нибудь вершину. За несколько лет с единомышленниками я побывал на всех наиболее высоких и интересных вершинах Приморья, таких, как Облачная, Ольховая, Синий хребет и многих других. Вот Облачная, имеющая высоту 1856 метров над уровнем моря, одна из самых высоких в крае. Хотя, если говорить по справедливости, самая высокая – это гора Ко, высотой 2004 метров, но ее расположение далеко на севере Приморья не позволяет совершить восхождение в ограниченное время, а потому обычно ее игнорируют, и называют именно Облачную самой высокой горой Приморского края. Подъем на гору Облачную занимает около восьми часов, из которых больше часа прыгаешь с камня на камень по осыпи черного курумника, каждую секунду рискуя переломать себе ноги. А до этого прорываешься через целый карликовый лес, где растет каменная береза и кедровый стланик. Идешь и бубнишь себе под нос "и от напряженья колени дрожат, и сердце готово к вершине бежать из груди...". Но зато когда стоишь наверху, а под твоими ногами вся эта горная страна Сихотэ-Алинь, то испытываешь такое неземное блаженство, рассказать о котором не хватит никаких слов – буквально – дух перехватывает! Да, наверное, и нет тех слов в человеческой речи – системе условных символов, которыми мы общаемся. Нет, наверное, потому, что испытать это чувство удается далеко не многим людям – когда такой огромный простор под тобой, и ты стоишь выше гор! И только опять же у Высоцкого – "весь мир на ладони, ты счастлив и нем, и только немного завидуешь тем, другим, у которых вершины еще впереди!".

А еще удивительная гора Ольховая. Её высота меньше Облачной на пару сотен метров, тем не менее, по доступности она сложнее – здесь круче склоны, перепад высоты более чувствительны. Но зато на самой вершине горы, в кратере потухшего вулкана, находится настоящее озеро с дождевой водой! Это обязательно нужно видеть! Когда мы подошли к подножию, откуда нужно было начинать подъем, запас светлого времени суток говорил о том, что спуск обратно будет проходить уже по темноте. А в горах ночью ходить нельзя – это может плачевно обернуться. И поэтому я, как руководитель группы, принял тогда убийственное решение идти наверх со всеми нашими тяжелыми рюкзаками, чтобы провести ночь на вершине. Парни и девушки, конечно, немного пороптали, но пошли. Вершины мы достигли уже на стыке дня и ночи, когда солнце, сверкнув своими последними лучами, скрылось за горизонтом. Истощение и усталость были такими, что в мозгу уже не работали никакие ограничительные механизмы. Хотелось только покоя и отдыха – и, наверное, поэтому, мы тут же, скинув всю одежду, бросились в приятную теплую воду, забыв на время про половые различия и пуританское воспитание. Мы плескались в этой воде, как очумелые, смеясь и крича от удовольствия. А потом у костра раскупорили бутылку "Черчилля", которую так и не смогли полностью допить в девять глоток. А ночью была просто оглушительная тишина, которую не встретишь там, внизу. А над нами горели яркие звезды...

Но я отвлекся.

Полюбовавшись видами заснеженной вершины, мы продолжили путь к водопаду, и вскоре Дима остановил машину. Приехали. Быстро глотнув горячего чая с хлебом и колбасой, начали снаряжаться. Напуганные повсеместным присутствием медведей, решили взять с собой оружие, как бы это не препятствовало ходьбе по крутым склонам. Лучше чувствовать за спиной надежный карабин, чем гадать – встретим мы разъяренного мишку, или такой случай минует нас.

В это время пошел мелкий, холодный дождь, который случился, наверное, специально для нас в подтверждение легенды о мраке и ужасе этого места – каньона "Пасть дьявола".

Но не отступать же, когда до цели осталось совсем не много!

С края обрыва я глянул вниз. По распадку с практически вертикальными стенами тропа уходила на дно каньона, и окончание ее не было видно из-за редких деревьев и кустов. По моим прикидкам нам нужно было спуститься метров на двести ниже места, где мы стояли. Тропа, ведущая вниз, была облагорожена – в самом начале спуска, в наиболее крутой части, были устроены ступеньки, опирающиеся на вбитые в землю колья, а между редкими деревьями натянута веревка с узлами. Показав Сене как надо ставить ногу (после лицезрения его неумелых попыток идти по круче, как по ровному асфальту), мы начали спуск.

Распадок как-то сразу поглотил нас, отрезал от привычного мира, оставив его где-то там, вверху. Нас тут же окружили вертикальные стены нависающих скал, каждое мгновение, грозя камнепадом – о котором свидетельствуют каменные россыпи, время от времени встречающиеся по пути. По мере продвижения, росло и нервное напряжение – каждый был занят сохранением равновесия, выбором места для следующего шага, и постепенно наш скоморошный настрой сошел на нет. Мы перестали улыбаться и обмениваться шутками.

