Текст книги "Безмолвная рябь (СИ)"

Автор книги: Алексей Костенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Кирк, просматривая новости, не сразу обратил внимание на родителей, и лишь когда мать позвала его, оторвался от экрана.

– Наши акции поднялись на восемь процентов, – сообщил он с радостной улыбкой.

Аш нахмурился, а Абигейл спросила:

– Как ты себя чувствуешь?

– Нормально, – отмахнулся Кирк. – Авария была несерьезная.

– Ровно такая, чтобы акции поднялись на восемь процентов? – приподняв бровь поинтересовался Аш.

Кирк бросил быстрый взгляд на отца, и снова почувствовал себя ребенком. Иногда, заигравшись, и учинив какую либо шкоду, он придумывал истории, в которых в причиненном ущербе был виноват кто-то другой. Мать почти всегда верила, но отец неизменно докапывался до правды. Вот и сейчас, он снова испытал те же неприятные чувства, что и в детстве.

– Тебе всегда не нравилось все, чем я занимался! Любой мой успех раздражает тебя!

– Успех? – удивился Аш. – Ты открыл новую планету? Или, может быть, изобрел какое-то лекарство? Так расскажи мне, и мы вместе порадуемся.

– Вот! – от избытка чувств Кирк вскочил с кровати. – Именно об этом я и говорю! Все, что не вписывается в твое понимание, ты считаешь недостойным! Только ты всегда прав!

– Прав я всегда потому, что прежде чем что-то сделать, предпочитаю хорошенько подумать, – холодно ответил Аш.

– Так почему же ты не придумал отправить волну? – ехидно поинтересовался Кирк. – Это же очевидное решение.

– Для кого очевидное? – поинтересовался отец.

Абигейл узнала этот тон. Обманчивая мягкость ее мужа часто вводила в заблуждение оппонентов, и, надеясь одержать быструю победу в споре, они бросались в атаку, не продумав как следует аргументы. Аш умело этим пользовался, точными вопросами помогая недальновидному противнику вырыть себе яму.

Она хотела отвлечь мужа, переключив его внимание на аварию, но после секундного колебания передумала. Кирк слишком увлекся своей идеей, и, кажется, всерьез стал верить, что трудится на благо всего человечества.

Небольшая взбучка от настоящего ученого пойдет ему только на пользу.

Кирк рассмеялся.

– Вот уж не думал, что великому Ашу Вармеру придется разъяснять такие банальные вещи! Хорошо, давай по порядку. Ты согласен, что контакт с внеземной цивилизацией будет величайшим событием за всю историю человечества? Ну, разве что, возможно, за исключением явления Христа. Да и то не факт.

– Да, – коротко ответил Аш.

В притворном изумлении Кирк всплеснул руками.

– Мама! – обратился он к Абигейл. – Запиши эти исторические слова! В кои-то веки великий и ужасный Аш Вармер согласился с сыном!

– Не паясничай, – одернул его отец. – Ты хотел мне объяснить очевидные вещи.

Кирк, в шутку, поклонился.

– Как скажете, папа. Даже если мне просто удастся доказать существование чужого разума, это существенно расширит наши представления о мире.

– Согласен, – кивнул Аш.

То, что его высказывания не встретили немедленной критики, несколько остудило пыл Кирка. Зная характер отца, он не сомневался, что тот по косточкам разберет каждое его слово, и усилием воли заставил себя собраться, быстро прокрутив в голове уже сказанное, и одновременно пытаясь предугадать, куда именно па нанесет первый удар. Заодно он успел отругать себя за то, что позволил эмоциям взять верх. Сделав несколько вдохов, он продолжил уже более серьезным тоном.

– Как ты говоришь – мы топчемся на месте. Мы – общество потребления, которому нет дела до звезд.

– Ты забываешь о хоппи, – возразила мать.

Кирк с досадой махнул рукой.

– Кучка идеалистов, которые только и могут сокрушаться о том, что мир не совершенен, но ничего не делают чтобы это исправить.

– Не совсем с тобой согласен, но продолжай, – задумчиво сказал Аш.

