Текст книги "Эт Сет Ра"

Автор книги: Алексей Курилов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

Времени, чтобы изучить все как следует не было, поэтому он попытался реанимировать мертвое тело и, после нескольких попыток, ему это даже удалось, однако, мозг был мертв. Он не получил никаких новых знаний, лишь очередная кукла, которой управляла его воля. Фаот научился расстегивать шлем и скафандр, а затем убедился, что особь способна жить в его атмосфере.

Второй пленник ничего не видел и все это время находился в плотном клубке в полной темноте. Когда его шлем освободили, то он начал кричать от ужаса, уже догадываясь, что именно произошло. Его капитан подошел к нему и спокойно протянул руку к шлему, расстегнул крепление и откинул колпак в сторону.

Все было бы не так ужасно, если бы глаза капитана были открыты, а шея не сломана. Тонкая игла выскользнула с протянутой вперед конечности и впилась где-то возле головы, пришелец остался жив, в его теле уже размножались клетки Фаота пока само тело спало.

Через несколько часов, Фаот проснулся в новом теле, он услышал поток знаний, что хлынул в него, это были чужие знания, чужой язык, математика, астрономия, механика, химия, физика. Все новости моментально распределялись по нейронной сети и вплетались в аналитические узлы.

Он узнал так много нового, что ему захотелось еще. “На корабль – быстро на корабль!”, – билась в голове жажда знаний. Фаот вытянул все, что смог из головы и корабля этих пришельцев, а затем погрузил на корабль оба тела и отправился в свое первое космическое путешествие.

Так появилась одна из древнейших и самых могущественных рас, что состоит в галактическом альянсе, который теперь обеспечивает мир. Фаот являлся председателем галактического альянса, и именно он выносил окончательное решение по любому вопросу.

Формально, председателя можно было переизбрать, но этого никогда не происходило, за всю историю существования альянса. Фаот был бессмертен, обладал бесконечно большой памятью и имел своих лазутчиков во всех мирах. Шпионская сеть Фаота особо не афишировалась, но все о ней прекрасно знали.

Свое прошлое Фаот вспоминает крайне редко и с неприязнью, ему было стыдно за то, что он сделал и как поступил с теми несчастными, но прошлое уже свершилось и скрывать его не было никакого смысла.

Глава 3. Мир невозможный

Когда материя, поддавшись на случайные флуктуации, сжалась достаточно сильно – звезда вспыхнула. Это произошло точно так же, как и миллионы раз до нее. Энергия термоядерного топлива полыхнула миллионами градусов и быстро разогрела верхние слои фотосферы.

Свет заструился ровным потоком во все стороны, унося тонны звездного вещества вслед за собой, звездная система пробуждалась. Это было рождение новой жизни, нового чуда вселенной. Всего через несколько тысяч лет система преобразилась и планеты начали свой привычный бег вокруг единственного светила.

Дальше всего располагался рой мелких камней, что иногда срывались со своих орбит и, пролетев на огромной скорости мимо самой кромки звезды, улетали в далекий космос. За ними тянулись яркие струи испарений, по пути к звезде, а улетая они несли свой собственный хвост, словно знамя, прямо перед собой, отчего со стороны могло показаться, что они все еще летят в сторону звезды.

Пятой по счету была планета с идеальными условиями для необходимых химических реакций. Тут были: и жидкая вода, и ледяные шапки полюсов, и даже туманные облака, что окутывали всю планету теплым одеялом.

Периодически на планету падали различные метеориты, ярко сгорая в густой атмосфере и распадаясь мелкой галькой, осыпали и обогащали планету редкими элементами. Облака, гонимые ветром, набирались электричества и устраивали настоящие светопреставление с громом и молниями, во время которых происходили самые сложные и непредсказуемые реакции.

В один прекрасный момент, на планете произошла та самая реакция, породившая простую молекулу, которая начала копировать себя из атомов и других молекул и заполнять моря и океаны. Миллионы других планет прошли через это, через те же преобразования и цепочки случайных событий. Все планеты порождали схожие условия, и в этих условиях зарождалась новая жизнь.

Миллион, а быть может два миллиона лет прошло, прежде чем появилось что-то что можно было назвать живым. Качество жизни оставляло желать лучшего, однако, даже в таких условиях жизнь начала развиваться.

