Текст книги "SÜr Сны (СИ)"

Автор книги: Алексей Павлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

***

Я перехожу протоку к Петропавловской крепости на Заячий остров по деревянному мосту, тому, что со стороны зоопарка. А в конце моста мне преграждают дорогу 3 лошади, две из которых, большие, по краям, взяты пешими кавказцами за ремни, идущие от уздечки (как эти ремни называются – не помню, может быть: вожжи?). А третья лошадь в центре совсем маленькая – размером ниже ротвеллера. Большие лошади белые, а карликовая чёрная. Малышку никто не держит – она совсем не строптивая. И на ней попона с серебряной вышивкой на чёрной ткани, и белое страусиное перо на голове. Мне необходимо пройти через линию коней (или лошадей). Я решаюсь идти по центру – между крайним слева и карликом. Кавказец, таким образом, слева у ограды моста. Как только я поравнялся с головой большого левого коня, он повернул свою голову в мою сторону и старается меня укусить, не давая мне проходу. Тогда я пытаюсь пройти с другой стороны от карликовой лошади. И тогда другой большой конь также пытается меня укусить. Кавказцы ничего не могут поделать со своими конями. А мне очень нужно на Заячий остров. Тогда я ухожу с моста назад и откуда-то беру большую деревянную киянку (большой деревянный молоток). Возвращаюсь на мост и при прохождении линии коней снова пытающегося меня укусить левого коня ударяю по темени киянкой. Крови было неожиданно для меня много. Она брызнула во все стороны, большей частью горизонтально, но и на морде коня много следов-брызг крови. На его белой морде алые крапинки крови. А лошадь-малышка от испуга бросилась вперёд как заяц, таким же аллюром как заяц. То есть я оказался между двумя большими лошадьми. И обе они стали привскакивать и пытаться меня укусить. Я подался вперёд. И стал доступен задним копытам обеих лошадей. Каждая из них меня лягнула. Таким вот образом я прорвался на Заячий остров к Петропавловке.

***

Моя племянница Ульяна, ученица младших классов школы, стала меня поучать, что апельсиновый сок не нужно называть апельсиновым, типа: если говорят просто "сок", то подразумевается именно апельсиновый, то есть слово "апельсиновый" – это излишество, в нём нет нужды. Я понял, что это она сама придумать не могла, что это, по всей видимости, влияние-поучение их учительницы, которая стала в глазах Ули непререкаемым авторитетом. Мне захотелось пойти к Уле в школу. И вот каким-то образом я оказался на Улином уроке на самой дальней парте в левом ряду (колонке). Всего в классе 3 колонки. В центре класса в средней колонке, то есть на равном удалении от передних и задних парт, на парте установлен стеклянный конус с оранжевым соком, как он продавался в советские времена в рóзлив в буфетах, магазинах и на улице. Вызванная учительницей к доске ученица с дальних от доски парт при проходе к доске сделала остановку у конуса с соком, налила себе полстакана и выпила. И пошла к доске отвечать. Потом я заметил, как один ученик просто взял-встал и пошёл к парте с конусом с соком, налил-выпил и сел обратно на своё место. Ах, вот оно что! – воскликнул про себя я. Дальнейшие свои рассуждения во сне я приводить не буду.

***

Поперёк Крюкова канала в районе Новой Голландии под водой и до сáмого уровня воды протянуты трубы разного диаметра, средние и большие. По каналу плывут легковые автомобили с включёнными двигателями и крутящимися колёсами, не едут, а именно плывут. И только при преодолении порога из труб, которые всё-таки немного торчат над водой, колёса автомобилей вступают в сцепление с поверхностью труб, и автомобили переваливаются-перекатываются с трубы на трубу вперёд. И из автомобилей в воду вытекает бензин и масло, пятна которых, блестя, уносятся течением вперёд, обгоняя автомобили.

***

Я в составе группы "хороших" парней сражаюсь с "плохими" без всяких правил, главное – победить их. Я с одним противником оказываюсь в воде глубиной ≈15 сантиметров. Мне удаётся бросить в воду этого моего противника. Я тут же наклоняюсь над ним, прижимая его левой рукой за шею ко дну, он открывает рот. И я свободной правой рукой шарю по прозрачной до дна воде, подбираю лягушку и запихиваю её ему в рот. Затем ещё одну лягушку. Я их проталкиваю ему в рот пальцами, помогая проглотить. В общем, я его накормил лягушками, остановившись только тогда, когда они уже больше не лезли в него.

