Текст книги "Посадник"

Автор книги: Алексей Толстой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

П о с а д н и к

Блюди Тебя господь!

(Уходит.)

Ч е р м н ы й

(один)

Да, надобно Жироха Переместить. Предвидеть надо все! Ему с Фомой я как бельмо на око. Прав старый Глеб! Проклятая дремота; Вино и то сегодня-не бодрит. Сейчас пойду... (Задумывается, потом подходит к столу

и выпивает чару.)

Что бишь ему сказал я? Да! Суздальцем оденусь... а Жироха Перемещу... Не надо позабыть Переместить Жироха... надо помнить... Две вещи помнить... Суздальцем одеться... И что еще? Вот так ко сну и клонит... Сменить Жироха... Суздальцем одеться... Сейчас пойду... На миг присяду только... Сейчас пойду... (Садится за стол; голова его опускается на руки,

он засыпает.)

Две двери медленно отворяются: из одной показывается Наталья, из другой Рагуйло. Разговор их идет шепотом.

Р а г у й л о

Ну, что ж ты?

Н а т а л ь я

Не могу...

Р а г у й л о Бери же ключ. Отвязывай!

Н а т а л ь я

Брат, руки Мои дрожат!..

Р а г у й л о (вынимая нож и делая шаг вперед)

Иль мне уж самому?

Н а т а л ь я Сейчас, сейчас! (Подходит осторожно к Чермному

и снимает с его пояса ключ.)

Р а г у й л о

Давай. Наталья подает ему ключ, падает на колени и закрывает лицо

руками.

Нет, шутишь! Встань! Остаться с ним тебе не дам – разбудишь. Пускай он спит! Ты проводи меня

(поднимает ее насильно) Иди со мной!

(К Чермному.)

А ты – спокойной ночи! (Уходит, уводя с собой сестру.)

* * *

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

ДОМ БОЯРИНА ФОМЫ

Ночь. Фома, Жирох и Кривцевич разговаривают.

Ф о м а

(ходит по комнате) Подземный ход! И этого не знал я! Как он его проведал?

Ж и р о х

Говорит, Случайно будто.

Ф о м а

А с которых пор?

Ж и р о х С той осени; и будто он о нем Совсем забыл, сегодня только вспомнил!

Ф о м а Поверю я!

К р и в ц е в и ч

Хитер! Молчал небось Да про свое припас про воеводство.

Ф о м а Хотя б одним деньком мне ране знать!

К р и в ц е в и ч Хоть утром бы нам знать, Фома Григорьич, Успели б князю весточку подать, Как приступ весть.

Ф о м а

(к Жироху)

И на разведку хочет Он сам идти?

Ж и р о х

Так нам сказал.

Ф о м а

Один?

Ж и р о х Нет, с Васильком.

К р и в ц е в и ч

Кабы на той разведке Ухлопали его!

Ж и р о х

Не уповаю: Вернется здрав!

Ф о м а

О чем еще шла речь?

Ж и р о х Все об одном: откуда князя ждать? Кто говорит: пойдет на Городище, Кто – к воротам Баяним. Я пытался Их с толку сбить, да срезал старый черт! Я, правда, тож ввернул ему загвоздку: Его долгами здорово кольнул.

Ф о м а С ума сошел? Какие тут загвоздки! Ты должен был поддакивать ему, Ласкать его, быть мягче шелка с ним, Кадить ему!

Ж и р о х

Что ж делать – сорвалось, Не вытерпел. Когда б ты только видел, Как на меня смотрел он! Вспомнишь – сердце Так и вскипит!

Ф о м а

А ты его рассудком Придерживай. Взгляни хоть на меня: Ко Глебу разве мене сердце злобой Во мне кипит? А разве волю я Даю ему? Нет, злобу приглушать Умею я! Боярыня Мамелфа Сегодня вот мне говорит про Глеба: Он то и то! И в бога-то не верит, И в церковь-то заказывал ходить, И даром-то безвинного меня Оклеветал! Я что ж? Небось помог ей Чернить его? Нет, я не так-то прост! Горою встал за Глеба! Он-де мне Хотя и враг, хоть вправду благочестья Немного в нем, а все ж его я чту За то, что он душою не кривит, По-своему, вишь, Новгород он любит, Неведеньем меня лишь оскорбил, И прочее, и прочее! Старуху Так умилил – чуть-чуть не прослезилась, А Глеб чрез то и вдвое стал черней! Вот надо как!

К р и в ц е в и ч

С тобой кому тягаться, Фома Григорьич! Бог тебя сподобил, А мы себе по простоте!

Ф о м а

Вот то-то По простоте!

(К Жироху.)

Ругал ли ты меня, Как я тебе наказывал?

