Текст книги "«Штрафники» СС. Зондеркоманда «Дирлевангер»"

Автор книги: Алексей Пишенков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 13 страниц)

Глава 8
Германия —1945. Конец под новым командованием

Первые записи о боевых акциях штурмовой бригады СС «Дирлевангер» на немецкой территории начинаются сообщением о захвате 15 февраля и удержании деревень Сомерфельд, Кристианштадт и Наумбург, причём именно с этого момента часть уже появляется в официальных штабных документах под новым названием – Гренадёрская дивизия СС № 36. Таким образом, 15 февраля 1945 года можно считать днём рождения новой части в составе немецких вооружённых сил – 36-й стрелковой дивизии СС, а также и днём её первого боевого крещения.

На следующий день силами 36-й дивизии СС заняты ещё два небольших населённых пункта в данном районе.

Порядок поддержания дисциплины в части не изменился и здесь, в ГЬрмании один из бывших политических заключённых из числа личного состава так описывает происшедшее с ним:

«…Моё личное знакомство с Дирлевангером произошло в феврале 1945 года. В полевой бинокль он наблюдал за тем, как я под обстрелом перегонял конную повозку с боеприпасами. Затем он остановил меня и обвинил в трусости, так как я не отвечал на огонь противника стрельбой. После того как я сообщил ему, что в тот момент у меня даже не успело возникнуть такого желания, он избил меня так, что я упал на землю весь в крови. В дополнение к этому через три дня я получил также ещё и 30 ударов шомполом «за трусость перед лицом противника» по личному приказу Дирлевангера.

Также 15 или 16 февраля сам Дирлевангер был в очередной раз ранен, видимо, по обыкновению снова лично ведя своих солдат в одну из контратак. В дополнение к этому открылось его старое ранение в грудь. После недолгого нахождения в полевом госпитале Оскар Дирлевангер был отправлен на лечение в тыл, затем ему был предписан длительный отпуск по состоянию здоровья. На его место командира новообразованной дивизии был назначен СС-бригадефюрер Фриц Шмедес.[85]85
  Шмедес Фриц, СС-бригадефюрер, родился 7 октября 1894 года в городке Шварме у Вердена. Военную службу начал 20 февраля 1913 года как фенрих – кандидат в офицеры 62-го «Восточнофрисского» полка полевой артиллерии, офицерское звание лейтенанта присвоено 3 июня 1914 года. Во время Первой мировой войны служил в артиллерийских частях на Западном фронте. По окончании боевых действий – активный участник Фрейкорпс. Затем, вплоть до начала Второй мировой войны, Шмедес поднимался по служебной лестнице в рядах немецкой полиции, впоследствии автоматически введённой в подчинение аппарата СС. После начала операции «Барбаросса» – вторжения в Советский Союз – Шмедес отправляется на Восточный фронт в составе артиллерийского полка дивизии Ваффен-СС № 4 – «Полицей», вскоре, 1 апреля 1942 года он становится командиром этого полка в звании СС-оберштурмбаннфюрер. Далее следует стремительная военная карьера: 20 апреля 1942 года Шмедес произведён в звание СС-Штандартенфюрер, с 10 июня 1943 года он назначен командиром дивизии Ваффен-СС «Полицей», произведён в звание СС-оберфюрер и в тот же день награждён Германским крестом в золоте, 9 ноября 1943-го – получает звание СС-бригадефюрер. В течение 1943 и 1944 годов СС-бригадефюрер Фриц Шмедес оставался командиром дивизии Ваффен-СС № 4.


[Закрыть] Также в феврале 1945 года в части появился ещё один новый офицер – СС-оберштурмфюрер Теодор Крэтцер.[86]86
  Крэтцер Теодор, СС-оберштурмфюрер, родился 30 ноября 1914 года в Нюрнберге. НСДАП № 4 690 977, СС № 276 344. С 1939 по 1941 год служил в концентрационном лагере Бухенвальд, с 1941-го до перевода в 36-ю дивизию СС – в концентрационном лагере Освенцим.


[Закрыть]

17 февраля закрепившиеся в Сомерфельде бойцы зондеркоммандо отбили сильную атаку советской армии, уничтожив 1 танк, после чего сами контратаковали противника. Успешная контратака эсэсовцев продолжалась и на следующий день.[87]87
  Учитывая тогдашнее положение германских вооружённых сил на Восточном фронте, надо заметить, что зондеркоммандо «Дирлевангер» было явно одной из крайне немногих немецких частей, которым удавались подобные чудеса, как длительная и к тому же успешная контратака.