***

Я захожу в букинистический книжный магазин (комиссионный магазин старых книг). В отделе слева расположены на полках дорогие альбомы с иллюстрациями, большие, глянцевые. Справа отдел немецкой учебной литературы и географических карт Германии и её отдельных земель и областей. А прямо по центру стол, на котором продаются всего 2 книги, причём, новые. Они огромные. Размером с ноутбук и толщиной в 3 ноутбука. Рядом со столом коробки с запасом этих двух гроссбухов, один из которых называется "Отечественная война 1812 года", а другой – "Наполеон". На фолианте "Наполеон" фамилия автора "Тарле" написана на верхнем ребре книги, на лицевой стороне обложки стоит только одно слово "Наполеон". Эта книга роскошно декорирована в стиле ампир как на обложке, так и на боковых рёбрах, в том числе и краской-позолотой. В магазине идёт бойкая торговля именно этими двумя книгами, изданными к 200-летнему юбилею Отечественной войны 1812 года, хотя стоят они очень дорого. Рядом же со столом в центре с наполеоникой прилавок-холдильник без стекла, на котором лежат-продаются 23 жирных курицы, те самые знаменитые 23 курицы Наполеона, история о которых известна каждому историку-бонапартисту. Как только одну или несколько куриц продадут, из подсобного помещения магазина доносят недостающее до двадцати трёх число куриц.

***

Я иду по лесной тропинке. Впереди меня над тропинкой свисает привязанная за задние лапы белая собака типа дворняги. Под узлом на лапах кровь. Я перерезаю верёвку ножом, собака падает на землю, и уже на земле я аккуратно перерезаю узел, стараясь не порезать лапы.

***

Я пришёл устраиваться на работу в какой-то офис. На одном столе в этом офисе я вижу 2 колоды игральных карт в пачках. Я узнаю свои карты. Они из моей коллекции, которую у меня украли азербайджанцы. Это точно мои карты, так как на одной из коробок стоит моя подпись. У меня была возможность, и я забираю свои карты ни кем не замеченный. И иду в полицию заявить, чтобы на имущество этой фирмы, чей был офис, наложить арест как можно скорее, чтобы оттуда не исчезли другие карты, которые, возможно, тоже могли быть в офисе и других помещениях этой фирмы.

***

В магазине "Детский мир" в отделе детских головных уборов среди прочих шапочек большой выбор шапок фасона "будёновка", разных размеров и цветов, с большими нашитыми на лоб звёздами, синими или красными или без них. Ü

***

Я в составе войск стрельцов, казаков и союзников-венгров в форме XVII века прибыл маршем в Сербию, чтобы освободить сербов из-под власти турецкого султана. В Сербии у дороги стоит многовековой дуб. К нему привязана стоящая на задних лапах коровка, ещё без вымени, стало быть, тёлка. Чёрного цвета. Мы, несколько стрельцов, порубили верёвку своими саблями. Но даже будучи освобождённой тёлка продолжала стоять на задних лапах в полный рост. Тогда я толкаю корову, отошедшую на задних лапах на несколько шагов от дуба, в спину, и она на секунду опускается на все 4 ноги, после чего садится задом на траву, как сидят кошки и собаки. И тут с коровой случается метаморфоза. Она из коровы превращается в сидячего чёрного пуделя.

