Текст книги "Попытка контакта (СИ)"

Автор книги: Алексей Переяславцев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

  Мариэла решила распустить перья:

  – Моя наставница – одна из сильнейших магов жизни у меня на родине. Однажды на нее направили заклинание страшной силы, и тогда ее жених бросился под враждебную магию. Ударом его почти пополам разорвало, но она смогла его спасти. Правда, по ее словам, такую работу делают раз в жизни. А вот оторванную руку или ногу – это я и сама могу.

  Впечатление было достигнуто.

  – Скажите, госпожа Мариэла, в вашем мире только женщины врачуют?

  – Нет, но почему-то женщины много чаще мужчин проявляют способности в магии жизни. Причин этого никто не знает...

  И тут собеседница переменила тему:

  – Так вот, Владимир, мы разыскиваем вашего соотечественника. Он долгое время жил в нашем мире, но в одни день пропал. И в обмен на помощь в его розыске мы можем оказать услуги.

  В этот момент ошалевшего от впечатлений моряка кольнула иголочка подозрительности.

  – Этот человек – он великий маг?

  – Наоборот, полное отсутствие магических способностей. Хотя теорию магии знал хорошо и достиг очень высокого положения в нашем обществе. Последнее как раз и удивительно. Но сам себя он называл инженером.

  Это слово было понятно. Семаков кивнул.

  Тут вставил слово Малах:

  – Недалеко ходить: вот этот пистолет разработан им. Правда, наш мастер-оружейник тоже потрудился, конечно. А еще конструкция быстроходного корабля...

  Лейтенант Семаков был настоящим флотским офицером, что и доказал вопросом:

  – Насколько быстроходного?

  – Не знаю, – честно признался Малах, – на гладкой воде он сорок миль в час без труда делал, но особо отмечаю: сорок маэрских миль в маэрский час, а вот сколько это по-вашему... среди нас есть моряк, капитан Риммер. Вот его надо спросить.

  Мариэла продолжала нажимать:

  – Если бы вы, Владимир, сами помогли нам в поисках или привлекли кого-то, кто имеет такие возможности, то, полагаю, взамен мы могли бы предоставить товары и услуги, которые вряд ли здесь доступны.

  – Постойте, вы же говорили, что наш мир магии не имеет.

  – Если быть точным, в вашем мире не могут существовать маги и магические предметы без специальной защиты. А она очень дорога. Посмотрите на фонарик. Видите этот маленький тусклый кристалл на серебре? Это сигнализатор. Когда он засветится – это значит, что магический предмет находится под угрозой уничтожения. Защитить его можно; вот другой кристалл специально для этого. Между прочим, алмаз. Без такого щита фонарик долго не проживет. Алмазы же, как сами понимаете, недешевы. Кстати, берите фонарик с собой. Полагаю, он поможет вам убедить других в реальности магии.

  – И все же: почему вы его разыскиваете? Если не секрет, конечно.

  Но практичная Мариэла не дала разговору уйти в сторону.

  – Это будет очень долгий рассказ. И вы его обязательно услышите. Или только вы, или вы вместе с тем, кого удастся уговорить нам помочь в поисках.

  Сейчас лейтенанту Семакову безусловно было ясно одно: в одиночку сделать почти ничего нельзя. Но открыто в этом сознаться тоже невозможно.

  – Госпожа Мариэла, господин Малах, я приложу все усилия, чтобы помочь, даже если никого другого привлечь не удастся.

  На лицах чужеземцев – или чужемирцев? – появились любезные улыбки.

  – Ну, надеюсь, что кого-то себе в помощь вы найдете.

  – Тогда, скажем, через два дня в то же время я... нет, надеюсь, что мы... подойдем сюда.

  Малах еще раз ослепительно улыбнулся.

  – Но убедительная просьба – не более троих.

  На обратной дороге лейтенант Семаков совершенно не замечал усилившегося ветра, который в другой ситуации пробрался бы сквозь флотскую шинель. Главной для себя задачей он полагал приведение мыслей в порядок. Именно это давалось большим трудом.

  Первое, что пришло в голову: купить чекушку и употребить таковую. Однако жизненный опыт подсказывал, что это наилучший способ отодвинуть проблему, но не решить ее.

