Текст книги "Богоборцы 2 (СИ)"
Автор книги: Алексей Широков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Ну обрадовал, – я действительно был рад, что моему таланту ещё есть куда расти. – Ладно, пойду я. Надо ещё отчёт отослать в бюро да выспаться. Завтра дел с утра много. Участковый с нарядом прибудет, будем этого урода, что лихорадку призвал, искать.
– То добре, – степенно кивнул дед. – Иди, волхв. А я пойду покумекаю, как табе помочь.
Попрощавшись, я действительно отправился домой. Усталость сказывалась и не столько физическая, сколько моральная. День выдался не пожелаешь врагу. Так что мне хотелось одного: завалиться спать и не вставать до завтрашнего вечера. Жаль только, с утра уже суматоха закрутилась по новой. Участковый откуда-то узнал о попытке самосуда и примчался ни свет ни зоря. Пришлось вставать и уговаривать его не давать официальный ход делу. Хороший завтрак и обещание помочь, если вдруг чего, вроде сработали, зато он огорошил меня другой, не менее удивительной новостью.
– Зелёный раскололся, – отхлёбывая горячий чай, капитан блаженно улыбнулся. – Сутки молчал, словно обдолбанный, а потом вспомнил, что перед тем, как они пошли тебя убивать, ему звонок был. О чём говорили, не помнит, но, что звонила баба, абсолютно точно!
Глава 11
– Не пущу!!! – Овчинникова встала в дверях, загородив проход своим монументальным телом, и заорала так, что задрожали стёкла. – Прав не имеете! Это частная собственность, и я запрещаю вам всем сюда заходить!!!
– Людмила Наумовна, вы же сами написали заявление о потраве скота, – пытался урезонить участковый психованную бабу. – А теперь пытаетесь воспрепятствовать расследованию.
– А чего вам тут искать? – на закусившую удила соседку уговоры не действовали. – Это Юлька Комисарова всех потравила! Идите хватайте её, а у меня нечего шариться! Не пущу!!! А будете лезть, я на вас в прокуратуру напишу, а надо будет, до президента дойду!
– Хоть до Папы римского, – устало вздохнул капитан, в десятый раз выслушивающий одно и то же. – Но потом. А пока будьте добры, не мешайте работать.
– Заканчивай балаган, Сергей Максимович, – я сунул участковому под нос свой смарт с предписанием, полученным пару минут назад. – Давай, ребята оцепление организуют и упакуют всех. Шутки кончились.
Моя вчерашняя выходка не могла остаться незамеченной. Всё же сёстры лихорадки проходили по высшему рангу опасности, пусть даже мне пришлось встретиться с самой слабой из них. А это означало безусловную проверку любого проявления возможной эпидемии, и падёж скота однозначно в неё вписывался. И руководство тут же выдало мне карт-бланш на любые действия, даже несмотря на то, что саму трясею я уничтожил. Как говорится, лучше перебдеть, чем недобдеть, с чем я был полностью согласен.
– Ох ты ж, ёшкин кот, – немного испугался участковый, прочитав, чего там понаписали. – Это что же, карантин организовывать теперь надо? Мля, вот встряли-то.
– Не, – отмахнулся я. – эпидемии не будет. Лихорадку я вчера ночью завалил. Но проверку провести придётся. Для отчётности, и чтобы избежать осложнений, вдруг кого всё же зацепило. Я сейчас ещё председателю позвоню, чтобы он оповещение организовал. Закончим здесь, пройдёмся по домам, где жалобы будут. Если что – организуем госпитализацию.
– А ну тогда ладно, – было видно, что у полицейских прям от сердца отлегло. – А то я уже подумал, что застрял тут на месяц-другой и свадьбу дочери пропущу. Второго февраля играть хотели.
– Поздравляю, – я вежливо улыбнулся. – Ладно, давайте работать. Тёть Люд, давайте без скандала. Я по-соседски прошу. А то если дойдёт до служебных отношений, ваша вчерашняя выходка на хорошую такую статью потянет. Это, вообще-то, покушение на убийство.
– Ах ты сопляк!!! – взвилась вздорная баба. – Ты угрожать мне будешь?! Да я сама тебя, щенка, посажу!!! Я ж тебя на руках качала!!! А ты мне такое!!! Мало того что Машку мою обманул, так ещё вон что удумал!!!
