Текст книги "Последнее дыхание серебром (СИ)"

Автор книги: Алексей Корчака

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 3 страниц)

Не заходя в дом, Калла зашла в гараж и загрузила в рюкзак инструменты. Потом забежала в кухню и взяла со стола пачку сигарет. Закрыла калитку и села на байк.

Пока она доехала до кладбища, на улице уже окончательно стемнело. Калла остановилась у ворот и дальше пошла пешком. Она медленно вела байк через заросшие могилы, освещая путь фонариком. Вокруг было тихо. Казалось, сверчки намерено молачали. Было слышно только как трещит заднее колесо велосипеда.

Калла остановилась. Подошла поближе и подсветила. Нечеткая надпись гласила: Георгий Иванович. Калла подвела байк и открыла калитку. Высыпала на могилу из рюкзака инструменты и приступила к работе. Когда стало светать, Калла собрала вещи и поехала домой. Выгрузила инструмент и отправилась сразу к старушке.

Неонилла Максимовна снова пригласила Каллу домой и как следует накормила. А после завтрака щедро отблагодарила ее за быстро выполненную работу. Калле стало стыдно, ведь она забыла вернуть бабушке тарелочку от пирога.

Наевшись сладостей, Калла предложила Неонилле Максимовне, пока не жарко, прокатиться на кладбище и посмотреть как получилось. Только на этот раз на автобусе. Неонилла Максимовна подбросила идею поинтереснее: она попросила Каллу выкатить из сарая старую инвалидную каляску Георгия Ивановича.

Старики хватались за грудь, а дети громко смеялись, наблюдая, как девушка на "детском" велосипеде тащит на буксире старушку в инвалидной коляске. Неонилла Максимовна радовалась как маленькая девочка. Увидев сияющий памятник, Неонилла Максимовна расплакалась. Калла отошла в сторону и закурила.

На обратном пути Калла заехала домой и захватила тарелку. Потом отвезла Неониллу Максимовну и еще раз поблагодарила ее за вкусный пирог. А Неонилла Максимовна – за прогулку.

На следующий день к ней обратились соседи Неониллы Максимовна. У пожилой пары с соседней улицы случилось несчастье: у их дочери на кладбище обвалился памятник. Калла незамедлительно приступила к работе.

Потом последовал еще один заказа. За ним – следующий. И так люди стали про нее узнавать. Спустя время, Калла смогла себе позволить уже больше не запасаться едой впрок и курить нормальные сигареты. Купила современную шлифмашинку, прочные рабочие перчатки и защитные очки. Калла занималась уникальным и востребованным делом, которым никто раньше до нее еще никогда не занимался. Но однажды наступил тот день, когда она переделала всю работу и осталась без дела.

Калла сидела на кухне и наполняла банку пеплом, когда увидела за окном почтальона. Выбежала во двор и открыла калитку. Почтальон передал ей письмо и ушел. Калла закрыла калитку и поплелась обратно на кухню. Забралась на табуретку, забрала окурок с горлышка банки, открыла конверт.

Приглашаем Вас на должность мастера по обработке ювелирных изделий.

Ювелирная фабрика "Светило"

Местные работники стали постепенно сходиться к воротам ювелирной фабрики. Калла, держась за руль, сидела в стороне. Многих Калла знала в лицо, но никогда раньше она с ними не здоровалась, как и они с ней тоже. Работники собрались в кучу и стали живо обсуждать ее появление. Калла отвернулась и уставилась на поле.

По времени уже давно должны были запускать, но охранник ждал приезда из города остальных работников. Облокотившись об забор, он высматривал сверху опаздывающий рейс. Калла уже хотела ехать домой, когда увидела вдалеке автобусы. Охранник спустился вниз и открыл одну часть ворот.

Одинаковые автобусы неряшливо остановились напротив забора. Вышли люди. Никого из них Калла не узнала, кроме двоих парней ее возраста, которые громко смеялись, выходя из автобуса. Но это были не они, убеждала себя Калла, и, пропустив всех вперед, заехала во двор последней. Охранник закрыл за ней ворота и поднялся обратно наверх. Калла завела велосипед в подставку и пошла следом за всеми.