***

Летним днём я сел на трамвай в Автово, чтобы проехать всего одну остановку через трамвайный мост (виадук) до Трамвайного проспекта. Далеко-глубоко в вагон я не заходил, а встал на ступеньки при входе в трамвай. Трамвай поехал, а двери не закрыл. Тогда я сел на ступеньку, выставив ноги вперёд в дверной проём. А был я в шортах. Подъехав к остановке трамвай не остановился, а начал набирать скорость. Пассажиры в вагоне недоумевают. На прямом участке трамвай набрал приличную скорость и на следующей остановке у ДК "Кировец" так же не остановился, а промчался мимо. Кто-то из пассажиров дёрнул стоп-кран, но трамвай лишь слегка сбавил скорость, загремев тормозными колодками об рельсы. Пассажиры начали сильно возмущаться, бросая реплики друг другу. А трамвай всё гонит. Поняв, что маловероятно, что трамвай остановится на следующих остановках, люди стали выпрыгивать из открытых дверей в середине вагона, а также из разбитого ими заднего окна. Я, сначала подвинувшись было в сторону, чтобы пропустить желающих выпрыгнуть, тоже, набравшись смелости, спрыгнул из неуправляемого трамвая.

***

Я попал служить в армию. И мне выдали форму удивительного глубоконасыщенного изумрудного цвета. А кровать в казарме мне предоставили как писателю рядом с большим письменным столом, ящики которого я мог использовать для размещения своих вещей помимо тумбочки, то есть также, как и в дурдоме.

***

Праздничный салют начался, когда я только вошёл в Александровский сад со стороны школы со львами, и я побежал по саду в сторону Невы, смотря то под ноги себе, то в небо сквозь деревья, когда в нём вспыхивали "цветы" салюта. Пробегая мимо Геракла (статуи) я заметил, что и он повернул свою каменную голову налево-вверх в сторону салюта, что, впрочем, во сне меня нисколько не удивило.

***

Из Невы ушла-вытекла вся вода, обнажив дно. На котором остались лишь мелкие лужи. Подобное мне снится часто. На этот раз кроме воды исчезла и гранитная набережная (парапет, откосы и плиты на земле). А наблюдал я это явление в этот раз на Адмиралтейской набережной.

***

В школе на уроке физкультуры зимой я положил лыжи на снег и пытаюсь своим лыжным ботинком попасть дырочками на носке его подошвы на штырьки лыжного крепления. Я надавливаю носком ботинка на лыжу, и она глубоко утапливается в снег вместе с ботинком, так что дужку лыжного крепления я ищу рукой на ощупь в снегу. Так же происходит и со второй ногой на лыже. Не успел я далеко пройти по снегу на лыжах, как он вдруг растаял, и я вдруг оказался на лыжах на сырой грязи, по которой проделываю ещё несколько метров движения вперёд до осознания, что это не катание.

***

Идя по Владимирскому проспекту я заметил, что в одну из подворотен заходит много людей. Меня заинтересовало, чтó же там во дворе?, и я тоже прошёл во двор. Справа во дворе я обратил внимание на эклектичную выгнутую полукругом стену театра. А народ, всё молодые люди обоих полов, проходил мимо этой стены вперёд в скромную дверь, рядом с которой на здании скромного вида, выглядевшего как обычный доходный дом, прикреплена табличка с надписью "Художественно-реставрационный институт". Я прошёл внутрь института, поднялся на второй этаж по скромной лестнице и увидел скопление молодых людей в коридоре. Я понял, что происходят вступительные экзамены в институт. Я ещё удивился во сне, зачем нужно так много художников-реставраторов в стране?! Я вышел на лестницу, чтобы подняться на третий этаж, и на лестничной площадке заметил троих абитуриентов, один из которых угощал других сушёным черносливом из прозрачного полиэтиленового мешочка. В этом же мешочке был и апельсин. Я поднялся на третий этаж. Там в коридоре абитуриенты сидели-стояли-ждали с домашними работами, написанными-нарисованными ими специально для конкурса-экзамена. Один из абитуриентов сидел и прямо на коленях исправлял свой огромный рисунок карандашом, местами стирая резинкой, а местами размазывая-тря пальцем нарисованное на листе, лежащем у него на коленях.

***

Я стою на берегу Балтийского моря. И вдруг мимо меня целый табун лошадей скачет прямо в море. И все лошади тонут в нём.

***

Я стою на Дворцовой площади и смотрю на Зимний дворец. Он изменился. Его цвет с фисташкового поменялся на просто голубой. Исчезли некоторые окна, и на их месте ровные окна, и на их месте ровные участки стены. А телеграфная башенка с дворцового угла, что у Дворцового моста, переместилась на соседний угол, что у Дворцовой площади. И откуда-то взялись в большом количестве дополнительные золотые церковные маковки-луковки почти над всем Зимним дворцом, блестя на солнце.

