Текст книги "«Битлз» – навсегда!"

Автор книги: Алексей Багир-заде

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 15 страниц)

«Битлз» и «Кэверн-Клаб»

Несколько недель пессимизма и ничегонеделания дома – и парни вновь собрались вместе. Уже после первого же своего выступления в «Касбахе» им стало ясно, что турне в Гамбурге, длившееся несколько месяцев, бесследно не прошло – они играют намного лучше. «В тот вечер, – вспоминает Джон, – мы впервые были на сцене самими собой. Мы обнаружили, что весьма популярны и подумали, что довольно хорошо играем. В первый раз».

Итак, дела их стали поправляться. От концерта к концерту увеличивался круг их поклонников. Рекламировала себя группа тогда так: «Битлз», только что из Гамбурга!» Поэтому многие зрители, не знавшие битлов раньше, принимали их за немцев. Кроме того, не последнюю роль в рекламировании группы сыграл друг Пита Беста – Нейл Аспинолл. Он нарисовал и расклеил по всему Ливерпулю большое количество плакатов с надписью – «Возвращение легендарных „Битлз“!

В это время в стране задавала тон группа «Шэдоуз» во главе с Клиффом Ричардом. Их номер «Apache» завоевал тогда в Англии большую популярность. Все группы копировали музыку «Шэдоуз» и одежду Хэнка В. Мэрвина, Тони Михана, Джета Харриса и Брюса Уэлча – серые костюмы, галстуки в тон и отполированные до блеска туфли.

В противоположность им «Силвер Битлз» играли напористо, яростно, а внешне были неряшливы, плохо причёсаны, в общем казались весьма нереспектабельными. Ребята всё больше играли рок, и создаваемая ими музыка должна была вскоре потрясти весь эстрадный мир.

Уже в конце января 1961 года, то есть через два месяца после их возвращения, парни, регулярно выступая в «Кэверн-клабе», не знали, что такое пустой зал. Да, они действительно были лучше и популярнее многих других ансамблей.

«С января 1961 года по февраль 1962 года они выступили в „Кэверн“ 292 раза, – говорил Боб Вулер, тогдашний импрессарио битлов. – За свои первые выступления они получали пять фунтов, а за последние – уже триста».

«Мы очень любили „Кэверн“, – вспоминал Джордж Харрисон, – это была фантастика! Мы там всегда отождествляли себя с публикой. Мы никогда не повторялись, как это делали другие группы, продолжавшие подражать „Шэдоуз“. Мы играли для наших поклонников, которые были такими же, как и мы, и приносили нам во время игры свои сэндвичи.

Гамбург-2

Своё второе путешествие в Западную Германию битлы совершили в апреле 1961 года. Встречала их Астрид Кирхнер. Она была одета во всё кожаное, что произвело большое впечатление на Стю, её жениха, который заставил Астрид заказать для него такой же костюм.

Именно тогда она сказала Стю, что ей не нравится эта прилизанная прическа «Тедди Бойз», которую носили битлы.

После продолжительных дискуссий Стю позволил причесать себя по-другому. Астрид зачесала ему волосы на лоб, отрезала несколько прядей и помыла ему голову. Остальные увидели Сатклиффа и разразились страшным хохотом. Леннон сказал:

– Тебе ещё усы приделать, и Гитлер готов!

Однако на следующий день Джордж пришёл с такой же причёской, после чего Джон и Пол последовали его примеру. Только Пит Бест и на этот раз остался в стороне от группы.

Выглядели битлы тогда так: кожаные куртки, джинсы «трубочкой» и простые ливерпульские остроконечные ботинки, которые впоследствии получат название «Битлз Бутс». У Харрисона они были на размер больше, поэтому он их набил ватой. От долгой ходьбы носки ботинок изогнулись, и они стали похожи на тапочки из арабских сказок.

Через некоторое время после записи их первого диска, где «Битлз» аккомпанировали малоизвестному певцу Тони Шеридану, группу оставил Стю Сатклифф, решивший остаться в Гамбурге, жениться на Астрид и возобновить занятия искусством. Стю понял, что хоть ему и нравится музыка, но это не его призвание. Всё чаще и чаще после концерта он запирался в номере и рисовал.