Работники как стадо овец столпились у входа в дом. Пришла Светлана Николаевна – и народ раступился. Открыла дверь и отключила сигнализацию.

Обычно Светлана всегда заходила первой, но тогда утром она намеренно пропустила коллег вперед. Пока работники проталкивались во внутрь, она позвала Каллу.

– Доброе утро, Калла. Я рада, что ты так быстро отреагировала.

– Мне по-прежнему нужна работа, Светлана Николаевна.

– Сегодня ты сможешь заняться делом.

Светлана Николаевна прошла через турникет и пропустила за собой Каллу. Далее они поднялись по той же крутой металлической лестнице на второй этаж и оказались в уже знакомом Калле коридоре, где как и тогда пахло сваркой. По коридору метались работники.

Светлана Николаевна завела Каллу в цех и плотно закрыла за ней дверь. Внутри просторной комнаты стояли плотно придвинутые друг к другу столы, за которыми уже сидели рабочие. Повсюду было ужасно пыльно, как в мешке от пылесоса. Все рамы и форточки были закрыты намертво и заклеены лентой. Светлана осмотрела цех – и бросилась к окну. Калла пошла за ней.

Это был единственный стол в цеху, который стоял обособленно от всех остальных. Раньше за ним работал один старый ювелир. Он проработал на фабрике всю жизнь и умер прямо на рабочем месте. После чего за этим столом больше никто не хотел работать.

– Вот твое рабочее место, Калла.

Калла поставила на пол рюкзак и села за стол. Это был специальный стол для обработки ювелирных деталей. Столешница была с округлой прорезью, под которой находился металлический выдвижной поддон. Над верстаком крепилась длинная лампа дневного света. На столе стоял начальный набор насадок для бормашинки. Машинка висела на стойке, рядом с верстаком. Все рабочее место было покрыто пудрой из серебра.

– Сейчас я принесу тебе несколько испорченных украшений, чтобы ты потренировалась, – сказала Светлана.

Как только Светлана Николаевна вышла – в цех вошел завхоз. Открыл журнал и попросил Каллу поставить подпись. Калла написала свою фамилию и указала дату. Завхоз захлопнул журнал и поспешил к двери, где разменулся со Светланой Николаевной.

– Я смотрю, Иван Павлович уже успел переписать на тебя верстак. Это хорошо, – сказала Светлана. – Теперь это место твое. А сейчас попробуй поработать. – И передала ей две заготовки – грубый мужской перстень и женскую сережку. Обе детали выглядели так, как будто бы их только что высекли из камня.

Калла набросила на шею фартух и одела на лицо респиратор, затем выдвинула из-под стола поддон и вплотную прижалась к нему животом. Взяла бормашинку и нажала ногой на педаль под столом. Упираясь локтями об поддон, Калла тщательно водила машинкой по округлой поверхности перстя, аккуратно проходя между узорами. Казалось, что она занималась этим всю жизнь. Калла и сама чувствовала, что у нее получаеться хорошо. Тоже самое она проделала потом и с серьгой. И уже в обед Калла показала Светлане Николаевне результат.

– Ты первый человек за всю историю фабрики, кто успешно прошел стажировку за один день. Завтра ты официально приступаешь к работе, – объявила Светлана Николаевна торжественно. – Поздравляю! – И вручила ей брелок от проходной.

На следующий день Иван Павлович выдал Калле уже профессиональный набор насадок для бормашинки.

Вовремя работы Калла старалась не думать о том, что трудиться в одном цеху с человеком, причастным к смерти ее любимого парня.

Дневник

Привет, Флэт.

Прости, что я так долго ничего тебе не писала.

Я в порядке и чувствую себя хорошо. Я абсолютно ни в чем не нуждаюсь, кроме, конечно, тебя. Но ты умер, и я понимаю, что больше никогда не смогу тебя обнять по-настоящему.

Неонилла Максимовна сказала, что умерает только тело, а любовь остается жить. Любовь – это не тело к которому можно прикоснуться – а чувство, которое можно только ощущать. Это были ее слова. И я с ней согласно. Но все равно считаю, что тело – это оболочка. Любовь как паразит проникает в него и завладевает им. И я рада, что смогла в своей жизни обнять любовь.