***

Я стал секретарём у Сталина. И он просит меня поскорее научиться подделывать подпись Берии, объясняя это тем, что под многими документами он (Сталин) не желает ставить свою.

***

Во время возвращения из отпуска в свою войсковую часть поездом у меня стащили форменные брюки, пока я спал. И я в кителе и без штанов становлюсь в строй по возвращении в часть. Вдоль строя проходит генерал и замечает меня без порток. Он приказывает мне выйти из строя. Я выхожу, и он объявляет о возведении меня в чин генерала, объясняя, что такие дерзкие военнослужащие как я очень нужны Родине на командных должностях. В ответ на его речь я громко произношу: "Служу Советскому Союзу!" Ü

***

В центре Петербурга появилась мини-железная дорога. И рельсы с узкой колеёй. И вагончики миниатюрные. И паровозики. Я сел в такой мини-поезд и поехал. Без цели доехать до какого-либо конкретного места. А просто покататься. И вот я еду. С приличной скоростью. А поезд едет петляя, а не прямо. И я всё гадаю, куда же он повернёт в сей момент, так как направление маршрута непредсказуемо. У меня аж дух захватывает от сюрпризов. Во сне я изъездил вдоль, и поперёк и наискосок весь центр Города. По широким проспектам, и узким улочкам и коротким переулкам. Особенно отмечу проезд между колоннами колоннады Казанского собора по дуговой траектории.

***

В Петербурге откуда-то взялось много одногорбых верблюдов. Целое стадо. И они мешают движению автомобилей по улицам Города. А я в этом сне полицейский. И передо мной поставлена задача навести в Городе порядок, то есть чтобы верблюды куда-нибудь исчезли. Я наблюдаю за верблюдами и определяю у них вожака. И вскакиваю на него. Сидеть мне позади его горба без седла очень неудобно: я постоянно соскальзываю на асфальт. Но я вскакиваю на верблюда снова. И пытаюсь управлять им, выводя его из центра Города вон. Все остальные верблюды устремляются за вожаком следом. Тут я вдруг из полицейского перевоплощаюсь в араба. И у меня на руке сидит сокол. И я его запускаю в небо. А как прирождённый араб я лихо управляюсь с верблюдом. Возможно, что одновременно с моей метаморфозой подо мной появилось седло, так как я теперь не соскальзываю с верблюда.

***

Осенним холодным поздним вечером я иду по набережной реки Фонтанки. Темно. А вода в реке всё прибывает мелко поблёскивая. И вот она уже поднялась почти до самого верхнего края гранитной набережной. Я испугался, что она скоро перельётся через край, то есть выйдет из берегов. А испугавшись, я бросился бежать сначала по набережной, а затем вглубь квартала в сторону своего дома, чтобы поскорее подняться в нашу квартиру на третьем этаже – в безопасное место.

***

В центре Города я иду берегом то ли реки, то ли канала и обращаю внимание на мосты через реку/канал. Я отмечаю разнообразие конструкций и украшений мостов. Они разной ширины, среди них попадается много узких пешеходных мостов. А вот мне встретились 3 пешеходных моста подряд на расстоянии15-20 метров друг от друга. Наверное, их возвели для удобства перемещения местных жителей и работников, – думаю я во сне. Иду дальше. Теперь мне встречается мост, перекинутый через реку/канал не перпендикулярно берегам, а наискосок. Видно, в таком направлении переправы заинтересованы было большинство местных жителей и работников, то есть именно так сооружён мост опять-таки для удобства, – думаю я на этот раз. Иду дальше. А теперь я вижу на реке/канале узкий пешеходный однопролётный мост, не перекинутый с берега на берег, а направленный вдоль течения, то есть параллельно берегам вдоль русла. А зачем он такой нужен? – удивился я во сне, не найдя логического объяснения его постройке посреди реки/канала. И как только я удивился, этот мост вдруг перевернулся опорами вверх. Он стал похожим при виде сбоку на древнеегипетский корабль с задранными вверх носом и кормой и едва погруженный в воду самой вогнутой, срединной, частью корпуса. И он поплыл. По реке/каналу. Вниз по течению, без паруса. Ух, ты! – поразился я во сне и проснулся.

