Текст книги "Герои и антигерои русской революции"

Автор книги: Алексей Никольский

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Алексей Никольский
Герои и антигерои русской революции

Введение

1. Что такое революция?

Несмотря на огромное количество исторических, политологических и обществоведческих исследований, феномен революций в современной науке остаётся изученным очень слабо и почти никак не объяснённым. Любые попытки объективизации природы этого феномена в конце концов в той или иной степени сводятся к заезженной ленинской формуле «низы не хотят, верхи не могут». Большого социального смысла эта формула, однако, не имеет, ибо имеется масса примеров, когда эти самые «низы» совершенно спокойно переносят гораздо более тягостные условия существования, чем те, которые в иные времена разражаются мощнейшими революционными потрясениями.

Тем не менее именно во времена революций наиболее ярко проявляются закономерности развития человеческих сообществ, выявлять которые и должна политическая наука. Ведь революции – это моменты выбора дальнейшего пути, по которому будет развиваться социум, своеобразные точки бифуркации в развитии цивилизации. И от того, насколько чётко удастся выявить закономерности, в соответствии с которыми назревают, происходят и протекают революции, зависит возможность выявления и более общих политико-социодинамических закономерностей, а значит, и состоятельность политической науки в целом.

В качестве конструктивной посылки исследователям истории революций предлагаю следующий дискуссионный тезис, которым и сам буду пользоваться в нижеследующих заметках.

Революция – это всякий раз прежде всего хорошо продуманная, тщательно организованная и спланированная деятельность достаточно многочисленных групп социально активных, твёрдо верящих в правоту своих замыслов и не отступающих перед постоянными и длительными неудачами людей (революционеров) по подрыву и последующему свержению существующих властно-политических структур с целью построения затем некоей идеальной системы государственного управления. И лишь во вторую очередь революция – это следствие политической несостоятельности властей и невыносимых тягот широких масс населения.

2. Неизбежность революции

Как только Российская Империя в ситуации 1815 года отказалась от идеи неограниченной всемирной экспансии, стало ясно, что реализовать программу обустройства национального государства невозможно без учёта ряда базовых принципов, которые уже так или иначе были обкатаны в Европе за 200 лет торжества сепарационной парадигмы.

Проще говоря, альтернатива была вполне определённа: либо эту самую Европу давить, реализуя посредством неограниченной всемирной экспансии имперскую цивилизационную парадигму, – либо, замыкаясь в неких естественных границах, проводить внутреннюю модернизацию государственного и общественного устройства на основе краеугольных принципов совсем иной парадигмы – сепарационной.

Основные из этих принципов:

• конституция (шире – приоритет писаного права),

• разделение властей на законодательную, исполнительную и судебную,

• отделение общества от государства,

• отделение капитала от государства,

• введение и поддержка принципа свободной конкуренции как основы рынка.

Любая задержка или, хуже того, принципиальный отказ от такого рода модернизации (вкупе с отказом или неспособностью реализовать имперский вариант) были чреваты большими потрясениями.

На структуру власти в Российской Империи неизбежно должно было оказываться давление с целью так или иначе подтолкнуть её к реализации одного из вышеуказанных вариантов. Понятно, что заведомо наибольшим было давление в сторону модернизации по-европейски (в т. ч. не в последнюю очередь за счёт прямого стимулирования такого давления из ряда европейских стран).

И чем дольше и чем упорнее власть отказывалась определяться, какую управленческую парадигму она собирается реализовывать, тем сильнее было это давление, тем основательнее это давление подрывало устойчивость власти, тем закономернее оно сталкивало неизбежное решение вопроса о модернизации структуры власти в сторону революционного пути, т. е. в точку бифуркации.

1917 год был по сути заложен в 1815-м. Заложен отказом Александра I двигать русские войска в Лондон и Константинополь и их последовавшим вскоре выводом даже из Парижа.

3. Определения и оговорки

Итак, в рамках заявленного выше синергетического подхода попробуем проанализировать некоторые важнейшие аспекты феномена революций.

В частности, рассматривая революцию как точку бифуркации в развитии цивилизации, легко приходишь к выводу, что, в отличие от стабильных периодов эволюционного исторического развития, во времена революционных переломов сильно возрастает неустойчивость социально-политических систем; соответственно усиливается неопределённость ситуации и её зависимость от псевдослучайных событий; возникает эффект «выбора пути» и опять-таки принципиально возрастает влияние конкретных действий конкретных людей на происходящие события, на скорость и характер хода исторического процесса, на порядок, способы, быстроту и радикальность конфигурирования новой, постреволюционной, стабильности социально-политической системы.

