355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Алексей Махров » Диверсанты времени. Трилогия (СИ) » Текст книги (страница 11)
Диверсанты времени. Трилогия (СИ)
  • Текст добавлен: 6 октября 2016, 05:23

Текст книги "Диверсанты времени. Трилогия (СИ)"


Автор книги: Алексей Махров



сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 55 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]

За краткое время нашего отсутствия положение изменилось к худшему. Разгромив находящийся в лощине полк, немцы, чтобы обеспечить свой фланг, повернули налево и атаковали нашу высотку. На этом направлении естественных препятствий не было. Склон холма был сухой и пологий. И вот сейчас по этому склону к нам поднималось пятнадцать танков и около батальона пехоты. А со дна лощины вели огонь еще несколько танков. В окопах уже появились раненые и убитые. Мишка, заменяя получившего пулю в грудь пулеметчика, припал к гашетке «максима». Оскалив зубы, Суворов стрелял короткими, скупыми очередями. После каждого его выстрела в густой цепи вражеских солдат падало пятьшесть человек. Мы с Горынычем быстро нашли свободные стрелковые ячейки, и началась потеха! Гарик выбивал ближних, а я дальних. От выстрелов из огнемета с расстояния в сто метров немецкие танки вспыхивали, как соломенные. А я из гранатомета сумел поразить даже танки задней линии. Через пять минут ситуация на поле боя кардинально изменилась. К тому моменту, как у меня кончились гранаты к «РПГ» и я взялся за «Калашников», Мишка из станкача сумел капитально проредить цепи атакующей пехоты. Уцелевшие начали откатываться к реке. Я дал несколько очередей по мельтешащим между чадными кострами догорающей техники силуэтам. И тут по нам снова ударила вражеская артиллерия. Видимо, ктото из немецких офицеров быстро соображает.

Я съежился на дне окопа и, достав из кармана рацию, связался по очереди со своими друзьями. Пока все были целы и невредимы. У Маши тоже был полный порядок, она уже оклемалась и успела пожаловаться, что по броне «эмки» несколько раз стучали осколки. Через полчаса артналет закончился, и немцы бросили в атаку свежий пехотный батальон. С нашей высотки ответили редкими винтовочными выстрелами, снова застучал «максим». Я стрелял одиночными, стараясь выбить офицеров, и мне это неплохо удалось. Мишка тоже не подвел ‑ огонь станкача заставил противника прижаться к земле. Атака захлебнулась.

‑ Ну, вы, корреспонденты, даете! ‑ раздался сзади голос лейтенанта Гымзы. Я обернулся. Голова лейтенанта была наспех замотана грязным бинтом, через который уже проступила кровь, но улыбка сверкала на все тридцать два зуба. ‑ Если бы не вы, то нам бы уже полный каюк настал! Чем это вы так танки пожгли?

Я показал на лежащий на дне окопа гранатомет. Гымза взял «РПГ» в руки, внимательно осмотрел и цокнул языком от восхищения:

‑ Простейшая вещь, а как бьет? Какой тут принцип работы?

Я попытался на пальцах объяснить динамореактивный принцип выстрела и действие кумулятивной гранаты, добавив, что это экспериментальный образец.

‑ Эх, жаль, что снарядов больше не осталось! ‑ прокомментировал лейтенант. ‑ Ну, да ничего! Вы и так неплохо справляетесь. Я сейчас посмотрел, как вы немецких офицеров клали, а ваш друг с «максимом» просто чудеса творит! Чтото не похожи вы на простых корреспондентов!

‑ Спецназ ГРУ! ‑ ляпнул я, но тут же поправился: ‑ Мобильная группа особого назначения!

‑ Я так и думал! ‑ Лицо лейтенанта просияло. ‑ Во нам повезло, что вы к нам попали. Ну, теперь повоюем!

‑ Прости, лейтенант, но у нас свое задание! ‑ охладил я Гымзу. ‑ К сожалению, с темнотой мы будем вынуждены вас покинуть, но до тех пор сделаем все от нас зависящее, чтобы враг на этом участке не прошел!

‑ Дада! Я все понимаю! ‑ Лейтенант слегка поник. ‑ Придется нам самим фронт держать.

‑ Да ты не дрейфь, лейтенант, справитесь! ‑ сказал я и тут же подпустил немного пафоса: ‑ Велика Россия, а отступать некуда, позади Москва! Кстати, какие в роте потери?