***

Я оказался в Москве. Захожу в универмаг. И мне на глаза попадается отдел восточных головных уборов. В нём выставлено на продажу большое число разных фасонов тюбетеек, фесок, тюрбанов, чалм (род. падеж множ. числа от слова "чалма") и других, не известно как называющихся, "головных покрышек". И покупателей в этом отделе много: всё восточный люд, пёстро разнообразно разодетый в свои восточные одежды. Вóна до чего Москва докатилась! – думаю я во сне.

***

Я лечу над морем-океаном как птица, высоко. При приближении берега-пляжа я снижаюсь. В воде много купающихся. У самой кромки воды вообще столпотворение. А чуть подальше от неё расстелены в одну линию одинаковые небольшие коврики, на которых одинаково сложены в стопки чёрные одежды. Я догадался, что это одежды восточных женщин, целого гарема. И вправду, гарем пошёл купаться! – отметил я, завидев на крайнем, дальнем от меня, ковре побольше товарища Сухова в полосатом халате и чалме, сидящего скрестив ноги и попивающего чай из пиалы, а может и из блюдца. А рядом с товарищем Суховым несравненная его Катерина Матвеевна. А над ними белое солнце.

***

Зимним вечером, когда уже было темно, я оказался в первом дворе капеллы. Со стороны, противоположной арке во второй двор, то есть слева, там, где никто не ходит, я обнаружил вмёрзший в лёд, что на асфальте, мармелад, разноцветный, полупрозрачный, оледеневший, слегка припорошенный снегом, вмёрзший в массив покрывающего асфальт льда. Мне подумалось, что мармелад был обронен или рассыпан из порванного мешка не совсем удачливыми воришками, обокравшими буфет капеллы. Я пытаюсь отковырять дольку мармелада пальцами, но у меня это не получается. И пальцы коченеют. Тогда каким-то образом оказавшимся в моих руках ломом я откалываю мармеладину как лёд и ем её. Холодно, но вкусно! И темно вокруг и безлюдно.

***

Я иду со своей племянницей младшего школьного возраста Ульяной в Эрмитаж на выставку "Наполеон". Дело было зимой, и по дороге я нахожу в сугробе мороженое эскимо на палочке, запакованное не в вакуумную упаковку, а в фольгу, как упаковывали раньше. Я решил взять это эскимо и угостить Улю, но не сейчас, а по выходе с выставки. Я положил эскимо в карман пиджака, что ниже пояса. И вот мы с Улей на выставке. Народу на ней много. Я замечаю, что выставка огромна: она занимает не только помещения Зимнего дворца, но и все остальные здания музейного комплекса Эрмитаж. На выставке так много экспонатов, что я сразу понял, что пробудем мы на выставке долго. Из экспонатов меня особенно поразила скульптурная группа из двух огромных фигур невиданных животных, тела которых были как у динозавров диплодоков из коричневого камня типа гранита, а морды: у одного коровья, а у другого – совы. Я читаю подпись на постаменте: "Франция и Россия. Аллегория". Кто-то сбоку поясняет, что "Франция" – это динозавр с совиной головой, а "Россия" – с коровьей. Я во сне удивляюсь этой аллегории, и не нахожу ей объяснения. Гуляя с Улей по выставке дальше, я совсем забыл про мороженое в моём кармане пиджака и вспомнил о нём только тогда, когда оно дало о себе знать, растаяв в кармане и испачкав его как изнутри кармана, так и снаружи, потому что оно протекло насквозь.

***

Только представьте, что у меня вставная челюсть, которую поставили мне совсем недавно, а потому кусать ею яблоки мне не удаётся – не просто больно, а вообще никак!

И вот мне снится, что откуда-то у меня взялось яблоко. Которое я с удовольствием бы съел, потому что давно не ел яблок. И вот я иду по улице. Просто иду. С яблоком в кармане. И тут я вижу на асфальте перед собой деревянную линейку 30 сантиметров длиной. И у меня сразу возникает мысль подобрать её и использовать в качестве ножа для разрезания яблока на части-кусочки, которые я смог бы класть в рот, избегая болезненной нагрузки на передние зубы. Я нагибаюсь за линейкой, протягивая к ней руку. Но я вовремя замечаю на линейке следы Scheisse и одёргиваю назад руку.