Я работаю шлифовщицей на ювелирной фабрике. Работа мне нравиться. Мастер говорит, что я очень быстро учусь. Я думаю, что она меня к чему-то подготавливает.

Коллектив хороший. Старые работники приняли меня хорошо и стараются всегда мне помагать. И что мне больше всего нравится, так это то, что мой верстак стоит напротив окна, из которого я каждый день вижу тебя.

На работу я езжу на велосипеде. По дороге иногда кручу трюки, чтобы не забыть, как надо правильно кататься. На выходных я планирую поехать куда-нибудь и потренироваться, но пока не знаю куда. Здесь нету даже перил, не говоря уже про гладкую поверхность, как на памятнике.

Возможно, у меня получиться попрыгать в карьере.

Мне пора...

Обнимаю....

Какой ты холодный...

Вовка

Каменный карьер уже много лет как был закрыт. Оттуда вывезли всю технику и забрали все жилые вагоны строителей. После этого карьер превратился в огромную заросшую яму.

Калла остановилась на краю обрыва и посмотрела вниз. Это было идеальное место для тренировок наедине, но только не сегодня.

На самом дне оврага Калла увидела человека. Она уже хотела разворачиваться и ехать обратно домой – но потом передумала. Застегнула шлем и начала медленно съезжать вниз по извилистым тропам, притормаживая ногой заднее колесо.

Спрыгнула с последней колеи и, не обращая внимания, поехала нарезать круги по заброшенному карьеру.

Она прыгала, катилась на одном колесе, выкручивала руль, спотыкалась, падала, поднималась и снова прыгала. Для Вовки это был предел мастерства. Последний раз Вовка видел, чтобы так катались, когда тут еще тренировался Флэт.

Вымотавшись, Калла, вместо того, чтобы упасть и отдохнуть, набрала скорость, залетела на самый вверх, посмотрела на Вовку – и уехала.

Вовка еще немного постоял, задрав голову, а потом стал потихоньку толкать свой велосипел в гору.

В понедельник утром Вовка приехал к фабрике. Он надеялся, что увидет ее в обед, но днем ворота были закрыты. Он простоял у дома до самого вечера. За это время Вовка успел выпил несколько банок пива и поговорить с охранником, который ему объяснил, что все работники обедают на территории фабрики и не имеют права выходить за ворота до окончания рабочего дня.

В шесть часов вечера, когда к дому подъехали автобусы, ворота открылись. Стали выходить работники. Вовка стоял посреди открытых ворот и внимательно выглядывал Каллу.

Калла никуда не спешила. Она спокойно убрала свое рабочее место и не торопясь переоделась. Затем приложила брелок и прошла через туринкет. Вышла во двор и вытащила из парковки велосипед. И выйдя за ворота – испугалась, увидев перед собой вчерашнего чудака из карьера.

Словив настороженный взгляд Вовы, Калла резко свернула и ускорила шаг. Володя поспешил следом за ней. На нем был старый милицейский китель и вязанная шапка. Рядом с ним был его старый ржавый дорожный велосипед, на котором он вчера катался в карьере.

Вместо привычного велосипедного руля на его велосипеде стоял руль от трактора. А по бокам рамы крепились на проволке хромированные выхлопные трубы от мотоцикла. Он догнал ее и попытался заговорить с ней, но Калла встала за руль и снова от него умчалась. Но Вовка все равно встречал ее каждый день вечером у ворот фабрики и мысленно провожал домой.

Подвал

В понедельник Калла как обычно приехала на фабрику последней. Поднялась в цех и сразу приступила к работе.

Обстановка в цеху не поменялась. Все по-прежнему угрюмо глядели на нее как на врага. Только Калле на это было наплевать. Теперь она выполняла особые заказы Светланы Николаевны.

Это были кольца из серебра высшего качества. Перед шлифовкой их обязательно надо было выварить. Для этого Калла каждый раз спускалась в сарай. Там стояла старая газовая конфорка, на которой она чернила кольца. Жидкость была темно зеленного цвета и ужасно пахла болом. Поэтому пока варились украшения, она всегда выходила на улицу и курила на лавочке минут пятнадцать. Вернувшись в цех, Калла застала рядом со своим верстаком Светлану Николаевну.