Профессор Гамбургской Академии живописи Лерхенфельд сказал Стю, что у него хорошие данные и что, если Сатклифф не поступит в академию, то пропадёт хороший художник. Но учиться в академии и одновременно играть в группе было невозможно, и Стю решил, что надо уйти из «Битлз», чтобы целиком переключиться на живопись. Друзья поняли Сатклиффа и согласились с его доводами. Леннон сказал Стю на прощание:

– Ты от нас уходишь, но никогда не забывай, что ты всегда будешь пятым членом нашей группы. И где бы мы ни были, ты всегда сможешь к нам вернуться.

Бас-гитару Стю взял Пол, который до этого в основном играл на рояле или обычной гитаре.

В июля 1961 года Джон, Пол, Джордж и Пит, вернувшись в Ливерпуль, стали объектами внимания местной прессы. Именно тогда новая ливерпульская газета «Мерси Бит» посвятила им первую статью, в которой восторженно описывались ритм и звучание музыки, голоса, манера поведения на сцене. «Битлз» буквально взрываются на сцене, – писал журналист. – Это фантастические «Битлз». Я думаю, подобное явление никогда не повторится».

Возвращение в 1962 год

В апреле 1962 года в Гамбурге от кровоизлияния в мозг умер Стю. Битлы об этом узнали через два дня после его смерти, когда они в третий раз прибыли в Гамбург на гастроли. Все они, а особенно Леннон, тяжело переживали смерть друга. Вот как описывает тот день бывший владелец гамбургского «Стар-клаба»:

«12 апреля 1962 года, за день до назначенного концерта, битлы прилетели в Гамбург. Вместе с ними находилась мать Стю, приехавшая навестить своего сына-художника. В аэропорту их встретило много людей, в том числе и я. Леннон вставал на цыпочки и всё оглядывался вокруг: „А где же Стю?“ – наконец спросил он. „Стю умер. Позавчера“, – сказал я. Мгновенно наступила мёртвая тишина. Вдруг Джон застонал и упал с закрытыми глазами. Пол и Пит начали плакать. Мать Стю уткнулась в грудь Джорджа, который стоял, как вкопанный. Это была самая тяжёлая сцена, которую я видел в жизни. Леннона мы с трудом привели в чувство. Он потом долго ещё ходил и плакал, так велико было его горе. Позже он мне сказал, что Стю был его лучшим другом за всю его жизнь.

У Стю очень болела голова, и он обращался к разным врачам, но никто ничего конкретного сказать не мог. 10 апреля 1962 года он в компании своих друзей-художников потерял сознание. По пути в больницу Сатклифф скончался. Кровоизлияние в мозг. Ему был 21 год».

Вероятно, причиной смерти Стю могло быть злоупотребление амфетаминами. Стю был талантливый художник, имевший трезвый взгляд на искусство. Его влияние на «Битлз» признавали сами участники группы. «Я преклонялся перед Стю. Он всё предвидел, даже наш с Полом сегодняшний день. Он говорил мне, что всё будет хорошо, и я верил ему», – вспоминал через годы Джон. Леннону импонировало быть в обществе Стю, так как благодаря дружбе с ним Джон мог лучше изучить свои недостатки.

С Сатклиффом в «Битлз» пришёл дух своеобразной богемы. Вообще-то Стю не обладал достаточно хорошим музыкальным слухом, и то, что он играл с битлами, было скорее следствием дружбы с членами группы, чем уровня его мастерства. Именно этот факт достаточно красноречиво говорит об отношениях внутри «Битлз».

Ливерпуль: времена меняются

Вскоре после возвращения домой «Битлз» побеждают на музыкальном конкурсе и становятся лучшей музыкальной группой Ливерпуля.

Уже тогда манера поведения, которой придерживались самые преданные поклонники группы, предвещала битломанию.

