Текст книги "Тьма, родившая свет"

Автор книги: Алексей Стопичев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)

Алексей Стопичев
Тьма, родившая свет

Часть 1

Шёл 1567 год мира Лаэт. Постоялый двор города Яжска, что в княжестве Вирид, гудел весельем. На первом этаже гостиницы, сдвинув несколько столов, разместилась шумная компания: маг Черноок со своими единомышленниками, да пятеро ильвов. Сдвинули бокалы с пивом и принялись за обед.

– Мы, Кан, много про тебя чего слыхали, – улыбнулся радостно Бажен: – Вроде пять лет всего не виделись, а будто вечность прошла! Про тебя по княжеству легенды уже ходят!

Маг отмахнулся, и засмеялся весело:

– Чего люди только не набрешут!

– И про химер брехали? Что в Призрачных горах? – подмигнул Кану Лучезар.

– Про химер не брехали! – вальяжно заявил домовой Афан. – Химер мы бивали.

– Наверное, ты бил, домовой, а всю славу опять эти бездельники себе присвоили? – делая максимально серьёзное лицо, спросил у коротышки Данияр.

– Ну, если честно, – напыжился Афан, – Без меня, конечно, не справились бы. Бестолковые очень. Особенно Аш-Шей. Жил долго, умишко усох. Иногда и заговаривается уже. Удивляюсь, как ещё не ходит под себя? Давно пора! Бабка в моём доме, помню, уже в восемьдесят годочков начала лужи прудить, а этому уже две тыщи лет, а он пока держится!

Весь стол грянул хохотом, лишь Бессмертный, красный как рак, показал домовому кулак. Но Афан благоразумно сел за стол между ильвами, подальше от соратников. Потому на кулак даже не взглянул. Тяпнул целый бокал пива, и, польщённый повышенным вниманием наёмников, продолжал разглагольствовать:

– Или взять Брендея, – тут уже и оборотень поперхнулся пивом, перестал смеяться, и настороженно уставился на домового. А Афан, не обращая на это внимания, вещал: – Вроде и неплохой парень. Но! Тупиковая ветвь. Ни людь, ни животина! Вот и мечется, не понимая, как нужду справлять – то ли ногу задирать по-животному, то ли ширинку расстегнуть по-человечьи. Так, смотришь, и стоит бедолага с расстёгнутой ширинкой и поднятой ногой!

Ильвы уже просто бесновались от хохота, Данияр так вообще лицом в тарелку упал, и булькал оттуда. Теперь уже оборотень показывал кулак мелкому пакостнику. Но домовой, игнорируя угрозы, продолжил:

– А в бою представляете, как мне тяжело? Глаз да глаз за ним нужен. Помчал на врага, а тут улей в стороне. Или блоха укусила! И всё, отвлёкся боец. И стой насмерть, защищая его спину!

Лучезар, всхлипывая от смеха, произнёс:

– Но, раз он живой, то защитил?

– А куда ж я денусь? – рассудительно спросил домовой, цедя второй бокал с пивом, который ему услужливо подсунул предводитель ильвов. – Приходится следить, раз верховный бог Гур меня вершиной еволюции сделал!

– Ну, а остальные-то члены команды нормальные хоть? – блестя хитрым глазом, и уже предвкушая ответ, спросил Данияр.

– Какое там? – сокрушённо вздохнул Афан, и залпом допил вторую кружку, требовательно потянувшись за третьей: – Совэя этого взять. С которым вы дрались недавно. Это ж недоразумение, а не человек!

Теперь и Совэй замолчал резко. А домовой, подтянув к себе очередную порцию пива, сообщил доверительно:

– Гур, когда мозги раздавал, Совэй, видать, по привычке брюхо своё набивал. Ну, и малость глуповат получился, даже по людским меркам.

– Это как же? – всхлипывал Бажен, глядя на бледнеющего от ярости Свистуна.

– Да так, что если будет один камень в степи, он об него и споткнётся, чтобы нос себе расшибить! Или в единственное на всю округу дерево лобешником ударится! Правда, есть плюс большой!

– Какой плюс, Афан? – весь дрожа, спросил Лучезар.

– Да голова если без мозгу, то это литая кость! Потому, когда ударяется, то не сильно и замечает! Одному удивляюсь, как он находит, куда ему еду засовывать, если не головой думает, а тем, откуда эта еда выходим потом?