‑ Двадцать четыре человека убито, тридцать семь ранено, в строю осталось семьдесят пять, ‑ отрапортовал лейтенант.

‑ А скажика мне, лейтенант, в твоей роте Илья Ясулович? ‑ задал я животрепещущий вопрос.

‑ Да, ‑ порадовал меня Гымза, ‑ но час назад его ранило в ногу, и, кажется, тяжело.

‑ Где он сейчас?

‑ Всех раненых сейчас собирают на противоположном склоне высотки, ‑ ответил лейтенант, ‑ будут готовить для отправки в тыл, пока тихо. Вот, черт, накаркал! Самолеты!

С запада приближалось два звена «юнкерсов». Я сразу опознал их по характерному шасси с обтекателями. Нда… Серьезно к нам отнеслось командование противника, раз вызвали авиационную поддержку. Хотя бомбардировщики могут лететь и не по нашу душу. Нет, всетаки по нашу! Со стороны немцев в нашем направлении выпустили несколько цветных ракет. «Ю87» начали поочередно сваливаться на крыло и пикировать на холм.

Я машинально вскинул автомат к плечу и дал короткую очередь. Головной «юнкере» несколько раз крутнулся вокруг продольной оси и рухнул в реку. Стреляю еще раз! Второй бомбардировщик, не выходя из пике, врезался в болотистый луг перед холмом. Но остальные сумели бросить бомбы, правда, напуганные гибелью товарищей, сделали это крайне неприцельно. Стоящий рядом лейтенант от восторга орал: «Ура!» По уходящим с набором высоты «лаптежникам» я дал еще несколько очередей, но почемуто больше не попал. Со второго захода на расположение батальона всетаки упало несколько бомб. А на третьем я сбил еще один «юнкере». Решив более не рисковать, летчики убрались восвояси.

А потом снова был артобстрел, а за ним последовала атака, на этот раз поддержанная танками. Атаку снова отбили, танки мы с Гариком сожгли из обыкновенного противотанкового ружья. Потом опять била артиллерия, и опять была атака, довольно вялая. Немцы явно выдохлись.

Начинало темнеть. Всякая активность со стороны противника прекратилась, и мы решили продолжить поиски Ясуловича. Мишка и Гарик пошли искать его среди раненых, а я отправился к «эмке», чтобы освободить Машу и принести продукты. Ребята вернулись через час, когда в блиндаже Гымзы уже был готов ужин. К сожалению, их деятельность не увенчалась успехом ‑ Ясуловича успели эвакуировать в тыл. Но главное, что он был жив. Решив не зацикливаться по поводу нашей личной неудачи, я устроил фронтовикам маленький банкет. Отпраздновать сегодняшний успех к ротному пришли два взводных, совсем еще сопливые мальчишки ‑ младшие лейтенанты и пожилой степенный старшина, командир взвода минометчиков. Пили привезенный нами армянский коньяк, ели консервированную ветчину и китайскую лапшу быстрого приготовления. Один из младших лейтенантов приволок гитару, и Маша всетаки спела, причем очень неплохо, несколько романсов. В общем, вечер удался. Расходились гости ближе к полуночи. Гымза тоже вышел, чтобы проверить посты. Мы начали собираться к отъезду. Тут ктото из нас вспомнил о пропавшем в начале боя уполномоченном Особого отдела. Момент его исчезновения выпал из памяти. Меня охватило нехорошее предчувствие.

И как поется в известном мультике: «Предчувствие его не обмануло…»

В блиндаж ворвалось несколько мордоворотов во главе с нашим доблестным (долбаным!) особистом. Вот интересно, а что делали эти бугаи во время боя? Но в положении, когда острия винтовочных штыков уперлись в наши тела, нам оставалось только поднять руки. Короткий обыск только подтвердил предположение Левковича, что мы вражеские шпионы. У всех нас обнаружились небольшие радиостанции с надписью латинскими буквами: «Motorola». Кроме того, у меня под шинелью нашли сбрую с двумя пистолетами неизвестной здесь конструкции, у Мишки оказался пистолетпулемет, а у Гарика автоматический пистолет. Обыску подверглась и Маша, но у нее ничего не обнаружили. Также не нашли бронежилеты под гимнастерками. Не обращая внимания на то, что маркировка на всем этом оружии была порусски, Левкович громко и со вкусом объявил нам об аресте. Нам скрутили руки за спиной и поволокли наружу. Надо же было так вляпаться, а ведь нужного нам человека мы так и не успели найти!