Теоретические основы предлагаемого подхода чуть более подробно изложены в наброске «Бифуркационные периоды в развитии цивилизации» (Приложение 1).

Собственно же нижеследующие заметки будут посвящены исследованию возрастающего влияния роли личности в истории на примере русской революции.

И вот здесь полезно договориться об употребляемой терминологии.

Под русской революцией в широком смысле этого понятия я буду понимать относительно короткий период в истории нашего Отечества протяжённостью примерно от начала XX века и до окончания гражданской войны, в течение которого и произошла радикальная смена социально-политического устройства, а новые структуры власти смогли укрепиться и обеспечить стабильность как собственного существования, так и управляемого ими государства.

Это определение в смысле временных рамок максимально широко. В дальнейшем же предполагаю говорить в основном о существенно более узком хронологическом диапазоне. Поэтому полезно будет ввести понятие русской революции в узком смысле – как интервала времени протяжённостью от начала солдатских волнений в Петрограде в конце февраля 1917 года до взятия власти большевиками в октябре того же года.

Ну а в целях изучения возрастающей роли личности во времена революционных переломов представляется вполне уместным выдвинуть в центр нашего внимания такое любопытное понятие, как герои революции.

Попробую определить, кого я буду обозначать данным словосочетанием. В моём понимании герой революции – это субъект, который при прохождении обществом через революционную фазу своего развития самым существенным образом сумел своими действиями повлиять на ход последующих событий – повернул, так сказать колесо истории своей мощной рукой; причём его влияние на последующие события было, что называется, положительным. (Использую эту терминологию в максимально возможной очистке от морально-этического компонента. Положительное влияние – это значит на пользу революции, вне зависимости от того, считаю ли я саму революцию общественно-полезной.) Иными словами, положительное влияние героя революции на её ход заключается в том, что ему удаётся повернуть колесо истории именно в желательном для себя направлении.

При этом достаточно важной составляющей «героизма» считаю то, что сам герой не получает никаких преференций от своего геройства. То есть срабатывает на историю, а не на себя. Я не назову такое поведение совсем уж бескорыстным (для человека это в общем-то нехарактерно) – скорее, эти люди, действуя сугубо из идейных соображений, откладывали вопрос о собственном обустройстве на время после победы революции.

Имена многих из них не очень известны. А между тем, именно они реально вершили ту историю, из которой нам всем пришлось выйти. Если бы не их энергия, упорство, настойчивость, помноженные на уверенность в правильности своих действий, исторический процесс мог повернуть в существенно ином направлении.

Аналогично, переворачивая смысл предложенных критериев, справедливо говорить об антигероях революции. В значительной (если не в решающей) степени ими двигало стремление к собственному обустройству в новых политических раскладах, а влияние на ход революции оказывалось сугубо отрицательным. Иначе говоря, собираясь вертеть колесо истории в одну сторону, антигерои революции своими действиями (или бездействием) реально поворачивали его совсем в противоположную.

О конкретных примерах тех и других персонажей отечественной истории мы и поговорим в этих заметках.

Оговорюсь ещё, что в мои намерения вовсе не входит написание какой-либо альтернативной истории русской революции. Я совершенно не собираюсь оспаривать известные факты – более того, я даже не собираюсь их сколько-нибудь подробно излагать. Уважаемый читатель ни в коей мере не должен рассматривать эти заметки в качестве учебника или пособия по истории русской революции. Наоборот, я очень рассчитываю на то, что основные события революции достаточно хорошо известны читателю – я же буду останавливаться на событийной канве только в той мере, в какой это необходимо для реализации основного замысла этих заметок – анализ роли личности в истории на примере русской революции.

По этой же причине не вижу смысла утомлять внимание читателя подробными ссылками на источники. Но, разумеется, это не относится к тем источникам, которые я буду цитировать или публиковать в приложениях к заметкам, – в этих случаях я всегда буду указывать точные ссылки.

Что ж, поехали!