Но именно в то время у битлов появились и первые нотки разочарования, потому что было похоже, что из замкнутого круга «Ливерпуль – Гамбург» нет выхода. А они, особенно Джон, чувствовали, что способны на большее.

И вот наступил тот самый день, с которого, собственно, и началась эра тех «Битлз», которых мы знаем.

Случилось это так. В субботу, 28 октября 1961 года, в три часа дня в магазин грампластинок «Н.Е.М.С.», принадлежавшем Брайану Эпстайну, вошёл молодой человек в чёрной кожаной куртке по имени Курт Раймонд Джонс и, обратившись к хозяину, спросил пластинку «My Bonnie» ансамбля «Битлз», выпущенную в ФРГ. Эпстайн гордился тем, что его музыкальный магазин был лучшим в Ливерпуле. Поэтому он очень удивился, что люди ищут пластинку, о которой он ничего не знает. Ещё больше он поразился, узнав, что «Битлз» – из его города. И Брайан спросил у себя в магазине, не слышал ли кто-нибудь об этой группе. Ему ответили, что неужели мистер Эпстайн не знает этих непричёсанных и неаккуратных парней, они же почти каждый день заходят к вам в магазин, рассматривают пластинки, но ничего не покупают.

Узнав, что группа выступает в «Кэверн-клабе>, находящемся неподалёку от его дома, Брайан направился туда.

«Битлз» не произвели на него большого впечатления, до вершин мастерства им было ещё далеко. Но Брайану Эпсайну понравился их темперамент, манера исполнения и простые, но жизнерадостные песни.

Вот как описывает сам Эпстайн посещение «Кэверн-клаба»: «Там было темно, сыро и душно, и я тут же пожалел о своём решении. Грохот стоял ужасный. Усилители извергали преимущественно американские боевики. Потом на сцене появились „Битлз“. Они выглядели не слишком аккуратно. Во время игры они курили, ели, болтали между собой. Они делали всё, что им вздумается, вели себя так, будто хотят ударить один другого. Иногда поворачивались спиной к зрителям, кричали на них, хохотали над собственными шутками. Но всё это отступало перед будоражащим действием, которое они оказывали на публику. Казалось, они обладают каким-то особым магнетизмом. Я был просто очарован ими».

После концерта Брайан зашёл к битлам за кулисы. Он объяснил причину своего визита и добавил, что был очень заинтересован их пластинкой. Джордж позвал ребят, и они вместе сели послушать «My Bonnie».

Тогда у Эпстайна не было никакого представления о роли менеджера, но интерес к этому был явным. «Через несколько недель я обнаружил, что прихожу в „Кэверн“ снова и снова, что я расспрашиваю знакомых, что значит быть менеджером группы, в чём состоят его функции? Какие контракты заключаются между ним и группой? Я думаю, продажа пластинок мне порядком надоела. Проклёвывалось новое хобби», – вспоминал Брайан.

Как бы там ни было, но уже после прослушивания пластинки он решил во что бы то ни стало заключить соглашение с «Битлз». При второй встрече Эпстайн рассказал ребятам о своём намерении, и те, после некоторого раздумья, согласились.

Итак, контракт был подписан. Это произошло 3 декабря 1961 года. С этого дня началась их совместная работа. Была организована фирма «Н.Е.М.С. Энтерпрайсез», названная в честь фамильного магазина Эпстайнов, которая должна была устраивать концерт «Битлз» и выпускать пластинки с их записями.

Конечно, на то, что битлы согласились заключить договор с Брайаном, оказал влияние и тот факт, что Брайан был человеком с безупречными манерами, хорошо одетый, имевший дорогой автомобиль и самое главное – хорошо разбирался в деловых вопросах. К тому же, в тот момент ребятам требовался, нет, просто был необходим способный менеджер. Практически дальше провинциальных подмостков путь им был закрыт, так как монополию на музыкальную жизнь держали лондонские студии грамзаписи. А что могли сделать в огромном мире бизнеса простые ливерпульские мальчишки?