Нас отвели на КП батальона и заперли в полуразрушенной снарядом землянке под присмотром двоих бойцов, предварительно связав ноги. С Машей обошлись полегче ‑ ей связали только руки и то впереди. Почти час мы просидели молча, оглушенные провалом.

‑ А все мои гребаные сигареты! ‑ первым подал голос Мишка. ‑ Блин, так обделаться! Какой же я идиот!

‑ Ладно, Бэтмен, не ори, ‑ прервал я словесный понос Суворова, пока он не разошелся понастоящему. ‑ Давайте думать, как выбираться!

‑ У меня в сапоге нож, ‑ внезапно сказала Качалова, ‑ туда заглянуть не догадались!

‑ И ты молчишь! ‑ возмутился я. ‑ Мы уже битый час сидим связанными, у меня рукиноги затекли, а она молчит!

‑ А что толку, если мы развяжемся? ‑ вступил в полемику Горыныч. ‑ Оружия у нас нет, наверху два часовых, которые моментально поднимут тревогу, стоит нам только высунуться.

‑ Но сидеть скрученными на холоде тоже не вариант, ‑ продолжил я. ‑ Через час конечности отнимутся, нас потом как бревна можно будет в штабеля укладывать! Вряд ли нас будут допрашивать ночью. Если рассуждать логически, то пока эта гнида доложит наверх, пока оттуда придет ответ ‑ уже рассветет. А отрываться лучше сейчас, пока темно!

‑ Согласен, ‑ проговорил Горыныч. ‑ Давай, Мария, режь веревки!

Качалова достала изза голенища складной нож и быстренько перерезала все веревки. Некоторое время мы охая, растирали запястья и лодыжки. Как только кровообращение восстановилось, мы начали действовать.

‑ Эй, наверху! ‑ заорал Мишка, ‑ Если не кормите, то хоть посрать бы вывели!

‑ А ты сри под себя, фашистская морда, ‑ ответил нам ктото с издевкой в голосе.

‑ Имейте совесть, демоны, здесь же женщина! ‑ продолжал горланить Бэтмен.

Сверху популярно объяснили, где они видели «эту подстилку», а потом подробно и обстоятельно рассказали, как и в каких позах это бы происходило. Мишка не остался в долгу, тем же трехэтажным матом объяснив «тыловым крысам», где, когда и при каких обстоятельствах он имел их матерей. Под прикрытием этой перепалки я подобрался к самому выходу, завешенному плащпалаткой. Аккуратно глянув в щелку, я определил положение каждого из солдат и вылетел из блиндажа, как баллистическая ракета из стартовой шахты. Самый говорливый из караульных получил ребром ладони по кадыку, а его напарник от души схлопотал ногой по яйцам. Подхватив винтовку, я отбежал на несколько шагов и, изготовившись для стрельбы с колена, замер, внимательно осматривая окрестности. Пока все тихо. Выскочившие вслед за мной друзья моментально скрутили красноармейцев, освободили их от портупей и подсумков и столкнули бойцов на наше место. Мишка подобрал вторую винтовку и присел рядом со мной.

‑ Ну, что, Серега, работаем цыганочку с выходом!

‑ Если сейчас хоть какойнибудь козел вылезет, мы тут разнесем все так, что немцам завтра даже трупов не достанется! ‑ в тон Бэтмену ответил я.

Недалеко от нас раздался какойто шум. Мы присмотрелись ‑ в нашем направлении двигалась группа людей. Я торопливо подобрал с земли каску, напялил ее на голову и встал в полный рост:

‑ Стой, кто идет?

‑ Уполномоченный Особого отдела Левкович! ‑ донесся из темноты знакомый скрипучий голос.

Вот так удача! Наш недруг сам плыл к нам в руки! Надо только подпустить его поближе. Но этот мерзавец, похоже, обладал звериным чутьем. Подойдя шагов на десять, особист включил электрический фонарик и посветил мне в лицо. Я тут же выстрелил от бедра, целясь по ногам. Мишка тоже бабахнул и не промахнулся. Нечетко видимая в темноте группа быстро распалась. Уцелевшие залегли и открыли ответный огонь. Я выпустил несколько пуль по вспышкам. Всякое движение прекратилось. Осторожно, крадучись, мы прошли вперед.