  Вторым и куда более полезным путем был поиск – нет, не того таинственного инженера, а человека для его поиска. Или, что точнее, компаньона. Тот же самый жизненный опыт говорил: эти незнакомцы суть шанс, подобного которому не было, нет и не будет.

  Кого же брать в товарищи? Требования были многочисленны: не болтун (что очевидно), трезвого поведения (не хватало только пьяной болтовни по этому поводу), достаточность в деньгах (ибо этого рода резерв никогда и никому не вредил, а вот его отсутствие...), умен (а без ума тут делать нечего), да еще со связями (нужны для всей совокупности задач, а для поиска того инженера – как бы не нужнее всего). Сверх того, компаньон должен быть безусловно честным человеком. И, наконец, в кандидате должно быть довольно авантюризма, чтобы поверил рассказу.

  Мысленно перебирая сослуживцев, рассудительный лейтенант понял, что кандидатур не так-то много. Скорее даже мало. В голове непрерывно всплывали аттестации вроде: "умен, но пьянь распоследняя", "хитер, со связями, но сволочь", "честен, но нищ" и всякое тому подобное.

  Он уже почти дошел до Михайловской церкви, когда в памяти все же нашлось имя человека.

  Приятель по училищу, а потом и по службе князь Мешков, известный среди однокашников под прозвищем Жерех; заработал он его, будучи быстрым (в драках) и умным (в учебе). Честен, это без вопросов. Не особо богат (род хоть и древний, но изрядно оскудел), а все же позволяет себе кусочек роскошества: жене камушек на шейку, себе мундир самолучший. На хорошем счету, уже командует батарейной палубой на "Трех святителях". Значит, надо его искать.

  Поскольку вроде бы никаких приемов не намечалось – должен быть дома. Женатый человек, что вы хотите. И Семаков решительно направился к дому, в котором снимала квартиру чета Мешковых.

  Встречен гость был вполне радушно.

  – Ба! Таточка, смотри, кто к нам пожаловал. Дружище, ты аккурат к ужину. Тата, распорядись, чтоб Фрося еще прибор поставила.

  Тут хозяин заметил, что гость явно не в себе, и решил слегка подшутить:

  – Да ты, брат, никак уже воспринял? Ничего, мы еще нальем, а потом...

  – Трезвый я, Миша. И наливать не надо.

  Сказано было так, что умный Мешков тут же переменил тон:

  – Нет, так и ладно. Давай все же за стол, а уж после поговорим.

  Княгиня тоже присмотрелась к визитеру и сделала свой вывод:

  – Владимир Николаич, у вас новости плохие?

  – Военные новости, Татьяна Сергевна. Совет нужен от вашего мужа.

  Голос Татьяны Мешковой чуть дрогнул:

  – Так значит, все же война?

  – Нет, тут другое... Да что мы все о делах? Отложим их до "после ужина"!

  Гость похвалил виноградное вино, воздал должное искусству кухарки. Наконец, ужин был закончен, и хозяин дома удалился с гостем в курительную.

  – Не возражаешь, я закурю сигарку?

  – Нет, не возражаю, – чуть более резко, чем следовало бы, отвечал Семаков.

  Князь без спешки раскурил сигару, выпустил ароматное кольцо дыма и твердо предложил:

  – А теперь рассказывай.

  Гость глубоко вздохнул.

  – Жерех, ты сам видишь: я не пьян.

  – Неплохое начало, – одобрил хозяин дома. – Пожалуй, засвидетельствую.

  – Вот поэтому, – продолжил Семаков, – постарайся выслушать меня, не перебивая. Обещаешь? Потом задашь все вопросы, какие на ум придут. Началось же все с того, что шел я сегодня по дороге, ведущей к мысу...

  Князь Мешков был, без сомнения, человеком чести. Он не перебил товарища ни единым словом.

  – ...и под конец Мариэла дала мне этот... она его назвала фонарик. Вот так он зажигается, а так гасится.

  В комнате было уже темно. И единственная горящая свеча не шла ни в какое сравнение с мощным лучом, бившим из кристалла.

  – Дай и мне попробовать.