Я поморщился и от крика, и от вывертов психики соседки. То, что вчера она едва не убила человека, её совсем не волновало. Она почему-то даже не переживала из-за этого. Зато вбила себе в голову, что я должен жениться на её дочери, потому что когда-то сопляком пообещал. Удивительная способность игнорировать очевидное и жить в каком-то своём мире. Однако сегодня у меня не было ни настроения, ни желания выслушивать этот бред. Кивнув участковому, я посторонился, давая возможность ребятам из ППС работать.
Те не подкачали, и уже через минуту Наумовна была запакована в наручники, и её увели в дом. Муж соседки, довольно затюканный женой и жизнью мужичок по прозвищу Крякаш, лишь пожал на это плечами, безропотно отправившись следом. С участковым я уже поговорил насчёт вчерашнего, и сейчас он должен был сделать внушение Овчинниковой насчёт провокаций и прочего, хотя я уже не был уверен, удастся ли припугнуть её этим.
Что-то последние несколько дней соседка демонстрировала редкую отмороженность и агрессивность вкупе с полным пренебрежением логикой и законами. Это настораживало, но, подумав, я решил, что это не мои проблемы. Да, если дело дойдёт до суда, Юле придётся несладко, но, с другой стороны, никто не заставлял людей, которые её знают с детства, пытаться сжечь девчонку. Я же занялся своим делом, как и положено по службе, а именно, достав маятник, направился в стайку.
За мной увязались фельдшер и ветеринар, настаивающие на введении строго карантина и использовании защитных средств, но, несмотря на разумность требований, я решил не нагнетать. Если бы что и было, то уже сказалось бы на самочувствии Овчинниковых. Да и чуйка говорила, что здесь именно мой случай.
Кристалл, кстати, принялся светиться, стоило лишь нам войти на хоздвор. А в курятнике, где осталась лишь пара еле живых несушек, жмущихся друг к другу, я чётко указал на них. Вот только, на удивление, цвет его был не гнилостно-зелёным, как от реакции на ритуал ведьмы, а белый, с каким-то алым оттенком. Если не ошибаюсь, так обычно маятник реагировал на разную условно полезную нечисть типа домовых. Собственно, именно потому и условно, что в какой-то момент может обернуться против человека, как здесь, например.
Для порядка я, естественно, проверил весь дом и подворье, но результат не изменился. Всё указывало на то, что скотину уморил либо сам домовой, либо кто-то из его свиты. Вполне возможно, тот же самый баган, всё же хлев или стайка на нашем, сибирском, говоре – это его владения. А вот причина… честно говоря, я тут терялся.
На самом деле могло быть всё что угодно, от отсутствия уважения к нечистику до матерной ругани на его территории, но обычно своих подопечных дух не трогал, предпочитая наказывать непосредственно нарушителя. А тут… непонятно. Ясно лишь одно, что вредителя надо найти. Другой вопрос, где его искать, ибо в стайке его присутствия не ощущалось. Но у меня было, к кому с этим обратиться. Адриян мне задолжал за лихорадку, вот пусть и пошукает беглеца. А у меня пока дела.
– Максимыч вы там как? – я стукнул в дверь, но заходить не стал, чтобы не мешать работать специалисту. – Закончишь – снимай оцепление. Отбой тревоги, эпидемии не будет.
– Слава яйцам, – немного грубо, но с явным облегчением отозвался участковый. – Сейчас махну ребятам, чтобы собирались. Ты с нами?
– Ага, хочу сам с Зелёным потолковать, – после новостей о звонке мне срочно требовалось проверить сидельца на предмет внушения. – Ты на машине? Если что, я на своей двинусь, так что могу кого-нибудь захватить.
– Отлично! – обрадовался капитан. – А то сил нет в одной «Газели» всем тесниться. Ладно, я ещё где-то с час-другой занят буду, ещё к зоотехнику-инквизитору зайти надо, а потом двинем. Нормально?
– Ага, – я прикинул по времени. – Отлично. Заодно и пообедаем.
