Текст книги "Необычайные и удивительные приключения Жлоба в Египте (СИ)"

Автор книги: Алексей Сергиенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 6 страниц)

Меня вызывала родина. Немцы настороженно вертели головами, явно узнавая нелюбимую мелодию. Я подплыл, и неожиданно тяжело вылез по лесенке, привыкнув, что я в воде не вешу ничего. Роняя капли, я побежал к сумке, и вытащил свою верную старушку нокию.

Звонил Миша. Кто б сомневался. Миша всегда звонит именно тогда, когда я оказываюсь в каком нибудь неудобном положении. Так пару лет у меня загорелась квартира. Я довольно быстро вытолкал в подъезд самое дорогое – своих кошек, позвонил пожарным, и начал тушить пожар. И вот, в самый напряженный момент, когда у меня вспыхнули на голове волосы, мне позвонил Миша. Я сказал ему, что у меня немного, пожар. И я, скорее всего, не смогу записать объемы.

В следующий раз, я плыл под Камским мостом в байдарке. Услышав знакомую, мелодия я машинально встал, чтоб вытащить телефон из кармана, потерял равновесие, и упал в воду. Байдарка стала медленно отплывать, а я плыл, держа чудом незамоченный телефон в вытянутой руке. Миша хотел диктовать. Я схватился за байдарку, и сумел приложить к уху телефон. Миша вещал. Я долго объяснял, что я не издеваюсь, что я трезв, что я дрейфую чуть ниже Камского моста по направлению к Каспию, и что я никак не могу записать объемы.

Потом Миша звонил мне, когда врач зашивала мне спину в травпункте, когда меня задержала милиция, и в тому подобных ситуациях. Я выслушивал его ценные указания в сауне, на экзамене, валяясь на нудиством пляже и трясясь в переполненной электричке. Теперь Миша дозвонился до кораллового рифа. А что – тоже веха.

Миша – был не простой клиент, а клиент особо доверенный. Он даже знал что я укатил лечится в Египет. Мы тут же обменялись информацией: Михаил быстро пожаловался на погоду, и рассказал, как у него проходят тендера. Я в тон ему пожаловался на рыб собачек, и полную невозможность быстро записать объемы: на этот раз я сидел на качающейся яхте в Красном море. Уже привычный к трудностям работы со мной Миша тяжело вздохнул, сказал, что передаст замечания СМСками, и добавил, что ждет анализ утром. После разговора телефон начал пищать каждые несколько минут – Мишина секретарша скидывала мне данные через агента майл. ру.

Я оглядел просторы. Только что я был в полном загадок Красном море, на белой яхте, и ветер приносил с пустыни волнующие аромат приключений. А спустя минуту оказался неподалеку от своего офиса. Мир стремительно съёживался прямо на глазах. Тяжело вздохнув, я положил мобильник обратно в сумку.

Чтобы переключится от работы обратно к отдыху, я залез на верхнюю палубу, и малость позагорал. Вскоре мы доплыли, до какого то другого рифа. Уж не знаю, чем этот риф больше подходил для дайвинга, чем предыдущий. Я вызвался нырять в первой группе. Вместе со мной такое же желание изъявила одна из безымянных русских пенсионерок. Немцы чего-то кучковались и делали вид что курят. Ну, чтож, русские всегда отличались храбростью, граничащей с некоторым безрассудством.

Нам стали подбирать грузила. При этом хохол инструктор рассказал жизнерадостную историю, как в том году некого немца обвесили грузилами, надели ласты и баллон. Непонимающий ни на мове, ни на арабском немец решил, что на этом сборы окончены, и бодро шагнул за борт. И очень скоро выяснил, что аквалангисту, для придания нулевой плавучести, нужно еще надуть что то вроде нагрудного плавательного пузыря. Инструкторы сами были не одеты и быстро донырнуть до него не смогли, а немец от быстрого спуска потерял всякую ориентацию, начал паниковать и не догадался ни закусить загубник, ни снять пояс. В общем – Германия потеряла одного из своих бюргеров.