Левкович был жив. Своим первым выстрелом я угодил ему в бедро. Особист как червяк корчился на земле, поскуливая от боли.

‑ Ну, что, гнида, попался? ‑ радостно поприветствовал его Мишка.

‑ Все равно вам конец. Утром приедет спецгруппа из штаба фронта, ‑ пробормотал Левкович.

‑ Ой, напугал! ‑ продолжал издеваться Бэтмен. ‑ Мы сегодня танковый батальон немцев сожгли, полк пехоты выкосили, три самолета из винтовки сбили. Что нам может сделать твоя спецгруппа? Колись, сука, куда наше оружие дел?

‑ В моей землянке… под надежной охраной… вам до него не добраться…

Кажется, особист начал терять сознание. Ну и хрен с ними, со стволами. В машине еще есть. Вряд ли эти борцы со шпионами сумели вскрыть нашу «эмку». Поняв, что от Левковича больше не получить полезной информации, я приставил дуло винтовки ко лбу особиста и нажал спусковой крючок.

‑ Эй, ‑ вдруг донеслось из темноты с противоположной стороны. Мы моментально развернулись на звук, вскидывая оружие. ‑ Товарищ старший политрук, не стреляйте, это я, Гымза!

‑ Ты чего здесь делаешь, лейтенант? ‑ спросил я, недоверчиво вглядываясь в приближающегося человека. Но это действительно оказался он.

‑ Я вернулся в землянку, а вас нет. Бойцы мне говорят, что опять приперся этот сукин кот Левкович и повязал вас. Ну, я взял несколько надежных ребят и рванул к вам на выручку, ‑ объяснил лейтенант. Подойдя вплотную, Гымза взглянул на лежавшие у наших ног трупы и хмыкнул. ‑ Но я вижу, вы сами прекрасно справились. Собаке ‑ собачья смерть! Эта гнида со сворой своих мордоворотов уже всю дивизию достал. Лазил по всем ротам, урод, врагов народа выискивал. Человек пятьдесят по этапу отправил, козел. Мы уж собирались сами придавить эту крысу потихому, да вы помогли.

‑ Спасибо за поддержку, лейтенант, ‑ произнес я, пожимая Гымзе руку. ‑ Уничтожение этого ублюдка и было нашим заданием. Он был внедренным вражеским агентом. Вот только рассказывать об этом никому не надо. Тех бойцов, что пришли с тобой, предупреди отдельно. А нам действительно пора, постарайтесь выжить! Удачи вам, ребята!

Попрощавшись с лейтенантом, мы торопливо двинулись к своей машине. Небо на востоке уже начинало светлеть, и надо успеть свалить отсюда, до того как немцы снова запустят карусель смерти.

ГЛАВА 18

‑ Все, ребята, игры кончились! ‑ сказал я, когда мы сели в машину. ‑ Теперь наша главная задача ‑ уйти отсюда живыми и по возможности невредимыми!

‑ А нашего археолога искать не будем? ‑ спросила Маша.

‑ На хрен археолога, ‑ огрызнулся Горыныч, ‑ здоровье дороже!

‑ Разбиваемся по секторам наблюдения, ‑ скомандовал Мишка с заднего сиденья, ‑ Гарик с девятого по двенадцатый, Серега с двенадцатого по третий, Маша с шестого по девятый, а мне остаются с третьего по шестой. Смотреть в оба!

Дорога за сутки успела немного подсохнуть, поэтому ехали мы гораздо быстрее. Три раза нас останавливали патрули, но после проверки документов немедленно отпускали. Время близилось к полудню, до шоссе оставалось всего дватри километра, и мы уже предвкушали, что к вечеру будем дома. Но обстоятельства, как обычно, оказались сильнее.

Впереди, справа показалась вереница плоских серых коробочек. Я немедленно достал из бардачка бинокль ‑ так и есть, немецкие танки. Мы двигались к шоссе почти перпендикулярно, с северозапада, а бронированные чудовища шли параллельно магистрали, с запада. Значит, фронт уже прорван.