В ожидании капитана я успел отправить рапорт в бюро и получить втык за вчерашние подвиги от куратора. Она даже не орала, просто молча смотрела таким взглядом, что даже по видеосвязи пробирало до мурашек. А всё потому, что, несмотря на низкий рейтинг опасности, при появлении лихорадки положено вводить полноценный карантин. А я вместо этого ещё и полицию из райцентра вызвал. И даже тот факт, что трясея была фактически привязана к месту ритуала, а во дворы попасть не могла из-за всё того же Адрияна и других домовых, не отменял бюрократической волокиты и необходимости соблюдать протокол. Короче, накосячил я знатно, с точки зрения буквы закона, за что мне была обещана секир башка по возвращении в город. Хорошо ещё, что местного инспектора Обрескова взяла на себя, а то даже выговором могло не обойтись.
Кстати, место ритуала я тоже нашёл. На этот раз его проводили под мостом, рядом с полыньёй. Правда, за прошедшие дни там уже мало что осталось, кроме эманаций потусторонней энергии, но это явно была работа того же чернокнижника, или с учётом последних сведений ведьмы. Что, с одной стороны, радовало и сужало круг поиска вполовину, с другой – Юлька оставалась под подозрением. И даже больше, если принять во внимание ее откровения. Я прекрасно понимал, что, если это она, ей просто выгодно признаться в части правды, чтобы отвести от себя подозрения в целом. И ума для такого у старосты хватало с запасом. Но всё равно не хотел верить, что это она.
Пока я получал заслуженный втык и ползал по льду, участковый закончил профилактическое внушение организаторам вчерашней эскапады. До уголовной или административной ответственности решили не доводить, ограничившись предупреждением. Это было выгодно всем, в том числе и самим полицейским. Одно дело, предотвратить покушение на богоборца и срубить на этом дополнительные баллы, другое – сразу после этого получить массовые беспорядки с попыткой самосуда. За это могут и погоны снять, так что Кузнецов был крайне заинтересован в том, чтобы спустить всё на тормозах. И я его понимал, пусть это и было несправедливо по отношению к Комисаровой, даже если это её просьба.
– Да как ты мог?! – А вот кто был готов бороться до конца, так это Ксюха. – Ты предатель!!! Они Юлю чуть не сожгли, и что, им теперь за это ничего не будет?!
Сестра накинулась, стоило мне зайти домой, не давая и слова сказать. Даже старосте не удалось её утихомирить, и она просто стояла рядом, глядя на меня виноватыми глазами. Кстати, зря. Уж я лучше всех знал характер Ксюхи, как и то, что, если она закусит удила, успокоить её нереально. При этом в борьбе за справедливость ей неважно мнение самой жертвы, за что сестре пару раз уже в жизни доставалось. Но, видимо, ума так и не прибавило.
– Воу, воу, полегше, пламенная революционерка, – я уже привык к подобным нападкам, так что воспринимал их довольно спокойно. – Ты бы сначала узнала у самой Юли, хочет ли она уголовного дела, а потом ломилась с шашкой на бронепоезд.
– Думаешь, я не знаю, как это делается? – Ксюха окинула меня презрительным взглядом. – Она была напугана, ты проехал ей по ушам, вот Юля и согласилась. Ты такой же, как те уроды, что жертв изнасилования самих обвиняют в произошедшем!
– Ксения, это уже перебор! – староста не могла больше молчать. – Не смей оскорблять брата! Он спас мне жизнь, и я не позволю его обижать даже тебе! Тем более что ты неправа. Я сама попросила Виктора не давать делу официальных ход. И тем не менее он всё равно вызвался мне помочь и поговорить с Овчинниковой и Фадеевым.
– Ему, кстати, Иван Иваныч строгий выговор официально объявил, а в частном порядке пообещал при первом же косяке наладить такого пинка под зад, что его ни в одну даже самую захудалую контору больше никогда не возьмут, – добавил я. – С Наумовной сложнее, но там уже клиника. Что-то последнее время соседка совсем крышей поехала.
– И ты думаешь, этого достаточно? – успокоить сестру, как всегда, было непросто. – А чего их просто в угол не поставили? А если бы Юлю убили, их бы, наверно, на партсобрание вызвали, да?!
