Текст книги "Последнее дыхание серебром (СИ)"

Автор книги: Алексей Корчака

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 3 страниц)

Корчака Алексей Олегович
Последнее дыхание серебром

После долгой и бесцельной покатушки в одиночестве по ночному городу Калла решила наконец-то остановиться и успокоиться. Если удастся. Не оглядываясь по сторонам, она проехала по зебре пешеходного перехода на другую сторону улицы. С первой попытки преодолела ступеньки. Затем, минуя пустые скамейки, поехала туда, где они раньше всегда любили тусоваться.

Прыжок – и оба колеса приземлились на гладкую площадку. Обрисовала несколько кругов и остановилась у подножья памятника. Бросила байк и села возле него на холодный мрамор. Поджала колени, склонила голову – и заплакала.

Потом подняла лицо и посмотрела на звезды. Светила луна. По щекам текла тушь. Обперлась спиной об пьедестал, протянула ноги и открыла рот. Аккуратно сняла с языка лезвие. Тяжело дыша, Калла поднесла край лезвия.

Флэт и Калла, ожидая сигнал, стояли на линии старта. На протяжении года они упорно готовились к сегодняшним соревнованиям, посвящая все свое свободное время тренировкам. Череп нарочно затормозил возле Флэта, а его трусливый дружок по кличке Лыба остановился рядом с Каллой.

Как только Флэт вклинился в тусовку, между ними разгорелся конфликт. До этого он жил и работал в селе и приезжал покататься в город только на выходных. Когда дела пошли в гору, они всей семьей переехали жить в Белку. Перевезли производство по изготовлению памятников и продолжили успешно работать на новом месте.

Поначалу с ним никто не дружил. Все его общение с другими велобайкерами на памятнике сводилось лишь к устному приветствию с ними и редкими просьбами к нему поснимать на чужой телефон, как кто-то из них исполняет какой-нибудь «детский трюк».

Все изменилось в тот день, когда Калла впервые после своего длительного отсутствия приехала на памятник. После очередного нервного срыва она снова попала в больницу, спасибо родителям, где целых три месяца ее по-новому пичкали таблетками, заливали капельницами и запрещали курить, но только желание писать стихи никто отнять у нее не смог.

Раньше Калла редко заставала его здесь. По выходным предки мучили ее репетиторами и заставляли готовиться к вступительным экзаменам. Они хотели, чтобы после выпускного она пошла учиться на педагога, а потом, так же как и они, преподавала всю жизнь в школе литературу.

Сама же она поступать туда не хотела. Она вообще не хотела никуда поступать, а мечтала посвятить жизнь поэзии и фристайлу.

Калла была единственной девчонкой на всю велотусовку и потому пользовалась популярностью у всех парней в банде. Каждый хотел закрутить с ней роман и не упускал любой возможности перед ней покрасоваться, но Калла так просто никого близко к себе не подпускала. Она прославилась своей независимостью и характером.

Калла как всегда гордо заехала на площадь и, вместо того, чтобы поздороваться с друзьями, молча проехала мимо них и затормозила возле Флэта, одиноко скучающего на мраморном поребрике. Никто из них за целый месяц, пока она валялась на больничной койке, не соизволил себе проведать ее или просто написать сообщение, не говоря уже о том, чтобы позвонить и спросить, когда ее ждать. После такой заботы и внимания поздороваться первой гордость ей не позволила. Калла склонилась над рулем и, глядя ему в глаза, сначала улыбнулась, а потом сказала привет.

Ясный взгляд ее карих глаз выражал симпатию и опасение одновременно. Она не знала, как он отреагирует. Флэт словил ее горящий взгляд, улыбнулся и тоже сказал привет. Калла засмеялась и перестала волноваться. В этот момент он и она почувствовали тепло в груди. Все наблюдали за ними со стороны, не решаясь подъехать.

Череп первый сорвался с места и, отталкиваясь ногами, подкатил к ним на своем байке. Сначала он поздоровался с Каллой, а потом с Флэтом. Это был первый раз, когда с Флэтом кто-то поздоровался за руку. Флэт, не скрывая радости, обхватил его ладонь вокруг большого пальца и вдобавок прихлопнул левой рукой рукопожатие. Череп так не сделал. Внутри него пылали неимоверные чувства ревности и ненависти. Но Череп тщательно скрывал их под фальшивой улыбкой.