Данияр, не выдержав, рухнул-таки вместе со стулом на пол. А Совэй, грякнув кружкой о столешницу, процедил:

– Не вечно тебе, погань мелкая, между ильвами сидеть!

Из компании мага только Черноок ржал от души. Но тут домовой и ему насыпал, доверительно рассказывая наёмникам:

– Или мага нашего взять.

Кан сразу притих, а трое соратников его ехидно заулыбались, ожидая продолжения.

– А с ним что не так, Афанушка? – булькая смехом, спросил Лучезар.

– Да дюже до баб охочий, – сокрушённо пожаловался на Черноока домовой. – Да такой охочий, что чаще не за магический жезл хватается, а за свой, естественный. Вот и боюсь, родимые, что во время боя попутает жезлы, да начнёт от чуды-юды какой не магической палкой отмахиваться, а… ну, сами поняли чем!

Теперь заржали и оборотень, и Аш-Шей и Совэй Свистун. А ильвы даже не смеялись – лишь рты раскрывали беззвучно, да икали обессиленно. Лишь маг сидел хмурый, но потом не выдержал, и тоже рассмеялся. Махнул рукой. И сказал:

– Ну его, пустобрёха этого!

– Это кто здесь пустобрёх? – услышал Кан весёлый женский голос, и, обернувшись, увидел Алтынку.

И растерялся вдруг. Алтынка, повзрослела, оформилась, расцвела невиданной красотой. Округлилось немного лицо. И без того полные губы налились ещё сильнее. Глаза чуть прищурились, но оттого приобрели дополнительную глубину. И появилась какая-то хищная грация в охваченном кожаным жакетом теле. Маг встал, улыбнулся неловко, опрокинул при этом кружку и проговорил негромко:

– Да Афан брешет, как всегда!

Пролог. За шесть лет до этого…

Сай Кан проснулся от глухого удара, сотрясшего, казалось, всю Крепость. Он вывалился из кровати и рванул по коридору в главный зал. Страшно даже подумать, кто мог напасть на средоточие силы его учителя – Верховного мага Майхе Льсона. Но невероятное, судя по всему, случилось, и Сай, пробегая по гулким коридорам, с ужасом прислушивался к повторяющимся разрывам. Уже через пару минут молодой подмастерье выскочил на смотровую площадку. Там, воздев руки вверх, стоял страшный в ярости маг. Сухонький, тщедушный старик сейчас казался сказочным исполином, опутанный яркими силовыми линиями, похожими на ветвистые разряды молний.

– Создавай элементалов и отправляй на восточную стену! – заорал Льсон, выделывая руками замысловатые па.

Сай судорожно зачерпнул силу и принялся лепить огненное чудовище. Но от волнения и спешки немного ошибся, и поток горячего воздуха схлопнулся, отбросив подмастерье взрывной волной к краю площадки. Кан, стараясь не глядеть на разъярённого мага, вскочил, и вновь зачерпнул силу, разлитую повсюду. На этот раз всё получилось намного лучше, и подмастерье сделал-таки огненного элементала, вложил в его голову приказ убивать всех. А после толкнул чудовище к восточной стене. В это время верховный маг бросил вверх очередное заклинание, но оно, вместо того, чтобы взлететь, закрутило вокруг себя силовые линии, трансформировалось во что-то невообразимо тёмное, жгуче-яростное. И даже реальность подмяло, исказило, как в кривом зеркале, и взорвалось потоком невиданной энергии. Верховный маг оказался почти в эпицентре взрыва, отлетел в сторону и упал кровоточащим обрубком. На него страшно было смотреть. Борода пропиталась тёмно-бордовой жидкостью. Лицо страшное, будто взорвались все поры брызгами крови. Левая рука вместе с плечом вырвана. Ноги вывернуты под страшным углом. Лишь правая рука скребла по каменным плитам смотровой площадки, да глаза, обычно мудро-печальные, а сейчас яростные, смотрели с болью и отчаянием.

Подмастерье бросился к своему учителю, но тот лишь слабо поморщился, и прохрипел:

– Меня не спасти, Кан. Уходи через портал. И… живи!

Сай остановился на мгновение, но тут от восточной стены один за другим прилетели три плазменных шара, ударили в площадку, и на ней воцарился ад. Майхе каким-то невообразимым чудом сумел приподняться, взмахнул рукой, и в огненном аду выметнулась дорожка к двери со смотровой площадки.