– Не передёргивай, – мне надоело пререкаться. – Лучше подумай, как бы потом твоя подруга жила, если бы полдеревни посадили. Ей и так в спину едва не плюют, а ты хочешь, чтобы совсем жизнь в пекло превратили? Ты думаешь, она тебя за это поблагодарит?
– А что ты за неё решаешь? – не собиралась отступать Ксюха. – Кто дал тебе такое право? Или что, думаешь, стал одарённым, так мы теперь пустое место?!
– Хватит!!! – рявкнула Комисарова, втискиваясь перед нами. – Ксюша, если не хочешь, чтобы мы поругались, достаточно! Я ясно сказала Виктору, что не хочу официального расследования. Это моё мнение и моё желание. Я в состоянии понять, чего хочу, и донести это до остальных и не просила тебя быть посредником. И ты перегнула палку, оскорбляя брата! Его одарённость здесь ни при чём совершенно. Наоборот, после того как Виктор стал богоборцем, он старается всем помочь. Ты же сама именно ему позвонила в ту ночь.
– Так, значит, – сестра серьёзно обиделась. – Ну ладно. Да пошли вы! – И, развернувшись, кинулась в свою комнату, которую делила с Настькой.
– Мда… – я почесал затылок, глядя вслед убежавшей девчонке. – И чего с ней делать.
– Не трогай её, – коснулась моего локтя Юля, – пусть немного успокоится, а потом я с ней поговорю. У неё сейчас возраст такой, юношеский максимализм, и всё такое. Мир делится только на чёрное и белое. Да и характер тоже не сахар. Но Ксюша девочка умная, она поймёт, просто надо дать ей время.
– Да не вопрос, просто я хотел её обед приготовить попросить. – Я тяжело вздохнул, потому что готовить особо не любил. – Участковый должен зайти. С тобой поговорить хочет, да и в Чулым мы собирались, надо с урками пообщаться. А тут такое.
– Давай я приготовлю, – тут же вызвалась помочь староста. – Я дома всегда родных кормлю, они хвалят.
– Если не сложно, – я и не думал отказываться. – Я бы и сам мог, но не слишком люблю на кухне возиться.
– Тогда показывай, что у вас где, и кыш отсюда, – улыбнулась девушка. – Сейчас всё будет.
– Вот благодарю! – я мигом всё организовал, правда, не ушёл, а сел на стул в углу. – Слушай, я тут подумал, прикинул и так, и эдак, что будет дальше. И кажется мне, что даже то, что дела не будет, вряд ли добавит тебе популярности. Люди всё равно будут считать тебя виноватой. Ну, так они устроены. Всегда проще обвинить кого-то чужого, чем признать свой косяк. По-хорошему, тебе бы уехать, хотя бы на время, пока страсти не улягутся.
– Я думала об этом, – серьёзно кивнула староста, продолжая чистить картошку, – и главный вопрос – куда. К тётке в Барнаул? Что я там делать буду? Я готовиться хотела, чтобы сдать экзамены и поступить на бюджет попробовать.
– А что, если в Новосиб? – я действительно уже прикинул пару вариантов. – Гляди, даже в кафе, где я сам работал, платят достаточно, чтобы комнату снять в общаге. Могу поговорить с комендой, у которой раньше жил. Работа два через два, только в день. У тебя будет достаточно времени оставаться и для учёбы, и для отдыха. А там, глядишь, в администраторы выбьешься, ты ж девка умная. И даже если с бюджетом не срастётся, всё равно будет вариант уже на платное уйти. А я помогу, если что.
– Значит, больше не считаешь меня ведьмой? – Юля игриво хихикнула, бросив на меня хитрый взгляд. – А ну как я на самом деле окажусь?
– Не считаю, – я не повёлся на провокацию. – Даже если бы ты ритуалами и баловалась, никогда не стала бы призывать лихорадку. Для этого отбитым на голову надо быть, вон как Наумовна. Та могла бы, сто процентов.
– Так, может, она и есть? – Комисарова спросила вроде серьёзно, но в глазах так и резвились смешинки. – Ну а что. Прикинь, ты носишься по селу, землю роешь, а она под боком, по соседству сидит.