Высокое содержание кислоты в атмосфере и воде, привело к возникновению устойчивых к кислотам форм жизни. Именно кислота вырабатывала жизненную энергию, позволяя организмам использовать потребляемые вещества в качестве пищи.

В какой-то момент, в атмосферу вошел огромный метеорит и практически не успев сгореть, ударил в поверхность. Клубы пыли, пепла и мощнейшая ударная волна понеслись вдоль поверхности. Метеорит с такой силой столкнулся с планетой, что тонкий верхний слой коры не выдержал и в космос выбросило куски из раскаленной магмы. Поверхность пошла волной, будто кто-то ударил по тонкому льду сапогом, и кора планеты заиграла, ломаясь на неровные куски и выгибаясь во все стороны, словно лед на реке по весне.

В атмосферу выбросило тонны пепла, сгорало все, что могло гореть, вода кипела и испарялась, а всю планету покрыли неприступные облака и толстый слой пепла заслонил свет звезды. На сотню лет планета превратилась в снежный шар, который медленно таял, но все еще был слишком светлым и не мог впитать достаточно тепла своей звезды.

Вся планета вновь оказалась безжизненна, остались лишь осколки прежней роскоши, да редкие, самореплицирующиеся молекулы, которые снова начали свой нелегкий путь к жизни.

Через миллионы лет, когда поверхность планеты преобразилась и на ней расцвели буйным цветом джунгли, настало время второй попытки. Атмосфера больше не содержала кислот, они распались, под действием лучей, остался лишь углекислый газ, что занимал первое место, да несколько примесей, которые можно было даже не учитывать.

Количество живых растений стало настолько велико, что между ними началась битва за территорию. Каждый куст хотел единолично покрывать всю планету, каждая травинка мечтала уничтожить все деревья, а любое дерево осыпало землю вокруг себя листвой, перекрывая доступ света всем, кто ниже ростом. Битва шла очень медленно, с переменным успехом побеждали разные методы ведения этой тихой войны.

В какой-то момент наступил перелом в битве, появилось растение, что способно было управлять другими. Это был не разум, скорее инстинкты или рефлексы, но вместо того, чтобы избавиться от всех и поглотить планету, оно сделало невозможное.

Трава больше не росла под деревьями и те могли получать все причитающиеся им полезные вещества. Деревья больше не осыпали листвой траву, которая переместилась на лужайки и теперь покрывала все теплые склоны гор и холмов. Цветы и лианы, тоже нашли свою нишу и не смели перечить.

По мере распространения этого чудаковатого растения, планета вновь преображалась, мир и спокойствие наступали там, куда дотягивались корни Равного. Именно так решило назвать себя это растение – Равный.

Оно считало, что все растения равны и все имеют право жить. Хищные лианы не виноваты, что могут получать питательные вещества только из деревьев, которые они оплетают. Цветы не виноваты, что им требуется солнце для созревания, а трава с удовольствием бы оставляла часть полезных веществ деревьям, но не умеет этого делать.

Равный распределял ресурсы и управлял этим миром растений всех видов. Ему было очень просто это делать, ведь растения не имели своего мнения, а значит, никогда не оспаривали его решений.

Это был идеальный мир, в котором все жили в согласии друг с другом. На планете был лишь один огромный материк и весь он был покрыт живой сетью из миллиардов растений, триллионов нейронных узлов и квадриллионов соединений. По своей сути это был мозг, просто очень большой и очень медленный. Сигнал из одного конца планеты, шел несколько часов до другого конца планеты. Это были электрические импульсы, но они проходили миллиарды маленьких индукторов и эмиттеров на своем пути.

Это была самая мирная планета, которая находила свое существование идеальным и не видела смысла в разуме. Парадоксально, но самое разумное сосуществование породил не разум, а инстинкты. Самый гигантский мозг в галактике так и не стал обладателем полноценного разума, оставаясь примитивным, но добрым и справедливым.

По уровню своего развития он был похож на собаку, он любил всех своих подопечных и хранил им преданность. Каждое растение было его лучшим другом и, одновременно с тем, его несмышленым ребенком.

Равный находил умиротворение и красоту в том, что он творил, видимо это было именно то состояние, к которому стремились многие годы буддисты. Равный находился в идеальном балансе с природой, и природа была полностью подвластна ему. Он чувствовал, как насекомое садится на цветок, как лист опадает с дерева и даже мог знать, куда он упал.