– Беги, глупец! Уходи отсюда! – заорал Верховный маг.

Кан лишь мгновение смотрел на учителя, и сразу рванул прочь. Сказалась многолетняя привычка беспрекословно подчиняться Майхе всегда и во всём. Юноша выскочил в дверь, и побежал вниз, по ступеням, к порталу случайного перехода, слыша, как наверху дико разносится последний вопль умирающего мага. Кровь стучала в висках гулким барабанным боем. То ли пот, то ли слёзы разъедали глаза, делая всё вокруг размытым и нечётким. Кан мчал изо всех сил, задыхался от страха и отчаяния. Пару раз чуть не пробежал нужные повороты в каменных лабиринтах такой знакомой и родной Крепости. Но вовремя реагировал, поворачивал куда нужно, и опять бежал. Падал, вскакивал и снова бежал, чувствуя, как сжимается всё внутри от невыразимого ужаса.

Портал случайного перехода был всего в двух этажах от смотровой площадки, но Кану казалось, что он добирается туда целую вечность. За спиной юноша слышал шум и грохот, и ему казалось, что это погоня. Что и он сейчас изломанный, истерзанный, будет умирать на каменных плитах крепости. Но подмастерье успел. Добежал. Ворвался в каменную комнату, больше похожую на склеп, привычно зачерпнул энергию, и активировал портал. Тот мигнул и замерцал небесно-синим, с кроваво-яркими сполохами, экраном. Кан, выдохнув, шагнул внутрь и потерял сознание…

Глава 1

Сай приходил в себя тяжело, рывками, будто выныривал из глубокого омута. Он лежал навзничь в чистом поле, залитом солнечным светом, и колосья пшеницы щекотали лицо, тычась в него, как слепые котята. Юноша закашлялся, вместе с кашлем выталкивая из себя слабость и дурноту, и постарался сесть. Руки и ноги слушались плохо, а в голове всё ещё звучал предсмертный вопль учителя. Оттого ещё более нелепым и зловещим показался подмастерью пасторальный пейзаж, будто нарисованный кистью художника-идеалиста. Ровное поле, до горизонта засаженное пшеницей, да деревушка из уютных домиков, крытых соломой.

Кан поднялся и побрёл к деревне. Приминая колосья, выбрел на грунтовую дорогу и зашаркал босыми ногами по пыли. А когда подошёл к околице, растеряно остановился, так как навстречу ему шла толпа человек в двадцать. И люди эти спешили навстречу с вилами и лопатами. Огромный бородатый мужик во главе толпы пробасил, остановившись метрах в пяти:

– Ты, отребье, вали вон от нашего села, мы бродяжкам не рады!

Кан задохнулся от ярости, привычно свёл перед грудью руки, зачёрпывая энергию, и тоскливо замер. Вместо прорвы волшебной маны, которой была напитана Крепость, в окружающем воздухе силы практически не было. Лишь захудалые крохи, позволившие вместо плазменного шара сформировать между ладоней бледную сферу, тут же жалобно истаявшую. Впрочем, на агрессивных селян даже такая демонстрация произвела впечатление, и вилы с лопатами испуганно опустились, а здоровяк боязливо произнёс:

– Прощения просим, ваше магичество! – видя, что Кан стоит перед ним молча, мужик растерянно оглянулся на селян, и добавил: – Мы не знали, что вы маг. Милости просим в наши Медунки.

Подмастерье, решив не нагнетать обстановку, разлепил спёкшиеся губы, и спросил, хрипло выталкивая слова из пересохшего рта:

– Кто ты?

– Староста я, – обрадовался вопросу мужик, отдавая вилы соседу, и проговорил нарочито любезно и дружелюбно: – Староста Медунков Кер Лайв! Милости просим к нам, ваше магичество!

И приглашающе рукой махнул, шикнув на толпу. Явно струхнувших селян уговаривать не надо было, они развернулись и, ускоряясь, рванули прочь. Сай кивнул старосте и побрёл в село. Тот на немощь подмастерья внимание обратил, но виду не подал. Даже сам стал пошаркивать. В деревянной избе усадил Кана за стол, предложил покушать, чего боги послали, и лично стал прислуживать, подавая еду и питьё, и болтая без умолку:

– Побродяжек после последней войны много объявилось, ваше магичество, вот мы и осторожничаем. Вы уж простите нас! На прошлой неделе двое оборванцев сразу пять кур у вдовы Рут упёрли! А мы их перед тем приветили чин по чину. Накормили, напоили, как того обычаи требуют. Вот и серчает народ.