Я же чувствовал некоторую тяжесть в ногах. Что скорее закономерно – на мне был комплект грузил, баллон, ласты и всякая мелочь. Напуганный инструкторскими страшилками, я лично проследил, чтоб мне надули этот плавательный пузырь.

И вот, наконец, настал момент погружения. Немного не смело я шагнул за борт, тяжесть моментально исчезла. Костюм, который казался таким неудобным на суше, стал абсолютно незаметным в воде. Я еще раз убедился, что я плыву, и отпустил поручни. Вскоре в воду вошла и моя пожилая спутница.

Поскольку мы не имели сертификатов аквалангиста, мы имели право нырять только в сопровождении инструктора. Хохол был у арабов чем-то вроде переводчика, и нырять даже не собирался. Проводить экскурсию должен был молодой араб. Убедившись, что все нормально, он поправил, что-то на акваланге, и резво потащил нас вглубь. На нас и уши моментально навалилась тяжесть, которая через пару секунд сменилась острой болью. Я подал знак – стоп.

Араб кивнул, но погружаться не прекратил. Я усиленно пытался сравнять давление снаружи и в ушах. Выходило откровенно плохо. Я более резко дернул его за рукав, и мы остановились. Но, увы, ненадолго. Араб вел себя как прокатная лошадь на ипподроме – абсолютно не слушался команд. Вскоре мы достигли требуемой глубины, и началась собственно экскурсия. От боли я уже вообще мало что понимал. Мы начали медленно оплывать вокруг рифа. Спустя несколько минут, давление, наконец, то выровнялось. Я начал смотреть по сторонам. Естественно, было красиво.

Вода была такой прозрачной, что собственно, переставала восприниматься как вода. На секунду мне показалось, что я лечу над пустынней. Небо над головой было зеркальным, лучи света дрожали на взвешенных в воде пылинках, как в табачном дыму. Прямо перед нами таинственным замком, в окружении тысяч мелькающих ленточками серебристых рыб, возвышался коралловый риф.

Мы медленно подплыли к стене. Кораллы, были тут теже, что и на поверхности. Только тут они были заметно больше. Повсюду кипела жизнь. Вот мимо ветвей проскользнула змеёй длинная угреподобная рыба, вот ощутив колебания от моих движений захлопнулась раковина, вот проскользнула стайка пестрых рыб клоунов.

Инструктор тихонько придерживал нас за локти, и мы потихоньку отгребали ластами. Теперь, когда боль прошла, я начал с удовольствием смотреть по сторонам. Плыть под водой было не тяжело, мы не тонули и не всплывали. Слышно было только тяжелое, механическое дыхание, напоминающее звуки, которые издавал темненький Вейдер в звездных войнах. Мы сделали круг вокруг стены коралла, и понаблюдали за живностью. Спутница плыла спокойно, не пугаясь довольно крупных рыб. Было видно, что ей эта прогулка доставляет удовольствие. Но, всему хорошему рано или поздно приходит конец, и инструктор, подкрутив плавательный мешок, начал тянуть нас вверх. Боль вернулась.

Я дергал носом, глотал, но все эти действия не приносили обещанного успокоения. Когда мы наконец то всплыли, я сорвал маску. Она была до половины залита кровью – у меня довольно сильно хлынуло из носа. Я скосил глаза вниз, и увидел что запах крови привлек кучу мелких рыбок. Они деловито жрали то, что капало у меня из носа. Подумав, что их примеру могут последовать и более крупные твари, я залез на катер, и около часа сидел, пачкая бумажные полотенца, и приходя в себя. Если в двух словах охарактеризовать погружение, то было конечно интересно. Но не скажу что сильно интереснее того, что я видел, когда плавал с трубкой и маской над рифом.

Арабу нужно, кровь из носу, погрузить всех, заплативших ему деньги. Вот только кровь, от такой спешки, идет носом не у араба, а у меня. Сильно задумайтесь – нужно ли вам такое счастье? Мне показалось разумным, если конечно есть время, сходить на курсы, и плавать, в своё удовольствие, с сертификатом. Никто не будет указывать куда плыть, и с какой скоростью погружаться. Но, и никто, понятное дело, не вытащит.