– Ага прикольно бы получилось, – я рассмеялся в ответ. – Жаль только, в жизни так просто не бывает. А то, прикинь, как удобно было бы. Нужна ведьма – хватай самую склочную бабу, не ошибёшься.
– Ну да, – Юля тоже расхохоталась. – Так бы всех баб и переловили. Мы каждый месяц стервы хоть куда.
– Это точно, – я вспомнил, как девчонок из команды переклинивает при ПМС, и вздрогнул. – Не, нафиг. А насчёт Новосиба подумай. Это реально вариант.
– Обязательно, – кивнула староста и после небольшой паузы продолжила: – Вить, спасибо тебе. Если бы ты не появился… я не знаю, что бы случилось. Хочу верить, что они бы одумались, и не могу. До сих пор страшно… Я, наверно, с тобой никогда не рассчитаюсь.
– Забей, – я беспечно махнул рукой. – Свои люди, сочтёмся. И ничего не бойся. Всё уже позади. А впереди только хорошее.
– Договорились, – улыбнулась девушка, украдкой вытирая глаза. – Так, ладно, не мешайся мне. А то будете обеда полдня ждать.
Конечно, она преувеличивала. Для деревенской девчонки умение готовить так же естественно, как дышать. А что, родители на работе, жрать захочешь – научишься. А если ты старшая, а в доме ещё один, два, три мелких, тут и выбора-то нет. Хочешь не хочешь, а придётся. Так что не прошло и часа, как на плите появился борщ, аппетитно зашкворчали котлеты в подливе, а рядом пристроилось картофельное пюре, для сохранности тепла завёрнутое в шубу. Короче, праздник живота.
И, естественно, на вкус всё оказалось выше всяческих похвал. Мама, конечно, готовит лучше, но у Юльки была своя изюминка, как у любой хорошей хозяйки. Участковый тоже оценил старания, поэтому девушку сильно не донимал. Взял показания, расписку, что жертва не имеет претензий, и пообещал присматривать за Наумовной с Кузьмичом. Мол, если что, можно звонить прямо ему, а уж он сам разберётся. Такой подход всех устраивал, так что разошлись мы, довольные друг другом.
В райотделе нас тоже встретили благодушно. Поблагодарили за помощь и за то, что не стал раздувать проблему. И, естественно, разрешили пообщаться с задержанными наедине. Мне кажется, даже если бы я стал тех мудохать, никто бы не вмешался. Мол, в своём праве парень, почему бы и нет. Может быть, конечно, я неправильно истолковал намёки Кузнецова, но уточнять не стал. Да и не было у меня подобных желаний. Одно дело, в бою, там да, могу и голову оторвать, а другое – глумиться над поверженным врагом. Это не моё.
– Ну, что смотришь? – однако сам Зелёный явно думал так же, как начальник райотдела. – Мочи, раз пришёл.
– Неохота руки марать, – я подвинул стул и сел напротив прикованного к столу урки. – Скажи, Зелёный, ты же накрот и алкаш, однако отморозком никогда не был. Какого хрена вы вообще ко мне прицепились?
– Да хрен его знает, – опустил взгляд сиделец. – Знал бы – сказал. Сидели с корешами, бухали. Потом баба какая-то позвонила, а после ничего не помню. Очнулся уже в камере, говорят, на перо кого-то посадить пытались. А я не помню нихера, понятно?!
– Не ори. – Я сделал ему знак, чтобы заткнулся и с мысли не сбивал. – То есть команду отдали по телефону… а чего пили?
– Самогон, у Собачихи брали. – Зелёный оказался понятливым и не стал играть в партизана.
– Не, не подходит, – я полез в смартфон, выискивая способы управления людьми ведьмами. – Слушай, а тебе никто ничего необычного на днях не дарил? Ну, странного чего-то… не знаю, как объяснить.
– Да нет вроде, – задумался урка. – Кто мне чего дарить-то будет. Родня и то волком смотрит. Вон Машка только иногда заскакивает, то приготовит, то вещи постирает. Но тоже криворукая. На днях рубашку зашивала, а иглу в ней и оставила. Та вон в плечо впилась, до сих пор пятно.
– Пятно… – я вдруг замер. – Пятно, говоришь?! Показывай! И Машка – это…
– Овчинников, – удивлённо уставился на меня Зелёный. – Людки дочка. Вы ж с ней соседи.
– Ага, – я в шоке упал на стул. – Соседи. Вот тебе и «так не бывает».
Глава 12
– Маша, ну как же так, – я с укором уставился на сидящую напротив девушку. – Чего тебе не хватало? Зачем было связываться с потусторонними силами? Ты хоть понимаешь, чем тебе это грозит?
Овчинникова не ответила, лишь снова всхлипнула, закрыв лицо руками. Я тоже тяжело вздохнул, не понимая, что делать дальше. Осмотр Зелёного однозначно подтвердил наличие «печати дьявола». Так называлась метка, наносимая чернокнижником, чтобы получить контроль над человеком. Сильный и опытный колдун либо ведьма могли использовать других, как кукол, полностью перехватывая управление. Более слабые внушали определённые мысли или чувства, как и поступили с уркой. Ему просто отдали команду, внушив, что я его главный враг. Вот он и пошёл меня убивать. Но я не представлял, зачем это нужно Машке.
– Помнишь, мы ходили на рыбалку? Ты, я, Ксюха, Колька с Ромкой, Васька Фомин. Малые ещё были. – Я улыбнулся, вспоминая прошлое. – Делали удочки из палок, крючки чуть ли не из гвоздей. Ты на такой и наступила. Ногу пропорола почти насквозь, кровищи было – ужас. И я тебя до дому на спине тащил, потому что идти сама не могла.
Машка не ответила, лишь её плечи задёргались, выдавая, что девчонка ревёт. Впрочем, другого я и не ждал. Да и не верил, если уж на то пошло. Как говорится, не верь клятве наркомана, улыбке прокурора и слезам шлюхи. Ведьмы в моём случае, но тут разница небольшая. Наверно шлюхи даже честнее. Я знаю, о чём говорю, Наставник читал нам обширную лекцию о том, что творят чернокнижники. С фотографиями. Я довольно циничен по жизни, особенно в последнее время, но зрелище жестоко замученных на алтаре детей пробрало меня до костей. А к этому рано или поздно приходит любой, связавшейся с тёмными тварями.
– А помнишь, у бабы Мани, что напротив, гуси были? Злые такие, жуть. Больно так щипались. И однажды они тебя загнали на поленницу и слезть не давали, – продолжил вспоминать я. – И мне пришлось в них камнями кидаться, а потом бежать половину деревни, чтобы не покусали. Я тогда думал, что всё, не смогу, эти твари меня прям там и порвут. Но всё равно тебя не бросил.
– Или как зимой с обрыва катались, ты сломала лыжи новые и идти домой не хотела. Или как я сапог по весне в канаве утопил, когда по льду бегал и слушал, как он хрустит. Ты ещё просила меня так не делать, а потом помогала искать в ледяной воде. Мы оба промокли насквозь и подхватили дикую простуду. Батя потом меня выдрал как сидорову козу, – на меня накатила ностальгия. – Сапог мы, кстати, нашли, помнишь? Весело было. А как на великах гоняли, я в бревно врезался и на щебень упал. Колесо пополам сложилось, локти и колени в лоскуты, а ты меня до дому вела. Если так подумать, мы же всегда вместе тусовались. И вот скажи, за что ты так легко решила меня убить?
– Э-это-о-о-о не-е я-а-а-а, – уже навзрыд ревела Машка. – Я-а-а не-е зна-а-ала-а-а…
– Ага, знаешь, что самое смешное? – я скептически усмехнулся. – Все чернокнижники так говорят. Мол, это не они, это их духи попутали. Я читал протоколы допросов. Все как один подобное талдычат. Даже те, кого поймали с ножом над жертвой. Но они не хотели, они не знали, что, если у человека вырезать сердце, он умрёт. Никогда же такого не было, правда? Но главное не в этом. Мне твоё признание и не нужно. Я реально просто для себя хотел узнать, чем тебе помешал. Это из-за заявления тёти Люды, что я должен на тебе жениться? У тебя же там любовь, и всё такое. И только из-за этого ты обрекла родственника на тюрьму, а меня на смерть?
– Я-а-а не-е… – девушка не могла говорить, захлёбываясь слезами, но я уже и не ждал ответа.
