Текст книги "Я - гомункул (СИ)"

Автор книги: Алексей Шпик

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 20 страниц)

– Хм, если так ставить вопрос… кое-кому всё равно нельзя пока покидать доходный дом, до того, как ажиотаж спадет. – Не нашлась с ответом Мия. Хм, но мне же выдали амнистию, или она не доверяет Минаке? И правильно делает!

– Ладно, свободны, и Фуши, надеюсь, мне не надо отдельно всем пояснять, не делать глупых вещей. Всё же две девушки готовые на все и половозрелый мужчина на одном футоне… не хотелось бы, чтобы кто-то наделал глупостей. – Наблюдая за моей реакцией, выдала Мия. С чего бы? Она же знает, что меня это не интересует, и даже больше, я в этом «ни бум-бум». А, фильм Мацу! Что же, подтвердим реакцию полного дуба… и потом чуть потроллим.

Хех, а сами секирей не столь наивны, как Мусуби в каноне, вон как покраснели и с ожиданием смотрят. Причем, обе. Вот тебе и равнодушная Хайхане.

– Глупостей… но ведь они – союзники и мне не надо их устранять. – Почти сразу отвечаю. Ох и незабываемые у всех лица.

Еще и тихий смешок с лестницы на второй этаж… Мацу таки наблюдает. Правда, мне без разницы, именно она для меня не опасна. Ведь я не вынашиваю жутких планов, не затеваю ничего против Мии, я просто хочу жить, а не существовать на цепи в лаборатории Минаки.

– Ох, ну да, кому я это говорю? – вздохнула Мия.

– Понял! Вы намекаете на те странные действия из обучающего фильма (впервые так обзываю порно) Мацу? Но там было отображено иное, более юный обучаемый и взрослая обучающая, так что применить эти знания в данной ситуации будет неверно. – О, какие лица… и придушенный писк Мацу сверху.

– Хорошо, вы идите, а мне тут поговорить срочно с одним из постояльцев потребовалось. – Повернулась в сторону лестницы госпожа Асама, Мацу – покойся с миром.

После, не слушая чьи-то просьбы простить и понять, я удобно улегся между двух краснеющих секирей. Мда, сначала сами и хотели рядом со мной устроиться, а теперь даже не полностью раздевшись, так покраснели. И с чего бы? Они даже не голые, а в нижнем белье. Устроился я между ними так, чтобы они могли меня касаться – так они быстрей успокоятся и уснут, ощущая моё тепло, но при этом довольно удобно, дабы можно было легко выскользнуть из этой ловушки. Ведь мне еще проверить пределы тела.

Потом я начал считать время, ожидая. Пока они заснут. Около часа спустя… смолкло причитание Мацу. А еще минут через двадцать дыхание обеих особ стало размеренным и глубоким – уснули.

Вылезаю из кровати, и, надев штаны, а то что-то мои секирей меня заразили и в одних трусах заниматься расхотелось, начинаю стандартный разминочный комплекс, всё больше тот усложняя и взвинчивая скорость. Ведь я знаю все его стадии – было время изучить тренировки моих собратьев, чьи возможности были выше меня.

Примерно в это же время. Одна отчаянная домохозяйка.

“Обучающий материал”, хорошо бы он и дальше так думал. Примерно такие мысли крутились в голове Мии, когда та шла в сторону спальни Фуши.

Не то, чтобы она не доверяла ему, скорей волновалась за своего новообретенного сына. Давно стоило бы ему рассказать об их родстве, но сначала было боязно, ведь он в ней точно не увидит родственника, это было ясно, а сейчас примешалось еще какое-то чувство, не позволяя раскрыть правду.

Она не сомневалась, что Фуши не полезет к секирей, даже откровенно не могла понять, что её заставило едва ли не прямым текстом об этом спросить его на кухне… скорей всего это из-за фильма Мацу. Да, точно, во всем виноват тот фильм. Но вот эти две вертихвостки могли и полезть к нему, а ведь в этом плане он был даже слишком невинным, что будило странное, трогательное чувство в казалось бы застывшем в спазме боли сердце ноль-первой.

