Текст книги "Джонни и "Зов предков" (СИ)"

Автор книги: Алексей Лавров

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Джонни свернул с дороги, загнал пикапчик на безлюдный пустырь и выразил полное согласие с Люси. Да, они сейчас поедут прикупить ему в дорогу вещей и продуктов, он оставит ей все деньги и уйдёт в развалины мимо постов, ни с кем не попрощавшись. Кроме неё, с ней он простится, как следует, вот так он по ней уже очень-приочень соскучился…

***

Долгие проводы – лишние слёзы, в чём Люси убедилась не один лишний раз, и потому само расставание прошло скомкано. У неё даже не хватило сил изобразить радость, когда Джон отдал ей «все свои деньги», целых две штуки баксов! Пока бедняжка была чуть-чуть не в себе, Джонни успел съездить в магазин, но Люси даже шопингом из машины было не выманить. В супермаркете он по-солдатски организованно приобрёл рюкзак и сноровисто его наполнил.

Выехал на шоссе, проехали поближе к сборному пункту, остановил у бровки, вылез из пикапчика на обочину, забрал увесистый рюкзак и, махнув на прощанье рукой, солдатским шагом уверенно пошёл через заброшенную промзону в сторону городских развалин. По его прикидкам Люси должно было понадобиться, минимум, ещё полчаса отдыха, чтобы уверенно сесть за руль. Отойдя достаточно от дороги, сломал курс на сто двадцать градусов и через час вновь вышел на обочину. Проголосовав, легко поймал попутку. Сказал, что едет в родной городок в отпуск, хотя ему ехать-то нужно было лишь до первой заправки. Но водителю это было неинтересно, он всю дорогу болтал о войне и политике, а Джон благодарно слушал, изредка подтверждая интерес кивками и удивлёнными возгласами. Наверное, он не сразу заметил, что Джона в машине нет, когда тот на газолиновой станции по его просьбе воткнул пистолет в горловину бака, сходил оплатить газолин, аккуратно повесил пистолет обратно, закрутил крышечку, незаметно выгрузил рюкзак, присел на корточки, хлопнул задней дверцей машины и проводил взглядом габаритные огни уезжающего серенького «жука».

Джону, вообще-то, был нужен телефон-автомат. Он набрал номер санчасти, попросил позвать Пауля, типа его дядя зовёт. Реальный, кстати, дядя дальнобойщик, действительно часто ему звонил, девчата охотно звали парня к аппарату, настолько он был очаровательно любезен и благодарен. Пауль и виду не подал, что услышал не дядин голос. Очень обрадовался, весело болтал для прослушки всякую родственную чушь и невозмутимо повесил трубку. Всё, как обычно, ничего особенного, и даже как всегда не вовремя закончились сигареты. Пришлось идти в чипок рядом с КПП, там вспомнить о небольшом дельце в городе и, воспользовавшись жандармскими связями, ненадолго самовольно отлучиться из расположения на попутке. Тоже до газолиновой станции, вернее до телефона-автомата. Ровно через час от первого звонка Пауль набрал номер шофёрского кэмпинга для дальнобойщиков. Ровно на пятом гудке Джон снял трубку и чётко продиктовал, кому, когда, где находиться и что прихватить с собой. И, не дожидаясь ответа, дал отбой. Теперь ему самому следовало поторапливаться. Джон в баре кэмпинга легко договорился с отбывающим дальше по маршруту водителем и на его грузовике вернулся почти на тоже место, где простился с Люси. Зачем было огород городить? Да ради конспирации, благослави, Создатель, её и больную ей золотую голову Карла.