‑ Повернем или попытаемся проскочить? ‑ спросил Горыныч, вцепившись в руль. Расстояние до противника ‑ три километра ‑ еще позволяло рассматривать варианты.

‑ Давай вперед, ‑ скомандовал Мишка, ‑ на шоссе оторвемся!

Горыныч вжал до отказа педаль акселератора. Теперь мы мчались почти наперерез танковой колонне. Главное, выскочить на твердое покрытие магистрали, а там наша скорость легко позволит оторваться. При некоторой доле удачи такой трюк действительно может прокатить.

Наш маневр не остался незамеченным, и по нам замолотили несколько пушек. Но стреляли в движении, не прицельно, и до нас только изредка долетали осколки. Пересекая траекторию движения колонны, мы увидели, что параллельно танкам движутся мотоциклисты. Обстрел из пушек прекратился, и трое или четверо «байкеров» немедленно бросились в погоню, видимо, желая взять нас в плен. «Эмка» всетаки выскочила на шоссе, Горыныч «положил» педальку газа, и наш «броневичок» ракетой устремился вперед. Видя, что добыча уходит, мотоциклисты открыли огонь из установленных на колясках пулеметов. Пули градом забарабанили по кузову. Загудел компрессор, нагнетая воздух в пробитые баллоны.

‑ Этак они нам всю краску на бортах испортят, Гарик, возьми левее, ‑ проворчал Мишка, доставая «Кедр». Приспустив бронестекло на несколько сантиметров, Бэтмен просунул в образовавшуюся щель пистолетпулемет и принялся расстреливать мотоциклистов. Ему удалось поразить троих, остальные, увидев, что легкая с виду добыча кусается, развернулись назад. Мы позволили себе немного расслабиться, и совершенно напрасно!

Раздался сильный грохот, «эмка» встала на дыбы и, проскочив на задних колесах два десятка метров, рухнула в кювет. Я хорошенько приложился головой о лобовое стекло и потерял сознание. Очнулся через несколько минут, от холода. Я лежал в трех метрах от искореженного капота нашей машины. Рядом, брызгая мне на лицо водой из фляжки, сидела Мария. Под глазом у девушки начинал наливаться цветом громадный синяк.

‑ Фу, Сережка, ну и напугал ты меня, как ты себя чувствуешь? ‑ спросила Маша.

‑ Да вроде в порядке, только башка гудит, наверное, контузия, ‑ ответил я, пытаясь приподняться. ‑ Тыто как?

‑ Нам с Мишкой повезло. Он вообще не пострадал, а я всего лишь о затылок Игоря лицом приложилась. ‑ Маша помогла мне сесть, и я осмотрелся. Мишка, матерясь, пытался вытащить застрявшего между рулем и сиденьем бесчувственного Горыныча. Я с трудом встал и, ковыляя на ватных ногах, стал помогать другу. Совместными усилиями нам удалось вынести Гарика из машины и положить на землю. Беглый осмотр показал, что внешних повреждений на теле нет. Мария попыталась привести Игоря в сознание, побрызгав на лицо водой, а мы с Мишкой осмотрели «эмку». Зрелище было плачевным. Бампер и передняя подвеска отсутствовали начисто, вырванные взрывом мины. Двигатель и трансмиссию сорвало с опор и смяло как пластилин. Судя по характеру полученных повреждений, мы налетели на противотанковый фугас. Оставалось только удивляться, как нам удалось уцелеть. Наше счастье, что основная энергия взрыва пришлась на передний мост, а остальная была отведена рамой. Салону почти ничего не досталось. Всетаки покойный автомобиль был удивительно крепок и, даже погибая, сумел выполнить свою основную задачу ‑ спасти нас.

‑ Валить надо отсюда, и как можно быстрее, ‑ сказал я, с трудом шевеля губами, ‑ через пять минут здесь будут немцы. Миха, собирай барахло.

Бэтмен, с трудом открыв слегка заклинившую крышку багажника, стал вываливать на землю оружие, боеприпасы и продукты. Горыныч наконецто пришел в себя и порадовал нас сообщением о том, что почти цел и может двигаться.

‑ Эх, какая тачка пропала, ‑ с досадой произнес Мишка, навьючивая на себя два рюкзака и три автомата. ‑ Серега, ты бы взял несколько «лимонок», да заминировал бы здесь все, чтобы врагу не досталось.