Минут двадцать спустя мы были уже на дне каньона. И вот только здесь, в холодном и недвижимом мире камня, который лишь слегка оживляет плеск истока Амгу, мы ощутили всю мистическую красоту "Пасти дьявола".

Не берусь утверждать за точность, но глазомерно я определил глубину каньона в двести метров. При том, что внизу его ширина варьируется от двух до пятнадцати метров, глядя снизу вверх можно видеть только узкую полоску неба, и не более того. Невольно сравниваешь ущелье с пастью какого-то исполинского мистического существа, и по спине пробегают мурашки. Правы были те люди, которые придумали этому каньону такое жуткое название – оно оправдывается сразу, как только ты спускаешься в эту пасть, и всем своим сознанием проникаешься сущностью этого места.

Мы идем вправо, против течения реки. Мы скачем с камня на камень, боясь поскользнуться и упасть. Если кто-то сейчас сломает ногу, мы его, конечно, вынесем, но дорогого это будет стоить...

Идём, прижимаясь к правому склону, вернее стене. Слева шумит Амгу. Местами река образует целые каскады водопадов, и в этой чистейшей воде мы видим рыбу. Это форель. Но у нас нет ни удочек, чтобы ловить ее, ни желания. Наша цель – водопад.

Местами приходится идти по узким карнизам, прижимаясь животом к скале, держась за небольшие скальные выступы или редкие кусты. Карабин бьется своим деревянным прикладом о камни, корежа лакированное ложе. Лёхе хорошо, у него "Сайга" со складным прикладом, и сейчас он, наверное, посмеивается в душе, глядя на страдания моего СКС.

Сеня вроде ожил, и с восхищением фотографирует округу, время от времени задерживая нас. А я снимаю на видеокамеру, в надежде показать сие своим друзьям, которые еще не были в этом месте.

Но вот мы уперлись в такую узкую щель, через которую пройти просто невозможно: сужение не превышает метра, и всё пространство заполнено бурным потоком реки. Решаем обойти слева, для чего нужно подняться на пятиметровый выступ, но там скальник рушится под нашими сапогами, не за что зацепиться руками, и мы вынуждены немного вернуться назад, где видели свисающую со скалы веревку – явно здесь и есть обход. Поднимаемся наверх по веревке. Теперь мы на пять-шесть метров выше узкости, и проходим над ней по карнизу.

Снова спускаемся на дно каньона. Здесь он немного расширяется, и идти становится проще. В скалах видим массу пещер, темные провалы которых видны, пожалуй, до самого верха. Впереди, на левом склоне каньона, показался огромный ледяной массив. Очевидно, он образовался из-за множества ключей, пробивающих себе дорогу в, казалось бы, монолитной скале.

И вот в этот момент я почувствовал водопад.

Все, более-менее крупные водопады, к которым нужно подходить снизу по ущелью или распадку, предупреждают о своей близости повышением влажности и чувствительным снижением температуры. Впервые этот феномен (а скорее – закономерность) я прочувствовал при посещении водопада "Звезда Приморья", который оспаривает с "Черным шаманом" первенство по высоте. Идешь себе, идешь, и тут раз – чувствуешь, как резко меняется температура, вот прямо чувствуешь, как переходишь эту границу с заметной разницей тепла и холода. Даже в дождь, который полоскал нас уже второй час.

–Рядом, – сказал я.

Буквально через минуту мы завернули за поворот, и в начале услышали, а потом и увидели Черного Шамана.

Потоки воды летели вниз с 35-метровой высоты. Падая в чашу, и разбиваясь на миллионы брызг, водопад и формировал эту высокую влажность, которая стекала, как туман, ниже по ущелью.

–Мы это сделали! – громко сказал Дима.

Сеня улыбался и что-то радостно говорил по-китайски.

Мы с Лёхой сняли куртки и свитера, оставшись только в намокающем от дождя термобелье, и пошли фотографироваться на фоне водопада. Затем я достал из рюкзака спутниковый навигатор, и попытался установить место стояния, однако, умный прибор не хотел работать. Все дело было в том, что он не видел нужного количества навигационных спутников, так как створ в небо был недостаточно широк. Подумать только! В космосе находится две группировки космических аппаратов – американская GPS и российская ГЛОНАСС, обеспечивающие позиционирование объектов на земле и в море, но из глубины ущелья максимум можно было поймать сигнал только с одного спутника, тогда как для решения данной задачи требуется прием сигналов от четырех аппаратов одной из группировок.