«Незадолго до встречи с Эпстайном нас охватило огромное разочарование из-за невозможности вырваться из заколдованного круга игры в ливерпульских и гамбургских клубах и ресторанах», – говорил потом Леннон.

Брайан Эпстайн был именно тем человеком, который мог бы помочь вырваться им на широкую дорогу славы и популярности. Он вдохнул в группу тот дух организованности, без которой они вряд ли бы достигли того, чего достигли.

И вот, став менеджером ансамбля, Брайан целиком отдался работе. Все дела вокруг договоров о выступлениях, которые вёл до него Пит Бест, Эпстайн взял на себя. Он же принял решение (с которым согласились все) не выступать, если гонорар ниже 15 фунтов стерлингов за выступление. Он же настоял, чтобы музыканты не сквернословили, не пили, не курили, не ели на сцене, исполняли бы только избранный репертуар, а не всё то, что взбредёт в голову. Именно Брайан много потрудился и над новым внешним видом «Битлз».

«Когда Брайан Эпстайн взялся за нас, первым делом он сказал: „Всё ребята, меняйте одежду“. Мы тогда носили джинсы и кожаные куртки. „Вам нужны приличные чёрные костюмы и галстуки“. А вы думаете, мы не хотели приличные костюмы? У нас ведь на них просто денег не было. К тому же строгий костюм ещё не был нами же осмеян… Как признак лояльности к буржуазности… Впрочем, если бы тогда Эпстайн заставил нас нарядиться хоть в водолазные скафандры, я бы всё равно не протестовал», – вспоминал Леннон в 1971 году.

Всё это говорит о большом влиянии Брайана на группу, хотя, по его словам, «одновременно они обороняли свою независимость грубыми и непристойными шутками на мой счёт».

Кое-кто воспринял эти превращения, как «символическое подавление „Битлз“. Однако Брайан не принял этих обвинений. „Я их не менял. Я только выявлял то, что в них было заложено. В них было своё очарование, но это уничтожалось курением и едой на сцене, разговорами с первыми рядами публики. Нет никакого смысла дурачиться с первыми рядами, когда остальные 700 или 800 зрителей не знают, в чём дело“.

«Все инструкции Брайан писал на бумаге, и так всё выглядело реальнее. Пока его не было, мы блуждали в грёзах. Мы не знали, что мы делаем и какими должны быть. А с инструкциями всё стало официальнее», – вспоминал Джон Леннон.

Вот одна из инструкций тех лет:

«Пятница, 29 июня 1962 года

Тауэр Баллрум, Нью Брайтон

Нейл пригласит Вас между 6.45 и 7.00, чтобы попасть в Тауэр к 7.30. Выступление организует мистер Лич, он обеспечил вам отличное паблисити, как звёздам программы.

Имея это в виду, а также учитывая то, что он отлично сотрудничал с нами, было бы хорошо, если бы вы предложили одно из ваших лучших выступлений. Будет много публики, которая заплатит деньги в основном за то, чтобы увидеть «Битлз».

Программа без перерыва, костюмы, белые сорочки и т д. Играете ровно час.

N. В. В приложенной копии «Мерси Бит» имя «Битлз» по грубому подсчету упоминается минимум 15 раз. «Битлз» появляются на 6 из 10 страниц газеты. Мы получаем много рекламы, а будет и больше, так что жизненно важно всё это оправдать. Запомните, что на всех выступлениях строго запрещено курить, есть, жевать резинку и пить».

Как видите, Эпстайн придавал прессе весьма большое значение. «Брайан считал, что мы, если хотим добиться успеха, должны понравиться репортёрам», – подтверждал Джон Леннон.

Хотя Эпстайн считался мелкой сошкой по сравнению с профессиональными «волками» из Лондона, результаты его работы показывают, что он был талантливым и способным организатором. Своё недостаточное знание тонкостей дела Эпстайн компенсировал исключительной энергией. Но самое главное – он необычайно твёрдо верил в успех «Битлз». Именно эта вера помогла ему преодолеть все трудности, с которыми он столкнулся тогда.