На губе, пока Джон мысленно разговаривал с бильярдными шарами, Карл мотал на ус житейскую примудрость, придумывал схемы и варианты для самых разных случаев, а связи и координации уделил особое внимание. Сокровищ своих от друга не таил, даже навязывал, что снисходительно воспринималось Джоном как маленькое дружеское сумасшествие. Но всё-таки воспринималось, и, как оказалось, совсем не зря. Карл сумел заразить Джона интриганством в крайне тяжёлой форме махинаторства, и в его голове как сами собой вызревали коварные планы и дерзкие замыслы с учётом мельчайших факторов и нюансов. Хотя из-за жизненного опыта Джона и врождённого авантюризма они сводились, в основном, к бессмертной формуле – пришёл, увидел, ну и дальше видно будет. Но общие контуры задач и исходные данные он научился формулировать достаточно чётко. Потому Джон, казалось бы, в неожиданной ситуации, экспромтом, на ходу, смог составить план-перечень ближайших своих шагов, и по ходу их выполнения родился план компании. Главное его достоинство – такое никому, даже Люси, в голову прийти не могло, значит у них тактическое преимущество. Основной же его плюс – Джон никого не обманывал, даже Люси, делал всё, что она хотела, бежал и прятался, искал друзей. Только очень по-своему.

На том месте, где из дырки в земле ассенизаторская автоцистерна временами откачивала жижу, встретились Джонни, Карл и Пауль. Карл принёс комплект солдатского обмундирования, костюм химзащиты с автономным газоснабжением, и специально придуманную для таких случаев раскладную лесенку-подставку.

К чести Джона нужно сказать, первым делом он велел Карлу Джорджа, дежурившего сегодня на КПП, забрать в развалины и на глаза его никому не показывать. Во-вторых, нужно, чтобы Карл лично угнал от канцелярии пикапчик, на котором уже должна приехать Люси, и отогнал его в развалины. Теперь это их отрядная машина. В-третьих, через два часа, но не позже утра, Карл с парой надёжных ребят из отряда должен стоять на КПП при выезде в развалины и быть готовым к неудачному захвату живьём одной редкой сволочи. Он рванёт на прорыв с заложником на памятном Карлу фургоне, ну и сдохнет смертью дебила при сопротивлении.

-А заложником будешь ты? – задал риторический вопрос Карл.

-Ну а кто ж ещё? – хмыкнул Джон, – ты предупреди парней, чтоб не стреляли.

-Без команды? – уточнил Карл в сомнении.

-Вообще, блин, не зачем уже будет, останется только протокол, – успокоил Джонни друга и попросил Пауля рассказать о положении в большевистской ячейке.

Оказалось, что всё намного печальней, чем можно было ожидать от большевиков. У Пауля были основания доверять лишь Дэну, ведь он говорил только с ним, и Пауль один из группы не загремел в спецчасть. Остальных же не просто кто-то сдал, похоже, что они все сдавали друг друга, так быстро накрыли ячейку. Джон без лишних сожалений сразу прикинул, как можно использовать это обстоятельство.

Ещё Пауль неуверенно упомянул Брюса, Джон, может быть, его знает. Его отец, господин Чё-на, владелец прачечной. Джон улыбнувшись, подтвердил, что знает эту узкоглазую морду, даже приложился к ней пару раз. Пауль, не усомнившись, всё же высказал восхищение – Брюс драться умел, его папа с младенчества учил. Папа у него тот ещё фрукт, в полиции на него папочка, с исторической родины прислали. Он у тамошних бандюгов был в авторитете, но из-за каких-то ихних непоняток грохнул кого-то не того или не так. Вот и пришлось ему в спешном порядке отчаливать с благославенных своих островов. Так Брюс от папочки недалече ушёл, он, похоже, в армию подался не только из-за патриотизму или по большевистским убеждениям. Ему же папаша легко мог отсрочку оплатить. Так что коли понадобится серьёзная помощь, то за ней можно обратиться только к Брюсу. Джон, скривившись, всё же согласился, в конце концов, парень не виноват, что у него папаша узкоглазая редкая сволочь, напротив – это обстоятельство полностью оправдывало Брюса в его глазах. И уже переодевшись, по понятному желанию отсрочить погружение, попросил у Пауля общих уточнений по складу и вообще спецчасти.

-Ну, казарма охраны, блокпост, казарма для солдат, открытая площадка, на неё есть выход из здания штаба, ангар и столовка с беднягой Харпёром. Спецчасть работает круглосуточно, ночью принимают машины из города, пока улицы пустые, а под утро начинают грузить транспорт материалами для развалин…

-И нашим вискарём! Джонни, ты б узнал какие машины с чем, чтоб наверняка? А то ж все подряд нам досматривать никто не даёт! – Влез со своим Карл.