У него не было глаз и ушей, но они были ему не нужны. Равный чувствовал свет звезды через тепло, что та дарила планете, каждое дуновение ветра он ощущал миллионом листьев, даже не задумываясь что это такое на самом деле. Он ничего не видел и не слышал, но чувствовал все, каждую клеточку этой огромной планеты.

Это была самая мирная планета и даже когда падали метеориты или случались лесные пожары, Равный не обижался. Это было болезненно, но он не испытывал злости к случившемуся, философски осознавая, что любую проблему можно пережить. Каждый раз, выращивая новый лес, возрождая сломанные деревья и восстанавливая первозданный вид планеты, он творил добро и чувствовал это.

Странное это было ощущение, с одной стороны, он сам был всеми этими растениями и каждый раз во время пожара чувствовал, как горит часть его тела, ему было больно и обидно от того, что он ничего не мог с этим поделать. Он не мог полить дождем полыхающий огонь, он даже не мог убрать здоровые деревья, дабы уберечь их от всепоглощающего пламени. Все, что он мог, это просто ждать, пока пожар не прекратится, обдумывая как будет возрождаться после.

Однако, с другой стороны, Равный ощущал себя вовне, словно все эти растения были его одеждой, его инструментами. Он мог управлять ими, направлять их рост, контролировать пышность крон, длину стебля и даже время цветения. Он пользовался ими, как художник кистью и красками, рисуя собственную планету. По-настоящему вольный художник, который рисовал жизнь.

Равный умиротворенно и одиноко существовал на планете, контролируя все живое и участвуя во всех процессах. Он не мог направлять реки, но чувствовал корнями, где они протекают, как их питательная влага насыщает его растения соком. Шли годы, пролетали мимо столетия, но ничего не менялось.

В самом мирном месте в галактике по-прежнему не было врагов, не случалось войн и противоборств. Равный принимал мир таким, какой он есть и во всем находил баланс и выстраивал идеальную линию поведения. Несмотря на то, что это был самый разумный подход к жизни и сосуществованию с другими видами, разум в нем так и не зародился.

Быть может, если бы на планете были крупные травоядные, что уничтожали бы растения, или кто-то еще начал масштабное терраформирование планеты – кому-то пришлось бы стать разумным. Безусловно, это дало бы ему конкурентное преимущество, и он бы одержал победу в битве за право существования, но этого не случилось.

Равный не мог видеть звезды, он даже не задумывался о том, где именно он живет, он по-настоящему довольствовался малым. Он был идеальным садовником, что ухаживает за своими растениями и находит в своей работе красоту и покой. Как бы странно это ни выглядело, но для возникновения разума, просто не было причины. Метеориты падали на планету, привнося различные полезные ископаемые, но никому не было до них дела.

Миллионы лет Равный сосуществовал с растениями в идеальном симбиозе и еще миллионы, а быть может и миллиарды лет будет сосуществовать, покуда горит звезда и питает его планету столь необходимой энергией. Ему невдомек, что рано или поздно все изменится, солнце погаснет. Когда-нибудь звезда, что дарила жизнь взорвется и выбросит облако раскаленного газа, а тот, сжигая все на своем пути, сотрет его планету с лица галактики.

Равный был по-настоящему счастлив и готов был прожить эту счастливую жизнь длиною в несколько миллиардов лет. Ему не нужен был разум, что вечно терзался бы вопросом кто он, зачем он существует и к чему стремится. Сейчас у него были ответы на все вопросы, он Равный, он живет ради этой планеты, и стремится жить бесконечно долго.

Быть может, это было одно из немногих существ во вселенной, что, не обладая даже зачатками разума смогло ответить на вопрос о смысле жизни. Не умея читать и писать, не способное даже говорить и формулировать мысли, существо было по настоящему свободным.

Если когда-нибудь, кто-то высадится на этой планете, он будет долго задаваться вопросом идеального расселения. Его будет удивлять математическая точность экосистемы и кто управляет всем этим. Но пришелец никогда не сможет найти ответ на вопрос: “Кто были те, кто все это создал”. Ведь для любого разумного ответ очевиден – это должны быть такие же как он.

Может они даже войдут в конфликт, попытавшись переделать мир под себя, но Равный не расстроится, он лишь найдет новый баланс, изменит свое отношение к миру и к пришельцам и будет жить дальше. Безмолвно взирая на потуги разумных, изменить ход истории.

