Текст книги "Пауки в банке (СИ)"

Автор книги: Алексей Абвов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 9 страниц)

Ещё через десять минут я уже был готов двигаться дальше, Олег тоже очухался и даже переоделся, стащив рубашку с одного негра, которому я поджарил морду, и кто был явно несколько чистоплотнее остальных. Прибыло подкрепление, а заодно несколько человек из 'второго эшелона', собрать трофеи и подготовить трупы к утилизации. Всем этим завтра немцы займутся, наведение порядка по их части, это у них лучше всех получается. Я подобрал необычную плазму, из которой нас чуть не поджарили. Странная штука, таких раньше я не видел. Чуть ли не в три раза больше тех, что были у нас, система управления рассчитана под захват двумя руками пришельцев, длинная, зараза. Регулятор мощности другой, по значениям шкалы в пять раз больше и тут есть ещё один регулятор. Батюшки, да это регулятор размера плазмического тела, если верить пиктограмме. Получается, эту штуку можно использовать или как винтовку для стрельбы на большую дистанцию или как ручной гранатомёт на малую. Вот повезло, так повезло, нигеры, похоже, сами не поняли, что им досталось, иначе не прошли бы мы эти коридоры. Зажарили бы нас как цыплят в микроволновке с одного выстрела, если бы выставили максимальный размер тела и саданули разочек в нашу сторону. А так только слегка перья подпалили. Но мы вам такой халявы, ребята, точно не дадим, уж извините.

Я убрал ручную плазму в петлю на поясе, заменявшую мне кобуру, примерился к новому оружию. Так, заряд батареи почти полон, примерно три четверти от максимума, сама батарея по размерам половину пушки занимает, большая... Держать, естественно, неудобно, это мы потом исправим. О, да тут целое прицельное приспособление имеется, нужно только суметь его включить, так, вот так, и, да, точно, код активации стандартный. На выдвинувшимся голографическом экранчике... ого!..., вспыхивает изображение. Так, вот управление перспективой..., да это же настоящая снайперка! Вот это удача так удача, о таком я и мечтать не мог. Ещё на Земле моим любимым видом 'спорта' была стрельба на километр. Это не просто прицелился и попал, это целый комплекс математики, поди рассчитай, как полетит пуля на такое расстояние, там сотня влияющих факторов, и каждый нужно учесть. А некоторые приходится чувствовать практически кожей. Но мне всё это как раз нравилось, ещё с армии, где мне удалось вволю пострелять. Впрочем, мне там тоже хорошо перепало, из армии я ушел совсем не по своему желанию, хорошо хоть не по частям, как некоторые. Жалко, что тут коридоров, где можно применить стрельбу на большую дальность не так много. А вот другой режим 'плазменной гранаты' как раз будет востребован чаще.

Олег тоже заинтересовался моей новой игрушкой и подобрал себе вторую такую же. Я показал ему, как ей управлять, и он, как и я несколькими минутами ранее, буквально воссиял от восторга, невзирая на свои ожоги. Ну, держитесь, черножопые обезьяны, теперь мы вам хорошо вломим!

Пора двигать дальше. По плану у нас был заход в тыл другим заслонам негров и расчистка этого края сектора. Нас теперь было шестнадцать человек, все с боевым опытом. Нам с Олегом предстояло зайти в первый проход, в тыл к другой баррикаде, на которую сейчас наседают с нашей стороны отвлекающие силы, а потом пробиваться в центральную часть сектора. Ещё одна пара снова будет прикрывать наши тылы. Другие отряды пойдут зачищать дальние проходы. Потом нам нужно успеть собраться до наступления темноты в центральной части, что бы выбить находящиеся там силы противника и закрепиться. Времени не много, а потому выдвигаемся бегом.