Следом за ним подкатили Лыба и все остальные. Флэт с радостью здоровался со всеми ребятами, а после они как щенки полезли расспрашивать Каллу. Она отвечала на вопросы, поглядывая на Флэта. В тот день Флэт наконец-то почувствовал себя своим в тусовке, а Череп увидел в нем своего конкурента.

Каждый вечер Флэт встречал Каллу возле ее дома, потом они вдвоем ехали на памятник. Там они вместе со всеми тренировались и отдыхали. А поздно ночью он всегда провожал ее домой и целовал на прощание в щечку. Они стали друзьями.

Рядом с ним Калла не ощущала себя одинокой и никому не нужной разукрашенной блядью, как любили называть ее бабки на лавочке. Ради него она бросила заниматься у репетитора.

Родители поставили ей условие: или она дальше продолжает готовиться к институту или сразу же после выпускного валит на работу и живет одна. Калла заявила, что уходит из дома сейчас, не дожидаясь последнего звонка. Жить с родителями, которые ее не понимают и не поддерживают, она больше не хотела.

Калла собрала вещи, набросила рюкзак, выкатила байк и, под крики матери и отца, захлопнула за собой дверь. На лестничной площадке она позвонила Флэту и предложила встретиться сегодня пораньше. Про скандал с родителями по телефону она говорить ему не стала, и при разговоре старалась держать голос ровным. Флэт только обрадовался и пообещал через двадцать минут быть у нее.

Калла выкатилась из подъезда и закурила. Из квартиры на втором этаже доносилась ругань ее родителей. Теперь они ругались между собой. Будет о чем бабкам завтра посплетничать, подумала она, сидя на байке с расставленными ногами. В губах дымилась сигарета. Огонек то вспыхивал, то затухал.

Прошло полчаса, а его все не было. На звонки он не отвечал.

Калла стала волноваться.

Из-за угла соседнего дома вылетел Флэт. Он держал в зубах розу и улыбался. Она выплюнула окурок и прижала к губам руки.

Флэт резко затормозил у ее переднего колеса и, крепко держась за свой руль, как дельфин потянулся и в поцелуе передал ей цветок. Она аккуратно выхватила языком розу и все равно поранилась шипами.

Он слизнул свежую кровь с ее губ и поцеловал ее еще раз.

После поцелуя он признался ей в любви. Она ответила ему взаимностью и заплакала.

Флэт все понял еще по телефону и не ждал от нее никаких объяснений. Она и вправду хорошо держалась, но микрофон мобильника передавал все звуки, доносившиеся из квартиры.

Он перебросил ее рюкзак на себя, взял ее за руку – и они поехали к нему домой.

Родители Флэта выделили Калле отдельную комнату в доме. Но быть иждивенкой она не намеревалась, а потому сразу попросилась к ним на работу.

Производство располагалось в гараже. Флэт вместе с отцом резал гранитные плиты на специальном станке. Калла гравировальной машинкой выводила надписи на памятнике, затем полировала его полировочной машинкой до блеска.

Мама Флэта занималась хозяйством. В свободное время Калла всегда помогала ей.

Пришел очередной клиент заказать памятник для своего покойного друга и на месте обнаружил, что потерял по пути листок. Фамилию, имя и даты он, конечно же, помнил, а вот стихотворение на обратной стороне листа – забыл. Калла предложила ему свой вариант. Заказчик внимательно прочитал ее стих.

После этого случая в список услуг фирмы отец Флэта добавили новый пункт: авторское стихотворение на надгробии.

Прошло время. Родители Флэта привыкли к Калле. Она стала полноценным членом семьи. Успехи в работе подтолкнули ее бросить школу и с головой окунуться в творчество, о чем она нисколько не пожалела. Они даже не пытались ее отговорить. «У нее есть свои родители, они и должны следить за ней», – рассуждал отец Флэта.

Со своей стороны они делали все зависящее от них для счастья их сына и его подруги.

