Текст книги "Наследник клана"

Автор книги: Алексей Широков

Соавторы: Александр Шапочкин
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 26 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]

Это меня добило. И никакие уверения, что, мол, учёный, он как доктор, его нельзя стесняться, на меня действовать перестали. Да я их практически не слышал! Блин, а как ещё быть, если напротив молодая красивая женщина, а ты во всеоружии, да и башка уже почти отключилась?

Нет, я регулярно слышал слухи об учителях, спавших с учениками, только вот, как показывала практика, все они, как на подбор, были мужиками, падкими на молоденьких девочек, а когда наоборот бывало... да никогда! Это я к тому, что слова о практических занятиях я каким-то чудом воспринял правильно, а не как приглашение к сексу. Но это не отменяло внезапно пробудившейся физиологической реакции на наставницу. И чуть придя в себя, показывать это, а тем более сознаваться, я не собирался даже под страхом смерти.

В итоге всё сводилось к тому, что я начинал психовать и злиться. Чистота эксперимента терялась, мне давали время успокоиться, даже один раз отправили в холодный душ, и всё начиналось заново. Неудивительно, что сейчас я чувствовал лишь полное опустошение и отупение и, даже стоя прямо перед общагой, никак не мог найти в себе силы открыть дверь.

Хотя нет, у меня просто отсутствовали причины это делать. За неделю ада я не продвинулся ни на шаг к становлению и напоминал, скорее, марионетку – куклу на верёвочках, которую можно наряжать во что угодно, и она будет дрыгаться, послушная руке кукловода.

Этого ли я хотел? Стать лабораторной крысой для экспериментов Ольги Васильевны или мальчиком для битья у мистера Грега? К этому ли стремился? Может, действительно подойти к Бояру и попросить перевода в место попроще? Раз ядро теперь не закрыто, пусть оно и дефектное, значит, я смогу учиться в любой другой школе без всего этого...

Жить обычной жизнью, не хватая звёзд с небес. Только вот сосёт под ложечкой, грызёт душу совесть. Как же так? Мужик сказал... и не сделал? Да и вообще, здесь меня кормят, поят, всячески обихаживают, позволяя сосредоточиться на цели – если и не стать самым лучшим, то хотя бы войти в элиту чародеев полиса. А вот моим родителям подобного шанса никто не предоставлял. И я не думаю, что на дне им было учиться легче, чем мне здесь. Скорее уж, наоборот! Там каждый кусок приходилось выгрызать с боем, а своё отстаивать кровью! Но они сделали это. Уверен, даже мама не простила бы, если бы я сейчас сдался, просто потому что «тяжело». Поэтому надо встряхнуться, отбросить малодушие и идти дальше! А завтра ещё один безумный день.

Слабость осталась, зато апатии как не бывало. Я снова готов был грызть хоть гранит науки, хоть горло врагов. Только для начала стоило принять душ, почистить одежду и как следует выспаться. День опять начнётся с МакПрохора, так что нужно отдохнуть и хотя бы немного восстановиться. И, если получится, всё же полистать учебники перед сном, школьную программу никто не отменял.

Прокручивая в голове, что именно нужно повторить перед завтрашним днём, я добрался до своей комнаты, не особо обращая внимание на окружающее. Отметил только, что всегда запираю замок на два оборота, а сейчас он открылся с первого. Но задумываться об этом я не стал: брать у меня нечего, а если приходили с досмотром, ну и пусть.

Ничего противозаконного я не хранил, да и причины любопытства, которое вызывала моя скромная персона, прекрасно понимал. Поди, не каждый день в элитную школу прямиком из «Бутырки» попадают малолетки из Таганской Нахаловки. Только надо коменданту сказать, чтобы свет за собой выключали...

Но тут мои размышления были грубо прерваны. То есть меня схватили, и я вжался лицом во что-то упругое и одновременно податливое. Такое, чего у меня в комнате не должно быть по определению... И на что я сегодня весь день старался не смотреть.

Короче, я внезапно обнаружил себя стоящим в своей комнате, уткнувшись носом в шикарную грудь Ольги Васильевны, к которой она самолично прижимала моё лицо. Обнажённой Ольги Васильевны... вот только серого цвета и довольно прохладной, что, впрочем, никак не сказывалось на качестве бюста.