В коридоре есть дежурный. Смотрит не в нашу сторону, мы зашли с тыла. Судя по доносящимся звукам, там идёт какая-то возня, но нам не видно, мешает поворот, виден только один противник. Вот я разглядываю его на голографическом прицеле издалека. Коридор технический, узкий и прямой, под потолком располагаются балки, по которым перемещались раньше транспортные механизмы. Четыреста метров примерно, сейчас я проверю, как эта штука работает. Выставляю среднюю мощность и минимальный размер тела, навожу маркер цели на затылок, жму сенсор активатора..., голова негра сгорает в одну секунду, рассыпаясь чёрным пеплом, обезглавленное тело падает на пол. Да..., оружие что надо. Сейчас проверим, как оно кидает 'гранаты'. Тихо подбираюсь к повороту, за мной как приклеенный следует Олег. Я показываю ему знаками, что я работаю первый, мощность на максимум, размер тела на максимум. Секундный взгляд за поворот, так и есть, примерно то, что я ожидал увидеть. Метрах в сорока от нас завал баррикады и около него с десяток противников. Атаки с тыла не ожидают, назад не смотрят, увлечённо разряжают плазму в сторону нашего сектора. Оборону держат, гады, ну подождите секундочку. Винтовка, не могу её назвать иначе, пару секунд не подавала реакции на сенсор активации, а потом выплюнула яркий белый шар плазмы, который при удалении резко увеличился, став больше полутора метра в диаметре, перегородив собой пространство коридора. Сорок метров, отделяющих нас от противника, шар пролетел за пять секунд и там взорвался ярчайшей вспышкой. Нас даже на таком расстоянии обдало горячим воздухом через несколько секунд после взрыва. В живых у баррикады никого не осталось, только обугленные ещё дымящиеся тела. Мы подошли ближе посмотреть на результаты своей работы. Это действительно страшное оружие, в умелых руках оно способно уничтожить толпу противников в считанные мгновения. Эх, как хорошо, что его не успели применить по нам. Но и теперь нам стоит быть осторожными, ведь именно нигеры его где-то раздобыли и, кто их знает, сколько его у них и смогут ли они разобраться в его свойствах.

Я подобрал оружие одного из 'жареных птенчиков'. Как это ни странно, но оно было вполне работоспособно, если не считать, что снаружи обильно покрыто чёрной копотью от сгоревшей человеческой плоти. Хороша техника у мамамютов, на совесть сделана. Органика горит, а ей хоть бы что. Ладно, трофеи позже собирать будем, бросил я подобранную плазму, надо идти дальше. Помахав нашим ребятам, находящимся с той стороны баррикады и едва не схлопотав от них свеженький заряд, мы рванули обратно. Требовалось выйти на обозначенную точку сбора групп для штурма главной части сектора. Там, по нашим сведениям, полученным от спасённых женщин, было много гражданских. Негры готовились использовать их как таранную силу, выгоняя на наши позиции, сегодня была не очень удачная премьера их новой тактики. Ну и мы им теперь новую стратегию наступательных действий предъявили, хватит в обороне сидеть.

К точке сбора мы пришли первыми, другие группы ещё зачищали свои коридоры. Оставив своё прикрытие дожидаться остальных, мы с Олегом отправились на разведку. На разведку боем, естественно. Судя по плану, тут всего два возможных прохода, затем будет жилой блок бывших камер для людей и основной лабораторный сектор. Именно там должны быть сосредоточены основные силы противника, который всяко уже в курсе того, что его оборона прорвана. А значит, для нас там приготовлена очень тёплая встреча с плазменным приветом. Так что мы пробирались по коридорам чуть ли не ползком, вглядываясь вдаль через прицелы винтовок. Вскоре мы вышли на новые рубежи негритянской обороны.