Ж и р о х

Ругать-то Неловко было; за тебя на вече Ведь я стоял, а я сказал: Фома, мол, И сам смекнул, что был не прав.

Ф о м а

Не то! Ругать меня ты должен был; звать бабой, Звать дураком, звать вором, трусом звать! Фома, мол, трус! Фома – княжой прихлебник. Фома, мол, вор! Фома – христопродавец! Он и меня лукавством обошел!

Ж и р о х Пересолил бы так, Фома Григорьич, Заметили б расчет!

Ф о м а

Эх, простота! Пересолишь, когда щепотку соли Ты передашь; когда же опрокинешь Солонку всю, тогда ошеломишь. Что нужно нам? Чтоб мнили бы они, Что сторону мою ты бросил. Так ли? А из чего ты им передался Вопроса нет – вестимо, из расчета! Своим ты их усердьем не обманешь, Ни у кого святым не прослывешь; Не чистотой ты в Новгороде ведом, Так чистого не корчи из себя. Всяк должен знать, о нем что мыслят люди, В чем можно их уверить, в чем нельзя. А с Чермным Глеб тебе лишь в том поверят, Что ты меня из выгод продаешь. Так продавай! И чем наглей, тем лучше! Не очищай – черни меня пред ними, Черни сплеча.

Ж и р о х

Я думал понемногу В их мнении отречься от тебя.

Ф о м а Нет времени нам делать понемногу Железо куй, пока красно! У нас Псков на носу! Мы пень через колоду Валить должны! Мы Чермного подсечь Должны теперь, покуда псковичи Не подошли, и для того теперь же Нам заодин работать, а наружно Врозь надо быть.

(К Кривцевичу.)

Так иль не так?

К р и в ц е в и ч

Фома Григорьевич! Царь Соломон глаголет Из уст твоих; придай же нам ума: Как Чермного подсечь?

Ф о м а

Рыбак, закинув Свою уду, глядит на поплавок; А не клюет его наживы щука За лодкою волочит он лесу Иль с берега нахлесткой дразнит рыбу. Так или так – под промах подведем Мы Чермного; иль улучу я случай, Иль сам рожу. Вы ж помните одно: Наружно врозь, на деле ж тесно вместе; Что ни скажу, навстречу говорить; А между тем смекать из полуслова, Куда я гну, и спорить так, чтоб я Всегда был прав...

Звон в колокол.

Ж и р о х

Позволь – никак, набат!

К р и в ц е в и ч Набат и есть!

Ж и р о х

(отворяя окно)

И зарево пожара!

Крики на улице.

К р и в ц е в и ч С оружием по улице бегут! Не ворвались ли суздальцы?

Ж и р о х

Без боя? Не может быть!

Ф о м а

Пойдемте посмотреть! Нежданное нам что-то приключилось Пригодное, пожалуй, что-нибудь!

Все трое поспешно уходят.

* * *

ПЛОЩАДЬ С ЛОБНЫМ МЕСТОМ

Ночь. Зарево пожара. Набат и стук сечи. Граждане с

оружием бегут через сцену.

К р и к и. Суздальцы! Суздальцы! Измена! Новгород взяли! Режут! Где суздальцы? Бей их!

Пробегают. Из боковой улицы выходит Василько в схватке с Ра

гуйлом, одетым в кольчугу. Набат умолкает, зарево гаснет.

В а с и л ь к о (наступая на Рагуйло). Сдайся! Все твои перебиты!

Р а г у й л о. Не таковский, чтоб сдаться! Кому бог поможет! Дерутся. Рагуйло падает. Из той же улицы выбегают Ставр и

Головня.

С т а в р. Ай да Василько! Последнего растянул!

В а с и л ь к о. Где наши?

Г о л о в н я. Пожар гасят.

Р а д ь к о (подходя). Уже погасили. (Указывает на нескольких людей, выходящих из той же улицы.) Вот эти нам помогли!

О д и н и з н а р о д а. Да что это за притча была? Откуда они взялись?

Д р у г о й. Словно с неба упали!

Г о л о в н я. Из земли словно выросли.

С т а в р. Нет, они из монастыря выскочили, как раз когда мы дозором шли.

В а с и л ь к о. Да точно ли все перебиты?

Р а д ь к о. Всех положили! Немного их и было, человек пятьдесят!

Т р е т и й. А поджечь-таки успели!

С т а в р. Кабы не наш дозор, они с разных концов подожгли бы: у каждого связка смоленого хворосту была.

Г о л о в н я. А тем часом и приступ начался бы. Внутри пожар гаси, а снаружи врагов отбивай!

Р а д ь к о (к Васильку, указывая на Рагуйло). Смотри, твой жив еще!

Ч е т в е р т ы й. Пришибить его, что ли?

Р а г у й л о (приподнимаясь). Православные... Дайте по-христиански умереть... Отнесите в церковь али попа позовите...