Светлана Николаевна стояла с серйозным выражением лица. Калла насторожилась.

– Калла, я хочу тебе кое-что показать.

Калла положила на стол пакет с кольцами и ответила:

– Я готова.

Под сопровождение строгих взглядов завистливых коллег, Калла и Светлана Николаевна вышли в коридор и направились к лестнице. Светлана Николевна шла впереди. Они спустились на первый этаж и остановились возле турникета.

Светлана Николаевна достала брелок другого цвета и приставила его к экрану на турникете. Прозвучал шипящий звук – в стене открылиьс двери лифта.

– Будь спокойна, проходи.

Калла зашла в лифт первой. Светлана Николаевна посмотрела по сторонам и зашла следом за ней. Двери закрылись – лифт поехал вниз.

Лыба выглянул из-за перил и быстро спутился вниз. Но было уже поздно: двери растворились в стене.

Лифт медленно ехал вниз. Но Калла этого не ощущала. Когда двери разъехались, она не сразу сообразила, что приехала в подвал. Светлана Николаевна вышла первой. Калла осторожно последовала за ней. Двери слиплись и растворились.

В подвале было тепло. Из далека доносился шум. Калла успокоилась: это был шум шлифовальных машинок.

– Еще один цех? – спросила Калла.

– Да, – ответила Светлана Николаевна. – Но про него знают не все. Идем.

Светлана Николаевна повела Каллу по длинному коридору, ведущему в секретных цех. Подойдя к стальной двери, Светлана Николаевна посмотрела Калле в глаза:

– Здесь работают умершие мастера, Калла.

Калла повторила выражение морды умной собаки. Светлана Николаевна улыбнулась и распахнула дверь.

В цеху громко играл рок. За верстаками сидели прикованные скелеты и шлифовали украшения. Все столы были заняты, кроме одного верстака.

– Вы хотите, чтобы я здесь работала? – спросила Калла.

– Пока нет, – ответила Светлана. – Я просто хочу, чтобы ты знала все.

– Тогда расскажите.

Светлана Николаевна нежно вытолкала Каллу в коридор и закрыла цех.

– Поговорим у меня в кабинете.

Георгий Иванович

После продолжительной беседы с мастером, Калла так и не смогла настроиться на работу. Оставшееся рабочее время она просидела за верстаком, уставившись в окно. В конце рабочего дня Калла как всегда убрала свое рабочее место и тихо уехала домой, впервые оставив невыполненную работу на завтра.

– Ну ты едешь – нет?

– Нет! – выкрикнул Лыба. – Езжайте!

Водитель захлопнул дверь. Автобус развернулся и поехал в сторону города.

До вечера Калла просидела на кухне, наполняя банку пеплом. А когда стемнело, она стала собираться.

Светлана Николаевна стояла у ворот фабрики, когда из темноты выехала Калла. Калла оставила велосипед за воротами фабрики и села в машину. Это была старая "Волга", за рулем которой сидел завхоз.

Иван Павлович был одет как вор. На нем была потертая кожанная куртка и такая же кепка. На пальцах – серебрянные перстни з узорами, – те самые, которые обрабатывала Калла.

Крепко держась за руль, Иван Павлович выехал из освещения и нырнул в темноту. Лыба залез на территорию фабрики и выкатил велосипед Каллы.

Желтый свет фар плохо освещал дорогу, а груженный прицеп постоянно притягивал "Волгу" к обочине.

Светлана Николаевна сидела впереди, Калла – сзади.

Иван Павлович плавно вошел в поворот.

Калла узнала кладбище. Здесь был похоронен муж Неониллы Максимовны.

Гремя прицепом, "Волга" резко затормозила.

– Выходим, – вскомандовал Иван Павлович.

Все вышли.

Повсюду торчали памятники.

Иван Павлович достал лопату и подошел к могиле.

– Выгружайте.

Светлана Николаевна подала знак Калле.

Пока Калла тащила мешок, Иван Павлович добрался до гроба. Открыл крышку и вылез из могилы.

