Текст книги "Путь воина (СИ)"

Автор книги: Алексей Калинин

У меня появились некоторые совсем необычные способности, появились и совсем неожиданные союзники с большими возможностями, но кто они, я вам сказать не могу. Если вы будете настаивать, я просто исчезну и буду сам помогать негласно, кому и как захочу! – предупреждающе поднял я одну руку, попытавшимся меня перебить товарищам – Я на вашей стороне, власти, влияния, денег, славы мне не нужно! Не нужно машин, квартир, дворцов и всего остального. Я к ним просто равнодушен. Я самый простой человек, но немножко знаю, как можно повернуть развитие всей вашей цивилизации в нужном направлении. Как сделать так, чтобы именно Советские люди стали самыми умными, самыми сильными, к сожалению всё идеально не будет, и всегда найдутся те, кто ради власти и всего остального будет готов родителей своих убить и целую планету со всеми жителями уничтожить, лишь бы ему одному было хорошо! Думаю именно это и случилось в моём мире. Мы там, продали Родину за новые джинсы, жвачку и пепси-колу, обменяли её на мнимую свободу и демократию, но всё вокруг нас оказалось самым простым обманом, просто призрачной дымкой, растаявшей бесследно надеждой на человеческое счастье, самое простое счастье и справедливость. В моём мире нет ни того, ни другого, кругом один обман.

Теперь я в вашем мире и хочу помочь вашему народу и вашей стране. От вас зависит, как мы это сделаем, эффектно и эффективно или бездарно и глупо. Я не хочу настаивать на правильности только моих предложений и действий, ведь это ваш мир и ваша страна, но я очень прошу прислушиваться к моим предложениям. Уверяю вас, они имеют все обоснования, я разъясню вам все причины и возможные последствия наших действий. Я прошу доверять мне, всё, что я буду делать, пойдёт на благо и стране и народу. А теперь, я слушаю вас и готов ответить на ваши вопросы! – замолчал я и сел, неожиданно устав от этой сумбурной речи.

Странно, но все молчали. Каждый думал о чём-то своём, иногда на меня поглядывая, а потом началось...

Неожиданно со мной связался Адмирал и сообщил, что совсем недалеко от нас обнаружена работа радиостанции, перехвачена радиограмма и прочитал мне её расшифровку.

– Внимание всем. Объект на месте. Захват! Густав.

– Дождались! Только фрицев мне для полного счастья и не хватает. Адмирал, чем вы можете помочь? – спросил я его мысленно, остановив жестом руки, хотевшего мне задать вопрос Берию.

– Выпустили мини разведчиков, готовим взвод боевых дронов, тебе лучше вернуть всех обратно, чтобы лишнего не видели, и никто из них не пострадал – ответил адмирал.

– Согласен! Открывайте портал, начинаю эвакуацию! – решил я.

Прямо в землянке, вместо одной из стен засветилось окно портала.

– Быстро все назад! Немецкие диверсанты на подходе! – прокричал я, показав рукой на окно портала.

Когда Сталин с остальными ушли, сам выскочил наверх, засвистев сигнал тревоги и общего сбора. Через минуту все были возле меня, погнав всех в землянку, заставив уйти на ту сторону в авиагруппу, а сам вернулся обратно. Приготовился к бою, скаф преобразился, теперь я выглядел, как спецназовец моего мира в бронике, тактическом шлеме и цифровом комке. Только в руках два ТТ, а не ПБ, хотя ПБ (пистолет бесшумный) мне бы сейчас гораздо больше пригодился.

– Адмирал я всех эвакуировал, мои действия? – запросил я инструкции.

– Сергей, мы просмотрели информацию со спутников, вас окружают, со всех аэродромов поднимается авиация. Это явно заранее подготовленная и чётко спланированная операция, мы тут примерно подсчитали все активные силы противника, задействовано две механизированных дивизии, танковый полк, по два батальона егерей и горных стрелков, два охранных полка из карателей и полицейских, две эскадрильи истребителей, эскадрилья штурмовиков и бомбардировщиков, около ста сорока орудий. Силы примерно равны вашим, но ваши раскиданы на большие расстояния, а они ударят внезапно и куда, мы пока не знаем.