Так что решать вам. Ну а для себя я решил, что буду нырять только если мне за погружения будут платить деньги. Истекать кровью за свои кровные – дураков нет.

Постепенно моё самочувствие улучшилось. Нас покормили, вполне, кстати, прилично даже для России – на уровне вокзального буфета в глубинке, или столичного Макдоналдса. Был салат из помидор, заправленным соком Лайма, жареный цыпленок, лаваш, острый сыр, и апельсиновый сок, выдавленный из свежеразорванного пакетика Zuko. В общем – нормальный такой перекус, омраченный только премерзким кофеем.

Немцы продолжали нырять. Какой то иностранный дедушка вытащил удочку и бойко занялся ловлей рыбы. Я удивился. Дело в том, что после еды народ потянулся в туалет, со всеми вытекающими оттуда последствиями. В прямом смысле слова «вытекающими». Туалет короткой трубой сообщался с морем, и заглянув за борт, я обнаружил целую кучу рыб гурманов, которые увлеченно лопали… эээ… вытекающие последствия.

В общем, я наверно мог и догадаться. Но вот ловить рыбу, с лодки, после таких открытий я бы не стал. Я опять поднялся на верхнюю палубу, и завалился читать. Тем временам инструкторы, перешли от обязательной программы, к вольным выступлениям. Дойчи ныряли, вытаскивали ракушки, фотографировались с ними, и выкидывали обратно. По строгим египетским законом, турист, уличенный в вытаскивании с моря основного египетского достояния – кораллов и раковин, приговаривался к отсеканию кошелька. Я слышал массу душераздирающих историй на эту тему.

Пользуясь сверхъестественным чутьем, таможенники находили в вещах пассажиров раковины, и прочую ерунду, и безжалостно штрафовали. Впрочем, зная египтян, можно предположить, что обязательно поступит предложение как-то договориться. Но с какой – то суммой расстаться придется все равно. Так что имеет смысл подумать – нужно ли вам такое счастье? Кстати – тут я полностью на стороне египтян. Турист, как саранча способен за пару лет опустошить эти прекрасные места. И кому от этого будет лучше?

День клонился к закату. Ветерок усилился, я сидел на верхней палубе и обсуждал с дойчами погружение. Мы по очереди вытаращивали глаза, показывали руками рыб… в общем развлекались. Немцы порывались угостить меня пивом, я отказывался, вспоминая, что вечером мне нужно будет работать.

Солнце, тем временем заходило за рубчатый рубеж ограждающих Хургаду гор. На корабле зажгли иллюминацию, и заметно повеселевшие немцы начали что то петь. К своему удивлению, я понял, что понимаю слова, и принялся подпевать. Вскоре мы ткнулись в причал, я попрощался с компанией, и быстрым шагом поспешил поработать.

Как работается в Африке? Точно так же как и дома. Я сидел, мучил эксель, и пил кофе. Где-то спустя час работы, я как-то более сильно склонился над клавиатурой, и заметил, что у меня с носа течет морская вода. На ноутбук, мать её. Я долго прыгал по номеру на одной ножке, пытаясь вылить остатки воды из носа и ушей. И снова углубился в расчет. Шум города постепенно затихал, и я вспомнил, что я не поужинал. Спустившись вниз, я был приятно удивлен – повара, недосчитавшись меня, оставили мне тарелку с мясом и помидорами. Запомнили, чертяняки, чем я обычно питаюсь. Количество звездочек у отеля моментально возросло на одну. Я утащил еду в номер, и продолжил ковыряться в данных.

Около часа ночи у меня наконец то получилось. Собрав все файлы, я записал их на нокию, и потащился в интернет кафе. Город жил своей обычной ночной жизнью. По улицам бродили одетые в длинные юбки усатые продавцы папирусов. Формой одежды и общей унылостью они мне напоминали хемулей, из прекрасных повестей Туве Янсон. Однако, ночью они сменили товар – обогнав очередного хемуля, я услышал не уже успевшее мне надоесть «Друг, братишка, купи папирус», а что то новенькое. Хемуль предлагал гашиш. Два доллара за грам. Я ради интересу посмотрел. Гашишем называлось что-то темно желтенькое, завернутое в полиэтилен. А это точно не мумие? – спросил я. Мумие бы я купил. А гашиш… это так банально… Тут у вас мумиём никто не торгует? Увидев, что в моих глазах утихает интерес, Хемуль скинул цену до доллара. Но безрезультатно, я торопился отправить данные и завалиться спать.

Возле отеля, впрочем, тоже было интернет кафе. Вот только там цена часа была 6 паунтов, и меньше часа не продавали. Углубившись на двести метров в арабский квартал, я нашел кафе, где продавали интернет по 2 (два) паунта за час, и к тому же можно было купить 30 минут. Дав продавцу пачку мятых пиастров я засел за комп. Сразу вошел на майл. ру и без проблем отправил почту. Потом сел читать письма. Посмеявшись над забавными комментариями москвичей, я обнаружил письмо от своей очень давней знакомой по переписке. Надо бы было ответить, но, начав писать, я быстро обнаружил, что в компе нет русской раскладки клавиатуры. Если вы оказались в подобной ситуации – ищете ответ на сайте translit.ru. Там было два способа набора текста, текста – это когда набираешь текст транслитом, а у тебя автоматически переводится в русские буквы, и когда ты просто печатаешь на арабской клавиатуре, как на русской, просто вспоминая, где какая клавиша.

Я попробовал оба. Печатать на ангельском мне было неудобно, и я перешел на слепой метод печати. Получалось, конечно, не ахти, но по настоящему культурный человек никогда не будет указывать собеседнику на грамматические ошибки. Нес па? Чтоб оценить степень моего утомления, я привожу это письмо, не спрося разрешения у автора. А что? У себя ворую. У себя можно.

Првиеинк. Видела бы ты меня сейчас… ты бы удивитлась. Я сижу на интерванет кафкешуе, в окружении бедуинов, и пишу тебе на аребвкуслй клавиетвре письмо. Как ты поняла, у меня отеиуск. Ну – воюще, я рад, что ты мне написала. Напищу тебе еще – но не сейяс. Пиасть на клавиатуре, по кторой вместо букв ползет цветущий куфий нескольтко утомителтно. Пока.

Выполнив первоочередные задачи, я оторвался от монитора и огляделся по сторонам. Кафе было полно арабов. Общий интерьер, примерно соответствовал Хургаде, или, по крайней мере, арабской части Хургады. Все было пыльное, блеклое, и весьма потертое. Небольшое стадо допотопных компьютеров было собрано в сетку. С десяток хемулей курили, и бегло долбили по клавиатуре. Но при этом, очевидно, не играли. Я присмотрелся.

Оказывается, все они беседовали через видеочат со своими, укутанными в платки женщинами. К компьютерам были подключены допотопные видеокамеры, и хемули вовсю пользовались плодами цивилизации. Честно сказать, я был удивлен. Нет, не тем, что арабы по верам болтают с семьей – это как раз было закономерно. Удивляло, что они выбрали такой способ общения. У нас в России, я не замечал такого поголовного увеличения интернетом. У нас, это игрушка для более – менее обеспеченных слоёв населения. Тут же им пользовались самые натуральные бедняки, отойдя от пыльных лотков с бананами. Ну, что тут можно сказать? Молодцы. Проявили гибкость.

Это кафе, плавно перетекало в обычную для арабов кофейню. Я встал, еще раз удивившись, как на столько крохотном пятачке соединились две эпохи. В кафешке, словно вышедшей из итальянских фильмов пятидесятых, арабы курят кальян, пьют приготовленный на огне кофе, и смотрят мыльную оперу. Интересно – а что они смотрели в пятидесятых? Драки петухов? Пыльный хемуль, в средневековом костюме общается через видеочат со своей закутанной до бровей благоверной. Двадцать первый век, как никак.

Я устало побрел в отель. Город жил своей обычной ночной жизнью – кошки ловили крыс, где-то резали барана, у младенца резались зубки…. Газетчик разложил пару десятков газет прямо не земле, и придавил камнями. Недалеко утомленный жизнью бедняк устраивался спать под боком у уже спящего на корточках верблюда. Вскоре я вышел на Сикалу, где таксисты подняли какофонию, увидев идущего туриста. Сам идея того, что турист решил прогуляться до отеля пешком, плоховато укладывалась в их картину мироздания. Пару кварталов они, сигналя, ехали за мной, предлагая свои услуги. Отстали только тогда, когда я утомленный таким вниманием громко послал их в Каир.

В отеле я долго не мог уснуть. Читать совершенно не хотелось, и я решил поплавать во внутреннем бассейне. Мало того, что вода была ледяная, так она еще примерзко воняла хлоркой. Ну, это, наверное, интернациональное свойство всех бассейнов. Вылезя, я долго отмывался под душем и наконец уснул.

День четвертый
Фотомандраж

Проснувшись рано утром, от пиликанья будильника, поставленного на начало завтрака, я не просыпаюсь, переставил его на конец завтрака. Так что завтрак у меня получился довольно спартанский – хлеб, сыр, и апельсиновый сок. Я поднялся в номер. Идти на море было рановато – в десять часов на улице было прохладно, как у нас в конце мая. Ожидая, пока солнце поднимется повыше, я накатал несколько страниц этих заметок, попивая свежесваренный кофе, и поглощая батончики Марс, из собственного неприкосновенного запаса.

Поглощение слоновьими дозами всего сладкого – верный признак того, что я вчера работал. Ну, для этого я всегда таскаю с собой несколько батончиков. Мне их проще купить в Перми, чем искать по местным гастрономам. Печатая, я попутно смотрел установленный в номере телевизор. Увы, столь любимых мной новостных каналов там не было совершено. Арабский канал показывал старые фильмы, с оригинальной озвучкой. Я посмотрел в фоновом режиме великолепную семерку, с Юлом Бриннером.

Окно на балкончик (а я не писал, что у моего номера есть крохотный балкончик выходящий на Сикалу?) было открыто, но температура тянущего оттуда ветерка совершенно не внушала доверия. Но, в конце концов, я в отпуске. Или как? Значит, я обязан загорать и купаться. Положение обязывает.

Я тяжело вздохнул, вытащил из сумки маску с трубкой, и поплелся отдыхать. На море было еще прохладней. Я завалился на шезлонг, и наблюдал за зарядкой девушек., сразу обратив внимание, что на зарядке было несколько новых фигурок. Значит, состоялся подвоз свежих отдыхающих. Одна из девчонок выделялась даже на фоне красавиц подружек. Высокая, стройная голубоглазая и веснушчатая брюнетка, с надписью «Калифорния» на… на…. На спине юбки. Среди своих подружек она выделялась не только своей красотой, но и совершенно неумеренной жизнерадостностью.

Вскоре она «на слабо» загнала араба – физкультурника в ледяной бассейн, и они там устроили показной сеанс аквааэробики. На посеревшего от холода маугли было страшно смотреть, а девчонка, как ни в чем не бывало, отжималась в воде от бортика. Я думаю, если бы араб не сдался, она вскипятила бы бассейн.

Мы познакомились, когда она отогревалась в море после бассейна. Ей было 19 лет, она была студентка, и приехала она, искать приключений на свою «Калифорнию» из Уфы. Ну что я еще могу сказать? Умеют в Уфе девушек делать. Ей было интересно все. Я дал ей свою маску с трубкой, и мы поплыли фотографировать морскую живность.

Пару месяцев назад я купил водонепроницаемую камеру Pentax, и до этого снимал только в Каме, и на Черном море. Я думаю, смысла обсуждать НАЗЕМНЫЕ фотографии нет никакого. Тут Pentax ничем не отличается от своих собратьев – других шестимегапиксельных камер. Разве что дизайн более заглаженный, и в кармане носить удобней. Но вот под водой… Вообще – снимать под водой., гораздо интереснее, чем снимать на воздухе. На воздухе у нас снимают все кому ни лень. Фотоаппараты сейчас встраивают в часы, телефоны и пляжные кабинки для переодевания. А вот стоит зайти с фотоаппаратом под воду, как все измениться. Совершенно другой мир. Даже зайти в воду не успеваешь, а тебе уже кричат: Молодой человек, куда вы забыли часы снять, и фотоаппарат на берегу оставить. А я в ответ кричу: «Не надо паники. В правительстве не дураки сидят – у меня все водостойкое».