I. Железнодорожный инженер, поймавший царский поезд

Начнём с практически забытой фигуры человека, чьё влияние на необратимый характер происшедшего в конце февраля – начале марта 1917 года государственного переворота было, пожалуй, наибольшим.

Попробуем проследить ситуацию, сложившуюся к концу дня 27 февраля. В Петрограде солдатский бунт, в который вовлекаются всё новые и новые части, а также заводские рабочие. Обнародован царский указ о роспуске Государственной думы. Дума указу не подчиняется, а образует Временный комитет, который берёт на себя руководство мятежом и выдвигает задачу формирования Временного правительства. Собирается на первое заседание Петроградский Совет рабочих депутатов (об этой интереснейшей структуре мы ещё поговорим в дальнейшем.) Царь покидает Ставку в Могилёве и едет на своём поезде в Царское Село. Одновременно он назначает генерала Н. И. Иванова диктатором столицы и приказывает ему собрать войска и подавить мятеж.

В этой ситуации важнейшей задачей для всех, заинтересованных в смене власти, становится легитимизация процесса её передачи в руки заговорщиков. В самом деле, если идти по пути открытого переворота и свержения царя, гражданская война обеспечивается практически немедленно, так как вокруг фигуры императора, находящегося на свободе и олицетворяющего державную власть, неизбежно соберутся силы, достаточные для подавления мятежа или хотя бы для длительного ему сопротивления. Если же царь отдаст власть как бы сам, то есть добровольно, то есть в результате отречения, то он тем самым обеспечит законность происшедшему перевороту и признание новых властей общественностью, госслужащими, союзными державами и т. д.

Для выполнения этой задачи надо – ни много ни мало, – во-первых, пленить едущего в поезде царя, а во-вторых, сделать ему предложение, от которого он не сможет отказаться.

Тем временем в Петрограде ещё мало кто вообще понимает стоящую задачу, не говоря уж о том, чтобы придумать, как её решить, и уж тем более не говоря о том, чтобы осуществить это решение на практике. Кто-то увлечённо распределяет портфели будущего «ответственного министерства». Кто-то спорит о том, монархический или республиканский строй надлежит установить в будущей России. Кто-то дерёт глотки на митингах и приветствиях революционным полкам. Кто-то мечтает о своей грядущей блестящей карьере. А многие будущие герои революции вообще пока пребывают очень и очень далеко от центра событий – в ссылках и эмиграциях.

И тут неожиданно, сверхоперативно и без лишнего шума, скромно, но уверенно судьбу революции берёт в свои руки Александр Александрович Бубликов. Железнодорожный инженер. Член Государственной думы (фракция погрессистов). Масон.

Взяв у Председателя Государственной думы (и по совместительству Председателя созданного в первый день революции Временного комитета Государственной думы) М. В. Родзянко мандат комиссара Временного комитета, Бубликов в сопровождении нескольких полуслучайных людей является в министерство путей сообщения, арестовывает министра Э. Б. Кригера-Войновского и мобилизует аппарат министерства на службу революции.

Первым конкретным действием Бубликова в министерстве было установление контроля над железнодорожным телеграфом и рассылка по всем станциям телеграммы о происшедшем перевороте. Из воспоминаний Ю. В. Ломоносова – соратника А. А. Бубликова по налаживанию регулярной работы в МПС:

«Эта телеграмма в мартовские дни сыграла решающую роль: к утру 1 марта, т. е. за два дня до отречения Николая, вся Россия, или по крайней мере та часть ее, которая лежит не дальше 10–15 верст от железных дорог, узнала, что в Петрограде произошла революция. От боевого фронта до Владивостока, от Мурманска до персидской границы на каждой станции получалась эта телеграмма. Сомнений не было. Старая власть пала; новая родилась. После этого отречение Николая и Михаила казалось второстепенной формальностью. Из телеграмм Бубликова все знали, что уже 28 февраля фактически власть была в руках Думы. Было ли так на самом деле? Конечно, нет. Бубликов поступил так же, как Бисмарк с Эмской телеграммой. Он подправил действительность. Этим он оказал громадную, еще не сознанную услугу русской революции и в то же время задержал ее естественное течение, окружив Думу совершенно незаслуженным ореолом.