[Закрыть]

20 февраля часть прошла последнюю реорганизацию, уже в качестве 36-й стрелковой дивизии Ваффен-СС, при этом в её состав теперь входили и части вермахта.[88]88
  Смешанная дивизия, составленная из подразделений вермахта и СС под единым номером войсковой части Ваффен-СС, являлась уникальным явлением в германской армии даже на самом последнем этапе войны.


[Закрыть]

Состав новосформированной 36-й дивизии СС был следующим:

72-й гренадёрский полк Ваффен-СС.

73-й гренадёрский полк Ваффен-СС.

Артиллерийский отдел СС № 36.

Моторизованная разведрота СС № 36.

Рота связи СС № 36.

Танковый отдел вермахта «Штансдорф 1».

681-й противотанковый отдел вермахта.

687-я сапёрная бригада вермахта.

Мотострелковый полк вермахта № 1244.

Каждый из гренадёрских полков СС имел в своём составе по пять рот, организованных в два батальона, слабый артиллерийский отдел СС № 36 состоял всего из двух батарей, моторизованная рота разведки СС и рота связи СС своим составом и техническим обеспечением отвечали нормальным армейским стандартам. 1244-й пехотный полк вермахта представлял собой всевозможную смесь личного состава и сильно походил на формирование «Фольксгренадёров»: около четверти составляли обстрелянные фронтовые бойцы, 50 % – мобилизованные курсанты расположенных в окрестностях унтер-офицерских школ и училищ младшего командного состава в Трептове, Пренцлау, Фрейберге, Менгерскирхене, Ойтине и Деггендорфе, остальные являлись рекрутами «Фольксштурма»,[89]89
  «Фольксштурм» – «народная самооборона» – наспех созданные в последние месяцы войны отряды кое-как вооружённых инвалидов, стариков и подростков, в задачу которых входила главным образом оборона их собственных населённых пунктов.


[Закрыть] т. е. по большей части пожилыми людьми и подростками, призванными на службу в качестве последних людских ресурсов агонизирующего Третьего рейха. Танковый отдел «Штансдорф 1» вступил в дивизию с тремя танковыми ротами – две из них имели каждая по 14 самоходных установок «Штурмгешютц»,[90]90
  Штурмгешютц или «Sturmgeschutz-StuG» – самоходная артиллерийская установка на шасси танка «Panzer III», широко распространённое и успешно используемое немецкими войсками на протяжении всей Второй мировой войны противотанковое оружие.


[Закрыть] третья имела на вооружении преимущественно устаревшие танки различных типов. Противотанковый отдел № 681, до этого в составе 1-й армии участвовавший в боях на Западном фронте, состоял из двух артиллерийских рот и имел на вооружении 88-миллиметровые орудия – самые успешные орудия немецкой армии во Второй мировой войне. 687-я инженерно-сапёрная бригада в составе двух батальонов присоединилась к новой дивизии СС в Ратенове.

К 1 марта 1945 года 36-я дивизия СС являлась частью германского ХХХХ танкового корпуса и занимала позиции в районе города Побен. Сведений о боевых действиях данного периода крайне мало, возможно, архивы части были утеряны или уничтожены.

20 марта 1945 года 36-я дивизия СС находится уже восточнее города Коттбус в составе V корпуса. Так как дезертирство, всегда являвшееся одной из главных проблем части, с явным приближением развязки в войне катастрофически усилилось, приказом командования уже даже унтер-офицеры получили право пресекать такие попытки на месте: в полевых условиях расстрелом на месте каралось как совершённое дезертирство, так и попытка. При поимке дезертиров из других частей в дивизии действовали те же правила.

К 15 апреля 1945 года войска советского 1-го Белорусского фронта были временно остановлены на последнем крупном водном рубеже – реке Одер – менее чем в сотне километров от столицы рейха. Здесь против потрёпанных частей 9-й немецкой армии, в состав которой к тому моменту входило всего около 500 боеспособных единиц самой различной бронетехники и около 300 000 человек личного состава, Маршал СССР Георгий Жуков поставил 768 000 солдат и более 3100 наисовременнейших танков и самоходных артустановок. К тому же с юга 9-й армии угрожали наступающие войска 1-го Украинского фронта, пытающиеся обходным маневром окружить немецкую группировку в лесистой местности, называемой Шпреевальд.

В этот момент 36-я дивизия СС, переведённая из 4-й танковой армии в 9-ю армию вместе с целым V корпусом,[91]91
  В состав 5-го войскового корпуса германской армии в тот момент входили: 21-я танковая дивизия вермахта, 35-я и 36-я стрелковые дивизии Ваффен-СС, 275-я и 342-я пехотные дивизии вермахта.


[Закрыть] также находилась в новообразованном «котле» и держала участок фронта у городка Пейтц, находясь на флангах между 342-й и 214-й дивизиями вермахта.