П я т ы й (замахиваясь). Я тебе поп! Благословлю как раз!

В а с и л ь к о (отталкивая его). Прочь, зверь! Лежачего не бьют! Спросим его, как они в город вошли? (К Рагуйлу.) Эй, молодец!

С т а в р. Обмер, должно быть, али уж кончился?

В а с и л ь к о. Нет, жив еще, да говорить не может! Отнесите его в монастырь.

Радько и Головня уносят Рагуйло. Народ шумно собирается на

площадь. С одной стороны входит посадник, с другой – Фома

с Жирохом и Кривцевичем.

П о с а д н и к. Что это было? Что случилось?

В а с и л ь к о. Толпа суздальцев ворвалась, государь. Да уже все перебиты.

П о с а д н и к. Ты как здесь? Отчего не с воеводой?

В а с и л ь к о. Я по его указу сделал: после переклички сотню по дорогам разделил, а сам пришел к монастырю дожидаться его. Часа три у ворот стоял, как из них ратники показались; я их окликнул, а они на меня с мечами бросились. Тут наш дозор подошел, и мы вместе перебили их.

П о с а д н и к. А воевода? Воевода?

В а с и л ь к о. Не видали его, не приходил.

Ф о м а (к Жироху и Кривцевичу). Смекайте! Тут что-нибудь для нас! Ведь это его ходом суздальцы пролезли.

Чермный вбегает с мечом в руке.

Ч е р м н ы й. Не может быть! Не верю! Где они? Где суздальцы?

Г о л о с а. Без тебя справились!

Ч е р м н ы й. Как они вошли? Быть не может!

Радько и Головня, отнесшие Рагуйла, возвращаются.

Р а д ь к о. Ход подземный в монастыре есть. Мы видели – монахи его заваливают.

Ф о м а. Ход подземный? Который это ход?

Ж и р о х. Да не тот ли, про который воевода вчера говорил? От которого ключ у него?

Чермный хватается за пояс.

К р и в ц е в и ч. Ловко прикинулся!

Г о л о в н я. Вот ключ! Он в дверце снутри торчал.

Ропот.

Ч е р м н ы й. Господи – что это? Он у меня на поясе был!

Ф о м а. А теперь в дверце очутился? Гм! Странное дело!

Ж и р о х. Что, странное дело? Уж ты, прости господи, не держишь ли подозрения на воеводу?

К р и в ц е в и ч. Ты, чай, зол на него за то, что он на твое место сел?

Ж и р о х. Рад безвинного чернить!

Ф о м а. Что вы, что вы, побойтесь бога, с чего вы накинулись? Я не черню его, а надо бы спросить, как с его пояса ключ в дверцу попал и ворогов в город впустил?

К р и к и. К ответу воеводу! К ответу!

П о с а д н и к. Постойте, люди! Разве можно так спрашивать? Подождем утра, соберем вече, воевода Новугороду ответ даст.

Г о л о с а. Дело, дело! Подождем утра, на вече спросим.

П о с а д н и к (к Чермному). Кто это учинил? На кого ты мыслишь?

Ч е р м н ы й. Ума не приложу!

П о с а д н и к. Голову отдам, чтоб вора найти!

К р и в ц е в и ч. Да зачем же воеводу к ответу ставить. Воевода никому не держит ответа. Это не простой воевода; он и смертную казнь наложил всем, кто не слушает его: какой же на нем ответ?

К р и к и в н а р о д е. Что ж, он князь над нами, что ли? Мы и князей судим, а его и подавно! Говори! Отвечай!– У тебя был ключ?– Кому ключ отдал?Зачем ворогов впустил? – К ответу! К ответу!

П о с а д н и к. Молчите, смерды! Воевода одному вечу повинен!

К р и к и. Так соберем вече! Чего тут ждать! Бегите на колокольню!Ударьте в колокол! – Вече! Вече!

Крики и возрастающее смятение. Рассветает.

Ф о м а (к Кривцевичу). На ловцов зверь набежал! Станем вразбивку, чтоб не сказали: стачка! И держать ухо востро!

Расходятся. Удар в колокол. Площадь наполняется все боле. Впереди черного народа становятся бояре и огнищане. Каждая улица под своим стя

гом. Колокол умолкает. Посадник всходит на лобное место.

Молчание.

П о с а д н и к. Государь Великий Новгород! Повелите ли вечу быть?

О б щ и й к р и к. Вече! Вече! Вече!

П о с а д н и к Великий Новгород! Открыто вече! Горсть суздальцев сей ночью ворвалась Чрез тайный ход подземный, от него же У воеводы Чермного был ключ. Тот ход уже завален, и враги Побиты все. А кто у воеводы Похитил ключ – не ведаем. Велите ль Ему ответ держать?