Калл бросила мешок и посмотрела вниз.

В гробу лежало сморщенное тело покойного Георгия Ивановича

– Приступайте.

Светлана Николаевна разрезала мешковину. Затем вдвоем с Каллой они осторожно подняли мешок и высыпали содержимое в могилу. Пыльца серебра припорошила сморщенное тело покойника.

Светлана Николаевна вытрусила мешок и отошла в сторону. Такого Калла еще никогда не видела. И Лыба тоже. Он сразу поднял велик и быстро укатил прочь. Вернушись домой, Калла с усталости даже и не заметила, что на ее байке ездил чужой.

Утром Калла доделала вчерашний заказ, а после обеда спустилась в подвал.

Георгий Иванович сидел смирно, положа руки на стол.

Калла надела хирургические перчатки и взяла бормашинку. Начала с головы и закончила пятками. Затем отполировала скелет целиком до цвета крем-брюле.

Георгий Иванович схватил ее за руку и сказал:

– Он следующий.

Флэт

На протяжении месяца Калла намеренно не пользовалась респиратором. Это касалось и одежды тоже. Она больше не надевала фартух и шапочку. Теперь пыль от шлифовки украшений оседал ей на плечи, грудь и волосы. Она перестала мыть голову.

Каждый день Калла возвращалась домой под зонтиком – будь-то солнце или дождь – неважно. Дома она становилась в тазик и аккуратно сметала с себя веником драгоценную пыль. И только потом ложилась спать. За месяц Калла превратилась в страшилище. Но иного выхода у нее не было: по-другому такое количество серебра ей было не собрать.

Калла беспокоилась, что Светлана Николаевна догадаеться – и была права. Мастер уже давно обратила внимание на неряшливый внешний вид своего лучшего ювелира, но не придавала этому значения: Калла выполняла заказы вовремя и качественно.

После работы все дружно пошла в кабак. Кроме Каллы. Она пришла домой, струсила с себя опыл и высыпала тазик в ванную. Ванна была наполовину заполнена серебром. Калла разгладила ладонями металл и пошла курить в кухню. Поставила перед собой банку и подкурила. Спустя час, Калла снова вернулась в дом. Отсоединила душ и выкатила тяжелую ванну во двор. Затем прикрепила ее к байку, и, убедившись, что на улице уже никого нет, тихо выехала со двора. Колесики от старого скейтборда Флэта хорошо подошли в качестве шасси для ванны. Калла стоя крутила педали, держа курс на поле. За спиной висел рюкзак, из которого торчал черенок.

На следующий день все работники ювелирной фабрики "Светило" пришли на работу в тяжелом состоянии. И только одна Калла, впервые за месяц, приехала на работу бодрая, с вымытой головой и в чистой одежде.

Она снова стала переодеваться, одевать шапочку и фартух. Использовать респиратор. Работать ей стало легче и приятней. За день Калла обрабатывала рекордное количество деталей. В конце рабочего дня Светлана Николаевна объявила Калле благодарность.

Лыба не выдержал.

Калла впервые вышла с работы первой. Охранник по-дружески подмигнул и открыл перед ней калитку. Калла встала за руль и надавила на педаль, когда почувствовала, что ее кто-то держит.

Лыба ухватился за сидение и всеми силами пытался ее затормозить. Калла встала на землю и обернулась.

– Отпусти! – сказала она грозно.

– Слезай, Цыпа! – сказал он хитро. И тут же почувствовал чье-то прикосновение.

Лыба плавно перевел взгляд и увидел у себя на плече пластмасовую ладошку. Затем обернулся и посмотрел на черный овал внутри капюшона того человека, который стоял у него за спиной. Из темноты показались пустые глазницы, в которых ветала серебрянная пыль.

Лыба попытался убрать с плеча кукольную кисть. И как только он прикоснулся к пластмасе, его шею сдавила костлявая рука. Из капюшона выглянул череп и подул на него серебром. Лыба зажмурился.

– Флэт, поехали! – крикнула Калла.

– Кто?! – удивился Лыба, жмурясь. – Флэт?!