– Ладно, пойду я. – Кинул взгляд на сообщение и поднялся. – Ребята приехали. Теперь тобой будут профи заниматься. Хотя дам последний совет. Вряд ли ты ему последуешь, но так моя совесть будет спокойна. Рассказывай всё, что знаешь, ничего не скрывай. Всё равно они докопаются до самой сути. Но если станешь сотрудничать – меньше будешь мучиться, и это тебе зачтётся. Хотя, как показывает практика, такие, как ты, никогда этому совету не следуют. Прощай, Маша. Надеюсь, больше не увидимся.
Я не врал, когда говорил, что мне не нужно признание. Оно ничего не решало, по сути. Вот если бы Машка добровольно выдала книгу, в которой нашла описание ритуала, – тогда да. Это послужило бы абсолютным доказательством, ибо другого пути получить запрещённые к распространению знания у неё быть не могло. В интернете подобная информация не появлялась.
Даже даркнет, где вольготно себя чувствовали самые гнусные уроды, постоянно мониторился бюро и его международными аналогами на предмет подобного. И стоило промелькнуть хотя бы намёку, это служило поводом для серьёзного расследования и непременного наказания, ведь, что бы там ни говорили наивные юзеры, любая деятельность в сети оставляет следы.
Я, кстати, уже направил запрос на проверку порталов, которыми пользовалась Комисарова, когда интересовалась ритуалами. Там не нашли ничего опасного, лишь общие фразы и расплывчатые рассуждения, зачастую максимально далёкие от правды, но даже так парочку на всякий случай прикрыли. Чтобы другим неповадно было.
В отношении Машки следственная группа тоже проверит весь трафик, но чудес никто не ждал. Чаще всего запрещённые знания появлялись благодаря ренегатам-одарённым или сильным духам из свиты богов, тем, что поумнее. Да, некоторые из них были способны не только кидаться на всё, что шевелится, но и весьма шустро шевелить мозгами. А ещё читать души людей. И такой затаившийся засланец мог годами плодить чернокнижников, ослабляя человечество и открывая путь своему хозяину. Собственно, именно поиском этого самого резидента и занимались особые команды богоборцев, одна из которых уже прибыла. Сама ведьма им была мало интересна. Но всё же я мог с чистой совестью свалить на них оставшуюся часть расследования и наконец спокойно отдохнуть, как и положено на каникулах.
– Виктор Орехов? – на автостоянке РОВД вновь прибывшие выделялись как три тополя на Плющихе, а их командир шагнул вперёд, стоило только мне выйти. – Тимофей Вячеславович Разумовский, старший пятой особой следственной группы бюро. Можно просто Айс.
– Так точно, – я пожал протянутую руку, разглядывая довольно молодого парня, что называется, истинно арийской внешности. Беловолосого, белобрысого, с настолько пронзительными голубыми глазами, что и без прозвища в нём можно было признать эспера стихии льда. – Можно просто Тор. И нет, это не в честь бога войны, а в честь бублика.
– Понятно, – слегка улыбнулся Разумовский и кивнул на остальных. – Софья «Кумихо» Салтыкова – наши глаза и уши, талант – поиск родства. Людмила «Зея» Тарасова – маг-универсал. Дмитрий Ржевский.
– Поручик, – лихо щёлкнул каблуками русый кучерявый парень и подмигнул, протягивая руку. – А что, невесты в вашем городе есть?
– Кому и кобыла невеста, – подхватил я, пусть немного не подходящую к персонажу, зато весьма точную по сути цитату. – Если сильно надо – обращайся. Я в колхозе договорюсь.
– Так его, – рассмеялась рыжая Софья – Нашла коса на камень.
– А тебе палец в рот не клади, но вот с Мишей шутить не советую, – улыбнулся командир и хлопнул по плечу последнего члена команды, здоровенного парня, даже сейчас закованного в броню наподобие готической. – Михаил «Комарик» Комаров, наш танк, БТР и прочая бронетехника. К сожалению, полностью лишён чувства юмора.
– Чой-то, – басом обиделся тот. – Я умею шутить.
– Миша, – тяжело вздохнув, Разумовский взглянул здоровяку в глаза. – Вручение канализационного люка со словами «А вот твоя панамка» – это не смешно.