Спустя время они отдали им свою спальню, а сами перебрались в комнатку Флэта.

Моральное здоровье Каллы улучшилось. Ее больше не беспокоили приступы паники, чувства трагического одиночества и собственной ущербности. Она сама бросила курить и наладила свои отношения с окружающим миром. Ребята искренне радовались за нее.

Черепа распирала зависть и злость отвергнутого самца. Весь свой негатив он выливал на придурковатого Лыбу.

– Как тебе наш заезд, Флэт?

– Вам еще многому стоит научиться, Череп.

– У кого? У вас?! Ха-ха!!

Флэт не обращал на него внимания.

Горел запрещающий свет. Играла музыка. Ведущий зачитывал баллы.

Череп запустил руку в карман своих шорт. Оглянулся по сторонам, почесал в паху – и вынул из кармана кастет. Стиснул зубы и ударил по пальцам.

Хрустнули кости. Флэт вскрикнул и отпустил руль. Рука задрожала. Средний палец встал торчком. Рука посинела.

– Сука! – крикнула Кука – и тут же умолкла.

– Тихо, цыпа, – прошептал Лыба. Вместо передних убов у него в деснах сидели почерневшие пеньки.

– А ты прав, Флэт. Нам стоит научиться у тебя выступать с одной рукой. Ха-ха! – посмеялся Череп и головой разбил ему нос. Череп был в шлеме.

Капли крови забарабанили по раме. На переносице лопнула кожа. Потекли слезы. Нос забился как при насморке. Стало тяжело дышать. Флэт машинально потянулся поврежденной рукой к лицу.

– Я буду за тебя болеть, Цыпа, – сказал Лыба и, отъезжая, проколол ей колесо. Зашипел воздух. Покрышка размазалась по асфальту.

Затихла музыка. Стало слышно как шумят зрители. Ведущий соревнований объявил по микрофону следующих участников: "Калла и Флэт. Это их первые соревнования. Давайте все вместе поддержим их бурными аплодисментами". Народ загудел. Снова заиграла музыка. Загорелся разрешающий сигнал светофора.

– Поехали, – сказал Флэт гнусавым голосом.

– У тебя сломан нос и пальцы, ты не сможешь выступить. Я скажу, что мы отказываемся, – сказала Калла.

– Тогда поезжай сама.

– Лыба проколол мне заднее колесо.

– С-у-к-а, – прохрипел Флэт.

Здоровой рукой Флэт обнял Каллу. Дернул и вырвал у нее кусок футболки.

– Привяжи мою руку к рулю, – быстро вскомандовал он.

Калла посмотрела ему в глаза, затем медленно направила его руку к грипсе. Кривясь от боли, Флэт схватился за ручку. Поломанный палец по-прежнему торчал.

Ди-джей добавил громкость. Ведущий повторил: "Калла и Флэт."

Флэт, отталкиваясь, выехал на трассу.

На старт заехали следующие участники.

Флэт поприветствовал свободной рукой зрителей и начал свое сольное выступление. На ходу он поставил одну ногу на опору заднего колеса, а вторую ногу на опору переднего. И так проехал несколько метров в положении ноги-ножницами. Потом всем весом склонился на руль. Заднее колесо оторвалось от земли и поднялось вверх. Сиденье уперлось ему в попу. Одной ногой он стоял на опоре переднего колеса, а второй отталкивался как на самокате. В такой позе он обрисовал круг вокруг центрального трамплина.

Изначально они планировали начать выступления иначе. Флэт должен был катиться вокруг трамплина по часовой стрелке, а Калла против, и после второго круга они должны были разъехаться в разные стороны, а потом скатиться вниз навстречу друг другу. Флэт старался переместить вес на здоровую руку. Байк кренился. Рука дрожала.

Калла пыталась накачать колесо. Денис поднал ее и как ребенка усадил за руль своего байка. По-дружески стукнул по шлему и вместе с другом вытолкал ее на сцену. Калла оказалась в окружении орущих зрителей и громкой музыки.

Флэт закончил второй круг и снова встал на педали. Увидел Каллу, он тут же развернулся и поехал к ней. Ведущий сказал в микрофон: " Команда в сборе".