Подойдя к дверям она услышала сбитое дыхание и легкое поскрипывание пола… не может быть! Каких трудов ей стоило не ворваться в помещение, а лишь приоткрыть раздвижную дверцу, для оценки ситуации, не узнает никто! И увиденное ее успокоило. Да, Фуши не спал, но был занят не тем, о чем подумала Мия… влияние Мацу явно было пагубно и для неё, нехотя отметила госпожа Асама. Фуши – тренировался. Интересно, он вообще отдыхает?

Именно такие мысли и попытки припомнить, спит ли он вообще, занимали голову Мии, пока она бездумно смотрела на полуголое тело… своего сына!

Оторвавшись от зрелища, притягательного, тут уж не поспоришь, ибо форма у полу-секирей была хороша, пожалуй, это единственный его плюс, что дали ему на базе. Но всё же это совсем не умаляет грехи тех, кто там над ним издевался.

В очередной раз перестав пожирать тело Фуши голодным взглядом, Мия отшатнулась от двери, приложив лоб к холодной стене напротив.

“Успокойся! Возьми себя в руки! Ты не можешь на него смотреть ТАК! Я – замужняя женщина… пусть и вдова! И к тому же, так смотреть на собственного сына… хотя, по факту, он не сын, а неудачная копия, и тут не родство, а просто создание жизни с нуля противоестественным способом. Нет, даже так, он всё равно – мой сын. А я, примерная мать и домохозяйка. Возьми себя в руки. Да, у тебя давно никого не было, Мия, но это не повод на каждого полуголого мужчину смотреть, как кошка на сметану! А на каждого ли? Сео ведь пару раз занимаясь починкой мебели в таком же виде представал, но ничего, тупая ноющая боль в сердце не отпускала. Так почему сейчас? Всё, хватит! Я не могу на него смотреть, не имею права. Нет, имею! Я же мать! Да, я могу на него смотреть, но именно как мать на сына, а не то, что было до этого. Всё, я спокойна, это была лишь минутная слабость одинокой женщины. А сейчас можно и посмотреть на успехи своего сына, ведь приятно видеть, что тот действительно что-то может… раз с готовкой вышел такой провал” – Наконец убедила сама себя Мия.

Но даже сейчас, даже перед самой собой она не готова была признаться, что продолжить смотреть её толкали отнюдь не только материнские чувства, и желание женщины узнать свою кровиночку поближе. Потому, когда она ощутила, как кто-то целенаправленно приближался к их месту проживания, Мия была готова рвать и метать, но в тоже время испытала облегчение, что ей не придется снова подвергать себя искушению… хм, искушению чего? Чему именно? Даже она сама не могла дать однозначный ответ.

– Хо, отчаявшаяся одинокая домохозяйка, дай пройти, ты меня уже не интересуешь. – Когда Мия стремительно появилась перед гостьей, держа в руках тренировочный деревянный меч и никак не вытаскивающуюся из ножен настоящую катану, что она быстро отыскала (еще бы, с её скоростью), Карасуба излучала лишь пренебрежение. Это было странно, недавно она еще была для Черной целью номер один. Неужели?

– Вижу, ты поняла. Ты заржавела тут, в тишине, и больше мне не интересна. К тому же, я поняла, что пусть и на грани, но лишь одна такая схватка, не удовлетворит меня… а вот бесконечное сражение с неубиваемым противником – это по мне! К тому же, есть информация, что твой сын начал прогрессировать. О, сколько удивления! Думала, только вы с Мацу можете заметить очевидное и сопоставить факты? Отойди, Мия, ты мне не соперница. Да и твоих постояльцев я не трону, кроме одного, но он всё равно не умрет. – Улыбнулась довольная Карасуба.

– Исчезни и больше не появляйся на пороге этого дома! – сама не узнавая свой голос, прошипела Мия.

Перед глазами сами собой встали картины Фуши, получающего урон от Карасубы, тогда, при их первой встрече. Да, Мия вмешалась, но приближаясь к ним, она вынуждена была видеть то, что не успевала предотвратить. И второй раз калечить своего сына она не позволит! Она и так провалилась как мать, позволив ему жить в личном аду столько лет. И то, что она об этом не знала – не оправдание. Да, Карасуба права – она заржавела. Надо было чуть пристальней следить за Минакой, просить Мацу просветить некоторые мутные вещи, а не прятаться в доме, как улитка в панцире. Тем более, единственное, от чего она пыталась спрятаться, от самой себя, её поджидало везде. Так стоило ли изображать из себя островок спокойствия, когда всё можно было прекратить куда раньше?