'Суки, вот суки', не могу сдержать себя я, наблюдая новую оригинальную технику возведения баррикад. Эти гады просто выставили женщин в несколько рядов, плотно-плотно друг к другу, так что они всегда окажутся на линии огня. А самих черножопых даже и не видно, видимо спрятались за живой стеной и с нашей стороны их не разглядеть даже в снайперский прицел. Что же, попробуем зайти с другой стороны, другим коридором. Но и там была выстроена точно такая живая баррикада. Знают, сволочи, что мы в мирняк стрелять не будем, а тем более в белых женщин, их здесь и так мало. Даже странно, почему они их выставили в качестве расходного материала, неужели по-другому использовать не могли? Хотя, я бы на месте их командования хорошенько подумал, всегда доступные солдатам женщины сильно снижают боеспособность. Мы возвращаемся на место сбора групп, чтобы рассказать об увиденном в коридорах. Реакцию ребят на наш рассказ было легко предугадать. Такая злость бывает только когда гибнут в бою друзья, хочется выть, а потом рвать врагов зубами и голыми руками. У нас, к сожалению, уже есть потери, одна из групп попала в хорошо поставленную ловушку и потеряла двоих. Но поддаваться эмоциям нельзя, требуется что-то срочно придумывать. Так, основные проходы блокированы, там наступать нельзя. Если и прорвёмся, то будут большие потери у мирняка, да и нам уже с наскока не проскочить, там длинные, хорошо простреливаемые с той стороны коридоры. Народ предложил отменить наступление с этой стороны, и пойти в другую часть сектора, но я им заметил, что там тоже могут сделать живые щиты, коли обычные не смогли нас задержать. Вариантов обходных маневров больше не видно. И тут я вспомнил, что в боковых коридорах были закрытые двери в какие-то отсеки. Зная, как такие отсеки устроены у нас и где мне удалось вскрыть многие двери, можно предположить, что есть шанс пройти тут через них или выйти в другие незаблокированные противником проходы. Я, если честно, до сих пор не понимал, кто и почему придумал такую архитектуру станции, сплошные переплетающиеся коридоры, соединённые друг с другом отсеки, как будто кто-то строил город внутри огромного куска голландского сыра. Раньше большинство коридоров было перекрыто силовыми полями, и, похоже, каждый коридор из одного места в другое имел какое-то своё особое назначение. Но теперь мы находились в настоящем лабиринте с проходами и тупиками, где приходилось постоянно искать новые пути.

Я рассказал народу о своей идее пройти отсеками. Она не встретила особого энтузиазма, хотя тут многие знали, что на моём счету не одна вскрытая дверь. Но так как других идей не поступало, мы решили попробовать. Отправив две группы контролировать коридоры перед живыми щитами и группу за подкреплением в наш сектор, мы приступили к выполнению плана. Вернее к нему приступил я один, другие прикрывали меня с разных сторон, так как больше никто не умел вскрывать герметичные двери, ведущие в отсеки.