–Дружище, ну вот зачем, по-твоему, я туда лезу? – процедил Джон, указав на дыру.

-Скрываться, конечно, – улыбнулся Карл, – самое надёжное место. Поэтому завтра ты, или предъявишь тушку Та-ню…

–Кого?! – изобразил удивление Джон.

–Одной редкой сволочи, – передразнил его Карл, – не забывай, что имеешь дело с полицейским!

–И что с того, что с полицейским? – «удивился» Джон.

–Ты реально не врубаешься, что ты легенда? – не поверил Карл. – Да про конопатого, лопоухого Джонни, который ходил в полицию помыться, полицейские бабушки полицейским внучатам рассказывают сказки!

–А у меня вырезка была из газеты, – мечтательно признался Пауль, – где господин Та-ню раком бошкой в мусорном баке.

–Редкая вырезка, – прищурился Карл, – редакция сгорела, редактора и всю его семью… каково тебе, Джонни? В общем, ты господина Та-ню…

– Или сообщишь номера машин с выпивкой. Хотя бы одной до обеда. Иначе после обеда тебе трындец, лично тебя сдам, – душевно заверил его Пауль. – Сам же понимаешь!

–Как я сообщу номера? Через колючку буду орать? – зло проговорил Джон.

–Ага, при помощи вот этой штучки, – протянул ему Пауль коробочку в целлофановом пакете, – нажмёшь кнопочку и проговоришь в микрофон номера. Не сомневайся, она работает, уже проверили. Батарейки хватит на сорок часов или всего десяток сообщений.

–Братишка нам связь придумал! – похвастался Карл.

-Парни, я же вернусь, – спокойно сказал Джон, – я же обязательно с вами ещё поговорю!

–Кто бы сомневался! – фыркнул Пауль.

–Не пуха! – напутствовал его Карл.

–Иди к Джулии, – улыбнулся Джон и надел маску. Присел на край дыры, свесив ноги, и осторожно погрузился в жижу с головой. Карл подал сверху лесенку.

Тра-та-та-та

Выгребной резервуар по форме был равносторонним треугольником с вершиной в месте откачки и основанием, закрытым помостом в умывальне. Глубина ямы увеличивалась от основания к вершине, и заблудиться в ней Джон не боялся. Он уверенно двигался в подъём, выставив над поверхностью одну руку с чистой тряпкой, опираясь другой на стремянку. Почувствовав, что голова прошла через границу сред, он протёр тряпкой обзорный щиток маски. Впереди через дырки в помосте пробивался свет, освещение в помещении не выключалось.

Оказавшись под помостом, Джон свободной рукой открыл защитные клапаны наушников и прислушался. Первые же звуки его совсем не обрадовали, он даже решил, что ему не повезло – помостом воспользовались прямо над ним, буквально ему на голову. Но Джонни вспомнил, что оно, вообще, к деньгам, особенно если птичка с ветки или на лету. Солдатики тут явно в пролёте и на птичьих правах, так что всё одно к одному – ему же требовался информатор, а этот вот прям сам напросился. И место для допросу он счёл удобным, точно никто не помешает.

Установил Джонни лесенку, приподнялся и хлопнул дристуна по заднице. А когда сиделец отчасти на реактивной тяге судорожно принял вертикальное положение и убился бы об потолок, Джон предусмотрительно придержал его за ноги, резко дёрнул клиента вниз. Попытку застрять пресёк ударом головой под диафрагму, и осторожно помог ему стечь до места радостной встречи.

–Человек за бортом! В говне! В дыре! – заорал кто-то сверху, путаясь в определениях.

Что, в общем, было естественно и согласно нелепости ситуации, как и дурости всей затеи в целом. Джону пришлось признать очевидное, его экспромт был настоящей сырой импровизацией – ну, как всерьёз можно было рассчитывать незаметно вылезти из сортирной ямы в костюме химзащиты в солдатской казарме?! Ему ещё повезло, что ныряльщик потерял сознание и не дёргался, солдатику, кстати, повезло не меньше, иначе свихнулся бы нахер. Но раз уж все мы здесь сегодня собрались, нужно городить огород далее, куда кривая вывезет.