Ди-джей сделал скретч и впустил новый трек.

Флэт поцеловал ее в шлем – и они разъехались в разные стороны. Как и планировали.

Флэт залетел на платформу и встал носом к спуску. Калла заскочила на стенд в другом конце парка и встала напротив него. Флэт поднял вверх здоровую руку. Как только вылетел третий по счету палец, они одновременно надавили на педаль и полетели с горки на встречу друг другу. Разминулись на трамплине, когда скользили по перилам, а потом каждый взлетел на горку и встал на заднее колесо.

Трибуны свистели. На трамплине Калла и Флэт взлетели в воздух, вывернув руль. Судьи были ошеломлены. Трибуны шумели как пчелиные ульи. Только один Череп стоял угрюмый, глотая слюни злости.

Второй акт выступления они начали с «балета», дабы разбавить и так насыщенное фристайлом шоу. Флэт не стал рисковать и станцевал старый «детский» трюк, техника выполнение которого не предусматривала большой нагрузки на кисть. Одной ногой он стоял на заднем рычаге, а второй отталкивался о заднее колесо. И так, держась двумя руками за руль, Флэт задом нарезал несколько кругов вокруг горки. Калла проделывала все тоже самое, только против часовой стрелки. Потом они опять стали выполнять всевозможные трюки, поднимая трибуны.

Флэт запрыгнул на платформу и остановился у самого края. Калла затормозила рядом. Она внимательно осмотрела его нос. Флэт заметно побледнел. Появились синяки под глазами и отекли скулы. Из ноздри опять потекла кровь. Флэт задрал футболку и вытер нос. Промокнул влажные от боли глаза. Калла посмотрела на его руку: кисть оттекла еще больше.

– Ты рискуешь потерять руку. Это того не стоит. Мы и так хорошо выступили. Я уверена, что мы прошли в финал, – говорила Калла, положа свою ладонь на его больную кисть. Пальцы на его руке почернели. Сломанный палец по-прежнему торчал. – Давай сейчас просто скатимся вниз, поблагодарим зрителей за поддержку, и на этом закончим выступление.

– Я не позволю им одержать незаслуженную победу. Мы лучшие! – Флэт стиснул зубы и крепко схватился двумя руками за руль. Калла его остановила.

– Мы сделаем это вместе, как и хотели, – сказала она, глядя ему в глаза.

Калла поднатужилась и сняла со своего руля грипсу. Флэт схватил зубам ручку и прикусил ее как собака апорт. Затем на секунду вынул ее изо рта и сказал:

– Я тебя люблю!

Череп достал заточенную монетку и прицелился. Острая денежка застряла между досок трамплина.

Калла и Флэт взлетели в воздух и провернули синхронное сальто назад.

Как только колесо соприкоснулось с бетонным покрытием, вспотевшая ладонь соскользнула с оголенного руля. Калла упала и прокатилась на боку по бетону несколько метров до ограждения скейт-парка. Ей повезло, что она упала на правую сторону, иначе попала бы Флэту под колеса. Флэт, приземляясь, забыл про руку и всем весом навалился на поврежденную кисть. Потерял сознание, ушел влево и проехал так несколько метров до разгонки, накатом наехал на горку, упал на бок и вместе с байком скатился вниз на бетон. Грипса выпала у него изо рта и укатилась в сторону.

Флэт лежал в постели. Калла перетащила стул и села рядом. Улыбнулась и запустила руку под больничное одеяло. Флэт посмотрел на ее реакцию. Калла нахмурилась. У нее было такое чувство, как будто бы она взяла за руку куклу. Сдернула с него плед и увидела, что пожимает искусственную ладонь. Из-за того, что его рука долгое время была привязана к рулю, в ней нарушился отток крови. Хирург был вынужден ампутировать ему руку и установить вместо нее протез. Калла сначала испугалась, а потом положила голову на его пластмассовую ладонь и заплакала.

Каждый день после работы Калла садилась на байк и приезжала к нему в больницу: привозила продукты и чистое белье. А на выходных оставалась у него на ночь. Когда заходил врач, Калла залезала под кровать, а утром выходила из палаты вместе с родителями Флэта.