Конечно, фотографии в Каме были так себе. В смысле в воде. Речная вода мутная, да и из красот присутствуют разве что осторожные караси. Зато на поверхности, пользуясь тем, что камера водонепроницаемая, я снял несколько отличных фотографий. Обычно фотографы боятся снимать низко от воды – неосторожный фотограф может сделать с камерой тоже, что ФСБ с Масхадовым. Ну, а мне бояться было нечего. И результат налицо. Отличнейшие фотографии.

На Украине, по большому счету, под водой снимать было нечего. Мутновато, пустовато, скучновато. Снимать быстро движущие объекты я тогда еще не приноровился, затонувших городов не нашел. В общем, ограничился обычными фотографиями.

Но какое поле деятельности для подводного фотографа открылось даже на простом египетском пляже… снимать хотелось все. Конечно, до буйства красок рифа пляж не дотягивал, но даже простая прозрачная вода, давала массу возможностей для игр с камерой. Я несколько раз фотографировал Веснушку (будем называть её так) но так и не сумел хорошо её заснять. А вот у неё все получилась с первой попытки.

Хорошо сфотографировать её вышло только когда она залезла на виндсерф. Естественно, сразу став на ноги. Я же поплыл на более глубокое место фотографировать живность. Естественно – рыбы и кораллы были и тут. Так например одна из опор обросла красивейшим бордовым кораллом, децил напоминающим крашенного Кирилла Толмацкого… Под днищами лодок тарились от дневного солнца большие белые рыбины.

Пляж медленно понижался в сторону моря. Так же медленно понижался он и под водой – я устал плыть, ожидая, когда кончится дно. В смысле, когда дно перестанет быть видно. Надо сказать, что если на самом пляже дно чистили, то отплыв чуть дальше, я наблюдал через прозрачную воду следы жизнедеятельности большого города – старые велосипеды, банки из под краски, и кока колы…. Но море старательно переваривало эти чужеродные предметы, украшая кораллами и водорослями и превращая в затейливые произведения поп-арта.

На глубине в четыре – пять метров отдельно стоящие среди ухоженных морем барханов, коралловые рифики напоминали поросшие мхом экспонаты, из японского сада камней. И среди всего этого великолепия – рыбы, рыбы, рыбы.

Я плавал до посинения. Вода, была чуть прохладная, и можно было плавать, не замерзая целый час. Я плавал полтора – я точно знаю. Засек время. В..в. в…выскочив, я долго бегал по пляжу, завернутый в полотенце, в тщетной попытке согреться.

Вечерело. Солнце скрылось за недостроенным корпусом. Девчонки убежали в сауну. Делать пилинг костей соседям по отелю. Я тоже порывался пойти в сауну, и даже был согласен стать почетной девушкой (благо, египетскую сауну все равно посещают в купальниках) но был недопущен в святая святых.

В отместку я решил прогуляться по Сикале один. Я переоделся в джинсовую курточку (было около 17 градусов, и в дальнейшем температура будет только падать) попил кофе, и вышел на променад.

Сикала – это главная туристическая улица Хургады. Выглядит она своеобразно. Мои ровесники помнят газетный штамп времен позднего, загнивающего, социализма – Город Н (любой западный город) – город контрастов. Так вот, в случае с Хургадой это так и есть. Да, у нас в России, Рублевка (Богатая улица в Москве, ареал обитания Оксаны Робски) тоже разительно отличается от Разгуляя (район Перми. В отличие от Рублевки, в точности соответствует своему названию). Но у нас, они хотя бы не соседствуют. А тут получается сборная солянка – Рублевка, Разгуляй, Рублевка…. Контрасты так и прут.

В рекламном проспекте, прочитанном еще в Перми было указано что Хургада: «Молодой город». Ну, социализм кончился, и все между строк читать разучились? Молодой – означает недостроенный. И действительно, Сикала больше всего напоминает огромную стройплощадку. Такого количества недостроя я не видел нигде. Судя по всему, каждый египетский магнат рождается для того, чтоб отгрохать себе хотель на главной улице.

При этом, хватит у тебя денег, на завершение стройки, не хватит… совершенно не учитывается. Главное начать. И строить, пока есть деньги. Практика, набившая оскомину еще при СССР. Ну, моя страна, слава Богу, очухалась. В Перми, например, все оставшиеся от советских времен долгострои были благополучно раскуплены и достроены, то тут почти готовый каркас здания, превращенный в стихийную свалку мусора, может годами соседствовать с чистеньким и дорогим отелем. Так, Возле Ромы Хотеля стоит еле оштукатуренный трупик здания, и ночью там жгут костры местные бомжи. Я, как вы уже поняли, экономист в строительстве. Не инженер, конечно, но тоже немного в понимаю. Поднахватался, от коллег. И я выбрал минутку и походил по этим стройкам для расширения кругозора.

Ужас кромешный. В России, такое здание просто нельзя было бы сдать в эксплуатацию. Я бы мог ходить и часами перечислять недоделки. Отели, конечно, стоят, но о надежности, и строительной культуре египетских строителей говорить не приходится. Я специально посмотрел в интернете – и увидел закономерный финал такого строительства – в Египте с завидной регулярностью обрушиваются здания. Впрочем, спешу оговориться – уже построенные отели в Хургаде падать не спешат. Тут есть одна маленькая тонкость, основанная на базовом свойстве человеческого характера. Вот построил египтянин отель – он стоит. Начав строить второй, он сделает стенки чуть потоньше, а перекрытия воздушней. Опять стоит. Значит еще сэкономить можно…. И тут так и строят – я сравнил частоту колонн у построенного и у строящего отеля. И в строящемся, они просто реже. Так что к гадалке ходить не надо, один из новых отелей обязательно странсваалит. В обозримом будущем. Поэтому, так чисто на всякий случай, я бы не посоветовал въезжать в новый многоэтажный отель. К тому же, крупный отель соблазнительнее взорвать.

Так что улыбка визитной карточки города, была сильно попорчена черными пеньками недостроенных домов. Первые этажи, как это водится в курортных городах, сплошняком закрывали лавки. Египетские торговцы, вовсю пользуются практикой, известной у нас, в России, разве что по очеркам Гиляровского – хватают тебя за рукав и буквально тянут в свою лавку. Ну, меня, скажем, конечно не тянули. Но девушкам совершенно нет прохода – восточный менталитет, и восточная же коммерческая жилка, порою вырождаются до откровенно хамства.

Слава богу, не всегда. В целом, египтяне очень милые и сердечные люди. Они искренне рады тебе, и очень часто кричат – хай, привет – просто от души. Так что меня эти торговцы не раздражали. Ну, почти не раздражали. Ну, неужели не понятно – ну не куплю я папирус, не куплю… Один из торгашей услышал как меня называют девчонки, до отъезда кричал – зайди ко мне в лавка, Альёша. Удушил бы.

Торговаться, кстати, с этими милыми людьми нужно по черному. Цены тут завышены на все, и поплакав, поев землю, и побившись в истерике, продавец обязательно скинет цену. Иногда вдвое. Иногда втрое. Это в случае с сувенирами – их производство фактически ничего не стоит. Кстати, Египет, одна из немногих стран, где делают по настоящему художественные сувениры. Конечно, тут, как и везде полно пластмассовых русалок, часов в форме штурвала и замурованных в пластик, вместе с их любимыми шариками, скарабеев. Но есть медные турки для кофе, с национальным орнаментом. Сваренный в них кофе обязательно должен приобрети вкус Египта. Есть копии статуэток, найденный при раскопках. Особенно мне нравятся отлитые из пластмассы кошки – богини Бакст. Просто, и по настоящему красиво.

В каждой лавке этих кошкобогинь просто легион. Стоящие ровными шеренгами малахитовые, каменные, янтарные, металлические кошки, одинаковой формы, но разных размеров – довольно милое зрелище. Напоминает чем-то незабвенную выставку – распродажу персонажа Вицина, из операции Ы. Только тут кошечки покультурнее. Так же рядами стоят Псоглавые боги, Сфинксы, и Нефертити. Их, в принципе, тоже отливают по одинаковым моделям, вырезая вручную только глаза. Вырезают, при этом, не всегда хорошо. На вернисаже полным полно Нефертить разной степени косоглазия. К какой витрине не подойдешь – обязательно найдется Нефертитя, которая будет смотреть именно на тебя.

Вообще, египтянам надо бы перенимать московский опыт. Бывали на Арбате? Матрешек видели? Так вот – Нефертитя – это такой же символ Египта, как матрешка России. Путь они делают Нефертить с лицами известных политиков, киногероев, и персонажей мультиков. Нефертити – с лицом Буша, например, или с лицом президента Египта Хосни Мубарака – это же просто хит сезона. А как вам идея Нефертити с ушами Чебурашки? Ловите идею, даром отдаю.

Еще торгуют папирусом. Папирус, это такой материал, сделанный из стеблей растений. Теоретически, именно из папируса. Практически – из банана. На нем печатают разнообразные рисунки, из египетской жизни. На дорогих, черненных под старину папирусах их рисуют. Я обратил внимание, что рисунков было не так много – Бакст, в форме кошки, сценки из жизни фараонов, знаменитые три танцовщицы, сцена кастрации пленников и непонятно как оказавшийся на папирусе сюжет про то как мыши кота хоронили.

Ну, Египетский папирус, даже самый дешевый, купленный за два паунта – отличный подарок. Их можно подарить всем знакомым – только сюжеты нужно подбирать правильно: молодоженам – Кама-сутру, должникам – сцену кастрации, бухгалтеру – таблицу мер и весов, а всех остальных осчастливить тремя грациями.

Себе я купил Бакст. Повешу в коридоре, дописав тушью предупреждение «Осторожно, Кошки Вездессущи».

Очень выразительны вещицы из серебра. Конечно, большинство колечек имеют в предках каталог какой – нибудь крупной ювелирной фирмы из Швейцарии, но то что сделано по египетским мотивам, тоже не может не радовать. Египетские кресты – Анки, крохотные серебряные Нефертитьки, картуши с иероглифами – от недостатка вкуса не страдают.

Так же неплохо и золото, по крайней мере внешне. Я как-то консультировал одну крупную ювелирную фирму, и поэтому довольно хорошо представляю, о чем пишу. Так вот – не все то золото, чем торгуют в Египте. Далеко не все. В России, есть надзор за соблюдением процентного содержания золота в кольцах. Пробирная палата. И за редкими, исключением, купленное золото содержит ровно столько, сколько написано на пробе.

Египетское злато, содержит ровно столько золота, сколько не пожалел туда добавить торговец. Не надо думать, что кольцо, с низким соотношением золота будет сильно отличаться от чистозолотого кольца. Сейчас подобраны такие сплавы, что по внешнему виду практически невозможно заметить разницу. Есть и другие уловки, прибегнув к которым можно создать видимость хорошего золота. И подделку не всегда это определишь кислотой.

Общий вывод – если колечко недорогое, и просто просится на палец, то его можно и купить. Но, оно, возможно, скоро потеряет цвет (приобретет зеленоватый оттенок). Если оно сломается – то в России его будет крайне тяжело починить. Ну, а в случае цепочки – зачастую и вообще невозможно. Ну и главное – его тяжело продать в голодный год. Точнее продать то можно, но существенно дешевле, чем купили. Рыночные менялы порой просто его не берут.

Так что если хочется купить безделушку – то лучше остановиться на серебре. Тут все ясно – серебро красиво. Серебро выразительно. И самое главное – покупая египетское серебро – ты на самом деле покупаешь египетское серебро. Это связано с тем, что серебро дешево, и подделку под серебро легко выявить на зуб. Поднадкусить, и посмотреть на ямочку от зубов.