19 апреля около 30 военнослужащих дивизии перебежали на сторону Красной Армии у нас. пункта Хорно, ещё около 40 человек, явно опасаясь от своих немедленного расстрела за попытку дезертирства, также перешли линию фронта и сдались советским войскам на позициях в районе Хейнерсбрюка. Хотя это и не помогло им спасти свою жизнь – подавляющее большинство было расстреляно в течение следующих двух дней, сразу же после проведения кратких допросов.

^{Фотография из журнала «Сигнал». Немецкое 88-мм (изначально сконструированное как зенитное) орудие в противотанковом положении, нанесён зимний камуфляж, на стволе видны отметки, символизирующие количество подбитых единиц бронетехники противника. Артиллеристы (на фото – военнослужащие Ваффен-СС) одеты в зимнюю униформу, камуфляж белой стороной наружу}

Не более чем через неделю упорных боёв, уже 21 апреля, Красной Армии всё же практически удалось завершить операцию по окружению 9-й армии, хотя во многих местах создавшийся «котёл» и не был полностью изолирован. Тем не менее ситуация немцев была критической: продолжение обороны на востоке уже не имело смысла, единственной возможностью избежать полного разгрома являлась немедленная попытка прорыва в западном направлении.

28 апреля 1945 года командующий 9-й армией генерал Теодор Буссе в деревне Хаммер собрал командный состав частей в своём подчинении для обсуждения плана прорыва. Результатом дискуссии стало следующее распределение войск –  XI корпус СС должен был развернуться со своих оборонительных позиций на запад и возглавить прорыв в этом направлении, концентрируя силу удара на стык позиций советских 28-й и 3-й гвардейской армий; в случае успеха прорыва и начала продвижения всех сил на запад задачей XI корпуса СС становилось прикрытие северной стороны возникшего «коридора», V армейский корпус, в составе которого находилась и 36-я дивизия СС, обеспечивал безопасность продвижения войск с юга, а также, в случае необходимости, должен был продолжать наступательные действия в западном направлении, становясь новым ударным кулаком прорыва; V горнострелковый корпус СС обеспечивал безопасность операции с востока, находясь таким образом в арьергарде прорыва и прикрывая всю операцию сзади.

Немцы начали атаковать в западном направлении уже вечером того же дня. Практически сразу после начала операции, видимо, быстро поняв безнадёжность своего положения, кончил жизнь самоубийством бригадный генерал Рудольф Сиекениус, командир 391 – й охранной дивизии в составе XI корпуса СС. Вскоре погиб и сам командир XI корпуса СС – СС-обергруппенфюрер Матиас Кляйнхейстеркамп: при попытке прорыва в штабной бронемашине он вместе с тремя офицерами своего штаба попал в засаду и был убит недалеко от городка Хальбе.

В тот момент, когда, преодолевая сопротивление во много раз превосходящих сил противника, 9-й армии всё же удалось начать продвижение на запад, силы Красной Армии взяли в клещи V горнострелковый корпус СС, лишая таким образом отступающую армию арьергарда. Части 9-й немецкой армии продолжали сражаться вплоть до начала мая 1945 года, ожесточённо пробивая себе дорогу на запад, в конце концов соединившись с силами 12-й армии. Но из более чем 200 000 человек, находившихся под командованием Буссе в начале прорыва, к своим удалось пробиться лишь около 40 000 солдат и офицеров вермахта и СС.

Активное участие в боях принимала и 36-я дивизия Ваффен-СС. Командный пункт части от Пейтца, где был расположен изначально, через Шлепциг-Люббенау постепенно переместился в Нойендорф. В результате всё возрастающего числа дезертиров и огромных потерь среди личного состава и техники в беспрерывных ожесточённых боях с превосходящими силами Красной Армии к 24 апреля 1945 года 36-я дивизия СС как боевая единица, отвечающая своему названию, практически перестала существовать.

25 апреля все оставшиеся части разбитой дивизии СС в последний раз были собраны вместе в нас. пункте Меркиш-Бухольц. Состояние войск было плачевным: 72-й гренадёрский полк СС под командованием СС-Штандартенфюрера Бухманна представлял собой лишь горстку оборванных людей со стрелковым оружием; от 73-го гренадёрского полка СС-оберштурмбаннфюрера Элерса осталось 36 человек; остатки танковых, артиллерийских и инженерных частей являлись кучкой солдат без какой-либо техники и лишь с личным или трофейным оружием. В тот же вечер, 25 апреля, СС-оберштурмбаннфюрер Элерс был найден повешенным на дереве, возможно, это сделали уцелевшие люди из его же полка.