Ребята, увешанные оружием и снаряжением, побрели к находящемуся метрах в пятистах лесу. Я поставил несколько растяжек вокруг бедной «эмки» и заложил десяток гранат внутрь. Конечно, корпус из титанового сплава достанется немцам, но вся хитрая начинка превратится в труху. Подхватив оставленный мне «калаш» и рюкзак, я бегом бросился догонять друзей. Минут через десять за спиной рвануло. Оглянувшись, я увидел около пылающей «эмки» десяток разбросанных мотоциклов.

Ребят я догнал только на опушке. Нас никто не преследовал, поэтому мы часок отдохнули, наблюдая, как по обеим сторонам от шоссе сплошным потоком едут танки, бронетранспортеры и грузовики. Проверили свои запасы. У нас осталось три «калаша» с тремястами патронами на ствол, пятнадцать гранат «Ф1», десять гранат «РГД4», два пистолетапулемета «Кедр», три пистолета Стечкина, около двух сотен патронов к ним россыпью, небольшой ноутбук с заложенными в нем картами местности, обширная аптечка, бинокль, двадцать две банки консервов, две литровых фляги воды, бутылка коньяку, миниатюрный газовый примус с запасным картриджем и одна двухместная палатка. Неплохой набор, могло быть хуже. А главное, что все живы и почти здоровы.

Удивительно, но последствия контузии у меня и Гарика прошли очень быстро. Да и Машин синяк рассосался, даже не успев как следует посинеть. На удивленный вопрос девушки, как такое могло получиться, я ответил, что мы не принадлежим этой реальности и метаболизм наших тел происходит поиному. Я напомнил всем о проведенном несколько месяцев назад эксперименте, во время которого мы выяснили, что попавшая из «базовой» реальности в прошлое органика не подвергается какимлибо изменениям, пока не входит во взаимодействие друг с другом, как, например, еда и желудок.

‑ То есть, если получим пулю в грудь, рана тут же зарастет, а пуля выскочит назад? Было бы круто! ‑ уточнил практичный Горыныч и сразу развил тему: ‑ А от выстрела в голову мы умрем?

‑ Давай сейчас не будем ставить эксперименты, вряд ли мы стали неуязвимыми, как универсальные солдаты, ‑ ответил я. ‑ Пора идти, путь предстоит неблизкий.

До свернутого «окна» оставалось всего пятнадцать километров, но идти предстояло по занятой противником территории. Распределив поровну оружие, боеприпасы, продукты и снаряжение (Маше досталась аптечка, компьютер и пистолет), мы тронулись в дорогу.

В другое время, при других обстоятельствах, в другой одежде и обуви, без тяжелого груза стреляющих железок прогулка по лесу наверняка доставила бы нам массу удовольствия. Мы топали по яркому ковру опавших листьев и прислушивались к доносящимся со всех сторон звукам канонады. Ближе к вечеру ружейнопулеметная стрельба, к которой скоро примешались хлопки танковых пушек, послышалась впереди. Гдето там должны были сойтись клинья вражеских прорывов. Но случилось это на два дня раньше. Буквально через километр мы вышли на цепь свежеотрытых немецких окопов. Нас заметили и обстреляли. И хотя до цели оставалось всего ничего ‑ какихто тричетыре километра, пришлось поворачивать и уходить назад, в лес. Стало понятно, что сегодня нам домой не выбраться.

‑ Пока светло, надо пройтись, осмотреться. Не может тут быть сплошной линии фронта. Здесь сейчас по всем канонам должен быть «слоеный пирог», ‑ сказал я на коротком привале.

Все согласились, и до темноты мы шарились по окрестностям, ища лазейку. Вышли к какойто деревушке. Сверились с картой ‑ село Городищево. Очень мило ‑ свернутое «окно» располагалось как раз рядом.

‑ Хоть то радует, ‑ устало пробубнил Мишка, ‑ что с пути не сбились. Судя по всему, наше «окошко» находится с другой стороны этого холма.

Холм, на который показывал Бэтмен, занимала танковая рота немцев. Местность вокруг была открытая, и только в месте развертывания «окна» и в наше время и сейчас стоял густой хвойный лесок.

‑ Эх, жалко, гранатомета нет! А то бы мы их… ‑ мечтательно проговорил Горыныч. ‑ Может, ночью подползем и гранатами?