– Ха, и что ты сделаешь? Просто уйди и сделай вид, что этой ночью ничего не было. Не мешай мне развлекаться, Мия, а иначе я не смогу гарантировать целостность твоих постояльцев. Или же тебя бесит, что я явилась к СВОЕМУ Фуши? Ведь я – его секирей! Мы уже принадлежим друг другу и можем делать всё, что захотим. Хе-хе, мой клинок уже отведал его крови, да и его первый стон наслаждения тоже достался мне, когда я с ним игралась… у тебя же в поместье. – Да, сын рассказал, как та проникла и парализовала его странным препаратом, так что Мия знала, не было никакого “стона наслаждения”, но почему-то эти слова окончательно её разозлили. Или они банально оказались последней каплей?

– Убью!

– Ладно, сначала я поиграю с тобой!

Мгновенное сближение, черт, как она стала такой быстрой! Она же… да не только она, все секирей должны быть слабее меня! Подумала Мия, отшатываясь от пролетевшего там, где была её шея лезвия катаны.

Карасуба, поняв, что промазала, стремительно вонзила оружие в землю, и оттолкнувшись от него, подбросила себя в воздух, уже другой рукой утягивая следом клинок и уходя от ответной атаки Мии. Которая безбожно опаздывала. Да, реакция, скорость, движения, всё уже было не тем. Завтра же начну нормально тренироваться – решила женщина.

А в этот момент раскрутившая себя в воздухе Карасуба обрушила на Мию целый град ударов, и будь у госпожи Асамы лишь одно оружие в руках, то, как минимум несколько ранений она бы получила. Впрочем, стоит заметить, остальные секирей в принципе не пережили бы такой атаки.

Последним ударом Карасуба нацелилась в деревянный клинок, разрушая тот и отталкиваясь от деревяшки, дабы разорвать расстояние и не получить ответной атаки. Которой и не последовало бы, вынуждена была признать с трудом устоявшая Мия.

– Потрясающе, не так ли? Оказывается, боевые стимуляторы гомункулов действуют и на нас, пусть и не с такой силой, как на этих существ. Ой, прости, невежливо их так называть, ведь один из них – твой сын. – Мия понимала, что Карасуба намеренно выводила её из себя, но понимать умом, и принимать сердцем – разные вещи.

Рывок вперед, и лишь сорванная трава кружится на пути Мии к своей сопернице, но та чуть ли не пропала из её поля зрения… Как? Сверху!

Плавный уход в сторону, с линии взмаха катаны подпрыгнувшей черной Секирей, и уже ноль-первая пытается достать соперницу. Но та приземляется на ножны так и не выдернутого из них клинка, и спокойно сальто уходит за забор поместья. Прыгнувшая следом Мия уже не увидела свою противницу.

– Ушла?

– Нет!

Мия с трудом уклонилась от прямой атаки со спины, ощущая, как Карасуба разрезала у той на спине кимоно и даже оставила неглубокую горизонтальную рану… хотя, какую рану. Так – порез.

– Хе-хе, проигрываешь, Мия! Еще пару минут, и я уже буду развлекаться с тем, к кому и пришла. Так и быть, я даже сохраню тебе жизнь, просто сделаю инвалидом. Может, даже позволю посмотреть на наши забавы!

Вот тут в глазах ноль-первой почернело. Она уже теряла мужа, и отдать сына точно не готова. Дальше разум секирей словно помутился, и та помнила лишь отдельные фрагменты. Вот она позволяет пронзить свое плечо, дабы то увязло в нем, и подбивает оружие Карасубы, вот она уводит в сторону танто Черной Секирей, кажется, та уже лишалась оружия в бою и учла подобный исход. Катану в ножнах сменила катана Карасубы, и Мия начала наседать на противницу. В голове билась только одна мысль “ты его и пальцем не тронешь!”, словно дающая силы.