За все время никто из персонала госпиталя ее так и не словил. Возможно, они просто закрывали глаза на это мелкое нарушение распорядка, потому как за все время работы отделения травматологии, никто из них еще никогда не видел, чтобы девушка так заботилась о своем пострадавшем парне.

В последний день сентября Калла привезла свежий номер журнала "Байк". На обложке была их фотография, на которой они исполняли свой последний трюк. Фотограф запечатлел их в воздухе, когда они, держась за руль, пролетали головой вниз над трамплином. Редакция журнала была вынуждена наложить на оголившуюся вовремя сальто грудку Каллы маскировочный квадрат из пикселей. Заголовок журнала гласил: "Новички превзошли чемпионов и проиграли".

На следующий день, когда Флэт был уже дома, родители накрыли стол. Отец Флэта вставил в рамку журнал и повесил его на стену рядом с детскими фотографиями сына. После сладкого стола Флэт шепнул Калле на ухо.

На дворе была ночь. Центральную улицу города освещали фонари. Вокруг была тишина. Он сидел на холодном гранитном пьедестале памятника, свесив ноги. Рядом с ним стояла полная корзина конфет и фруктов. Он волновался, но нисколько не сомневался в том, что Калла ему не откажет.

Калла помогла его матери убрать со стола и вымыть посуду. Затем села на байк и поехала на памятник. Калла догадывалась о том, что хочет предложить ей Флэт, и по дороге туда она даже не раздумывала над своим ответом на его предстоящий вопрос.

Флэт услышал звук трещотки – и обернулся. Череп схватил его за шею и повалил на землю.

Велосипед Флэта стоял у подножья памятника. Калла оглянулась по сторонам. Его нигде не было. Послышался стон. Калла надавила на педаль и завернула за постамент.

Флэт лежал на мраморном полу с передавленным горлом, крепко сжимая кулак. Вокруг него валялись разбросанные угощения.

Калла резко затормозила – и упала на бок.

Флэт погладил ее по голове и поднес дрожащую ладонь, на которой лежали два игрушечных колечка.

Калла вздохнула и рассекла себе вены на запястье. Полилась густая темная кровь из раны. Калла закрыла глаза и провалилась.

Из того света я тебя достану, обещаю!

Калла стояла перед зеркалом. Такой она себя уже давно не видела. В последний раз она так выглядела в восьмом классе, когда еще была нормальной. Вид как у школьницы.

Появились родителя – и прижались к ней как кошки. Мама погладила ее по голове, папа помог ей завязать бинт на запястье. Родители стали больше о ней заботиться, чувствуя вину, а Калла – ценить их, ведь кроме них у нее больше никого не осталось.

Перед тем как выйти из квартиры, Калла, как примерная дочь, поцеловала родителей. Помахала в окно, зашла за угол дома – и быстро подкурила.

На занятиях Калла сидела сама за последней партой, смотрела в потолок и грызла колпачок своей ручки. Как только приходила мысль, она тут же записывала ее в тетрадку. Под конец урока ей в голову пришла очередная красивая строка:

Из того света я тебя достану, обещаю!

И мы с тобою будем вместе вечно, присягаю!

Когда до конца урока оставалось несколько минут, Калла встала и молча вышла из кабинета. Вышла из школы, зашла в гуманитарный магазин и купила там несколько килограмм любимой одежды.

Отец курил на кухне, а мать сидела в комнате и говорила по телефону с учительницей. Услышав как захлопнулась дверь, мама бросила трубку и побежала в прихожую.

Разгорелся скандал. От крика матери у Каллы закружилась голова. Она оперлась об шкаф и закрыла глаза. Затем закричала и убежала к себе в комнату.

Мама стучала в дверь как сумасшедшая обезьяна. Калла не обращала внимания. Она переоделась и достала из-под кровати пыльную стопку исписанных тетрадок. Это был ее самый ценный багаж, про который она не имела права забыть. Затем она надела рюкзак, встала за руль и застегнула шлем.

– Отойди! – крикнул Валентин Михайлович, услышав за стеной звук трещотку.

Прогремел грохот.