Двери эти были сделаны на совесть. Их даже из плазменной винтовки не прожжешь, толстая керамика лишь оплавится на пару сантиметров, а толщина двери около полуметра, никакого заряда не хватит. Однако на каждой двери есть сенсорная панель доступа, реагирующая на определённую комбинацию касаний. Я случайно подсмотрел, какими бывают эти касания, когда меня транспортировали мамамюты из одного сектора в другой. Тогда я был парализован и ничего не мог делать, только смотреть и запоминать, и это мне потом очень пригодилось, когда я вскрыл свою первую дверь. Да, не всё было так просто, для каждой двери открывающая комбинация касаний была уникальной, на каждой двери были нанесены пиктограммы, обозначающие цифры. Они были отличны от тех цифр, которыми пользовались мы, как я установил, мамамюты имели троичную систему цифрового счёта и при этом весьма запутанную, на наш человеческий взгляд. Впрочем, не удивлюсь, что для них наша десятичная система, вкупе с принятой системой операций с цифрами, также была непонятной. Их система операций с цифрами была трёхмерной, я, когда в это въехал, чуть не плакал от восторга. И принцип открытия двери был основан на манипуляции с набором представленных на ней цифровых пиктограмм. Требовалось произвести трёхмерное вычисление по определённому алгоритму и выразить его в движении рукой по сенсорному полю. И это было ещё не всё. Алгоритм вычисления был сопряжен с личными кодами доступа для персонала мамамютов. То есть, только зная алгоритм и принцип счисления можно было открыть дверь. Алгоритмов, естественно, мне не было известно, но я нашел другой выход. Если очень внимательно присмотреться к тем сенсорным панелям, которыми активно пользовались для прохода одни и те же пришельцы, можно было определить места, наиболее часто подвергавшиеся касанию. Как правило, это были места первого и последнего касания. По ним, естественно, было нереально воспроизвести весь нужный процесс активации, но я сумел путём применения нашей 'плоской' математики вычислять нужный алгоритм. Сами пришельцы, при их системе счисления, так бы не смогли сделать, тут требовалось совмещения двух систем, они наверняка считали свою систему доступа безупречной. К сожалению, не всеми панелями пользовались часто, а потому определить нужные алгоритмы удавалось далеко не всегда. Однако, памятуя о том, что одни и те же сотрудники должны были ходить в разные двери, я просто пробовал применить уже известные мне алгоритмы на двери, где сенсор был чист, и мне порой это помогало открыть новую дверь. Вот и сейчас я внимательно изучал сенсоры доступных дверей. К сожалению, большинство из них было покорёжено нигерами, впрочем, на функциональности их это не должно было сказываться, но что-либо прочесть с них у меня не получалось. Только один сенсор был ими не тронут, и давал возможность подумать над алгоритмом. Я конкретно напряг свои извилины. Чтобы вычислить алгоритм нужно представить сложную трёхмерную конструкцию и производить математические расчеты одновременно. Ещё в институте я баловался такими развлечениями, как представление n-мерной фигуры в z-мерном пространстве. Не знаю, у скольких людей это получалось, но то, что в дурку через это дело народ попадал – знаю точно. Отчасти потому и провалились все мои попытки объяснить кому-либо ещё, как можно вскрывать двери. Если воспроизвести показанное движение могли многие, то сделать расчет для другой двери, пусть и по известному алгоритму, пока ни у кого кроме меня не получалось, хотя пытались не один раз. Ну не один же я тут такой умный, и, тем не менее, все двери приходилось открывать мне. На вычисление алгоритма у меня ушло примерно десять минут. Он был для меня новым, такой я ещё не встречал ранее в доступном мне секторе. Уверенно коснувшись сенсора, я сделал четыре твёрдых движения. Раздалось лёгкое шипение, дверь подалась назад и отъехала в сторону, освобождая проход.

За дверью была какая-то лаборатория, комната примерно в двести квадратных метров. В ней стояли большие цилиндры, в которых светился какой-то газ, набором пиктограмм отсвечивали компьютерные панели, на низких столах располагалось непонятное мне оборудование. Ладно, со всем этим мы потом разберёмся, решил я, рассматривая потолок лаборатории на предмет наличия решетки вентиляционной системы. Именно на неё я рассчитывал в деле того, чтобы выйти в тыл противнику. Ранее мы уже выяснили в своём секторе, как устроена вентиляция на станции. Она была централизованной для каждого отдельного сектора, а потому войдя в неё в одном месте сектора можно выйти в другом, если ширина трубы позволит, естественно. Да, там тоже были решетки ограничивающие проход, но с ними мы быстро научились расправляться. Жалко, что в коридорах вентиляционные окна отсутствовали, они входили в такие вот лаборатории и другие помещения и замыкались на станциях переработки воздуха, расположенных в каждом секторе. Так, вентиляцию я обнаружил, подставил к ней один из свободных столов, рассматривая на предмет того, можно ли по ней пролезть. К моей радости труба была достаточно широкой, что бы в неё пролез даже такой здоровяк, как Вано. На удаление решетки у меня ушло ещё пара минут, теперь можно идти вперёд.

Подозвав ребят, я рассказал им, как нам нужно действовать дальше. Вчетвером мы лезем по вентиляции и тихо выходим в тыл противника, я нахожу проход, и мы подтягиваем остальные силы. Ну а там действуем по обстановке, как получится. Благо к нам подошло подкрепление и теперь нас тут больше пятидесяти человек. Впрочем, противников ожидается гораздо больше, но они точно не ждут нашего появления у них за спинами, выскочивших из какой-либо запертой двери лаборатории или склада.