Кого-нибудь когда-нибудь били пыльным мешком по голове? Это когда сначала что-то прилетает сверху, не оглушая, но на секунду лишая зрения и слуха, а затем ты пытаешься понять, что же, собственно, произошло, откашливаясь и протирая глаза от назойливой пыли. Вот то же самое случилось сейчас и со мной. Мысли разбежались испуганными мышами, и оставалось лишь хлопать глазами, боковым зрением видя, как из-за стола поднимается ещё одна обнажённая красавица, незнакомая мне, но тоже серая. А апофеозом безумия откуда– то сбоку прозвучала фраза:

–    О! Здорово! Чего встал, проходи...

Я медленно повернул голову. На пустующей до сегодняшнего дня кровати в позе сибарита развалился Борислав Николич, которого кормила с подноса виноградом голенькая Дашка.

Это стало последней каплей! Ладно, Ольга Васильевна, ей это было нужно, чтобы помочь мне укротить собственное ядро. Но этот засранец... ведь наверняка знал, что с беловолосой я в контрах. И сделал её специально, как и остальных. По крайней мере, учёную точно! Думаю, не мне одному она в эротических снах приходила, а теперь, скорее всего, станет их частой гостьей! Вот ведь скотина!

Кровь мгновенно вскипела в жилах. Какое там «либидо», ярость – вот моя стихия! От хлопка по телу дымной марионетки в комнате глухо бухнул взрыв! Развеяв в ничто эрзац-учёную, вырвавшаяся на свободу сила, болезненно ткнув в грудь своего хозяина, разметала остальных дымных кукол и, сбросив с кровати сербского чародея, разрушительной волной прошлась по комнате.

С протяжным звоном вынесло измельчённые в крошево оконные стёкла, а так и не закрытая дверь за моей спиной с грохотом впечаталась в стену. Треснул и тускло замигал световик – кристалл, свисающий с потолка на электрическом проводе. Белыми птицами разлетелись со стола тетради. Я же, не чувствуя боли, шагнул к кровати уже успевшего вскочить на ноги соседа.

Николич, хотя и занял годами выработанную каратешную стойку, похоже, пребывал в лёгком шоке и защититься просто-напросто не смог. А я, ухватив его за грудки, с рыком оторвал парня от пола и хорошенько тряхнул, так что он клацнул зубами.

–     Ты чего... Эй, погоди! – в себя он вроде бы пришёл, но драться не спешил, похоже, моя реакция не только озадачила, но и напугала Борислава. – Ты чего? Шуток не понимаешь?!

–    Я тебе сейчас так пошучу, что следующую неделю в больничке кормить тебя через клизму будут, – злость бурлила, и я ощущал себя всемогущим. – Ты что, в конец охренел, что ли?! Что за бордель устроил? Если сам извращуга, то других нефиг провоцировать...

–     Стой! Да что ты! Я же пошутить хотел! – серб окончательно оправился от потрясения и попытался освободиться.

Однако на боковой в голову мне сейчас было наплевать, по рукам меня бить бесполезно, да и вывернуть кисть у него не получилось. А вот попытка серба заехать мне ногой в промежность была пресечена путём впечатывания парня в стену.

–     Ох! – простонал он. – Да пусти ты меня! Блин! Алинка говорила, что ты здоровый, но не думал, что настолько!

–    Отпустить, говоришь? А что? Я тоже умею веселиться! – мне в голову пришла интересная, как мне в тот момент показалось, мысль. – Давай вместе похохочем!

Всё так же удерживая на весу брыкающегося парня и даже не обратив внимания, что перехватил его одной рукой, я подошёл к разбитому окну и распахнул ставни. Сложнее было высунуть серба наружу. До того наконец дошло, что я удумал, и сопротивляться парень начал вдвойне активней. На его беду, одежду здесь шили из тканей высшего качества (а нефиг валяться на кровати в пиджаке), так что вывернуться у Борислава никак не получалось, а ещё парню не повезло, что у меня внезапно обнаружилась свободная верхняя конечность, и кулак, впечатавшийся в живот, заставил его слегка присмиреть. Впрочем, мне эти трепыханья лишь придавали сил, распаляя злобу.

–     Ну, давай, смейся, – выставив руку с парнем, вцепившимся в мои запястья из окна, я ещё разок встряхнул его, заставляя посмотреть мне в глаза. – Весело же! Или, правда, тебя отпустить?