Сай рвал зубами краюху хлеба, запивал её парным молоком и блаженно щурился.

– А в соседних Углах и вовсе три дня назад девку снасильничал бродяга какой-то. Его потом поймали в поле. Причиндалы отрезали, да так и бросили там. Да только девке порченой это уже не поможет.

– Бросили его или причиндалы? – с набитым ртом спросил старосту Кан.

Староста дико глянул на юношу и мелко затрясся смехом, отчего морщины взлетели вверх по лбу, теряясь в густой шевелюре:

– И его, и причиндалы бросили, ваше магичество, – заискивающе ответил, и вновь подлил молока в кружку: – Вы мяско, мяско кушайте, ваше магичество! Видно, что издалека пришли, и случилось что-то с вами…

Сай благодарно кивнул и вгрызся в кусок мяса. А староста, наконец, робко присел на краешек лавки и цыкнул на домочадцев, любопытно заглядывающих в двери, отчего те прыснули во двор, весело и испуганно хохоча.

– А что за война? – спросил Кан, который вволю наелся и решил, наконец, поддержать разговор с хозяином.

– Дык наше княжество с княжеством Флавум воевали, ваше магичество! – даже немного испуганно прошептал староста: – До нас бои не докатились, но беженцев тьма-тьмущая через Медунки прошли! А потом они же назад шли, когда замирились уже, значит, князья наши.

– А воевали за что? – продолжал выпытывать подмастерье, пытаясь вспомнить, в каком из миров находится это княжество и куда его, собственно, забросило из Крепости.

– А кто ж их знает? – удивился Кер Лайв. – Нам-то никто не докладывает! В этот раз не забирали никого в ополчение, и то слава Гуру!

В голове у Кана запульсировало знакомое слово «Гур» – главный бог пантеона. Сказывались многочасовые чтения книг в библиотеке Крепости. И даже название мира выплыло: Лаэт. Сай будто увидел строчки из справочника: около десяти разумных рас. Магия на достаточно высоком уровне. Частые войны и феодальная раздробленность. Почти во всех королевствах особым почётом пользуются маги и жрецы бога Гура.

– А ваше княжество как называется? – поинтересовался подмастерье у словоохотливого старосты, радуясь, что портал вынес в мир, дружелюбный к волшебникам.

– Так Вирид! – удивился староста. – Это из какого же далека вас занесло, ваше магичество?

– Долго рассказывать, – скривился Кан, и стал ощупывать карманы – не лежало ли чего? Отблагодарить радушного хозяина было нечем. Юноша вздохнул, и сказал притихшему старосте: – Кер, у меня с собой вообще ничего нет, даже заплатить нечем за еду. Сразу как-то не сказал.

– Что вы, что вы, ваше магичество! – замахал руками староста, – Как можно? Великий Гур наказывал помогать страждущим! А еды у нас, слава богам, вдосталь, чего б не поделиться?

Полчаса спустя, когда Кан сидел на крылечке и грелся на жарком солнце, слушая звуки деревни, к нему подсел староста и спросил нерешительно:

– Ваше магичество, вы говорили денег нету у вас. Так я полюбопытствовать хотел. Вы нанимаетесь за деньги, или только ордену какому служите?

Сай глянул на мужика, и спросил:

– Работу хочешь предложить?

Староста кивнул, и быстро затараторил:

– У нас тут беда приключилась. Коровы молоко перестали давать.

– Я не ветеринар, – развёл руками Кан. – Животных не лечил никогда.

– Да Гур упаси нас от болезни, – тряхнул руками староста: – Коровы здоровые все. В том и дело. Высасывает будто кто молоко у них по ночам. А мы поймать не можем. Ну, и наша знахарка говорит: нечисть энто. Нех какой-то. Мол, пока маленький, молоко сосёт, а вырастет, кровь сосать начнёт. Вначале у коров, а опосля и у людей. Так селяне теперь из дома по вечерам и выходить боятся. Даже, кхм, в туалет на ведро ходят, и по утрам выливают.

– Нех? Молоко? – удивлённо поднял брови подмастерье. – Это с чего знахарка ваша взяла-то?