Ещё минут двадцать у нас уходит на блуждание по вентиляционным трубам. Мы срезали шесть решеток, пока вышли в основную магистраль, которая, по своей сути, представляла трубу потолще. Я примерно прикинул расстояние, которое мы должны пройти, чтобы выйти за линию живых баррикад, и нашел подходящие по размеру боковое ответвление. Если всё будет так, как я предполагаю, то мы выйдем метров за двести от точки скопления противника. И тогда они окажутся у нас как на ладони.

Нужная комната была вскоре найдена. Это был склад транспортных механизмов, выходы из которого должны были вести в технические коридоры. Лучшего плацдарма для наступления и придумать сложно, как раз именно эти технические коридоры по идее должны пересекаться в нужных местах с теми, где сидят негры. Пока я разглядывал двери, ведущие на выход, там простые панели, не требующие сложного кода, просто одно правильное движение-пиктограмма открытия в виде прямой стрелки, двое наших бойцов из прикрытия ушли за подкреплением. Скоро нас тут будет много, вот только светлого времени тоже совсем чуть осталось, потом будет темнота, и действовать нужно быстро.

Я открыл одну дверь и быстро выглянул в коридор. Чисто! Открыл вторую, и там никого. Очень хорошо, как раз, два коридора ведут в нужном нам направлении. Если хорошо прислушаться, то будет слышно, как о чём-то говорят наши противники. Дикая смесь английского и какого-то сленга, понять ничего нельзя. Ясно, что эти нигеры не африканские, а так называемые афроамериканцы, но откуда их в таком количестве оказалось тут, мне совершенно не ясно. Впрочем, какая разница, откуда взялся тут негр, если его всё равно в расход пускать? Ну не бороться же нам за права всяких национальных меньшинств в космосе, когда эти самые меньшинства сами хотят побороться за свои права, заодно отняв наши? Сидели бы тихо – мирно, никого бы не трогали и бог с вами, живите себе на здоровье. Так нет, полезли, мало им того, что досталось нахаляву, нашего им подавай. Теперь пощады не будет, сами виноваты, братцы-кролики.

Я быстро шепотом рассказал прибывшему подкреплению, что нужно делать дальше, мы снова разделились на три группы, одна будет штурмовать тылы одной баррикады, другая другой, а третья будет прикрывать обе группы сзади. Потом мы вместе будем пробиваться к центральному комплексу, который уже совсем рядом. Я сам шел на штурм самой большой баррикады, стоящей в широком коридоре. Если верить моему чутью, там будет некоторое расстояние, чтобы пострелять издалека, нам с Олегом как раз развлечение будет. Так и оказалось. Я высунулся из-за поворота и оценил ситуацию через голографический прицел. Негров было более пятнадцати человек, трое держали стоящих впереди них женщин на мушке, я видел тела убитых, лежащие неподалёку. Наверное, сопротивлялись насилию или просто замучили ради развлечения. Остальные негры сидели в кружочке позади, ближе к нам, и о чём-то громко разговаривали, тыкая руками в разные направления, видимо обсуждая, что делать дальше или откуда ждать гостей. 'Ну, гостей, вы, допустим, уже дождались', про себя подумал я, настраивая винтовку к снайперскому огню, потом показал Олегу знаками – работаем я справа, ты слева, от краёв сходимся к центру, открывать огонь только после меня. Для нас сейчас главное – не допустить паники среди врагов, иначе они затискаются среди женщин, и там их будет очень сложно достать без лишних жертв. Я выцелил самого большого негра, который, по моим расчетам, падая, на пару секунд перекроет дорогу в сторону женщин другим с моего края. Проверил, как я перенесу огонь на другие цели, в кого стрелять потом, определил очерёдность. Получается, что я сразу кладу пятерых или даже шестерых, потом потребуется менять тактику. Олег тоже не промах, показывает мне ещё на одного клиента, которого стоит положить в первую очередь, у него такая же винтовка как у нас и это очень опасно. Окей, поехали!