  Мешков внимательно рассмотрел кристалл в серебряной оправе. Там просто нечему было светиться. И точно можно поверить в нечистую силу. Но однокашник и не думал останавливаться.

  – Это не все. Помнишь, на мореходной практике было приключение: меня в лазарет отвели с рукой. Лопнувший трос.

  – Да, конечно. Старший тогда сказал, что ты еще дешево отделался. Шрам у тебя остался, но рука действует, так?

  – Рука работает, но... посмотри, что эта Мариэла сделала со шрамом.

  Смотреть было не на что.

  – Что сделано, я вижу. Что она с ним делала?

  – Смотрела пристально. Но больше всего меня убедил пистолет охранника...

  Описание оружия заняло с полчаса.

  – Да-а-а... – князь тряхнул головой, как будто прогонял наваждение. – А ты не подумал о магнетизме? Могли ведь навести тебе мысль...

  – Подумал. Но ведь шрам ты видел своими глазами... имею в виду, тогда. А сейчас – ну хочешь, к доктору зайдем? Он те скажет: есть тут что-то иль нет. Как?

  – Нет, этого не надо. Погоди, дай подумать...

  Мешков неторопливо затянулся раз, другой, третий. В тусклом освещении огонек сигары то разгорался, то угасал. Наконец, окурок ушел в пепельницу.

  – Вот что я тебе скажу, Клик, – это было прозвище Семакова с гардемаринских времен, а происходило оно от громкости голоса, – у нас мало сведений. Ты не знаешь, как зовут этого инженера, не знаешь, как он выглядит. Как искать прикажешь? А главное: не знаешь, какие выставят условия эти... гости с Луны.

  – Они говорят, что из другого мира.

  – По мне, так хоть и с Марса. Надо бы с ними поговорить подробнее, так что поедем в гости. Ты подумай, о чем их спрашивать, я тоже. Потом: хочу третьим взять Тихона Неболтая.

  Этого человека Семаков знал. Хорунжий Неболтай сошелся дружбой с родовитым князем. Это знали все сослуживцы-моряки, но не все знали причины. А таковые существовали.

  Хорунжий служил в пластунах. Может быть, поэтому он отличался быстротой в решениях и умением в обращении с любым оружием. Этого было уже достаточно, чтобы снискать уважение Мешкова. Но главное: казак любил читать, что при его уровне образования было несколько необычно. Вот книги-то и сблизили совершенно сухопутного хорунжего с флотским лейтенантом.

  – Жерех, на какого беса он нам? Телохранителем, что ль?

  – И это тоже. Главное же: у Тихона сухопутный взгляд – а нам того и надо.

  – Ну, разве так. И вот что... честно скажу: я в истории господина Гоголя о ведьмах не верю, но зайду в Михайловскую церковь, попрошу у батюшки бутылочку святой воды. Вреда не будет, это уж точно.

Глава 5

  Встреча произошла в назначенное время и в том же месте. Но состав отличался.

  Малах смотрел на все глазами военного. В группе из троих, приехавших в пароконном экипаже, одного он уже знал: лейтенанта Владимира. Вторым был мужчина того же возраста и в очень похожем наряде. Малах догадался, что это некая общая форма одежды для военных. Третьим была личность в одежде совершенно другого вида и покроя, при суконной шапке с меховой опушкой и с кривым мечом у левого бока. Особой приметой были пышные усы пшеничного цвета. У командира разведвзвода мелькнула мысль, что этот тоже военнослужащий (судя по усам и мечу), потом он подумал, что одежда явно не соответствует одеянию его двух товарищей – возможно, усач из сухопутных сил.

  Мариэла первой начала разговор.

  – Здравствуйте, Владимир. Пожалуйста, познакомьте нас со своими спутниками.

  Последовал явно вежливый жест (рука у виска).

  – Госпожа Мариэла, господин Малах, разрешите представить вам князя Михаила Григорьевича Мешкова, с коим дружу еще с гардемаринских времен. А это – хорунжий Тихон Неболтай. Он наш консультант по сухопутным делам, ибо мы с Михаилом моряки.

  – Князь – это титул, как я предполагаю?

  Само слово Мариэла знала из русских сказок.

  – Совершенно верно.