Повалив дверь, Калла вылетела в коридор и затормозила у входной двери. Открыла дверь и молча выкатила байк на площадку.

– Она нас не любит! – зарыдала Людмила Петровна, уткнувшись в плечо Валентина Михайловича.

"А почему я должна вас любить? – размышляла Калла, скатывая велосипед по ступенькам. – Родители должны понимать поступки своих детей, а вы не понимаете".

Калла вышла из подъезда, села на байк и уехала.

У нее был план. Но сначала она заехала туда, где ее всегда ждали, любили и понимали. Это место она считала своим настоящим домом, а людей, которые там жили – своими настоящими родителями. Тоже самое думали и они, особенно после того, что случилось с их сыном.

– Ключ – под половиком.

– Спасибо, Петр Петрович.

– Живи, – сказала Галина Ивановна сдерживаясь.

Через час Калла уже сидела в окне переполненного автобуса в обнимку с колесом. Велосипед и вещи лежали на крыше автобуса, заваленные чужими сумками. Она отрешенно смотрела на грязный перон автовокзала, мечтая поскорее обнять холодный камень на его могиле.

Диспетчер огласила рейс -автобус тяжело тронулся с места. Калла закрыла глаза и крепко прижала к щеке шину.

Автобус остановился. Калка открыла глаза. В салоне горел свет, суетился народ. Калла прилипла к стеклу и прочитала надпись на остановке: «Каменое».

Люди разошлись, и Кала осталась одна посреди дороги. Было темно. Пели насекомые. Надела рюкзак, прикрутила колесо – и надавила на педаль.

Калла буксовала в непроглядной темноте по взрыхленному полю. С каждым новым оборотом колеса, вырывался дурной запах удобрений. Дорогу ей подсказывало сердце. Разглядев далеко впереди знакомые очертания, Калла бросила руль и побежала.

Кала проснулась рано утром от дикого холода. Отпустила надгробие и развернулась лицом к солнцу. Поджала ноги и уткнулась лицом в коленки. Но так и не смогла согреться. Тогда она встала и побежала по полю туда, где бросила вчера велосипед. Вскочила на байк и, перемалывая вонючий грунт, помчалась в село.

Перебросила байк через забор, а затем и сама свалилась за ограждение. Отрыла ключи и забежала в дом. Нашла комнату и упала там на кровать, замотавшись с головой в отсыревшее покрывало. И так она проспала до следующего утра.

Калла проснулась с насморком и температурой. Знобило. Ужасно болела голова. Казалось, она вобрала в себя всю сырость и холод надгробия. Но не смотря на слабость, она заставила себя подняться.

Калла вышла во двор и зашла в кухню. Отыскала там пустую банку из-под консервации и начала собирать в нее пепел. Поставила банку под стол и, шмыгая носом, побрела обратно в дом.

Вытрусила на кровать вещи. Уложила волосы. Бросила ключи под коврик, подобрала велосипед и закрыла за собой калитку на шпингалет.

Где находились аптека и магазин, Калла не знала. Она надавила на педаль и просто поехала вперед по улице. Со всех сторон ее окружали заборы, за которыми цвели деревья. Дорогу перебегали куры. Несмотря на заложенный нос, Калла уловила запах свежего воздуха, которого она никогда раньше не слышала в городе. За поворотом она увидела магазин, возле которого толпились местные жители.

Калла вставила велосипед в полозья велопарковки и встала в конец очереди. Подъехал грузовик с хлебом, и народ стал проталкиваться вовнутрь. Калла решила не встревать. Пока она курила, народ потихоньку выходил из лавки. Люди шептались. Калла затушила окурок и вошла в магазин.

– Буханку ржаного хлеба и пачку сливочного масла, – попросила Калла.

Продавщица положила на прилавок хлеб и масло.

– Что-нибудь еще?

Калла опустила голову и запустила руку в карман.

– У вас есть что-нибудь от температуры?

– Ближайшая аптека находиться в городе.

Калла вздохнула и положила в блюдце деньги.

– Тогда мне еще пачку недорого черного чая, пожалуйста.

Продавщица взяла с витрины упаковку пакетированного черного чая и положила на прилавок.