–     Вот же ж ты псих! – удивительно, но в голосе серба вдруг прозвучало уважение и даже восхищение. – Ладно! Я всё понял! Был неправ, извиняюсь! Давай, затаскивай меня назад, и будем договариваться, как жить дальше. А то... сейчас комендант прибежит, а я и так у него весь в косяках. Да и тебе лишний геморрой не нужен. Наверное...

А вот это звучало разумно. К тому же, как бы зол я ни был, часть сознания контролировала ситуацию, анализируя происходящее без учёта эмоций. Этому трюку меня научил отец, основываясь на собственном опыте, хотя, сказать по правде, сейчас фокус работал куда хуже, нежели в Нахаловке. Скорее всего, так сказывалась пробудившаяся в моём организме живица и работающее ядро.

В любом случае, по его словам, оставаться хладнокровным в любой ситуации – это, конечно, хорошо, но мало достижимо. Поэтому надо выделить внутри себя некую часть, например, представить комнату, некое место в подсознании, где сидишь маленький ты и смотришь на происходящее, как на постановку в телевизоре. Тогда ты будешь иметь хотя бы какую-то возможность критически оценить ситуацию.

Только вот этот приём и раньше давался мне с большим трудом, долго удерживать это состояние я не мог, а уж сейчас... Впрочем, мне как раз хватило крох самоконтроля, как бы то ни было я не собирался убивать или калечить соседа... Так, проучить немного. Да и само сознание немного прояснилось, и мысль провернуть нечто подобное из-за голых дымных девиц уже казалась мне не «интересной», а натурально «отмороженной» и явно неадекватной.

–     Ну, чего делать будем? – бросив серба обратно на кровать, я уселся на стол, глядя на соседа исподлобья. – Как будем дальше сосуществовать на одной территории?

–       Да завязывай. Тебе не идёт это пафосный тон, – лениво отмахнулся Борислав, умостившись поудобнее.

Похоже, опять почувствовав себя в своей тарелке, парень мгновенно забыл всё, что было до этого. Пришлось рыкнуть на него и добавить злобы во взгляде.

–    Тихо, тихо! Шучу! Тебя нервируют мои красавицы? – спросил он, поднимая руки. – Так я могу задать другие модели...

–     Мне не нравится видеть у себя в комнате три комплекта голых сисек, – рявкнул я и лишь потом понял, что ляпнул. – То есть... не то, чтобы не нравится... Но всё равно, не надо!

–    Слушай, а ты не из этих...

–    А в морду? – поминать про гвоздь, загоняемый в печень за такие намёки, я не стал.

–      Аргумент. Давай тогда так! Я призываю только одетых кукол, а ты их не ломаешь. Поддерживать их существование я могу даже во сне, а вот на создание много живицы уходит.

–     При мне не больше двух штук! У нас и так тут не повернуться, – выдвинул я условие, окончательно успокаиваясь.

Идти на компромисс иногда не менее важно, чем стоять на своём, главное, не перепутать момент.

–      И уборка на тебе, – я поправил манжет. – Всё равно валяешься брюхом кверху. Даже уроки за тебя кукла делает...

–     Не трави душу. Было бы классно, конечно, если бы у них свой мозг имелся. Но это всего лишь куклы. Умеют то же, что и я, но нужно чёткую команду отдавать, – серб тяжело вздохнул. – А уроки – это одна из способностей моего эго «Прямое управление». Я вижу глазами куклы и пишу её руками. По сути, практически являюсь ею.

–    Но ты же при этом со мной говорил...

–     Ага... Хорошая тренировка сосредоточенности получается. Разделение потоков сознания. Мощная штука, только высок шанс загреметь прямиком в дурку, – Борислав потянулся и зевнул, прикрыв рот ладонью. – Ладно, слышишь, вон уже комендант бежит. Давай его успокоим да спать завалимся. А окно... я завтра починю. О, привет, Юрик!

Естественно, что шум привлёк в первую очередь наших соседей, уже с интересом заглядывавших в настежь распахнутую дверь. Ну а как же. Явно драка же, а может быть, тут уже трупы валяются, а они ещё не в курсах! Впрочем, действительно прибежавший нервный начальствующий дядька споро разогнал всех по своим комнатам.

С самим комендантом, как ни странно, разобрались довольно быстро. Из-за чего комната выглядит так, словно в ней повеселились духи, его не заинтересовало. Как и то, что здесь, собственно, долбануло. Стоило ему узнать, что у меня претензий к соседу не имеется, его тут же как ветром сдуло. Даже пришлось догонять, чтобы договориться о ремонте окна и замене световика.