Вокруг тебя взвод боевых дронов, все они оборудованы мини-искином и отлично вооружены. Плазменное и ионное вооружение мы с них сняли, чтобы не оставлять явные следы чужих, но хватит и кинетического и вашего вооружения. К тебе сейчас приближается четыре группы по 32 человека, у них восемь пулемётов, автоматы, снайперские винтовки, ну и остальное вооружение. Тебе пленные нужны? – уточнил адмирал.

– Парочку можно, из начальства! Хочу узнать, что за гнида нас фрицам сдала! Я сейчас уйду в авиагруппу, подниму все наши самолёты на перехват, а вы передадите их направление и курс. Постараюсь связаться с остальными и предупрежу всех, пусть готовятся к полной эвакуации. Ещё к вам просьба, присмотрите нам площадку для аэродрома и самое большое поле для всех эвакуированных, возле Орла. Раз у нас не получается ударить по ним с тыла, будем держать оборону. Ну всё, работайте Адмирал, я перехожу! – закончил я и переместился к авиагруппе.

Вышел прямо в штабной палатке, на ходу сменив форму спецназовца из будущего, на свою стандартную и убедившись, что в палатке находятся только двое, генерал Карбышев и полковник Волков, поздоровался.

– Здравствуйте ещё раз! – сказал я вздрогнувшим товарищам – У меня для вас очень плохие новости! Немцы всё знают и уже начали контрнаступление. Их самолёты сейчас взлетают с полос, куда они направятся, я через минуту буду знать. Поднимайте всех пилотов по боевой тревоге, все наши истребители и штурмовики. Пусть ставят РСы и готовятся на взлёт, дежурное звено срочно в воздух!

Волков выскочил и по лагерю разнёсся крик боевая тревога, всем в ружьё, самолёты к вылету! Сразу вокруг послышался гул вдруг растревоженного человеческого муравейника и тревожные крики взволнованных бегущих людей.

– Дмитрий Михайлович необходимо срочно объявлять тревогу и всеобщую эвакуацию! У противника две механизированные дивизии, танковый полк, два батальона егерей и горных стрелков, два охранных полка, сто сорок орудий и три эскадрильи самолётов. Силы серьёзные и больших потерь мы им не нанесём. Нужно собрать все наши силы в трёх, четырёх точках сбора и провести оттуда эвакуацию. У нас нет другого выхода! Вот ведь, какая падла нас сдала? Знал бы кто, убил бы! – зло ударил я по столу.

– Комбриг Дергач, батальонный комиссар Жжёнов и полковник Иванов, а с ними ещё около сорока человек, ребята Судоплатова уже раскрутили всю цепочку от одного раскаявшегося сержантика. Все они уже арестованы и допрашиваются, но видимо они успели отправить весточку фрицам. Плохо! Столько трудов на смарку, столько надежд! – расстроенно покачал головой генерал Карбышев.

– Ничего Дмитрий Михайлович, не получилось удавить гадов с тыла, значит, встретим в лоб и дадим им сдачи, от всей нашей широкой души! Готовьте людей и технику, собирайте их в новых местах, оставляйте заслоны только из добровольцев и начнём эвакуировать всех на новые рубежи обороны! – тут со мной связался Андрей.

Сообщил, что через двадцать минут нас достигнет эскадрилья из девяти штурмовиков Ю-87 и шести истребителей Ме-109,двигаются они к нам с юго-запада на высоте полтора-два километра. Сказав спасибо Андрею, выскакиваю из штабной палатки и рысью бегу к пилотам. Твою медь, у нас готово только семь самолётов, два Яка, четыре И-16 и один И-15. Как же мало! Приказываю поднимать всех в воздух, главная ваша цель штурмовики, подлетаете как можно ближе и залпом по ним РСами. Главное заставить их высыпать бомбы, подальше от лагеря и сорвать им бомбёжку.