Пять выстрелов за две секунды, и пять тел падают, даже не сделав лишних движений. Вижу, Олег свалил троих, в том числе того самого клиента с винтовкой. Оставшиеся негры совершенно неожиданно для себя поняли, что им нежно, но уверенно зашли в зад, и попытались что-то сделать. Причём не нашли большей глупости, чем пострелять в нашу сторону, как в ковбойском кино с двух рук, вытянувшись во весь рост, и превращаясь в прекрасную ростовую мишень. Дурни, вот дурни, до нас ведь больше ста метров и мы лежим на полу, выбрав удобную позицию для стрельбы, вам только если случайно повезёт зацепить кого-либо из нас, если мы будем просто лежать и ничего не делать всё это время. Через несколько секунд всё уже кончено. Один негр попытался броситься в сторону женщин, но получил лёгкий заряд плазмы от Олега в пятую точку, истошно вопя на весь коридор. Сразу не помрёт, гад, ещё помучается. На удивление живая баррикада вела себя тихо. Запугали бедных дамочек конкретно до полусмерти или они поняли, что в этот раз совсем не за ними смерть пришла. Мы вскочили и быстро бросились к месту бойни, мало ли кого добить надо, мы стреляли слабыми разрядами, чтобы минимизировать вред женщинам при случайном промахе. Так и есть, Олег взял ручную плазму и дожарил парочку ещё шевелящихся мелких негритосов, в том числе и того, который ещё громко скорбел о своей заднице.

Я по-английски, с трудом вспоминая нужные слова, перемежая их активной жестикуляцией, сказал женщинам встать в шеренгу по двое и направиться в сторону нашего сектора. Мол, для вас на сегодня всё закончилось, 'хеппи-энд', понимаете, и там будут ждать свои. Видели бы вы их глаза, в которых страдание сменяется настоящей благодарностью, а может быть чем-то ещё, более сильным, но мне сейчас не до них, нам ещё сектор прочесать нужно, да и закрепиться там стоит. А потому возвращаемся назад к комнате, из которой мы начали атаку. Вторая группа ещё добивает остатки негритянской обороны. Им повезло больше, там кроме женщин была и обычная баррикада, женщин выставили перед ней. Так что стрелять им куда проще, впрочем, кроме меня и Олега, плазменные винтовки ещё никто не взял, обходясь ручной плазмой, хотя и переделанной под наши руки.

Наконец все в сборе, пора начинать финальную часть компании. До основной части сектора метров триста, один поворот и прямой коридор. Я резко броском выкатываюсь в него, рассматривая другую сторону через прицел. Едва завидев моё появление, стоявшие в конце коридора негры в панике бегут. Успеваю пару раз выстрелить и свалить одного, но дальше ничего не видно. Четырьмя группами мы выскакиваем за поворот, резко сходу открывая ураганный огонь по всем, кто попадается нам на глаза. Хаос, паника, в нашу сторону никто не стреляет, все пытаются куда-то бежать, толкая друг друга и попадая под наш огонь. Толпа негров ломится через центральную часть сектора, где навалены какие-то металлические столы, шкафы, какой-то иной мусор. Типа тут у них было такое импровизированное жилище, как у бомжей на помойке. Справа вижу ряды жилых камер, плотно забитых белыми, там и женщины и мужчины, но в основном женщины. То самое 'мясо', которое должно было с завтрашнего дня пробивать наши заслоны. На них никто уже не обращает внимания, а они сами прижались к стенам, не понимая, что происходит. Мы бежим за толпой, перепрыгивая через препятствия и трупы. Негры утекают толпой в два широких коридора, ведущих в другую часть их сектора. Двое пытаются выскользнуть из толпы и, прикрываясь шкафами, открыть по нам огонь. Зря они это. Несколько зарядов, попавших в каждого из них, прекращают все нелепые попытки сопротивления. Вот мы уже и у коридоров, толпа бегущих забила их полностью, пытаясь спастись от неминуемой смерти в нашем лице. Перевожу винтовку в гранатный режим, жму сенсор и в коридоре открывается филиал ада. Те, кто не умер сразу, вопят так, что закладывает уши. Олег, судя по звукам, жарит другой коридор. Я пускаю ещё один огненный шар, вдогонку тем, кто не попал под первый. Волна горячего воздуха доносит до нас смрад сгоревшей одежды и жареной плоти, вдалеке видно кучи тлеющих тел, кто-то ещё стонет и шевелится, нужно идти добивать. Чем ближе я подхожу к черному месиву, ещё недавно бывшему людьми, тем сильнее меня выворачивает. Никогда не смогу привыкнуть к такому. Ладно, там сразу убить, а тут... те, кто не попал в эпицентр и не сгорел сразу, получил страшные ожоги. С некоторых буквально слезла кожа, обнажив подгорелое мясо с кровавыми прожилками, но они ещё живы. Навожу винтовку на ближайшего 'живчика' и с удивлением обнаруживаю, что её батарея пуста. Да, гранатным режимом особо не побалуешься, предел пять зарядов и всё, меняй батарею, если есть на что. Приходится бросить бесполезную теперь игрушку и добивать ручником. Потом всё равно трофеи соберут, да мне же принесут на переделку, а я первым выберу себе понравившееся оружие.