Несколько обменов ударами, и Черная Секирей уже зажимает левой рукой кровоточащий бок, а Мие пришлось прикрыть левый глаз, дабы туда не попала кровь из рассеченного лба. Даже сейчас её противница оставалась куда быстрей, и порой умудрялась пройти защиту из катаны со своим коротким танто. Попытка пронзить ей голову зацепила лишь плечо уклонившейся противнице. И то не сильно, новая сшибка, и висящая плетью левая рука Мии получает урон еще и у локтя, зато атака в живот отведена. Правда сама Карасуба тоже отделалась лишь рассеченным под грудью кимоно, что, опав, демонстрировало всем желающим и не желающим, голый, накачанный живот Черной Секирей.

Снова два врага сошлись в бою, и подгадав момент, черная смогла выбить катану из рук противницы просто сыграв на своей невозможной без стимулятора скорости и полоснув по пальцам руки Первой танто. За что получила коленом в живот, и удачно подставленная левая рука приняла в себя лезвие оружия Карасубы. Резко дернуть, и вот они обе уже без оружия. Несколько ударов, и отступающая Черная, на лице которой смешалось удовольствие от схватки с удивлением и толикой страха, сбита на землю. Быстро взгромоздиться на неё, придавливая весом тела и раз за разом наносить удары по голове! Она его никогда не тронет, он только мой! Мой сын! А она… она больше уже никого не тронет!

Мие казалось, что она что-то упускает, но это было откинуто, как незначительная деталь, и Асама продолжила наносить удар за ударом… пока чей-то стремительный бросок не сбил её с тела Карасубы.

Резкое движение здоровой руки в полную силу… и тело уносит обратно к дому. Слишком легко, чтобы то было секирей, тех бы так сильно не отбросило… тем бы не разбило в клочья обе руки… и тем более, секирей не смогли бы их регенерировать за долю секунды, еще даже не рухнув на землю после удара Мии.

Она… ударила собственного сына! Она… эта мысль пробилась в разум Мии мгновенно, очистив тот от боевого безумия и заставив опустить, оставив на месте лишь беспокойство за Фуши и желание прибить саму себя. Поднять руку на собственного ребенка. Да еще вложить силы в удар столько, что не имей он своей чудовищной регенерации, то даже будь он секирей, его бы всё равно убило бы! Как? Как она могла…

– Почему? – глухо раздалось от даже не пытающейся встать Карасубы, что явно не терзалась моралью и прочим, и лишь не могла понять, зачем за неё вступились.

– Ты… всё же моя секирей. И, Мия-сан, это было больно! Почти так же как когда тебя заживо сжигают, уж поверьте, я – знаю! – встал с пола прихожей (хорошо его откинуло, отметила часть сознания Мии, и вызвала новый приступ вины) гомункул.

– Зачем? – а это уже выдавила из себя Мия, – я же могла тебя убить!

– Не могли, как бы ни старались, а вы старались! А убить вы меня могли, не вмешайся я. Я ведь сказал, она – моя секирей. – Упрямо произнес Фуши.

– Хах, для ашикаби, слишком ты уж легко ко мне привязался. Или тебе нравится мой подход? Это неожиданно, и я даже рада, но наши игры придется отложить до следующего раза. – Всё же встала Карасуба. Поймав мой взгляд, та отрицательно качнула головой.

– И с тобой тоже продолжим в другой раз, Мия. У меня сломано четыре ребра только по ощущениям, по факту возможно больше. Жутко болит челюсть, разбит затылок, не двигается правая рука… да я её вообще не чувствую. Я и двигаться-то могу только на стимуляторах. Как только их действие прекратится… лучше мне к тому моменту уже быть в МБИ.

– Может, мне вызвать врачей? Вроде, можно через Мацу выбить прямой эфир с Минакой, а тот вертолет пришлет. – Предложил Фуши. Мию царапнуло то, что столько беспокойства было направлено на самочувствие Карасубы, в то время как её, собственную мать, он даже не спросил о повреждениях! Хотя, Фуши не знает, кем она ему приходится, а Карасуба, как они оба уже сказали – его секирей.

– Какой ты заботливый. Не волнуйся, я сама доберусь быстрей, да пока буду ждать вертолета, да еще пока он меня потом довезет, стимуляторы точно выдохнутся.

С этими словами Карасуба резко сблизилась с Фуши, заставив Мию стиснуть зубы – помочь она не могла ничем! Когда спал боевой раж, на ноль-первую навалилась жуткая усталость.

Вот только вместо атаки, та нагло поцеловала сына на глазах матери, буквально засосав того! Ау! Вы – двое! Я вообще-то тоже тут! Один только на свою секирей и смотрит, а вторая решила тут вообще непонятно что устроить.

– Будем считать это наградой за переживания. Хотя, говоря откровенно, я тут не за этим, совсем не за этим. Но самое вкусное можно оставить напоследок, осталось только решить, что вкусней – сражение или всё же не оно? – хохотнула Черная Секирей, мазнув чуть расширенными зрачками по мне. Да ей же эти стимуляторы голову снесли! Наркоманка!

– Пока-пока! – И тяжело перепрыгнув забор, та грузно (судя по звуку) приземлилась с той стороны.

– О чем вы вообще думали?

– Она намеревалась тебя зарезать. – Пояснила женщина сыну.

– И? Я – бессмертен. Меня на базе раз по сорок в неделю резали, зарезали, разрезали и ничего. А уж сколько раз использовались более экзотические способы выяснить пределы моей регенерации я лучше умолчу. – Отмахнулся Фуши от её слов, словно для него это был лишь пустяк. Правда, осознав усталым сознанием вторую часть предложения, Мия поняла, и правда пустяк. Как поняла она и то, что четвертует Минаку!

– Эх, теперь тобой займемся. Где аптечка, ты показывала… тогда, захвачу по пути в ванную – раны надо промыть. – Подхватив её на руки, пошел в дом Фуши. Порой не так уж и плохо иметь взрослого сына, ведь когда еще она может спокойно и без уколов совести позволить поносить себя на руках, если муж уже умер, а заводить новые отношения для неё сродни предательству усопшего.

Фуши, в очень злом состоянии, но хорошо это скрывающий, спустя час, после возвращения в дом с Мией на руках.

Убил бы! Обеих, и Мию за те мгновенья страха, что я испытал по связи с Карасубой и когда уже считал, что той – конец, и саму Черную Секирей. Нет, ту нельзя – ведь она привязана ко мне. Собственно, и я спас её потому, что она – моя секирей. А я – не ашикаби! Во мне от секирей куда больше! Раз эдак в пять! Минимум! Потому, хоть сам я умереть не могу, но вот секирей могут, и что со мной случится, если умрет хоть одна связанная со мной пташка – я проверять не хочу. И так получил сегодня мощный заряд фантомной боли.

Да, я не соврал Мии, ощущение, словно меня сжигают заживо. Вот только когда меня сжигают, я горю и восстанавливаюсь, и это словно вспышки боли и облегчения, а тут боль лишь нарастала, но и не думала глохнуть. И пусть страдало не тело, а разум? Аура? Душа? Сознание? Черт его знает, но приятней не становилось. Пришлось вмешаться, а то так есть шанс и совсем “испустить дух”. Собственно, я прямо Мие и сказал, что та могла меня убить, не вмешайся я. Но, кажется, обе секирей меня превратно поняли, если вообще поняли. Что одна невменяемая была, что вторая была и остается. Хотя нет, обе остаются!

И совершенно непонятно, не ожидать ли мне смерти в ближайшие минуты? Если раньше от Карасубы шла боль, то после спасения чистая радость. Учитывая, что остальные мои секирей спят, то даже профану вроде меня уловить ощущения единственной бодрствующей секирей со связью со мной довольно легко. Вот только эта дура с момента встречи со мной излучает, как я уже упомянул, одну лишь радость! Даже с другой части города ощущаемую!

Вторая тоже хороша. Я её обрабатывать собрался, а она – мнется и раздеваться не хочет. Ну и как мне промыть раны? Пришлось пройтись по паре точек, поблагодарить инструкторов с базы за их знание и умение воздействовать, и богов, за то, что они совпали на теле секирей с человеческими! После чего содрать ошметки одежды, обработать раны. Особенно в пробитом навылет плече, и забинтовать, обезболив и покрыв мазью. После чего взять грозно сверкающую глазами Мию, вместо благодарного взгляда. Угу! И отнести в её комнату, где ту одеть и еще раз проверив, не растормошил ли раны, попытаться уйти.