Кирк чувствовал, что чем больше он скажет, тем жестче будет ответ, но остановиться не мог.

– Мы не сможем самостоятельно справится со своими проблемами. У нас накопилось их слишком много.

Он сделал паузу, и отец попался на удочку.

– И ты хочешь, чтобы их решили инопланетяне?

Кирк мысленно улыбнулся. «Загони врага в ловушку». Оказывается, в эту игру можно играть вдвоем.

– Я верю, что в будущем, когда мы будем сотрудничать с другими расами, решения новых проблем будут менее болезненны. Но, – он поднял руку, останавливая отца собравшегося возразить, – сейчас важно не это. Как думаешь, что сделают люди, узнав, что мы не одни во Вселенной?

– Меня больше интересует, что думаешь ты, – хмыкнул Аш.

– Вся наша жизнь изменится, – Кирк снова распалялся, забыв, что планировал орудовать только логикой. – Сиюминутные потребности отойдут на второй план. Человечество станет задаваться вопросом: а что, если они лучше нас? Наш вид не может без конкуренции. А что, если мы будем конкурировать не друг с другом, а с другим видом? Пройдет еще сто, может быть, двести лет, прежде чем мы встретимся лицом к лицу. И человечество потратит это время с пользой, совершенствуя и науку, и самих себя, чтобы достойно встретить братьев по разуму!

Кирк осекся, понимая, что его занесло не туда. Отец это не та публика, которую можно раскачать эмоциями. Спокойным тоном, с паузами, словно читая лекцию нерадивым студентам, Аш стал приводить свои доводы.

– Мы с тобой говорили, что ответить может только цивилизация, стоящая на ступени развития не ниже, чем мы. А это, согласись, сильно сужает область поиска.

Кирк промолчал.

– К тому же, – продолжал Аш. – Вдруг, у них не будет желания или возможности ответить. Ты полагаешься на слишком много «если», а значит не контролируешь процесс.

– По крайней мере, я пытаюсь, – возразил Кирк. К этому времени, он полностью взял себя в руки. – Даже самое большое путешествие начинается с первого шага.

– Справедливый аргумент, – немного поразмыслив, согласился Аш. – Давай тогда поговорим о том, к чему следует готовиться человечеству.

– Об инопланетянах тебе уже неинтересно? – Кирк не упустил возможность уколоть отца.

– К ним мы еще вернемся, – спокойно возразил Аш. – Ты считаешь, что люди изменятся, и ты прав. Например, военные уже объявили о расторжении договора о космическом пространстве, принятом сразу после запуска первого спутника.

– Вообще-то, через десять лет, в 1967-м, – поправила Абигейл. – Я была на этой пресс-конференции в Пентагоне.

– Что-то я об этом не слышал, – сказал Кирк

– Неудивительно, – улыбнулась ему мама. – Кроме меня там было всего человек семь-восемь. Таблоидам неинтересны такие скучные темы.

– Ну и какое отношение это имеет к нам? – Кирк решил занять глухую оборону, пока не поймет куда клонит отец.

– Генерал, ну такой, с четырьмя звездами, сказал, – Абигейл приложила четыре пальца к плечу, и закатив глаза, продолжила более низким голосом, – «Мы, люди Земли, мирная нация, но это не значит, что мы не должны охранять свои границы на земле, в воде и в воздухе. Теперь, когда человечество шагнуло за пределы планеты, мы должны обратить свои взоры и в космос».

– Это был министр обороны, – улыбнулся Аш.

– Дорогой, – жена вернула ему очаровательную улыбку, – неужели ты думаешь, что я бы пошла на конференцию, не зная, кто именно будет выступать?

На Кирка накатила волна нежности к родителям. Как бы он хотел, чтобы и у них с Барб были бы такие же отношения. Он хотел было предложить отцу компромисс, признав, что и его точка зрения, с некоторыми оговорками, имеет право на существование, и предложить сходить вместе пообедать, как Аш нарушил идиллию.

– Если ты не понял, то он намекал на твою волну.

Вся симпатия мгновенно улетучилась. Всегда отцу нужно было все испортить.