29 апреля 1945 года остатки дивизии достигли города Барут. 1 мая отдельные группы военнослужащих Зй дивизии СС принимали участие в ожесточённых боях у деревень Менникен и Куммерсдорф, отчаянно прорываясь на запад – теперь задача у всех была лишь одна: выжить…

Наконец, 2–3 мая 1945 года, находясь где-то южнее Магдебурга, последние остатки дивизии, находившиеся вместе, были распущены, чтобы каждый попытался самостоятельно проникнуть в зону оккупации англо-американских войск – проходя через немецкие территории, пусть и самое короткое время побывавшие в руках Красной Армии, о советском плене солдаты СС, даже те, кто являлся бывшими политзаключёнными, уже не имели никаких иллюзий.

Военнослужащих в форме СС русские, как правило, расстреливали на месте, не разбираясь, кто из них был действительным нацистским фанатиком, а кого принудили служить силой, как, например, многих членов зондеркоммандо СС «Дирлевангер», а впоследствии 36-й дивизии Ваффен-СС.

Некоторым всё же посчастливилось просочиться сквозь советские позиции и блокпосты и попасть в плен к западным союзникам или вовсе раствориться в хаосе, царившем в Германии в последние дни Второй мировой войны и сразу после её окончания. Например, СС-оберштурмбаннфюрер Курт Вайсс сдался в плен британским войскам, переодевшись в потрёпанную униформу рядового вермахта, 5 мая 1946 года, ровно через год, ему удалось бежать и из английского плена…

Судьба самого Оскара Дирлевангера ещё более загадочна. СС-оберфюрер, кавалер Рыцарского креста доктор Оскар Дирлевангер, естественно, не был малоизвестной особой как в Германии, так и среди её многочисленных противников. За содеянное им и его частью в годы войны отомстить хотели многие – главным образом русские и поляки. Человек, которого тогда боялся если не весь мир, то точно вся Европа, – Маршал Советского Союза Георгий Жуков[92]92
  Боялись ли Г.К. Жукова действительно по праву, это уже вопрос другой и многократно рассматриваемый во многих публикациях, в том числе в Военно-историческом журнале Минобороны РФ, серии книг Виктора Суворова и т. д. Но факт, что он являлся одним из самых жестоких и кровавых командиров во всей истории русской и советской армии, неоспорим. Употребляю слово «командир», так как, зная, какой ценой Жуков «выигрывал» свои битвы, включая и описываемую здесь Берлинскую операцию, назвать его почётным званием «полководец» как-то язык не поворачивается…


[Закрыть] лично выписал особо крупное вознаграждение за Дирлевангера живого или мёртвого, что было из ряда вон выходящим фактом даже для командира дивизии СС, но Дирлевангер не был обычным командиром, как не была обычной его часть и весь её боевой путь… Неизвестно, знал ли сам Дирлевангер что-то о спецприказе Жукова, но то, что его будут старательно искать многие, он, безусловно, понимал, а также понимал, с какой целью.

После своего ранения в середине февраля он временно пропал из виду. С этого момента в различной литературе и показаниях различных свидетелей встречается множество разных, часто взаимно себе противоречащих версий о жизни создателя зондеркоммандо в последние месяцы и дни войны. Сопоставляя всё, однако, можно сделать вывод, что в середине или конце марта 1945 года Дирлевангер находился или побывал в Берлине, где встречался с Готтлобом Бергером. В апреле он появляется в доме своих родителей в Эсслингене, откуда впоследствии направляется на юг, в сторону границ нейтральной Швейцарии. Его путь, который можно в действительности проследить, кончается в южногерманском городе Альтсхаузен в конце мая 1945 года. В этот момент Альтсхаузен находится во французской оккупационной зоне, известной своим беспорядком и слабым контролем со стороны оккупационного командования. Лагеря для бывших немецких военнослужащих, перемещённых и интернированных лиц, как и лагеря предварительного задержания (для людей с невыясненной личностью) из-за неохоты французов осуществлять подобную деятельность часто охранялись добровольцами из числа бывших узников концлагерей, военнопленными и т. п., какой-либо официальный контроль в таких лагерях осуществлялся фактически лишь в дневное время. Ночью же бывшие узники имели широчайшие возможности отомстить всем, кого считали виновными, – в первую очередь членам СС, партийным функционерам, а часто и просто людям в любой военной форме. Лагеря в районе Альтсхаузена не являлись исключением: несколько раз французскими солдатами были обнаружены до смерти избитые люди, некоторые также были сожжены и наскоро закопаны в землю.

Из записей мэрии города Альтсхаузен следует, что вместе с ещё несколькими людьми в одном из интернационных лагерей был избит до смерти «бывший командир штрафной бригады СС… полковник Оскар Дирлевангер…». Сообщение о данном инциденте и, соответственно о смерти Оскара Дирлевангера датировано 7 июня 1945 года.