– Серьёзно? – я уставился на Комарова. – Да ты эстет! Не слушай никого, это супершутка!
– Я знаю, – серьёзно кивнул Михаил. – А пожрать у вас где можно?
– Вон столовая, через дорогу, – я махнул рукой. – Давайте тогда там и поговорим. – И повёл коллег обедать.
– Значит, подчинение человека, покушение на убийство и призыв Лихорадки, – подытожил Айс, когда все поели и расслаблено потягивали компот, а я рассказывал о произошедшем и своих поисках ведьмы. – Неплохой набор. Лет на пятнадцать тянет.
Я поморщился. Машка накосячила где только могла, но при этом оставалась моей соседкой, девчонкой, с которой я вырос. И пусть романтических чувств я к ней не испытывал, но до сих пор воспринимал её как кого-то близкого. Почти как сестру. Если уж на то пошло, та же Таська для меня значила гораздо меньше. Так что, несмотря на всё, я просто не мог радоваться тому, что её поймали.
– Переживаешь? – заметил мою гримасу Разумовский. – Это нормально. Значит, остаёшься человеком. Вот когда тебя не будут трогать беды людей – тогда пора бить тревогу. Обычно это означает, что ты на полпути к становлению ренегатом. Ну, или просто бесчувственным мудаком, что, может, даже хуже. Но при всём при этом не стоит пренебрегать долгом. Ты молодец, что не стал пытаться разобраться сам и доложил куратору. Запомни, обычно попытки самостоятельно всё решить и исправить делают только хуже. Правила, они не просто так придуманы. Как и военный устав и инструкции по технике безопасности, они написаны кровью. Только в нашем случае крови было очень и очень много.
– Благодарю за совет, – я не стал выпендриваться и лишь скромно кивнул. – Это Обрескова попросила мне мозги вправить?
– Ага, – улыбнулся, не став отрицать очевидное, Айс. – Тебе повезло с куратором. Девчонки твои с любым бы не пропали, но тебя, человека без Дома и прошлого… сожрали бы в первые дни, если бы не Юля. Так что цени.
– Ценю, – серьёзно подтвердил я, – и даже более того, прислушиваюсь. Что, на мой взгляд, важнее.
– Это правильно, – улыбнулся командир сыскарей. – Ладно, давайте закругляться. Мы пока пообщаемся с подозреваемой, а потом уже с ордером поедем к ней домой. Ну а ты можешь подождать нас, если тебе интересно, или заняться своими делами. Показания с тебя мы успеем снять, а копии рапортов у нас есть.
– Я тогда до дому двину, – мне не хотелось больше в этом участвовать. – У меня каникулы как-никак. А я, как ужаленный, ношусь, то домовых спасаю, то инквизиторов доморощенных останавливаю, то ведьму ищу. Ни минуты покоя.
– Отдыхай, – засмеялись богоборцы, – дальше мы сами.
Я прыгнул в Пумбу и облегчённо выдохнул. Точнее, попытался. Казалось, всё. Приехали профи, до которых мне ещё расти и расти, и можно расслабиться. Теперь всё будет хорошо, ведьму нашли, лихорадку изгнали, старосте за свою жизнь можно не волноваться, но что-то не давало расслабиться. На душе словно кошки скребли, не давали покоя. Я ещё раз прокрутил в голове известные мне факты и сплюнул от досады. Ну не вышло из меня Шерлока Холмса, даже до доктора Ватсона не дотянул. Не видел я чего-то такого, что подтвердило бы или опровергло того, что ведьма – Машка. Разве что я всё ещё подсознательно не верил, что именно она оказалась чернокнижником. Хотя косвенно это подтверждал тот же мор, что устроил баган. Но найти его всё же стоило. Тем более у меня было, кому на него вывести. Другой вопрос, что это можно было оставить следакам, но для собственного успокоения я решил сделать все сам.
А возле дома меня поджидал сюрприз. Весьма неприятный. Стоило лишь подъехать, как из соседнего двора выскочила Наумовна и, как была, без шапки, в накинутой на плечи фуфайке кинулась на меня, норовя вцепиться в лицо ногтями.