Я-то думал, это влетит в копеечку, или вообще Бояру нажалуются, или хотя бы Фридриху. Ан нет! От меня лишь отмахнулись, дескать, завтра всё будет, ты только не требуй перевода в другую комнату! Тут-то я и припомнил того парня, что сбежал в день моего заселения.

Может, зря я подумал, что он из этих. Просто человек не вынес тяжёлых условий проживания... и в чём-то я его понимал. С одной стороны, в Москве нормальный журнал для взрослых хрен достанешь, если тебе нет восемнадцати, а тут стараниями Борислава прям отрада для глаз. А вот с другого боку...

Обнажённые красавицы – это, конечно, супер, а тем более при реальных прототипах, вот только они: во-первых, серые, а во-вторых, куклы. Да и вообще, если задуматься о том что, как бы они ни выглядели, на самом деле это Борислав... вообще противно становится. К тому же одно дело – посмотреть-полюбопытствовать, а другое – когда подобное странное представление продолжается целый день, которых в неделе семь, а в месяце... у любого нервы сдадут! А если, как я говорил, представить, кто они в действительности... так и вовсе импотентом можно стать, а то и хуже – к девушкам интерес потерять.

Это не говоря о том, как подобные виды отвлекают от учёбы! А ведь нагрузка здесь даже у тех, кто давно учится, конская. Про себя я вообще молчу. Так что, да! Тут либо диктуешь условия, либо сбегаешь при первом удобном случае. К другу... с которым давно разлучили...

«К-хм... А может быть, я всё же не ошибся, и тот паренёк действительно переобщался с Бориславом? До потери «интереса», так сказать...»

В любом случае я надеялся на то, что сегодняшний инцидент у нас будет первым и единственным в своём роде. Как мне кажется, я вполне доходчиво донёс до соседа, что не намерен терпеть вокруг себя разврат и, что самое главное, страдать из-за хреновой репутации синеволосого серба.

Тут ведь ещё какой момент. Повезло, что удалось сделать рожу кирпичом и самому себе не удивляться. Вовсе не нужно Николичу знать, что продемонстрированная мной сила для меня самого тоже оказалась неожиданностью! Хотя и приятной. Только вот с утра все кости дико ломило, а мышцы ныли, словно я всю ночь вагоны разгружал.

Оно вроде быстро прошло, но я сделал в памяти зарубку поговорить об этом с Ольгой Васильевной или Грегом. После спарринга с Дашкой у меня тоже всё болело, но я списал это на побои. Однако сейчас явно вырисовывалась нехорошая тенденция.

Хотя... может быть, я просто слишком мнительный. Новый учебный день, начавшийся, как обычно, в полшестого, быстро выбил из головы посторонние мысли, и до самого вечера я вынужден был крутиться как белка в колесе, чередуя убойные дозы новой информации с тяжёлыми тренировками. И лишь когда пришло время идти в зал «Особого полигона», удалось немного отдохнуть, ведь у дверей лаборатории меня, как всегда, ждала Таша.

Она, конечно, уже была в курсе возвращения Борислава из больнички. Только если класс отнёсся к этому довольно спокойно, разве что Алина подошла и попросила меня не обижать серба, а в случае чего жаловаться ей, дескать, она ему сама мозги вправит. Да Дашка на отработке съязвила: «Сошлись два извращуги...» То зеленоволосая, наоборот, переживала за меня, волновалась, что такой беспокойный сосед будет отвлекать от учёбы.

Слухи о ленивом дымном кукольнике из нашего класса ходили не самые хорошие, он, помимо эпопей с женскими раздевалками, которые вроде бы остались в прошлом, оказался большим любителем эпатажа и розыгрышей, и больше всего от этого страдали его соседи. Скорее всего, потому что искать кого-то ещё в качестве объектов для измывательств ему было просто в лом.

Что не говори, но приятно, когда за тебя кто-то волнуется. В груди сразу потеплело. Давно я такого не ощущал... с тех самых пор, как умерли родители. В ответ я рассказал о ночном происшествии, правда, сведя всё к шутке. Дескать, посмеялись, повеселились, договорились больше так не делать. Наташа, в свою очередь, вспомнила забавный случай с соседкой – у девочек, как оказалось, в общаге тоже та ещё веселуха.