Калла села за руль, а Флэт встал на педали, и они поехали домой. Лыба присел на корточки и, плача от боли, продолжил тереть глаза. Остальные, не понимая, что произошло, поспешили на помощь к товарищу.

Мы пришли за тобой

Калла и Флэт лежали у себя во дворе и смотрели на звезды. Потом они пошли в дом и легли спать. Когда Калла уснула, Флэт запустил руку под кровать и достал ее дневник. Открыл тетрадку и стал читать. Калла крепко спала, положа голову ему на ребра. Она снова была счастлива и спокойна. Она считала, что все уже позади.

Тем временем в доме ювелирной фабрики горел свет. У ворот стояла "Волга". Иван Павлович бросил в багажник несколько мешков и лопату. В доме погас свет. Светлана Николаевна вышла за ворот и села на передние сиденье. Иван Павлович прыгнул за руль.

– Мы сможем ехать на ней по полю? – спросила Светлана.

– Эта машина проедет везде! – ответил Иван Павлович.

Под утро Флэт не выдержал и разбудил Каллу. За окном уже грело солнце и пели птицы. Калла подняла голову и мило посмотрела на него. Флэт был возмущен.

– Калла, почему ты мне врала?

– Я не хотела, чтобы ты волновался.

– Да тебя там просто ненавидят!

– Прости, Флэт. Я люблю тебя. – Калла нежно поцеловала его в косточку носа.

– Я тебя тоже. Спасибо, что не отдала меня. – Флэт крепко прижал ее к ребрам. Затем спросил: – Почему ты его испугалась?

Калла насторожилась.

– Кого его?

– Того придурковатого парня на велосипеде с рулем от трактора

– Он следит за мной. Я вижу его каждый день.

– Он больной, но добрый. Он был моим другом.

Калла подняла голову.

– Я не знала.

Послышался шум двигателя. За забором остановилась "Волга". Иван Павлович и Светлана Николаевна вышли из машины.

– Кто там? – спросил Флэт.

– Это они, – ответила Калла.

Светлана Николаевна и Иван Павлович стояли уже у них во дворе, когда Калла и Флэт выбежали из дома.

– Флэт, мы пришли за тобой, – сказала Светлана.

– Нам нужен новый ювелир, Флэт, – сказал Павлович.

– Он никогда не станет вашим рабом, – сказала Калла грозно.

Светлана и Павлович стали менять образ. Их одежда и плоть словно сливочное масло растопились и стекли на землю. И они превратились в скелеты.

Флэт попытался выдохнуть – не получилось.

Послышался знакомый шум. Это был звук детской велосипедной трещотки. В детстве они брали игральную карту и вставляли в спицы, добиваясь таким образом звука, похожего на трекс мотоциклетного двигателя.

– Володя! – выкрикнул Флэт.

Вовка резко крутанул руль и упал возле колеса "Волги". Поднялся и перепрыгнул через забор. Светлана и Павлович обернулись.

Вовка смело подошел к ним и бросил им в лицо кучу смятых окурков.

На следующий день Калла поехала на работу. Она не хотела туда возвращаться, но Флэту срочно нужна была пыль, без которой он не мог дышать. Калла проскочила через турникет и быстро поднялась по лестнице наверх.

Возле кабинета мастеров стояла очередь за заказами. Калла осторожно заглянула в кабинет. Светлана Николаевна сидела за столом и пересчитывала украшения. Ее челюсть была обтянута эластичным бинтом. Светлана подняла глаза. Калла поздоровалась и исчезла.

Подойдя к двери, Калла остановилась. За дверью ничего не было слышно. Интуиция подсказывала ей приготовиться. Схватилась за ручку и открыла дверь. Смахнув челку, Калла увидела перед собой злое выражение лица. На пороге в цех стоял Череп.

Флэт задыхался, выдыхая из себя последнии пылинки серебра. Володька быстро отвел его в дом и уложил на диван. Затем выбежал из дома и побежал в гараж. Вставил в тиски ржавую заготовку, взял рашпиль и напилил горстку металлической стружки. Пересыпал ее в ладонь и побежал обратно в дом. Упал перед ним на колени и пересыпал в него металл. Флэт протянул ноги и выпустил из себя клубок черной пыли.