О том, когда и каким образом Дирлевангер попал в лагерь, данных нет. Осмотрев изуродованное тело, французские военные представители назначили похороны на следующий день.

8 июня 1945 года в 11.00 фоб с телом был предан земле, при похоронах присутствовал местный пастор Ромер и французский офицер с немецкой фамилией – некто капитан Хоффман. По словам пастора, имя лежащего в гробу человека ему сообщил прекрасно говорящий по-немецки Хоффман, он же, как представитель местного оккупационного командования, и выписал впоследствии (а именно 19 июня 1945 года) свидетельство о смерти на имя Оскара Дирлевангера. Гроб перед и во время захоронения никто не открывал, так как, по словам французских военных, тело и голова были сильно изуродованы.

В середине пятидесятых годов в немецкой и иностранной прессе стали всё чаще появляться сообщения о том, что Дирлевангеру всё-таки удалось скрыться. В 1955 году, по свидетельствам нескольких очевидцев, он жил в собственной вилле на окраине Каира и вместе с несколькими бывшими офицерами СС являлся высокопоставленным военным советником армии Египта. В 1956 и 1957 годах немецкая пресса[93]93
  В частности, газеты: «Шварцвальдер боте» от 20 апреля 1960 года, мюнхенская газета «Эхо дер вохе», «Швабише цайтунг» от 19 ноября 1960 года и др.


[Закрыть] публиковала несколько сообщений, некоторые даже с фотографиями, о появлении доктора Оскара Дирлевангера в Германии, а именно в Вюртемберге. В страну бывший эсэсовец предположительно прибыл с сирийским паспортом на чужое имя, что косвенно подтверждает теорию о том, что Дирлевангеру помогли «испариться» французские спецслужбы, желавшие впоследствии использовать его столь богатый боевой опыт – в ситуации нарастающего конфликта с повстанческим движением «Вьетминх»[94]94
  Поддерживаемое СССР и Китаем вьетнамское освободительное движение с преобладанием прокоммунистических идеологий – «Вьетминх». Вело партизанскую войну на территории французского Индокитая, большинство командиров проходило подготовку в Китае и СССР. После отхода французских колониальных сил и в продолжение войны между Северным и Южным Вьетнамом (с участием войск США) практически та же организация называлась «Вьетконг» и вела ту же деятельность.


[Закрыть] во французском Индокитае и напряжённостью на территориях остальных колоний опыт успешных противопартизанских операций был просто необходим. Именно через специальную агентурную сеть в Швейцарии небезызвестный французский «Иностранный легион» осуществлял в сороковых годах набор скрывавшихся от заключения немецких ветеранов, прежде всего бывших военнослужащих Ваффен-СС, спецдивизии абвера «Бранденбург», воздушно-десантных и других элитных частей. Именно из этих людей в Индокитае был потом составлен в рамках легиона отдельный немецкий батальон под командованием бывшего офицера СС, являвшийся самой успешной «французской» частью в борьбе с вьетнамскими партизанами. О командире этого батальона известно и то, что во время Второй мировой войны в составе частей СС именно антипартизанскими операциями он занимался и на оккупированной территории СССР, а свои опробованные методы успешно применял и во вьетнамских джунглях.[95]95
  Фактическая автобиография этого человека опубликована в книге Джорджа Роберта Элфорда под названием «Гвардия дьявола» (Devil's guard). Главный герой, принявший потом гражданство одной из азиатских стран и проживавший в ней до конца жизни в качестве уважаемого военного советника, выступает под фамилией Вагемюллер, звание – СС-оберштурмфюрер. Учитывая возраст человека, описанного в книге, Оскар Дирлевангер им быть явно не мог. Зато судя по способам проводимых его частью операций, он вполне мог являться одним из его прямых учеников – бывших офицеров зондеркоммандо.


[Закрыть]

Ещё одним небезынтересным фактом является запрос от 30 июня I960 года из Швейцарии от некоего доктора Дирлевангера, проживающего в Берне и являвшегося членом совета директоров железных дорог Швейцарии, о судьбе доктора Оскара Дирлевангера, похороненного в Альтсхаузене. Ответ содержал ссылку на то, что по ходатайству французского Министерства иностранных дел, в рамки деятельности которого входило рассмотрение различных ситуаций, происшедших на оккупированных французской армией территориях, материалы по данному делу были засекречены сроком на 100 лет.