Чуть дальше по ущелью начиналась осыпь, по которой я поднялся метров на тридцать, но и там больше двух спутников прибор не видел. Жаль, а так хотелось внести это место в свой навигатор!

Стоишь перед этим грохочущим монстром, который бросает с высоты тонны воды, и как-то невольно думаешь о том, что он здесь – многие миллионы лет. Тебя еще не было, а он был. Тебя не станет, а он и дальше будет низвергать свои потоки в этот разлом. И ведь он тоже живой. Правда, другой он живет жизнью. Не такой быстрой и яркой, как человек, но живет. Без особых приключений – толи камень, какой вниз сорвется, или засуха реку высушит, а вот птица какая-то пролетела, ну, или, скажем, мы пришли. Первый раз за миллионы лет.

Когда-то давно я был в музее Камня в Дальнегорске. Не просто пробежался, а вдумчиво, с экскурсоводом. В годах такая тётушка, ближе к восьмидесяти, но видать очень увлеченная своим делом. Четыре часа она рассказывала практически про каждый камень, про каждый минерал, которые выставлены в музее. У меня тогда шаблон восприятия мира был разорван напрочь. В музей заходил один человек, а вышел совершенно другой. Вышел я оттуда с твердым пониманием того, что камень – это живое существо, это просто одна из форм жизни, которая, в отличие от животных, не обладает метаболизмом, а находит иные способы осуществления жизнедеятельности. Если есть сомнения, то достаточно посмотреть на коралловые рифы. Это некий переходный вариант от жизни животных к жизни камней. Только разницы в том, что наша жизнь коротка, пусть и активная, эмоциональная, с накоплением запасов знаний – но всего несколько десятилетий... тогда как жизнь камней, соотносимо с нашей жизнью – бесконечна, хоть и лишена подвижности, эмоций и обмена информацией.

Один мой знакомый, профессор, "соучастник" разработки теории шестого состояния вещества, говорил, что современная наука представляет жизнь в образе реки, которая может производить массу действий, на которые способны только живые существа. Кроме того, у каждой реки есть и история жизни, которая начинается истоком (как рождение), а заканчивается устьем у моря (как смертью, или согласно многим религиям, присоединением к Богу). Река видоизменяется, и в любой другой момент времени она уже не такая, как была прежде – а это, как шкала времени в нашей жизни – нельзя обернуть реку вспять, или дважды войти в одну и ту же воду. Кроме того, река (вода) дает начало многим другим формам более активной жизни, обладающей метаболизмом и иными признаками привычной нам жизнедеятельности – здесь реку можно сравнить с коралловым рифом – как переходной моделью между жизнью и камнем.

И вот он живет, этот 35-метровый монстр, здесь, в каньоне. Живет, в отличие от нас, вечно...

Мы уходим. Прощаемся с водопадом, кидаем монетки, и уходим.

А он гулко гремит где-то сзади.

Когда уже поднялись по распадку наверх, я оборачиваюсь. На противоположной стене каньона, левее тропы вниз по течению, метрах в трехстах от меня, над обрывом нависает большой валун. Может быть, полметра в диаметре. Я снимаю с плеча СКС, выставляю прицел. Ветра нет, угол цели нулевой, температура ближе к табличной – особо поправки считать не надо. Тяну спуск. Пуля выбивает из валуна каменное крошево и серую пыль. Валун стоит. Снова стреляю. Снова крошево и пыль. Камень пошатнулся, на мгновение навис над пропастью, а потом в эхе выстрела улетает вниз. Через несколько секунд раздается жуткий грохот камнепада.

Ну и кто кого? Я его, или он меня? Меня вот, не станет, а подстреленный мною камень, переместившись на двести метров ближе к центру земли, будет и дальше жить своей скучной жизнью, пережив, однако, самое яркое приключение в своей вечности.

Снова рыбалка

Водопад давно позади, и мы, мокрые, едем ловить рыбу. Очередной ключ. Дрожим на ветру, ловим. Пеструшка быстро заполняет тару. Кажется, наша банка с червями какая-то бездонная. Черви, однако, помельчали. И стали более верткими – уже так просто его на крючок не посадишь. Уже принимаем такую рыбалку как естественное положение вещей – только успевай махать удочкой. Но азарт, тем не менее, остается прежний.

На ветру мокрая одежда высыхает.

Едем в следующий ключ. Сеня замечает в стороне что-то и просит остановиться. На поваленной березе растет чага. Наш гость подходит к валежине, и с интересом рассматривает гриб. Потом возвращается, повторяя "чага, чага".

–Сеня, надо чага? – спрашивает Дима.

–Не, – Сеня мотает головой. – Дорого! Чага дорого!

–Иди, и возьми, – мы смеемся. – Это бесплатно!

Сеня нам не верит, мотает головой и улыбается. Тогда Лёха берет топор и быстро сбивает ему пять хороших грибов. Сеня уточняет, ему ли это, а получив подтверждение, радуется, как ребенок.

–Китай чага очень дорого, – говорит Сеня.

Мы смеемся.

В следующем ручье вылавливаем еще несколько десятков рыб, но тут начинает темнеть, и мы с удивлением вдруг видим, как резко увеличивается активность пеструшки. Если и раньше мы не жаловались на клев, то сейчас происходит что-то невообразимое – рыба готова кидаться даже на голые крючки! Чем мы начинаем широко пользоваться.

Это окончательно ломает все наши стереотипы о рыбалке, и с воплями восхищения мы дергаем рыбу, не заморачиваясь на червяков! Правда, счастье наше длится не долго – темнеет очень быстро, и с наступлением темноты такой сумасшедший клев прекращается.

Такого я еще никогда не видел...

Ключ Елены

Потратив еще пару дней на рыбалку, в ходе которой мы добирались даже до реки Максимовка (где, впрочем, ничего не поймали и вынуждены были вернуться в маленькие ключики), мы наконец-то стали собираться домой. Как бы ни было здесь хорошо, без телефонов и интернета, но цивилизация тянула нас обратно – ведь там были все наши корни. Корни цивилизованного человека. От которых отрываться нельзя. Да и чуждыми мы были в этом мире.

От "трассы" до термального источника "Ключ Елены" нужно было ехать более двадцати километров, которые мы преодолели немногим больше, чем за полтора часа. В нескольких километрах от ключа над местностью возвышалась господствующая высота – заснеженная гора Курортная, высота которой составляет 1621 метр. Не знаю, откуда гора получила такое название, но у её южной подошвы находится термальный источник, который получил название "Ключ Елены". Кто такая Елена, чьим именем назван ключ, я не знаю. Но место очень красивое.

Машину мы поставили на достаточно большой площадке, откуда дальше шла лишь тропа. Чем ближе к ключу, тем тропа становилась красивее – вдруг появился каменный бордюр, обрамляющий петляющую между деревьев тропинку, затем замелькали небольшие каменные туры, а кое-где "обочина" даже была выложена зеленым мхом.

Дима сказал, что существует традиция – при каждом посещении нужно строить тур, и сам первый начал собирать камни. Вскоре тур был готов, и мы двинулись дальше. Выйдя на опушку леса, мы увидели небольшой рубленный домик, а так же небольшой останец, над которым возвышался православный крест. В домике стояла буржуйка, а на нарах были сложены дрова. Под скалой прямо в земле были вырыты два углубления – как раз размером с обычную ванну. Эти углубления наполнялись водой из небольшого ручья, который вытекал из пролома в останце.

Я потрогал воду – она была теплой.

Вот реально – в голове не укладывалось то, что я сейчас видел и ощущал! Теплая геотермальная вода поднималась на поверхность из неимоверных глубин. Оттуда, где температура породы определяется температурой магмы, что, в свою очередь, говорит о существовании в районе источника вулканической активности. Почему-то сразу вспомнились частые сообщения о небольших землетрясениях в Тернейском районе...

Дима и Лёха уже раздевшись, нырнули в "ванны" и блаженно острословили в адрес тех, кто уже пресытился чудесами природы.

Пресытившиеся стояли возле источника. Сеня трогал воду и пожимал плечами в полном недоумении. Я могу его понять. Ведь в каких-нибудь тридцати метрах от источника пробегала Максимовка, которая в своем верхнем течении представляла собой неприметный ручей, но была холодна – на грани замерзания. А тут – горячая вода. И откуда? Прямо из щели в скале!

–Не понимаю, – под общий смех сказал Сеня. -Не понимаю!

Лунный перевал

И вот мы снова на трассе. Но, перед тем, как окончательно повернуть в сторону дома, Дима предлагает посетить еще одно место, которое, как он уверяет, оставит в нашей памяти неизгладимое впечатление.

–Тут всего-то сорок километров, – говорит он.

Мы едем. По навигатору вижу, что начался набор высоты. После отметки 600 метров над уровнем моря появились заснеженные участки дороги, после чего снега становится все больше, и больше. Дорога ползла в гору, повторяя горизонтальные линии рельефа. Но, что характерно, дорога была достаточно широкой, ровной и вполне ухоженной. Навстречу нам попали два лесовоза – большие "Кенвурды" тянули по пятьдесят кубов леса на вполне приличной скорости, спокойно входя в крутые повороты (видать, одного из них мы и видели в первый день своего путешествия, который завалился на вполне проходимом повороте).