Иду дальше. Впереди на асфальте снова вижу линейку. На этот раз жёлтую пластмассовую 25 сантиметров длиной. Нагибаюсь за ней, но уже без заранее протянутой руки. Смотрю на неё и вижу, что одна её грань в зелёном пластилине.

И я иду дальше. Впереди на асфальте лужа. Пока я решаю, что лучше, перепрыгивать мне лужу или обходить, я замечаю в ней алюминиевую линейку 20 сантиметров длиной. Блестящая находка! На этот раз: чистая, помытая в дождевой воде, и недлинная, и металлическая, и самая тонкая линейка из тех, что мне посылал Бог. То, что мне нужно! И я подбираю линейку из лужи.

А подбирая её, я там же в луже заметил негативы. Не фотоплёнку, а именно негативы: большие (10х15 см), чёрно-белые. Я достаю один и смотрю его на свет. И я различаю речку. Узкую речку, в которой плещутся и бегают вдоль, зайдя по колено, на середине речки толстые бабы в закрытых купальниках. Эх, жаль, что это негатив, а не фотография! Жаль, что это толстые бабы, а не молодые девки! Жаль, что они в закрытых купальниках, а не в открытых, или вообще без них!... Ü

***

Я иду на кладбище с букетом роз. Это настоящие розы розового цвета с цветами, плотно стянутыми голубыми тоненькими резиночками. Почти перед самым входом на кладбище я замечаю идущих туда-же людей с большущим букетом искусственных роз неестественной окраски. Их лепестки окрашены в жёлто-чёрную полоску – как георгиевские ленточки! И тоже цветы стянуты голубыми резиночками. Зачем искусственным цветам резиночки – я этому во сне не удивляюсь. Перед входом на кладбище я сажусь на корточки и снимаю с цветов резинки. А лепестки с моих роз осыпаются. Все до одного.

И в это время ко входу на кладбище подходит семейная пара с сыном, мальчиком младшего школьного возраста. И он вдруг начинает плакать, указывая родителям пальчиком на мои опавшие цветы, умершие, и на букет "колорадских" роз, неживых никогда. Мне захотелось узнать, почему вид моих и тех людей цветов так расстроил этого мальчика, и успокоить его. Я подхожу к нему, склоняюсь и спрашиваю:

– Почему ты заплакал?

– Я испугался смерти, увидев эти цветы, – был мне ответ.

И я не нашёлся, что сказать несчастному, увидевшему мёртвые цветы мальчику, чтобы его успокоить.

***

Сначала для способных не понять (в основном, иностранцев). "Хрущёвка" – от фамилии Хрущёв. При его правлении и по его заданию в Советском Союзе строились типовые многоквартирные дома-пятиэтажки суперэкономкласса с очень малогабаритными квартирами для простых советских людей. "Юрта" – национальное жилище в виде шатра таких, например, азиатских степных народов, как монголы или казахи. Теперь собственно сон.

Я иду по главному (безымянному) проезду между домами-хрущёвками в квартале на улице Червонного Казачества в Петербурге. Вокруг меня одни только невзрачные коробки зданий хрущёвок. На самом деле в этом квартале нельзя заблудиться. Я сворачиваю направо к самой улице Червонного казачества. Здесь пройти-то надо всего вдоль длинной стороны всего одного дома. Я иду. И вдруг я замечаю за этим домом следующий, такой же. Странно! Я иду вдоль второго дома, а за ним замечаю, как из земли вдруг появляется третий дом, близнец предыдущим домам. Тогда я сворачиваю налево. А всё новые дома продолжают лезть из земли. Я сворачиваю снова. Я уже не знаю, в какую сторону мне идти, чтобы выйти на улицу Червонного казачества. Я иду вдоль домов, смотрю на них и вижу, что с ними плавно происходит метаморфоза. Они трансформируются в юрты. Вот чудо-то какое! Кругом одни юрты. Так я оказался в стане Чингисхана.