– Да не знаю я, – развёл руками староста. – Сказала, что нех. Вот и живём в страхе вторую неделю.

– Нех, он же суккуб – питается не кровью! – назидательно сказал Кан, – И не молоком. А если и сосёт, то не вымя у коровы, а совсем другой орган. И не у животных, а у людей.

– А что он сосёт? – недоумённо переспросил староста, и подмастерье честно ответил, отчего мужик покраснел, а его супруга, стоящая рядом, истерично засмеялась.

– А кто тогда молоко сосёт? – уточнил староста, не понимая, пошутил ли над ним молодой маг, или правду сказал.

– Знать не знаю, – пожал плечами Кан.

Глава 2

– Так не поможете, ваше магичество? – убито спросил староста.

Кан задумался. Он хоть и лишился разом дармовой силы Крепости, всё же способности свои сохранил, и хотя маны практически не было, магическим зрением владел в совершенстве. А ещё обладал огромным количеством знаний, которые в его голову семь лет вколачивал Верховный маг. Потому решил хотя бы попытаться что-то сделать. Да и возможность заработать не стоило отвергать так сразу.

– Помочь попробую, уважаемый Кер, – обронил Сай, – Но ничего не обещаю.

– Спасибо, ваше магичество! – вскочил радостный староста. – Не надо обещать. Главное – помогите! Село наше небогатое, много заплатить не сможем, но пять серебряных монет наберём! А то ж люди ходить боятся. И молоко, опять же, пропадает!

Кан кашлянул, и спросил:

– Уважаемый Кер, а обуви какой-нибудь у вас не будет? А то я босиком не привык ходить. Уже все ноги исколол!

– Будет, конечно, – продолжал суетиться староста, – Лапотки вам не предложим, не по статусу. Да и боты наши грубоваты будут. Но вот один из оборвышей, которые кур своровали, в сапожках был! Видать, тоже своровал где-нито. Примеряйте, будьте любезны. И если подойдут, забирайте вовсе! Нам они ни к чему!

Староста повернулся к продолжающей хихикать жене, и рявкнул:

– Ну-ка, сапоги тащи, которые с оборвыша сняли! А ежели тебя веселит, что там нехи сосут, то сегодня и сама попробуешь!

Жену будто ветром сдуло, и через пару минут Сай уже примерял кожаные полусапожки довольно фасонистого вида, с остроконечными носами и фигурными ботфортами. Что случилось с предыдущим владельцем франтоватой обуви, Кан благоразумно спрашивать не стал. Лишь потопал попеременно ногами, удивляясь, как удобно села по ноге так удачно подвернувшаяся обувь.

– Подходят сапожки? – немного заискивающе спросил староста, и Сай лишь кивнул. А потом улыбнулся немного, стараясь сгладить свою невольную суровость:

– Вполне подходят, староста! – и махнул приглашающе: – Пойдём, покажешь коров, которых нех ваш сосёт.

Кер Лайв закивал, и они бодро потопали к окраине села. Там, за крепким бревенчатым домиком, спрятался немного покосившийся сарай, где мычала беспокойно корова. Кан с опаской посмотрел на рога животного, которое побаивался, честно говоря, больше, чем всех суккубов вместе взятых. А после стал изучать ауру и силовые потоки вокруг места преступления. Староста робко стоял в сторонке, и к нему тихо подошли мужик с бабой – хозяева подворья, да трое сопливых ребятишек.

– Кер! – окликнул старосту подмастерье, – Иди сюда!

Когда глава села приблизился к магу, Кан стал объяснять, тыча руками в воздух вокруг коровы:

– Магическое существо здесь было, однозначно! Эманации до сих пор видны. Но это точно не нех!

– А кто, ваше магичество? – прошептал староста, втянув голову в плечи. Из всей речи он понял лишь начало и конец, и услышанное мужика пугало не меньше, чем непонятные слова юного волшебника.

Кан досадливо пожал плечами, и признался нехотя:

– Сам понять не могу. Ментальный след чёткий. Но красного, преобладающего у Неха, нет и в помине. Однако, магией существо обладает. Ушло оно, – Кан прищурился, повертел головой, и уверенно ткнул пальцем за околицу: – Во-о-о-он в ту сторону. Есть там что?

– Там хутор разорённый, ваше магичество! – подал голос другой мужик, опередив старосту.

