Текст книги "Буферная Зона. Обитель Мрака"

Автор книги: Алексей Сидоров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

– Козлобороды не опасны, – махнул рукой Ямин. – Так, ежи с усами, как у Чапаева, а не мутанты.

– У них иглы отравленные, – мягко возразил Санька. – И слюной ядовитой плюются.

– Темпы расширения растут, – изрек майор Глушко, лысоватый сутулый мужчина с огромной розовой бородавкой на носу.

– Растут, – вздохнул Ямин, вновь глядя на карту.

– За две недели – почти треть города, – осторожно добавил Александр, поглядывая на остальных. – Если расширение будет продолжаться такими же темпами, то к концу зимы мы…

– Погоди раньше времени паниковать, – раздраженно оборвал Ямин, сверкнув глазами. Мужик он был нормальный, справедливый, хоть и резкий. Всегда говорил по делу и поддерживал железную дисциплину у добровольцев. Пользовался большим авторитетом, и только благодаря ему город смог хоть как-то противостоять мутантам и мародерам, которые заполонили улицы.

– Так я и не паникую. Я…

– Вот и молодец, – вновь оборвал его Ямин. – У тебя по докладу все?

– Все, – опустив взгляд, ответил Саня.

– Хорошо. Так, а что там у нас по поиску живых? – спросил подполковник, глянув на стоящего в дальнем конце стола худого парня. – Клим, доложи!

– Обследование районов происходит постоянно. Основная проблема – это, конечно же, мародеры и бандиты. Все оружейные и охотничьи магазины разграблены. Много одиночек, но они – не проблема. Некоторые даже к Союзу примыкают после профилактической беседы.

Кто-то из присутствующих хихикнул.

– Ты там только не переусердствуй с беседой, с профилактической, – улыбнулся Ямин, понимая, что парень имеет в виду. У Клима – разряд по тхэквондо. И не только по нему, судя по всему. Одним ударом ноги разносит деревяшку-сотку в щепки. После такого несведущие люди обычно отправляются в глубокий нокаут. «Форматирование диска», – шутят парни из добровольцев.

Оставаясь все таким же серьезным, Клим кивнул.

– Ладно, продолжай, – махнул подполковник, вновь нахмурившись.

– Больше проблем, конечно, от банд. Некоторые объединяются, и тогда совсем труба. Позавчера, при очередном рейде, нарвались на отморозков. Дениса постреляли, Никиту ранили, Кайрату полголовы снесли.

– Жалко ребят, – тихо вздохнул Глушко.

– В северном квартале, в Доме культуры энергетиков, у них там целый штаб организовался, – продолжил доклад Клим.

– Ну что за натура у людей такая, гадская? – не выдержал Ямин, стукнув по столу жилистым кулаком. – Тут бы объединиться всем вместе, дать противнику отпор, Зоне этой проклятущей, а они в стайки сбиваются, друг против друга грызню устраивают.

– Вадим Петрович, – обратился Клим к подполковнику. – Это ведь уголовники. За две недели до известных событий амнистию всеобщую объявили по области, вот они и выползли все. А тут такое произошло.

– Да, верно говоришь, – кивнул Ямин. – Отбросы! Клим, а гражданские – хоть кто-нибудь – есть?

– Есть, – кивнул парень. – Вчера два рейда делали до завода приборов, там обнаружили несколько человек, в основном из отдела технического контроля, из лаборатории. Привели их на базу, накормили, выделили места, привели в чувство. Они там, на этом заводе, две недели без тепла жили. Чуть не замерзли. Пытались выбраться, да неудачно, наткнулись на мутантов.

– Из лаборатории, говоришь? – нахмурился Ямин.

– Так точно.

– Ты вот что, Клим. Ребят этих, кто покрепче, к себе возьми, в бригаду.

– Вадим Петрович, да зачем они мне? – запротестовал парень. – Ботаники, хилые, в очках ходят. Их же при первом рейде постреляют. У меня парни свои есть, из секции, я с ними…

– Ты, Клим, не спорь, – по-отечески произнес Ямин. – Ботаники – тоже люди, причем умные, из науки. Ты возьми их в рейд, вот прямо на завтра запланируй… Ты же собирался в городскую библиотеку.

Клим кивнул и начал разглядывать ботинки.

– Задачу им такую поставь: пусть попробуют разобраться в причинах расширения Зоны. Ведь есть же какая-то в этом логика, ей-богу! Не просто же все так происходит! По чьим-то законам, дурным, непонятным, но – законам. Нам, ребятам военным, это все – высокие материи, а лаборанты ребята умные, из науки. Пусть поищут, авось что-то накопают. Заодно и в библиотеку загляните, нужных книжек им прихватите. Там, говорят, целый этаж был по Зоне: и доклады, и исследования, и прочие бумажные потуги. Пусть возьмут что надо.

– Да это же не их профиль, Петрович, – включился в беседу Глушко. – Ну, не тем они на заводе приборов занимаются. Я же туда раньше, до известных событий, с проверкой ходил по пожарной безопасности, помню. Там – качество, детали, допуски, припуски, все дела. А тут – Зона. Ну, не вяжется же!

– Макарыч, а у нас других ученых нет, сам знаешь – их первыми вывезли при выборочной эвакуации. А нас оставили. Вот и крутимся, как можем. Так что – выбора нет. Не умеют – научим, не хотят – вон Клим им разъяснительную беседу проведет.

– Ну да, – устало кивнул Глушко.

– Давайте, ребята, действуйте, – хлопнул в ладоши Ямин и глянул на часы. – Мать честная! Да уже час ночи! Засиделись мы с вами. Отдыхать тоже надо. В общем, подводя итоги. Задачи всем ясны на завтра?

Присутствующие нестройно что-то промычали.

– Вот и хорошо. Первостепенно – это, конечно, Клим, твоя тема. Воевать с бандитами мы можем вечно, а вот разобраться в ситуации надо.

– Петрович, про поддержку с Большой земли ничего не слышно? – спросил Глушко.

– Нет, Макарыч, не слышно – третий день в радиоэфире только помехи. Сдается мне, оставили нас тут одних.

– Тогда, может…

– Нет, – резко оборвал Ямин, нахмурившись. – Бросать город не будем.

– Да и не получится, ек-макарек, – тихо добавил Моисей Тополь, парень из связистов.

– Что? – повернулся к нему Глушко.

– Говорю, что не получится из города выйти.

– Это почему же?

– Наши ребята ходили к трассе, которая из города ведет. Там установили какие-то вышки и непонятные конструкции, ек-макарек, на антенны похожие, с толстыми такими кабелями. От вышек этих метрах в тридцати таблички: «Опасно! Высокое напряжение!» Дворняга какая-то ходила там, так ее, не доходя двадцати метров до антенны этой, молнией шарахнуло так, что и мокрого места не осталось. Даже не испепелило, а испарило, ек-макарек. Оградили нас, ребята, весь город оградили. Чтобы мы – не дай бог! – какую заразу в большой свет не занесли.

Все некоторое время молчали, не зная, что сказать. Потом Ямин выдохнул:

– Закончили совещание.

6

Вышли от Ямина в глубокой задумчивости. Глушко, слывший человеком нелюдимым, сразу удалился к себе в комнату, остальные собрались возле курилки – засмолить папирос и обсудить прошедший сходняк.

– Что думаешь? – спросил Саня у Клима, прикуривая от спички.

Тот пожал плечами. Вредной привычки не имел, но постоять с парнями любил.

– А я думаю, что это весьма рисковое дело – дилетантов к границам Зоны вести.

– А, ты об этом?! – махнул рукой Клим.

– А о чем еще?

– Как о чем? – спросил подошедший к парням Сергей Андреевич – один из помощников Глушко, тоже бывший на совещании, но не проронивший ни слова. – Конечно же, о заградах.

– А что тебе эти заграды? – спросил Саня.

– Так ведь мы теперь тут того, запертые получаемся.

– Ничего не запертые, – с раздражением ответил Санька. – Просто закрыли границу на некоторое время, чтобы мутанты на Большую землю не ушли, вот и все. Банальная предосторожность.

– Сомнительно что-то, – сморщил нос Сергей Андреевич. – Предупредили бы хотя бы.

– А разве не предупреждали? – поднял голову Клим.

– В том-то и дело, что нет! – почти вскрикнул помощник майора. – Я ведь на рубке сижу, ответственный за связь. Никаких не было ни команд, ни распоряжений оттуда, – пояснил он, сделав акцент на последнем слове и показывая куда-то вверх и вбок одновременно. А потом, выдохнув, грустно добавил: – Если честно, уже несколько дней вообще никаких сигналов. Словно забыли о нас…

– А ты лучше рацию проверь, – улыбнулся Санька. – Сломалась, вот ты и сидишь, в глухой телефон играешь, а потом панику сеешь, что про нас забыли.

– Да проверял уже, не раз проверял. Сигналы рабочего регистра проходят, обратка тоже есть, все в порядке. С нами просто не выходят на связь.

– Ладно, Сергей Андреевич, ты не паникуй, – произнес Клим, хлопнув того по плечу. – Разберемся. Со всем разберемся. Не сразу, конечно… постепенно. На то мы и Союз добровольческий тут организовали.

– Эх, Клим, молодой ты еще, не понимаешь всего, – вздохнул Сергей Андреевич.

– Чего это я не понимаю? – насторожился парень.

– Да этот Союз, – Сергей Андреевич понизил голос до зловещего шепота, – только и нужен, чтобы поодиночке не помереть. Петрович молодец, быстро тему просек и организовал этот Союз – благо тогда была еще связь с землей и он это дело с чинами высокими согласовал. Дескать, для поддержания порядка в городе, пока не прибудут основные силы. А на самом деле никто и не планировал сюда никакие войска пригонять. Зачем? Начала расти Зона, и что с того? Оградить вместе с городом – и пущай будет. С нее много чего полезного можно подоить – те же артефакты на черном рынке за бешеные деньги уходят. А ведь с этого многие там, – Сергей Андреевич показал пальцем в потолок, – кормятся. Так что даже выгоднее будет, если Зона больше станет. Правильно я говорю?

Ему не ответили, непонимающе смотря на говорящего.

– А Петрович молодец, – продолжил тот. – Он эту тему смекнул. Даже корове, которую доят, нужен присмотр. Вот он и подсуетился.

– Ты сейчас, Сергей Андреевич, нехорошие вещи говоришь, – ледяным тоном произнес Клим, демонстративно хрустнув костяшками пальцев.

– Клим, ты не нервничай. Я никого обидеть не хотел. Просто говорю. А ты просто подумай на досуге… над сказанным.

– Зачем это? – спросил Санька, чуть прищурив глаза.

– А затем, – многозначительно произнес Сергей Андреевич. – Сам же говорил, что местные в банды собираются.

– Ну?!

– И про Дом культуры тоже доложил.

– Да причем тут это-то?

– А при том, что там не просто какие-то бандиты или моральные уроды собрались…

– А кто?

– Здравые ребята. С головами на плечах. Они фишки тоже быстро просекли.

– Да какие еще фишки? Чего ты лепишь тут нам? – вспыхнул Клим.

– А такие, Климушка! Все, братец! Не будет помощи с земли, оградили нас! Колючей проволокой под электричеством или чем там? Антеннами какими-то. Зона расширилась. Очерчены новые границы. А все остается по-старому. Скоро такие же пропуска будут выдавать сталкерам и разрешения шлепать на добычу артефактов. Только разрешения эти будет отпускать уже Петрович, а ты его знаешь… Он еще со старой Зоны не отошел, с контузией своей, а тут вообще будет пальцы загибать, строить всех и кровь пить. Он ведь не любит все эти штуки, не отвечающие законам физики. А там, в ДК, – нормальные люди. Они хотят это дело на корню пресечь, чтобы у всех житье нормальное было.

– Сергей Андреевич, – прошипел Клим так, чтобы все слышали. – Ты сейчас нас что, к врагу вербуешь?

– Побойся бога, Климушка! Никого я не вербую. Просто говорю. Как есть говорю. А ты вот с Сашкой, вы подумайте над моими словами. Пора уже прекращать карнавал этот. Давно пора!

Докурив, Сергей Андреевич выбросил окурок и быстрым шагом пошел к себе.

– Вот падла! – сплюнув, прошипел Санька.

– Надо присмотреть за ним.

– А чего смотреть? Петровичу все рассказать – и делов!

– Нет. Рано. Надо узнать, кого он еще успел обработать, а кого и завербовать. Если крыса появилась, то жди беды. Ладно, пошли в барак.

– Слушай, а может, и вправду… – робко произнес Саня, двинув за Климом.

– Что?

– Ну что он там сказал…

– Ты чего?! – резко остановился Клим и схватил Саньку за грудки.

– Да успокойся ты! Я же просто тебе говорю.

– Андреич тоже просто говорил, а такое ощущение, будто могильными червями накормил. Гнида!

– Ладно, остынь, – успокоил парня Санька. – И в самом деле, ересь какую-то он нес. Пошли, поздно уже. Завтра рано вставать.

7

Наутро, еще затемно, Клим поднялся с кровати, по старой привычке отжался тридцать раз, быстро оделся. Сегодня предстояло сделать многое.

Во-первых, объяснить задачу ботаникам. Глупая, конечно, затея, которую ему поручил Ямин, но против приказа не попрешь. Что они, эти лаборанты, всю жизнь на заводе шестеренки измерявшие, могут про Зону сказать? Тут спецы с Большой земли ничего придумать не смогли, а эти… глупость какая! Петрович, хоть и авторитетный и опытный руководитель, но тут, кажется, дал маху. Хотя Клим помнил случаи, когда Ямин в итоге был прав, хоть сперва и казалось, что городит откровенную чушь. Может, и тут так будет? Дай-то бог.

Во-вторых, переговорить с Пашкой Окунем насчет этого Сергея Андреевича, который вчера очень странные вещи говорил. Пашка – свой парень, он из бывших бандитов, перекинувшийся в Союз добровольцем. Надо узнать – правда ли то, о чем толковал Андреевич? Или от постоянного напряжения у него начало котелок рвать?

В-третьих, сгонять по пути на склад, взять нормальной одежды для ботаников и себе футболку прихватить – прошлая пошла на кровавые лоскуты после стычки с мутантами.

Ну и в-четвертых, отправляться в рейд. Самое сложное – успеть свои делишки провернуть. Эх, если бы не эти ботаники! Ведь реально мешаться будут. Сожрут их, ей-богу сожрут!

Клим почистил зубы, умылся. Пошел во второй барак, в котором разместили новичков. Там еще все спали. Стараясь не шуметь, парень подошел к дальним кроватям.

– Эй, ботаник! Подъем! – шепнул он одному из спавших.

– Что? Чего? – сонно произнес мужчина, слепо щурясь в темноте. – Кто вы?

В голосе его слышался страх. Еще не отойдя от ночного кошмара, ученый принял его за мародера.

– Борис, это Клим, – представился парень.

– Клим, что случилось? – уже спокойнее спросил мужчина, сев на край кровати и протирая глаза.

– Надо собираться. Дело есть.

– Куда собираться? Какое дело? Ничего не понимаю.

– Сейчас все объясню.

– Когда нас уже отсюда вывезут? Когда будет эвакуация? – в голосе вновь была тревога. – Вы же говорили, что на днях должны прийти автобусы для эвакуации из города. Поэтому мы и пошли за вами.

– Борис, послушайте, – вздохнул Клим, не зная, как помягче сообщить новость. – Эвакуации не будет.

– Как не будет?!

– Тише вы! Людей разбудите, – шикнул Клим. – Вот так, не будет.

– И что же, получается, мы тут что, остаемся?

– Временно. Пока ситуация не разрешится.

– Какая еще ситуация? – не понял Борис.

Клим вовремя успел одернуть себя, чтобы не сболтнуть лишнего. Сейчас лучше не стоит рассказывать им о заградах и прочих вещах, которые могут посеять панику в группе.

– Непростая ситуация, – уклончиво ответил Клим. – Петрович, то есть наш руководитель Союза, дал задание. Необходимо вашим ребятам в сопровождении группы пройти до городской библиотеки.

– Зачем это?

– Борис, нам нужны все имеющиеся документы касательно Зоны. Нужно понять, почему она начала расширяться.

– Думаете, в библиотеке вы найдете ответ на этот вопрос? – не скрывая сарказма, спросил ученый.

Клим покачал головой.

– Нет, конечно же, не найдем. Но, возможно, что-то натолкнет на правильный ответ или хотя бы версию подкинет. Просто так тоже сидеть и ждать спасения не стоит.

– Потому что его не будет? – вдруг понял Борис.

Клим ничего не ответил, но это молчаливое согласие произвело на ученого гораздо больший эффект, чем ответ «да». Бориса аж передернуло.

– Почему? – прошептал он не своим голосом, в упор глядя на парня. – Почему они нас бросили? Почему?

– Не бросили.

– А что же тогда?

Клим не смог ответить. Сухо бросил:

– Собирайтесь. Через два часа выходим.

Борис хотел что-то возразить, но Клим уже встал и направился будить других членов группы.

Через пять минут все были в сборе. Клим кивнул им, сказав:

– Идем за мной.

Прошли в оружейную комнату, где уже сидел Лелик – один из рейдеров, с кем предстояло сегодня идти в рейд.

– Свежее мясо? – хихикнул он. Хорошими манерами парень не отличался, а вот стрелять умел даже с закрытыми глазами, причем – всегда в цель. Нужный парень.

– Прекрати, – осадил его Клим.

– А я чего? Я ничего.

– Вот, надо подготовить людей. С нами сегодня в рейд пойдут.

– Да слышал уже, – вздохнул Лелик, поднимаясь со стула. – Санька говорил.

– Вот и действуй.

– Что им, автоматы в руки, что ли, давать? – округлил глаза парень. Потом перевел взгляд на мнущихся у входа ученых: – Они же постреляют друг друга!

– Нет, автоматы не надо. Просто дай по бронику. Ну и еще чего-нибудь. Для спокойствия.

– Чего? «Макарыч»? Тоже рискованно!

– А мне можно пистолет? – вмешался в разговор Борис.

– Зачем тебе пистолет? – спросил Лелик, скептически оглядывая ученого.

– А вдруг мутанты?

– А мы, как думаешь, на кой черт с тобой и твоими ботаниками идем? Прикроем в случае чего, не бойся. Не положено тебе пистолет. Еще причиндалы себе отстрелишь.

– Ладно, ты давай их экипируй, – произнес Клим. – А я пока до базы смотаюсь. Переговорить надо кое с кем.

Лелик кивнул и принялся обрабатывать новичков – дембельские замашки еще окончательно не выветрились из души.

– Стройся, душары! Нале-во! Смирно! Равняйсь!

Клим прошел мимо лифта – тот уже давно не работал, спустился по лестнице на цокольный этаж. Тут было темно и пахло кислой капустой. В углу, никого не боясь, деловито сновали крысы, попискивая и устраивая стычки из-за хлебных крошек.

Дверь комнаты, где обычно терся Пашка Окунь, оказалась закрытой.

«Странно, – подумал Клим, еще раз дернув ручку. – Обещал дождаться. Ладно, потом найду. Пойду пока к рейду готовиться, будь он неладен».

Уже в коридоре наткнулся на Сергея Андреевича. Тот был хмур и даже не поздоровался с парнем, будто не заметил.

– Клим! – Из подсобки вышел Ямин. В уголке рта привычно тлела папироса. – Чего слоняешься без дела?

– Я не слоняюсь, просто…

– Ученых поднял?

– Да.

– Хорошо. Ситуацию разжевал?

– Разжевал.

– Отлично. Тогда давай, не теряй времени зря, по утреннему морозцу вперед, до библиотеки. Погодка сегодня – закачаешься! Всю ночь метель лютовала, а под утро такой штиль, такая тишина! И снежок скрипит так звонко – песня!

– Вадим Петрович… – обратился к начальнику Клим, колеблясь – рассказать или нет про вчерашний разговор с Сергеем Андреевичем?

– Что?

– Да тут… да ерунда, ладно.

– Чего ты? – нахмурил бровь Петрович.

– Пустяк. Сам решу, – отмахнулся Клим.

– Ну, смотри. Хмурной ты какой-то сегодня. Небось, после вчерашних разговоров?

– И это тоже.

– Не переживай, – похлопал парня по спине старик. – Я думаю, это временные заставы сделали, чтобы не допустить мутантов и аномалии. Потерпеть неудобства надо немного. А там снимут. Что-то вроде комендантского часа.

Клим кивнул. Ничего не ответил.

– Ну, ты иди, – мягко подтолкнул его в плечо Петрович. – И рюкзаки пустые возьми – чтобы, когда придете обратно, лопались от книг. Лично проверю!

– Понял!

– Ну, все, соколик, давай, ступай!

Клим кивнул и пошел дальше, размышляя о том, что принесет новый день – радость или огорчение? Хотелось верить, что первое, но опыт подсказывал – без плохих новостей из рейда никогда не возвращаются.

8

– Вы это тоже слышали? – спросил я у тети Люды, но когда обернулся, то увидел лишь ее мелькнувший в прихожей силуэт.

Что-то было не так. Я это чувствовал по тому, что витало в воздухе. Напряжение, словно от электричества. Оно ощущалось даже сквозь боль. Голова гудела, будто ее подключили к радиопередатчику и попробовали использовать вместо антенны. Передавали какие-то сигналы, но кто и зачем?

«Они уже здесь», – проскочила мысль.

Кто «они»-то? С чего я вообще все это взял? Бред какой-то!

– Господе, дверь ведь не закрыла, – заохала тетя Люда. – А сейчас нельзя так делать, оставлять дом незапертым. Нельзя! Смотри, что творят нехристи. Ходят по домам. Забирают деток… Девчушек малых забирают даже, а все почему? Потому что Антихрист пришел на землю.

Она снова забормотала – снова молитва. Слова не разобрать, только интонация похожа на чтение мантр, которыми так увлекалась Аня.

Моя Анечка.

– Нет, – простонал я вдогонку тете Люде.

Хотел сказать соседке, что чувствую надвигающийся ужас. Он уж рядом, поэтому не стоит ходить к двери, потому что за ней…

Вой. Где-то на улице!

Я не доверял органам чувств, но мне показалось, что на этот раз он был еще ближе, чем раньше. У подъезда.

– Закрыла, – донеслось из прихожей, – сейчас еще на цепочку закрою. Ой, а где она?! Тут это, кровь!

Я хотел сказать ей, что да, это моя кровь. Ублюдки, которые забрали Леру, сломали мне нос. Через него дышать было трудно, поэтому в основном я хрипел через обломки зубов во рту.

Что-то закрыло солнце.

Не мог разобрать, что именно. Пришлось привстать, а в моем положении это было дичайшей пыткой. Кости, казалось, разобрали по пакетам и уложили в морозильную камеру, и мне требовалось сначала их собрать в единый скелет, а только потом вставать.

Но все же увидел…

– Боже, – выдохнул я, хотя никогда не считал себя верующим человеком. Как по мне, вера существовала только для того, чтобы держать общество в узде. Все эти заповеди… да, если ты просто хороший человек, ты их и так соблюдаешь. И не потому, что так тебе велела некая высшая сущность, а просто потому, что не можешь жить иначе. Так воспитан.

Но то, что я увидел, заставило меня склониться к мысли, что ад все-таки существует.

И он уже здесь!

С другой стороны стекла промелькнула массивная туша. Черная шерсть, огромные лапы, на подушечках которых были присоски – как маленькие хоботы. Именно они и позволяли монстру передвигаться по вертикальным поверхностям, наплевав на гравитацию. Тварь остановилась и заглянула в окно.

Альфа-собака.

– А-а, – застонал я, прекрасно зная, что мне надо закричать, позвать бабу Люду. Хотя чем она мне поможет? Возьмет трубу от пылесоса и прогонит монстра? Это было бы смешно, если бы не было так страшно.

Тварь зыркнула красными глазищами. Мне показалось, что я разглядел в них бездну, куда отправляются все грешники. Даже те, которые, как и соседка, ежедневно молятся богу.

Свет в окне появился снова.

«Куда она делась?» – проскользнуло в голове. Начал озираться по сторонам.

– Тебе, наверное, холодно, бедненькой! – донесся из коридора голос женщины. – Вот я, растяпа, забыла форточку на кухне закрыть. Еще и дров бы не мешало принести… Ох-х!

Боже мой, эта тварь двинулась именно туда, к окну на кухне, и поползла. Я хотел предупредить тетю Люду, закричать, но не смог – комок застрял в горле.

Поэтому решил действовать – катнулся в сторону и упал с кровати. Если бы было чему ломаться в теле, то наверняка получил бы еще переломы. Но во мне уже все и так было переломано – люди Мрака постарались, – поэтому я, скрипя зубами, пополз на кухню.

Увидел мелькнувший силуэт в коридоре – соседка меня не заметила? Не услышала? Я же бухнулся как тюлень. Весь дом слышал.

Какой на хрен дом?! Тут уже нет людей, кроме нас двоих – никого!

Ну да, в прежней жизни весь подъезд услышал бы мое падение. Под нами жили соседи, особенно чувствительные к звукам. Каждый раз жаловались на то, что Лерочка слишком громко топала, когда бегала из комнаты в комнату. Приходилось им врать, что это типа я занимаюсь спортом. Незачем было девочку обвинять в том, что она еще ребенок и ей, как и всем детям в ее возрасте, хотелось играть и много двигаться. Впрочем, мы с ней играли вместе, носились друг за другом, как стадо слонов, и Аня не могла понять, кто из нас больший ребенок – Лера или я.

В прошлой жизни. Много веков назад.

– Остановитесь! – наконец прохрипел я, но потом вспомнил, что тетя Люда глуховата. Да что там глуховата – ей надо было в ухо орать, чтобы она услышала. И еще громче, чтобы поняла смысл сказанного.

– И правда, не закрыта… – донесся до меня голос женщины, который резко сорвался на крик.

Она увидела!

Увидела эту чертову тварь, потому что она, блин, ползает по стенам и уже добралась до кухни.

– А-а-а, – орала соседка, а потом неожиданно захрипела. Я не видел, что происходит, но сомнений не было – монстр ее зацепил. Наверняка достал лапой, вскрыв артерию на шее.

Быстрее заработал руками, пытаясь успеть. Хотя чем я, собственно, ей помогу? Передвигался и то еле-еле, как червяк, которого переехала машина.

«Нет!» – кричал я, не замечая, что голос звучит лишь в голове. Вместо крика – жалкий стон.

Поворот – и передо мной открылась картина бойни. Что-то совершенно нереальное. Потустороннее. Монстр через форточку держал старушку на весу, вонзив когти в шею. Чудовище подняло ее так, что меховые тапочки оказались в нескольких сантиметрах от пола, на котором уже расплывалась лужица крови.

– Нет! – повторяю я, уже вслух.

Поздно – монстр разбивает окно, врываясь внутрь. Я вижу, как стекло рассыпается на осколки, куски рамы с треском валятся внутрь кухни, прямо на стол, за которым мы еле умещались всей семьей. При этом на ходу тварь отрывает женщине голову. Из шеи хлещет кровь, заливая все вокруг. Не успеваю вовремя отвернуться, поэтому теплая и липкая жидкость попадает мне в глаза. Пытаюсь протереть их, но не удается, тем более что крови льется все больше и больше. Это уже даже не лужица. Это, блин, Ниагарский водопад! Как алые волны в фильме «Сияние» Стэнли Кубрика. Еще секунда – и они собьют меня с ног.

Естественно, это все лишь игра воображения, и никакой волны нет. А вот во всем остальном – реальность куда хуже киношной картинки: голова бабули валится на газовую плиту и встает в одном ряду с чайником и сковородкой – хоть сейчас включай газ и готовь обед. Само же тело, театрально взмахнув руками, падает рядом со мной.

И вот я уже лежу нос к носу с кровавым обрубком, который напоминает говяжью вырезку в магазине. С одним отличием – из шеи продолжает толчками выливаться кровь. Она по полу течет прямо ко мне.

Я пытаюсь закрыть глаза и кричу, а в это время тварь спрыгивает на пол. Ее тень снова закрывает солнце.

9

Тварь отвратительно чавкала, поедая женщину. Мне хотелось плакать. Даже не знаю, от чего больше – от того, что наверняка буду следующей жертвой, или от того, что единственный человек, который оставался со мной рядом, так глупо погиб. Наверное, от всего понемногу.

Первая слеза упала на ламинат, смешавшись с кровью. Тварь перестала чавкать, зыркнула глазами.

– Что?! Не видел, как люди плачут, да? – Мне внезапно стало все равно, что произойдет дальше. Да и не мог я больше бояться – вот она, Смерть, сидит напротив меня. Если не она меня заберет, так следующий монстр – эти мутанты никогда не ходят поодиночке. Охотятся стаей. И если один из них уже здесь, значит, блокпост разгромлен, цепь обороны прорвана.

– Не видал, да? Да-а?! Убей меня, чего ждешь? – сплюнул я, сжав кулаки. Тварь лишь хмыкнула, вдохнув кровавые слюни, и снова принялась жевать труп. В желтых клыках извивались, словно огромные черви, кишки. От них даже шел пар. До этого я не замечал, как сильно выстыла комната. Видимо, камин погас и тетя Люда просто не смогла его зажечь.

Но твари было плевать на эти проблемы. Она знала, что мне не уйти, и просто издевалась. Наслаждалась моим страданием.

– Да-а, черт тебя дери. Да, я умру! Да и зачем мне теперь жить… Для кого? Ты, это место, чертова Зона, – вы все-е забрали у меня. Все! Мою Аню. Ее убили такие же твари, как ты… чтоб ты сдохла, с-сука! – И я швырнул в монстра первое, что попалось под руку. Кошачью миску. Сама кошка давно уж пропала. Наверняка сожрали соседи, но доказать это я, естественно, не мог.

Зато миска была сейчас в тему. Увесистая. Не пластик – алюминий. Раздался звон, как будто кто-то стукнул ложкой по железному тазику.

Тварь отвлеклась от трупа. Зарычала.

– Да-а, вот он я! Съешь меня. Я же знаю, что ты хочешь это сделать. Хочешь ведь, так?! Да?! – Я застонал, приподнимаясь. Схватился сначала за край стола, но тот перевернулся, загремел на пол. Тварь шарахнулась в сторону. Тогда я заревел, утробно, по-звериному. Это была ярость к миру, лишившему меня всего, что было дорого сердцу.

Снова оступился, упал, но на этот раз зацепился за ручку двери. Попробовал подтянуться на ней, но заметил, что морда существа находится на уровне моих глаз.

Ну, вот мы и встретились – я и моя Смерть!

И в этот момент стало понятно: еще рано!

– Я должен. Спасти. Дочку. Лерочку! Слышишь ты, тварь? И плевать, во что. Мне это обойдется. Если надо – сожру тебя. Прямо здесь и сейчас! Вместе с потрохами. И даже с теткой, которую ты убил. Обоих сожру! – зарычал я.

На злость и крик ушли последние силы, и я не удержался и распластался в проходе.

«Доигрался. Теперь точно оторвет башку!»

Что-то мерзкое и шершавое на спине. Эта тварь уже приступила к разделке туши, хочет освежевать меня живьем?

«Да-а, там, между лопатками, наверняка очень вкусно для тебя! Рана такая, что ням-ням! Мясной деликатес! Ешь – не хочу!»

– Ешь! – заорал я.

Язык мутанта заходил туда-сюда, но на пожирание живьем это было не похоже. Наоборот – тварь вылизывала меня, словно сука новорожденного щенка.

10

Лера открыла глаза и не узнала помещение, в котором находилась. Перед ней раскачивался кусок дерева, словно корабль в бушующем море. До Леры не сразу дошло, что она в машине, – мимо мелькали серые коробки зданий. Ее куда-то везут, но зачем? У папы вообще не было машины.

Это не папа!

Она вдруг вспомнила – ее похитили. Странные, неприятные люди. Один из них, которого звали Серым, как Волка из Красной Шапочки, даже грозился ее пытать.

«Да, страшные люди меня похитили. А еще били, а еще у одного был с собой…»

Крест!

Девочка увидела, что тот лежит прямо перед ней. На нем – кровь. Папина! Плохие взрослые воткнули эту штуку ему в спину.

Лере хотелось кричать, но не время – нельзя, чтобы ее заметили сейчас. Она слышала голоса, которые раздавались из пассажирского отсека. Похитители могли заметить ее в любой момент, а она еще не придумала, как подать сигнал папе. Обычно в фильмах дети оставляли подсказки для отцов – в одном, она видела, старый мужчина с пистолетом искал дочь по знакам на земле, на стенах. В итоге он убил плохих людей, а дочку забрал домой.

Лера решила, что должна сделать так же, но с собой не было ничего подходящего, чем можно подать знак папочке.

Совсем-совсем?

Девочка вдруг нащупала в кармане шкатулку. Они с мамой купили ее на индийском базаре. На дне лежал зубик, как раз недавно выпал – папа еще дал Лере за него сто рублей. Девочка не знала, где сейчас их можно потратить, – если бы это было в прошлом году, то она наверняка накупила бы на эти деньги резинок для плетения. Сейчас магазины не работали, но Лера все равно обрадовалась, когда получила красную бумажку. Практически целый клад.

А еще – папа не забрал зуб, как обычно делала зубная фея. Она вот всегда забирала, когда Лера оставляла их под подушкой. А папа отдал ей зуб обратно, сказав: «Пусть у тебя будет. Мне кажется, он тебе еще пригодится…»

Лера тогда кивнула и оставила. Она-то подумала, что папа имеет в виду игры: она часто играла в стоматолога, пытаясь лечить зубы игрушкам. Но сейчас поняла, для чего папочка дал ей зубик. Девочка поцеловала его и заплакала. А потом приподнялась над полом, для чего ей пришлось развернуться, и швырнула зуб в приоткрытое окно. Она знала: плохие взрослые ее сразу заметят, но по-другому поступить не могла.