Первое впечатление всегда самое сильное. Из телеграммы Бубликова вся Россия впервые узнала о революции и поняла, что ее сделала Дума. Нужны были месяцы, чтобы гуща русского народа поняла эту фальсификацию. Но тем не менее тот факт, что Бубликов нашел в себе смелость торжественно уведомить всю Россию о создании новой власти в то время, когда фактически еще никакой власти не было, предотвратило на местах даже тень контрреволюционных выступлений».

(Ломоносов Ю. В. Воспоминания о мартовской революции 1917 года. М., РГГУ, 1994, с.230)

Второй – по очереди, но не по значению – героической акцией Бубликова стала поимка царского поезда и транспортировка его в Псков. Распоряжения Бубликова об изменении маршрута движения царского поезда, подогреваемые распространяемыми им же слухами о движении навстречу поезду революционных войск из Петрограда, привели к тому, что 1 марта царь прибыл в Псков и попал там в «заботливые» руки командующего армиями Северного фронта генерала Н. Н. Рузского, который и взял в обработку совершенно потерявшегося (и в прямом, и в переносном смыслах) Николая II, проведя с ним соответствующую беседу, покуда не подъехали за отречением член Государственного совета А. И. Гучков и член Государственной думы В. В. Шульгин. Но это уже совсем другая история…

Попробовать представить себе характер развития ситуации в случае, если бы Бубликов не пошёл комиссарить в МПС, а, скажем, остался бы спокойно сидеть дома, попивая чаёк и с интересом следя за ходом событий, как это сделало большинство петроградских обывателей, – я с удовольствием предоставляю всем желающим самостоятельно.

Рекомендую также ознакомиться с интересными документами, приведёнными в Приложениях 2 и 3 к настоящим заметкам. Первый из них – это проект так называемого «великокняжеского манифеста», который предполагалось представить на подпись Николаю II сразу после его прибытия в Петроград. Второй – письмо генерала Н. И. Иванова военному министру А. И. Гучкову от 9 апреля 1917 года с отчётом о руководимой им «карательной экспедиции».

II. Смысл русской революции

Прежде чем перейти к фигуре следующего героя русской революции, попробуем порассуждать немного о смысле русской революции вообще.

Понятно, что имело место «удачное» сочетание объективных и субъективных обстоятельств, обеспечивших победу революции. Причём если о субъективных обстоятельствах я уже говорил, то об объективных пока не пришлось. А следует.

К числу объективных причин, стимулировавших революционный слом, следует отнести:

• войну

• и вызванное ею перенапряжение национальной экономики.

В принципе, поскольку вторая причина непосредственно вытекает из первой, то войну можно трактовать и вовсе как единственное объективное обстоятельство, способствовавшее революции. Всё остальное, включая проблемы со снабжением и, в частности, перебои с поставкой хлеба в столицы, – это производные из указанной основной причины.

При этом следует иметь в виду, что революционным фактором была не война сама по себе, а именно война затянувшаяся, война-воронка, в которую засасывало Россию и из которой она никак не умела выбраться. И тут высвечивается ещё одна грань всё того же объективного фактора, а именно несостоятельность романовской администрации в вопросе о войне. Вляпавшись в военные действия без какой-либо содержательной геополитической идеи и в состоянии практически полной неготовности к войне, Николай II так и не сумел вплоть до своего отречения решить эту проблему. А решить её можно было только двумя способами. Точнее, одним (ибо оба способа суть две стороны одного и того же): заключением мира. О двух же способах я упомянул потому, что способов заключения мира – два: капитуляция одной из сторон и мирные переговоры.

Ошибка царской администрации была в том, что добиться мира первым способом (то есть разгромить вместе с союзниками кайзеровскую Германию) в приемлемые сроки она не сумела, а идти к миру вторым путём решительно не желала.

Результат – революция.

При этом главный смысл и результат самой революции – формирование такой структуры власти, которая была бы способна решить основной вопрос: ЗАКОНЧИТЬ ВОЙНУ.

Главный орган революции, который сформированный как раз для решения её основного вопроса (и оказавший определяющее влияние на её ход и результат), – Петроградский совет рабочих и солдатских депутатов.

Именно там, в Петросовете, мы и попробуем поискать следующего героя революции.

III. Главный организатор двоевластия

Итак, основной орган революции – Петроградский совет рабочих (а потом и солдатских) депутатов в лучших традициях самоорганизации и самоуправления собрался на первое заседание уже 27 февраля.