***

По середине проезжей части Невского проспекта в сторону Адмиралтейства в самодвижущейся ванне едем маленькие голенькие хорошенькие мы, брат с сестрой, Алёша и Полина. Мы едем и поём, как мы любим нашу маму (Элю) и бабушку (Лизу), и какие они хорошие. Мы прославляем их.

Уточняю. Наша мама – Эльвира Ивановна Павлова (в девичестве Анашкина), наша бабушка – Елизавета Фёдоровна Ерастова (в девичестве Анашкина). Привет всем, кто их знал и помнит.

***

Напомню читателю моих снов, что на чемпионате мира по футболу в Бразилии лучше всех команд смотрелась сборная Германии, будучи самой результативной командой. А в полуфинале она вообще, можно сказать, устроила настоящую феерию, обыграв сборную Бразилии, хозяйку чемпионата, со счётом 7:1. Таким образом, в финал вышли немцы и аргентинцы, как и в 1990 году в Италии. Тогда чемпионами стали немцы, символично показав всему миру усиление мощи Германии, охваченной тогда объединительным процессом двух немецких государств, ФРГ и ГДР, в скором времени после чемпионата, наконец, слившимися в одно, единую Германию, Федеративную Республику Германию. И вот, в ночь накануне финальной игры между сборными Германии и Аргентины в 2014 году снится мне сон, который я сразу записываю, ещё не зная, кто же победит на самом деле в этот раз. А сон-то короткий.

В моём сне победила сборная Аргентины. Мне снится не сама игра её со сборной Германии, а ликование аргентинских болельщиков в бело-голубых полосатых футболках на трибуне стадиона и в Аргентине. Мне запомнилось, что, узнав о победе аргентинцев, мне во сне показалось это странным. И в конце этого сна я на листке со схемой проведения игр на выбывание команд на этом чемпионате вывожу имя сборной-чемпиона – Аргентина.

P.S. (дописано на следующий день, когда я уже посмотрю финальную игру Мундиаля в Бразилии) Победила сборная Германии со счётом 1:0, чему я искренне рад, ведь я за неё болел сегодня. Как и тогда, в далёком 1990 году, в молодости.

***

Мне снится, что я сплю в квартире на улице Декабристов в Петербурге. И во время сна (во сне) я вижу сон. Другими словами (для тех, кто не понял): в квартире на Декабристов я вижу сон. Вот он.

Большой зал в несколько этажей большого дома. В центре висит массивная простой работы огромная люстра типа паникадила в виде колеса со спицами из дерева. В зале дневной свет. Из дверей, расположенных в несколько этажей, комнат выбегают девочки и девушки в разноцветных сарафанах с длинными косами. Сарафаны до пят, косы по колено. Они мечутся на узких площадках на этажах перед дверьми вдоль одной стены зала, то есть на узких балконах-коридорах, опоясывающих зал изнутри. То есть я вижу девочек и девушек сразу на нескольких уровнях внутри большого зала. Они галдят, визжат, ладошки прикладывают к щекам. Во сне я понимаю, что им угрожает какая-то опасность извне этого дома с большим залом внутри. Но паники среди юных русских девиц-красавиц не произошло. Они вдруг начали чем-то отрезать друг другу косы, кому под самое основание волос, кому оставляя волосы подлиннее, но всё равно коротко. В их дружных действиях я понял осмысленность. Но зачем они это делают? Я сразу не "врубился" во сне. Пока не увидел следующее. Они начали сплетать свои отрезанные косы в несколько более длинных и толстых. То есть они плели канаты! А когда быстро сплели, то закинули одни их концы на люстру, залезли на канаты и, как на качелях, перебрались на противоположную сторону зала, на такие же площадки-коридоры-балконы. Так находчивые девицы спаслись, не избежали опасности, а улетели от неё. И в этот момент во сне я проснулся, то есть оказался сидящим на кровати в квартире на Декабристов. И вот во сне я сижу на кровати и размышляю над увиденным сном про православных юных фемин. И вот к какому выводу я пришёл, сидя на кровати. Произошло чудо. Я ведь молился во сне о спасении тех находчивых девиц (просто указать на этот факт своей молитвы при описании их энергичных-слаженных действий мне не сразу не удалось – настолько я увлёкся описанием их действий – и всё происходило слишком быстро, что не удалось вставить слова о своей молитве)! И я понял во сне, что Богородица вняла моей молитве и помогла девицам спастись от чего-то страшного, антидевичьевого. А молился я иконе Богородицы, той, что висела в соседней комнате на смежной с моей спальней стене, как раз в головах у меня. Я мысленно представлял именно этот образ. И вот, проснувшись, я расценил помощь моей молитвы девицам как чудо, о котором мне захотелось рассказать всем, чтоб знали. И я решаю во сне пойти в церковь немедленно для оглашения чуда. И вот я думаю во сне, в какую именно церковь мне пойти: в ближайший от улицы Декабристов храм Николая-угодника или же пройтись подальше, но зато в церковь, посвящённую Богородице. Я дохожу даже до мысли во сне, что было бы здорово построить храм на месте моего дома на Декабристов. Храм именно этой иконы Богоматери.