'Скорая помощь' пострадавшим заняла ещё некоторое время и когда мы закончили, освещение в отсеках уже начало отключаться. В секторах наступала плановая ночь, и теперь целых десять часов будет тишина и покой. Сильно сомневаюсь, что кто-то пойдёт в контратаку по темноте. Фонарей здесь я ещё не встречал, не плазменными же разрядами в стены освещать себе дорогу, так батареи надолго не хватит, вот когда включится освещение – тогда можно будет ждать гостей. Впрочем, я сильно сомневаюсь, что после нашего штурма нигеры сразу захотят взять реванш. Скорее будут обустраивать сплошную оборону или сплошные завалы коридоров, памятуя о том, что мы с ними сделали сегодня. Пока светятся ещё некоторые осветительные панели, стоит найти себе место для ночлега. И не просто найти место, нужно найти безопасное место, обустроить оборону и назначить дежурства, вдруг в секторе ещё кто-то остался из недобитых врагов? Мы его не успели прочесать, только выгнали бегущих.

Я вхожу в лабораторную часть сектора. Рядом идёт Олег, по глазам вижу, он думает ровно о том же, что и я. Наши ребята из других атакующих групп активно строят импровизированные баррикады у входов в те коридоры, где мы добивали бегущих. Там же организуют ночное дежурство. Можно, конечно, пойти к ним, заняться общим делом, но я не могу. Меня буквально трясёт от сегодняшнего дня, от сегодняшней стрельбы, от сегодняшних трупов. Запах горелого мяса стоит в носу, что бы я ни делал. Был бы дома, пошел бы за водкой и напился как последняя свинья, так тут-то водки и не найти. Лучше чем-либо занять себя, найти работу, переключиться на другой лад. Чувствую не смогу сегодня спать, даже если попытаюсь себя заставить. Ладно, пока ещё не стемнело окончательно, попробую вскрыть какую-либо дверь, вон их тут сколько. Жалко, что сенсоры побиты все как один. Ну, ничего, что бы вывести систему из строя, её нужно пару раз плазмой сжечь, а так, если останется целой хоть часть панели, то ей можно воспользоваться. Пробую применить известные мне алгоритмы к одной двери, потом к другой, потом к третьей. Бесполезно. Коды доступа не подходят. Пробую ещё четыре двери с тем же результатом. Хреново, известные не работают, а те, которые были, уже не вычислишь, читаемых следов не осталось. И вдруг предпоследняя дверь срабатывает от применения того алгоритма, который я вычислил при поиске пути через живые заслоны. За открывшейся дверью располагается небольшая комнатка. По внешнему виду раздевалка-предбанник, под потолком слабо тлеют световые панели. На полу пара скамеек, на стенах шкафы с прозрачными дверями, за ними видны комбинезоны мамамютов. Так, а что это лежит в углу? Да это же мумифицировавшийся труп пришельца. Он тут лежит, похоже, ещё с момента катастрофы, весь высох, так как в воздухе станции присутствует что-то, что подавляет гнилостные бактерии. Здесь трупы не гниют и разлагаются, а засыхают. Вот сейчас мы посмотрим, что у тебя было интересного. Ручная плазма, ну этого добра у нас уже много, пусть остаётся, а вот это что за сумочка?