Задачи начального этапа революции (март семнадцатого), решение которых обеспечивал Петросовет и его оперативный орган – Исполнительный комитет:

• сделать революцию необратимой (а реставрацию, наоборот, предотвратить);

• не допустить «остановку» революции на стадии, не дающей решения двух главных проблем, не решавшихся царской администрацией.

Механизм решения этой непростой дилеммы был найден практически сразу же – в первые два дня работы Исполкома:

• вручить цензовым кругам формальную власть,

• а реальной – не давать.

Это и есть знаменитая формула «постольку, поскольку» (поддерживать Временное правительство постольку, поскольку оно будет проводить демократическую политику) – основа двоевластия, а точнее (если отбросить этот лукавый термин), безвластия Временного правительства при фактическом полновластии Исполкома Петросовета.

И тут, прежде чем перейти к фигуре автора этой знаменитой и в самом деле великолепной формулы, оказавшей решающее влияние на ход и развитие революции, следует отметить, кого в начале марта в Совете не было – по причине отсутствия в Петрограде вообще. Не было:

• эсеровских лидеров В. М. Чернова и А. Р. Гоца;

• меньшевистских лидеров Ю. О. Мартова, И. Г. Церетели, Ф. И. Дана, М. И. Либера;

• из большевиков не было вообще почти никого, лидером имевшихся в наличии большевиков был рабочий А. Г. Шляпников;

• отсутствовал и Л. Д. Троцкий, тогда ещё не большевик, но герой революции 1905 года.

Многие из этих людей (а может быть и все) наверняка смогли бы повлиять на ход революции существенно по-другому – в самых разнообразных смыслах и направлениях этого влияния. (Да они ещё и повлияют – но на следующем её этапе.) Но пока они находятся далеко от Петрограда – кто в ссылках, кто в эмиграциях. А потому самоорганизация новой власти на первом – важнейшем! – этапе революции осуществляется без их участия.

Практически не повлияли на ход революции в тот важнейший её момент формальные лидеры левого большинства Петросовета Н. С. Чхеидзе и М. И. Скобелев (но не повлияли по совсем иным причинам). Будучи соответственно председателем и одним из заместителей председателя Исполкома Петросовета, они не очень хорошо ориентировались в происходящем и, что называется, плыли по течению.

Весьма своеобразное влияние на ход революции оказал ещё один формальный (а в большей степени и неформальный) советский лидер – А. Ф. Керенский, любимец русской революции. Но его вклад в революцию мы рассмотрим несколько позже, когда доберёмся до раздела об антигероях.

Главным идеологом и реализатором двоевластия в марте 17-го следует признать Николая Николаевича Суханова (настоящая фамилия Гиммер). Именно он оказался по большому счёту тем человеком, который придал необратимый характер революции как слому социально-политической системы (а не перевороту как в общем-то локальному событию, влияющему только на конфигурирование верхушки властных институтов и не затрагивающему основ государственного устройства).

При этом, что характерно, товарищ Суханов, хоть и делегат Петроградского Совета рабочих и солдатских депутатов и член его Исполнительного комитета, – не рабочий и не солдат. Он – интеллигент. Причём, в отличие от предыдущего героя, левый интеллигент. Партийная принадлежность в то время – межфракционный социал-демократ.

Именно он последовательно от начала революции и до большевистского переворота стоял на так называемой циммервальдской платформе (по названию международной социалистической конференции в Циммервальде 5–8 сентября 1915 года) – платформе отказа от войны как средства обогащения национальных капиталов.

Именно он выдвинул мысль, что несмотря на патриотический угар цензовых кругов, надо вручить им формальную власть и тем самым обеспечить революцию от опасности справа.

Именно он придумал и отчеканил формулу условной поддержки Временного правительства – «постольку, поскольку». Формулу, обеспечившую развитие революции до той стадии, на которой окажется возможным решение двух главных проблем, ставших её объективными причинами.

Другое дело, что остановить участие России в империалистической войне оказалось возможным только ценой развязывания войны гражданской, – но это станет ясным уже позже, после того, как события начнут развиваться совсем не так, как рассчитывал товарищ Суханов.

Разумеется, было бы заметным преувеличением утверждать, что Н. Н. Суханов вот так вот в одиночку развернул весь Петросовет в выбранном им направлении. Были в основном органе революции и другие люди, с полным основанием претендующие на звание её героев.