Равный привык воспринимать далекий внешний мир как враждебный, но не видя смысла воевать он изменялся сам. Как это было миллионы лет до пришельцев и как будет после, если они, конечно, когда-нибудь прилетят.

Глава 4. Мир испытаний, Ксилон

Горизонт заволокло черным, это был пепел от вновь проснувшегося вулкана. В воздухе моментально запахло серой и горячий ветер заструился вдоль склонов, от вершин к подножью, к морю. Совсем скоро, яркую белую звезду скроют тучи, и живые организмы смогут ненадолго выбраться из воды, дабы насладиться растительной пищей.

Планета вращалась так близко к своему светилу, и одновременно с тем так медленно обращалась вокруг себя, что ночь наступала лишь каждые два года. Однако, ночное пиршество длилось не долго, так как очень скоро тонкая атмосфера промерзала и начинался аммиачный ливень, плавно переходящий в снег. Во время дождя, все животные стремились вернуться в воду, это был сигнал к критически низкой температуре, а когда начинался снег, многие могли уже не успеть добежать.

Затем, наступал холодный сезон, во время которого те, кто так и не спрятался умирал от мороза, превращаясь в питательный грунт для будущих растений. А когда наступит рассвет, природа вновь оживет, только на этот раз это будет другая сторона медали и растения начнут жадно поглощать все, что осталось им от животных. Планета жила по этим законам, смены смертоносных сезонов многие годы, в результате чего сформировались сразу два разумных вида.

Одни разумные обитали в морях и океанах, они могли перемещаться и имели несколько конечностей, которые с успехом использовали. Как это ни странно, но основой их жизни была цифра три, поэтому у них было три ноги, по три руки с каждой из трех сторон и даже три глаза. Их визоры были расположены достаточно далеко и позволяли осматривать все вокруг, не поворачивая головы. Больше всего эти животные напоминали гигантских пауков или жуков, обладая жесткой чешуей, они умудрялись очень быстро передвигаться. Однако, их чешуя никак не спасала от переохлаждения, от чего они моментально замерзали, стоило им оказаться под снегом.

В холодные, зимние периоды, они питались другими обитателями морей, свято оберегая свой род, каннибализм претил их сознанию и нормам поведения. За долгие годы жизни они накопили достаточно знаний, чтобы представлять себе устройство мира.

Они знали о звездах и других планетах, которые наблюдали в редкие часы закатов, однако, сами так и не смогли вырваться в космос. Их раса тщательно исследовала химию и биологию, а их генетические эксперименты стали очень успешными. Главной целью этих экспериментов была попытка вывести морозоустойчивых особей, способных жить самостоятельно в холодные периоды на суше.

Другие разумные этой планеты были растениями, они очень медленно передвигались, при помощи корней под землей, зато могли делать это в любое время года. Находясь на большой глубине, куда не добирался холод, корни медленно прорастали в нужном направлении.

Когда же на горизонте появлялась звезда и начинала отогревать поверхность планеты, растения выстреливали побеги к поверхности. Те быстро набирали силу, формировали практически непробиваемую для света листву и тем самым, готовили территорию, на которой жили и развивались их сородичи.

Разумные растения не догадывались о существовании животных, их ритм жизни различался настолько, что даже догадайся они, то не смогли бы наладить коммуникацию. Для растений, день и ночь сменялись с нормальной скоростью, они засыпали на ночь и просыпались утром, быстро возводя защиту от звезды и затем проживая очередной день. А вечерами снова ложились спать, чтобы рано утром пробудиться ото сна и начать работу.

Каждый день у них рождалось новое потомство, они быстро расселялись по планете и покрывали большие территории. Главная цель этих разумных была в постройке развитой цивилизации, они научились использовать собственную древесину для изготовления устройств, добывать полезные ископаемые и даже начали строить каменные города, чтобы избавиться от необходимости постоянно укрываться листвой.

Они отлично знали, что по ночам море замерзает, и даже догадывались, что каким-то образом те, кто оказался слишком близко к берегу, исчезают. Согласно их религии, каждую ночь, духи прошлого выходили из моря и забирали тех, кто оказался у воды. Как это обычно бывает, многие неприятности можно было легко списать на религию и обернуть себе во благо. Умер кто-то, значит забрали духи – почему забрали? Неважно, духам виднее.