Ого, да это же набор ремонтника, вот тут инструменты, о, и специальные приспособления для вскрытия техники есть. Ещё какие-то миниатюрные приборы, с ними я разберусь позже. А это что такое... это миниатюрный плазменный резак, способный не швырять маленькие шаровые молнии, а создавать тонкую струю высокотемпературной плазмы, которая режет даже стойкую керамику. Батарея у него такая же, как и у оружия, это вообще замечательно. Вот это трофей, никому не отдам, сам всё съем! Перебирая инструменты, я испытываю настоящую эйфорию, постепенно забывая о том, что было ещё полчаса назад.

– Царь Кощей над златом чахнет, – разглядывая мою довольную физиономию, шутит Олег. – Что-то интересное нашел?

– Не видишь что ли – инструменты. Я о таком богатстве и мечтать не мог с самого первого дня свободы. Теперь-то можно будет любую хреновину пришельцев разобрать, а потом собрать обратно!

– Ты ещё скажи, что она после этого работать будет.

– Ещё как будет, куда ей деваться, я ещё ни одну плазму пока не сломал...

– Серёг, тут вот ещё одна дверь есть, посмотри её, показывает мне Олег на один из шкафов, который несколько отличается от остальных по размеру.

За стеклянной матовой дверцей на расстоянии около трёх метров от неё располагается ещё одна дверь с панелью доступа. Сюда нигеры не добрались, а потому сенсор можно попробовать прочитать. Но чтобы нам случаем никто не помешал, я закрываю дверь, выходящую в основной отсек, рисуя пиктограмму закрытия в виде обратной стрелки. Теперь можно спокойно подумать.

Этой дверью пользовались очень часто. Следы читаются легко. Но вот алгоритм я никак не могу вычислить. Что-то тут не так, вроде бы всё понятно, но ничего не складывается. Уже полчаса моя голова напоминает кипящий чайник, Олег сморит на меня со злорадной ухмылкой.

– Ну что, не выходит Данила-мастер каменный цветок? – в своей обычной манере подкалывает он меня.

– Цветок!!! – подпрыгиваю я на месте как ужаленный, сломя голову бегу к двери, быстро касаюсь сенсора, и она приходит в действие.

Меня нагоняет ошарашенный Олег.

– Серёг, ты чего?

– Да ты идею подсказал.

– Какую идею?

– Ну, про цветок каменный. Я вспомнил, как он должен выглядеть и у меня сошлись все уравнения. Тут дюже заумный алгоритм применён, тройного порядка да с двойным преобразованием формы.

– Ты кому это говоришь, Серёга, мне что ли, думаешь, я пойму?

– Да ты просто представь, как из тебя каменный цветок будет выходить медленно и печально, – возвращаю я ему его подколку, вот так сразу и поймёшь.

Мы дружно ржем и идём смотреть, что же скрывается за дверью со столь замысловатым кодом доступа. Так, что у нас тут? Похоже операционная, хотя скорее – вивисекционная. Пришельцы всяко обращались с людьми в лучших традициях отечественной медицины, в стиле 'хорошо зафиксированный пациент в анестезии не нуждается'. Вот и тут рабочие столы, оснащённые зажимами и ремнями для фиксации человеческих тел. Огромные тумбы с оборудованием свисают с потолка, устремляясь к рабочим столам множеством проводов и трубок. На полу видны бурые пятна давно засохшей крови. На одном из столов лежит мумия негра со вскрытой брюшной полостью и грудной клеткой. Преодолевая брезгливость, заглядываю внутрь. Вместо сердца и лёгких у мумии стоят какие-то механизмы. В брюшной полости переплетение засохших кишок, синтетических трубок и проводов. Выглядит жутко, меня, уже привыкшего ко всяким неожиданностям, бросает в дрожь, лучше бы и не смотрел.