Так мы и шли, никуда не торопясь и болтая о том о сём, когда в кустах, окружающих спортивную площадку, мне послышался весьма характерный писк. Возможно, такой издают какие-нибудь неизвестные мне милые маленькие зверушки, обитающие в окрестностях школы, вот только точно так же звучат маленькие девочки, когда им зажимают рот, чтобы те не кричали.

За два предыдущих года я подобного насмотрелся и наслушался вдоволь, пусть даже порой эти звуки были следствием вполне осознанного выбора не представляющих себе другой жизни девиц. Впрочем, если там я зачастую был не в силах что-то сделать, разве что помереть с проломленной головой и сгинуть в коллекторе, то допускать нечто подобное здесь я не собирался. И плевать на последствия. Вряд ли кто в школе или даже академии будет заниматься проституцией, тем более в такой «уличной» форме. Значит, вывод может быть только один, и он меня дико бесил.

Я сорвался с места, даже не удосужившись объяснить Таше, что, собственно, случилось. Ярость вновь силой растеклась по венам, и кусты я просто перепрыгивал. Не более пяти секунд мне понадобилось, чтобы достичь места, откуда слышался писк, и картина, представшая передо мной, подтвердила худшие опасения.

Трое парней в форме нашей школы прижимали к земле хрупкую девочку. Ультрамариновые волосы были измазаны в грязи, в огромных голубых глазах стояли слёзы. Пиджак валялся рядом, а блузка оказалась разорвана, обнажив хрупкие плечи и тонкую бретельку белья.

И вот тут меня реально перекрыло. До красной пелены перед глазами. Я смотрел на неё, а видел пропавшую Алёнку. И остальных девчонок, вынужденных торговать собой по кабакам, чтобы заплатить Рябому за защиту от него же самого. А над ней тех мразей, что приходили в злачные места на дне со всех ярусов в поисках вот таких беззащитных малышек. Пусть даже те уже были потасканы судьбой и тяжёлой жизнью.

Сколько раз мне приходилось отбивать девочек, когда тех пытались затащить куда-нибудь в тёмный угол. Да, мне платили за пригляд в их нерабочее время, и я буквально заставлял себя быть равнодушным ко всему остальному... Но каждый случай оставлял кровавую рану в душе, и вот пришёл момент посчитаться за всё.

Глухо рыкнув, я рванулся вперёд и приемом, который только вчера показывал мне Грег, в прыжке засадил ближайшему насильнику прямо в грудину. Того аж подбросило в воздух, отшвырнув куда-то в кусты. Второй тут же словил прямой в голову и тоже покатился по земле, правда, сумел извернуться, быстро остановиться и тут же оказался на ногах. А вот третий, отпустив руки девчушки, уже сам атаковал меня, попытавшись пробить ладонью в лицо, а затем сразу пнуть ногой.

От первого я увернулся, а стопу принял на жёсткий блок – и меня тут же неслабо долбануло током. Блин, у этого гада была стихия электричества, да и эго – шокер. Опасный противник, если судить по словам пацанов. Ульрих с Камышом недавно взялись меня проконсультировать по существующим типам «эго» и тактикам боя с ними... Так вот этот они считали одним из самых неприятных.

Но будто это могло меня сейчас остановить. Я лишь тряхнул головой и выдал свою коронную тройку в голову. Эх... Прав был мистер Грег, настаивая на её простоте и предсказуемости, особо не заморачиваясь, даже с какой-то ленцой в движениях, урод сумел довольно легко меня заблокировать, с показушной небрежностью отводя удары в стороны. Зато его контру в шесть сильных ударов по корпусу я, словно ни разу не дравшийся лопух, принял от и до.

И каждый раз меня очень даже чувствительно било током, что, впрочем, только распаляло ярость. Однако и я, в свою очередь, преподнёс гаду сюрприз – он, похоже, не ожидал, что я выдержу атаку, а потому оказался не готов к ответу. Мой ботинок движением, отработанным за последние дни, с лёгкого поворота впился в его живот. Громыхнул взрыв – и парень, проломив спиной кусты, пушечным ядром улетел прочь.

Мгновение передышки позволило вовремя среагировать на вернувшегося второго насильника. Тот, словно чёрт из табакерки, выскочил сбоку и, взвившись в высоком прыжке, видимо, пожелал отплатить мне той же монетой, целясь ногой в голову... и тут же поплатился за свою самонадеянность, когда я поймал его за ногу и хорошенько приложил о землю. Опять грохнуло, но уже где-то между телом и землёй, вот только не сказал бы, что гаду особо поплохело. Правда, ногу пришлось отпустить, ибо подбросило парня неслабо, а при приземлении, кажется, что-то хрустнуло, но как бы я ни надеялся на то, что это были его кости, скорее всего, пострадали в первую очередь кусты. Впрочем, меня это мало волновало.