В конце концов через более чем 15 лет по окончании войны в Европе в связи с всё возрастающим давлением немецкой и заграничной прессы, а также различных антифашистских организаций осенью 1960 года была проведена эксгумация тела, лежавшего в запущенной могиле, обозначенной лишь деревянным крестом с полустёршимся именем Оскара Дирлевангера. Гроб содержал скелет мужчины, на котором была впоследствии проведена экспертиза в Институте судебной медицины в г. Фрейбург. Проводивший экспертизу профессор Вейрих в своём заключении написал следующее: «…по следам ранений на скелете можно судить, что они отвечают месторасположениям известных ранений Оскара Дирлевангера со времён Первой и Второй мировых войн…», из этого было сделано и сообщено общественности заключение о том, что в гробу действительно находился военный преступник СС-оберфюрер доктор Оскар Дирлевангер.

Но вот куда делись останки эксгумированного тела после проведения данной экспертизы, не удалось установить до сегодняшнего дня – из Института судебной медицины во Фрейбурге скелет загадочным образом пропал.

На кладбище города Альтсхаузен, где было проведено захоронение, автору не удалось найти могилу с именем Оскара Дирлевангера или какое-либо упоминание о ней.

О жизни командира и создателя «браконьерского зондеркоммандо СС» и о его загадочной послевоенной судьбе можно писать отдельную книгу и проводить отдельное расследование, что не является целью данной публикации.

Кратко описанная в этой книге тёмная история уникального военного формирования – штрафной роты, превратившейся за пять лет беспрерывных боевых действий в полную дивизию СС и прекратившую своё существование в первых днях мая 1945 года где-то у Магдебурга, на этом заканчивается.

Эпилог

Морально-политические оценки деятельности зондеркоммандо «Дирлевангер» и совершённых данной частью военных преступлений были сделаны в ходе Нюрнбергских процессов, а также после их окончания ещё сотни, а может быть, и тысячи раз в публикациях различного рода. Именно поэтому разбирать эту тему ещё раз я не собираюсь. Целью данной книги было ответить на вопросы, поставленные в её предисловии, и проследить причины, приведшие к так многократно и задолго до меня описанным последствиям.

Совершая то, что совершили на оккупированных территориях СССР, Польши и Словакии, были ли немцы, служившие в зондеркоммандо, нацистскими фанатиками?.. Ни в коем случае не хочу казаться защитником военных преступников различного рода, но в случае именно этой воинской части и учитывая, как и из кого она была составлена, крайне тяжело ответить положительно. Поставленный перед этими людьми жизненный выбор был крайне узким – заключение в концентрационном лагере или хотя бы относительная свобода в воинской части, пусть даже на передовой. Из двух зол обычно выбирают меньшее, тем более никто из этих будущих солдат заранее не представлял себе ожидающую их деятельность. Многих рекрутов «браконьерского коммандо» СС, особенно на заключительном этапе формирования части, вообще никто ни о чём не спрашивал, а при такой системе поддержки дисциплины, какая существовала в зондеркоммандо «Дирлевангер», не оставалось ничего иного, кроме как выполнять приказы или дезертировать, поэтому делали и то и другое… В регулярных частях вермахта и СС, при проведении тыловых зачисток, были часты случаи тихого саботажа или отказа военнослужащих проводить карательные акции, хотя за это и грозили дисциплинарные взыскания различного рода. Солдаты зондеркоммандо себе такого позволить не могли, за неподчинение наказание было одно – смерть. Кадровые офицеры СС в часть попадали опять же или в наказание, или по назначению командования.

Совсем другая, но не менее неоднозначная ситуация была с иностранной (так называемой «русской») частью зондеркоммандо – подавляющее большинство этих людей никто не принуждал взять в руки оружие и надеть немецкую военную форму, и о своей будущей антипартизанской деятельности они также имели достаточные представления, в конце концов, различные подразделения «Шума» и им подобные изначально именно для этих целей и создавались. Таких называют предателями Родины. И их было много: люди в зондеркоммандо «Дирлевангер» и других частях немецких Ваффен-СС, в «Шума», в «Восточных батальонах» вермахта и люфтваффе, в различных вспомогательных и строительных частях организации «Тодт», в казачьих дивизиях в составе германских вооружённых сил, в «Русской Освободительной Армии» генерала А.А. Власова, в украинских, прибалтийских, кавказских и других национальных формированиях немецкой армии и тд… Было их слишком много – даже по официальным данным, около миллиона, и это даже не считая бывших белоэмигрантов и их потомков на немецкой службе. Целый миллион советских граждан так или иначе добровольно оделся в немецкую униформу. Такое количество жителей одного государства, перешедших во время военных действий на сторону противника, является абсолютным прецедентом во всей мировой истории. Как-то многовато оказалось у Родины предателей… Причём в прямой контакт с противником вступила, то есть поимела возможность стать изменниками, далеко не большая часть населения огромного СССР. А что было бы, если бы вермахт дошёл до Сибири и Средней Азии?.. Сколько миллионов таких предателей могло бы ещё появиться?.. Может, всё-таки что-то не в порядке тогда было на самой Родине, если её предавали такие массы людей?.. И это тоже тема на целую отдельную книгу и даже не на одну, поэтому на этом я и остановлюсь. Хочу лишь заметить, что мы изучаем историю, чтобы чему-то научиться и использовать это в будущем, а в этом случае никогда нельзя рассматривать и давать однозначные оценки лишь следствиям определённых действий, не углубляясь в породившие их причины. А причиной вступления в немецкие вооружённые силы так называемых «восточных добровольцев» могло в каждом конкретном случае являться всё что угодно, но какая-либо сознательная склонность к тогдашней гитлеровской идеологии при этом наверняка бы находилась на самом последнем месте.