– Потерпи, сейчас я привезу тебе настоящего серебра, – пообещал Вовка. И побежал к велосипеду.

Опустив взгляд, Калла вошла в цех. Прошла мимо Черепа и уселась за свой пыльный верстак. Череп проводил ее взглядом и вышел в коридор, закрыв за собой дверь. Калла, не переодеваясь, взялась за работу.

Она повернулась и посмотрела на соседний верстак. Лыбы на рабочем месте не было. Вернувшись в цех, Череп уселся за верстак друга и сразу приступил к работе. Калла отвернулась и продолжила шлифовать сережку.

Вовка мчался по селу. Он представлял себе, что из труб извергается пламя, которое толкает его вперед. Силя мысли его была настолько сильна, что он не чувствовал усталости. Старый дорожный велосипед с рулем от трактора превратился в гоночный болид с огненными турбинами.

Калла заканчивала шлифовать последнюю деталь, когда услышала крик. Поднялась и посмотрела в окно.

– Калла! Выходи! Срочно!

Бросив все, Калла выбежала в коридор. Слетела по лестнице вниз, перепрыгнула через турникет, и оказалась во дворе. Затем на глазах у охранника открыла ворота и запрыгнула на раму к Вовке. Следом за ней из дома выбежал Череп. Он вытащил ее велосипед из подставки и помчался следом за ними.

Вовка разогнался до рекордной для него и велосипеда скорости. И вся пыль, осевший за время работы на Калле, развеялся на ветру. Череп висел на хвосте и просто так здаваться не собирался. Намагниченные пылинки серебра воссоединились и образовали серое облако. Череп зажмурился и врезался в пыль. Потерял равновесие и упал.

Флэт лежал на диване, откинув челюсть. У него в груди было пусто. Калла подбежала к нему и стала трясти головой. На голове не осталось ни единой пылинки. Тогда она легла на него, открыла рот и впилась ему в зубы. Затем пальцами зажала себе нос и со всей силы выдохнула ртом, почувствовав, как острые пылинки серебра режут ей горло. И потеряла сознание.

Дневник

Я почувствовала, как его ребра вздымаются, и тут же открыла глаза. Он обнимал меня двумя руками. Я лежала у него на груди. Изо рта у меня шла кровь: пылинки порезали гортать. Мне было больно глотать слюну. Флэт погладил меня по голове костяшкой. Я слезла с него на диван и заплакала. Флэт поднялся и крепко меня обнял. «Спасая меня, ты губишь себя», – сказал он. – «Пообещай мне, что ты убъешь меня. Моя вторая жизнь обходиться тебе слишком дорого.»

Я поставила условие. Услышав мое требование, Вовка обрадовался больше всех.

Мы не стали терять время и в тот же день отправились на разборку. До конца рабочего дня оставалось еще пару часов. Мы хотели застать всех работников на месте: без их помощи нам было не справиться. Перед выходом я прополоскала гортать перекисью водорода и взяла с собой чистый платок, которым по пути вытирала рот.

Мы спокойно зашли во двор фабрики и подошли к дому. У входа стоял мотоцыкл директора фабрики, с которым я была не знакома. Он приезжал редко и общался только с мастерами. Я думаю, что он все это и организовал. Пускай он тоже ответить за свои дела.

Я подставила свой брелок – и мы проскочили через турникет. Поднялись по лестнице наверх и вошли в цех.

Я сделала шаг вперед и заняла центр комнаты. С этого места обычно выступал директор, когда проводил собрания. Я всегда сидела тихо на своем месте и никогда не высовывалась с предложениями. Но теперь мне приходилось говорить перед всеми. Я чувствовала себя неловко. И если бы не Флэт за спиной, я не выдержала бы и убежала.

Все молча уставились на меня. Особенно Череп. Флэт прятался специально за спиной Вовки. Иначе бы все разбежались, увидев живого скелета. Я рассказала всю правду. Флэт вышел из тени Вовки и подошел ко мной. Я сразу почувствовала в себе силы. А потом мы всем цехом пошли в тайный подвал.

На пороге в мертвый цех нас уже ждали. Но мы все равно справились.