Тем, что я отвлёкся, воспользовался второй, с разворота влепив мне в ухо пяткой, но мало того, из кустов выскочил третий, приложив меня странным ударом тыльной стороной ладони в незащищённый бок. Странный-то он странный, вот только прилетело от него едва ли не сильнее, чем от его приятеля по лицу.

От сдвоенной атаки из глаз посыпались искры, и не уверен, что это простая метафора. Шатнуло меня здорово, и я чуть было не упал, устоял на ногах лишь благодаря опыту, а заодно не дал себя просто забить. Отступив и уйдя в оборону, я изредка отмахивался, пытаясь прийти в себя, до того как прибежит третий или меня доконают молнии, прошивающие тело после каждого удара.

–     Дубовая кора! – вдруг услышал я голос Таши, и мне в спину впечаталась её ладонь. – Активация!

Уж не знаю, что она сделала, но я от макушки до пяток мгновенно покрылся крупными мурашками, вот только они не прошли, а словно затвердели, сделав кожу похожей на ту самую кору. И это оказалось не всё. Эффективность атак электричеством тут же упала на порядок. Теперь я чувствовал лишь легкую щекотку в месте соприкосновения, и не более. Чем тут же воспользовался: подловив первую сволочь боковым в челюсть, с грохотом очередного взрыва отправил его мять многострадальный кустарник, а второго с сильным хлопком угостил лоукиком, отчего парня снесло с ног, и он воткнулся головой в кочку с пожухлой травой.

Впрочем, третья сволочь, самая умелая, разразилась серией, прошедшей по мне отбойным молотком. Бедро, плечо, живот, два в грудь и в правую скулу. Отразить подобное на моём уровне было просто-напросто невозможно. Разряды электричества чувствительно пробили даже сквозь Ташкину «Древесную кору», и если бы он начал закреплять успех – мне было бы несдобровать. Однако парень, завершив комбинацию, опять притормозил, словно уже победил, чем я и воспользовался, атаковав сам – захватом с проходом в ноги.

Чего-чего, а борцовских приёмов электрический мальчик явно не ожидал. Ну ещё бы. Если каждое прикосновение бьёт током, противники будут стремиться сократить контакт до минимума, а тут такое! Так что мне без труда удалось перевести схватку в партер, более того, я легко занял верхнюю позицию, намереваясь как следует расквасить физию этому уроду, который, наверное, считал себя неописуемым красавцем. Вот только удар воздушной волны в грудь смёл меня, словно лист с дерева.

Перекатившись, я подскочил, готовясь вновь вступить в бой. Насильники, наконец-то, собрались все вместе. Мои удары, пусть и сопровождаемые взрывами, похоже не нанесли каких-нибудь сильных повреждений этим скотам. Более того, из кустов опять подтянулся первый, и именно он зарядил по мне стихией, сбросив с товарища. Аспект воздуха, эго тарана – дистанционные воздушные атаки, словно срывающиеся с рук при ударе.

С другой стороны, я не сказать, чтобы сам очень уж пострадал, да к тому же отчётливо ощущал присутствие Таши, устроившейся у меня за спиной и поддерживающей наложенные ею чары. Три на два не худший расклад, даже если биться придётся одному!

–     Чего вам надо?! – главарь насильников, тот, что с электричеством, вдруг шагнул вперёд, жестом останавливая своих шестёрок. – Кто вы такие, и как посмели напасть на нас?!

–    Слышь, конченный, а ты не охренел? – от подобных заявлений я выпал в осадок, ибо такая наглость был за гранью добра и зла. – Может, стоило девчонке ноги подержать, пока ты её охаживать будешь?

–      Чего? О чём ты вообще? – на хмуром лице электрического мальчика промелькнуло непонимание.

–    О том самом! Или хочешь сказать, что вы тут цветочки собирали? – прорычал я.

Ярость бурлила в моей крови, требуя выхода, но я держался, выжидая удобного момента для атаки, всё же трое было многовато для нападения в лоб.