  Пока шел обмен любезностями, казачий хорунжий, будучи зорким и сметливым (а другие в пластунах не выживают) вроде как мимолетно, но очень внимательно оглядел молодую женщину.

   "Так... на вид похожа на татарку, хоть и по-русски изъясняется. Но все ж татары гуторят не так. Иноземцы? Плащ диковинный, шляпку не носит, чудно... Но глаза-то, глаза, мать честная! Кажись приветливые, но властность аж прет. Непростая барышня! Оружия не видно, но угроза от нее имеется..."

  А казак потому и дослужился до офицерского чина, что умел предвидеть опасность и, натурально, избегать ее.

  Второй был куда проще... на первый взгляд. "Военный, оно видать-то и без подзорной трубы. Офицер поди, хоть и невысокого чина. Пистолетик на боку – ну, об этом-то князюшка предупредил. Ладно, энту штуку можно и потом глянуть, уж в такой-то малости небось не откажут. Но движется знакомо, даже слишком... К бабке не ходи, тоже из пластунов или как они их называют..."

  Последовало представление. И еще одна улыбка молодой барышни.

  – Господа, предлагаю последовать за нами в наше скромное жилище.

  Насколько хватало взгляда, вблизи никаких домов не наблюдалось. Но женщина, не оглядываясь, уверенно шла к самому берегу моря. Нет, все же оглянулась.

  – Вашу... – тут Мариэла запнулась, явно подыскивая слово, – повозку можно оставить здесь. Вряд ли ее украдут, а если кто на это осмелится, то сильно пожалеет.

  Намек был более чем прозрачный, но Семаков сделал вид, что ничего не понял:

  – Здесь пустынно, госпожа Мариэла, да и время года неподходящее для татей. Кстати, разрешите пояснить: такой экипаж у нас называют бричкой.

  – Благодарю.

  Молодая женщина подошла к самому обрыву. Только тогда оба офицера и казак увидели железную лесенку, спускающуюся к морю.

  – Прошу за нами.

  И дама с неженской ловкостью спустилась вниз, за ней последовал телохранитель, а там и гости. Последним спустился хорунжий, причем отметил, что лесенку заметить снаружи очень трудно, и если их будут искать, то этот процесс затянется.

  А дальше начались сюрпризы.

  Первым из них был не очень-то заметный вход в обширную пещеру с удивительно гладкими стенками. И пещера была вполне неплохо приспособлена для житья. Просто удивительно, что никто из местных не знал о ее существовании. А откуда пришельцам о ней стало известно?

  Второй сюрприз, собственно, таковым почти не являлся: позавчера их предупредили, что один из группы – моряк. По виду германец, имя тоже германское: Риммер. И все же элемент сюрприза существовал: такой же пистолет на боку.

  Третьим элементом внезапности был рыжий лохматый молодец с открытой улыбкой – и тоже с пистолетом. Внешность молодого человека была вполне себе русской, а вот имя Тифор вообще не наводило на мысль о какой-либо национальной принадлежности.

  Четвертым был отчетливый и весьма неприятный запах. Козла они с собой захватили, что ли?

  И тут неожиданно вопрос в тему задал хорунжий:

  – Госпожа Мариэла, а можно узнать, как вас величать по отчеству?

  Увидев, что собеседница явно не понимает, о чем вопрос, казак уточнил:

  – Как звали вашего отца?

  – Заххар.

  – Выходит, Мариэла Захаровна. Понятно. А как звали вашего отца, господин капитан?

  Риммер улыбнулся. Гостям показалось, что ситуация его забавляет.

  – Карол.

  – Тогда Риммер Карлович. А у вас, господин Тифор?

  Рыжий почему-то стал серьезен.

  – Аххмед. Мой отец был наполовину южанин.

  Казак не понял, причем тут юг, но кивнул.

  – А у вас, сударь?

  – Отца звали Надир.

  – Ясно: Малах Надирович. А меня Тихон Андропович.

  Маг жизни перевела взгляд на Мешкова.

  – А, поняла. Выходит, имя вашего отца... э-э-э... Григорий. Так?