Калла погрузила покупки в рюкзал и направилась к выходу. Вывела велосипед и поехала обратно домой.

Калла поглотила бутерброды еще до того, как в чайнике закипела вода. Затем достала банку, покурила и решила поехать снова к нему. На этот раз она оставила велосипед на краю пахоти и дальше пошла пешком.

Дневник

Я съездила за продуктами. Сначала долго блуждала по тихим улицам твоего родного села. И только потом случайно наткнулась на магазин.

Конечно, я бы могла спросить у прохожих, но ты знаешь, я плохо лажу с людьми. Зато подышала воздухом. Такого воздуха как здесь я еще никогда не пробовала.

Оказывается, в сельском гастрономе тоже бывает очередь. Я накупила себе кучу еды, чтобы ты не волновался, что я голодаю: деньги у меня есть. Потом навела в доме порядок: вытерла пыль и помыла полы. И сразу примчалась к тебе.

Рядом с тобой я чувствую себя лучше.

Солнце опустилось за горизонт. Калла закрыла дневник и обняла холодный памятник.

На следующий день она проснулась без каких-либо признаков болезни. Сначала она этого не заметила. А потом, когда закурила, почувствовала прежний вкус сигарет, который еще вчера напоминал ей сырую землю.

"Надгробный камень забрал простуду", – подумала она.

Каменое

Позавтракав, Калла наведалась в старую мастерскую Флэта и его отца. Оказалось, гараж ограбили: украли все инструменты и вынесли станок, на котором они распиливали гранит. Калла закрыла ворота и вернулась в дом.

Каменое – село маленькое. Там не было даже колхоза. Единственным местом, где работали местные жители и не только, была ювелирная фабрика. Когда-то там работал и Флэт. Калла зарыла ключи, схватила рюкзак и поехала устраиваться на работу.

С виду ювелирная фабрика ничем не отличалась от соседских домов. Это был типичный двухэтажный коттедж, огороженный высоким забором из металла, за которым возвышалась сторожевая пристройка. Калла подкатила велосипед к забору и нажала на звонок. Вышел охранник и облокотился об ограждение.

– Вы куда? – спросил он с высока.

Калла задрала голову и ответила.

– Я по поводу работы.

– Вы уже с кем-то общались?

– Нет.

– Тогда подождите.

Охранник спустился вниз и пошел в сторону дома. Калла наблюдала за ним через щель в заборе. Через несколько минут он вернулся вместе с какой-то женщиной. Открыл калитку. Калла подняла велосипед и переступила через порог.

– Вы на работу? – спросила женщина строго.

– Да, – ответила Калла робко.

– Идемте за мной.

Калла поставила велосипед и последовала за ней.

В доме стоял турникет. Женщина поднесла ключ и прошла сквозь лопасти. Затем еще раз поднесла брелок и пропустила Каллу. Поднялись по крутой железной лестнице на второй этаж и прошли в конец коридора.

– Подождите меня здесь, – попросила женщина и спряталась в кабинет напротив.

Калла села на подоконник.

В коридоре пахло сварочными работами. Этот запах напомнил ей работу в мастерской памятников. Такой же аромат ветал там, когда Флэт и его отец резали арматуру для будущего надгробия.

Вскоре женщина выскочила из кабинета с бумагой и ручкой.

– Заполните анкету.

Калла взяла ручку и стала отвечать на вопросы прямо на подоконнике.

Женщина стала ее расспрашивать.

– Вы когда-нибудь работали на ювелирном производстве?

– Нет.

– У вас хорошее зрение?

– Да, – уверенно ответила Калла.

– Где вы работали раньше?

– В частной мастерской по производству памятников.

– Чем вы там занимались?

– Гравировкой.

– Отлично!

Калла почувствовала удачу.

– Заполнили?

– Да.

Женщина забрала анкету и снова закрыла за собой дверь. Калла растерялась. Она рассчитывала услышать от нее ответ. Женщина вернулась.

– Мы вам позвоним, – сказала она.

– Но у меня нет телефона, – ответила Калла.

Женщина уставилась.

– Вы написали свой адресс.

– Да.

– Мы вам напишем.

– А можно узнать кем я буду работать?

– Обработка украшений.