‑ Уймись, камикадзе, ‑ посоветовал я другу, ‑ шум лучше не поднимать. Как стемнеет, обойдем холм и смоемся отсюда! Пойдем пока, заглянем в село, а то у нас вода кончилась, не сидеть же с горящими трубами!

Мы двинулись в село, но на околице были окликнуты часовым. Встретивший нас красноармеец объяснил, что в деревне находится около полутора сотен человек из разных частей, отошедших сюда после дневного боя, есть несколько командиров, а на небольшом холмике, с другой стороны поселка, в здании церкви располагается медсанбат и там еще около сотни человек. Наполнив фляги водой из колодца, мы после недолгого обсуждения решили сходить в церквушку, проверить, не там ли находится нужный нам Илья Ясулович.

ГЛАВА 19

Майор Петр Журавлев был кадровым военным с большим боевым опытом. Еще лейтенантом он участвовал в боях против японцев на ХалхинГоле. Во время Финской войны командовал батальоном. Потом учился в Академии Генерального штаба. А эту войну начал, командуя пехотным полком в корпусе Рокоссовского. За бои под Корсунью был награжден орденом Красной Звезды. Потом окружение, ранение… На полк после лечения он уже не попал. Поставили командовать батальоном.

После сражения под Смоленском в батальоне уцелело от силы сто человек. Люди сами перли на рожон, забыв об инстинкте самосохранения. Краткий отдых, небольшое пополнение ‑ человек тридцать и новое задание. На этот раз приказ обязывал встать в оборону. Это давало немного больший шанс на выживание, чем в бессмысленных контратаках, в которые начальство постоянно кидало отдельный штурмовой батальон.

Но, прибыв на место дислокации, Журавлев, оглядев позиции, быстро сообразил, что именно на него придется острие вражеского удара. Опыт его не обманул. Батальон понес значительные потери еще во время артподготовки. А от стрелкового полка, оборону которого они усиливали, вообще остались только рожки да ножки. На месте батареи «сорокапяток» зияли воронки, там никто не уцелел. Увидев, что через брод ползет не менее танкового батальона противника, поддержанного пехотой, Журавлев понял, что этой атаки ему и его подразделению не пережить, и приготовился подороже продать свою жизнь. Немецкие танки практически без потерь достигли переднего края и начали утюжить окопы. Тут и вступили в дело бойцы его батальона. Они один за другим кидались под танки с бутылками горючей смеси Пулеметы немцев косили их в упор, но нескольким бойцам всетаки удалось прорваться. Четыре танка загорелось, но было слишком поздно ‑ от обороны на этом участке уже ничего не осталось. Сам Журавлев поймал пулю в плечо, сумел остаться на ногах и отвел уцелевших людей в последнюю линию окопов.

И тут началось странное. Немцы, решив обеспечить свой фланг, атаковали соседнюю высоту. Внезапно с высотки полетели какието огненные шары, от которых танки вспыхивали как спички. К этому добавился огонь одиночного пулемета, буквально выкашивающий немецкую пехоту. В течение нескольких минут с атакующей волной было покончено. Остатки откатились к реке. Через час немцы поперли снова, но опять были отброшены с большими для себя потерями. Спустя еще какоето время налетели самолеты, и опять случилось чудо. Три пикировщика были сбиты ружейным огнем. Журавлев просто онемел от удивления.

Советское командование прислало свежий батальон, чтобы заткнуть образовавшуюся брешь, и майора вместе с остальными ранеными стали готовить к отправке в тыл. На сортировочном пункте Журавлев нашел бойца из соседнего батальона, защищавшего загадочную высотку. На прямой вопрос, что же произошло, раненый, пожилой мастер с литейномеханического завода, ответил:

‑ Дык, когда фриц вас раскатал и полез на нас, мы подумали, что нам кранты. А тут эти газетчики, ну, которые все утро по окопам лазили, из какогото дрына сожгли все танки. А ихний фотограф лег за пулемет, да как начал немчуру косить. Так и отбились!

‑ А самолеты, самолетыто как сбили? ‑ продолжал расспросы майор.

‑ Так ихний главный, ну, этот, старший политрук, из карабина всех посбивал. Мы прямо офонарели!