Напрягаться и хвататься за ручки мы начали после того, как машину слегка занесло и чувствительно развернуло на уже хорошо заснеженной дороге, когда высота по навигатору составляла более километра.

–Дальше еще веселее будет, – ободрил всех Дмитрий.

Слева от дороги зияла пропасть, в самом низу которой едва различались верхушки ёлок, припорошенные снегом. Весьма чувствительно в крови заявил о себе адреналин.

Снегу на дороге прибавлялось, да и порошил он уже давно. Дима сбавил скорость, и теперь мы осторожно ползли вверх, осторожно сообразуясь с крутыми поворотами и наклонами дороги. Напряжение в наших рядах нарастало с каждой минутой, так как на чистом белом снегу дорога уже была практически неразличима. Очевидно было то, что прошедшие два лесовоза были последними машинами, кто проехал перевал. Больше с той стороны нам никто навстречу не попался. Наверное, из-за снега перевал стал недоступен.

В какой-то момент мы остановились, так как дальше ехать уже было просто невозможно. Вышли из машины.

Весь мир был где-то внизу. Там, в горных распадках, до которых было больше километра высоты, снега еще не было, там еще была осень, но здесь, на Лунном перевале, на высоте в полтора километра, начинался снежный буран.

Где-то недалеко отсюда, может быть в паре десятков километров, находилось Озерное Плато, на котором было расположено восемь озер. Долгие годы я хотел попасть на это плато, но всё как-то не получалось. Может быть, еще побываю там, и искупаюсь в той чистой дождевой воде. Но сейчас мы стояли на краю дороги, смотрели вниз, в жуткую пропасть, и думали только о том, как Дима сможет на таком узком участке дороги развернуть свой джип.

Никогда не думал, что в Приморье есть такой высокий перевал! Полтора километра – это всего лишь на триста с небольшим метров ниже самой высокой приморской горы! И, тем не менее, здесь вполне проходимая даже для легковушек дорога (если не учитывать снег)!

Снежный заряд начал закрывать от нас и без того небольшой обзор, не давая насладиться прекрасным видом Сихотэ-Алиня – целой горной страны, которая отделяет материковую часть от Японского моря и определяет собой многие климатические процессы в нашем регионе.

Дорога вниз оказалась не так страшна, как мы предполагали.

Около полуночи мы уже въехали в Терней, где вдруг зазвенели трелью все наши телефоны, посыпались сообщения и звонки возмущенных родственников.

Началась цивилизация. Недельное путешествие подходило к концу.

Необходимое послесловие

-Что вы с ним там сделали? – спросила по телефону супруга Сени – молодая русская женщина, осевшая жить в Китае.

–А что такое?

Мы сидели в офисе предприятия, и пили чай – наверное, через три-четыре дня после возвращения. Немного даже напряглись...

–Он когда вернулся, – начала рассказывать она, – помылся, лёг на диван, накрылся одеялом и тихо пролежал до вечера. Потом его прорвало! Он подскочил, нашел у меня в ноутбуке Лепса, включил его на всю громкость, а потом стал быстро-быстро говорить мне, что в России горячая вода течёт прямо из земли, что медведи на самом деле бегают по дорогам, что можно бесплатно ловить рыбу и собирать грибы, что вы там кого-то убили и сняли с него пиджак, что Лёша храпел каждую ночь, и от этого он не спал! А еще он не спал, потому что по другому Лёше ночью бегали мыши, что Дима ездил пьяный за рулем! Он говорил, что вы насильно кормили его каким-то животным, название которого он не запомнил! Говорил, что видел пятнадцать лисиц и шесть кабанов! Что оба Лёши бандиты, потому что стреляют во всё, что видят! Он жаловался, что очень сильно устал, и что вы даже не допили всю водку, хотя её и так было очень мало! И что он переел рыбы...

–Ну, нормально, – выдохнул Дима. – А что тут такого?

–А еще он спрашивал, что значат два русских слова, которые вы применяли в любой ситуации. Я ему сказала, что это плохие слова, что нельзя их говорить, но он уверяет меня, что других слов от вас он практически и не слышал...

–Больше ничего он не говорил?

–Нет, больше ничего. Теперь он хочет вас свозить в Харбин, и показать "свой Китай".

Мы от души рассмеялись.

2016 г.

Уважаемый читатель! Вы можете поблагодарить автора любым перечислением на телефон (Мегафон Дальний Восток) +7-924-263-96-79.