Как одна из многих причин, невыносимые условия в лагерях, где содержались миллионы советских военнопленных, фактически возникшие из-за отказа руководства СССР выполнять международные постановления Женевской и Гаагской конвенций по обеспечению своих граждан, находящихся в плену на территории противника, лишь способствовали массовому расширению «изменничества Родине» среди пленных солдат и офицеров Красной Армии.

То есть в обеих – как немецкой, так и в «иностранной» – частях зондеркоммандо СС «Дирлевангер» корни совершённых военных преступлений следует искать совсем не в безграничной отданности личного состава нацистской идеологии. И те и другие являлись продуктами и одновременно жертвами и заложниками двух противоборствующих бесчеловечных тоталитарных систем, не дававших этим людям возможности лучшего выбора, и точно такими же жертвами и продуктами системы, но на другой стороне являлись и их противники – партизаны.

Партизанская война жестока и беспощадна, она не имеет правил и не подчиняется никаким писаным законам и конвенциям. Со времён Второй мировой войны методы партизанской войны не претерпели фактически никаких изменений, но современных партизан уже называют террористами, потому что способ их борьбы был и есть террор – скрытые мины и засады на дорогах, захваты заложников, взрывы бомб в государственных учреждениях и общественных местах, убийства высокопоставленных функционеров, запугивание мирного населения, жестокие наказания «предателей, сотрудничающих с оккупантами» и т. п. При этом даже хорошо вооружённые и организованные партизанские формирования не могли тогда и сейчас не могут себе позволить вступить в открытый бой с силами регулярной армии противника – для них это равнозначно самоубийству.

С настоящими террористами боролись немцы на Украине и в Белоруссии в первой половине 40-х годов двадцатого столетия, во второй уже советские части воевали с «лесными братьями» в Прибалтике и оуновцами на Украине, французы в 50-х и 60-х годах в Индокитае, потом в Африке, американцы во Вьетнаме, и снова армия СССР в Афганистане, сейчас всё это продолжается в Чечне, Ираке и других «горячих точках» планеты. И ни в одном из всех этих конфликтов сильные, хорошо обученные и вооружённые самой современной техникой регулярные армии ведущих стран мира не достигли и не достигают успеха, так как подчинялись и подчиняются определённым правилам ведения боевых действий и находятся под официальным, часто даже международным контролем. У террористов или партизан таких ограничений никогда не было и нет, для них законы не писаны. Поэтому одерживать над ними победы каким-либо «законным и честным» способом невозможно. Успеха в борьбе с террористами можно достигнуть, лишь обернув против них их же собственное оружие – террор безо всяких конвенций и моральных ограничений. Именно это и начали применять в зондеркоммандо «Дирлевангер» и ему подобных немецких антипартизанских частях во время Второй мировой войны, и именно таким же образом действовали и в остальных конфликтах успешные на антипартизанском поприще спецподразделения иных армий.

Изначальным ключом к успехам зондеркоммандо в антипартизанских операциях являлось принятие его командиром жестоких правил игры, навязанных самим противником, плюс использование для лесных операций самых что ни на есть подходящих кадров – осуждённых немецких браконьеров, которые обладали всеми необходимыми качествами и способностями и при этом не были в состоянии отказаться от выполнения самых тяжёлых заданий в самых невыносимых условиях. Также огромную роль сыграла и сама личность Оскара Дирлевангера, беспощадного бойца по призванию, ни во что не ставившего цену человеческой жизни (не исключая и свою собственную) и требовавшего самыми суровыми методами того же и от своих подчинённых.