Угу, именно попытаться. Пока я осматривал раны, её на кровати разморило и она уснула. Вот только во сне вцепилась в мою руку. Попытка вырвать ту привела к обратному – меня еще и всего притянули к себе, утянув на кровать! Сопротивляться? Я пытался, но это даже не смешно! Силы сильнейшей секирей, и слабейшего гомункула несопоставимы!

Так что лежу я сейчас и со страдальческим видом “втыкаю” в потолок. Уснуть-то не могу – ибо организм на такой подвиг не способен, а что-то делать не дает Мия, использующая меня как мягкую игрушку. Ох, что завтра по утру будет. И ведь не отмажешься, она тупо спросонья не поймет, что я дуб и подтекста нет. Так что осталось мрачно ожидать люлей от злобной вдовы.

Еще и то, что две окрыленных секирей не принесли мне прироста возможностей, сильно бесит. Моя теория разбита! И как я тогда увеличиваю свою силу? Ничего не понимаю! Ведь из-за чего-то я прогрессирую!

Всё, к черту панические мысли, лучше подумать, что мне делать, когда вся эта эпопея с МБИ кончится? Да, такие мысли мне больше нравятся. Рвануть после всего куда-нибудь на пляж, и просто отмокнуть, желательно в другой стране. Еще захватив с собой Муцу – а то он бледный как поганка, да и просто приятный в общении тип. Можно еще Нагаю, она наиболее вменяема, и Хайхане… тут уже дело в моей беспричинной симпатии. И подальше от Мии, Карасубы и Хикари с Хибики, ибо достали!

Вот бы нас с утра Мацу застукала! Тогда либо ноль-первая всё же её прикончит, либо та её затроллит, и это будет великолепная месть за мои потраченные нервы.

========== Глава Двадцать шестая. План Мацу. ==========

Утро для меня началось с попыток выбраться из хватки Мии, и странного шума по всему дому. Создавалось ощущение, что по зданию носилась толпа обезумевших бизонов! Хлопки дверей, быстрый топот ног и грохот. И так везде и всюду! Да еще и по связи с моими секирей шло беспокойство, вот только чем они были обеспокоены – мне совершенно непонятно.

В общем, напрягающая ситуация. Иначе не скажешь. И, что хуже всего, даже ничего не узнать, в том гомоне слов отдельных пташек не разобрать, и не выбраться – посмотреть. Мия держала цепко и крепко. Эх!

– Мия! Фуши про… – наконец, ввалились в комнату Мии Мацу (что и начала речь, но как-то резко сбросила громкость, увидев меня с печальными глазами Хатико), Нагаи, Хайхане и Беницубасы… ну и за дверью Хибики и Хикари маячили. Хм, Таки потеряли. Хотя, она спокойней прочих, и вряд ли по дому носилась.

–… пал. – Закончила севшим голосом Мацу. Но даже так Мия сразу встрепенулась и подскочила.

– Как? – и тут же охнула от боли. Регенерация у неё точно есть, иначе за ночь раны не поджили бы так, что она уже могла скакать, но эта регенерация слабовата, и раны всё еще имелись и причиняли ей дискомфорт.

– Не буду вам мешать. – Спокойно произнесла Нагая и вышла приставным шагом в коридор. Хм, дежавю? Да, после связывания от Карасубы она тоже самое сделала.

Оно и понятно. Она на меня особо не претендует, что радует. Но с другой стороны, некоторые её действия, несмотря на всю вменяемость пташки с другого шатла, я понять не могу. Всё же, пусть и вменяемая, но секирей. А пташка – это диагноз.

– Ох, свобода. Асама-сан, в следующий раз я вас перевязывать не буду, просто во избежание. Ох, всю ночь… думал, вы меня просто на две части порвете. – Блаженно потянувшись, произношу. Кайф, наконец-то никто не давит, и не сжимает с такой силой, что если бы не регенерация, уже бы ребра были сломаны.

– Мия… ты идешь к цели! – в то время, как у всех прочих секирей были странные взгляды. Хм, если точней, то там были обида, удивление, негодование, шок, нежелание поверить и еще много чего, у каждой в разных пропорциях и разная эмоция была основной. Но вот Мацу со своей репликой… добила Мию.

Мия ничего не ответила, только, как всегда прикрыв глаза, мило улыбнулась. Спустя миг я заподозрил, что секирей способны телепортироваться, ибо в комнате остались только мы с Мией.

– Фуши-кун, благодарю за помощь, и ты не мог бы пройти к себе и успокоить девушек, объяснив им это недопонимание? А я пока приведу себя в порядок… и спасибо тебе за вчерашнее. – Хм, снова на “ты”?

– Конечно, госпожа Асама. – А вот я её принципиально на ближайшее время иначе, как по фамилии звать не буду, это моё “фи” за убийство. Ведь, по сути, она меня вчера прикончила, ибо с оторванными руками и проломленной грудиной люди не живут, ну и то, что я это всё регенерировал еще в полете, не умаляет самого факта повреждения моей тушки. В общем – я сильно обижен!

Да и она на такое к ней обращение довольно забавно вздрагивает. Так что моя месть не столь уж мелочная, раз она почему-то достигает Мию.

Чуть позже, Мацу.

Это был фейл! Особенно то, что она ляпнула не подумав при виде полуголой Мии и Фуши в её кровати.

– Мне – конец! – тихо пробурчала Мацу.

Вот только смерть всё не приходила и не приходила, что было странно для Мии. Впрочем, та могла слишком сильно вымотаться ночью… отставить пошлые мысли, имеется в виду бой с Карасубой.

Но как же глупо всё получилось! Уничтоженные этим боем датчики снаружи, отсутствие таковых в комнате Мии (да и у Фуши тоже – заботливая мамочка сняла все жучки), и вот уже создается ощущение, что после перевязки ноль-первой Фуши просто сбежал снова по своим делам. Глупость, но ведь в нем частица секирей, а значит делать глупости для него должно быть отчасти обычным поведением. Да и воспитание так же давало о себе знать.

Нет, после здравого размышления это действительно было глупо, и по своей воле Фуши отсюда бы не ушел, только если на очередную авантюру. И то вряд ли. В чем-то от односложности гомункула действительно были плюсы. Но тогда она об этом не подумала и повела себя, не как лучшая информационная секирей, а как полная дура… или как уже окрыленные им пташки. Неужели она на него реагирует? Мацу была вынуждена признать, что было бы странно, будь иначе. Они давно находятся рядом, чтобы пошла реакция, у него достаточно секирей, чтобы достучаться до любой неокрыленной и конечно, его непонятная сила, если она хоть немного влияет на испускаемый ашикаби зов, то непонятно становится, почему к нему еще все секирей со всего города не слетелись? Ведь если бы потенциал этой способности сменил вектор, то Фуши мог бы превзойти по силам даже Мию. Но это невозможно, его сила столь же неизменна, как основные возможности секирей. Так что он может лишь бесконечно регенерировать за доли секунды, чуть ли не с нуля, не выделяясь чем-то еще, кроме усиления своих секирей.

Но хватит уже об одном гомункуле размышлять, лучше его мамочки поостеречься! Уже второй, если не третий раз за это утро Мацу пожалела, что у неё нет камеры в комнате Мии. Тогда бы она знала, что та там делает, и была бы готова скрыться сразу, как увидит что-то совсем уж пугающее. Её уже даже перспектива выйти в город пугала не так сильно, как возможная месть Мии на тот её крик.

Однако, когда чуть растрепанная Мия (!) вышла из комнаты и направилась в ванную, Мацу вместо испуга испытала даже не облегчение, нет, а некий шок. Чтобы Мия была растрепанной – это уже за гранью добра и зла, а уж этот отсутствующий взгляд и ломанная походка… Мацу уже трижды за пару секунд ущипнула себя… и вынуждена была признать, что щипается она очень больно. Ну и то, что зрелище перед ней не плод её фантазии.

Когда Мия зашла в ванную, Мацу пожалела, что там нет её техники, зато в предбаннике всё было. Ведь так Мацу могла увидеть, когда там оказывался один гомункул, и провести пару экспериментов, проскользнув к тому. Так она считала, но пройти мимо Мии так ни разу и не смогла.

А уж когда она услышала тихие всхлипывания со стороны скрывшейся в ванной ноль-первой, Мацу вообще впала в ступор. На её памяти, так себя вела хозяйка доходного дома лишь в первый месяц после смерти Такехито. Мда, а что будет, если ноль-первая встретит и полюбит не простого человека, как её прошлый муж, а ашикаби? Да у неё совсем крыша потечет. Она и с обычным-то человеком отдала всю себя, а уж имея связь секирей… а может и правда сдаться Минаке? Он, конечно, вивисектор, но куда гуманней, чем влюбленная Мия.

Прибавив громкость, Мацу даже смогла разобрать между шумом воды и всхлипываниями, причитания своей подруги и наставницы. Угу, и муж умер, и на сына стала смотреть, не как на сына, и чуть того не убила, и защитить не может, не слетев с катушек и не усилив связь с Коутеном.

Стоп, что? Она устанавливала связь с кораблем секирей? Нет, точно пора сдаваться Минаке, это куда лучше, чем общаться уже даже не с ноль-первой, а с двумя нулями. Она вообще о чем думала? Хотя, понятно о чем, вернее, о ком!

Так, надо срочно найти запасы виагры и подмешать их в ударном количестве в чай Мие. Пора этот вопрос решать кардинально, либо она окрыляется, либо она всех из поместья выживет. И второй вариант пугает, ну а первый… прости Фуши, но если на одной чаше весов твоя жизньчестьдевственность, а на другой разум и жизнь остальных обитателей поместья, то выбор очевиден, твою жертву никто не забудет!

В это время означенный гомункул тоже зашел в ванную – умыться. Стоит ли говорить, что на слезы Мии он отреагировал сразу. Правда, утешать он не умел, да и не особо хорошо у того получалось сопереживать. Вначале Мацу вообще посчитала, что Асама на месте прибьет наглеца. Не прибила. А равнодушный тон гомункула неплохо так успокаивает. Да, сопереживания от него не дождешься, но это равнодушие и сам “никакой” тон его голоса настраивали на серьезный лад, обрубая истерику… впрочем, хорошее настроение он обрубал так же. Пять минут тихого общения (паразиты, громче, не слышно же ничего!) и вот уже они с Мией покидают ванную. Правда та немного недовольна, но что-то подсказывает Мацу, что в этот раз хозяйка недовольна не бестактностью гомункула, а тому, что тот никак не прореагировал на открывшуюся ему картину. Хотя, у нас же разврат запрещен… надо будет ввернуть эту фразочку при Мие, или дождаться, и высказать подобное уже после плана с виагрой?

В кухню эта парочка зашла уже после того, как ту покинула снова навестившая поместье Казехана, полностью убитая, и страдающая, что снова не смогла найти, своего любимого “с которым с детства обручена”. Бразильские страсти. Вот только это обручение с детства, плюс зеленые волосы (!) у её друга-избранника, наталкивают ноль-вторую на одну мысль. Хех, даже жаль, что это трио разминулось! Да и алкоголичка уже улетела из поместья. Ничего, еще появится, раз она снова в городе. Угу, она – не Муцу, которого отыскать нереально даже в пустой комнате.

В это же время.

– Египет, да? – обронил фразу Сотрясатель.

– Ну, раз уж я всё равно тут, стоит немного отдохнуть да позагорать. – Кивнул он сам себе. Всё же, после всего, через что он прошел, можно и отдохнуть немного.

– В конце-то концов, даже я имею право на отпуск. Хоть на недельку! – Присмотрев свободный лежак, выдал секирей.

========== Глава Двадцать седьмая. Она мне просто не нужна. ==========

Пара дней прошла в тишине и спокойствии, ну и обстановка в городе улучшилась. Часть людей уехала, МБИ банально выкупила их жилплощадь, но по такой цене, что те в накладе не остались и счастливые умотали куда подальше. Были и те, кто уехал просто из опасений, ничего не продавая и оставив жилье за собой.