Немного о Брайане Эпстайне

«Мы никогда не преуспели бы без

него, но и он без нас – тоже. Его

вклад был великим, как и наш,

хотя мы были талантами, а он —

отцом, который вёл нас».

Джон Леннон

Брайан Эпстайн, будущий менеджер «Битлз», родился на шесть лет раньше Джона Леннона в обеспеченной еврейской семье, занимавшейся продажей мебели и владевшей магазином музыкальных инструментов.

Учился он в привилегированной школе для детей богатых родителей. Начинает работать Брайан в семейном магазине в Ливерпуле. Проявленные им необыкновенные способности к дизайну получили отличное применение, но вскоре молодой человек понял, что не сможет всю свою жизнь оформлять витрины, убеждая домохозяек в преимуществах новейшего кухонного гарнитура. В этот период его призывают в армию.

Однако вскоре его демобилизовали как «физически и эмоционально непригодного». «Солдат я был никудышный. В своём призыве я единственный среди выпускников закрытой частной школы, не дослужившийся до офицерского звания», – говорит Брайан.

Поработав недолго в магазине своего отца, он, к великому ужасу родителей, решил стать актёром. С успехом выдержав острую конкуренцию во время приёмных экзаменов, Брайан поступает в Королевскую Академию драматического искусства. Вместе с ним училась ныне известная актриса Сьюзен Йорк, а на курс выше – Питер О'Тул и Альберт Финни.

В академии Эпстайн также пробыл недолго. Через три года он возвращается к родителям и начинает работать в магазине грампластинок. Здесь он с наилучшей стороны проявляет свои прекрасные организаторские способности, благодаря чему вскоре становится руководителем лучшего магазина грампластинок в Северной Англии. Но осенью 1961 года старое и знакомое чувство скуки и неудовлетворенности вновь стало овладевать им.

И вот тогда произошло то, что мы называем «Его Величество Случай».

Ошибка Дика Роу

Первое, что нужно ансамблю для выхода на профессиональную арену – это выпустить диск-гигант. Поэтому, не теряя времени, Эпстайн начал налаживать контакты с британскими фирмами грамзаписи. Ему удалось договориться с Майклом Смитом – представителем известной фирмы «Декка». Для пробной записи в одной из студий фирмы Пол спел «Red Siles on Sanset» («Красные паруса на закате») и «Like Drimers Do» («Так поступают мечтатели»), Джордж – «Sheik of Araby» («Шейх Аравии»), а Джон – «Pleas, mister Postman» («Пожалуйста, мистер почтальон»).

Произошло это в начале января 1962 года.

Руководитель «Декка» Дик Роу, прослушав эту запись, сказал, что это неплохо, что такого гитарного исполнения он ни разу не слышал и, пожалуй, можно поговорить с Эпстайном и дать битлам подписать контракт на выпуск пластинки.

Как радовалась группа, свидетельствует Пит Бест: «Продюсер уверял, что всё получилось отлично. Мы решили, что час настал».

В течение трёх последующих месяцев ребята ждали ответа. Никаких известий из Лондона не поступало. В конце концов в последних числах марта 1962 года Брайана вызвали в Лондон в офис фирмы «Декка», руководство которой, следуя рекомендациям специалистов, отказалось к этому времени от планов выпуска пластинки «Битлз».

Эпстайна приняли у себя директор фирмы Дик Роу и его заместитель Бичер Стивенсон. То, что Дик Роу сказал Брайану, было совершенно противоположно сказанному им же сразу после пробной записи:

– Мистер Эпстайн! Или вы нас принимаете за идиотов, или за бездельников! У них нет ни музыкального слуха да и на инструментах они играют довольно плохо. Их пластинки просто никто не купит! (Придёт время, и именно эта запись сделает фирму «Декка» всемирно известной. – Б. – З.).

Брайан еле-еле сдержался:

– Запомните. Пройдет несколько лет, и мой ансамбль будет популярен во всём мире!