К р и к и

Пусть говорит!

П о с а д н и к Кому вести прикажете допрос? По грамотам держал по Ярославлим Доселе князь в Новегороде суд; В бескняжие ж и в смутные годины Всегда судил посадник.

К р и к и

И теперь По старице! По пошлине! Посадник, Допрашивай!

Ж и р о х

Кому же, государи, Как не ему? И кто же лучше Глеба Мироныча очистит воеводу? Ему он друг; его ж на воеводство Он посадил.

К р и в ц е в и ч

Так как же правду мы Через него узнаем? Он не может Допрашивать – он будет выручать!

К р и к и Нельзя ему! Нельзя! Фома пусть будет Допрашивать!

Ф о м а

Увольте, государи! Когда посадник Чермному есть друг Я не таюсь: ему я другом не был; Я говорил, что молод слишком он И доверять нельзя ему сиденье. Коль он себя, не дай бог, не очистит, Подумают, пожалуй, на меня: Нарочно-де я недруга запутал. Кривцевичу вы лучше прикажите Он сторона!

П о с а д н и к

Придумал бы хитрее! С Кривцевичем вы словно два перста. Он или ты – едино! Государь Великий Новгород! Коли не мне Вышате прикажите – этот чист!

О б щ и й к р и к Вышате! Да! Вышате весть допрос! Сойди долой, а Чермный стань к ответу!

Посадник сходит со ступеней. Чермный всходит.

В ы ш а т а Боярин Чермный! Новгород знать хочет: Как суздальцы сей ночию вошли Чрез тайный ход, от коего был ключ В твоих руках?

Ч е р м н ы й

Как свят господь, не знаю!

В ы ш а т а Кого-нибудь подозреваешь ты?

Ч е р м н ы й Нет – никого!

В ы ш а т а

Чрез этот самый ход Вчера идти хотел ты на разведку Ходил ли ты?

Ч е р м н ы й

Нет.

В ы ш а т а

Отчего?

Ч е р м н ы й

Судите, Как знаете, меня! Не помню сам, Что сделалось со мной, когда ушли вы; Стыд вечный мне! Один на лавке сидя, Забылся я – забылся и заснул, Очнулся лишь, когда набат услышал!

Сильный ропот.

В ы ш а т а И не нашел на поясе ключа?..

Ч е р м н ы й Я, не глядя, бежать сюда пустился Лишь здесь увидел, что с меня он снят.

В ы ш а т а С кем виделся по нашем ты уходе?

Ч е р м н ы й Ни с кем.

В ы ш а т а Кто был из челяди в дому?

Ч е р м н ы й Никто. При вас я отослал прислужниц, А прочие с утра ушли на вал.

В ы ш а т а Боярин Чермный, дома ли Наталья Твоя была, когда ты нам тот ключ Показывал?

Ч е р м н ы й

Нет. К тетке ночевать Пред тем ушла. Посадник слышал, как Я сам ее отправил.

П о с а д н и к

Слышал, точно,Но вправду ли она ушла – бог весть! Никто ее не видел.

Г о л о с

Видел я!

В ы ш а т а Кто говорит? Коль послух – выступай!

Выходит из толпы мечник. Поведай все, что знаешь о Наталье!

М е ч н и к От смены я во Спасский монастырь Вчера пришел ко всенощной. Там, вижу, Стоит она меж нищих, горько плачет И молится. И говорю я ей: "О чем ты, горемычная душа, Так горько плачешь?" – "К тетке, говорит, Иду к больной, путем же помолиться Сюда зашла".

Ф о м а

Ну, значит, не Наталья!

В ы ш ат а Кого другого не было ль в дому?

Ч е р м н ы й Я был один.

Ф о м а

Один, в пустых покоях, На поясе с ключом! Ключ, стало, сам С него снялся и отпер супостату Тот самый ход, о коем ни душа, Опричь его, не ведала!

Возрастающий ропот.

Ж и р о х

Постой, Не радуйся, Фома Григорьич! Было Нас пятеро вчера у воеводы; Нам пятерым показывал он ключ. Когда судить доводится измену, В допросе нет обиды никому, Пусть спросят нас: все ль вместе мы ушли Иль с Чермным кто последний оставался?

П о с а д н и к Последний я остался. Что ж с того?

Ж и р о х Гм! Ничего! Я только так!

К р и к и

На Глеба Он говорит! Каменьями его! Вор! Клеветник!

П о с а д н и к

Оставьте, государи! Я не из тех, до коих клевета Могла б достичь!

Ф о м а

Еще б! Иль мы не знаем Посадника? На Чермном на одном Лежит ответ!

К р и в ц е в и ч

Тогда изменник Чермный!

К р и к и Изменник он! Изменник! Смерть ему!