  Князь утвердительно кивнул, а Семаков про себя отметил нетривиальный ход со стороны хитрого хорунжего, направленный на уточнение происхождения собеседников, и поспешил добавить:

  – У нас принято в знак уважения звать человека по имени-отчеству. Так что не удивляйтесь.

  Но удивляться пришлось для начала ему самому, а также его спутникам. Из-за перегородки в пещере появился пятый член экспедиции. Умная Мариэла тут же взяла инициативу в свои цепкие пальчики.

  – Познакомьтесь, это наш пятый товарищ, он дракон, и зовут его Таррот.

  – К вашим услугам, господа, – наклонил голову, несомненно, самый опасный из обитателей пещеры.

  При свете двух магических светильников зверь навевал ассоциации с нечистой силой. Сложенные крылья. Зубчатый гребень на спине. Четыре лапы с длинными когтями – на вид не очень острыми, но внушающими уважение. Клыки в пасти, внушающие еще большее уважение. Чешуйчатая броня красного цвета.

  Реакция гостей была кардинально различной.

  Хорунжий бросил правую руку к рукояти своего меча, но тут же убрал ее. Однако было заметно, что если дело дойдет до драки, то свою жизнь он продаст не задешево.

  – Змей Горыныч, – пробормотал он, глядя во все глаза.

  – Я не змей, – последовал исполненный достоинства ответ, – я дракон.

  Казак, явно следуя наитию, спросил:

  – А как звали вашего отца, уважаемый... дракон?

  – Гаррин.

  – Ну, я ж говорил: Горыныч.

  Князь даже не попытался достать оружие (его, похоже, и не было), а вместо этого всматривался. Со стороны могло показаться, что он изучает собеседника взглядом.

  Дракон вежливо осведомился:

  – Михаил Григорьевич, вам мой вид показался знакомым?

  – В некотором роде, – отвечал Мешков почти спокойным голосом, – я сравнивал вас с известными изображениями драконов.

  При этих словах дама обменялась с рыжим молодым человеком многозначительными взглядами, но в разговор они не вмешались.

  – Где же вы нашли изображения?

  – Мой отец купил китайскую ширму с изображением красного дракона.

  Сколько-то времени ушло на перевод непонятного словосочетания "китайская ширма". Потом Мешкову пришлось объяснять, почему он полагал драконов выдумками.

  Когда этот вопрос был решен, в беседу вступил Семаков с совершенно неожиданными словами:

  – Таррот Гарринович, вы не будете против, если я побрызгаю на вас водой? – и с этими словами достал бутылочку темного стекла.

  Люди иного мира остолбенели. Крылатый же проявил светскую учтивость:

  – Драконы очень любят плавать, господа. Так что я совершенно не против воды. Но потом, сделайте милость, успокойте мое любопытство и объясните, зачем вам это понадобилось.

  Мешков изобразил на лице чуть заметную мину скепсиса. Семаков сохранял полное бесстрастие и смахивал всем видом на ученого, проводящего сложный эксперимент. Видимо, он был не вполне осторожен, ибо брызги попали также на плащ Мариэлы. Что до казака, то он втайне рассчитывал на сильное действие святой воды.

  Судя по отсутствию результата, пришельцы не принадлежали к нечистой силе.

  Казак с явным облегчением пробормортал "Слава царице небесной" и перекрестился. Пришельцы притворились, что ничего не заметили.

  Владелец бутылочки объяснил свои действия не слишком пространно: дескать, на некоторые враждебные человеку сущности этот тип воды действует отвращающе, и такая проверка доказала, что к указанным тварям гости из иного мира не относятся.

  Хорунжий, сам того не зная, направил беседу в нужное русло.

  – Вы, значит, хорошо плаваете, господин Таррот?

  – Ну, разумеется. Драконы охотно едят рыбу, поэтому обязаны хорошо плавать.

  – То есть вы ее сами ловите?

  Красночешуйчатый улыбнулся жутковатым оскалом.

  – Конечно, сами. Вот кстати: в этом море рыба съедобная?

  Местные явно удивились вопросу.

  – Вполне, – ответил за всех Мешков.

  – Я имею в виду: тут водится рыба, которую нельзя есть – ядовитая, например?

  – Не слыхал про таких.

  – Я тоже.

  – В таком случае, господа, я сейчас угощу вас свежевыловленной рыбой.