–Хм, в костюме я действительно буду выделяться, поэтому ну его… и пострадавшему нужно помочь, – подумал Джон, ведь он вовсе не был злым парнем. На ощупь снял с мужика ремень, связал ему руки и привязал к верхней перекладине переносной лесенки. Вытер руки о чистые ещё участки солдатской формы в районе ворота, стащил с себя шлем и спас-маску и приспособил на голову спасаемого. Отстегнув от себя ранец с дыхательной смесью, закрепил его на ногах солдатика, надёжно притянув их к стремянке. Уже без горестных вздохов, вообще, стараясь поменьше дышать, вылез из костюма химзащиты и привязал его к лестнице, а всё сооружение осторожно отодвинул из-под дырки в тень.

А наверху тем временем к бестолковым восклицаниям прибавилось осмысленной активности. В помосте были подняты две доски, и в образовавшейся щели появилось несколько брезгливо сморщенных морд. Джонни приветливо помахал им рукой. Его заметили, сунули ему швабру, чуть глаз не выбили, блин, и велели крепко держаться, а то, мол, второй раз его из говна вытаскивать не будут. Джон вцепился в деревяшку с дурацкой мыслью, что он почему-то не додумался использовать этот несложный инструмент при замерах фарватера, над людьми издевался, вот его и наказует судьба за бездушие!

Судьба, видимо, удовлетворившись его раскаянием, снова взяла сторону Джонни и уже не оставляла парня без удачи. Когда Джоннину тушку извлекли из щели, её, конечно, сразу не опознали. Хотя оно и понятно, после такой ванны негра от эскимоса не отличишь, что, в принципе, является доказательством всеобщего равенства. Но, несмотря на столь очевидный довод в пользу равноправия, Джона немедленно подвергли дискриминации. Ему было отказано в статусе пострадавшего на том лишь основании, что он стоит и дышит, а что слегка запачкался, полностью определяет его вину и меру искупления – ему запрещалось выходить из сортира, пока не отмоет всё вокруг, и сам не станет хотя бы с виду отличаться от какашки. Но, скорей всего, с таким ароматом, минимум, весь ближайший месяц он будет сильно занят работами в туалете.

Джонни и не возражал, изображая шок, впрочем, без особых усилий – он действительно был слегка озадачен. Окружающие упорно называли его Дэном. Однако разных Дэнов много и у Джона в душе шевелилась надежда, что под помостом на лесенке расположен другой какой-нибудь Дэн, пока она не была безжалостно раздавлена солдатским сапогом, выдавшим ему пендаля и пожелание творческих успехов «сраному фотографу». Джон в смущении, как стоял, вцепившись в швабру, так и принялся ею сгребать кучки в щель в помосте. Народ ехидным смехом одобрил его порыв, и веселился бы далее, но уж слишком напряжённой была атмосфера, и лишние поспешили удалиться.

Джонни немедля приступил к извлечению Дэна из ямы. Его руки были удачно закреплёны на верхней перекладине лесенки, Джон легко до них дотянулся. Подтащил и выволок всю конструкцию целиком. Сняв с Дэна маску, кое-как отдышался, отвязал и уложил его в бетонный жёлоб для мытья ног, пустил воду и умылся для начала. Большевистский фотограф открыл глаза, увидел Джона и в полубреду резюмировал:

–Я всё-таки в аду. Столько дерьма и этот конопатый засранец!

–Не хочется тебя огорчать, – дружески улыбнулся Джонни, обернувшись, – но это пока ещё всего лишь армия. Привет, Дэн.

Он искал в хозяйственном шкафу моющую пасту. Едучая дрянь, но надеяться ему больше было не на что.

–Привет, Джонни. Это ты окунул меня в нужник? За что?

–За ноги, блин. На твоём месте мог оказаться каждый, но не каждый бы сейчас разговаривал. – Джон был очень серьёзен, – хвала судьбе и твоему поносу.

–Ага, я очень тронут. И что ты собираешься делать? – спросил Дэн, настороженно глядя на снимающего с себя одежду Джонни.

–Сполоснуться слегка, – ответил он, намазываясь пастой, – подвинься.

Дэн уселся в жёлобе, Джон улёгся под бьющую из кранов воду.

–А смысл? – к Дэну на глазах возвращалась философская рассудительность.

–Пока без смысла, – поддержал его тон Джонни.

–В смысле пока? – предался Дэн любимым рассуждениям.

–Пока ты всё тут не отмоешь, дружище, – охотно ответил Джон, – когда ты плавал в говне в обмороке, тебя тут наказали… э… вообще-то, меня, но они говорили мне «сраный фотограф». Это ж они про тебя, правда? Вот отмокни немного, а то засохшее не отдерёшь потом, а я за чистой одеждой схожу.

–Спасибо, конечно, только куда?!

–Не за что, я для себя. В казарму вашу, постой на фасаре, хорошо? – попросил его Джонни, вытираясь рабочим халатом, взятом в шкафу.

–Хорошо, я пока никуда не собираюсь, – кивнул Дэн.

–Я быстро, – бросил Джон уже из-за дверцы.

Ему действительно не потребовалось много времени. Он пролез через дырку в стене и оказался как раз под бывшей собственной кроватью. На ней кто-то спал, но простой сон дело ненадёжное, и Джон, сориентировавшись по контурам тела, легко нашёл шею спящего и слегка надавил на сонную артерию. В казарме слабо горело ночное освещение, и никто не заметил, как Джон стащил со спинки койки обмундирование и прихватил ботинки. Спустя ещё полсекунды он аккуратно поправил маскирующую занавеску уже с обратной стороны и вышел из волшебного шкафа. Приключение напомнило ему одну сказку, что рассказывала мама, и он озорно улыбнулся Дэну.

–Дружище, ты слышал о Буратино?

–Нет, только о всякой Шушере, – скривился Дэн, – зачем ты вылез?

–Э… из говна? За тобой, конечно, – соврал Джон.

–Я сейчас расплачусь, Джонни! – воскликнул Дэн, – чисто от пафосу! Он вылез из говна спасать друга! Едва не утопив при этом, – заметил он сварливо.

–Надо было утопить, – заметил Джон, – толку от тебя! Хотя ещё не поздно…

–Ладно-ладно, спасай! – примирительно сказал Дэн, – только учти, в яму я не полезу!

–Опять? – иронично удивился Джон.

–Да, опять, и вообще – нас и тут неплохо кормят. – Проговорил Дэн и загрустил, – кормили. До твоего появления, гад такой!

И поведал свою печальную историю. Когда он попал в спецчасть, у него слов не было от злости – в их ячейке предатель! А теперь не хватает слов от избытка иных чувств, в основном благодарности. Ведь тут платят семьдесят баксов в неделю при полном довольствии! Или просто на полном не довольствии, если не работаешь, как вот ему теперь придётся из-за одного благодетеля! Хитрое здешнее руководство здорово это дело продумало – со стороны тюрьма, добровольцев не бывает, но никто из солдатиков на свободу не рвётся. Что они там не видели? Муштры? Развалин? А тут мало того, что баксы зарабатываешь, есть шанс всю войну проторчать, потому что секретные все. Служивые мало того, что слова никому лишнего не скажут, сами чересчур длинный язык отгрызут – настучат точно.

–И ты? – спросил Джонни горько.

–А что мне это даст? – не стал ломаться Дэн. – Ты, раз сюда попал, оставайся лучше. Тут у всех документы на входе отбирают, удостоверение не спрашивают, если на работе. А мне как раз не выйти никуда…

–А ты всё тот же, рядовой Ха-ня? – ухмыльнулся Джон, – не похожи мы с тобой, Дэн.

–Да фигня это! – убедительно заговорил Дэн. – Я тебе свой жетон отдам. Ты его сержанту в начале работы сдашь, он его отметит после смены и жетон вернёт. И всё!

–А как узнать в какую смену, к какому сержанту?

–Блин, если ночью, фуры разгружаем, начинается смена, пока не разгрузим. А днём фургоны так же загружаем. Сколько погрузок вывезешь, столько и отметят. Ты парень крепкий, нормально срубишь, и я тебе половину потом отдам, идёт?

–Половину? – посомневался Джон, – хрен с тобой, посмотрю, как пойдёт.

–Нормально пойдёт! – заверил его Дэн, – если я по семьдесят зашибал, ты легко сделаешь сотню! Только попроси Томаса, чтоб пожрать мне с тобой передал…

–Харпёра? – удивился Джонни.

Дэн поведал о грустной судьбе Харпёра. Новые власти выперли беднягу с кухни и перевели в баландёры. Нынче солдатиков, вообще, в столовку не пускают, кормят только на рабочих местах – через каждые четыре часа полагается по пятнадцать минут. А бедняга Томас со сменным помощником катает тележку с баками, полными похлёбки, чаю, и с коробами с посудой и хлебом. Едва успевают всё отмыть между обходами, да и навряд ли стараются, солдатики и так всё съедают без гражданских претензий. В кухне же угнездился товарищ Брюс, редкая, молодая, узкоглазая сволочь, но готовит вкусно, и много, и хлеба не жалеет никогда, и чай у него получается особенный. Видно, что старается парень, ничего не скажешь. Его с кухни вообще не выпускают, и каково ему там, неясно, только передал через Харпёра пару приветов и всё.

Ага, смекнул Джон, втянули толстого в политику, охмурили бедолагу. Но сейчас это к лучшему, будет с чего начать разговор. Что ж пора отправляться в ангар на работу. Отдохнуть бы не мешало, денёк выдался хлопотный, но времени мало до завтрашнего обеда, и часов всего сорок.

–Вот подойдёшь к товарищу Томасу, – перешёл Дэн на привычный подпольный тон, – передашь ему привет от Смотрящего сквозь.

–Сквозь что? – не понял Джонни.

–Сквозь всё, блин, – раздражился Дэн, – псевдоним у меня такой, подпольный.

–Сам, что ли, придумал, глазастый? – ухмыльнулся Джонни.

–Вот передашь ему от меня привет, – сухо продолжил Дэн, – он тебе подскажет, в смену какого сержанта лучше воткнуться...

–Ага, а по-другому Харпёрушка со мной и говорить не захочет? Ну, давай свой жетон, – протянул было руку Джонни, но резко остановил движение, – сполосни сначала!

–Да ладно, пожалуйста, – пробурчал Дэн, сунув алюминиевый овал под струю, – пойдёт? Забирай.

–Ну, я пойду, – буркнул Джон, направляясь к выходу.

–Стоять! – воскликнул Дэн и пояснил, – чтобы выйти из казармы, в неё сначала нужно зайти, иначе народ не поймёт!

–Блин, точно! Тогда вот что – поставь к продухам лесенку и глянь наружу.

–Зачем? – спросил Дэн, хватаясь за стремянку.

–Скажешь, когда не будет никого, – ответил Джон, отходя к противоположной стенке, – ну, как?

–Ну, никого, – проговорил Дэн, вглядываясь в густые сумерки

–От винта! – воскликнула голова Джона уже снаружи. Вылетев из окна всем туловищем, он развёл руки в стороны, резко сместив центр вращения тела, сгруппировался и приземлился на корточки. – Стремянку спрячь, пригодится! – напутствовал он Дэна напоследок.

–Не дай Бог! – аж перекрестился коммунист-рентгенолог.

***

Джонни оглянулся на перекошенное удивлением лицо Дэна, бледнеющее в туалетном оконце, и вздохнул от умиления. Вот что значит настоящий, верный друг! Он человека напугал до полусмерти, окунул в нужник, а тот за него Богу молится! Не то, что некоторые, хотя, что взять с полицейских! Главная их беда в полицейской модели устройство мира, состоящей из умных копов и всех остальных, само собой, неумных. И неумному Джону, по их воззрениям, ничего не остаётся, как им таким ушлым верить, и на этом весьма спорном допущении, они делают вывод, что поэтому он может обратиться за помощью только к ним! Вернее, ещё глупее – только к ним и только за помощью! Вот сколько Карл играл с Джоном в бильярд, но так ничего и не понял. Джону вообще ни от кого никогда не требуется помощь, лишь услуги. И чем корыстнее и подлее мотивы, по которым ему их оказывают, тем Джону спокойнее – просто так понятней.

А Дэн с его коммунизмом… неужели он действительно в это верит?! Царствие Божье на земле?! Мдя, Небесное всё же практически достижимо гораздо проще. Вот интересно – догадываются ли полицейские братцы, насколько они были к нему близки? Даже без дурацкого ультиматума Джону не составило бы уж очень большого труда разместить их бездыханные тушки в выгребной яме. И никто б не хватился – они же умники, залегендировали свои отлучки как следует. Что ему мешало зачистить единственные контакты, по которым о нём вообще можно что-то узнать? Ведь он с момента угона машины редкой сволочи господина Та-ню фактически на нелегальном положении.

Джон честно себе признавался – именно так и следовало поступить и спокойненько идти обживать развалины по совету Люси. И столь же откровенно он давал себе отчёт, кто виноват в вопиющей нелогичности его поступков. Тот, кто на самом деле обыгрывал ассов в бильярд, кто рисовал ему схемы коммуникаций, кто хохотал на всё сознание, когда Джона уносил рукопашный замес. Эта часть его души была частью ещё кого-то или чего-то, и это нечто требовало своей доли – финтов, издёвки, размазывания партнёров по сукну или по стенке.

А в данном конкретном случае простой справедливости. Полицейские братцы сказали ему – мы тебя не предадим, пока ты нам полезен. Ха, это им казалось, что они так сказали. На самом деле сказано было – ты нам никто и звать тебя никак (тоже новость!), мы тебя используем и сольём с максимальной для себя пользой. Ещё и убивать Джона самостоятельно хлопотно и чревато, лучше бы подставить. Вот это деловой разговор, это он понимает и всегда готов к сотрудничеству. С максимальной для себя пользой и удовольствием.

Что они хотят? Номера машин с вискарём? И чтоб он поверил, что для досмотра. Конечно же никого они досматривать не будут, проследят, куда машины направляются, организуют наблюдение… а потом крысы ограбят несколько объектов. Стоп! А что сейчас мешает сделать это настоящим крысам? Уж не их отряд – это точно. Они пусть успешно, но с трудом удерживают свой маленький район – и только. Единственное объяснение – получатели вискаря сами крысы! Но каким образом?

М-м-м… охраняет тут всё УМОП, Управление мест ограничения прав, но это только вывеска. Что под ней скрывается? Ну, конвой, охрана… В тюряге Джону сидеть не приходилось, и таких знакомых у приличного парня сроду не было. Что-то обязательно должен знать ушлый Карл, но у него спрашивать глупо. Да ладно, получит он свои номера немного погодя, правда, будет ли в кузовах вискарь, Джон утверждать не возьмётся. Карлу надо, пусть сам и проверяет, организует слежку, а до нападений дело или не дойдёт, или Джону будет уже пофиг, тьфу-тьфу-тьфу.

Поплевав через плечо, Джонни отодвинул на время теорию и занялся насущным. Подкравшись к фургону, притаился, выждал некоторое время, оценивая обстановку. Помянул добрым словом полицейского психопата, выбравшего столь удачное место для фургона, достал из-под заднего правого спущенного колеса маленький ключик и открыл замок на топливном баке. Откинув крышку, засунул руку в горловину, нащупал бутылёк от сердечных капель, вытащил. В нём он спрятал ключи от дверей и замка зажигания и ниппели. Спокойно открыл дверцу, повернул массовый выключатель аккумулятора, откинул сидушку. Ага, ружбайка Сэма на месте. Достал из бардачка патроны, перезарядил оба ствола и положил пока оружие обратно. Включил зажигание и, не испытывая иллюзий, открыл капот, вручную подкачал в карбюратор газолину. Взялся за кривой стартер – машина простояла больше двух месяцев. Через четверть часа остервенелого верчения мотор чихнул спросонья, нехотя та-такнул и заурчал. Джонни вынул насос и занялся подкачкой колёс.

Подготовив машину, он, не теряя времени даром, двинулся на разведку. Ему требовалось выбрать по возможности укромное место, где должен проходить Харпёр с помощником. Джону повезло с противником – реально занимались безопасностью только периметра, отдав всё внутреннее устройство солдатскому произволу. Кучи, конечно, не громоздились, но слепых и закрытых зон было достаточно, что могло объясняться лишь неистребимой дедовщиной. Подходящее место с безопасным подходом нашлось почти у самой столовки. Нормальный вход в неё был со стороны общегой плаца, снаружи спецчасти, и охранялся умоповцами, а запасный вёл на внутреннюю помойку и, соответственно, в охране не нуждался. Действительно, нафиг нападать на баландёра, если он сам всем еду раздаёт, сколько влезет? Кстати, где он? Джонни посмотрел на часы. По обычному армейскому распорядку ужин был ровно в восемь. А на часах уже половина одиннадцатого. Так, где-то два-два с половиной часа у них должен занимать обход с раздачей, ещё час они посуду моют, и полчаса сами перекусывают, хотя Харпёру для этого отдельного времени никогда не требовалось. И в подтверждение его расчетов показались две фигуры с тележкой. Джонни спокойно дал им пройти в столовку – не самому же посуду мыть, есть дела поважнее.

Сам он пока вернулся к фургону и приступил к выгрузке вискаря. Всего оказалось десяток ящиков виски и два десятка пива – маловато… Непьющий Джонни не был уверен, хватит ли. Но слышал, что если пьющему долго не давать выпивку, его развезёт и с небольшого количества. Впрочем, всех поить он не собирался, достаточно будет пары десятков пьяных идиотов. Хм, порой хватало и одного, но Джонни решил действовать наверняка и занялся скрытным перетаскиванием боевых отравляющих веществ в место их тактического сосредоточения, поближе к помойке у чёрного входа в столовку. Только-только управился, как на выходе нарисовались долгожданные силуэты. Джон скользнул к ним тенью, нанёс рубящий удар в основание черепа фигуры потоньше, а с той, что потолще, вежливо поздоровался.

–Привет, Том, тебе привет от Смотрящего сквозь… э… Том?

К нему обернулась фигура потолще, лицом, явно не похожим на Харпёрово. Надо же было настолько обознаться! Но кто бы мог подумать, что на Харпёра так подействует всего месяц прогулок вне столовки. Джонни, по сути незлой парень, придержал пострадавшего от излишне резкого падения, но ситуация явно выпала из протокола, и он временно отбросил тушку друга. Толстый незнакомец как раз набрал побольше воздуху с очевидным умыслом завопить поистошнее, когда Джонни врезал ему под диафрагму, ударом под колено перевёл для начала в партер, а с карачек уложил нейтрализующим по шее. Содрав с потерпевшего фартук, напялил его на себя, получилась почти плащ-накидка, и, сопя с натуги, оттащил тушу за гору пищевых отходов, под которой с трудом угадывались очертания мусорных контейнеров. Немного поразмыслив, Джон перевернул крайний бак, надёжно замаскировав следы своей преступной деятельности. В принципе ничего не изменилось, и Джон, как и положено нормальному помощнику баландёра, принялся приводить его в чувства. После нескольких пощёчин веки Харпёра разлепились, зрачки выкатились из-под лба, сфокусировались на радушной физиономии Джона и поспешно закатились обратно. Что было сочтено Джоном явным признаком узнавания.

–Да ладно тебе, Томас, сам знаешь – я никакой не глюк, ничего не пройдёт…

–Господи! – прошептал Томас.

–Кстати, отлично выглядишь, я тебя даже сразу не узнал.

–Спасибо. А ты совсем не изменился, – пролепетал Том.

–Привет тебе от Смотрящего сквозь, – перешёл Джонни к делу.

–От Дэна, что ли? – усмехнулся Харпёр, – и что ему понадобилось на этот раз?

–Да как всегда, в общем, – пожал плечами Джон, – революцию устроить.

–Прям сейчас?! – Харпёру показалось, что он сострил.

–Ага, – не стал его разочаровывать Джон, – уже этой ночью.

–Так, – посерьёзнел Том, – революцию устраиваешь ты?!

–А ты против? – делано не поверил Джон, – ну, извини…

–Что ты, что ты! – горячо заговорил Том, – я только за! Только давай завтра?

–Промедление смерти подобно! – пафосно заверил его Джон, – ты в курсе почему?

–Не-а, – вытаращился на него Том.

–Потому что, если ты и дальше будешь корчить из себя придурка, я тебя убью, – просто заверил его Джон, – ты мне веришь?