***

Мне снится, что у меня, девятнадцатилетнего, дома в комнате полно по стенам и по полкам всяких "украшений": плакатов, флагов, каких-то аппликаций из маленьких изображений. И мне родители однажды настоятельно советуют всё это снять, то есть привести комнату в Божеский вид. Я выступаю против, на что они мне говорят, что я ненормальный.

– Ты точно ненормальный, ведь что ты слушаешь?!

Я сразу понял, на что намекают мне родители. На ту кассету, которую я держу почему-то между страниц своего паспорта. Кассету с записями про евреев, да с матерными песнями.

– Если дать твою кассету послушать психиатру – (а у нас в семье был знакомый психиатр Анна Ивановна), – то она точно скажет, что ты псих, – продолжали родители.

– Я без своих "украшений" комнаты не могу! – заявляю я родителям в ответ. – Даже после своей смерти в гробу я без них обойтись не смогу! Если я умру раньше вас, то прошу вас учесть моё пожелание украсить мой гроб изнутри моими любимыми плакатами, флагами и аппликациями! Не хочу расставаться с ними никогда. Вы поняли? Никогда!!! А кассету эту я бы дал послушать и Анне Ивановне, да у неё кассетного магнитофона нет. Вот.

***

Я склоняюсь над географической картой. Читаю название реки. Ока. Здесь я никогда не был. Я отдаляю карту от глаз, приподнимаясь. А река на карте вместо того, чтобы становиться ещё тоньше, утолщается. Я как будто лечу, удаляясь от карты и продолжая смотреть на неё. А река становится всё толще. И в какой-то момент, смотря уже с высоты птичьего полёта, река на карте вдруг оживает, превращаясь из нарисованной в настоящую, с тёмной водой вместо светло-голубого цвета на карте. И я начинаю спускаться к реке. Я всё крупнее различаю рябь на воде и предметы по берегам реки. Я различаю на реке метровую модель деревянного трёхмачтового парусника XVIII-XIX веков, а на расстоянии полутора-двух метров от этого парусника две лодки. На одной мальчик. На другой девочка. Лодки одна сбоку от парусника, другая впереди него. Я уже как будто где-то посередине между этими лодками. И наблюдаю за действиями детей. Они метают спички оригинальным способом, держа спичечные коробки в руках, в парусник с бумажными парусами. Теперь я понял, что паруса сделаны из бумаги. Иногда у них спички воспламеняются. Иногда нет. Я увлёкся наблюдением за этой детской игрой, стал болеть за детей и стал каким-то образом воспринимать мысли детей, что были их реакцией на каждый недолёт или перелёт, или точное попадание спичек в парусник. Эти их мысли стали и моими мыслями. Недолёт – плохо! Перелёт – плохо! Вот горящая спичка недолетает до парусника чуть-чуть. Ты, читатель, думаешь, что плохо? Нет! Дети и я вдруг испугались, что парусник сейчас загорится, и их игра скоро окончится. А они ведь ещё не наигрались в метание спичек. Хотя им и хочется попасть в него, и посмотреть, как он горит... Они испытывают случай! Вот такая вот "русская рулетка"! А парусник тот назывался "Апостол Павел" (я увидел его резную позолоченную фигурку на носу (форштевне) корабля).