  И с этими словами дракон целеустремленно двинулся к выходу из пещеры. Первым за ним пошел Неболтай. Оба офицера отстали совсем чуть-чуть. Всеми троими двигало любопытство, но казаку было интересно плавание, а флотские желали увидеть полет.

  Любознательность получила полное удовлетворение. Дракон даже не подпрыгнул – просто и легко поднялся в воздух, развернул не такие уж огромные крылья и без всяких взмахов пошел по косой линии вверх. Он отлетел не далеко (по оценке Семакова, не более двух кабельтовых), когда явно углядел добычу, стремительно пошел к воде, одновременно складывая крылья, и нырнул, а когда снова появился на поверхности, в когтях билась крупная, по меркам людей, рыба.

  Прошло не более шести минут, как дракон приземлился у входа в пещеру.

  – Как это здесь называется?

  – Лобан, – без раздумий констатировал Семаков, – хорош, фунтов на десять с лихом.

  Казак подтверждающе кивнул.

  – Так я сготовлю? – предложил дракон.

  Это был еще один повод для удивления.

  – Вы хотите сказать, господин Таррот, что едите жареную рыбу?

  – Скорее запеченную.

  – Нет уж, пусть эту рыбу сделает Тифор, – твердо заявил Малах. – Вы не могли этого знать, господа, но у драконов вкус в части соли отличается от человеческого. Они ее почти не едят. А у нас кое-что есть к этой рыбе.

  Тут на каменный стол была установлена бутылка.

  – Настоящая водка! – торжественно объявил командор. – Ее Хаора делала, не кто-нибудь. Между прочим, тоже изобретение Професа.

  Этой фразой Малах, сам того не подозревая, пустил весь дипломатический план вразнос.

  – Простите, кого?

  – Професа. Того самого человека, кого мы разыскиваем. Ну, полное имя Профес-ор, но его чаще звали сокращенно. Или просто "командир".

  Моряки обменялись взглядами.

  Потом Семаков осторожно спросил:

  – Профессор – это понятно, а имя его какое?

  Насторожились все, кроме Тифора, который в тот момент вышел на площадку и чистил там рыбу.

  – Это его имя. Так он себя называл, – медленно произнес Малах, уже чувствуя неладное.

  Последовал еще один обмен взглядами.

  – В русском языке нет имени "Профессор", – негромко сказал князь.

  Почему-то Мариэла кивнула. Жест заметили все, но поняли лишь ее товарищи. Местные не могли этого знать, но маг жизни только что проверила слова на правдивость – и убедилась в ней.

  – Он так себя называл? – переспросил Семаков.

  – Да.

  – Наверное, у него были причины скрывать свое настоящее имя, поскольку у нас это слово означает ученое звание. Но лишь по профессорскому рангу найти человека будет совсем не просто. У нас принято таких именовать по ученому званию с добавлением фамилии, например, "профессор Иванов". Но профессоров в России немало. Всех проверять? Как?

  – Есть еще кое-что, – Малах извлек из саквояжа лист бумаги. На нем красовался портрет, сделанный по памяти Каридой. Все, знавшие Професа в лицо и видевшие эту работу, твердили в один голос, что сходство несомненно.

  Бумага пошла по рукам. Все трое гостей отметили, что на портрете изображен мужчина, возраст старше среднего, с бородкой и усами, волосы, похоже, с проседью, узкое лицо, чуть заметная насмешливая улыбка, особых примет нет. Да, с этим искать будет непросто.

  Все трое гостей заявили в один голос, что этого человека никогда не видели – и не соврали.

  Весь план беседы полетел к Темному в обиталище. Путешественникам между мирами пришлось импровизировать. Это взяла на себя Мариэла.

  – Видите ли, мы разыскивали этого человека не просто так. Там, в нашем мире, у него остались жена и сын – ну, тот уже взрослый. Кроме того, мы и раньше сильно нуждались в его знаниях: он руководил очень многими. А сейчас особенно нуждаемся. Дело в том, что магический прибор, который помог нам добраться до вашего мира, испортился. Сейчас он может переправлять между мирами нечто небольшое... – ладони женщины отмерили три-четыре вершка, – вот такое в поперечнике. То есть люди не пройдут. Починка прибора возможна, но это дело очень дорогое и длинное – может быть, год; возможно, и больше. Мы надеялись, что ум Професа найдет выход из этой ловушки.