Женщина проводила Каллу к воротам и ушла.

– Будешт работать? – спросил охранник.

– Сказали, что напишут.

– Они так всегда делают, – усмехнуля он.

Калла отъехала от ворот фабрики и остановилась на обочине. После такого ответа она потеряла всякую надежду на то, что ее возьмут, ведь если бы она действиетльно им подошла, они бы наверняка сказали бы ей об этом сразу. "Это все из-за моей внешности", – подумала Калла. Встала на педали и поехала домой.

Утром Калла жирно намазала кусок хлеба испорченым сливочным маслом, отхлебнула крепкого чая и протолкнула в себя бутерброд. Достала банку и закурила. Она подумала, что ей стоит еще раз заглянуть в мастерскую. Возможно, оттуда не все украли. В прошлый разом она бегло осмотрела гараж с порога и обратила внимание на отсутствие только основных инструментов. А кроме них, там должна была находиться еще старая бормашинка Флэта. Калла выпустила дым, затушила окурок и бросила его обратно в пачку. Встала из-за стола и вышла из кухни.

Распахнула ворота и переступила через порог. Внутри гаража было сыро, над головой висела старая паутина. Шкафы и тумбочки, где хранились инструменты, стояли открытые: дверцы висели на петлях, а внутри было пусто. Калла покрутилась, размышляя, где может лежать машинка. Флэт использовал ее крайне редко: он не любил возиться с мелкой работой и всегда передавал ее отцу. Она заглянула под стол, потом встала на коленки и потянулась к стене. Собрав волосами всю паутину, Калла достала из-под стола сырую коробку и поставила ее на стол. Потом снова нырнула и вытащила еще пластмассовый футляр с насадками. Навела в гараже порядок и поехала расклеивать по селу объявления. Вечером постучал первый клиент.

Калла поднялась и посмотрела в окно. На заборе висела старушка и стучала палкой. Калла отбросила одеяло и выскочила во двор.

– Здравствуйте, – поздоровалась старушка, выплюнув из-зо рта бумагу. – Это ваше объявление?

Калла взяла листок и пробежалась по размытому тексту.

– Мое.

Бабушка вставила челюсть и попыталась перебросить ногу через забор.

– Постойте. Я помогу вам.

Калла завела старушку к себе во двор и усадила ее на свой велосипед. Бабушка положила руки на руль и вздохнула.

– Спасибо, дочка.

– Вам нужна моя помощь? – спросила Калла.

– Я хочу, чтобы ты поправила памятник моему мужу. Сможешь, дочка? Сама я уже не смогу.

– Только вы мне расскажите, где находиться кладбище и как там найти его могилу. А то я не местная.

– Расскажу, – улыбнулась бабушка. – А памятник его ты узнаешь сразу: его делал Петр Петрович вместе со своим сыном. Ты ведь подружка Флэта?

Калла опустила глаза.

– Не надо, – старушка погладила ее по голове. – Ты похоронила тело, а не любовь. Пойми это. К любви нельзя прикоснуться – любовь можно только осязать.

Калла подняла глаза и улыбнулась.

– Вы правы.

Неонилла Максимовна объяснила Калле, как доехать до кладбища и найти там могилу Геогрия Ивановича. Затем Неонилла Максимовна попросила Каллу помочь ей.

Но вместо того, чтобы провести старушку под руку, Калла отвезла ее домой на велосипеде. Неонилла Максимовна сидела за рулем, а Калла шла рядом и толкала байк. А когда добрались, Неонилла Максимовна уговорила Каллу зайти в гости.

Калла не стала сопротивляться и с удовольствием поела. А когда собралась уходить, Неонилла Максимовна настояла, чтобы она забрала с собой оставшейся пирог. За что Калла искренне поблагодарила старушку.

– Вы прекрасно готовите. Спасибо. А тарелочку я вам занесу завтра, после работы.

– Не спеши. Работай спокойно.

– Хорошо! Спасибо еще раз! До завтра!

Калла вела велосипел по улице. От горячего чая и сладкого пирога у нее кружилась голова. Но вместо того, чтобы дойти до дома и прилечь, она решила начать работать уже сегодня.