– Да, хутор был, – кивнул и Кер. – Но его полгода назад разбойники какие-то сожгли. То ли которые от войны бежали, а то ли те, которые на войну шли!

И староста зло сплюнул в пыль, но, испугавшись своего действия, вновь вжал голову в плечи.

– Далеко до хутора? – продолжал выпытывать Кан.

– Да если через поля – то версты три, почитай, будет, а то и все пять, – виновато сказал староста, – А по дороге втрое больше. Хотя там и дорога плохая, заросла совсем.

Кан принялся размышлять. Говорить селянам, что магической силы у него кот наплакал, подмастерье опасался. Кто знает, как воспримут местные эту информацию. Вдруг, несмотря на всё хорошее отношение к магам, погонят из села пинками, а то и ещё чего похуже? А подмастерье как раз размышлял, как теперь ману ему набирать, чтобы творить хотя б элементарные заклинания. Потому вспоминал всё, что вычитал о волшебниках миров за пределами Крепости. Выхода было два. Первый – копить ману в себе, потихоньку расширяя внутреннее хранилище. Второй – использовать подручные средства, которые тоже могут служить неплохим вместилищем для магической силы. Правда, нефрита, рубинов и хризолитов, являющихся лучшими накопителями, тут не сыскать. Но даже порода некоторых деревьев могла служить пусть и слабеньким, но накопителем. А соваться к магическому существу без защиты – дело глупое и опасное.

– Осина у вас есть? Или дуб? – спросил он вдруг невпопад старосту.

– Осина? – вздрогнул Кер Лайв. – Нету осины поблизости. А дубов много. С той стороны села лес у нас, там дубов хватает.

– Мне свежее дерево не нужно, – скривился Кан, – Надо сухую древесину. Выстоявшую. Живое дерево магию отторгает.

– У меня осина есть! – встрял в разговор второй мужик. – Оглобля на повозке осиновая! Я давно менять собирался, берите, ваше магичество.

– Отлично, – обрадовался Кан, но увидев эту самую оглоблю, которую крестьянин ловко вытащил из телеги, даже растерялся: – Я это бревно точно не унесу. Мне посох нужен.

– Дык она сухая, – тоже растерялся мужик. – Выстоянная. Как вы и просили.

– А меньше её сделать можно? – немного жалобно спросил подмастерье.

– Конечно, можно! – обрадовался староста. – А ну, Мерт, тащи топор!

Уже через двадцать минут, после ловкой работы топором, оглобля превратилась в полутораметровый посох, толщиной в запястье руки. Кан любовно огладил тёплое дерево, и, взяв нож, стал вырезать на посохе руны. Три, как и учили магические книги: руну аккумуляции маны, руну концентрации и руну высвобождения, позволяющую быстро использовать энергию, собравшуюся в слабеньком накопителе.

Работа шла тяжело. Оказалось, что вырезáть на дереве руны не так уж и просто. Кан, ругаясь почём зря, уже дважды успел порезаться, а даже первой руны не успел сделать. Нож то соскальзывал с крепкого дерева, то вовсе шёл не туда. Мерт, тот самый мужик, корову которого кто-то выдаивал по ночам, долго смотрел на страдания мага, а после спросил с жалостью:

– Ваше магичество, а значки эти вы сами должны вырезать, или кто-то другой может?

– Да неважно кто, – зло ответил Кан, и уточнил с надеждой: – А ты сможешь вырезать?

– Смогу, конечно, – обрадовался Мерт, – Только покажите, какие они должны быть!

Мужик вынес из дома какие-то короткие кривые инструменты и принялся за дело. Кан рисовал графитом на посохе руну, а крестьянин ловко вырезал её своими приспособлениями. Через полчаса работа была закончена, и счастливый подмастерье взял в руки свой первый магический посох. Ласково погладил дерево и почуял тонкую вибрацию, когда активированная руна стала по крохам впитывать в себя ману, такую слабую в этом мире. Кан прикинул, что посох напитается энергией хотя б на пару-тройку даже слабых заклинаний не раньше, чем через пару часов. Но так как время было обеденное, подмастерье решил не затягивать с походом к хутору. Встречаться в темноте с магическим существом не хотелось ужасно. Кроме того, был шанс, что днём существо, сосущее коров, не так сильно, как ночью. Не зря же оно шалило в тёмное время суток.