  Казак помалкивал, а от его товарищей посыпались вопросы:

  – Вы полагаете, что он снова переместился в наш мир?

  – Точно этого никто не знает. Тут сработала какая-то особо мощная, к тому же чужеродная магия.

  – Вроде было сказано, что он не маг.

  – Я готова это повторить. Он к нам попал помимо своей воли, и думается, что от нас его забрали те же силы. Кстати, не будучи магом, Профес ухитрялся выдавать хитроумные и действенные решения даже в области магии. Воплощали их, понятно, другие люди.

  – Занятно... Позвольте вернуться к вашему чудесному появлению здесь. Как понимаю, тот прибор испортился лишь частично: что-то мелкое переместить может, а крупное нет – так?

  – Если быть точным, испортился не сам прибор, а магический кристалл. У нас там остались другие на замену, но те слабосильные. А тот, что испортился – он не просто дорогой, но и редкий. Как раз это одна из причин, по которой вооруженное вторжение из нашего мира в ваш – вещь немыслимая. Думаю, что и обратное тоже верно.

  – Позвольте полюбопытствовать, какие же еще причины существуют?

  На этот раз ответил Тифор. Любой из знавших этого достойного магистра отметил бы непривычную замедленность и взвешенность речи.

  – Ваш мир по самой своей природе враждебен магии. Наши магические способности в нем могут угаснуть, а магические предметы – потерять свою силу. Мы предусмотрели временные щиты. По моему расчету они должны были продержаться год, но теперь я уже в этом не уверен. Вот почему мы хотели бы торговать с вами. Может быть, нам в результате удалось бы приобрести нужный кристалл.

  – Здесь магическими кристаллами не торгуют, – отвечал Мешков, покривив при этом душой. Сам он неоднократно видывал то, что выдавали за магические кристаллы, но был раньше уверен, что все это проделки шарлатанов.

  – Кристаллы сами по себе не магические. Это мы их делаем такими.

  Семаков очень хотел спросить, какие именно кристаллы нужны пришельцам, но сдержался. Вместо этого он поинтересовался:

  – Какого рода товары вы можете предложить?

  Тут в разговор неожиданно вмешался хорунжий:

  – А товар я уже вижу. Вон стоит ружьецо. Дозвольте глянуть?

  Малах тут же принес винтовку, заметив:

  – Именно это не продается. Но похожее можем изготовить и продать.

  Оружие вызвало интерес даже у моряков. Семаков отметил те же особенности, что и у пистолета: очень тонкостенный ствол, вместительный магазин с пулями, удобный хват.

  Малах как самый компетентный пользователь стал рассказывать:

  – Это самозарядная винтовка...

  – Виноват, вы это ружьишко винтовкой именуете? – перебил казак.

  – Так ее Профес назвал. Правда, винтовых нарезов внутри ствола нет, но они и не нужны. Как и в пистолете, пуля получает вращательное движение от магического кристалла, он же ее толкает из ствола. По моему мнению, отдача не чрезмерная. Запас энергии на тысячу восемьсот выстрелов... примерно. Но подзаряжать кристалл все же лучше после полутора тысяч. Двадцать пуль в магазине... вот так он присоединяется... порох, как вы догадываетесь, не нужен... если пулю заклинит, это редко, но бывает, тогда вот так вынимаете затвор, шомполом ее вытолкнуть... Что до характеристик: для обычного стрелка дальность прицельного боя...

  Тут Малах задумался, ибо понятия не имел, как соотнести меры длин в двух мирах, но скоро нашелся.

  – ...скажем, четыреста ваших шагов. – Поклон в сторону Тихона, который был, по маэрским понятиям, среднего роста. – Хороший стрелок попадет в цель и за тысячу. Это прицельная рамка, она сдвигается в зависимости от расстояния до цели... вот так. Целиком через портал, полагаю, винтовка не пройдет, а вот в разобранном виде – очень даже.

  – Пострелять бы надо, – сказали три голоса разом.