П о с а д н и к В уме ли вы? Когда б он замышлял Нам изменить, не стал бы нам он ключ Показывать. Он не сказал бы нам О ходе том.

К р и в ц е в и ч Зачем о нем он прежде Нам не сказал? Он знал его давно.

В ы ш а т а Боярин Чермный, отвечай на это!

Ч е р м н ы й Что вам ответить! Летом, на охоте, Я на него набрел случайно; было То до войны; не показался важным Он мне тогда – и я о нем забыл.

К р и в ц е в и ч В свое ж опять припомнил воеводство?

Ч е р м н ы й Когда ответ я принял на себя, К сиденью все пригодное мне ясно Представилось.

Ф о м а

Свидетельствуюсь богом, Когда бы я об этом ходе знал Все, что враги на нас ни замышляли б, Я б ведал все! Мне б не было нужды Со князем мир для нашего спасенья Советовать.

Ж и р о х

Вишь, хвастается чем! Да разве сам не собирался Чермный Сей ночью на разведку?

К р и в ц е в и ч

И заснул! И кстати ж сон напал на воеводу: Как раз когда все из дому ушли! И кстати вор нашелся в самый миг, Как он заснул! И кто же этот вор? Как он о том о потаенном ходе Проведать мог, когда никто из нас О нем не знал? И как он догадался, Что самый ключ на поясе висит У воеводы? Новгород Великий! Боярина Фому вы отрешили За то, что мира с князем он хотел,Что ж Чермному вы за его измену Положите?

В з р ы в к р и к о в

Смерть за измену! Смерть!

П о с а д н и к

(всходит на ступени) По грамотам! По пошлине! Во имя Святой Софии! Дайте, государи, Посаднику к вам слово молвить!

Г о в о р

Тише! Глеб говорит! Молчите! Слушать Глеба!

П о с а д н и к Великий Новгород! Нельзя казнить Без обыска! Нам надо сделать обыск, Его домашних надо допросить. Вор сыщется! Как вору не сыскаться? За Чермного ж я головой стою. Я за него ручаюсь честью! Я, Посадник Глеб! Коль смените его Все пропадет! Один он держит город, Лишь одному ему послушна рать! Лишь им одним – лишь им свобода наша Теперь жива!

О д и н и з н а р о д а

Вишь, голос как трясется У старика!

Д р у г о й

Слеза по бороде Скатилася! Диковина! Никто Не видывал, чтоб плакал старый Глеб!

П о с а д н и к Хоть на два дня оставьте воеводство Вы Чермному! Хоть до прихода Пскова! Когда ж дотоль мы вора не найдем Казните нас обоих!

К р и в ц е в и ч

А меж тем Он нас продаст? Какой еще тут обыск? Окончен суд!

Ф о м а (тихо к Жироху, который к нему

неприметно подошел)

Шепни скорее нашим, Чтоб за меня кричали!

К р и в ц е в и ч

Пусть он вора Нам назовет-не то на казнь его!

К р и к и Пусть назовет! Пусть назовет! Не то Смерть Чермному!

К р и к и с д р у г о й с т о р о н ы Фому на воеводство! Фому! Фому! Хотим Фому опять!

К р и к и с р а з н ы х с т о р о н Живет Фома! Фому на воеводство!

П о с а д н и к Дозвольте слово, Новгород Великий, Последнее!

К р и к и

Ну, что еще? Скажи!

П о с а д н и к Я господом спасителем Христом Молю того, кто ключ у воеводы Уворовал,– святой молю Софией И собственной души его спасеньем Его молю – и страхом вечных мук Грожу ему – пусть сам он назовется!

Молчание.

К р и в ц е в и ч Не так-то прост, чай, воевода Чермный, Сам на себя не скажет!

К р и к и

Смерть ему!

Смятение и шум. Черный народ протесняется сквозь бояр.

О д и н и з н а р о д а Что долго с ним чиниться? В Волхов пса!

Д р у г о й (стаскивает Чермного со ступеней) Веревку, братцы! И на шею камень!

Т р е т и й Во двор к нему! Разграбим дом его!

К р и к и Живет Фома! Фому на воеводство!

Ф о м а (торжествуя, к посаднику) Что, взял теперь? Мой город!

П о с а д н и к

Нет еще!

(К толпе.) Вам нужен вор? Вы вора знать хотите! Добро ж! Так я вам вора назову!

О б щ и е к р и к и Кто? Назови! Скажи, кто вор?

П о с а д н и к Я вор!

Молчание. Потом продолжительный ропот.

Ж и р о х Так вот оно! Ведь говорил же я! Ведь изо всех вчера последний с Чермным Остался он.

Ф о м а

(тихо к Жироху)

Молчи! Его сгубить То Чермного очистить! Город этак В его руках останется!

(К толпе.) Вы, вящие, и вы, простые люди! Ужели вы поверите ему? Вы видите, он на себя клевещет. Изменником ужели может быть Посадник Глеб?

Ропот.

О т д е л ь н ы е г о л о с а

Нет, нет! То быть не может! Не верим! Нет!

В ы ш а т а

(к посаднику)

Что взводишь, Глеб Мироныч, Ты на себя? Никто из нас тебе Не хочет в том, не может веры дать!

П о с а д н и к С которых пор мне Новгород не верит?

Ч е р м н ы й Боярин Глеб, не дам тебе губиться, Твою я правду докажу!

П о с а д н и к

(тихо)

Не смей! Не за тебя, за Новгород гублюсь!

(К собранию.) Великий Новгород! Я – Глеб Мироныч У сонного вчера у воеводы Ключ отвязал от пояса.

Ч е р м н ы й

Неправда! Лишь по его уходе я заснул.

П о с а д н и к А разве я не мог вернуться?

В а с и л ь к о

Люди! Бояре! Братцы! Не дадим ему Себя сгубить! Кричите, что неправда!

К р и к и Неправда! Нет! Не верим!

Ж и р о х

Почему же, Коль Чермный мог, посаднику не мочь?

Ф о м а

(тихо к Жироху) Не то! Не то! Ты только портишь дело! Молчи совсем иль говори за мной.

Ж и р о х Нет, уж позволь мне в петлю супостату Влезть пособить! Долг платежом красен!

Ф о м а Да ты с ума никак сошел? Нам надо Так говорить, чтоб воеводство вновь Досталось мне. Ты Чермного – не Глеба Должен винить.

Ж и р о х

С тобою спорить мне Ты сам велел – так не мешай!

Ф о м а

Иуда! Ты выручаешь Чермного!

Ж и р о х

Зато уж Мироныча я выручить не дам!

Ф о м а Злодей! Дай срок, с тобою мы сочтемся! Бояре! Земцы! Гридни! Огнищане! Ужели тот, чья доблесть, правда, честь Всем ведомы, на ком никто не мог бы Ни пятнышка единого найти,Ужели бы тот самый человек Мог Новгород продать?

Ж и р о х

Еще б не мог, Коль дорого ему за это дали.

Ф о м а Типун тебе на лживый твой язык! На свой погон посадника ты меришь!

Ж и р о х А что ж? С тобой высчитывали мы Его долги: довольно есть на нем. Неужто ж он продешевил Софию? Нет, он не глуп! Ему досталось, чем И новгородцам и любчанам все Отдать сполна.

В ы ш а т а

Боярин Глеб! Зачем бы Ты продал нас?

П о с а д н и к

Жирох уж вам сказал: Чтоб заплатить долги.

В ы ш а т а

Тогда зачем бы Ты признавался в том теперь?

П о с а д н и к

Затем, Что с князем торг не удался – придется Мне в кабалу идти; так пусть один Я пропаду, безвинного ж очищу.

Ф о м а Нет, в этом нас ты не уверишь? Нет, Боярин Глеб! Из нас бы кто охотно Твоих долгов не заплатил? Не нужно Тебе от князя было брать. Нет, нет! Я сам моих достатков половину Тебе бы с радостию дал. Тяжеле, Я чай, врагу продаться, чем услугу От своего в беде принять.

П о с а д н и к

От черта Скорее бы услугу принял я, Чем от мерзящей гадины такой, От гнусного такого подлеца, Продажного предателя и вора, Каков есть ты!

Ж и р о х

Вы слышите его? Вы слышите? Воистину, к лицу Ему еще предателем ругаться!

Г о в о р м е ж д у б о я р а м и – Чрез меру горд! – Таков он был всегда! – А совесть в нем таки заговорила! – Сам назвался! – Что вы, побойтесь бога, Он чист как день! Не он, не он нас продал! – Не может быть! – А почему ж и нет? – Долги кого на грех не наводили? – Да черт не шутит!

Ч е р м н ы й

Новгород Великий! Когда вы мне не верите, когда Вы вашими не видите глазами, Что на себя наклеп посадник держит Велите крест ему поцеловать В своих словах.

К р и в ц е в и ч

Ну, что ж, и поцелует! Что крест ему? Чтоб выручить тебя, Побочного, что ль, сына своего, Не морщася, он поцелует крест. Известно, нам, не верует он в бога! Вчера еще боярыне Мамелфе Он говорил...

О д и н и з б о я р

То правда – от нее Я слышал сам.

Д р у г о й

Я также.

Т р е т и й

Тож и я!

О д и н и з н а р о д а Слышь, братцы! Глеб не верит в бога!

Д р у г о й

Стало, Изменщик он?

Т р е т и й

Изменщик, стало быть!

Ч е т в е р т ы й Так, значит, нам не Чермного, а Глеба Теперь топить?

П я т ы й

А то кого ж еще? Хватай его – иди!

Ч е т в е р т ы й

Ступай ты прежде, Я за тобой!

П я т ы й

Что ж ты? Небось полез На Чермного?

Ч е т в е р т ы й

То Чермный был, а этот, Вишь, как глядит.

П я т ы й Так кинемся все вместе! Ребята! Глеб не верит в бога! Глеб У воеводы ключ стащил! Низовым За деньги продал Новгород! Пойдем Его топить!

К р и к и

Да! В Волхов, в Волхов Глеба! Топить его! А после грабить дом! Ну, навались!

Народ бросается к лобному месту; бояре его оттесняют.

К р и к и в г л у б и н е п л о щ а д и

Свет Глеб Мироныч! Небось! Тебя в обиду не дадим! Твои мы уличане! За тебя Одни на целый Новгород полезем! Отец ты наш!

Ж и р о х

Гоните этих прочь! То уличане подошли его, Редятинцы, которых он кормил; То улица одна кричит, а мы Все говорим: он вор!

Народ вторично напирает.

В ы ш а т а

Назад! Не вам, а вечу Его судить.

Ж и р о х

Так что ж не судит вече? Грех налицо! Умора, право. Он Сам говорит: я вор. Они ж ему: Не верим да не верим. Если б я То на себя сказал, небось ведь мне бы Поверили.

О д и н и з б о я р

(подходит из глубины, сцены)

Не удержать нам черных. Вот так и прут. Хотят суда над Глебом. Сбивают с ног. Пойдем на голоса.

Д р у г о й Начнемте суд, тогда они уймутся. По улицам, бояре, по концам.

Т р е т и й На голоса.

Ч е т в е р т ы й

На голоса.

Разделяются на кучи. Шум утихает, Чермный и Василько ходят от одного стяга к другому и увещают каждый. То же делает и Жирох.

Г о в о р в р а з н ы х к у ч а х

За это Один ответ. – Когда он продал нас, Так смерть ему. – Сам никого на свете Он не жалел. – В падежный год меня В пух разорил! Гурты остановил За Волховом; скот даром передох! – С меня три виры взял! – Меня два раза Послал в тюрьму! – А сборы-то как правил? – В срок не отдашь – опишет животы! Нет, жалости в нем не было!

Ч е р м н ы й

(в одном конце площади)

Бояре! За волю он себя не пожалел, Чужой взял грех, чтоб не достался город Изменникам!

В а с и л ь к о

(в другом конце)

Коль обелить его Не сможем мы – бегите поскорей За гридьбою!

Г о в о р

Одно из двух: иль вор Иль Чермного он ложно очищает! – Посадником его уже нам доле Не след держать! Напрасно на себя Показывать никто не станет! – Он же Не верит в бога! – От такого ждать Чего нельзя? – Безбожник, так и вор! – А коль не вор, то все же нам досадчик! – Досадчик всем!– Пора его долой! – Давно пора! – Пусть он и чист, пожалуй, Да нам он не угоден! – Благо, случай Сам подает! Не мы его черним, Не наш и грех-то будет!

Ч е р м н ы й (подходит к посаднику) Еще пора – мы все поправить можем,Скажи им, что не ты.

П о с а д н и к

Иди на вал, Новогородский воевода! Приступ В сей самый миг, быть может, не далек.

Ч е р м н ы й Послушай нас...

П о с а д н и к

О Новгороде думай, Не обо мне.

Ч е р м н ы й

Боярин Глеб Мироныч, Молю тебя!..

П о с а д н и к

Ну, что же, государи? Я все сказал – кончайте приговор!

Волнение. Из среды бояр выступает Вышата и подходит к

лобному месту.

В ы ш а т а Боярин Глеб Мироныч, тяжело Мне говорить и больно...

П о с а д н и к

К делу! Обиняков не нужно! Говори, Как велено тебе от веча!

В ы ш а т а

Бывший Посадник Глеб! На явную измену, В которой ты сейчас сознался сам,Кладется смерть. Но Новгород Великий, Прошедшие твои заслуги помня, Тебя от казни милует и только Из города и волости своей По жизнь тебе указывает путь. С закатом солнца Новгород оставить Сегодня ж должен ты.

Ч е р м н ы й

Не признаю Такого приговора! Я со гридьбой Его заставлю отменить!

П о с а д н и к

Не смей! Свят приговор! Чти вечевое слово, Как божие!

Ч е р м н ы й

Не чту неправды я! Гей, Василько! Беги скорей с своими Зовите рать!

Г р и д е н ь

(вбегает)

Где воевода Чермный? Враги идут на приступ с двух сторон!