Накрученные мной пилоты дружно взлетают, на аэродроме видна строго профессиональная суета. Заправляются и довооружаются самолёты, вдали у зениток суетятся их расчёты и готовятся к бою. На деревья, в специально приготовленные гнёзда, оборудованные крупнокалиберными пулемётами ШКАС, шустро забираются пулемётчики и вторые номера. Посты ВНОС бдят в бинокли за небом, в любую секунду готовые сообщить по телефону о приближающихся к нам, самолётах противника. Тут полный порядок.

Возвращаюсь к генералу Карбышеву в палатку, тут тоже царит здоровая работа командующего, чёткие приказы командирам, разбегаются связные, в палатки связи слышны многочисленные голоса связисток. Тут всё в порядке.

Необходимо эвакуировать гражданских, детей, женщин и стариков, только куда? Нужно спросить у москвичей, может они чего подскажут. Решено! Предупреждаю Карбышева, отхожу на край леса и перехожу прямо в кабинет Сталина.

Кабинет Сталина.

Здесь уже прибрались, трупы убрали и кровь замыли, вставили новые стёкла в окна. Почти ничего не напоминает о недавних событиях, кроме следов от пуль и осколков гранаты. Все сидят за столом, меня сразу замечают и встают на встречу. А глаза у всех взволнованные, переживают! Это хорошо! Сразу беру быка за рога и говорю:

– Товарищ Сталин, у нас в корпусе массовое предательство! Ребята капитана Медведева и полковника Судоплатова раскрутили цепочку, немцы всё знают о наших планах. Начали операцию по нашему уничтожению, силы у них задействованы очень серьёзные, почти три механизированные дивизии, танковый полк, три эскадрильи самолётов, сто сорок орудий. Мы конечно огрызнёмся, но у нас все силы раскиданы, только собирались их перегонять на позиции наступления, а тут такое. Нам необходимо срочно эвакуировать всех гражданских, а это почти 150 тысяч человек. Мне нужно знать, куда их вывести для дальнейшей эвакуации, в основном там женщины и дети, много стариков. Также сообщаю, что наши партизанские дивизии выведу к городу Орлу. 30 сентября Гудериан начнёт наступление в обход Брянска, справа южнее километрах в ста двадцати-ста пятидесяти. Прорвёт оборону и попробует окружить наши войска в Брянске и захватить Орёл. Дня через три и группы Гота и Гёпнера ударят, только уже слева от Брянска километров на 80-120, с той же целью, окружить войска и вырваться на оперативный простор.

Предполагаю своими дивизиями встать перед Орлом и держать немцев до последнего патрона. Даю слово чести, в город они не войдут! Города Брянск и Вязьму готовить срочно к боям в окружении, пусть полностью эвакуируют гражданских, чем меньше их будет в городе, тем лучше, особенно женщин и детей.

Немцы планируют действовать так, 4-я манёвренная группа Гёпнера ударит по обеим сторонам шоссе Рославль-Москва, затем наступая по линии шоссе Смоленск-Москва замкнёт окружение...

Так ещё полчаса я расписывал им все возможные действия немцев и наши контрмеры.

Блин сюда бы сейчас Шапошникова, вот у кого голова. А это мысль, надо поинтересоваться, как у него дела. Попросил Симку связаться с командором и узнать новости о маршале и уже готовом оружии. Сам попутно разговаривал с остальными и что интересно, меня ну очень удивил маршал Ворошилов. В своё время много про него читал разных мемуаров, но так и не смог понять, что он за человек, а тут прямо гигант мысли. Сразу ухватил самую суть моих задумок и творчески стал их дополнять. Молодца! Сталин с удовольствием смотрел на нас с Ворошиловым и даже иногда усмехался в усы.

– Да Сергей! Всё это хорошо, но нам просто не хватит сил им противостоять! Две тысячи танков, 14 тысяч орудий и миномётов, да ещё и 1400 самолётов, это много! – сомневаясь, покачал головой Ворошилов – Мы можем и не удержать!

– Конечно, не удержим! Нам их нужно только задержать, а потом мы начнём свою манёвренную войну. Мои союзники будут поставлять каждый день по сто танков Т-40, сто самолётов ЯК-1У, 50-70 штук 95-мм дивизионных пушек, 50 штук 57-мм и 50 штук 45-мм противотанковых орудий нового образца, также сто штук 95-мм зенитных орудий для борьбы с танками, САУ, броневиками и самолётами, 500 миномётов, 50 тысяч автоматов ППШ или 80 тысяч ППС, ну и естественно боеприпасы к ним столько, сколько нам будет надо. Плюс к этому передают вам триста тысяч наборов сухого питания, это такая маленькая коробка, в которой находится суточная норма питания бойца. Главное залить его кипятком и подержать накрытым на пару всего несколько минут и всё, горячий суп с сухариками готов. Также там три бумажных пакетика чаю, смесь орехов, два пакетика с кашей, крекер, галеты и сахар. Всё сытно и вкусно, сам пробовал.

Да ещё, чуть не забыл, противотанковые ружья. Можете мне по быстрому предоставить по одному образцу с патронами, ПТРС и ПТРД. Сразу уточните, сколько штук вам надо, у меня в дивизиях только польские ружья пять тысяч штук. Это основное, вы заранее готовьте пилотов, танкистов, артиллеристов и ещё извините за мой тон, но какой именно идиот или вредитель, придумал во время войны отправлять уже готовых редких специалистов, переучиваться на другие военные специальности? Артиллеристов учить на моряков, танкистов на минёров и сапёров, лётчиков отправлять в пехоту? Их беречь надо и на особый учёт ставить, а вы их носом в навоз! Где логика? Разберитесь дорогие товарищи, пожалуйста!

У нас в дивизиях Начартом, старшим лейтенантом Джугашвили, создаются отдельные батареи истребителей танков, отбираются лучшие артиллеристы и командиры. Состав батареи: три мелкокалиберные зенитные установки, две это счетверённые пулемёты Максима, одна спарка крупнокалиберных ДШК, десять штук противотанковых ружей, шесть штук противотанковых орудий 45-мм, два 95-мм зенитных орудия и три 95-мм дивизионных пушки, три ручных пулемёта, один станковый пулемёт, два полных взвода автоматчиков, плюс отделение минёров, на всякий случай. Поставил такую батарею на танкоопасном направлении или дороге и пусть фрицы попробуют, сходу её преодолеть! Жаль только у нас пока хороших зенитных автоматических пушек нет, им бы ещё пару таких зениток и ни одна гадина не подберётся. Кровью там умоются! – на этом месте я замолчал и задумался.

Уж очень мне захотелось, хорошую зенитку нашим предоставить, типа ЗУ-23-2, для сопровождения и против штурмовиков самое то. Но пока не время, может позже? Там будет видно.

Неожиданно зазвонил телефон связи с Поскрёбышевым, Сталин поднял трубку, молча выслушал, сказал спасибо и повесил её обратно. Посмотрел на меня, прошёл к коробке радиоприёмника, включил его и сел рядом, а из приёмника заиграла музыка, раздался знакомый голос. Я вздрогнул, Тамара!

 
Нежность
 
 
Опустела без тебя земля,
Как мне несколько часов прожить,
Так же падает листва в садах,
И куда-то всё спешат такси.
Только пусто на земле одной без тебя,
А ты, ты летишь и тебе
Дарят звёзды свою нежность.
 
 
Так же пусто было на земле
И когда летал Экзюпери,
Так же падала листва в садах,
И придумать не могла земля,
Как прожить ей без него, пока он летал,
Летал, и все звёзды ему
Отдавали свою нежность.
 
 
Опустела без тебя земля,
Если можешь, прилетай скорей...
 

Сталин выключил приёмник. В кабинете было тихо-тихо, чувственный голос Томы, поющий о своей беде задел всех и меня в том числе. Молодец, спела лучше всех певиц, что я слышал, пронзительно и проникновенно. Как-то надо мне сообщить, что я жив, а то узнает со стороны, не хорошо.

Сталин смотрел за моими метаниями и показал мне рукой на телефон, но я отрицательно помотал головой, пока некогда. Решительно взял ручку и лист бумаги и уселся за рабочий стол Сталина. Быстро написал несколько слов, свернул листок в треугольник, встал и повернулся к Сталину.

Все присутствующие смотрели на меня удивлённо, а я только сейчас сообразил, что нагло уселся на место Сталина и распоряжаюсь, как у себя в кабинете. Покраснел и извинился:

– Простите товарищ Сталин! Я машинально, даже не задумываясь!

– Да ничего-ничего! Я вас понимаю! Ну, как? Понравилось? – улыбаясь в усы, спросил Иосиф Виссарионович.

– Не разобрал? – покаянно развёл я руки в стороны.

Немножко посмеялись.

– Товарищ Сталин! Простите меня, но я ещё немножко понаглею! Можно вас попросить, передать это письмо лично Тамаре Степановне? Боюсь, мне в самое ближайшее время будет совершенно не до этого...– протянул я ему свёрнутый треугольник.

– Хорошо, товарищ Калинин! Я возьму на себя эту тяжёлую миссию! – снова улыбнулся он в усы – Продолжим? – показал он рукой на стол, я согласно кивнул.

Быстро обговорили контакты в Орле и место эвакуации, наших гражданских. Разметили линию обороны и направление контрударов, места возможных будущих прорывов, где необходимо усилить части танками и артиллерией.

– На всё у нас два, максимум четыре дня! Согласуйте пожалуйста, все свои действия и распорядитесь насчёт моих эвакуированных гражданских, а я начну пока выводить их к Орлу. Прошу прощения товарищи, но мне надо обратно, мои там воюют и возможно им необходима моя помощь. Скоро увидимся! – попрощался я, забрав оба доставленных противотанковых ружья, открыл портал и перешёл в авиагруппу.

Белоруссия. Партизанская авиагруппа.

Мать моя женщина! Вот суки натворили делов! Прямо посреди взлётной полосы горел Юнкерс, лёжа в хорошей такой воронке, за озером горел ещё один. Одно орудие 88-мм зенитка немецкая, была уничтожена вместе с расчётом, на краю лётного поля валялись куски И-15 и МЕ-109. Штабная палатка догорала, рядом несколько воронок от 100 кг бомб, твою медь, хоть бы Карбышева не зацепило! Ближе к капонирам лежал на брюхе наш ЯК, весь в дырах от пуль и снарядов, кабина пилота вся в крови. В капонирах стояло только пять самолётов. Три И-15, один И-16 и МИГ-3, Р-5, У-2 и немецкий Шторьх, я не считаю. Да, весело тут было. Надо срочно найти своих и узнать, все ли живы. Понадеялся, что немцы сюда не долетят, вот и результат.

– Лейтенант Долганов! – окликнул я пробегающего командира – Что у вас происходило, коротенько так расскажите! – попросил я его.

Тот остановился, виновато посмотрел на меня и стал докладывать.

Я бежал, не чуя ног. Нет! Только не опять, только не со мной, билась в моей дурной голове всего одна мысль. Впереди меня, стояла толпа народу и молча смотрела вперёд, я проломился сквозь них и остановился на краю огромной, ещё дымящейся воронки. Вокруг были раскиданы стволы деревьев и остатки блиндажа, с той стороны воронки торчал оторванный хвост догорающего немецкого Юнкерса, как могильный памятник с крестом наверху.

Взглянув направо, увидел плачущих Волкова и Кузьму Фёдоровича, я как зомби пошёл к ним. Ноги не слушались меня, словно две деревянные колоды, я шёл, вытянув вперёд руку и с надеждой, смотрел на них. Они встретились со мной глазами и оба отрицательно покрутили головой, затем синхронно отвернувшись. Я застыл, покачиваясь и смотря в землю.

Они погибли! Мои девочки погибли! Все! Не смог! Не защитил! Не спас! Опять, не спас! Ни одну! Не сберёг!

Меня охватила ярая ненависть невероятной силы, она прямо закипела во мне, забурлила, кипя и требуя выхода и действия.

– Всех убью! – прорычал я, у меня напрочь, сорвало крышу.

Симбионт.

– Я не могу его удержать! У него слишком сильный гормональный выброс. Блокировка может рухнуть в любой момент. Аптечка скафа не справляется, нанороботы тоже, всё, сейчас он выйдет из подчинения! Помогайте! – дико кричал симбионт, к счастью или несчастью, в тот момент я его не слышал, кто знает, может я бы никогда не сделал того, что сделал.

Не в силах больше сдерживать кипящую во мне ярость, я прыгнул прямо на ближайший аэродром немцев и стал убивать. Я убивал походя, не осознавая, как убиваю, кому-то отрывал голову, кому-то вырывал кадык или сердце, разрывал их напополам за ноги, швырял их в стены, резал ножами, стрелял из пистолетов и из всего, что попадалось под руку.

Когда на аэродроме не осталось живых немцев, а только наши пленные из аэродромной обслуги, я приказал им подготовить все имеющиеся на складах авиабомбы, снарядив их для боевого применения. Сам забрался в МЕ-109 дежурной пары и стал изучать управление, через пару минут разобрался в надписях и в приборах. Пленные вытаскивали бомбы и складывали их прямо на земле, навинчивая взрыватели иногда со страхом посматривая на меня и разорванные тела фашистов, валяющиеся по всему аэродрому.

Как только была готова первая группа бомб, я приказал готовить остальные, а сам завёл двигатель самолёта и пошёл на взлёт. Взлетел, правда с трудом, хотя быстро освоился с истребителем, мысленно ухватил все лежащие на земле готовые бомбы и убедившись, что они летят за мной, прыгнул в небо над Берлином. Долетел до центра города, а когда увидел Рейхстаг, начал его бомбить, затем деловую часть города и под конец разные ангары, склады, всё похожее на заводы и предприятия. Скинув мысленно последнюю бомбу, прыгаю обратно к аэродрому и захожу на посадку.

Пленные в большинстве своём разбежались, но человек пятнадцать или чуть больше, продолжали снаряжать и раскладывать бомбы, все уже с оружием в руках, некоторые переоделись. На меня они все посматривали с интересом и ожиданием, все прекрасно видели моё необычное представление с бомбами, понятно, что парни хотели узнать, кто я, куда и кого летал бомбить. Ладно, представлюсь!

– Командир партизанского отряда Призрак, товарищ Сергей! Летал бомбить Берлин и сейчас ещё полечу! Пока все бомбы на них не сброшу, буду летать бомбить! Как, не спрашивайте, не отвечу! Если хотите, можете уйти в лес к партизанам, я вам расскажу, где они есть неподалёку! Ну, так как бойцы? Поможете мне?

Дружный рёв был мне ответом. Не стал их отвлекать от дела, сам подогнал бензозаправщик и заправил самолёт. Ярость плескалась во мне, я нервно ходил, ожидая, когда они вытащат и подготовят больше бомб. Не могу ждать, не могу! Мне надо их убивать! Ненавижу гадов! Ненавижу!

– Продолжайте, я скоро вернусь! – крикнул будущим партизанам и прыгнул на другой аэродром.

Там всё повторилось один в один, перемещаясь по аэродрому прыгал, как теннисный мячик от одного фрица к другому, большая часть из них наверно и понять ничего не успела, как уже сдохла. Получайте сдачу, вы прилетели к нам грабить, убивать и насиловать, вы прилетели за землёй и рабами, вот и получайте свою землю. Нас с первого класса учили, мы НЕ РАБЫ, рабы НЕ МЫ! Вот и получайте обратку! Вы думали, у нас вам всё можно и до ваших родных домов такое не доберётся? Вы ошибались! До вас и ваших домов, добрался Я! Вы убили тех, кто был дорог мне, а теперь Я, буду убивать тех, кто дорог вам! Око за око, зуб за зуб! Кто с мечом к нам придёт, в задницу его и получит!

Перебив всю немчуру, как и на прошлом аэродроме, освободил всех наших пленных, представился и попросил помочь снарядить бомбы для удара по столицам стран, что воюют против нас! А как вы думали, союзнички Гитлера, вам за это ничего не будет? Извините пасаны, но вы ошиблись!

Пообещал потом, всех кто захочет, переправить в партизанский отряд, а кто не хочет мне помочь воевать за Родину, может свалить сейчас на все четыре стороны, пока я добрый! Несколько человек решило свалить, но их свои и пристрелили, уважаю!

Попросил парней подготовить тяжёлые бомбы, минимум по 500 кг, а лучше потяжелее! Чтобы они обгадились со страху! Да, я вам ещё и нефтепромыслы Плоешти в Румынии разбомблю, фигу с маслом Гитлеру, а не нефть. Я вам в Чехии заводы разбомблю и в Германии и в Швеции шахты порушу, а вот не хрен на наших смертях деньги зарабатывать, вы или полностью нейтральная страна, либо получайте за жадность! Подавайте на меня в Гаагский суд! Я вас всех твари научу, русских уважать!

Москва. Кремль.

В кабинет к Сталину, после звонка Поскрёбышева, вошёл взволнованный Берия.

– Что случилось Лаврентий? Вроде час назад виделись! – спросил его Сталин, устало перебирая бумаги на столе.

– Срочная информация! Только поступила и я сразу к вам, все радиостанции мира передают срочное сообщение, что все столицы стран объявивших войну СССР, подверглись массированной авиабомбардировке. В самом Берлине многочисленные пожары, люди в панике бегут из города, уничтожены Рейхстаг, Рейсхканцелярия, Имперское управление Гестапо, вокзал и весь деловой центр, железнодорожная станция, мосты. Разрушены все заводы в пригороде города, это:'Даймлер – Бенц АГ', 'Рейнметалл – Борзинг', 'Алкетт'. Зафиксированы многочисленные жертвы, как среди гражданских, так и войск гарнизона города. Бомбили тяжёлыми бомбами, как минимум полутонками, разрушения огромные.

Также бомбардировке авиации подверглись города: Магдебург и завод рядом с ним 'Грузон – Верке', Эссен и заводы Круппа, Кассель и завод 'Хеньшель и сын АГ', Брауншвайг и завод 'МИАГ'.

В Риме уничтожен завод 'ФИАТ', нанесён авиаудар по военно-морской базе в Таранто, но точных результатов мы пока не знаем.

Нанесены авиаудары по нефтепромыслам в Румынии, свидетели фиксируют страшные пожары и взрывы, горит земля от разлившейся нефти. Чёрным едким дымом затянуто всё небо, полёты авиации невозможны.

Нанесены бомбовые удары по всем военным заводам и фабрикам в Чехословакии, Бельгии, Дании, Венгрии, Италии, Польше, Австрии, Швеции, Румынии, Франции, Голландии, Бельгии. По всей военной инфраструктуре Германии и всех её союзников.

Я сначала даже не понял, кто их бомбил? У нас нет таких возможностей, но потом, пришла информация из партизанского корпуса, и всё встало на свои места. Помните девчат из отряда Сергея? Тех трёх сестёр Волковых и Яну Лукашенко, девушку Сергея? – посмотрел Берия на Сталина.

– Конечно, я их помню! Маша Волкова мне жизнь спасла! Я благодаря ей, с тобой Лаврентий и разговариваю! Сам же всё видел! Обязательно награжу её! – ответил Сталин и взял папиросы в руки.

– Придётся награждать посмертно! Они все погибли! Подбитый немецкий штурмовик прямо с бомбами упал на блиндаж, где находились девочки. Они пришли в гости к вдове Семёна Дубины, друга Сергея. Он его к званию Героя Советского Союза представил и просил, назвать отряд в его честь. Она на восьмом месяце беременности была, все там и погибли. Сергей, как раз у нас был, а когда вернулся...

– В общем, мстит он. Жестоко мстит – Берия отвернулся и посмотрел в окно.

Сталин на несколько секунд замер, покачал головой, прикурил папиросу, встал из – за стола, походил по кабинету, а потом спросил:

– Как думаешь, Лаврентий, в этот раз он тоже выживет?

– Безусловно! Я начинаю его бояться! Слишком независим и непредсказуем. Эти его просто невероятные способности, меня заставляют нервничать и волноваться. А его неизвестные могущественные союзники? Вдруг они резко передумают с нами сотрудничать? Он не раз говорил, про наши варварские методы работы и поголовное стукачество. Сейчас война и он с нами, а что будет после войны? Иногда, как взглянет, будто всё про меня знает, аж жуть берёт!

– А он и так, почти всё про нас знает, из официальной истории. Только вот истории у нас разные, ему у нас больше нравится. Он сам говорил, что у нас всё гораздо мягче происходит и его это устраивает. Люди у нас лучше, чище. Нет в них гнили. Светлые они. Вот и необходимо остаться светлыми, хочу поговорить с ним только вдвоём, обо всём. Узнать его дальнейшие планы, цели, мы Лаврентий не вечные, придёт и наше время, а что от нас останется? Вопрос! Я, как и Сергей, тоже не хочу чтобы СССР распался, не для того ночами не спал и детей не видел неделями. Не для того здоровье потратил и жизнь положил.

А бояться его не надо, с ним надо честным быть, до конца. Правду говорить и не предавать, прислушиваться к нему, он ещё ни разу ничего плохого не посоветовал и не сделал, даже сейчас. Всё на благо Родины и страны, даже месть за своих любимых! Давай подумаем Лаврентий, как нам ситуацией воспользоваться и о чём прессе говорить будем, а с Сергеем, мы ещё успеем всё выяснить! – закончил Сталин и они занялись, насущными проблемами.

Белоруссия. Партизанская авиагруппа.

Я сидел на краю воронки, всего, что осталось от девчат и бывшего блиндажа Светланы и Семёна, устало свесив в неё ноги. Звёздное небо и яркая луна светились над головой, иногда расцветая пролетающими метеоритами. Как то устал я от всего, всё стало безразличным и неинтересным. Всё надоело и война эта и суета и смерти. Надоело! Перегорел! Я только, что убил тысячи людей! Да, они виноваты, но в праве ли я был, убивая их? Да! Это моё право отомстить тем, кто пришёл на мою землю убивать и тем, кто помогает им! Даже если они в знак протеста, надевают на работу белые рубашки, как чехи, но при этом честно работают и выпускают качественную продукцию!

Кто-то взял меня за плечи, помог подняться и мягко повёл в сторону, что-то бурча мне в ухо и успокаивая. Вот открылся портал, я захожу на станцию, взглянул на Адмирала в форме сержанта РККА, срочно забравшего меня от воронки, к нам подъехал уже знакомый мне робот-медик со своей капсулой, безропотно сняв скаф, ложусь в капсулу. Здравствуй милое беспамятство!