  Моряки произвели несколько выстрелов, а вот хорунжий не преминул высадить чуть ли не целый магазин. Он же оказался наиболее громогласным почитателем изделия. А вот морские офицеры впали в некоторую задумчивость.

  К моменту, когда винтовка была вычищена после стрельбы, рыбка оказалась готовой. А Неболтай приволок из брички бутыль домашнего красного вина. Впрочем, водку тоже оценили.

  – Не хуже, чем делает моя Петровна в имении, – констатировал князь.

  А в самом конце ужина Семаков предложил быть "без чинов" и звать друг друга по имени-отчеству.

  Сигарами после ужина занялись лишь двое: Мешков и Малах. Прикуривали они от магического огнива (так его мысленно назвал князь). Разумеется, оба курильщика угостили друг друга. Казак же достал трубку, набил ее и вдруг обратился к дракону:

  – Таррот Горыныч, не поможете ли огоньком?

  – Всегда рад оказать услугу, сударь, – отозвался тот, пристально посмотрел на чубук и показал на него когтем. Вдруг табак затлел.

  – Благодарствую.

  Казачина с явным удовольствием затянулся. Офицеры обсудили достоинства сигар:

  – Нет, знаете, наша свернута получше.

  – Зато наш табак ароматнее.

  – Не скажите, просто запах чуть другой. Впрочем, ваши сигары тоже вполне приличные. Но вот продавать их здесь никак нельзя.

  – Почему так?

  – Без акциза – непозволительно.

  Тут же Мешкову пришлось растолковать, что такое акциз.

  Семаков из деликатности дождался, пока сигары и трубочный табак обратились в пепел, и спросил:

  – Мариэла Захаровна и вы, господа, не объясните ли, какой именно кристалл вам желателен?

  Отвечал Тифор как наиболее грамотный специалист:

  – Нужен бесцветный алмаз с хорошей огранкой. Размер не меньше двух с половиной маэрских дюймов... то есть вот такой, – и рыжий отмерил на большом пальце.

  – Ого, – напряженно заметил Семаков.

  – Еще какое "ого", – подтвердил Мешков, – да еще чистой воды.

  Хорунжий промолчал, поскольку о ценах на алмазы не имел даже приблизительного понятия. Пришельцы с Маэры молчали, желая дать местным высказаться.

  – Рублей пятьсот?

  – Какое там! Много больше. Тут, брат, тысячами пахнет.

  Моряки еще раз переглянулись, после чего князь перевел взгляд на хорунжего:

  – Тихон, а вот, к примеру, во сколько бы ты оценил такое ружье?

  Видимо, усы активно участвовали в мыслительном процессе, поскольку казак расправил именно их.

  – Скажу так: казна нипочем не купит. Вещица дорогая. А офицеру пехотному либо кавалерийскому, за свои ежели, так не пожалеет и сотни серебром. Только много таких не продашь.

  И тут казак высказал ту мысль, что его водоплавающие товарищи только обдумывали:

  – Я вот помыслил: а что, если пушки?

  Гости и ртов не успели раскрыть, как подал голос капитан Риммер.

  – Что такое пушки?

  Этот простой вопрос поставил в тупик всех землян. Моряки глядели друг на друга, и каждый ожидал, что товарищ найдет нужные слова. Хорунжий откровенно чесал в затылке. Наконец, Семаков ответил, с видимым усилием подбирая слова:

  – Пушка – это устройство для метания больших кусков металла. Вот таких, – и он показал руками диаметр двенадцатифунтового ядра. – Куски могут быть круглыми либо составными...

  – Еще картечь.

  – ...верно, или целая куча металлических шариков вместо одного ядра. В металлическую трубу надлежащего размера засыпается порох. Он в такой емкости... короче, она сгорает во время выстрела. Потом закатывается ядро или что еще. Порох поджигают через отверстие, и он толкает ядро... Это я все упрощенно излагаю.

  – О, я понимаю, – радостно подхватил Тифор, – порох сгорает, образуется плотный дым, он давит во все стороны, но расшириться сквозь стенки этой трубы он не может, почти все расширение уходит на движение того, что вы назвали ядром. Ну, и отдача, понятно. Это как раз просто. Но чем достигается поражение?