–      Или будешь лепить, что она сама вам предложила поразвлечься? – от нахлынувших эмоций я махнул рукой, и в воздухе между нами с хлопком расцвёл цветок взрыва, окатив меня и противников волной почему-то прохладного воздуха. – Обломайся, я шлюх повидал достаточно, чтобы домашнюю девчонку от них отличить!

–     Ты подумал, мы хотим её изнасиловать? – до главаря дошёл смысл моих слов. – Идиот! Даже будь она последней женщиной на земле, я бы не позарился на её тощие кости...

–     Ну да, а прилегли вы потому, что устали, – верить я собирался только своим глазам, уж мне ли не знать, какие отмазки могут придумать люди.

–      Стойте! Остановитесь! – внезапно между нами, придерживая разорванную блузочку, возникла та самая девушка, которую я спасал. – Вы всё не так поняли! Они не хотели сделать ничего... такого...

–     Послушай, – я постарался придать голосу мягкость. – Если они тебе угрожают, просто скажи. Обещаю, ты больше никогда их не увидишь. Не стоит бояться подонков, или они окончательно сядут тебе на шею...

–      Нет! Всё... Всё в порядке, – малышка покраснела и опустила глаза, однако упорно твердила одно и то же. – Мне... ничего не надо. С-спасибо.

–     Вот именно, – вновь влез главарь. – Это внутренние дела клана Громовых! Кто вы такие, чтобы в них влезать?

–    Даже если так, – в разговор вступила Таша, и в её голосе звучал металл.– Никто не давал вам права чинить беспредел на территории школы и академии. Отправляйтесь к себе в вотчину и там делайте что хотите! А здесь будьте добры подчиняться уставу! Даже если вы решаете некие «внутренние разногласия».

–     А ты, – подхватил я, вновь обращаясь к синевласке, – не позволяй себя третировать! Пусть они и твоя родня, но это не даёт им право тебя мучить! Если что, говори мне, я этим уродам наваляю.

–     Да кто ты такой, безродный, чтобы угрожать нам?! – похоже, электрического мои слова сильно зацепили, он аж заискрился.

–     Молчать! – рявкнул я, в ярости уставившись на него, и едва успевших прикрыться парней снесло долбанувшим перед ними взрывом.

Впрочем, в очередной раз без каких-то видимых повреждений. Даже несмотря на своё состояние, я не мог не отметить, что тогда, с Дашкой и развороченной стеной, что-то происходило по-другому, и эффект получался отличный. А сейчас взрывы грохотали словно бы сами собой даже на удалении от меня, но этот момент я пока только запомнил, не придавая особого значения.

–    Хельга, мы уходим! – холодно и надменно процедил электроник.

–      Вы можете валить куда хотите, – отпускать девочку с ними я не собирался. – А она останется здесь. И если я ещё хоть раз увижу, что вы над ней издеваетесь, так легко не отделаетесь!

–     Это мы ещё посмотрим, – главарь обжёг нас взглядом, развернулся и направился прочь. Следом за ним, периодически оглядываясь и бросая на нас злые взгляды, потянулись шестёрки.

–     Извините, что побеспокоили вас! Пожалуйста... прошу. Не говорите ничего учителям, – к моему удивлению, девочка вновь вступилась за этих уродов. – Это... действительно внутренние дела клана. И... И мне ничего не угрожало. Поверьте. Это всё для моего блага.

–    Я не знаю, что с тобой хотели сделать, – Наташа подошла к синевласке, пытаясь заглянуть той в глаза. – Да и знать не хочу, потому как уверена, что мне это не понравится. Только ты понимаешь, что в следующий раз всё может закончиться гораздо хуже?

–     Это всё для моего блага. Мне просто показали, насколько я слаба, – словно заведённая повторяла она, опустив голову ещё ниже. – Извините, мне пора идти, спасибо вам.

После чего, сорвалась с места, кинувшись догонять парней.

–    Пиджак забыла... – произнесла зелёноволосая, посмотрев на истоптанную тряпку, а затем переглянувшись со мной

Что тут сказать? Клановые! Всё у них не как у людей. Сдавать эту троицу я не собирался, а вот набить рожу при следующей встрече было можно. Но для этого нужно тренироваться и уже прекращать эксперименты с моей психикой.

Ярость и злость прекрасно работали, а чтобы не стать безумным берсеркером, стоит заняться самоконтролем, а не разглядывать фривольные картинки на занятиях у грудастой учёной.

Осталось только донести эту мысль до Ольги Васильевны.