П о с а д н и к Ты слышишь? Прочь! Твое в раскатах место!

Ч е р м н ы й Иду – но правду покажу твою Иль в божью правду верить перестану! За мной, на вал!

(Уходит.)

П о с а д н и к

(с поклоном)

Я Новгород Великий Благодарю за милостивый суд!

(Сходит с лобного места.)

Толпа перед ним раздается. Занавес опускается.

1870-1871

ПРИМЕЧАНИЯ

ПОСАДНИК

В 1870 году были написаны три действия. Но затем болезнь, хозяйственные заботы, мнение жены, что драма не удалась, – все это помешало ее завершению. Толстой не раз порывался закончить ее, но дело ограничивалось обработкой уже написанного.

Племянник С.А.Толстой, поэт и философ Д.Н.Цертелев, рассказал в общих чертах, руководствуясь отчасти личными воспоминаниями, отчасти не дошедшими до нас черновыми набросками, о дальнейшем развитии сюжета "Посадника".

В четвертом действии, по словам Цертелева, "посадник сидит у стола; посадница в углу плачет. Дочь молча смотрит на отца. Входит боярыня Мамелфа; она предлагает посаднице и ее дочери переселиться к ней, говоря, что они не виноваты, что она берет их под свое покровительство и что, когда они будут жить у нее, никто не посмеет сказать про них худа. Посадница отвечает нерешительно, и боярыня говорит ей:

Я, матушка, тебя

Не уговаривать пришла; коль хочешь,

Останься с ним, добро в твоей то воле,

Тогда прости!

Она уходит. Является жених Веры, Василько, и повторяет свое предложение, но та отказывается, говоря, что пойдет за него только в том случае, если отец ее будет оправдан. Василько обращается к посаднику, прося его уговорить дочь. "Иди", – говорит ей отец. Но она все-таки не соглашается. Наконец, Вера остается с отцом наедине и спрашивает его: "Скажи ты мне, что этого не сделал". Но посадник отвечает только: "Почем ты знаешь?" Входит посадница, говоря, что от него требуют сдачи печати и казны. Является Чермный. Он отбил приступ, но отчаивается найти вора.

Посадник спрашивает жену, пойдет ли она за ним в изгнание. Та отвечает нерешительно. "А ты, Вера?" – говорит он дочери. – "Нет, у меня другое дело; когда воевода отчаивается найти виновного, так я его найду".

Оскорбление за оскорблением сыплются на посадника. Он уже подходит к валу, чтоб оставить город, когда Вере удается отыскать Наталью, которая во всем сознается перед народом. Посадник оправдан, но не хочет оставаться в Новгороде. Все упрашивают его. Входит Чермный, одержавший решительную победу над суздальцами. Затем, в намерении автора, посадник должен был умирать на сцене".

Замысел драмы возник у Толстого за границей, и он обратился к жене с просьбой собрать сведения о древнем Новгороде: о вече, обычаях, названиях улиц и должностей и пр. С какими книгами она ознакомилась, что прочитал, вернувшись из-за границы, сам Толстой, – об этом не сохранилось точных данных. Однако основными источниками его сведений были первые томы "Истории Государства Российского" Карамзина и особенно двухтомное сочинение Н.И.Костомарова "Севернорусские народоправства во времена удельно-вечевого уклада".

Так, здесь мы находим имена персонажей драмы: Вышата, Жирох, Кривцевич, Ставр, Радько, Рагуйло, Чермный и др. Здесь упоминаются также новгородские улицы – Добрынина и Люгоша, Прусские ворота и др. Отсюда же заимствованы, по-видимому, и сведения о "должностях" и сословиях: мечнике (по Карамзину, то же, что "гриден", член воинской дружины), подвойской (должностное лицо, исполнявшее разные поручения; по словам Костомарова, являлся "гонцом с объявлением воли веча", "звал к суду ответчика" и т.п.), огнищанах (высшее сословие в Новгороде, именитые граждане).

Самая атмосфера древнего Новгорода и психологический облик его жителей в изображении Толстого сопоставлялись в научной литературе с сочинением Костомарова: образы клеветников Фомы Григорьевича и Жироха – с аналогичными лицами, о которых Костомаров пишет, что они созывали вече и в корыстных целях обвиняли влиятельных людей в измене; взаимоотношения "улиц" и столкновения между ними – опять-таки с тем, что об этом сообщает Костомаров.

Существенное место в идейном содержании "Посадника" занимают представления новгородцев об их отношениях с князьями, их ссылки на грамоты Ярослава, установившие характер этих отношений, право не только избирать князей, но и "указывать им путь", т.е. изгонять их, если они нарушат то, что утверждено обычаем. Обо всем этом говорится на многих страницах "Истории" Карамзина и сочинения Костомарова.