– А землетрясение на Гавайях, случайно, не моих рук дело? – с горечью в голосе спросил он.

– Не ёрничай, – резко ответил отец. – Это лишь одна из бед, которые нас ждут из-за твоей волны.

– Ты говоришь так, словно я войну развязать собираюсь, а не эксперимент провести, – обиделся Кирк.

– Ты может и нет, а вот военные явно готовятся, – ответил Аш.

– Они всегда готовятся. На то они и военные. Если так рассуждать – вообще опасно что-либо делать, – парировал Кирк.

– Пойми, – Аш тяжело опустился в стоящее неподалеку инвалидное кресло. – Ты абсолютно не контролируешь ситуацию. Если кто-то и получает от этого выгоду, то явно не ты.

Вспомнив финансовый отчет за последнее полугодие, Кирк улыбнулся.

– Ты ошибаешься. Здесь выигрывают все. Все жители Земли.

– Твоя теория построена на множестве допущений, – покачал головой Аш. – Если они окажутся неверны, это, в первую очередь, ударит не по тебе, а по настоящим ученым. Своими действиями ты дискредитируешь саму идею научного подхода.

Кирк переваривал услышанное.

– Так вот в чем дело, – наконец, протянул он. – Все, что не одобрено тобой – пустая трата времени.

Аш задумался.

– Не совсем так, но, по сути, ты прав. Сколько средств уже выброшено на эту бессмысленную затею? А сколько теперь пойдет на космос, в ущерб финансированию фундаментальной науки?

Кирк почувствовал, что настал переломный момент. Он лихорадочно подбирал слова, понимая, что следующий аргумент, словно последняя соломинка, ломающая хребет верблюду, может навсегда изменить их отношения с отцом, поставив точку в споре. Скорее интуитивно, чем осознанно, Кирк решил, что доводы разума здесь не помогут.

– Я часто с тобой бывал не согласен, па, – медленно начал он, – но всегда уважал твое мнение. Мне казалось, что ты искренне веришь, искренне пытаешься переубедить меня.

Кирк замолчал, и покачал головой.

– А ты просто боишься, что новые идеи отвлекут внимание от твоей работы, – безжалостно закончил он.

Аш застыл. Кирк смотрел на него со скорбным видом, но в душе ликовал. Есть! Точно в яблочко! Отец не скоро оправится от такого удара!

Абигейл смотрела на сына со смешанным чувством, которое вряд ли смогла бы описать. Здесь была и боль, и отвращение, и жалость, которые пока не могли пробить стену ее любви к сыну, но колотили в нее с такой силой, что стена ходила ходуном.

Аш поднялся и молча вышел. Абигейл хотела что-то сказать, но услышав как закашлялся муж, поспешила к нему.

Кирк словно и не заметил, что остался один. Он никак не мог поверить, что в кои-то веки, одержал победу над отцом в споре.

***

Щурясь на солнце, Брайан пускал колечки дыма. Судя по старым фильмам, сто лет назад Англия была довольно мрачным и сырым местом. Если это действительно так, то Джек был только рад глобальному потеплению, об опасности которого вещали в каждом выпуске новостей.

– И что ты об этом думаешь? – спросил он Скотта.

– Обмозговать надо, – ответил Брайан затягиваясь сигарой.

«Да куда же ты денешься», – подумал Джек. Он почти не сомневался, что сможет убедить Скотта, но если не удастся… Что ж, тогда найдется пару тузов в рукаве. Брайан считал себя крутым парнем, но сможет ли он так же пускать пыль в глаза, если Джек отвернется от него?

– Ну смотри, – нарочито безразличным тоном сказал Джек. – Когда он опрокинет тебя своими ценами, поздно будет джагу танцевать. Конкурентов нужно убирать, пока они не убрали тебя.

Шезлонг вдруг показался Скотту очень неудобным, и Брайан завозился в нем, пытаясь найти положение, которое бы его устроило. Несмотря на тон, он догадался, что приятель недоволен появившимся конкурентом, и решил повесить эту проблему на Брайана.

Попивая коктейль, краем глаза Джек наблюдал за Скоттом. Он знал, что тот согласится, вопрос был лишь в том, сколько времени придется потратить. Впрочем, он никуда не спешил. Срочных дел нет, так почему бы не поваляться у моря на солнышке?

Он задумался о том, что наверху его, видимо, считают очень способным сотрудником. Иначе как объяснить, что задачи ставят такие, что и с подготовленной командой не всегда справишься? Сначала – обеспечить спрос на облигации госзайма. Да если бы, хотя бы, условия предлагали нормальные, а то погашение через пятьдесят лет, с учетом роста инфляции. Да кто на это клюнет? Тем более, что главным конкурентом был Кирк Вармер, а он на обещания не скупился. Правда, он собирался рассчитаться через сто лет, и за счет инопланетных технологий, но на протяжении всего этого времени, гарантировал небольшие дивиденды со всех доходов, что неизбежно возникнут при реализации проекта «Рябь». Глупость, конечно, но глупость завернутая в блестящую обертку. И, судя по результатам, людям идея пришлась по вкусу. Акции центра Аша Вармера пользовались стабильным спросом.

Джек подозревал, что вся эта суета со сбором информации просто потеря времени. Приказ был какой-то обтекаемый и не содержал никакой конкретики. «Взять под наблюдение Ричарда Нома. Действовать максимально деликатно, не дать объекту обнаружить слежку». Кажется, в главном офисе решили притормозить разработку антенны, и, со свойственной им бюрократической осторожностью, собирают данные о руководителе проекта. Но раз за него взялись – пиши пропало. Практически со стопроцентной уверенностью можно было сказать, что парню не повезло.

Джек не видел смысла оттягивать неизбежное, тратя силы на бессмысленную работу. Какого бы высокого мнения о нем бы ни были, действовать приходилось в одиночку. Не то, чтобы он не был знаком с принципами выемки информации, но это требовало тщательной подготовки, и, желательно, толкового напарника. К тому же, по собственному опыту, Джек знал, что обычно за приказом «максимально деликатно» следует другой – устранить объект.

– Мы с парнями потолкуем с этим барыгой, – наконец, принял решение Скотт.

– Если что-то понадобится…

– Я тебе скажу, – закончил Брайан.

Он поднялся и пошел по гальке к машине. Дети смеялись, тыкая пальцами в его костюм, но он не обращал внимания, разглядывая их мам. Женщины делали вид, что не замечают его взгляда, хотя одна-две и стрельнули глазами в сторонуздоровяка, но Брайан сделал вывод, что ловить здесь нечего. Он немного сбавил шаг, когда мужчина, рыжую жену или девушку которого он только что оценивающе рассматривал, сделал попытку подняться. Но женщина, схватив его за руку, усадила обратно, и начала что-то рассказывать. Скотт некоторое время поразмышлял, достаточный ли это повод, чтобы накостылять этому дрыщу, но, поняв, что упустил момент, и в глазах рыжухи будет выглядеть как гопник, сплюнул сквозь зубы, и решительным шагом направился к дороге.

Он был зол на Джека. Что-то тот стал в последнее время слишком много командовать. Брайан больше не чувствовал себя полноправным партнером.

Скотт давно решил, что пора завязывать с таким «сотрудничеством». Все работу делает он, а Джек только и ищет как втравить его в неприятности. Взять хотя бы тот случай, с облигациями. Спору нет, Джек заплатил как и обещал. Но и Брайану пришлось раскошелиться. Тот же Давид, почувствовав что можно срубить деньжат, отказался продавать по цене, на которую они договорились ранее. А вслед за ним и остальные. Конечно, можно было прикупить еще, и все сдать Джеку, но люди, которых он обманул, этого бы так не оставили. Слухи непременно дошли бы до Джека, и Брайан мог бы поспорить, что он бы остался недоволен. Да и по его собственной репутации это бы сильно ударило. И хорошо, если только по репутации.

В общем, Скотт тогда едва остался при своих, но затаил обиду. Держал его только тирекс.

А теперь Джек подбивал его на мокруху.

***

Одним из немногих преимуществ этой работы было то, что не приходилось ездить в Ном на поезде: оборудование собиралось в Лондоне и доставлялось на полигон самолетом. Больше никаких очередей на вокзале. Ричарду было бы интересно узнать, за какие ниточки дернул Кирк, чтобы контроль безопасности и таможня, такие же неизбежные как и налоги, превратились в пустую формальность.

В небольшом салоне самолета, кроме него, летели еще четверо коллег. Ричарду было бы стыдно в этом признаться, но ему нравилась нынешняя должность не только потому, что работа над гравитационной линзой сдвинулась с мертвой точки, но и вечным желанием подчиненных оказаться полезными. Вот и сейчас Сьюзан принесла ему кофе, именно такой как он любит: не сильно горячий и в меру сладкий.

– Мистер Ном, – скзала она, – я понимаю, что сейчас не лучший момент, но не посмотрите ли черновик моей статьи?

«Все-то ты понимаешь, – подумал Ричард. – Именно сейчас, когда думаешь, что я расстроен из-за неудачного испытания, подсовываешь статью, где я непременно найду ошибки, а ты мне будешь за это благодарна».

Впрочем, окинув ее фигуру взглядом, Ричард решил, что не прочь принять благодарность. Он заметил, что остальные трое мужчин затихли, и с завистью поглядывают на него.

«В следующий раз поедете поездом» – решил он. У него не было абсолютно никакого уважения к коллегам. Ричард считал, что работать на Кирка могут либо жадные люди, либо глупые. А еще больше его злило, что в научном мире у него тоже теперь такая репутация.

Он быстро просмотрел статью. Как и следовало ожидать, та была посвящена волноводам, и описывала механизмы возникновения паразитических токов. Профессор Ном хмыкнул. Раньше, когда у него были студенты, Ричард поставил бы за такую работу тройку, да и то с натяжкой. Менторское начало взяло в нем верх, и он уже было собрался жестко отчитать девушку, но взглянув в ее большие, грустные как у коровы глаза, передумал. В конце концов, она не его студентка.

– Я вижу, что вы старались, – он постучал пальцем по экрану. – Но в таком виде ее подавать в печать нельзя. Нужно доработать некоторые моменты, и обязательно добавить выводы о том, как минимизировать негативное воздействие этих эффектов.

– С моей стороны будет наглостью просить вас выступить соавтором? – она смотрела на него умоляющим взглядом, и теребила мочку уха. Сьюзан делала так всегда, когда нервничала.

«Что ж, – с некоторой досадой подумал Ричард. – За удовольствия нужно платить».

– Я подумаю об этом, – сказал он.

– О, я не хотела вас обидеть, – ее глаза стали еще больше и печальнее. – Я понимаю, что вам не очень интересна эта тема, но, может быть, если мы приложим совместные усилия, – она выделила голосом последнюю фразу, – то выиграем от этого оба?

Ричард улыбнулся.

– Не вижу причин, которые бы помешали нам скоротать несколько вечеров за написанием статьи.

От его внимания не ускользнуло, что Сьюз едва заметно поморщилась при слове «несколько». «А чего ж ты хотела? – подумал он – Такие статьи за вечер не пишутся».

– Отлично! – обрадовалась девушка. – Мы могли бы начать прямо сегодня!

Несколькими часами позже, уже в такси, он думал, что Сьюзан не обманула его ожиданий. К тому же, если она хочет построить карьеру таким образом, то он не имеет ничего против.

Впервые за долгое время Ричард почти отвлекся от терзавших его проблем. Безусловно, было бы легче всего объявить о своем открытии, и работать, не скрывая результатов. После того, как он попал в зависимость от Кирка, приходилось все осторожнее отщипывать от выделяемых средств, и все тщательнее это маскировать. А это существенно тормозило работу. И не только его проект: он не собирался заканчивать разработку антенны до тех пор, пока не будут готовы линзы, которые обелят его имя. А там глядишь, и вся эта истерия с волной сойдет на нет.

Мысли эти никуда не делись, но их значительно приглушали недавние события, и порог дома он переступил в благостном расположении духа, и с приятной усталостью в теле.

Будь он в своем обычном состоянии, то едва открыв дверь, и заметив следы чужого присутствия, тут же вызвал бы полицию. Скорее всего, на этом бы все и закончилось.

Но, погруженный в воспоминания, он совершенно не обратил внимания на некоторый беспорядок, и лишь войдя на кухню, и заметив незнакомца сидящего за столом и пьющего чай, Ричард, наконец, понял, что он в доме не один.

– Старик, – сказал тот, по-видимому, максимально дружелюбным тоном на какой был способен, – так дела не делаются. Мы тебя уже семь часов ждем.

Придя в себя, Ричард крутанулся на каблуках, и бросился в сторону выхода. Но тут же, бесшумно появившийся за спиной бандит, скрутил профессора, и подтолкнув к столу, усадил напротив босса.

– Я приношу извинения, что мы так по-хозяйски расположились, но сами понимаете: мы вас ждали намного раньше.

Несмотря на страх, у Ричарда проскочила мысль, что налетчики, по-видимому, это спланировали за просмотром плохого боевика. Если бы бандиты обладали телепатическими способностями, то удивились бы проницательности профессора.

– Меня зовут Брайан, – представился главарь. – И я вами очень недоволен мистер Ном.

Ричард понимал, что встрял в неприятности, хотя и не мог найти для этого причины, но чем дальше, тем больше это напоминало глупый розыгрыш или театр абсурда. Он даже представил, как кто-то из его друзей (или наоборот, недоброжелателей), кивает, читая сценарий, а потом поднимает взгляд и говорит:

– А вот можно на этом моменте, когда напротив ученого с мировым именем сидит бандит, так можно, чтобы этот бандит был какой-то карикатурный? Найдите, пожалуйста, самого плохого актера.

Шести с лишним футов роста, с бицепсами как у гориллы, и явной проблемой с выражением собственных мыслей, Брайан явно не тянул на крестного отца. Казалось, что предложения, где больше трех слов, требуют от него невероятного напряжения. И эти попытки подражать героям гангстерских фильмов, могли вызвать лишь улыбку. Но в данных обстоятельствах, Ричард решил воздержаться от проявления эмоций. Бандитам явно от него что-то нужно. Это не значит, что жизнь вне опасности, но какие-то шансы есть. Как обычно в критических ситуациях, мозг профессора Нома заработал со сверхъестественной скоростью, подавив эмоции, которые только мешали логическим построениям.

– Чем же я вызвал ваше недовольство, мистер…? – Ричард сам удивился насколько спокойно звучит его голос.

– Скотт, – подсказал Брайан.

– Так чем я вас так расстроил, что вы позволили себе вломиться в мой дом, мистер Скотт?

Возникла секундная пауза. Ричард, не имея никакого опыта в общении с криминальными элементами, побоялся, что перегнул палку. Несмотря на свое увлечение регби в молодости, он весьма скептически оценивал собственные шансы, если дело дойдет до драки.

– Ты барыжишь на моем районе. Так дела не делаются, – повторил Скотт.

Ричард едва сдержал вздох облегчения, поняв, что гангстер просто переваривал его слова. Кажется, диалог налаживается. А раз бандит бросил свои домашние заготовки – значит заинтересован в результате.

Оставалось только понять, что ему инкриминировал Брайан.

– Не могли бы вы не стоять за спиной? – чтобы выиграть время, не оборачиваясь, обратился Ричард ко второму бандиту. – У меня такое чувство, что вы вот-вот ударите меня палкой по голове.

– Сядь, Кот, – бросил Брайан.

Только звук отодвигаемого стула дал понять, что подручный выполнил команду главаря.

Ричард размышлял. В большинстве детективов преступники все отрицали, даже под гнетом неопровержимых улик. Но их противниками были полицейские, которые действовали в правовом поле. А как быть ему? Эти двое могут и мочкануть, если не понравятся его ответы.

Усилием воли Ричард подавил зарождающуюся панику, заставив себя думать четко, без жаргонизмов.

– Видимо, вы предлагаете какое-то решение? – осторожно спросил он.

– А то. Долю мне отстегиваешь и все дела.

Проще всего было бы согласиться, но наверняка за этим последует обсуждение деталей, и он себя выдаст полным незнанием предмета.

– А что я получаю взамен? – тянул время Ричард.

Брайану хотелось пристукнуть этого умника. С любым нормальным человеком он бы уже решил вопрос, а с этим какие-то качели вокруг да около. Так они и до утра не перейдут к сути.

– Толкаешь колеса, и вообще ни о чем не паришься. Если какие-то проблемы – посылаешь ко мне, – объяснил Скотт очевидные вещи.

Профессор лихорадочно соображал. Таблетки – значит какой-то лекарственный препарат. Что-то запрещенное, с хорошим спросом. Скорее всего – наркотики. Ричард не был специалистом в этом вопросе, поэтому на ум приходило только одно название.

– А что если фараоны прихватят меня с тирексом? – спросил он, надеясь, что правильно использует жаргон.

– Это проблема, – пожал плечами Скотт.

Ричард ожидал продолжения, но его не последовало.

– Слишком сложная схема, – покачал он головой. Видя, что Брайан собирается подняться, быстро продолжил. – У меня есть другое предложение.

Ученый чувствовал себя участником любительского спектакля, и настолько вжился в роль, что чуть ли не всерьез переживал, что его выдавливают с рынка.

– По-видимому, у вас сбыт поставлен лучше, чем у меня. Так почему бы нам не объединить усилия? Что если я буду сдавать вам товар под реализацию?

– Почем? – подавшись вперед, спросил Скотт.

Какую же цену назвать? Недавно на полигоне он стал свидетелем разговора, в котором один из служащих хвастался, что приобрел таблетки за семьдесят долларов, а в его городе они стоят чуть ли не в пять раз дороже. Это получается, триста пядесят долларов. Пусть триста. Черт, откуда же он родом? И сколько это в фунтах?

– Ну, скажем, сто тридцать за штуку, – предложил Ричард, перебирая в голове варианты, как выйти из положения, если Брайану цена покажется завышенной.

– Идет, – тут же согласился Скотт, и Ричард понял, что, кажется, продешевил.

И тут же себя одернул: он не собирается продавать наркотики этому бандиту.

– Пятьсот упаковок сможешь подогнать?

– Легко, – Ричард даже обиделся на такое маленькое количество. – Через неделю. Тогда и начнем.

Брайан хотел надавить на этого барыгу, но тот предложил хорошую цену, и Скотт побоялся, как бы тот не включил заднюю.

– Договорились, – быстро сказал он.

Он встал и протянул руку. Ричард тоже поднялся, и они обменялись рукопожатием.

– С вами приятно иметь дело, мистер Ном, – Ричард попытался угадать из какого фильма эта фраза, но так и не пришел ни к какому выводу.

Брайан направился к дверям, и хозяин обернулся, чтобы рассмотреть того, кого Скотт назвал Котом. Но Кота и след простыл.

Оставшись один, Ричард тяжело опустился на стул. Первым его порывом было позвонить в полицию. Но что если и они тоже, как и Скотт, решат, что раз он постоянно бывает в Номе, то возит оттуда наркотики? И что предпримет Кирк, узнав, что им заинтересовалась полиция? Ему точно не понравится, что таможня станет гораздо более тщательно досматривать самолеты центра имени Аша Вармера.

Вдруг Ричард застыл. Это же решение всех его проблем! Не только финансовых. Зная, что весь персонал, работающий на Кирка, считает материальную составляющую наиболее важной мотивацией, он подумал, что вряд ли кто-то на полигоне откажется от взятки. Придумать более или менее правдоподобную историю, да сунуть немного денег – вот и готова площадка, где можно провести эксперимент, не опасаясь чужих глаз.

В приливе чувств, он хлопнул ладонью по столу. Решено. Риск конечно, есть, и немалый, но он полностью оправдан.

Ричард бросил взгляд на дверь, и решил что первое что нужно сделать начиная сотрудничество с Брайаном – это поменять замки и установить сигнализацию.