Уже при этих двух условиях дальнейшее развитие ужасных последствий было лишь делом времени. На вопрос «Как максимально эффективно обезвредить малое, скрытое и мобильное вооружённое формирование противника?..» во всех военных учебниках мира существует лишь один разумный ответ примерно следующего содержания: «…При невозможности прямого уничтожения необходимо отсечь данному формированию противника возможность доступа к тыловому обеспечению, к базам снабжения», таким образом скрытое и мобильное формирование постепенно или само потеряет боеспособность, оставшись без боеприпасов, продовольствия, медицинской помощи и т. д., или будет вынуждено с целью прорыва блокады вступить в фатальный для него открытый конфликт. А что являлось базами и источниками «тылового обеспечения» партизанских отрядов? Прежде всего хозяйства и жилища местного населения. И следствия из этого факта не заставили себя долго ждать. Отрезать населённые пункты от окружающих бесконечных лесов и болот было нереально, значит, эти «базы» в опасных районах приходилось просто ликвидировать – первым шагом со стороны германских оккупационных властей было, как правило, предупреждение местных жителей о грозящем наказании за помощь лесным бандформированиям, потом конфискация запасов провианта, а крайней, но при этом далеко не редкой мерой воздействия – физическое уничтожение населённого пункта и насильственное переселение (или угон на работы) большинства его жителей. Причём в случае конфискации немцы быстро поняли, что если уж забирать у населения скот и продовольствие, то только абсолютно всё «под корень», что фактически обрекало оставшихся без пропитания людей на голодную смерть. В моём разговоре с одним из, наверное, последних живых участников тех событий я поинтересовался, почему немецкие карательные коммандо не оставляли хоть что-нибудь для возможности последующего пропитания самих местных жителей… Ответ был прост: «…если мы забирали у крестьянина не всех поросят или куриц и оставляли ему хотя бы что-то для него и его семьи, то это «что-то» тут же вслед за нами у людей забирали партизаны, и так целая акция становилась для нас бессмысленной, а крестьянин оставался всё в том же положении…», примерно то же самое касалось и «частичного» уничтожения деревень – логика проста и убийственна, и в ней кроется трагедия миллионов людей.

Углубляясь в часто нелицеприятные материалы, связанные с партизанским движением и его подавлением на оккупированной территории СССР в годы Второй мировой войны, я чем далее, тем чаще приходил к мысли, что все сотни пущенных бойцами сопротивления под откос эшелонов, взорванных мостов, уничтоженных автоколонн и десятки тысяч убитых и раненых немецких солдат являются, да простят меня наши партизанские ветераны, крайне малым успехом за цену ужасающей трагедии миллионов людей из числа мирного населения, находившегося на территориях, охваченных партизанской войной. При этом, наверное, самой ценной и важной заслугой движения сопротивления являлись разведывательные данные, направляемые различными каналами на Большую землю, – именно от них во многом зависел успех или провал крупных фронтовых операций, игравших значительную роль во всем ходе военных действий. Немецкие спецслужбы, естественно, всеми силами старались поймать и уничтожить разведгруппы, разбить шпионские сети на своей территории, запеленговать радиопередатчики и т. п. Реальный ущерб, наносимый противнику успешными разведывательными действиями сопротивления в его тылу, был огромен, но вот упоминаний о том, чтобы в процессе пресечения чисто разведывательной деятельности подполья были сожжены дотла какие-то деревни, угнаны на работы сотни людей или где-то было подчистую конфисковано продовольствие, я лично, извините, не нашёл… Зато массовые карательные операции почти всегда осуществлялись после убийств местных оккупационных чиновников, взрывов бомб или вооружённых налётов партизан на немецкие объекты и коммуникации… С кем и почему боролись германские части в данной ситуации, предельно ясно – вооружённые банды нарушали нормальное функционирование тылов и оккупационной системы, и с этим было необходимо что-то делать. Но вот если посмотреть на проблему со стороны бойцов сопротивления – стоит ли, например, взорванный мост, который в течение пары дней будет снова стоять на своём месте, или убитый функционер, на вакантную позицию которого сразу же будет назначен другой, хотя бы одной сожжённой карателями деревеньки?… Наверное, многие однозначно ответят «ДА!» – это ведь была борьба за Родину, за её освобождение, а тут все средства хороши для достижения конечной цели… А что же тогда такое эта Родина?.. Не являлась ли её частью и каждая из этих сожжённых дотла больших и малых деревень в Белоруссии?.. Получается, что всё многострадальное местное население оккупированных территорий, фактически поставленное партизанским движением (какого угодно толка) в положение заложников обеих воюющих сторон с равнозначно мрачными перспективами, частью Родины также не являлось… Иначе не понятно, за что и за чьё благо тогда, собственно, сражались партизаны… Повторю ещё раз – это ни в коем случае не попытка оправдания преступлений, совершённых нацистами на оккупированных территориях, а лишь вопросы и сомнения, возникшие у меня лично при изучении исторических материалов.