От такого ответа Журавлев тоже слегка обалдел. Он, конечно, сразу вспомнил утреннюю встречу на рокадной дороге и старшего политрука, угостившего папиросой. Уже тогда майор обратил внимание, что, несмотря на утрированно штатское приветствие и интеллигентную речь, характерные мозоли на руках политрука выдавали в нем человека, умеющего обращаться с оружием. А уж глаза этого корреспондента совершенно точно были глазами, привыкшими смотреть через прорезь прицела.

Только поздней ночью ослабевший от потери крови Журавлев наконец попал в медсанбат, расположившийся в пустующем здании церквушки. К утру плохо обработанная рана начала гноиться. Хирург очистил рану, но это не помогло, начиналось заражение. Временами майор впадал в полубредовое состояние. Поэтому появление у своей койки корреспондентов Петр воспринял спокойно. Так, словно они были обязаны здесь появиться.

‑ Здравствуй, политрук! Сколько еще удалось сбить самолетов? ‑ поприветствовал майор гостей.

‑ Кажется, у него бред! ‑ тихо сказала какаято молодая женщина. ‑ Что с ним?

‑ Начинается заражение, ‑ объяснила подошедшая медсестра.

‑ Ну, так сделайте чтонибудь, кольните ему антибиотики, ‑ продолжила незнакомая девушка.

Политрук взял свою спутницу под локоток и чтото тихо сказал. Обостренный горячкой слух Журавлева уловил: «Пенициллин здесь появится только через год!»

‑ И что? ‑ с вызовом переспросила девушка. ‑ Давай бросим его, пускай умирает?! У нас же есть в аптечке антибиотики!

Политрук обреченно махнул рукой, отвел в сторону медсестру и начал втолковывать ей, достав из плоской сумки упаковку ампул. Сестра сначала противилась, но потом тоже махнула рукой и, взяв лекарство, начала готовить инъекции. Корреспондент повернулся к Журавлеву:

‑ Сейчас полегчает, майор! Полежи пока, мы тебя еще проведаем, а пока сходим, нужного нам человечка найдем.

Таинственные посетители ушли. Журавлеву сделали укол и, действительно, буквально через полчаса голова начала проясняться. Вернувшись в реальность, Петр осознал, насколько странно вели себя его гости. Но сомневаться в их доброжелательности не приходилось. Минут через пятнадцать майор даже нашел в себе силы и сел. Появился политрук с одним из своих друзей.

‑ Извини, майор, что задержались. Девушка наша насмотрелась на этот кошмар, ‑ корреспондент окинул взглядом заваленный окровавленными человеческими телами храм, ‑ и сомлела, пришлось на свежий воздух выводить. А ты, майор, я смотрю, уже огурцом! Надо же, как быстро!

‑ Я гдето читал, что пенициллин поначалу так и действовал, практически мгновенно, ‑ сказал парень, одетый в стеганый бушлат. ‑ Это теперь надо слоновьи дозы вводить. Ладно, Серега, оклемался твой майор, пойдем наружу, там подумаем, что дальше делать. Если тот раненый действительно Ясулович, то как мы его потащим, он же нетранспортабельный? А дожидаться, пока он придет в сознание, стремно ‑ в любой момент здесь могут оказаться немцы.

‑ Что происходит, товарищи? ‑ спросил Журавлев, уже вполне владея собой.

Политрук наклонился к самому уху Петра:

‑ Ты человек неглупый, майор, может, что и подскажешь. Видишь ли, у нас дилемма, как технического, так и моральноэтического плана. Мы сейчас в окружении, но сплошной линии фронта еще нет. Лично мы, четверо, можем соскользнуть отсюда в любой момент. Но вот найденный нами человек не может двигаться, а вывезти его отсюда не на чем… Машинка наша, к сожалению, накрылась. Это технический вопрос.

‑ А в чем состоит моральноэтический? ‑ спросил заинтригованный Журавлев.

‑ Да в том, что здесь полторы сотни раненых, включая тебя, человека мне симпатичного, и просто так вас бросить на произвол судьбы мы не можем! Завтра здесь будут немцы, и самое лучшее, что вас может ожидать, это плен. Хотя конкретно для тебя смерть, возможно, предпочтительнее плена, но другие раненые могут думать иначе!

‑ Помоги мне встать, политрук! ‑ Журавлев поискал глазами свои вещи.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю