Текст книги "Время, вперед! Гвардия будущего (сборник)"

Автор книги: Алексей Махров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 48 страниц) [доступный отрывок для чтения: 18 страниц]

– Мы в Кремль правильно едем? – спросил я старшего патруля.

– Правильно, правильно, отсюдова до Кремля верста с гаком.

– Ну, счастливо, товарищи! – Я рванул машину с места, окатив солдат снегом из-под колес.

Всю оставшуюся до цели дорогу мы ржали как сумасшедшие. Уже не глядя по сторонам, мы проехали Тверскую до конца, проскочили Манежную, взлетели по Никольскому спуску и очутились на Красной площади. Здесь я заметил открытые ворота в Никольской башне и притормозил. Пока часовой рассматривал наш мандат, мы с Мишкой вышли из машины и, закурив, стали осматриваться. Пейзаж абсолютно сюрреалистический. Совершенно пустую площадь пересекали несколько тропинок. И не скажешь, что в другие времена жизнь здесь бьет ключом. Наконец «вратарь» разобрался с нашим документом, созвонился с командованием и приглашающе махнул рукой. Я попытался выяснять, как нам найти коменданта, но через минуту появился начальник караула, залез на подножку машины и стал показывать дорогу.

В кабинете коменданта Кремля, скупо обставленном поцарапанной канцелярской мебелью, сидело двое. За стоящим в центре письменным столом разместился представительный седовласый мужчина, породистое лицо которого выдавало в нем бывшего офицера. Вот только держался он как-то скованно. Зато второй человек, развалившийся на стуле у стены, чувствовал себя вольготно. Этот типчик с узкой лисьей мордочкой и бегающими сальными глазками сразу мне не понравился. И разговор начал именно он, визгливым голосом заорав, как только мы переступили порог:

– Почему нас никто не предупредил о вашем приезде? Каким местом вы там в Питере думаете?

– Заткнись, урод! – завелся Мишка, не переносящий, когда на него кричали. – Пославший нас сюда товарищ Ленин обычно думает головой, а не жопой, как ты!

«Лисенок», не ожидавший такого напора, удивленно замолчал. Я решил взять инициативу на себя, пока не дошло до рукопашной.

– Начнем с самого начала! Во-первых, здравствуйте! Я Иванов, а это товарищ Суворов, мы сотрудники центрального аппарата ВЧК. В Москву приехали по личному заданию товарищей Ленина и Подвойского. Вот секретное предписание, – сказал я, доставая из внутреннего кармана второй мандат. – Кто из вас комендант?

– Я комендант, – откликнулся седой, – штабс-капи… тьфу, командир Чернов. А это товарищ…

– Председатель солдатского комитета Яков Зоникман, – отчеканил «лисенок», злобно сверкнув глазками. При этих словах на лице коменданта мелькнула гримаса брезгливости. Быстро просмотрев документ, Чернов хмыкнул и передал бумагу Зоникману. Тот только что на зуб этот листок не попробовал: и перечитал раза четыре, и минуты три изучал подписи и печати. Наконец откинулся на стуле и разочарованно вздохнул – придраться было не к чему.

– Что вы хотите от нас? – спросил комендант.

– Нужны помощники – три-четыре толковых человека. Работа предстоит большая, – ответил Мишка, – нам необходимо обследовать Большой дворец. По имеющимся данным, где-то там спрятаны архивы царского министерства иностранных дел. Они необходимы нашим товарищам, ведущим сейчас очень сложные переговоры с немцами в Брест-Литовске.

– Когда приступите? Ведь вам надо отдохнуть с дороги, – сказал комендант, – добрались-то удачно?

– Нормально добрались, а отдыхать нам некогда! Пока мы здесь будем прохлаждаться, на западе может произойти катастрофа.

– Как говоришь-то гладко! Никак из бывших? – мерзко ухмыляясь, влез в разговор Зоникман.

– Что?!! – одновременно взревели мы с Бэдменом. – Да я член РКП с пятнадцатого года, потомственный рабочий, – продолжил я, – и не тебе, гаденыш, гавкать на нас! Мы сюда не в бирюльки играть приехали! Будешь препятствовать нашему делу – мы тебя по закону революции, без суда и следствия!!! – Я демонстративно положил руку на кобуру «нагана».

– А полномочии у нас самые широкие, – небрежно пояснил Чернову Мишка, – ну, так даете людей?

– Конечно, конечно! – радостно сказал комендант, чувствовалось, что унижение Зоникмана доставляет ему необыкновенное счастье. – Пойдемте со мной, я сам отберу вам бойцов.

Во дворе комендант приказал построить дежурный взвод. Пока он выкликал фамилии солдат, мы с Мишкой удивленно разглядывали полузасыпанные воронки от снарядов крупного калибра. Мы, конечно, знали, что в Москве велись бои во время октябрьского переворота, но у нас как-то не укладывалось в голове, что можно стрелять из пушек по Кремлю. Наконец кандидаты в помощники были отобраны, а остальные солдаты отправлены назад в казарму. Чернов объяснил отобранным бойцам, что они поступают в наше распоряжение. Мишка коротко рассказал, чем нам придется заняться. Во время его монолога я внимательно рассматривал лица собравшихся и остался удовлетворен результатами наблюдений. Интеллектом ребята не блистали, но и дебильных рож среди них не было.

После инструктажа Чернов, попрощавшись с нами, отправился к себе, а Зоникман продолжал ошиваться поблизости, и когда мы направились к Большому дворцу, небрежно пристроился рядом.

– А ты куда намылился? – спросил его Мишка.

– Я пойду с вами, – ответил Зоникман.

– На хрена ты нам сдался?! Вали отсюда! – Я грубо схватил председателя солдатского комитета за воротник и коленом в задницу придал ему ускорение в обратном направлении. Вот тут и произошла самая большая наша ошибка – такого подлого человечка, как Зоникман, надо было держать рядом на коротком поводке. Пока мы лазили по подвалам, он развил бурную деятельность, пытаясь по своим каналам проверить нашу легенду. Послав несколько запросов по телеграфу в Петроград и получив через несколько часов ответы, Зоникман сумел сделать соответствующие выводы. И хотя существовала высокая вероятность того, что мы были посланы с самого верха и низовые исполнители просто не знали о нашей миссии, мстительная натура толкнула Зоникмана на авантюру с нашим арестом. Он срочно собрал активистов солдатского комитета и объявил им, что в Кремль с подрывным заданием проникли агенты контрреволюции. А также, решив убить сразу двух зайцев, добавил, что бывший штабс-капитан Чернов является соучастником. Комендант был схвачен немедленно, а возле нашей машины устроена засада.

Ничего не подозревая о происходящих наверху событиях, мы со своими помощниками спокойно занимались поисками, которые осложнялись наличием в подвалах огромного количества пустых и набитых разным барахлом сундуков, а также поломанной мебели и утвари. Поэтому искомое мы обнаружили только часа через три. Находка представляла собой три десятка зеленых деревянных ящиков, размером примерно 60 на 30 сантиметров, обитых медными полосами. По счастливой случайности первым на этот штабель наткнулся я, а не солдаты. Мне сразу бросилось в глаза более-менее современное исполнение этих «контейнеров» и отсутствие на них многолетней пыли. Вскрываю штык-ножом первый попавшийся ящик. В плотно набитой соломе лежат какие-то предметы, завернутые в мягкую ткань. Осторожно разматываю самый большой сверток и застываю в изумлении – у меня в руках корона Российской империи. В остальных свертках оказались держава и скипетр.

Слегка оправившись от первого впечатления, я по рации обрадовал Мишку и, захлопнув крышку, стал звать солдат. Выстроившись цепочкой, мы стали подавать ящики к лестнице, ведущей наверх. Я молился только об одном – чтобы какой-нибудь олух не уронил и не раскокал упаковку. Но все шло нормально – бойцы оказались рукастыми, и что особенно приятно – не задавали вопросов. Сказано, что грузим архив, – значит, грузим архив. А то, что сундучки довольно легкие для бумаг, – так пускай начальство думает.

Вскоре весь штабель перекочевал к выходу, и я вышел на улицу, чтобы подогнать машину, а Мишка остался охранять нашу драгоценную находку. После сырой духоты подвала на поверхности прихватывал морозец, и я замешкался в дверях, застегивая полушубок. Это меня и спасло. У кого-то из сидящих в засаде не выдержали нервы, и он выстрелил. Пуля угодила мне точно в левую сторону груди и выбила из дверного проема в тамбур. «Меткий, черт, – подумал я, кубарем скатываясь вниз по ступенькам. – И хорошо, что не из винтовки!»

Похвалив себя за предусмотрительно надетый бронежилет, вызываю по рации Бэдмена и сообщаю ему о засаде. Мишка, приказав помощникам оставаться на месте и ничего не трогать руками, поднялся ко мне. Оглядев мою лежавшую на полу фигуру и увидев на полушубке рваную дыру, Суворов как-то неуловимо переменился в лице и, ничего не спрашивая, скользнул к двери. Сняв с головы фуражку, он осторожно выглянул и тут же отпрянул. Снаружи грохнуло несколько выстрелов, от дверного косяка полетели щепки.

– Их там человек десять, надо прорываться к машине! – оглянувшись на меня, сказал Мишка. – Ты как? Бежать можешь?

– Надо проверить. – Я заворочался, вставая. – Похоже, ребра целы, но синяк будет конкретный. Нормально, воевать могу.

– Отлично, а то до машины метров семьдесят. Еще не хватало тебя, борова, тащить на себе, – сказал Бэдмен, вынимая из-под полы полушубка «Ксюху» и откидывая приклад. – Ну, мы им сейчас устроим цыганочку с выходом.

– Ты там поаккуратней, это же все-таки наши люди!

– Эти «наши» несколько месяцев назад после штурма Кремля пленных мальчишек-юнкеров штыками кололи! А ты их пожалеть решил! Исусик!!! – Суворов, отвлекая внимание, выбросил в дверь фуражку. Грянул одинокий выстрел. Мишка тут же высунулся и дал две коротких прицельных очереди – снаружи раздался вскрик, грохнул нестройный залп. – Гранаты давай!

Я сунул Бэдмену четыре «эргэдэшки» и достал свои пистолеты. Два «стечкина», по восемнадцать патронов в каждом. Ладно, работаем цыганочку с выходом. Сейчас выскочим, как Буч Кесседи и Сайлес Смит на боливийскую армию [11]11
  Легендарные бандиты Дикого Запада. После облавы, устроенной на родине, скрылись в Боливию, где продолжили заниматься прежним бизнесом. Но во время одного из ограблений банков мимо проходил армейский батальон…


[Закрыть]. Мишка вслепую выбросил первую гранату. Едва осколки упали на землю, Суворов спокойно вышел на крыльцо и не спеша прицельно швырнул остальные «РГД», тут же снова укрывшись за косяком. Когда утихло эхо тройного взрыва, мы выскочили во двор с оружием на изготовку, но воевать было не с кем. Бэдмен положил гранаты удивительно точно.

– Счастливый путь в загробную обитель! – злобно ощерясь, сказал Мишка.

Такого выражения лица я у своего друга еще не видел. Только теперь я понял, за что он заработал свой позывной.

– Ну да, под солнцем остается победитель! – осторожно кивнул я.

– Смотри-ка, наш знакомец Зоникман. Так и знал, что без него не обошлось! – сказал Мишка, тыкая сапогом в бок окровавленное тело.

На шум стали сбегаться солдаты гарнизона, выбрались из подвала наши помощники. На наше счастье, председатель никого, кроме погибших активистов, не посвятил в свои планы, и теперь бойцы толклись, недоуменно спрашивая друг у друга, что случилось. Один из умирающих прошептал, что в Кремль проникли враги и что Чернов их пособник. Заподозрив неладное, я, шепнув Мишке, чтобы не расслаблялся, бросился искать коменданта. Он оказался заперт в собственном кабинете, под охраной последнего оставшегося в живых активиста. Винтовка полетела в одну сторону, солдатик в другую, и я ворвался в помещение.

– Вижу, что вы победили! – вместо приветствия сказал Чернов. – Что дальше?

– А дальше вы должны выйти к своим людям и сказать, что Зоникман пытался поднять мятеж против советской власти, а присланные из Петрограда товарищи доблестно его подавили.

– Хорошая идея! – Комендант поднялся из-за стола и пошел к выходу, но в дверях оглянулся и, посмотрев на меня, многозначительно произнес, нарочито утрируя произношение: – Товарисч!

«Догадался, что мы засланные казачки!» – понял я. Но вряд ли поделится с кем-нибудь своими догадками. Офицерская честь не позволит. Выйдя во двор, Чернов быстро навел порядок. Удивительно, но о гибели в полном составе солдатского комитета никто не жалел. Видимо, Зоникман со своими соратниками задолбал всех.

Мишка стоял возле «Росинанта» и задумчиво разглядывал легкие царапины на краске – кто-то пытался открыть дверь штыком.

– Поздравляю, товарищ старший сержант! – сказал я. – Окропили снежок красненьким! Ну, почему нельзя было тихо-мирно?

– Толстовец хренов! Пока ты коменданта освобождал, я тут поспрашивал одного из задохликов с пристрастием. Оказалось, что наш плюгавый дружок, пока мы по подвалам лазили, с Питером связался, и ему там сказали, что никого в Москву не посылали. Вот он и решил нас повязать.

– Эту гниду надо было сразу кончать!!! Еще при первом разговоре!

– Вот теперь я слышу слова настоящего пацифиста! Иди спроси у Чернова насчет транспорта – тридцать ящиков в машину не войдут!

– А ты решил все захапать! Ну, ты жаден!!!

– Не хватало еще этим гегемонам долбаным оставлять. – Мишка плюнул в сторону трупов и полез в машину. А я пошел к коменданту. Через два часа колонна из одного автомобиля и трех подвод выехала из ворот Никольской башни и двинулась в направлении Тверской заставы. Начинало темнеть.

Глава 8

Этот успех настолько окрылил нас, что, даже не успев распаковать все ценности, мы с Мишкой сели планировать новую акцию. На этот раз объектом нашего внимания стала Янтарная комната. Практически сразу возникла идея отбить раритет у немцев при перевозке из Царского Села в Кенигсберг. Моментом вторжения был выбран отрезок пути от дворца до аэродрома. У этого решения было несколько плюсов: во-первых, мы действовали на своей территории, во-вторых, все экспонаты надежно упакованы и с немецкой пунктуальностью пронумерованы (так что потом не возникнет проблем со сборкой), в-третьих, нам было просто приятно показать фашистским гадам кукиш.

Разведка – залог успеха. Пришлось выехать в Питер для подробной рекогносцировки. По косточкам был разобран весь маршрут транспортировки. «Комната» перевозилась пятью грузовиками. По первоначальному плану мы должны были изобразить немецкий патруль. Но количество охраны заставило усомниться в нашей способности быстро и бесшумно провести захват. Колонну сопровождали три мотоцикла с пулеметами на колясках. Да в каждом грузовике сидело по автоматчику. Конечно, можно вырубить всех управляемыми фугасами, но при этом велика вероятность повредить груз. Для решения этой проблемы пришлось как следует напрячь мозги. В результате мы пришли к выводу, что вдвоем нам не справиться – надо звать Гарика.

В ответ на предложение Гарик покрыл нас по телефону трехэтажным матом, мол, за каким х… отрываем его от съемок. Но, узнав о предыдущей удачной экспедиции, загорелся и, сказав, что таких дураков, как мы, оставлять без присмотра нельзя, немедленно выехал. При виде нашего броневика удивлению Игоря не было предела, а при виде сокровищ Алмазного фонда он вообще впал в прострацию. Только через час с большим трудом нам с Мишкой удалось оторвать Гарика от созерцания трофеев и привлечь к обсуждению плана. Быстренько просмотрев собранные разведданные, Игорек почти сразу выдал идею.

– Ребята! Брать надо не грузовики, а самолет! Втихаря проникаем на аэродром, бесшумно снимаем ближнюю охрану. Кто-нибудь поднимает самолет, а остальные прикрывают взлет и отрываются! – сказал Гарик.

– А кто поведет самолет? – засомневался я. – Мы же в аэрошколе только на «Цесснах» летали? И ладно бы поднять… А посадить?

– Что там за самолет? – решил уточнить Горыныч и включил воспроизведение записи одного из «глазков». – Ого! Вот это экзотика – «Фокке-Вульф-200»! Я думал, будет обычный «Юнкерс»-пятьдесят второй…

– Да там же ящиков почти на целый вагон! – пояснил я. – В обычный транспортник все не влезут!

– Так то, что это именно «Кондор», – даже лучше! Мне проще будет!

– То есть? Ты хочешь сказать, что сможешь пилотировать этот аппарат? – моему удивлению не было предела.

– Ты понимаешь, недавно игрушку одну себе на комп поставил, «Битва за Атлантику» называется, так это как раз авиасимулятор «ФВ-200» оказался. Имитация кабины – дотошнейшая. Я теперь расположение всех приборов, рукояток и рычагов знаю! Почти 30 часов «налетал»! – улыбнулся Горыныч.

– Ты соображаешь, что говоришь? – офигел Мишка. – По компьютерной игре самолетом управлять научился и в бой? Это же билет в один конец на небеса! Камикадзе хренов!

– Мужики! Не горячитесь! – примирительно сказал Горыныч. – Принцип пилотирования мы знаем. Уже давно без инструктора летаем. Налет у каждого – больше 100 часов. Так в чем разница? В управлении? Как раз управление «ФВ-200» я изучил. Ничего особо сложного там нет. Вот «Боингом» управлять я бы не рискнул, а «Кондором»…

– Ладно, поднять ты его поднимешь, но ведь посадка гораздо сложнее! – продолжал упорствовать Мишка. – В общем, ты как хочешь, но мне друзей терять неохота! Пока не научишься управлять этим «Кондором» в реале – мы тебя на дело не берем!

Горыныч сник, прекрасно зная, что Мишка прав. Но через полминуты снова поднял голову:

– Парни! Есть идея! Насколько мне известно – в США полно частных аэроклубов. И в некоторых из них есть образцы антикварной техники! Причем образцы в исправном состоянии, летающие! Так, может, мне туда податься? Ну-ка, Мишаня, глянь в инете – есть ли в Америке хоть один «Кондор»!

Мишка присел к компьютеру и защелкал клавишами. Мы с Гариком сгрудились вокруг него, напряженно следя за поисками. Наконец, через десять минут мы удовлетворенно откинулись от монитора – нужный самолет нашелся. Причем в нормальном, рабочем состоянии. Где-то на Среднем Западе США.

– У тебя американская виза не просрочена? – деловито спросил я Горыныча.

– Вроде бы нет! – машинально ответил Гарик, что-то напряженно обдумывая. – Слушайте, а ведь один хрен у меня ничего не выйдет!

– Что так? – оторопели мы с Мишкой. – Сам ведь только что предложил такой вариант!

– Да то, что авиасимулятор – авиасимулятором, а без бортмеханика управлять этой машиной – никак! Там достаточно сложная регулировка двигателей…

– И что?

– А то, что придется брать самолет вместе с экипажем! И, в стиле угонщиков второй половины XX века, помахивая у виска пистолетом…

– Хорошая идея! – немедленно отреагировал Мишка. – А не будут слушаться – грохнешь самого бо́рзого!

– Вот и ладушки! – улыбнулся Гарик.

Мы все вздохнули с облегчением – выход из положения был найден. Но Мишка немедленно сломал весь кайф:

– А где сажать? Это же не «Цессна», а тяжелая четырехмоторная машина!

– Для этого прекрасно подойдет лед озера! – подкинул я мыслишку. – Зима в тот год, по отзывам современников, была лютой! Наверняка ведь толщина льда была сантиметров сорок-пятьдесят!

– А если там снежные наносы? – Мишка словно решил подработать «адвокатом дьявола». – Гробанешься только так!

– Ну, проверим все предварительно, – усмехнулся я. – Если надо – расчистим!

– Угу, бульдозер с собой возьмем, – хмыкнул Мишка, по привычке продолжая выдумывать трудности. Но было видно, что он уже готов согласиться.

– Ну что? Принимаем план в первом чтении? – обрадовался Гарик.

– Ладно, я согласен! – кивнул Суворов.

– Тогда так! Высадку произведем вот здесь. – Я показал на карте место. – Проверим толщину льда и снежного покрова. Если будет недостаточно – отменим операцию на фиг – здоровье дороже! Сразу установим радиомаяк, нарисуем посадочный знак. Потом на «Росси» добираемся до аэродрома, проводим захват. Тебе, Горыныч, сокол ты наш комнатный, – штурвал в руки. А мы с Мишелем прикрываем твой отлет. Встречаемся на озере.

– Да тут же лету пятнадцать километров, на пять минут. А вам по земле добираться не меньше часа, – прикинул в уме расстояние Игорь.

– Ничего, подождешь, а чтобы не скучал – будем поддерживать постоянную радиосвязь.

Общий план можно было считать утвержденным. Осталось проработать детали. А также обзавестись необходимой одеждой, документами и соответствующей легендой.

В кратчайшие сроки нам пошили на заказ по комплекту черной «эсэсовской» униформы. Гарику с Мишкой достались петлички штурмбаннфюреров, а мне, исполняющему обязанности водителя, – петлицы шарфюрера. Конечно, сначала хотели взять шмотки напрокат, на какой-нибудь киностудии, но в одежде с чужого плеча мы бы выглядели ряжеными. Расположение всех знаков и регалий на мундире нам подсказал специальный консультант. Очень не хотелось завалиться на какой-нибудь мелочи. Если в кино такие промахи сходили с рук, то мы поплатимся жизнью.

С документами пришлось повозиться гораздо дольше, чем в предыдущей экспедиции. Ведь то, что прокатило в восемнадцатом году, не прокатило бы в развитом бюрократическом государстве. Опять пришлось обращаться к консультанту, который честно отработал свой гонорар. Дошло до покупки наборов специальных шрифтов для печатной машинки. Но в конце концов «на выходе» получились отличные документы (лучше настоящих, – сказал Горыныч), осталось только оправить именные удостоверения в обложку установленного образца.

Подбор оружия не занял много времени. На себя навесили уже проверенные «стечкины», а в тайники «Росинанта» загрузили пару «калашей» и один «ПК». В довесок Мишка все-таки прихватил десяток «Шмелей». «Может пригодиться», – загадочно усмехнувшись, сказал наш бравый пулеметчик.

С языком особых проблем не было. Курсы с полным погружением в языковую среду дали себя знать – мы теперь вполне сносно говорили на трех языках. Вообще, если все пойдет нормально, то говорить нам придется только при въезде на территорию аэродрома. А для общения с солдатами охраны должно хватить нескольких фраз. Произношение необходимого разговорного минимума мы отработали с репетитором. Он даже поставил нам берлинский выговор.

Наконец приготовления закончены, и поход начался. Прекрасным летним утром мы на «Росинанте» и «Газели» тронулись в Ленинградскую область. (Вот хохма – город снова стал Санкт-Петербургом, а область осталась Ленинградской.) До предполагаемой точки высадки добрались на второй день, к вечеру. Решив слегка передохнуть после довольно тяжелой поездки (перед не менее тяжелой), поставили палатку. Увлекшись разговором у костра, засиделись допоздна, но проснулись на рассвете. Надели мундиры, проверили оружие, включили рации, миниатюрные динамики закрепили на околышах фуражек, а микрофоны – на воротниках. Чтобы прогнать мандраж, выпили коньячку.

– Я слышал, что пилоты-камикадзе перед вылетом тоже принимали по чашечке саке, – не преминул ввернуть Гарик.

– Тьфу на тебя, зараза, не каркай! – сказал мрачно-сосредоточенный Мишка.

– Ладно, Штирлицы, тронулись! – скомандовал я.

Открыли «окно» в торце фургона. В прошлом стоял сильный мороз, градусов под тридцать, но погода была солнечная. Ну, еще бы, в нелетную погоду немцы не стали бы проводить транспортировку. Трава вокруг рамки «окна» начала покрываться инеем. Я первым выпрыгнул наружу и чуть не утонул в сугробе – снега было по грудь. Ребята выскочили следом. Некоторое время мы сосредоточенно барахтались, пытаясь продвинуться вперед.

– Да, мужики, жалко, мы с собой бульдозер не взяли, – посетовал Гарик.

– Ага, и пару валенок в придачу! – поддержал его Мишка. – Колотун, однако, а мы в тонких хромовых сапогах.

– Лезем назад, я, как обычно, оказался самым умным, – ответил я. В фургоне у меня были припасены и валенки, и снегоступы. – А ведь хрен мы здесь на машине бы проехали, даже на нашей сверхпроходимой.

К счастью, высокие сугробы оказались только у берега. А дальше озеро сверкало почти не припорошенным льдом. Мы наметили направление полосы и пробили по всей ее длине несколько лунок. Толщина льда варьировалась от 40 до 60 сантиметров.

На установку радиомаяка и разметку посадочного знака мы потратили два часа и успели изрядно замерзнуть. Может быть, наши шикарные шинели и грели где-нибудь в Берлине, но для той же цели в России они явно не годились. Сам знак в виде буквы «Т» мы, вспомнив аналогичный случай в старом советском фильме [12]12
  Фильм «Корабль пришельцев». Посадочный знак там наносился печной сажей.


[Закрыть], нанесли на лед из баллончиков с черной краской.

– Какие же мы балбесы! – с чувством сказал Игорь, когда, закончив все приготовления к посадке, мы ввалились в базовую реальность и стряхивали снег, стоя по колено в зеленой траве. – Зачем мы эту форму сейчас напялили, ну кому тут на нас смотреть, белкам, что ли? Надо было нормальные зимние комбезы взять и пару снегоходов. А ведь теперь нам еще к аэродрому ехать через посты ГАИ. Хороши мы будем, если нас тормознут!

– Да, накладочка вышла! – представив себе лицо остановившего нас инспектора, мы расхохотались. Пришлось разоблачаться до пояса. Путь до аэродрома, который и в наше время был военным, не занял много времени. Где-то в километре от цели мы развернули «окно» и перегнали в прошлое «Росси». Дорога была вполне прилично укатана, и наш броневичок за пару минут домчал до КПП.

– Парни, делайте морды лопатой, – давал я последние советы, – а ты, Гарик, когда будешь с часовым разговаривать, не забывай цедить слова, как будто перед тобой быдло.

– Schweigen! Nach links! Nach rechts! Im Laufschritt! Wie sprichst du mit Oberkommandierenden? [13]13
  Молчать! Налево! Направо! Бегом! Как говоришь со старшим по званию? ( нем.)


[Закрыть]– гаркнул Игорь.

– Отлично! – похвалил я. – Так и держись, не выходи из образа, Faschistische Schwein! [14]14
  Фашистская свинья ( нем.).


[Закрыть]

– Но-но! Попрошу без оскорблений! Gib, verwalte das Auto, Fahrer! [15]15
  Давай рули, водила! ( нем.)


[Закрыть]

– А мы, собственно, уже приехали!

Машина почти уткнулась бампером в ворота. Охранники, издалека увидевшие приезжих, успели выйти из будки и теперь держали нас под прицелом. Знали бы эти придурки, что броню нашего экипажа можно пробить только из пушки. Гарик опустил стекло со своей стороны. Старший по караулу, в звании обер-фельдфебеля, подошел, заглянул в салон и вежливо произнес:

– Legen Sie vor die Dokumente, bitte! [16]16
  Предъявите, пожалуйста, документы!


[Закрыть]

Гарик, не поздоровавшись, не кивнув, молча сунул документы караульному. Фельдфебель стал их внимательно рассматривать. Но подкопаться там было не к чему. Тогда старший внимательно осмотрел машину, глянул на номера (они были берлинские), приказал открыть ворота и, передавая назад документы, удивленно спросил Игоря:

– Entschuldigen Sie, Herr Sturmbanaf..uhrer. Kommen Sie unmittelbar aus Berlin hierher? [17]17
  Извините, господин штурмбаннфюрер, вы сюда непосредственно из Берлина прибыли? ( нем.)


[Закрыть]

– Mit welchem Ziel intressierst du dich, Soldat? [18]18
  С какой целью интересуешься, солдат? ( нем.)


[Закрыть]– прищурив глаза, вкрадчиво поинтересовался Горыныч. Фельдфебель стушевался и, махнув рукой в сторону ворот, пробормотал:

– Sie k..onnen vorbei fahren! [19]19
  Проезжайте! ( нем.)


[Закрыть]

Гарик повернулся ко мне и заорал:

– Warum stehst du? Fahr los!! [20]20
  Почему стоишь? Поехали! ( нем.)


[Закрыть]

Так беспрепятственно мы миновали КПП. Я мельком глянул на солдат. По сути, они уже покойники, ведь обратно мы будем прорываться с боем именно сквозь них. Мелькнуло румяное, курносое, совсем не арийское лицо. А ведь через десять минут именно моя пуля может войти этому парнишке в лоб. «Брось, – мысленно сказал я себе, – его никто не звал на эту землю».

Провозившись с подготовкой места посадки, мы выбились из графика, и нужный нам самолет уже прогревал двигатели. Возле него толпилось человек десять охранников. Мы прямиком отправились к ним.

– Von allem zu stehen! In eine Reihe gebaut zu werden! [21]21
  Всем стоять! Построиться в одну шеренгу! ( нем.)


[Закрыть]– скомандовал Игорь, вальяжно выходя из машины. Солдаты бросили свои дела и привычно вытянулись в струнку. Мы с Мишкой тоже покинули салон и разошлись в стороны, чтобы не перекрывать друг другу директрису стрельбы. Нервы у нас были на пределе, и секунд тридцать мы просто молча простояли. Никто не решался первым открыть огонь по живым людям, которые пока не сделали нам ничего плохого. На лицах солдат начало проступать недоумение. Поняв, что сейчас весь план может рухнуть из-за нашей нерешительности, Бэдмен выхватил «Ксюху» и дал длинную очередь. Половина солдат рухнула на снег, а остальные схватились за оружие. Горыныч по плану должен был захватить самолет, поэтому, обнажив ствол, наш друг рванулся к люку. Я извлек пистолеты и с двух рук завалил уцелевших охранников. Мишка, сменив магазин, стал стрелять по механикам, снимавшим колесные упоры. Через несколько секунд все было кончено. За шумом работающих двигателей нашу пальбу еще не услышали. Это давало нам лишнее время.

– Летчиков взял! – прошелестел в наушнике голос Гарика. – Один из них рыпаться начал, так я его…

– Молодец! – похвалил я друга. – Надеюсь, что это был не бортмеханик?

– Нет! – уверенно ответил Гарик. – Командир экипажа – этакая белокурая бестия с Рыцарским крестом на шее…

– Закончили трепаться! – прервал нашу беседу Бэдмен. – Давай выруливай на старт, пока нас не засекли!

Я убрал трап и снял последние колесные упоры. Гарик на секунду выглянул из самолета, помахал нам рукой и захлопнул люк. Через минуту двигатели стали набирать обороты, тяжелый транспортник, постепенно ускоряясь, покатил по полосе. И тут над аэродромом взвыла сирена. Наверное, с вышки у ворот заметили лежавшие на снегу у наших ног трупы и подняли тревогу. Бэдмен молча достал из багажника «Шмель», вскинул его на плечо, и вышку слизнуло огненное облако. Сирена смолкла.

– Не люблю шума! – усмехнулся Мишка, доставая следующий огнемет.

Но тревогу подхватили на других вышках. То там, то здесь начинала орать сирена. Я достал еще один «Шмель», и мы стали методично уничтожать источники шума, пока пеналы с огнеметами не кончились. Между тем самолет благополучно оторвался от земли и, сделав круг над полем, ушел к точке рандеву. А вокруг нас начали посвистывать пули.

– Серега, валим! – крикнул Суворов. Мы запрыгнули в машину и погнали к воротам, на ходу Мишка, приспустив на пару сантиметров стекло, бил из «АКСУ» длинными, на расплав ствола, очередями, с виртуозной скоростью меняя магазины. Наконец перегретый автомат стал плеваться пулями, а не стрелять, но «Росинант» уже проскочил выжженное пятно на месте КПП. Я сунул Бэдмену свой «АПС» и, наступив на педаль газа, погнал машину к «окну». Погони не было…

По общему согласию, ящики с янтарными панелями решили подбросить родному государству. На имя фирмы-однодневки арендовали склад, сложили там нашу добычу, а потом позвонили на номер телефона доверия ФСБ. А чтобы не приняли за шутку – заявили, что на складе наркотики. Жаль, мы не видели лица оперативников, проверивших наш звонок! Но я с друзьями и так получил море удовольствия, перечитывая заметку в газете «Московский комсомолец», где говорилось о «находке века». Журналисты выдумали массу подробностей о «заранее спланированной операции силовиков», «чеченском следе» и тому подобной чепухе.