Пока мы находились в живом цеху, Флэт успел изрядно надышаться опылом и вновь был полон сил. Флэт сделал глубокий вдох и со всей силы выдохнул. Ребята испугались, но никто не убежал. Все держались мужественно. Я, наверное, так не смогла бы. Хорошо, что рядом со мной был Флэт.

Флэт еще раз дунул. На этот раз Светлана Николаевна и Иван Павлович упали. Вместо них выступил директор фабрики.

Все это время он тихо стоял за дверью и ждал подходящего момента. Тогда я увидела его впервые. Все остальные, наверное, тоже. Огромный мужчина. Одет в кожанную куртку с заклепками. На пальцах – серебрянные перстни. Он хотел наброситься на Флэта, но ему помешал один из рабочих мертвого цеха.

Скелет набросила на него со спины и повалил на землю. У скелета на руке был знакомый мне кожанный напульсник. Это был Лыба. Я не знала, что его так быстро откопали и заковали.

Потом к нам на помощь прибежали закрепщики, литейщики и огранщицы.

Трюкач на веломашине

Такое было мое условие. Это не хвастовство. Я просто хотела, чтобы наши старания не пропали.

Я считаю, что мы тогда победили. И так сичтают все, кто видел наш заезд. Не согласны были только слепые судьи, которых подкупил Череп. Но после всего случившегося в подвале фабрики, я простила его. Его простил даже Флэт, не смотря на то, что тот отнял у него жизнь.

Тренировки проходили здесь – в карьере, где Флэт и Вовка катались, когда были еще маленькими. В город мы приезжали один раз в неделю -ночью, чтобы Вовка выучил площадку и научился прыгать через трамплин. Это было главное, чему он должен был научиться. Все наши трюки были рассчитаны на прыжки через фанбокс. И Вовка справился со всеми заданиями.

Проблема была лишь в том, что Вовка все никак не мог привыкнуть к "правильному" рулю. Он слишком долго проездил на велосипеде с рулем от трактора, и просто отказывался привыкать к прямому рулю. Поэтому мы сняли баранку с его старого дорожного велосипеда и прилампичили ее на трюковый байк Флэта.

Флэт был неимоверно счастлив вновь оказаться на площадке городского скейтпарка. Он сидел на самом верху открытой трибуны, откуда открывался просторный вид на центральный фанбокс.

На нем была его любимая черная футболка с длинными рукавами. Бейсболка. Темные очки. Лицо закрывала моя косынка. И только сбоку можно было разглядеть блестящую на солнце часть черепа. Все остальные места были тщательно замаскированны.

Говорю сразу, мы не прошли. Судьи нас завернули, как только увидели Вовкин руль. А выступать сольно я не согласилась: мы готовились к командному заезду. Был вариант, одолжить байк у Дениса, но Вовка вряд ли бы смог выступать на чужом велосипеде та еще и с нормальным рулем.

Вовка внезапно выскочил на сцену. Залетел на горку и попривествовал народ. Зрители забили в ладоши. Съехал вниз и взелетел на следующий стенд. Люди аплодировали ему стоя.

Гремела музыка.

Вовка исполнял совершенно не те трюки, над которыми мы работали. Он заезжал то на один трамплин, то на другой, и делал это так, как будто бы катался в своем родом карьере, а не на сцене профессионального велодрома.

Со стороны это смотрелось смешно и мило одновременно.

В каждое свое неудачное движение, Вовка вкладывал душу.

С его лица не спадала улыба. Глаза блестели от радости.

Тогда я поняла, что он просто осуществил свою детскую мечту – и сама засмеялась от радости.

Вовка вошел в азарт.

Все закончилось хорошо.

Вовка сам съехал с трассы и попросил у меня воды.

Его прозвали Трюкачом на веломашине.

Банка пепла...

Вовка был неимоверно счастлив. А мы наоборот сидели грустные.

Я, уткнувшись носом в окно, все думала, как это сделать.

Я перебрала в голове несколько вариантов: огонь, вода, кислота. Но ни один из способов мне не приглянулся: они показались мне слишком мучительными. Я так не хотела. Хотя, я знала, что Флэту было все равно, как умирать снова, лишь бы меня больше не мучить.