Роу усмехнулся:

– Поверьте, мистер Эпстайн, ни одна песня в исполнении вашего ансамбля не будет продана ни на одной выставке пластинок. Слава богу, мы покупателей знаем лучше вас. У вас есть хороший магазин в Ливерпуле. Вот и оставайтесь в своём магазине. И ради бога, не ищите приключений.

Будем знакомы: Джордж Мартин

Имя Джорджа Мартина упоминается практически всюду, где бы не зашёл разговор о «Битлз».

Кто же он и какую сыграл роль в жизни четвёрки?

Джордж Мартин был старше битлов лет на десять. Прекрасно играл на рояле и гобое (в дальнейшем он не раз примет самое непосредственное участие в записи некоторых пластинок «Битлз»).

В начале 50-х годов Мартин работал в «Парлофоне» – дочерней фирме британской граммофонной компании «И-Эм-Ай». В его обязанности входили поиски новых талантов.

До появления «Битлз» у «Парлофона» никаких связей ни с одним течением рока не было. В основном эта фирма в своей продукции ориентировалась на так называемые «семейные» пластинки по системе: немного лёгкой и серьёзной музыки, немного народной, немного традиционного английского джаза.

Сам Мартин преуспел в записи выпусков юмористических пластинок, сотрудничая в этой области с актёром и писателем Питером Устиновым и известным комиком Питером Сэллерсом, а также с комедийной группой «Гунз».

Но появление рок-н-ролла и открытие нового, огромного тинэйджерского рынка ещё дальше оттеснило «Парлофон», где либо не могли, либо не хотели идти в ногу со временем. Но вскоре стало ясно, откуда может политься «золотой дождь» на фирму, и в «Парлофоне» «молчаливо» попытались перейти на рок-н-ролл.

Мартин вспоминает: «Было похоже, что только „Парлофон“ не может найти подходящую группу или певца. Я очень завидовал таким фирмам, как „Эйч-Эм-Ви“ или „Коламбия“ с их американскими звёздами, или английским компаниям с британскими звёздами, такими, как, например, Клифф Ричард. В какой-то мере то, чём они занимались, было делом несложным. Стоит найти хорошую группу или певца, которых охотно покупает публика, и всё, что нужно делать в дальнейшем – это отыскивать им новые песни. С юмором же каждый раз нужно начинать всё сначала».

В это же самое время в Ливерпуле Брайан Эпстайн столкнулся с совершенно противоположной проблемой. Он имел группу, которая никого не интересовала. Он обивал пороги граммофонных компаний, но безуспешно. Наконец, в мае 1962 года Брайан появился в «Парлофоне». Ему нужно было сделать матрицы с некоторых записей «Битлз». Технику по звукозаписи эти мелодии показались интересными, и он позвонил в отдел рекламы фирмы. Там связались с Мартином и предложили ему встретиться с Эпстайном.

Записи «Битлз» Мартину не понравились, но он всё же предложил Брайану прислать своих ребят на пробу.

«Когда я увидел их, – вспоминает Джордж Мартин, – то изменил свое мнение – они были отличны. Но я продолжал считать, что их песни никуда не годятся. Однако я предложил им договор, так как думал использовать „Битлз“ как сопровождающий ансамбль для какого-нибудь известного певца, вроде „Шэдоуз“ для Клиффа Ричарда. Я отчаянно хотел своего Клиффа Ричарда. Поэтому я изучал их, отыскивая возможность сделать одного певцом, а остальных – сопровождающей командой. Но вскоре я понял, что ничего из этого не получится».

Так началось сотрудничество, которое, как бы то ни было, но в своём начале было «соломинкой для утопающего» как для одной, так и для другой стороны.

«Битлз» вышли из «Кэверн-клаба» в Ливерпуле с огромной энергией и «неотёсанным» талантом. Музыкальные идеи буквально распирали их. В этом можно убедиться, подсчитав, сколько песен и композиций написали Джон и Пол в те времена. Беда была в том, что они не имели достаточно хороших музыкальных знаний, чтобы воплотить свои идеи наилучшим образом.

И именно Джордж Мартин со своим талантом аранжировщика помог решить им эту проблему.