К счастью, оба этих вида даже не догадывались о существовании друг друга. Одни жили на рассвете и могли существовать под палящими лучами ультрафиолета родной звезды. Другие, жили в глубоких водах морей и океанов, выбираясь на поверхность в редкие часы затмений.

Оба вида поедали друг друга, но это нельзя было назвать войной, скорее это были обычные отношения между животными и растениями. Каждые полгода для одного вида и каждый день для другого.

Как только пепел закрыл небо от палящего солнца, жители океана ринулись на берег за пищей. Берег наводнился гигантскими пауками, что, перебирая острыми как клинки ногами взрывали почву и мчались к еде. Сейчас они были все за одно, никто не нападал на идущего рядом, всех интересовала только растительность. Сахар и клетчатка, что содержалась в деревьях, манили к себе. Разум был развит достаточно сильно, но сейчас в них бились инстинкты.

Добравшись до твердых стволов, они ловко перерезали их острыми краями своих конечностей, словно секатором и проникли под спасительные листья. Вырывая с корнем молодые побеги, они принялись их поедать. Сперва надо было насытить себя, а уже потом приниматься за заготовки.

– Кстан, давай соберем запас побольше – подбадривал Цеил, буквально сбривая руками какие-то тонкие красные стебли.

– Если мы соберем слишком много, можем не успеть дотащить обратно! – Кстан подошел к проходу и изучающе уставился в небо. – Тучи густые, а вулкан только начал извержение, у нас есть часов семьдесят, не больше.

В своем роду Кстан был не самым старшим, но он давно изучал природу и хорошо разбирался в процессах, настолько хорошо, что даже старейшины прислушивались к его мнению. Цеил был его вторым потомком, у него определенно были задатки великого ученого, но он пока не определился чем хочет заниматься. Ему нравилась астрономия и он бы предпочел изучать звезды, тем более что он уже построил свой первый телескоп. С его помощью, он доказал, что скорость вращения их планеты была рассчитана не совсем точно.

– Кстан, я могу позвать на помощь, чтобы выстроиться цепочкой. – Цеил хорошо понимал суть проблемы и минусы этого способа.

– В нашем роду только десять половозрелых особей, сможем ли мы осуществить задуманное, столь малыми силами?

– Мы можем попробовать… – глубокомысленно произнес Цеил и посмотрел на линию прибоя, прикидывая расстояние. – В любом случае это будет быстрее, чем носить самим.

– Беги и скажи, что это я позвал, старейшины не будут против моего решения.

Цеил рванул с места, поднимая фонтанчики песка за собой, он двигался с такой скоростью, что, когда его голова нырнула в волну, песок вокруг Кстана еще не успел упасть на землю. Кстан обернулся и с проворством комбайна принялся косить, столь нужные его роду стебли вокруг себя.

Если бы они были вдвоем, можно было переждать солнце под листьями, еды тут было более чем достаточно. Случалось, что экспедиция биологов уходила в заросли на рассвете и пережидала солнечное полугодие под листьями, наблюдая за тем, как произрастают растения, тщательно фиксируя их жизненный цикл. Но теперь, когда большая часть их рода будет находиться снаружи, он несет ответственность за их жизнь.

Через несколько минут, Цеил вернулся и ловко подхватив охапку тростника, кинул его Дайду, что стоял первым в цепочке. Кстан проследил взглядом, как тростник быстро перекочевал до самого моря и скрылся в набегающей волне. Расстояние в цепочки было велико, отчего большую часть пути вязанка тростника находился в полете.

Скорость реакции была так велика, что он наблюдал, как связка тростника медленно летит в воздухе. Его сородичи буквально выхватывали тростник из полета, подталкивали в нужном направлении и вновь отправляли его в неспешный полет.

Цепочка работала слаженно как часы, впрочем, механические часы на этой планете пока никто не придумал. После того, как Кстан выкосил всю поляну и занимался лишь тем, что помогал Цеилу, он вдруг заметил, а скорее почувствовал шевеление у себя за спиной. Кстан замер, сосредоточив сразу два глаза на том месте, откуда почудилось движение и начал медленно покачиваться.

Он всегда так делал на охоте, когда в темных водах океана необходимо было заметить малейшее изменение цвета, но перед ним был лишь непроходимый забор высоких стволов.

– Кстан, что-то не так? – спросил Цеил, заметив, что его старший товарищ принял боевую стойку.

– Да нет, наверно почудилось, – отмахнулся Кстан и бросил последнюю вязанку Дайду. – Все, можете возвращаться, – крикнул он цепочке, и та начала быстро редеть.

Цеил остался стоять как вкопанный, словно не слышал, что сказал Кстан.

– Цеил, пойдем, нам пора.

– Время еще есть… – процедил Цеил не двигаясь с места.

– Что с тобой? Я тебя напугал? – Кстан медленно приближался к Цейлу, пытаясь понять, что происходит. – Ты же не подумал, что я собираюсь тебя атаковать?

– Тихо! Мне кажется, я тоже заметил это, – еле слышно произнес Цеил и тоже начал медленно раскачиваться. – Прямо у тебя за спиной ветка, ее кто-то наклонил, но я никого не вижу!

– Кто-то? Или что-то? Может быть это ветер или смена температур? – говоря это Кстан развернулся в пол оборота, чтобы в случае чего атаковать врага под другим углом.

– Тут нет ветра, мы окружены со всех сторон, а я точно видел, как ветка медленно наклонилась вниз и затем резко вернулась обратно, словно кто-то оттянул ее рукой и отпустил.

Какое-то время они раскачивались, пытаясь уловить малейшее движение, но ничего не было, кроме падающего с небес пепла, да редких порывов ветра высоко в кроне гигантских листьев. Все их сородичи уже давно скрылись в воде и наверно ждали, когда же они последуют за ними, прежде чем яростное солнце начнет выжигать все живое.

– Надо идти, Цеил, нас наверно уже давно ждут, – прошептал также тихо Кстан и встал в полный рост, показывая, что его охота закончена.

– Да, я расскажу об этом нашим биологам, пусть исследуют, быть может есть те, кто научился выживать на суше. Было бы неплохо найти с ними общий язык, они бы поставляли нам растения, а мы им рыбу или какие-нибудь минералы, которых им не хватает, – мечтательно бормотал Цеил, лениво приближаясь к выходу из их убежища, а затем остановился и резко повернувшись кинулся на Кстана, прижав его к противоположной стене.

– Ты чего делаешь, Цеил? – ошарашено выкрикнул Кстан, это была не атака, и не дружеские объятия, а нечто среднее, словно он собирался его повалить на землю, но не вышло.

– Там звезда! Мне кажется, я видел ее блеск! Теперь я ослепну?

Цеила била дрожь, он боялся, ему было по-настоящему страшно, его можно было понять. Веками всем детям рассказывали одну и ту же сказку, что был когда-то один проходимец, что решил выйти из воды днем, он увидел свет звезды и ослеп, а потому не нашел путь к воде и превратился в камень.

– Успокойся, звезда не ослепляет моментально, даже такому яркому светилу нужно время, чтобы испортить наши глаза. – успокаивал его Кстан, но взглянув через его плечо с досадой отметил, что выход из их убежища пылает ярким светом. – Может быть это всего лишь прореха в пепельной туче, сейчас небо снова затянет, и мы доберемся до воды.

Но свет не прекращал бить в глаза ни через час, ни через десять ни позже. Возможно, где-то там наверху, ветер переменился и пепельный след сносит в сторону, но выяснить подробности не получится. Поскольку они всю жизнь жили в воде, их глаза были покрыты несколькими слоями прозрачной кожи, но никаких век у них не было, на суше у них постоянно текли слезы, дабы смачивать роговицу, но закрыть глаза они не могли. Даже их руки, что были идеально приспособлены для атаки и мелкой деятельности, не способны были закрыть огромные глазища со всех трех сторон.

Как бы ни поворачивались Цеил и Кстан, как минимум один глаз смотрел на зияющее отверстие в стволах, дабы не ослепнуть, они сели по бокам от выхода на землю и стали ждать. Сколько точно прошло времени они не знали, но Цеил начал засыпать от усталости и монотонного бездействия.

– Цеил, Цеил! – прокричал Кстан. – Ляг ногами к входу вдоль стволов, я подежурю. Когда проснешься, поменяемся. Мы не волны в море, нам нужно спать, ты младше, ты спи первым.

– А если солнце скроется, ты меня разбудишь? – сонно пробормотал Цеил и не дожидаясь ответа уснул.

– Хотелось бы верить, что оно скроется до того, как мы захотим есть и пить. – тихо ответил Кстан, понимая, что только что они отправили всю возможную еду далеко в море, а к следующему островку из деревьев они могут просто не добежать.

Время тянулось медленно, словно густой кисель, так было всегда, когда ничего делать, в такие моменты даже думать лень, а из проема задувает раскаленный воздух. В какой-то момент Кстан опять заметил движение, но он уже был не в силах кого-то атаковать, он лениво повернул голову так, чтобы видеть сразу двумя глазами то место, где только что что-то шелохнулось и замер.

Прямо у него на глазах из земли показался новый росток, он был маленький, таким не наешься, даже закусить не хватит, но он появился у самых его ног и начал медленно расти. Кстан наблюдал, поначалу ему показалось, что это такой же розовый тростник, что они собирали и он даже обрадовался, что они не умрут с голоду, но затем началось что-то странное.

Тростник вдруг стал бурого цвета, покрылся мелкими шипами и начал стелиться по земле. Кстан дико устал и очень хотел спать, удерживая бодрствование самым краем сознания, он попытался дотянуться до ростка руками, но ничего не вышло, тело отказывалось шевелиться в такую жару. В этот момент со стороны прохода, откуда валил жар, послышался шорох, и он увидел, как вход зарастает точно такими же колючими побегами.

Опасаться ему было нечего, его плотный чешуйчатый панцирь был непроницаем для такой мелочи, а колючки и вовсе вызывали у него умиление. Однако, он все же подтянул ноги к себе и это движение заставило росток остановиться и начать двигаться в другую сторону от входа. Кстан отметил это, но никак не придал значения, достаточно было, что этот росток отказался от попыток напасть.

Кстан чувствовал, что валится в сон, но встать и разбудить Цеила он не мог, ему просто нечем было это сделать. Его тело отказывалось подчиняться, жара и обезвоживание высосали из него все силы, и он просто смотрел на мир через вечно открытые глаза.

– Кстан, с тобой все хорошо? – спросил Цеил, он повернулся и посмотрел на Кстана, который еле дышал. – Кстан! очнись! – Цеил резко подскочил на ноги и подбежал к старшему товарищу. – Кстан, приди в себя! – Цеил огляделся и быстро сорвал несколько стеблей тростника, удивляясь как они смогли уцелеть после их жатвы.

– Все хорошо, я просто… Мне кажется, я просто устал… – Кстан еле шевелил голосовыми косточками, их цокот был чуть слышен.

– На, съешь это, там много влаги, тебе должно стать легче. – он протянул ему пищу и буквально положил ему в рот. Кстан начал медленно жевать.

Придя в себя, Кстан заметил, что вход полностью затянуло тонкими лианами и свет больше не пробивается, а внутри оказалось несколько новых побегов.

– Кстан, тебе надо отдохнуть, ложись спать, я подежурю.

– Не буду спорить, у меня уже мутнеет сознание. – Кстан еще раз осмотрел их убежище и лег так, чтобы видеть вход.

Сон наступил внезапно и стремительно, словно гигантская волна накрыла его с головой и Кстан отключился. Сколько прошло времени, он не знал, но в какой-то момент он решил повернуться и не смог этого сделать, что-то держало его. Кстан проснулся и заметил, что его тело оплели лианы. Это были все те же шипастые побеги, они не могли причинить вреда, но явно пытались. Цеил, как и предполагал Кстан, уснул у самого входа и его так же оплели лианы.

– Цеил! Проснись! – прострекотал Кстан так громко, как только смог.

– Я… Прости Кстан, я уснул, я нечаянно, – начал было оправдываться Цеил.

– Это неважно, ты можешь дотянуться рукой и разрезать эти чертовы побеги? – Кстан пытался сделать это сам, но они его плотно сдерживали.

– Кончено, сейчас! – Цеил ловко поддел один из побегов и тот лопнув облил его липким, сладким соком.

– Молодец, теперь распутай меня, скорее! – Кстан чувствовал, как земля дрожит, это говорит только об одном, вулкан пришел в действие и вот-вот выбросит еще одно облако пепла.

Выпутавшись, они быстро освободили проход и стали ждать. Если ветер не переменился, то облако опять уйдет прочь и тогда они погибли. Стало уже понятно, что без подготовки оставаться в этих зарослях не безопасно. Как до этого выживали их экспедиции непонятно, но, с другой стороны, они отправлялись всегда тройками или больше, быть может, они знали о такой опасности и не засыпали все разом.